– Не бередите мою рану! – сказал Мокси. – Я и без вас знаю это.

– Тогда куда же вы направляетесь? Видите – меня срезали, хотя имя мое куда длиннее вашего…

– Знаю, мое дело гиблое, но мы ведем туда вот этого злюку.

– Лягушонка?

– Ага.

– Как же его зовут?

– Ну, скажи, злюка, как тебя зовут? Никак не могу запомнить твое имя.

– Чимижимичамижами! – гордо сообщил Чими.

– Вот это имя! – пришла в восхищение Птоломения. – Я уже вижу, как вы едите землянику!

– А много ли ее? – надуваясь еще более, поинтересовался Чими.

– Я в жизни своей не видела корзины больше этой. Огромная? Она такая… такая…

– Какая же она? – нетерпеливо спросил Чими.

– Такая, как бак!

– Какой бак?

– Металлический… Разве вы не видели на поляне вон в том лесу, стоит такой, у него наверху отверстие.

– Знаю, знаю его, – пробормотал Чими.

– Он ведь падал в этот бак, – пояснил Лисенок.

– Да как же он туда упал? В него вообще нельзя упасть.

– А вот он падал!

Горлинка удивленно оглядела Чими с головы до пят и улетела.

– Дважды падал! – крикнул ей вслед Мокси.

– Да, дважды падал, но буду есть ягоды. А ты, хоть и ни разу не падал, будешь стоять в сторонке и смотреть, как я их ем.

– Верно,– согласился Мокси и ему снова стало грустно. Корзинка и в самом деле была очень большая. Сплетенная из упругих веток орешника, продолговатая, как корыто, и высокая, как ваза, она стояла на столе. От ручки ее книзу, словно усы, свисали две белые ленты с золотыми надписями. На одной было написано:

А на другой:

Земляника была кроваво-красной с темными или светлыми крапинками. Ягоды горкой возвышались над корзиной, а это означало, что она полным-полно.

Лисенок, Димби, Домби и Чими не видели ничего другого. Блеск кроваво-красных ягод с крапинками так приковал к себе их взгляд, что они не замечали ни жюри, сидевшего за столом, ни аиста, стоявшего у стола. Ну, просто никак не могли отвести глаз от красных, сверкающих как рубин лесных ягод. Глядя на них, Домби даже заплакал. Заплакал беззвучно, как и подобает героям. Там, на столе, в красивой корзинке, лежала его мечта. Одни дети мечтают о путешествиях, другие мечтают об автомобилях и межпланетных ракетах. А Домби мечтал найти где-нибудь землянику. И вот она! Лежит в корзинке. Ее там, наверное, тысяч пять! А, может, и гораздо больше, потому что Домби еще не знал, сколько же это – пять тысяч.

– Что у вас? – спросило жюри.

Лисенок относился к землянике, не бог весть как – он уже .лакомился ею не раз, хотя и не помнил, где именно, а, может, и не ел, но в данную минуту он думал, что это уж не столь важно, важнее другое – он привел всю свою компанию к этой земляничной горе и она скоро станет их.

– Господа, что у вас? – снова раздался голос жюри. "Ну и повезло же Чими! – думал Димби. – Сейчас он

отчеканит свое имя так, чтобы его хорошо расслышали, и получит целую гору сочных ягод, вобравших в себя сладость леса и солнца. Они содержат в себе, наверное, целый миллион витаминов".

– Скажите же, что привело вас сюда?.. Почему вы молчите?

«Витамины меня не интересуют, – думал в эту минуту Чими. – Фруктовый сахар тоже. Да и никакие соли. Меня интересует только поскорее съесть эту землянику, чтобы у меня в желудке стало сладко. И чтобы все вокруг завидовали мне…»

– Да будете ли вы говорить, наконец?.. Тут происходит конкурс. – А мы – жюри…

«И это ничтожество, этот поганый злюка, который даже пальцем не пошевельнул, чтобы стать обладателем такого богатства, станет сейчас самым счастливым существом на свете, и вовсе не потому, что он этого заслужил и не потому, что он этого заслуживает, и не потому, что он для этого трудился или же имеет какие-то особые способности, – думал Мокси, – а только оттого, что его родители…»

– Вы стоите перед жюри конкурса на самое длинное имя! "… прилепили ему самое длинное имя, которое я никак не

могу сказать вслух, а произношу только в уме", – продолжал думать Мокси.

– Вы слышите? – спросил, поднявшись, председатель жюри. – Я – председатель жюри и спрашиваю вас, что вам угодно?

Новоприбывшие только теперь увидели остальные детали конкурса: жюри за столом и аиста перед столом, а по сторонам и позади – толпы любопытных, дожидающихся, когда объявят окончательный результат конкурса.

– Извините, господин председатель! – сказал, кланяясь, Лисенок. – Мы просто онемели при виде Большого приза.

– Ну, и каким он вам кажется? – спросил, улыбаясь, председатель жюри.

– Изумительным!

– Откуда вы пришли?

– Из Нашего леса.

– Что вас привело сюда?

– Мы слышали, что здесь происходит конкурс.

– О, значит, сообщение дошло и до Вашего леса? Председатель жюри с довольным видом поглядел на членов жюри и пригладил усы.

– Да… Мы пришли, чтобы получить Большой приз. Председатель и члены жюри рассмеялись. Рассмеялась и

публика. Один только аист нахмурился. Лягушонок Чими сделал два шага в сторону и спрятался за Мокси. Выглянув из своего укрытия, Чими с радостью отметил, что он не видит даже ног аиста.

– Как бы ни было вам смешно, – продолжал Лисенок, – ваш приз отправится в Наш лес. Правда, Чими? – Лисенок поискал глазами лягушонка, но не нашел его. – Ой, а где же Чими? Чими, где ты?

– Вот он! – сказал Мокси и подтолкнул лягушонка вперед.

Самый большой злюка из всех злюк скромно, опустив голову, предстал перед жюри.

– И что он притворяется! – шепнул Димби Домби. – Вот артист!

– Он просто удивляет меня! – шепнул ему в ответ Домби. – Вдруг стал таким тихоней – просто ниже травы тише воды.

Члены жюри наклонились.

– Где он?

– Кто он, кто?

– Что вы нам показываете?

– Мы показываем вам его! – крикнул Лисенок. – Вот он!

– Кого, кого?

– Вот это! Тут он лягушонок Чими!

Зрители поднимались на цыпочки, подпрыгивали. Все захихикали. Только аист становился все мрачнее и мрачнее.

– Ну, так что? – спросил председатель, приглашая членов жюри сесть.

– Ничего, – ответил Лисенок.

– Ну хорошо, мы его видели, – сказал председатель. – Так что вы хотите? Зачем показываете его?

– Лучше вы ему сразу дайте приз, потому что, когда услышите его имя, то так подпрыгнете, что свалитесь со стула! Ну, господин председатель, неужели вы настолько не понимаете, что происходит! А мы привели сюда этого злюку, чтобы увести у вас Большой приз и отправить его в рот.

– Нет! – закричал тут Чими. – Я сам его съем!

– Что? – заговорил, наконец, аист.

– Говорите с ним – указав на Лисенка, сказал Чими и снова сжался в комочек, словно его и не бывало.

– Так что же вы собираетесь сообщить жюри, говорите скорее, – поторопил Лисенка аист. – Я – лицо нейтральное. Я просто самый обыкновенный участник конкурса и мне только что присудили Большой приз.

– За что?! – вскрикнул, сделав большие глаза Лисенок. – Может быть, за ваш клюв? Извините, но вы действительно здорово отрастили его и стали первым по клюву, но ведь кон курс-то на длинное имя, а не на длинный клюв! А вот этот злюка и пакостник не отращивал себе клюв, но зато отрастил себе имя. Когда объявят конкурс на самый длинный клюв, безусловно, выиграете вы, но на всех конкурсах на самое длинное имя побеждать будет Чими.

Зрители зашумели. Председатель стукнул лапой по столу.

– Мы разберемся в этом! – крикнул он. – И выясним, как нам быть. Мы подошли к концу последнего тура. Как вам известно, все претенденты на Большой приз исчезли и остался один только аист, который должен был сейчас получить корзинку с земляникой. Но вот, как видите, неожиданно явились новые претенденты, которые действительно имеют право участвовать в нашем конкурсе… Извините, как вас зовут? – обращаясь к Лисенку, спросил председатель жюри.

– Меня?

– Да, вас.

– Вы в самом деле меня не знаете, или же делаете вид, что не узнаете меня?

– Кто ты?

– Я Лисенок!

Снова раздался взрыв смеха, на этот раз еще сильнее, чем прежде. Даже аист слегка улыбнулся.

– Тише! – стукнул по столу председатель. – И вы полагаете, что с таким именем вы получите приз? – И сразу же, обращаясь к Домби, спросил: А вас?

– Кого? Меня? – растерялся Домби.

– Да. Вас как зовут?

– Домби!

Снова раздался смех.

– А ваше имя? – обращаясь к Димби, спросил председатель.

– Мое? Димби,

Наступило такое веселье и шум, что дальше некуда.

– Ну, а вас как зовут, – спросил председатель ослика.

– Меня? Момомомомомомомомомокси!

Шум стих, публика уставилась на ослика, стоявшего к нам спиной.

– Вас действительно так зовут? – тихо спросил его председатель.

– Вроде бы, – сказал Мокси.

Члены жюри придвинули друг к другу головы, пошептались, затем снова приняли прежнее положение.

– И все же вы не проходите по конкурсу – у вас только одиннадцать слогов. А имя аиста состоит из восемнадцати!

– Что?! – вырвалось у Мокси. – Это исключено! Такого имени не может быть. Его просто нельзя произнести, немыслимо пользоваться им. Ведь язык же будет заплетаться!

– Да, но пока это самое длинное имя на нашем конкурсе. И этого достаточно для присуждения аисту Большого приза.,

– Ну хорошо, скажите нам его – мы хотим услышать это имя! – крикнул Мокси.

– Скажите свое имя, – обратился к аисту председатель. Аист презрительно взглянул на новоприбывших соискателей и отстукал клювом свое имя:

– Аистпестрыйдлинноногийпротуктукайнамсдорогитуктук?

– Как, как? Повтори!

Толпа, уже знавшая наизусть это имя, принялась выкрикивать его вместо аиста:

– Аистпестрыйдлинноногийпротуктукайнамсдорогитуктук!

Пока аист торжествующе поглядывал на них, а толпа ликовала, Лисенок думал, что все это чистейший обман: «Имя, конечно, длинное, гораздо длиннее, чем у нашего Чими. Но оно составлено из нескольких слов и поэтому никакое не имя, а жульнический трюк. В самом деле, на первый взгляд красивое имя, длинное, производит впечатление, забавляет слух, – но ведь это самое настоящее надувательство, вранье, обман… На конкурсах получают призы не обманом. Наш скромный злюка – лягушонок явился сюда с чистой совестью и со своим настоящим именем. Ему по праву принадлежит Большой приз, а аист – очковтиратель, обманщик и должен получить по заслугам».

– Ну, что вы скажете? Хотите что-нибудь добавить? – спросил Лисенка председатель жюри.

– Имя хорошее, – сказал Лисенок. – Забавное имя, неплохое… Но мне оно кажется коротким.

– Что?! – Все жюри вскочило на ноги.

– Садитесь, господа! – сказал Лисенок, приглашая их жестом сесть. – Успокойтесь. Ведь тут конкурс и вам, как жюри, необходимо выслушать обе стороны… Чими, выходи вперед!.. Сюда, Сюда!.. Стань возле этого с длинным именем.

Чими продолжал отодвигаться в сторону, подальше от аиста, но Лисенок подтолкнул его к правой ноге аиста. Чертов лягушонок дрожал, как осиновый лист. Аист свысока поглядывал на него. Его красный клюв словно копье пронзал пространство, отделявшее их друг от друга.

– Так это ты? – шепотом спросил аист Чими.

– А что мне было делать – они меня силком притащили сюда, – весь трясясь, пролепетал лягушонок.

– Да ты в своем уме?

– А что?

– Не знаю, но мне кажется, что ты спятил.

– Сколько бы вы ни запугивали лягушонка, его вам не запугать! – крикнул Лисенок.

– А кто вам сказал, что я его запугиваю?

– Это само собой разумеется.

– Я не запугивал его… Лягушонок, я запугивал тебя!

– Нет, – сказал Чими.

– Вот видите!? – повысив голос, сказал аист. – Лягушонок сам признает, что я его на запугиваю, а этот утверждает, что я запугиваю…

– Да, а мне вот кажется, что вы его запугиваете, – стоял на своем Лисенок.

– Не запугиваю…Господа, меня тут обвиняют в том, что я запугиваю!.. Лягушонок, я тебя запугивал?

– Нет.

– А этот утверждает, что я запугиваю. И чего ради мне тебя запугивать? – Скажи еще раз жюри, запугиваю ли я тебя.

– Нет.

– А этот тут бормочет, что, мол, я тебя за… Председатель жюри, прервал его, стукнув несколько раз по

столу.

Наступила полная тишина.

– Хорошо, – сказал председатель, – вы слышали тут имя из восемнадцати слогов. Давайте послушаем теперь имя лягушонка.

– Слушайте! – сказал Лисенок. – Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!

– Что?!

Члены жюри вскочили.

– Как, как?

– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – спокойно повторил Лисенок.

Публика захлопала в ладоши. Жюри село и снова сдвинуло головы. Стояла мертвая тишина. Аист свысока и злобно глядел на своих конкурентов. Димби, Домби и Мокси не спускали глаз со своего находчивого приятеля, а тот подошел к Чими и ободряюще погладил его.

– Не трогай меня! – вдруг крикнул Чими. – Чего ты меня трогаешь?.. Ты мешаешь мне смотреть на господина аиста.

Димби поглядел на свои часы. Время шло, а головы членов жюри все еще были собраны в кучку. Домби снова

заплакал беззвучно, потому что снова глядел на ягоды: красные, блестящие, испещренные крапинками. Их аромат струился над столом и вливался ему прямо в нос.

А Мокси думал: «Большого друга имеем мы, огромного, всегда готового выручить тебя из самого трудного положения. И как это он придумал его – это имя?»

Председатель жюри встал.

– Предложенное имя записано секретарем. Мы подсчитали слоги. Их двадцать. На два больше, чем у аиста. Только вот… – Публика захлопала в ладоши. – Тихо… – Соблюдайте тишину!.. Нам необходимо сделать важное сообщение! Только вот и я, и жюри сомневаемся в подлинности этого имени… Лягушонок, вы знаете свое имя?

– Да!

– Поскольку у нас возникли сомнения, скажите теперь его вы сами.

Лисенок, Димби, Домби, Мокси замерли и приготовились улепетывать.

– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!

Публика разразилась аплодисментами.

Председатель поглядел на секретаря, который следил за каждым слогом по записанному в книге имени. Секретарь утвердительно закивал головой.

– Правильно! – сказал председатель. – Ничего не по пишешь, – придется приз дать им.

– Минутку! – заговорил вдруг аист. – А остальные знают имя своего дружка?

– Никакой он нам не дружок! – крикнул Мокси. – Наоборот, я его ненавижу, терпеть не могу!

– Так несмотря на это. Вот вы, например! – сказал аист.

– Что? – спросил Димби, на которого указал аист.

– Вы можете?

– Что я могу?

– Произнести его имя!

– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – словно выплюнул Димби.

«Ох!.. – Лисенок перевел дыхание. – Славный малый Димби! Молодец, Димби!»

– А вы? – крикнул аист Домби.

– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл! – выпалил имя Домби.

«Браво, Домби!» – Лисенок был просто счастлив, но только до той минуты, пока аист не обратился к Мокси. Мокси в это время рассеянно смотрел направо, где, собственно, не было ничего, но в данный момент именно то, что там не было ничего, имело очень важное значение.

– А вы?

«Иногда, – думал в это время Мокси, – просто невозможно понять, что представляет собой ничто».

– Я вас спрашиваю! – снова обратился к Мокси аист.

Вопрос этот возникал у него и прежде, когда он разговаривал с Лисенком о том, что называется «ничто» и почему порой это ничто привлекает к себе внимание окружающих и заслуживает ли оно…

– Вы слышите? Я к вам обращаюсь!.. Не прикидывайтесь дурачком!

– Это вы мне говорите?

– Да.

– Почему?

– Вы знаете, как зовут этого лягушонка? Того, что стоит возле меня, вернее, почти подо мною…

– Мне… меня тут поставили, – принялся оправдываться Чими.

– Да ладно!.. – отмахнулся от него аист. – Так вы знаете его имя?

– Конечно, – ответил как можно любезнее Мокси.

– Скажите его.

– Вы считаете, что это необходимо?

– Да.

– Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл!

Аист нервно подпрыгнул и разъяренный улетел, но не в теплые края. Публика ликовала. Аплодировала, пыталась произнести имя. Потом все кинулись к столу жюри, подхватили и подняли лягушонка. Все кричали и носили его перед столом жюри. С высоты своей победы Чими не забывал, однако, поглядывать на корзину. Потом кто-то предложил качать победителя. Его стали подбрасывать. Высоко-высоко, почти до самого неба. И оттуда, с высоты, Чими видел красные ягоды земляники. Он падал на руки толпы, которая подбрасывала его вверх снова и снова. Натешившись вдоволь с лягушонком, толпа поставила его на траву и отошла в сторону, чтобы оттуда смотреть на самый торжественный момент.

Председатель жюри встал, попытался поднять корзинку, но не смог и позвал заместителя председателя. Вдвоем они сумели это сделать. Они направились с корзинкою к Чими. Когда они поставили перед ним корзинку, лягушонок снова исчез, как будто сквозь землю провалился и пришлось его искать, чтобы произнести при вручении речь. В речи говорилось о том, что короткие имена – это проявление лени. Они придуманы лентяями. А длинные имена – это проявление борьбы с ленью. Если ты хочешь доказать, что не лентяй, произноси имя своего друга полностью. Например, если его зовут Александр, говори ему Александр, а не Саша, если он носит имя Прометей, – называй его Прометеем, а не Проми. Поэтому приз за самое длинное имя на Первом межлесном конкурсе и фестивале в честь самого длинного имени такой большой. Он вручается лягушонку Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбылу и пусть он съест эти ягоды на здоровье и всяческих ему благ!

Прогремело «ура», заиграл оркестр, запел хор. Начались поздравления.

Поздравления, оркестр, танцы.

Танцы еще продолжались, но публика уже расходилась. Шум затихал. Жюри уже давно не было… Кончились танцы, все разошлись, наступила тишина.

Полная тишина. Все кончилось. Только примятая трава напоминала о том, что тут происходило торжество.

На траве – корзинка. Лягушонок Чимижимибрымбордрымборчамижамичамбылчомбылжимболжомбыл, а или теперь мы уже можем вполне спокойно сократить его имя до Чимижимичамижами, стоит возле корзинки и поглядывает на красные ягоды земляники. В стороне от него, но не так уж далеко, стоят Лисенок, Мокси, Димби и Домби.

Лисенок посмотрел на своих приятелей. Те посмотрели на него. Они знали, что он собирается что-то сказать, но что? Разве догадаешься, что может сказать в следующую минуту Лисенок?

– Отличное приключение мы себе устроили, – сказал Лисенок. – И даже сумели наполнить его напряжением. Вы согласны, что у нас было напряжение?

– Согласны.

– Ведь был момент, когда напряжение превратилось почти в страх. Вы согласны, что был момент, когда мы были готовы кинуться наутек?

– Согласны.

– Еще как! – вставил Мокси. – Правда, я сперва хотел удрать не столько со страху, сколько от стыда.

– Мне тоже стало стыдно, – сказал Димби.

– И я тоже здорово устыдился, – сказал Домби.– Мы же впервые вынуждены были сказать неправду.

– Вот именно, – согласился Лисенок.– Это приключение останется для нас примечательным тем, что сопровождалось обманом, мы впервые вынуждены были прибегнуть обману. Но если мы представим себе, к какому надувательству прибегнул аист, чтобы отхватить Большой приз, то наш поступок представляется вполне оправданным. Как же ему не стыд но собрать в кучу несколько слов и выдать за свое имя. Ведь это же было не имя, а целая фраза: Аист пестрый, длинноногий, потуктукай нам с дороги – тук-тук! В ней даже запятые и тире есть. Какое же это имя с запятыми и тире! Да это скорее строчки из стиха какого-то.

– Конечно, – подтвердил Домби, – поэтессы Доры Габе.

– Совершенно верно, – согласился Лисенок. – Вот потому мы и были вынуждены прибегнуть к обману.

– Хо-хо! Да за такую корзинку не только стоило соврать, но и еще кое-что можно было сделать! – сказал Мокси.

– И все же я до сих пор еще не могу понять одного, – продолжал Лисенок, – как же это вы сумели запомнить

придуманное мною имя. Ведь вы же не знали даже настоящего имени лягушонка.

– Мы и сейчас его не знаем, – согласился Мокси.

– Вот потому-то я и спрашиваю: как же это вы сумели произнести придуманное, полностью и без единой ошибки?!

– Эх, Лисенок, да неужели ты не догадываешься?

– Нет, Мокси. Никак не могу себе этого объяснить, и, наверное, всю жизнь буду удивляться, как же оно так получилось?!

– Лично я, – сказал Мокси, – при виде этой корзины ягод повторил бы наизусть не только имя лягушонка, но и библию… Смотрите, – тут же по меньшей мере два кубических метра ягод!

Друзья перевели взгляд на корзинку.

– Нет! – раздался вдруг крик Чими. Ответом была тишина.

– Нееет! – снова крикнул Чими. И снова молчание.

– Все мое!.. Это мой приз!.. Убирайтесь!.. Чего уста вились?! Убирайтесь! Вы меня раздражаете!..

Друзья переглянулись. Домби беззвучно плакал. Мокси вздыхал. Димби закашлялся.

– Хорошо, Чими, – сказал Лисенок. – Мы уйдем. Но остановимся там.

– Где там?

– Вон там – метрах в двадцати отсюда.

– Зачем?

– Просто так.

– А я хочу, чтобы вы ушли совсем!

– Мы будем стоять и смотреть.

– На что вы будете смотреть?

– Как ты будешь есть ягоды.

– А я не хочу!

– Лесную землянику,– спокойно продолжал Лисенок.

– Хочу, чтобы вы просто побродили где-нибудь подальше безо всякого дела! Я хочу побыть один!

– Красные ягоды! – словно не слыша Чими, продолжал Лисенок. – Мы будем стоять и только глядеть. Ну так словно смотрим интересное представление… Пошли, ребята! Отойдем чуть подальше, чтобы видеть, как наш лягушонок Чимижимичамижами с аппетитом уплетает землянику…

– Да, съем свой приз!

– Ну, конечно же – приз, который ты завоевал таким упорством!

– Чтоб и духа вашего здесь не было, злюки!

Мокси пнул ногой землю и пошел. Димби выругался. Домби зарыдал, слезы ручьем потекли по его лицу. Лисенок с трудом сдержался и повел за собой свою ватагу. Пройдя метров двадцать, друзья оглянулись и ничто уже больше не могло сдвинуть их с места.

Оттуда им была видна вся корзинка. И где-то у подножия земляничного сугроба стоял Чими. Лягушонок вспрыгнул на край корзинки. Выпрямился. Оглядел ягоды. Потом наклонился и проглотил первую земляничку. Она была ярко красной и какой-то странно округлой – и не продолговатой, и не круглой как шар, а так – чем-то средним. Чими наклонился и проглотил вторую ягоду. Она была более круглой снизу, чем сверху, но гораздо краснее первой, вся испещренная темными крапинками семян. У первой ягоды семена были светлее, но выглядели как-то уныло, а эти, хоть были и потемнее, больше радовали глаз. Во всяком случае так казалось, потому что с расстояния двадцати метров любая крапинка – потемнее или посветлее – может обмануть наше зрение не только из-за отдаленности, но и с какой точки ты на нее смотришь.

Чими съел третью ягоду. Снизу на этой ягоде было светлое пятнышко. К тому месту ее, видно, не доходило достаточно солнечных лучей и оно розовело как утренняя заря, готовая выбраться из-за горизонта, но которую что-то удерживало, как будто она колебалась, хотя никакая заря не колеблется, потому что заняться она должна. Каждое утро, в определенное время занимается заря, поалеет малость, потом вспыхнет ярко и взойдет солнце – вот и родится новый день.

Чими съел четвертую ягоду. Она была кривоватой. Такие искривленные ягоды получаются, если рядом с ними есть какое-то препятствие – ну, скажем, веточка, камешек или что другое, мешающее ее росту и созреванию. Эти препятствия появляются для нее неожиданно. Но так это кажется ягоде – то, что они возникли неожиданно, – потому что они там были всегда, а именно она – выросшая на кустике ягода – появилась там совершенно неожиданно и поскольку ягода мягкая, а то, что окружает ее – твердо, ягода вынуждена изгибаться и становиться кривой. Иногда такие земляники бывают слаще округлых, потому что стараются накопить в себе побольше сладости, чтобы соблазнить кого-нибудь съесть их, а тот, кто их съест, скажет: «Ну и сладкая же эта кривуля, послаще пряменьких!» и накинется на кривые ягоды.

Чими съел… Нет. Еще нет… Чими глотнул, огляделся и начал есть пятую ягоду. Она была довольно большая. Чими съел ее в два приема, и вторую половину съел медленнее, чем первую. Эта ягода не показалась ему слаще предыдущих. Чими ел ее и думал: «Ну вот, – она как будто больше тех, что я уже съел, а сладостью вовсе не соответствует своему размеру». Поэтому Чими потянулся теперь к…

… шестая ягода была уже чем-то средним между большой и маленькой. Цвет этой землянички был багрово-красный, насыщенный. Если брызнешь на себя соком такого цвета или где-нибудь испачкаешься им, то пятно исчезнет только, если его хорошенько слижешь языком или смоешь водой, – конечно, если оно будет не на одежде. На ней пятно может остаться навсегда или же, по крайней мере, пока не сносишь одежду. Зато после, когда оденешь новое платье, будешь знать, что спелую землянику надо есть осторожно – ведь ею можно испачкаться.

Чими принялся за седьмую ягоду. Он откусил от нее кусочек и только тогда заметил наблюдателей. Он сразу же повернулся к ним спиной, но, съев ягоду, обернул к ним голову и крикнул:

– Эй!

Никто ему не ответил.

– Эй вы, честная компания!

Никто не пошелохнулся. Кроме Домби, который сорвался было с места. Но Лисенок вернул его.

– Почему не откликаетесь, дурни?.. Уходите! Я не хочу, чтобы вы на меня смотрели.

Четверо приятелей молчали.

Восьмая ягода привлекала к себе внимание своей раздвоенностью. В самом деле, – она была совершенно раздвоена, словно ее образовали две склеившиеся у плодоножки землянички. Лягушонок съел этих сиамских близнецов; с трудом проглотив их, он вздохнул и подумал: «А куда мне спешить? Разве за мной кто-то гонится? Или я состязаюсь в скорости еды. Ведь я просто доставляю себе удовольствие. – Он опустился на край корзины, но так как сидеть там ему было не очень удобно, то он спрыгнул на траву. Улегся там и стал смотреть на огромный красный сугроб. И все это – мое!.. И этот раздутый живот мой!.. Чими, ты спятил – зачем ты лег, когда в твоем распоряжении такие чудесные ягоды?!»

Чими встал и снова вспрыгнул было на край корзины, но тут же шлепнулся обратно на траву. Ой!.. Чими, что происходит !.. Лягушонок напрягся, прыгнул и повис на краю корзины. Ему стоило много усилий подтянуться и перебросить свое тело в корзину.

Девятая ягода была маленькой, но очень ароматной. Домби, глядя на нее издали, глотал слюнки. Чими откусил от нее и попробовал на вкус, похоже было, что он не получил от нее удовольствия. Домби хотелось крикнуть ему, что именно эта ягода самая лучшая, во всяком случае, так ему казалось. Он ведь никогда еще не ел земляники, но слышал, что эти мелкие ароматные ягоды больше всего ценятся. А Чими почему-то колебался.

– Да вы посмотрите на него, посмотрите! – прохныкал Домби. – Лисенок, погляди, – он не хочет есть самую вкусную!? Он кажется лопнет от мучений!

– Спокойно! – прошептал Лисенок. – Друзья, сохраняйте полное спокойствие.

– До каких же пор?

– Не знаю!

– Предлагаю напасть на него и съесть землянику.

– Этого нельзя делать, – сказал Лисенок. – Приз-то ведь его.

– Ну вот!.. Я же вам сказал – он выбросил самую лучшую ягоду!

Чими поглядел на свое брюхо и свалился на траву. Упал лицом вниз, но не смог найти сил перевернуться, и остался лежать ничком.

– А сейчас? – спросил Домби.

– Нет, нельзя, – сказал Лисенок.

– Так будем ждать?

– Ничего не поделаешь.

– Но ведь он заснул.

– Неизвестно.

Домби подбежал к лягушонку поближе, поглядел на него и поднял глаза на красный, в крапинках, сугроб.

– Он спит! – радостно прошептал Домби.

– Врешь! – вяло сказал, открыв глаза, Чими. – Назад! Чего лезешь к моему призу?

Домби вернулся к друзьям.

– Нет, не спит, – сказал он.

Слова его были встречены молчанием.

– Так что, будем ждать? – снова спросил Домби.

– Вот именно.

– Теперь он уже не может не спать.

– Я не сплю, – послышался голос Чими. – Убирайтесь!.. Все умолкли. Димби посмотрел на часы. Время шло. Чими лежал неподвижно. И вдруг, когда они меньше всего ожидали,

Чими поднял голову и посмотрел на красный сугроб, осыпанный сверкающими на солнце крапинками семян. «И все это мое! – сказал себе Чими. – Все то, что возвышается передо мною, мое… Это мой приз за имя… И сейчас все это стоит, а я как последний болван валяюсь внизу… не ем… а ведь все это такое красное и вкусное… и все – мое!»

Лягушонок даже и не пытался снова вспрыгнуть. Он неторопливо и покорно принялся карабкаться по корзине. Дважды падал, но все же сумел добраться до ее верхнего края и, соскочив оттуда, плюхнулся спиной на ягоды. Что же теперь делать? Ягоды, правда, были приятны и на ощупь. Чими дотрагивался до них спиной, и они казались ему приятными. «Но разве они для того, чтобы на них лежать или щупать?.. Нет, ягоды существуют не для этого! – Их надо есть».