Признание недовольного автора

Мне часто говорят: записывай приключения Лисенка и рассказывай их нам, но я всячески противлюсь этому. Не хочу заниматься одним только Лисенком, – есть у меня и другие дела. А с Лисенком, как назло, приключаются все новые и новые истории, ну вот, скажем, такие, как те, которые вы сейчас прочитаете. Я поднатужился и записал еще две из них, которые назвал «Привидение» и «Большой приз», в надежде, что это будут его последние приключения. Я хочу, чтобы они были последними, – ведь меня ждет уйма дел.

Вы скажете, а вправе ли я быть недовольным? Напомню: когда-то, уже достаточно давно, – я написал «Приключения Лисенка в воздухе», потом – «Морские приключения Лисенка» и сказал себе: хватит! Но не тут-то было! С Лисенком нашим опять такая история приключилась, что я не мог не написать о ней. Назвал я ее «Лисенок в стране квадратных существ», и снова сказал себе: хватит, больше нельзя! Но с Лисенком снова случилось – и уже не одно, а сразу целых шесть приключений. Я втиснул их все в одну книгу в таком порядке и под такими названиями: «Не трогай чемодан», «Чими», «Часы», «Красная шапочка», «Нора», «Питон». Книгу эту я назвал «Новые приключения Лисенка» и сказал себе: все, конец! И что бы там ни пришло в голову – больше ни-ни! Ладно. Но вот минуло еще какое-то время, и я снова знакомлю вас с еще двумя его приключениями. Да вот не знаю только, как назвать их. Назову их, пожалуй, опять "Новые приключения Лисенка " и поставлю на этом точку. А Лисенку говорю: все – хватит! Не могу же я заниматься только твоими приключениями. Жизнь-то состоит не из одних забавных историй, в ней много серьезных событий и дел, которые вполне серьезно происходят с нами каждый день.

– Ладно! – сдается Лисенок. – Хотя у меня каждый день бывают какие-то приключения. Если же случится так, что день проходит без них, я себе просто места не нахожу, уснуть не могу, все думаю: сегодня со мной не было никаких происшествий, – это не к добру, как бы не случилось чего худого…

Должен вам пояснить – под приключениями Лисенка надо понимать что-то такое, которое начинается хорошо или плохо, но заканчивается всегда хорошо. Так считает он сам, поскольку он малыш, ребенок. Когда я убил орла, Лисенок сказал: «Зачем ты убил его?» – и я во втором издании книги орла оживил. А когда следовало бы уничтожить акулу, мне пришлось призадуматься и я оставил акулу жить, но на всякий случай перебросил ее в другое море, откуда она и приплыла к нам.

Однажды Лисенок пришел ко мне и сказал: «Я согласен с тем, что ты занят важными делами, и я не должен вмешиваться в твои писания, но должен тебе сказать, что ты не поспеваешь записывать все. Ведь у меня было еще восемь приключений – в общем, их всего девятнадцать, а ты хочешь поставить точку на одиннадцатом». «Ну нет уме, дудки! – снова возразил я. – У меня других дел невпроворот!» – и захлопнул дверь комнаты. Но Лисенок не уходил – разлегся под дверью и заулыбался.

Он думал, что жизнь собирателя приключений бесконечна, – ведь он был маленький, совсем ребенок, что, впрочем, вовсе неплохо, а, напротив, даже хорошо.

Автор

Привидение

приключение десятое

Домби присел на песок, чтобы немного отдохнуть. Он разулся, вытряхнул из сандалий песок, снова обул их и вздохнул. Все ему давалось с трудом, он даже наклониться как следует не мог, – таким толстячком был этот малыш.

– Чимииии! – крикнул Домби снова. И снова никто не откликнулся.

– Отзовись, Чими! – еще раз крикнул Домби. – Я знаю, что ты здесь, но прячешься от меня. Я уже полчаса зову тебя и знаю, что слышишь меня, но молчишь, потому что ты злюка!.. – Домби поднялся. – Нет, я уже не стану больше тебя звать, посмотрим, что ты будешь делать!..

– Ну ладно, что случилось? – вдруг выскочив откуда-то, спросил Чими. – Ты чего меня зовешь!

Домби перевел дух и снова спустился на пенек: наконец-то!

– Ты даже имени моего не можешь запомнить! – проквакал Чими. – Я же не Чими, а Чимижимичамижами!

– Не могу, – признался Домби. – Но и ты даже представить себе не можешь, до чего же ты мне нужен.

– Ой, так ли!? А ты кто такой?

– Да знаешь ты меня, знаешь… Когда-то я тебя спас.

– Не могу я помнить всех, кто меня спасал.

– Я Домби… Друг Димби.

– Домби? Да ведь ты совсем не такой, как он.

– Он похудее меня, а я почему-то похож на толстяка. Так ты не помнишь, как мы с осликом Мокси и Лисенком спасали тебя?

– Нет.

– Ты упал в бак.

– Нуу?!

– Через дырку… Ты хотел посмотреть, что там внутри.

– Ну?

– И упал.

– И что же?

– И мы тебе помогли выбраться. Наполнили бак водой и ты выскочил.

– Ну?

– Вот так мы спасли тебя.

– Почему?

– Как это почему?

– Ну чего ты от меня хочешь?

– Чтобы ты оказал мне услугу.

– Какую услугу?

– Ты прежде скажи – окажешь мне ее?

– Нет, ты прежде скажи, что это за услуга?

– Нет. Прежде ты мне скажешь, согласен ли.

– Не скажу.

– Тогда до свидания! – Домби сделал два шага и остановился. – А услуга была бы интересная. На первый взгляд – как будто бы пустяк, никакая не услуга, но когда подумаешь – довольно-таки интересная услуга… До свидания. – Домби сделал еще шажок. – Ты просто лопнешь от досады, когда поймешь, что это за услуга. Потому что, скорее, это я тебе окажу услугу, а не ты мне… До свидания.

– Послушай, неужели ты еще не понял, что я просто не способен ни на какие услуги? Ведь я же злой лягушонок, – сказал подойдя к нему, Чими.

– Ну да – знаю, но я хотел от тебя как раз злой услуги, на которую способно только злое животное!

– Да, но ведь я злющее животное.

– Вот такое-то мне и надо.

– Ну тогда это будет уже на услуга, а пакость.

– Верно!

Домби пошел дальше. Чимижимичамижами последовал за ним. Так и шли они – Домби впереди, лягушонок в пяти шагах от него. Домби остановился. Чимижимичамижами тоже. Домби пошел снова. Чимижимичамижами запрыгал за ним.

– Домби!

– Что?

– Ничего.

– Почему же? Что тебе?

– Ничего, ничего.

– Тогда зачем ты прыгаешь за мной?.. До свиданья.

– Подожди!

– Нет.

– Остановись!

– Нет!

– Пожалуйста, остановись же, наконец!

– Зачем?

– Хочу тебя спросить что-то.

Домби остановился. Чими допрыгал до него и остановился за его спиной. Домби не оборачивался. Но его никто ни о чем и не спрашивал. Домби молчал. Чими тоже. Время шло. Бежали" секунды, минуты. Так прошел час. Домби уже окончательно рассердился и пошел своей дорогой.

– Хоть я и злой, но и ты упрямый, – сдался наконец Чими. – Скажи, что я должен сделать.

– Ты можешь хранить тайну?

– Нет.

– Тогда до свиданья!

– Но если речь идет о большой пакости, – смогу.

– Ты должен пообещать мне, что не скажешь об этом никому. Ни Димби, ни Мокси, ни даже Лисенку… Скажи, – можешь или не можешь дать мне такое обещание?

– Не могу.

– До свиданья.

– Домби, погоди!

– Что тебе?

– Обещаю!

– Что обещаешь?

– Ты ведь хотел… Ну, сделать услугу тебе.

– Когда?

– Сейчас.

– Ты с ума сошел. До свиданья.

– Домби, пожалуйста, позволь мне оказать тебе услугу. Любую, какую только ты захочешь – я сразу же сделаю. И тайну буду хранить и все. Прошу тебя, – позволь мне оказать тебе хорошую услугу.

– Нет, Чими, я предпочитаю найти для этого кого-нибудь другого.

– А мне вдруг так захотелось услужить тебе. Ведь я никогда еще не оказывал никому никаких услуг!

– Ну, хорошо, а что ты мне дашь за ту услугу, которую я позволю тебе оказать мне?

– Пуговку с двумя дырочками.

– А нет ли у тебя еще, с тремя дырочками!

– Нет.

– Ладно, давай эту.

Домби взял пуговку с двумя дырочками и положил ее в карман. Но тут же, словно, засомневавшись, вынул ее, хорошенько разглядел, сделал гримасу, снова положил пуговку в карман и наклонился к родничку, чтобы попить воды. Чимижимичамижами ждал. Домби напился, выпрямился и вытер губы.

– Чими, тебе известно, что Димби, Мокси и Лисенок всегда посмеиваются надо мной?

– Так вы же все – одна компания!.. Отчего же они посмеиваются над тобой?

– Я, мол, пугливый очень.

– Да вся ваша компания пугливая.

– Но они утверждают, что пугливее меня один только Мокси. И в самом деле, Чими, – не знаю, поверишь ли мне, – но как только случается что-то опасное, я всегда сразу же улепетываю следом за осликом. Как только мы чувствуем беду и даже когда ее еще наверняка не почувствовали, – мы уже в добром километре от нее. Не знаю, как это получается, но вылетаем оттуда, как из бутылки пробка.

– Ну, и вылетай себе.

– Да, но они смеются, потешаются надо мной.

– Так что же ты от меня хочешь?

– Как что? Разве ты не догадался?

– Не виляй? Сделать им пакость?

– Я хочу дать им урок.

– Ага!

– Хочу, чтобы кто-то всех нас напугал, – они убегут, а я

останусь на месте и посмеюсь над ними.

– Ну и хитро же ты задумал, Домби!.. А что же должен

сделать я?

– Вот ты и сделаешь это.

– Что?

– Напугаешь их.

– Я напугаю их? А как?

– Ты станешь привидением.

– Привидение м?!

Домби стал приглядываться к земле, словно бы искал землянику. Когда ему нечего было делать, он всегда искал в траве землянику, хотя никогда не находил ее. Но он слыхал, что многие ее находят, правда, в других местах.

– Так я должен вас как-то напугать, верно?

– Да, – сказал Домби. – Все испугаются и убегут, а я останусь и буду смеяться.

– И когда же это сделать?

– Сегодня вечером.

– Чудесная пакость! – потирая руки, воскликнул Чими. – Просто до смерти хочется учинить такую пакость!.. И где же мы это устроим?

– Знаешь, в лесу есть дом – он внутри сгорел, а снаружи остался целым?

– Знаю, знаю… Туристская база! Дело интересное – по дойдет… Ну и что?

– Что?.. Отправишься туда как только начнет смеркаться и подождешь нас там. Когда мы туда придем, ты явишься перед нами, как привидение. Ты знаешь, что это означает?

– Знаю. Сам увидишь! – потирая руки, сказал Чими.

– Покричишь что-нибудь, побранишься, а потом явишься. Все побегут, а я останусь и буду смеяться.

– Здорово! Все будет как надо! – продолжал, потирая руки, Чими. – Ох, когда же, наконец, стемнеет!.. Ну, и большую же я пакость сделаю!.. Все испугаются и убегут, а один ты, Домби, останешься и будешь смеяться.

– Представляешь, – они со страху помирать будут, а я – со смеху!

– Только поскорее бы стемнело!

– Стемнеет, будь спокоен. Вечер приходит всегда. Домби принялся объяснять Чими, что до сих пор обычно

смеркалось, как по часам. Ведь каждый день начинается с рассвета и кончается вечером. Наступит вечер так: сначала опустятся сумерки, затем станет темнеть все больше и больше, пока не настанет полная темнота и тогда приходит пора привидений. Они появляются… Тут Чими перебил его и сказал, что ночью привидения не только появляются, но и становятся необыкновенно деятельными.

Оба посмеялись и расстались, поскольку к ним кто-то приближался.

А приближался Димби, который, поглядев на небо, решил, что дождя не будет. Когда Димби не было чем заняться, он обычно разглядывал небо, спрашивая себя будет дождь или нет, и всегда отвечал, что дождя не будет. Иногда, правда, вопреки его убеждению, дождь все же шел, – но какое это имеет значение!?

Димби остановился у родничка и поглядел на часы. Решил, что уже двадцать восемь часов, – ведь он совершенно не разбирался во времени! На самом же деле было только одиннадцать, – но какое это имеет значение!? Может быть, и пятьдесят восемь часов. Ну, и что из того? Час может быть какой угодно. Важно то, что время уже позднее – солнце поднялось вон уж как высоко, – а никого из их компании нет и ничего интересного с ними еще не приключилось. Димби наклонился к родничку, попил воды и, когда выпрямился, заметил неподалеку от себя Мокси.

– Эй, Мокси, ты где это околачиваешься? Я устал тебя ждать! – крикнул он.

– А который час? – спросил Мокси.

– Уже двадцать восемь!

– А во сколько мы условились встретиться?

– Не знаю.

– Тогда я в самом деле опоздал.

– И даже очень, откровенно говоря. А остальных и вовсе нет. Ты что делаешь?

– Ничего, – ответил Мокси. – Так и лопнуть от скуки можно, а Домби все нет.

– Я вот тоже думаю, – где может быть сейчас Домби, именно сейчас, когда мне так скучно, что просто не знаю, чем все это кончится.

– А Лисенок?

– Я его нынче и в глаза не видал.

– Я тоже, – сказал ослик. – Как раз перед тем, как увидел тебя, я хотел было идти его искать, но подумал и говорю себе: погоди, поищи сперва Димби или Домби. Нет, пожалуй, сперва я найду Домби. Потом спрашиваю себя: а почему бы тебе не найти сперва Димби? И отвечаю себе – Димби, наверное, там не будет, вот и поищи-ка сперва Домби. А после я сказал себе: в это время ни Димби, ни Домби не найдешь там. Что же до Лисенка, то и говорить нечего. Ладно, пошел я искать Лисенка в другом месте, но оказалось, что его и там нет. Тогда я решил, что стоит начать со второго места наших встреч, пошел вверх и вот – сам не знаю как – очутился здесь. А ты, оказывается, уже был тут и я просто ума не приложу, почему это я умудрился так опоздать, раз у нас не было точно определено время и место встречи.

– Но ведь скучно.

– То, что я говорю?

– Нет, вообще.

– Я иду и вдруг вижу – ты пьешь воду. Напоминаю себе: когда кто-нибудь пьет воду, – не говори ему ни добрый день, ни здравствуй, а молчи и жди, пока он не напьется. Я именно так и сделал: подождал, пока ты напился, поднялся, вытер губы – на это ушло не так уж много времени. И пока я соображал, что сказать тебе, ты вдруг заявляешь: «Эй, Мокси, ты где это околачиваешься? Я уже устал тебя ждать!»

– И это правда так было?

– Да.

– По всему видно, что сегодняшний день будет очень скучным. Что ты предлагаешь?

– Пойдем на другую полянку и поищем остальных, но прежде я хочу попить воды. Вот увидишь, – как только я начну пить, кто-нибудь меня испугает.

Мокси наклонился и принялся утолять одолевшую его жажду. Пил жадно и долго, но никто его так и не испугал.

– Ну вот! – подняв голову, недоуменно сказал Мокси. – Я так хотел пить и пил долго, но никто меня не испугал.

– Как только придет Лисенок, мы придумаем с ним какое-нибудь приключение, – ведь в последнее время мы живем скучнее камней.

– Да, верно, Димби, в последнее время мы что-то не можем ничего придумать. Который теперь час?

– Двадцать семь!

– Ох, и бежит же время!

– А помнишь, какие приключения бывали у нас?

– Жуть!

– Некоторые – действительно, были страшными.

– Ужас!

– А в последнее время, смотрю, что-то ничего интересного не происходит.

– Сегодня – погода как раз для купанья, – заметил Мокси. – Когда они придут, мы хорошенько искупаемся, поспим, а потом еще раз искупаемся и снова поспим – до самого вечера, когда уже ляжем спать официально.

– А когда же ты будешь пастись? – раздался вдруг голос Лисенка.

Димби и Мокси от неожиданности с трудом перевели дух.

– Аида! Пошли! – скомандовал Мокси.

– Куда? – спросил Лисенок.

– К реке, – предложил Димби.

– А как же Домби? – недоумевал Лисенок.

– Он найдет нас там, – успокоил его Мокси. – Домби всегда приходит туда. Я замечал это не раз – подождешь его там немного, и он является. Еще никогда не бывало, чтобы он не пришел.

Да, верно, – поддержал ослика Димби. – Однажды я даже сказал, что он не придет, а Домби все же пришел. Я заметил, что он всегда приходит туда. Иногда даже дважды в день. Не знаю, почему он так делает, но случается с ним это часто.

– Глупости! – сказал Мокси.

– Честное слово! – сказал Димби.

– Ничего подобного я не замечал, – сказал Мокси. – Замечал только, что один раз он является обязательно, но чтоб дважды – такого случая не знаю. Не может одно и то же животное или предмет являться дважды. Верно, Лисенок? Не знаю, как это может быть. Потому что животное – это же одно целое и если приходит, то приходит сразу, а не в два приема. Ведь, правда, Лисенок?

– Да, – подтвердил Лисенок.

– А я своими глазами видел, как он приходил дважды, – стоял на своем Димби. – И он еще заявил тогда, что вообще не придет, потому что ему нужно пойти к кому-то в другое место. А пришел дважды, потому что то другое место, где были те, к кому он должен был пойти, были как раз мы.

– Помню этот случай, – подтвердил Мокси. —Но почему – дважды?

– Как почему? – удивился Димби. – Один раз он пришел утром, а другой – после обеда.

– Да, но это не значит дважды.

– Значит! Ведь он же сказал, что вообще не придет.

– Ох, помру я от скуки! – пожаловался Лисенок. – Неужели так ничего и не случится в конце концов? Вот как сижу здесь, так и помру. А вдруг тогда и произойдет что-то важное. Да разве я знаю, что именно!? То ли среди бела дня опустится ночь, то ли случится землетрясение, то ли откуда-нибудь выскочит лев и спросит, как нас зовут?.. Ой, а это не Домби ли поет?

– Ага, это идет Домби! – сказал Димби.

– Добрый день! – крикнул приятелям Домби.

– Уж очень ты задержался, – сказал Мокси.

– Было, наверное, что-то интересное? – спросил Лисенок.

– Что-то интересное? Да нет, ничего интересного, – ответил Домби. – Куда пойдем?

– На речку.

Приятели отправились. По дороге Домби спросил, не слышал ли кто что-нибудь интересное. Лисенок, Димби и Мокси сказали, что не слышали. Тогда Домби бросил как бы невзначай, что он кое-что слышал, но не считает это интересным.

– Ну, тогда и не рассказывай, – заметил Лисенок.

– Все же…

– Помолчи, пожалуйста! – попросил Лисенок. Раз это не интересно, – зачем рассказывать. Мне и так уже тошно от скучищи.

– Все же…

– Лучше помолчим и будем идти своей дорогой.

– Ладно, – поморщившись, сказал Домби. – Поскольку…

– Хватит! – вмешался в разговор Мокси. – Будем идти молча.

– Рассказывали про туристскую базу, что… – не сдавался Домби.

Они шли гуськом по тропинке. Солнце поднялось уже совсем высоко, на ветвях блестела паутина и четверо друзей наклонялись, чтобы не порвать ее.

– Про туристскую базу рассказывали… – гнул свое Домби.

Он чувствовал, что в эдакую жару его никто не хочет слушать. Ведь каждый думал, что вот сейчас они выйдут к реке, прямо к Резедовому омуту.

– Про ту, что сгорела внутри…

В последнее время рыба так заполнила Резедовый омут, что для них просто не будет места, – думал каждый.

– … а снаружи совсем целая. Турбаза… – продолжал Домби.

– Форель стала очень нахальная, – заметил Лисенок.

– Надо будет сказать рыбам, чтобы они оставили нам не много места для купанья, – предложил Мокси.

– Так в этой турбазе, которая сгорела внутри, а снаружи осталась совсем целой – там только нет окон – говорят что там внутри, в комнатах…

– Скоро созреет лесной орех, – заметил Димби.

– Ничего подобного! – возразил ему Лисенок.

– Там появилось привидение.

– Вот увидишь, что они скоро созреют, – настаивал Димби.

– Когда сорвешь, сам убедишься, – стоял на своем Лисенок.

– Еще рановато, – вмешался в спор Мокси. – Я вчера еще сорвал орех и проверил.

– Внутри. Просто вот так и появилось. Самое обыкновенное привидение, – продолжал упрямо Домби.

– Внутри там ничего нет, – решительно сказал Лисенок.

– А вот, говорят там видели какое-то привидение.

По глянцевитой глади Резедового омута скользили несколько бабочек и стрекоза. Этот омут хорош был тем, что после полудня, когда наступает самая сильная жара, половина его оказывалась в тени деревьев и можно было плавать в прохладе. Мокси влез в воду первым, за ним последовал Лисенок, затем Домби; последним вошел Димби, который всегда позже всех заканчивал раздеваться, поскольку ему приходилось снимать еще и часы.

– В самом деле, здесь очень много форели, – заметил, плывя, Лисенок. – Да, придется этим рыбам сказать, чтобы половина их убралась отсюда куда-нибудь подальше.

– Так вот там теперь появляется какое-то привидение, – снова тянул свое Домби.

– Мы уже им сказали. Они пообещали убрать отсюда своих малышей, – сообщил Мокси, подплыв.

– Лучше было бы убраться отсюда взрослым – они занимают больше места, – сказал Лисенок. – А ты, Домби, о чем говоришь?

– О привидении.

– Да, но ведь малыши подрастут, – сказал Мокси. – Я заметил, что маленькие растут и становятся большими.

– В том доме появлялось какое-то привидение, – говорил Домби.

– В каком доме? – спросил Лисенок, продолжая плыть.

– Туристском.

– В сгоревшем?

– Да, – подтвердил Домби. – Болтают всякие глупости.

Лисенок, ведь и ты тоже считаешь, что привидений не существует, да?

– Безусловно, не существует.

– Но вот там какое-то существует. Оно появлялось уже не раз ночью.

– Чепуха!

– Не знаю, – так говорят.

– Кто говорит?

– Многие. Каждую ночь, мол, в сгоревшей турбазе появляется привидение.

– По-моему, – вмешался вдруг Мокси, – лучше прекратить этот разговор.

– Домби!

– Что, Лисенок?

– А ведь то, о чем ты говоришь, интересно!

– Ну что ты, Лисенок, ведь сам же сказал, что привидений нет! – воскликнул Димби.

– Вот именно поэтому! Давайте, ребята, докажем, что их нет и положим конец слухам, – предложил Лисенок.

Тут вдруг вскипел Мокси и накинулся сперва на Домби, допытываясь, неужели у него нет дел посерьезнее, чем талдычить про разные привидения при Лисенке. Вслед за тем он накинулся на Димби, и стал упрекать его за то, что он позволяет в своем присутствии вести подобные разговоры о привидениях. А под конец и на самого Лисенка. Мокси возмутился тем, что никто иной, как он сам, Лисенок, уверял: привидений нет. И не может быть. Это научный факт. В заключение Мокси, глядя Лисенку в глаза, крикнул:

– Так ты скажи напрямик – есть привидения или нет?

– Нет, – сказал Лисенок. – И вечером мы это докажем. С нетерпением жду, когда стемнеет. А не обратили ли вы на кое– что внимание?

– На что?! – в один голос воскликнули трое приятелей.

– Ведь это будет наше первое ночное приключение!.. Домби, скажи, что ты слышал.

– Когда я шел по тропинке, все животные разговаривали между собой о том, что в турбазе появилось привидение. Ну, самое что ни на есть обыкновенное ночное привидение из тех, которые существуют повсюду. Просто оно появлялось и его видели все, кто там бывал.

– Только и всего?

– Оно хихикало. Так говорят. Да, кто-то сказал еще, что оно взбиралось кому-то на спину, чтобы ехать верхом, но остальные не поверили.

– И что еще говорят?

– Что ему нравится душить. Сдавит горло и душит. Тут Мокси крикнул, что он сейчас же уйдет подальше от этих мест. И зачем только Лисенок всех уверял, будто привидений не существует, а теперь вот оказывается, что они есть да еще повсюду и забираются на спину, сдавливают горло, хихикают … и…

– Мокси! – прервал его Лисенок. – Привидения – это плод человеческой фантазии. Это выдумка. И вот, кто верит в привидения – дурак!

– А раз ты не дурак, – сказал Домби, – то, может, ты пойдешь сегодня вечером на турбазу?

– А почему бы нет?

– И подойдешь к ней совсем близко?

– Да.

– И внутрь войдешь? – удивился Димби.

– Войду и пробуду там сколько захочу!

– Ты с ума сошел! – воскликнул Мокси.

– Войду, постою там и выйду!

– Но мы-то не пойдем, – сказал Мокси, – так, что никто и не увидит, действительно ли ты вошел, и поэтому лучше тебе не ходить, раз никто тебя не увидит, потому что, когда ты вернешься, мы все равно тебе не поверим – ведь никто видеть тебя там не будет. Ты можешь сколько угодно рассказывать, что ты оттуда вернулся, но мы… Вот так… Верно, Димби?

– Что, Мокси? – не понял Димби.

– Ну то, что я ему сказал.

– А что ты ему сказал?

– Что не надо туда ходить.

– Ну да…

– И все-таки я пойду! – стоял на своем Лисенок. – Для меня главное – войти туда и постоять там в темноте. Если вообще привидения существуют, – то оно обязательно явится и докажет мне это. Верно, Димби?

– Конечно… Но и мы тоже можем пойти туда, только дойдем – самое большее – до полянки перед турбазой. Чтобы увидеть, как ты войдешь в дом.

– Это самое большее. Дальше – хоть убей меня – не смогу! – сказал Мокси. – Самое большее – до полянки, чтобы убедиться, что ты вошел. Потому что мне страшно, – пони маете? Я вам уже тысячу раз говорил – не хочу, чтобы мне было страшно, а мне страшно.

– Потому что ты себе не внушаешь.

– Что?

– Надо себе внушать какую-нибудь мысль, – начал объяснять ему Лисенок. – Какую-нибудь мысль, которая была бы противоположной страху. Например, если непрерывно повторять: «мне не страшно», то обязательно свыкнешься с мыслью, что не страшно и действительно не будешь чувствовать страха.

– Ну, хорошо! А сколько раз?

– Очень много раз… Если вы начнете сейчас, то надо повторять это до самого вечера. А когда наступит вечер, у вас уже не будет никакого страха. Вы даже войдете вместе со мной в дом.

И тотчас же все четверо стали без конца повторять: «Мне не страшно, мне не страшно, мне не страшно, мне не страшно, мне не страшно, мне не страшно». Они купались в реке и твердили: «Мне не страшно». Лежали на солнышке, – «Мне не страшно». Снова купались – «Мне не страшно». Пошли по тропинке – «Мне не страшно, мне не страшно». Обедали – «Мне не страшно». Улеглись на полянке – «Мне не страшно». Заснули. Ничего. Ни звука. Проснулись. «Мне не страшно». Вернулись к речке. «Мне не страшно, мне не страшно». Искупались. «Мне не страшно». Всю вторую половину дня твердили: «Мне не страшно», до самого захода солнца. «Мне не страшно, мне не страшно»…

– А не слишком ли много это – а, Лисенок? Непрерывно одно и то же.

– Ну и что – зато исчезает страх. А тот, кто не чувствует страха, – счастливчик. Может быть, самые счастливые те люди, животные, вообще всякие существа, которые не чувствуют страха – бесстрашные.

– Ненавижу, когда мне страшно, – признался Мокси. – Как только перестану чувствовать страх, – я стану самым счастливым существом на свете!

Друзья отправились на турбазу. «Мне не страшно», – твердили они по дороге. Но вскоре остановились. «Мне не страшно, мне не страшно». «Потому что мне не страшно», как же можно не остановиться, – думал каждый, – мне же не страшно, мне же не страшно… Как красиво пляшут белочки… «Мне не страшно»… на деревьях!"Мне не страшно". И в траве. «Мне не страшно». И опять на деревьях. «Мне не страшно». Грациозно пляшут… Какие у них ритмичные движения, как вертятся они на ветках, как обрушиваются водопадом на траву и словно дым поднимаются к листве, незаметно пробираются позади стволов и вдруг появляются снова. Белочки и хвосты, хвосты и белочки; невозможно разобрать, где начинается одно и где другое, что именно первое и что второе… и все это расцвечено отблесками солнечного заката, пробивающегося сквозь облака. А, может быть, эти плясуньи забираются в само солнце, а затем выходят из него? Потому что они становятся все краснее, совсем красными – солнце ведь заходит – и прыгают, как язычки пламени. А как только угаснет последний луч солнца, беличий ансамбль отправится на боковую – будет спать до утра.

Лисенок, Димби и Домби вздохнули. Мокси продолжал глазеть, разинув рот.

– Закрой рот! – напомнил ему Лисенок. Раздался скрип затворяемого шкафа.

– Как много красивого на свете! – со вздохом сказал Мок си. – Какое искусство!.. А мы направляемся к каким-то при видениям!..

Они снова пошли. «Мне не страшно, мне не страшно». Стемнело. «Мне не страшно, мне не страшно».

Позади их кто-то зловеще захихикал. Все пустились бежать в установленном порядке: впереди Мокси, за ним Домби, потом Димби и последним Лисенок; он, правда, мог бы в два

счета всех обогнать, но стыдился показать себя трусишкой.

– Ну, и смеху же будет сегодня ночью! – крикнул им вслед, снова захихикав, Чими и выскочил из-за куста.

Когда приятели, добежав до бака, остановились, Лисенок сказал, что они вовсе не испугались, а так получилось от неожиданности. И все единодушно согласились с этим. Один только Мокси пожелал узнать, что же это была за птица, у которой такой противный голос. Димби принялся объяснять ему: птицы, мол, бывают самые разные – их ведь очень много, – и некоторые по вечерам хихикают. Вот так: и Димби принялся хихикать. К нему присоединился Лисенок. И получилось такое хихиканье, что ого-го! Мокси воспользовался общим оживлением и лягнул бак. Когда ослик видел этот бак, он всегда лягал его, потому что он напоминал ему об этом паршивце Чими.

– И чего только мы не делали с этим баком, – заметил с гордостью Лисенок. – Однажды даже помогли выбраться с его дна лягушонку Чимижимичамижами.

– Которого я ненавижу и тайно и явно, – сказал Мокси и вторично лягнул бак.

Они отдышались. «Мне не страшно, мне не страшно». Огляделись. «Мне не страшно, мне не страшно».

– Вот видите, – мне не страшно, мне не страшно, – видите, как помогает самовнушение! Мне не страшно, мне не страшно! – сказал Лисенок.