Гийом Аполлинер
      Каллиграммы. Стихотворения мира и войны 1913-1916 (1918)
      КАЛЛИГРАММЫ
      СТИХОТВОРЕНИЯ МИРА И ВОЙНЫ
      1913-1916
      Памяти
      Рене Дализа
      самого давнего из моих друзей
      павшего на Поле Чести
      7 мая 1917 года
      ВОЛНЫ
      УЗЫ
      Канаты витые из криков
      Колокольный звон над Европой
      Столетья в петле
      Нации связаны рельсами
      Нас только двое иль трое на свете
      Свободных от любых уз
      Друг другу руки протянем
      Прочесывает дымы дождя безжалостный гребень
      Петли
      Петли крученые
      Подводный кабель
      Вавилонские башни стали мостами
      Жрецы паутиной
      Все влюбленные связаны нитью единой
      Нити незримые
      Света лучи повсюду
      Узы Союзы
      Я пишу лишь затем чтобы ярче пылали
      О милые чувства эти
      Враги воспоминаний
      Враги желаний
      Враги сожалений
      Враги горьких слез
      Враги всего что еще люблю я на свете
      Перевод Н. Стрижевской
      ОКНА
      Меж зеленым и красным все желтое медленно
      меркнет
      Когда попугаи в родных своих чащах поют
      Груды убитых пи-и
      Необходимо стихи написать про птицу с одним
      одиноким крылом
      И отправить телефонограммой
      От увечья великого
      Становится больно глазам
      Вот прелестная девушка в окружении юных туринок
      Бедный юноша робко сморкается в белый свой
      галстук
      Занавес приподними
      И окно пред тобою раскроется
      Руки как пауки ткали нити тончайшего света
      Бледность и красота фиолетовы непостижимы
      Тщетны наши попытки хоть немного передохнуть
      Все в полночь начнется
      Когда никто не спешит и люди вкушают свободу
      Улитки Налим огромное множество Солнц
      и Медвежья шкура заката
      Перед окном пара стоптанных желтых ботинок
      Башни
      Башни да это ведь улицы
      Колодцы
      Колодцы да это ведь площади
      Колодцы
      Деревья дуплистые дающие кров бесприютным
      мулаткам
      Длинношерстный баран тоскливую песню поет
      Одичалой овце
      Гусь трубит на севере дальнем
      Где охотники на енотов
      Пушнину выделывают
      Бриллиант чистейшей воды
      Ванкувер
      Где белый заснеженный поезд в мерцанье огней
      бежит от зимы
      О Париж
      Меж зеленым и красным все желтое медленно
      меркнет
      Париж Ванкувер Гийер Ментенон Нью-Йорк
      и Антильские острова
      Окно раскрывается как апельсин
      Спелый плод на дереве света
      Перевод М. Ваксмахера
      ДЕРЕВО
      Фредерику Бутэ
      Ты поешь с остальными под бешеный ритм
      граммофонов
      Но где же слепцы куда же исчезли они
      А единственный сорванный мною листок
      обернулся цепочкой видений
      Не бросайте меня одного среди рыночной
      женской толпы
      Изразцовое небо покрыл Исфахан ослепительно
      синей эмалью
      Мы в лионском предместье идем и беседуем с вами
      Я помню как в детстве звучал колокольчик
      торговца лакричной настойкой
      И слышу как будет надтреснутый голос звучать
      Того человека который гуляя с тобой по Европе
      Будет сам в то же время в Америке
      Ребенок
      Кровавая туша телячья висит над прилавком
      Ребенок
      И этот в песке утопающий пригород далеко
      на востоке в глуши
      Там стоял на перроне таможенник словно архангел
      Привратник убогого рая
      И был зал ожидания первого класса где бился
      в припадке один пассажир эпилептик
      Барсук Козодой
      И Крот-Ариадна
      Мы ехали рядом в купе в транссибирском экспрессе
      И спали по очереди я и тот ювелир-коммерсант
      Одному приходилось дежурить с заряженным
      револьвером
      С тобою гуляла по Лейпцигу хрупкая дама
      переодетая юношей
      Воплощенье ума ибо вот что такое действительно
      женщина с головой
      Как жаль что забыты легенды
      Фея едет в трамвае по темной пустой мостовой
      Я видел охоту пока я наверх поднимался
      И лифт останавливался у каждого этажа
      Меж камней
      Меж нарядов цветных на витрине
      Меж пылающих углей в жаровне торговца каштанами
      Меж норвежских судов у причала в Руане
      Проступает твой образ
      Он распускается меж финляндских берез
      Как красив этот негр из стали
      Самый печальный был день
      Когда ты достал из почтового ящика открытку
      из Ла-Коруньи
      Ветер дует с заката
      Цератоний металл раскален
      Грусть приходит все чаще за данью
      Это старость земных богов
      Твоим голосом жалуется мирозданье
      Входят по трое к нам под кров
      Невиданные созданья
      Перевод И. Кузнецовой
      ПОНЕДЕЛЬНИК УЛИЦА КРИСТИНЫ
      Ни консьержка ни мать ее ничего не заметят
      Будь со мной этим вечером если ты мужчина
      На стреме хватит и одного
      Пока второй заберется
      Зажжены три газовых фонаря
      У хозяйки туберкулез
      Кончишь с делами перекинемся в кости
      И вот дирижер который с ангиной
      Приедешь в Тунис научу как курить гашиш
      Вроде так
      Стопка блюдец цветы календарь
      Бом бум бам
      Эта грымза требует триста франков
      Я бы лучше зарезался чем отдавать
      Поезд в 20 часов 27 минут
      Шесть зеркал друг на друга глядят в упор
      Этак мы еще больше собьемся с толку
      Дорогой мой
      Вы просто ничтожество
      Нос у этой особы длинней солитера
      Луиза оставила шубку
      Я же хоть и без шубки но не мерзлячка
      Датчанин глядит в расписанье пуская колечки дыма
      Пивную пересекает черный котяра
      Блины удались
      Журчит вода
      Платье черное цвета ее ногтей
      А вот это исключено
      Пожалуйста сударь
      Малахитовый перстень
      Пол посыпан опилками
      Ну конечно
      Рыженькую официантку умыкнул книготорговец
      Один журналист кажется мы с ним знакомы
      Жак послушай-ка все что скажу это очень серьезно
      Мореходная компания смешанного типа
      Сударь он мне говорит не хотите ли посмотреть
      на мои офорты и живопись
      У меня всего лишь одна служанка
      Утром в кафе Люксембург
      Он тут же представил мне толстого малого
      А тот говорит
      Вы слышите что за прелесть
      Смирна Неаполь Тунис
      Да где ж это черт подери
      В последний раз что я был в Китае
      Лет восемь назад или девять
      Честь достаточно часто зависит от часа
      обозначенного на часах
      Ваши биты
      Перевод М. Яснова
      МУЗЫКАНТ ИЗ СЕН-МЕРРИ
      Наконец у меня есть полное право приветствовать
      тех кого я не знаю
      Идут предо мною они и толпятся в тумане далеко
      впереди
      А все что меня окружает мне бесконечно чуждо
      Но у меня и у них надежда пылает в груди
      Я не воспеваю ни землю ни другие планеты
      Я воспеваю силу свою над коей не властна земля
      и другие планеты
      Я воспеваю радость бродить по свету и счастье
      внезапной смерти
      21 мая 1913 года
      Прохожий мертвые и смертоносные
      Мух полуденных миллионы собирались в сияние
      Когда человек без глаз без ушей без носа
      Свернул с Севастопольского бульвара на улицу
      Обри-ле-Буше
      Был юным он темноволосым а на щеках
      земляничный румянец
      И Ах! Ариадна! он
      На флейте играл и был его шаг музыке подчинен
      Он встал на углу улицы Сен-Мартен
      И заиграл придуманный мной напев
      Женщины замедляли возле него шаги
      Со всех сторон к нему шли
      Когда зазвонили вдруг колокола Сен-Мерри
      Прервал музыкант игру и пил подставив лицо
      под струю
      Фонтана что на углу улицы Симон-ле-Франк
      Потом замолчали колокола Сен-Мерри
      И заиграл незнакомец опять все тот же мотив
      И повернув назад вернулся тем же путем на улицу
      Веррери
      Женщины шли за ним по пятам
      Из всех домов и дворов выбегали
      На перекрестках его обступали руки к нему
      простирали
      От сладкоголосой флейты не отводили глаз
      Он уходил невозмутимо и тот же мотив играя
      Он уходил неумолимо
      А где-то в тот же час
      Могу я узнать у вас когда уходит сегодня поезд
      в Париж
      А на другом конце света
      Роняли голуби катышки мускатных орехов
      на островах Молуккских
      А где-то
      В католической миссии Бомы что сделали вы
      со скульптором
      В эту минуту как раз
      Она переходит мост между Бейелем и Бонном
      и исчезает вдали пересекая Путцхен
      А также сейчас
      Красотка в постели с мэром
      А рядом в соседнем квартале
      Состязайся поэт с рекламой продукции
      парфюмерной
      Ей-богу насмешники вы получали от людей очень
      немного
      Лишь самая малость от их нищеты вам перепала
      Но мы умираем живя друг от друга вдали
      Протянем руки и по этим рельсам длинный
      товарный состав проедет
      Во тьме фиакра рядом со мной ты горько плакала
      И теперь к несчастью
      Ты на меня ты на меня похожа печально
      Неотличимы мы друг от друга так в домах
      прошлого века
      Все высокие трубы похожи на башни
      Мы все выше и выше идем не касаясь ногами земли
      И пока мир менялся и жил
      Шествие женщин тянулось длинное словно
      голодные дни
      За музыкантом счастливым по улице Веррери
      О шествие шествие
      Так когда-то ехал король в свой замок в Венсене
      Так в Париж прибывали послы
      Так щуплый Сюжер пробивался к Сене
      Так умирал мятеж в Сен-Мерри
      О шествие шествие
      Женщин было уже так много что они запрудили
      Все соседние улицы
      Но непреклонные словно пули
      Они устремлялись все дальше за музыкантом упрямо
      Ах Ариадна Амина Пакетта
      Ты Миа ты Симона Колетта
      Ты Мавиза и ты Женевьева красотка
      Они шли суетные и дрожащие все дальше и дальше
      Танцующей легкой походкой и в такт попадали
      Музыки пасторальной они ей внимали жадно
      Незнакомец помедлил перед заброшенным домом
      Дом продавался наверно
      Разбитые окна чернели
      Построен в шестнадцатом веке
      Во дворе стояли телеги
      И музыкант вошел в этот дом
      И музыка затихая звучала нежней и нежней
      И женщины в старый дом входили следом за ней
      Все все до одной вошли нестройной толпой
      Все до единой вошли в эту дверь
      Не оглянувшись назад не пожалев о том
      Что они бросили за спиной оставили за собой
      Ни жизнь ни память ни свет их уже не влекли
      И никого не осталось на улице Веррери
      Кроме меня и священника из церкви Сен-Мерри
      Мы в старый дом вошли
      Но там никого не нашли
      Вечер настал уже
      Колокола Сен-Мерри звонят Анжелюс
      О шествие шествие
      Так из Венсена король возвращался когда-то
      Шли шляпники и разносчики рядом
      Шли продавцы бананов
      Шли четко печатая шаг солдаты
      О ночь
      Несчетные женские взгляды
      О ночь
      Ты моя боль и напрасное мое ожиданье
      Я умирающей флейты слышу вдали рыданье
      Перевод Н. Стрижевской
      ОБЛАЧНОЕ ВИДЕНИЕ
      Помнится накануне четырнадцатого июля
      Во второй половине дня часам к четырем поближе
      Я из дому вышел в надежде увидеть уличных
      акробатов
      Смуглолицые от работы на свежем воздухе
      Они попадаются ныне куда как реже
      Чем когда-то в дни моей юности в прежнем
      Париже
      Теперь почти все они бродят где-то в провинции
      Я прошел до конца бульвар Сен-Жермен
      И на маленькой площади между церковью
      Сен-Жермен-де-Пре и памятником Дантону
      Я увидел толпой окруженную труппу уличных
      акробатов
      Толпа молчаливо стояла и безропотно выжидала
      Я нашел местечко откуда было все видно
      Две огромные тяжести
      Как бельгийские города которые русский рабочий
      из Лонгви приподнял над головой
      Две черные полые гири соединенные
      неподвижной рекой
      Пальцы скатывающие сигарету что как жизнь
      и горька и сладка
      Засаленные коврики лежали на мостовой
      в беспорядке
      Коврики чьи складки уже не разгладить
      Коврики все сплошь цвета пыли
      На которых застыли грязные желто-зеленые пятна
      Как мотив неотвязный
      Погляди-ка на этого типа он выглядит жалко и дико
      Пепел предков покрыл его бороду пробивающейся
      сединой
      И в чертах вся наследственность явлена как улика
      Он застыл он о будущем грезит наивно
      Машинально вращая шарманку что дивно
      И неспешно бормочет и глухо вздыхает порою
      И захлебывается поддельной слезою
      Акробаты не шевелились
      На старшем было трико надето того
      розовато-лилового цвета который на щечках
      юницы свидетельствует о скорой чахотке
      Это цвет который таится в складках рта
      Или возле ноздрей
      Это цвет измены
      У человека в трико на спине проступал
      Гнусный цвет его легких лилов и ал
      Руки руки повсюду несли караул
      А второй акробат
      Только тенью своей был прикрыт
      Я глядел на него опять и опять
      Но лица его так и не смог увидать
      Потому что был он без головы
      Ну а третий с видом головореза
      Хулигана и негодяя
      В пышных штанах и носках на резинках по всем
      приметам
      Напоминал сутенера за своим туалетом
      Шарманка умолкла и началась перебранка
      Поскольку на коврик из публики бросили только
      два франка да несколько су
      Хотя оговорено было что их выступление стоит
      три франка
      Когда же стало понятно что больше никто ничего
      на коврик не кинет
      Старший решил начать представление
      Из-под шарманки вынырнул мальчик крошечный
      акробат одетый в трико все того же
      розоватого легочного цвета
      С меховой опушкой на запястьях и лодыжках
      Он приветствовал публику резкими криками
      Бесподобно взмахивая руками
      Словно всех был готов заключить в объятья
      Потом он отставил ногу назад и почти преклонил
      колено
      И четырежды всем поклонился
      А когда он поднялся на шар
      Его тонкое тело превратилось в мотив столь
      нежный что в толпе не осталось ни одной
      души равнодушной
      Вот маленький дух вне плоти
      Подумал каждый
      И эта музыка пластики
      Заглушила фальшивые лязги шарманки
      Которые множил и множил субъект с лицом
      усеянном пеплом предков
      А мальчик стал кувыркаться
      Да так изящно
      Что шарманка совсем умолкла
      И шарманщик спрятал лицо в ладонях
      И пальцы его превратились в его потомков
      В завязь в зародышей из его бороды растущих
      Новый крик алокожего
      Ангельский хор деревьев
      Исчезновение ребенка
      А бродячие акробаты над головами гири крутили
      Словно из ваты гири их были
      Но зрители их застыли и каждый искал в душе
      у себя ребенка
      О эпоха о век облаков
      Перевод М. Яснова
      СКВОЗЬ ЕВРОПУ
      M. Ш.
      Ротзоге
      Твой яркий румянец и твой биплан
      превращающийся в гидроплан
      Твой круглый дом с копченой селедкой плывущей
      в нем
      Мне нужен ключ от ресниц
      К счастью месье Панадо мы повстречали
      И можем не волноваться теперь по этому поводу
      Что видишь ты старина М. Д...
      90 или 324 человека в небесах и коровьи глаза
      глядящие из материнского чрева
      Я долго бродил по свету я исходил все дороги
      Сколько закрылось навеки глаз на большой дороге
      Ивы гнутся и плачут от ветра
      Отвори отвори отвори отвори
      Посмотри посмотри наконец
      Моет ноги старик в придорожной канаве
      Una volta ho inteso dire Che vuoi {*}
      {* Однажды я решил сказать то, что хочу (итал.).}
      Я плачу когда вспоминаю о вашем детстве
      Ты мне показываешь ужасный фиолетовый цвет
      Эта маленькая картина с экипажем мне
      напомнила день
      День из осколков лилового зеленого желтого
      красного синего
      Когда я с ее собачкой на поводке шел средь
      пейзажа с очаровательной трубой вдалеке
      У тебя больше нет у тебя больше нет нету твоей
      свирели
      Труба курит русские папиросы
      Лает собака на куст сирени
      Догорел и погас светильник