По соседству имелось нечто вроде гостиной, где можно было, по идее, проводить интервью и устраивать вечеринки. Правда, сейчас все эти помещения были завалены черными футлярами и ящиками, которым, судя по их бывалому виду, пришлось уже немало попутешествовать, а также вытащенной из этих ящиков аппаратурой. О ее предназначении Лиз могла только догадываться. Логика подсказывала, что в массе своей агрегаты служат для создания спецэффектов, то есть относятся к хозяйству Роберты Ундербургер. М-да. Вот уж кому не позавидуешь — не девушка, а котел кипящих страстей. Стоит Фионне придвинуться поближе к Ллойду Престону, как Робби начинает испепелять их взглядом. Тут и прожекторов никаких не надо. Лиз было жалко Робби. Неразделенная любовь прекрасна разве что в стихах — а на практике ее врагу не пожелаешь. Странно, что Робби до сих пор не уволилась, если ситуация ее так бесит. Хотя… ради работы с всемирно известной рок-группой можно, наверное, и перетерпеть сердечные раны. Между прочим, за Робби ходит Кеннет Льюис и смотрит на нее такими же глазами, какими она на Престона. Смотрит тайком, отводит взгляд, если она оборачивается в его сторону. Прелестный треугольник получается — или четырехугольник? Вот бы еще Фионна безответно влюбилась в Кеннета — стало бы совсем хорошо.
Гримерка Фионны была самой большой и хорошо обставленной. Бетонный пол застелили красивым зеленым плюшем — дань уважения названию группы и цвету волос певицы. Вместо мерзких флуоресцентных светильников — торшеры с неяркими, успокаивающими нервы лампочками. Сама певица восседала, как на троне, в огромном кресле, а вокруг вились Лора и Найджел, поднося ей сигареты и рюмки. Кто-то — разумеется, не сама Фионна — уже распаковал ее багаж: на стенах висели наряды из крикливо-ярких шелков и черных кружев. Подсвеченного зеркала над гримировальным столиком Фионне показалось мало — тут имелись и двустороннее увеличительное зеркало, и складное трюмо. На столе грудами валялись амулеты — хоть магазин открывай. Среди них имелась даже пара слабеньких, но заряженных настоящим магом талисманов — опытный глаз Лиз различил их тусклое, как детский ночник, свечение.
Аудиенции у Ее Величества удостоился полноватый человек с щегольским белым пиджаком — не «в», а именно «с», поскольку сей предмет одежды был перекинут через плечо. Владелец изящно придерживал его мизинцем.
— А, вот и вы наконец-то! — пропела Фионна. Ее голос выводил благостные рулады. Очевидно, обещанная порция виски повстречала у нее в желудке кучу подружек. — Знакомьтесь — мистер Уинслоу. Очень душевный человек.
— Я представляю администрацию здания, мадам… э-э… сэр, — подхватил человек в белом, оборачиваясь и протягивая руку агентам. — Услышав об этом… э-э-э… печальном происшествии, я не мог не прийти и не предложить мою помощь. Вы… э-э… из музыкантов будете? — спросил он, разглядывая во все глаза одежду Бобо.
— Нет, сэр, — пояснил Бобо, — я из Управления. — И, похлопав себя по драным карманам, извлек блестящий кожаный бумажник. Раскрыл его. — Вот мои документы, сэр.
Уинслоу ошарашено уставился на значок и удостоверение агента ФБР.
— Ага. Рад узнать, что у мисс Фионны есть… могущественные защитники. Там наверху сейчас брандмейстер. Пожарным пришлось выломать главные двери, но сегодня же днем их заменят, мистер Питерс.
— Рад слышать, — откликнулся Питерс. — Мои люди вам помогут, насколько это в их силах.
— А были ли в здании посторонние, когда загорелось платье? — спросил Бобо у директора.
— Одному Богу известно. Это же настоящий дворец. Правда, все двери были заперты. Но служебный вход — только изнутри. Я там человека поставил и велел никого, кроме наших, не впускать. И все же, наверное, кто-то чужой пробрался… и устроил пожар.
— Но ваш мистер Фитцгиббон этого чужака не заметил, — провозгласил Уинслоу.
— Гм… верно, — тяжело вздохнул Питерс.
— Мне так кажется, что само платье совершенно ни при чем, — заговорил Бобо.
— Это что же получается, его подожгли на расстоянии? — встревожился Питерс. — Выстрелом, что ли?
Фионна так и подскочила на кресле, вся скукожившись. Лиз задумалась, куда это клонит Бобо, но коллега на миг прижал палец к губам — и благожелательно уставился на администратора стадиона.
— Да нет. Просто в воздухе было полно горючего порошка, который служит для спецэффектов, а тут лазеры… запросто мог произойти несчастный случай.
— Значит, обошлось! — воскликнул Уинслоу, но затем, с виноватым видом, переспросил: — Действительно можно считать, что обошлось?
— Значит, обошлось. Вот только мистеру Фитцгиббону придется шить новое платье.
— О, да не волнуйтесь вы за Томми, — небрежно взмахнула рукой Лора Мэннинг. — Он наверняка сейчас сидит и сочиняет новый шедевр из шелка и кружев. В страданиях для него смысл жизни — можете сами его спросить. Представляете, он меня обвиняет, будто я порчу его платья своими противными кремами и румянами. Куда уж гриму до этой возвышенной высокой моды!
— Мистер Уинслоу, извините. — В дверях появился мужчина в форме пожарного с папкой в руках. — Брандмейстер. По-видимому, ситуация под контролем. Зданию ничего не угрожает. Расчеты уезжают. Грязи только много после себя оставили. Вы уж не обессудьте, сэр.
— Да что вы, брандмейстер, — учтиво поклонился Уинслоу. — Вы отлично справились со своими обязанностями. Благодарю. Мои уборщики… уже берутся за дело, мисс Фионна, — И администратор галантно поклонился.
Тут в гримерную, мрачнее тучи, ворвался Ллойд Престон. На фоне вежливого администратора он смотрелся забавно. Ллойд встал рядом с Фионной, которая протянула ему худую и, как прокомментировала про себя Лиз, театрально дрожащую руку. — Все в порядке, — заявил Ллойд. — Возвращаемся к работе.
— Но… — возразила было Лиз. Все присутствующие обернулись к ней.
— Что «но»? — взревел Ллойд. Фионна встрепенулась в кресле, готовясь задать стрекача при малейшем намеке на опасность.
— Но, — громко провозгласил Бобо, заглушая голос Лиз, — мы будем начеку.
И многозначительно кивнул Фионне. Та облегченно вздохнула.
— Начнем немедленно, — добавил Бобо и, схватив Лиз за руку, выволок ее в коридор.
Глава 9
Едва выйдя за дверь, Лиз встала как вкопанная.
— Вы что — того? — гневным шепотом вопросила она. — Надо же всех выгнать и запереть двери и все тут как следует осмотреть! Здесь же целый город поместится!
— Нет времени, — возразил Бобо. — Нельзя, чтобы концерт отменили — а эти ребята его отменят, если решат, что по стадиону бродит киллер.
— А он что, не бродит?
— Знаю, — несколько смутился Бобо, — но именно концерт выманит его из логова. Если вы просто перебросите мисс Фионну в следующий город, где назначены гастроли, или вообще гастроли отмените, выйдет сказочка про белого бычка, и мы так никогда ни до чего не докопаемся.
— Нет, — выпалила Лиз. И призадумалась. И нехотя сообразила: американец говорит дельные вещи. — Хорошо, тут вы правы. Ну ладно. Нужно допросить парня, который дежурил на дверях, — не впускал ли он кого не надо. Постороннее лицо, при котором имелось какое-то… м-м-м… устройство, наколдовывающее огонь на расстоянии.
Бобо покачал головой:
— Тут все чисто. Охранник не виноват. По крайней мере ни в чем магическом.
Лиз вытаращила глаза:
— Вы-то откуда знаете? Мы с ним не говорили?
— Ну-у… В коридоре, через который мы вошли, магией даже не пахло, — пояснил Бобо.
Лиз осенило:
— Ага! Так вот зачем вы устроили клоунаду перед телекамерами! Делали замеры.
— И устанавливал детектор, — самодовольно подтвердил Бобо. — Теорию Аркадианских Врат знаете?
Лиз кивнула, размышляя, имеет ли он в виду изначальную теорию или ее усовершенствованный вариант, разработанный магами-теоретиками полгода назад.
— Ну ладно, пойдемте продолжим экскурсию по «Супердоуму». Я думаю посмотреть, куда они денут разбитые двери. А то сейчас как порядок наведут — концов не найдешь.
* * *
Теперь, вдали от посторонних глаз, Бобо уже не скрывал, что ему не терпится вернуться на арену. Но Лиз заставила его подождать, пока сама накладывала защитное заклинание на гримерку Фионны. Не зная, в чем состоит неведомая угроза, Лиз вытянула энергию просто из воздуха и начала бормотать заговор. Сматывая энергию в клубок, ощутила, какая напряженная атмосфера царит в «Супердоуме». Творить чары в столь грязном пространстве было не очень-то приятно, но само заклинание успокаивало, точно теплая кошка, свернувшаяся на коленях. Заговор, древний, как время, не был материальным препятствием — но отпугивал людей с дурными намерениями. Лиз вплела в него кружево собственного изобретения, которое, словно сирена, оповестило бы ее о любых незадачах. Завязав ниточку узлом, Лиз отпустила заклятие — и ощутила, как оно оплело пульсирующими щупальцами дверь гримерки. Хоть бы Фи просидела там, пока они не вернутся из разведки.
Бобо схватил Лиз за руку, и они взбежали по пандусам и эскалаторам на ярус, где находилась сцена.
Пожарные постепенно собирали свое имущество и уезжали. Под ногами с шуршанием ползли сматываемые шланги. Резиновая кишка стреножила Хью Бэнкса, режиссера. Тот упал, отжался, выругался и продолжал с удвоенной яростью песочить подчиненных.
Музыкантов, остающихся на сцене, атаковали люди с микрофонами.
— А-а, репортеры все-таки просочились, — беспечно заметил Бобо. — Что ж, работа у них такая. Наверно, прошли через кордон по полицейским «корочкам».
— Надо их выдворить, — пробурчала Лиз. Ей страшно хотелось материализовать из воздуха огромную метлу и выгнать всех посторонних за дверь. — В момент пожара их здесь наверняка не было, но лучше пусть проваливают — с ними одна морока. Теперь удивился Бобо.
— А почему вы так уверены, что среди них нет нашего киллера?
Лиз едва удержалась от самодовольной усмешки:
— Им бы пришлось просидеть в засаде много часов. Только поглядите на них — разве они способны долго и терпеливо поджидать дичь?
И верно, репортеры очень напоминали стаю акул, которым бросили разрубленного на куски тунца.
— Да. У них прямо рождественская горячка — кто больше подарков нахватает, — ухмыльнулся Бобо.
Но на всякий случай агенты ввинтились в толпу репортеров. Как правило, журналисты не обращали на Лиз и Бобо никакого внимания, с одного взгляда удостоверяясь, что перед ними не знаменитости. Лиз в ответ подвергала их краткому астральному сканированию. Ничего предосудительного она не обнаружила — только талисманы на счастье, но зато чуть ли не в каждом бумажнике, кармане и рюкзаке. Столько амулетов Лиз до этого видела только в сувенирной лавке неподалеку от Стоунхеджа. Видно, в Новом Орлеане потусторонние силы — общепризнанный факт жизни. Небо, зачем только Фионну сюда занесло?! Вполне возможно, что источник враждебной магии просто растворился в местном шумовом фоне.
Музыканты старались держаться благожелательно и спокойно — но давалось им это с большим трудом. Журналисты настойчиво пытались выпытать у них подробности пожара. Эдди Винсент стоял перед своими клавишами, как часовой, загораживая священные инструменты телом и упрямо переводя разговор на общие темы.
— Да, для нас огромное счастье побывать в Новом Орлеане. Я всю жизнь мечтал сюда попасть. Музыка — она как бы имеет собственную душу, вот у Фионны и возникла идея напитаться духом Соединенных Штатов для нового альбома, который мы начнем писать, когда вернемся домой… Нет, приятель, я не знаю, что случилось. Я был занят — клавиши настраивал. Правда, они тут мощно звучат? — Длинные пальцы Эдди пробежались по клавиатуре, и под потолком стадиона заметался чудной, резкий плач. — Верно, я этот ход специально для здешнего концерта репетирую. Новый саунд! Страшно не терпится узнать, что о нем скажут в Сан-Франциско.
Музыка привлекла внимание прочих журналистов на сцене, и они — точно крысы к Гаммельнскому Крысолову — потянулись к Эдди, забыв об остальных членах группы. Окруженный восторженной толпой, клавишник продолжал выдавать аккорды, один другого чуднее. Лиз ухмыльнулась. Эдди и сам немножко маг — белый маг. Тут нагрянули Найджел и Ллойд с отрядом охранников и, взяв негодующих репортеров в кольцо, а попутно заговаривая им зубы, повели их к дверям. В мгновение ока стадион был очищен от посторонних, и «Изумруд в огне» испустил коллективный вздох облегчения. Лиз последовала за Бобо в стоячий партер, где они разошлись в противоположные стороны.
Многоярусный амфитеатр — трибуны с сидячими местами — круто поднимался вверх, а промежутки между рядами были опасно узкими. В Лиз проснулась ненавистная ей слабость — боязнь высоты. Стоило ей пошатнуться, как она с екающим сердцем хваталась за металлические перила; ей казалось, что однажды она обязательно упадет и покатится вниз по бетонным ступенькам. Лиз была не в состоянии одновременно передвигаться и следить за происходящим на сцене. И вообще, вниз лучше не смотреть — нервы целее будут. Лиз неотрывно глядела в пол — и напрягала слух.
Ей стало понятно, почему группа выбрала для концерта именно «Супердоум». Акустика здесь была на диво хороша. Голоса со сцены отлично доносились до трибун. Несмотря на какофонию настройки, сквозь топот ног по дощатой сцене и грохот расставляемой аппаратуры, Лиз удавалось расслышать разговоры техников и музыкантов между собой. Все они досадовали, что пожар сбил им весь напряженный трудовой график.
— …а по-моему, Фитц в руке сигарету держал, просто не признается… — раздавался густой бас, — сам и поджег…
— …шелк — горючая штука… — вторил ему другой.
— …прозрачные рукавчики… — протянул брезгливо кто-то из грузчиков.
— …и вправду кто-то хотел навредить Фи? — вопрошала женщина, в которой Лиз узнала Лору Мэннинг.
— Не может быть! Может! Но кто? — прокатилось по сцене.
— …кто-то из своих? — задумался вслух Локни.
— Да ты что! — тут же возразили ему хором, но вмешались другие голоса. — Возможно. Почему нет? Кто?
— Да кто его знает, — вырвался из общего гвалта звучный голос Майкла Скотта. — Давайте дело делать.
«И верно, кто?» — размышляла Лиз, осматривая ярус за ярусом. Никакого магического влияния она нигде не ощущала. Задумчиво окинула взглядом каньон из разноцветных сидений — но Бобо так и не увидела. И вернулась к своим мыслям. Допустим, пожар — не случайность. Тогда виновником запросто может оказаться вполне земной человек, старающийся испортить Фионне жизнь. Тогда Лиз придется передать дело в ФБР. Рингволл не порадуется — но одновременно вздохнет спокойно, ибо высшее начальство сильно побаивается всего, что отдает мистикой. В общем и целом Рингволл предпочтет, чтобы Лиз наглядно опровергла, а не подтвердила гипотезу об экстрасенсорной природе нападений. «Открой шлюзы, — съязвила она про себя, — выпусти призрак прадедушки из чулана и вурдалаков с кладбища, и твое имя растрезвонят в желтой прессе».
Тут перед ней, откуда ни возьмись, вырос темнокожий мужчина в неброском сером мундире. Лиз так и подскочила, испуганно хватаясь за поручни.
— Вам чем-нибудь помочь, мэм? — спросил он, глядя на нее спокойными, но проницательными глазами. Седые виски придавали ему представительный вид. Выгнув брови, он изучил предъявленное Лиз удостоверение: — М-да. Интересно. Добро пожаловать в Америку, мэм.
— Как обстоят дела, капитан Эверс? — спросила Лиз (его имя значилось на бэдже, висящем у него на груди).
— Все под контролем, мэм, — отвечал капитан, покосившись на сцену. — Очищаем постепенно помещение от штатских. Скоро останемся в нашей тесной компании. Никакого видимого ущерба не зафиксировано, следы взлома отсутствуют. Наверно, правильная была догадка насчет пороховой пыли…
Лиз обнаружила, что слушает его одним ухом, ибо почувствовала над своей головой присутствие чего-то громоздкого, похожего на грозовую тучу. Подняв глаза, увидела парящий высоко над сценой громадный куб, облепленный софитами, экранами и динамиками.
— А это что? — спросила она, прервав Эверса на полуслове.
— А, это… «Джамботрон», мэм.
— Для чего он служит?
— Поднимается и опускается, чтобы люди могли смотреть на экраны. Им тут все время пользуются на концертах и матчах: показывают счет, повторяют интересные моменты…
— Силы небесные, — протянула Лиз, дивясь этой махине. — Сколько он весит?
— Семьдесят две тонны, мэм, — с гордостью сообщил Эверс.
Лиз нахмурилась.
— А он, случайно, не сорвется? Нет ли опасности, что он на кого-нибудь свалится?
Капитан встревожился не на шутку, но тут из-за плеча Лиз высунулся Бобо.
— Абеляр, она со мной.
Темнокожий охранник широко заулыбался всем своим морщинистым лицом:
— Бобо? Ты?! — И, раскачиваясь на пятках, крепко пожал обе руки агента. — Ну, как поживаешь, паршивец?
— Хуже, чем ты выглядишь, старина, — ухмыльнулся в ответ Бобо. — А теперь ответь на вопрос, который задала леди.
Эверс смущенно обернулся к Лиз:
— Ну-у… нет, мэм, чтобы уронить Джамбо, надо сильно потрудиться. Тут все хитро придумано. Он заякорен о стальные фермы, на которых держится крыша. А крыша сама из гибкого пластика, не очень тяжелая.
— Как им управляют? Приходится туда наверх лезть? — спросила Лиз, невольно передернувшись. В глазах Эверса зажглись лукавые огоньки.
— Есть лесенки, мэм, — сообщил капитан, подозрительно щурясь. Он явно не мог устоять перед соблазном поддразнить заезжую трусиху. — До самого верха. Да, мэм, можно забраться под самый потолок и даже выше, между потолком и крышей. Только не упадите с лесенок, а то костей не соберете. Хотите лично взглянуть? — вновь заухмылялся он. — Это невысоко, всего-то двести шестьдесят футов, если считать от пола.
Лиз слабо помотала головой. Ее мутило при мысли о падении с такой высоты она слегка зашаталась. Крепко стиснула перила.
— Только в том случае, если нет другого выхода.
— Абеляр! — свирепо уставился на охранника Бобо.
— Ну, можно лезть, можно и не лезть, — скрепя сердце признался тот. — Джамбо управляют с пульта — просто жмут на кнопочки. Не сложнее, чем дверь гаража поднять.
Ободряюще сжав руку Лиз, Бобо помог ей взобраться на следующий ярус.
— Нашли что-нибудь? — спросил он.
— Ничегошеньки, — сообщила Лиз. — Мне уж начинает казаться, что тут нужны «люди в черном», а не мы.
Бобо нагнал ее.
— Хочу признаться: мне обидно станет, если так получится.
— И мне тоже, — подтвердила Лиз. Конечно, она предпочла бы не иметь дела с угрозой паранормального толка и очень порадовалась бы, если все злоключения Фионны оказались просто полосой невезения и совпадений — но ее ведомству жизненно необходим статус серьезной организации. К тому же для Лиз это первое самостоятельное задание, а отрицательный результат — не результат, когда надеешься на повышение по службе.
Они вышли в широкий коридор с кафельным полом. По левому боку тянулась череда металлических дверей, украшенных табличками с названиями корпораций, — вероятно, это ложи класса люкс, которые Лиз видела со сцены. Но Бобо потянул ее к дверям, на которых ничего не значилось. Тут пол задрожал от громоподобного скрежета, по коридорам прокатилось эхо сирен. Лиз ошалело оглянулась.
— Да это просто ворота открываются, чтобы пожарную машину выпустить, — пояснил Бобо. — Пойдемте заглянем в аппаратную.
Он постучался. Им открыл бородатый человек в майке, джинсах и наушниках. В тесном помещении со стеклянным окном во всю стену царила трудовая суматоха. За пультом сидели двое, мужчина и женщина. У них за спиной возвышался технический директор Гэри Лоу в радионаушниках, служащих для связи на стадионе, и что-то истошно вопил. Тут же стоял координатор концерта, поддерживая беседу одновременно с Лоу и с бригадиром монтировщиков на сцене. Робби Ундербургер, подняв глаза от своей суперсовременной чудомашины, знаком поманила агентов к себе. Ее пальцы так и летали, щелкая тумблерами, вертя ручки, передвигая рычажки.
— Фантастика, — проговорила Лиз, в замешательстве разглядывая все эти загадочные детали. — Вы пока не всю свою технику включили, я правильно понимаю?
— Нет, это только проба, — пояснила Робби, отбросив с глаз прямую каштановую челку. — Просто прогоняю сценарий. Сейчас я все проверю, а завтра устроим генеральный технический прогон прямо перед концертом. Вот кнопки включения лазеров, а это джойстики — для каждого лазера свой. Можно управлять ими вручную, а можно и поручить дело компьютеру — загоняешь в память сценарий и просто запускаешь программу. Эти лазеры сами собой не включались и Фитци не поджигали, — проговорила она с вызовом, сурово сдвинув черные брови. — Вот кнопки дымовых машин, — продолжала она, указав на ряд тумблеров, — а это голографические проекторы, чтобы показывать картинки на облаках. Чудо! — С сияющими глазами Робби повернула к ним один из четырех мини-мониторов, на котором кружились созвездия и мифические звери. Преображение Робби из угрюмой маленькой девочки в энергичную волшебницу от спецэффектов тронуло Лиз до глубины души. Тут она ощутила на себе взгляд Кена Льюиса. Сообразив, что замечен, светооператор, по своему обыкновению, вмиг отвернулся. — Пушка, которая стреляет фейерверками и конфетти, в данный момент отключена; по правилам, ею можно пользоваться только в присутствии пожарного расчета с машиной. А жалко. Здесь можно пострелять и погреметь вволю. Чем больше стадион, тем лучше.
— Прошу прощения! — взревел технический директор, прикрыв ладонью свой микрофон. — Вы уж извините, но мы тут к концерту готовимся, — сказал он Лиз и Бобо. Бобо, прижав палец к губам, кивнул Лиз. Они отступили к дверям аппаратной, чтобы следить за приготовлениями со стороны. Женщина-звукорежиссер за пультом кричала что-то в микрофон. Светооператор тоже кричал в микрофон, заодно что-то показывая руками. Лоу, покосившись на Лиз с Бобо, напрочь забыл о них, когда из динамиков на потолке аппаратной раздался баритон режиссера Хью Бэнкса:
— Народ! Пожарные с уборщицами свалили! Никого нет. Давайте уж поработаем, в конце концов!
Далеко внизу на сцене крохотные музыканты заняли свои места и взялись за инструменты. Длинные пальцы Майкла Скотта летали по струнам — о, Лиз наизусть знала эти пальцы и эти движения по видеозаписям концертов! — извлекая из гитары нежное, как у арфы, глиссандо. Как всегда, этот звук отдался в теле Лиз сладостным трепетом. Если бы не серьезность ситуации, Лиз сейчас стояла бы рядом с кумиром и задыхалась от счастья… Во Локни, ударив палочкой о палочку у себя над головой, начал выстукивать бешеную дробь. Затем вступили остальные. Лиз услышала, как эхо музыки покатилось по залу, как задрожали стены. Впрочем, в аппаратной все звучало куда глуше. Звукорежиссер деловито крутил ручки на пульте.
На сцене возникла Фионна в огненно-алом платье, плотно облегающем фигуру. Тем же оттенком были подкрашены ее веки, щеки и губы. Невысокий зеленый «гребешок» волос на голове придавал ей сходство со спичкой — впрочем, с изящной спичкой, была вынуждена признаться себе Лиз. Так, но почему же Лиз не почувствовала, как Фионна покинула гримерку? Поразмыслив, Лиз решила, что заклинание сработало как раз тогда, когда капитан Эверс подкалывал ее насчет «Джамботрона».
Крохотный язычок пламени с зеленой головой замер на самом краю сцены. Двое в сером — охранники — выскочили на подмостки, точно гончие псы, преследующие зайца.
— Хорошо, — заявил Лоу, подавшись вперед. — Прожектора давай. На Фионну. И… черт, что это с ней творится?
Музыка смолкла. Все музыканты обернулись к певице.
— Да валяйте же! — взвыл Лоу. — Теперь-то за чем дело стало?
— Она хочет, чтобы они поискали бомбы, сэр, — сообщил динамик на потолке. — Опасается покушений.
— Бомбы! Еще чего выдумали! — завопил технический директор, колотя по спинкам стульев. Звукорежиссеры замерли, уставившись на экран. — А на концерт что, наплевать? Уберите этих людей со сцены или отнесите Фи на место насильно. Хватит время терять!
В сердцах Лоу плюхнулся на стул между Робби и звукорежиссером.
— Елки, как жаль, что это драное платье загорелось не с Фионной вместе! Хотя бы было из-за чего шум устраивать! Чтоб ее приподняло да шлепнуло! Гори огнем ее «прозрачные рукава»! Шевелитесь, шевелитесь! Поставьте ее куда следует!
Повинуясь этому приказу, к Фионне подошел парень в джинсах с наушниками на голове и повлек ее на середину сцены. Фионна умоляюще воздела руки. Из кулис показался массивный Ллойд Престон и встал за ее спиной. Робби заскрипела зубами.
Музыканты вновь начали играть. Фионна вцепилась обеими руками в микрофон, зажмурилась и испустила пронзительный переливчатый вопль, переходящий в мелодичную трель. Ее голос вздымался и опускался, точно развевающийся на ветру тончайший шелк. Люди в аппаратной заметно расслабились. Даже Лоу отошел подальше и, скрестив на груди руки, внимательно уставился на сцену. Бобо тронул Лиз за руку, и оба выскользнули из комнаты.
— Ноль магии, — провозгласил Бобо, когда они преодолели очередные двойные двери с тамбуром и оказались в пресс-центре. То было помещение наподобие аппаратной, с выходящим в зал большим овальным окном и несколькими рядами столов с микрофонами и компьютерными розетками. В задней части комнаты имелся распределительный щит с теле- и радиокабелями, которые исчезали в потолке. Несколько мониторов позволяли видеть сцену крупным планом с разных точек — что в данном случае не роскошь, а необходимость, если только местные репортеры не носят с собой биноклей. А то с этой верхотуры музыканты выглядят почти неразличимыми между собой букашками.
На сцене Фионна, точно сентиментальная попсовая певичка, томно ласкала свой микрофон. Она и гитарист двинулись друг к другу, движимые страстью. Лиз блаженно затрепетала, предвкушая их встречу и начало действительно великолепного дуэта.
— Ничего, — вернул ее к житейской прозе Бобо, огорченно хлопнув в ладоши. — Ничего, кроме того, что мы с вами сами принесли. По всем статьям, причина была естественная — или материальная. Тут местная полиция должна разбираться, а не мы.
— Мой шеф только обрадуется, — смирилась с неизбежностью Лиз. — Разоблачения магических иллюзий ему больше по душе. Проще объясняться с высшим начальством.
Бобо ослепительно улыбнулся:
— У вас, значит, тоже эти свиньи на шее сидят?
— А у кого — нет? — улыбнулась Лиз в ответ.
Она обнаружила, что вопреки всем дурным предчувствиям этот американец ей начинает нравиться. Ни нестандартный стиль работы, ни одежда с помойки не мешали ему быть умелым сыщиком и квалифицированным профессионалом. Лиз не сомневалась: правда на его стороне. Весь сыр-бор разгорелся из-за цепи случайностей и параноидальных фантазий блажной аристократки, которую судьба наградила высокопоставленным папочкой. Правда, остается еще загадочное сумасшествие ирландского агента, — но скорее всего кто-нибудь распознал в нем сотрудника МИ-5 и подсунул ему какой-то наркотик. В криминальных кругах используется масса странных веществ, о которых не позволено знать даже рядовым агентам ее отдела. В Уайтхолле поворчат насчет нескольких тысяч фунтов, выкинутых на бессмысленную командировку, но хотя бы лорд Кендал останется доволен.
Музыка достигла крещендо. На сцене в луче прожектора, трепеща всем телом, застыла Фионна. Уронила руки… затем начала медленно вздымать их в такт музыке. За ее спиной, согнувшись в три погибели, Майкл Скотт извлекал безумные риффы из своей гитары. К упоению Лиз, песня всколыхнула в ее душе целое море чувств. Очень похоже на приток астральной энергии. Лиз почти что встала на цыпочки, ожидая, пока Фионна выкрикнет последнюю строчку, и музыка нахлынет на певицу, точно прибой, разбивающийся об утес.
И тут Лиз почувствовала… Точнее, почуяла. Обонянием. Или, как всегда выражалась ее бабушка, «просто поняла». Стадион наполняется черной энергией. Очень интенсивной. Но откуда она берется?
— Замечаете? — обратилась она было к Бобо. Внезапно на экранах полыхнул световой столб. Фионна, вскинув руки — черный силуэт на фоне огня, — завизжала от боли.
Лиз не ждала, что следующее нападение случится так скоро, но ее профессиональная выучка незамедлительно дала о себе знать. Не важно, в чем причина огня — он должен быть потушен! Прямо через стекло Лиз метнула в Фионну весь свой клубок магической энергии, не оставив ничего про запас, произнося противопожарное заклинание, которым можно спасти даже горящий дом. Отдача от этого магического «залпа» чуть не сшибла Лиз с ног. Отпрянув, она уставилась на огромное стекло, которое опасно задрожало и задребезжало. Букашки на сцене, спотыкаясь, рванулись друг к другу. Не успев подумать о последствиях своего поступка, Лиз все-таки упала — и виной тому была волна отдачи со стороны Бобо.
— С дороги! — слишком поздно предостерег он. Аналитический центр мозга Лиз автоматически распознал контрполе, призванное подавлять всю прочую оккультную активность в радиусе своего воздействия. Ну и ну. Лиз и не подозревала, что американцы овладели такими изощренными методиками. Бобо покосился на нее:
— Кажется, мы маху дали.
Вскочив, Лиз понеслась к двери. Американец дышал ей в затылок.
— Ускоренное развертывание, да? — спросила она, сбегая по лестнице к сцене.
— И в лучшем виде, — отозвался Бобо.
— Запусти вы поле на секунду раньше, вы бы заглушили мое заклятие!
— Или я не видел, что вы делаете, мэм? — обиделся Бобо. — Я выждал. А теперь выясним, что случилось.
* * *
Лиз начала проталкиваться через толпу, собравшуюся на сцене. Сквозь заунывный вой пожарной сигнализации пробился голос Питерса:
— Выключите кто-нибудь эту дрянь! Еще не хватало, чтобы опять весь город сюда сбежался!
В людском кольце осела на пол Фионна. Над ней, отчаянно пытаясь привести ее в чувство, хлопотал Ллойд. На вид Фионна была невредима — вот только ее голые руки ярко алели, точно обваренные кипятком.
— Много же от вас проку, — оскалился Ллойд на Лиз.
Пока Фионне бинтовали руки, она беспрестанно повторяла: «Теперь-то вы мне поверите».
Даже если бы Лиз не хотела верить, она бы поверила. От кожи Фионны исходил запах чужих злых козней, едкий, как аромат дешевых духов.
