Бобо с Лиз переглянулись.
      — Я как чувствовал, что наша юная мисс не в одиночку действует, — проговорил Бобо, скорбно поджав губы. — Не такая она девушка. А вот ЭТОТ… Очень, очень похоже на правду.
      — Надо связаться с аппаратной и уточнить, — предложила Лиз.
      Вопрос показался Хью Бэнксу странным, но он беспрекословно пустил в ход свою рацию. Выслушав ответ, нахмурился.
      — Так и есть. За пультом Робби никого! Эта фигня сама собой работает. Вирус, что ли?
      — А она не могла запустить программу, которая автоматически управляет аппаратурой? — спросила Лиз. — У нее все в компьютер забито.
      — Допустим, могла, — задумался Бэнкс, — но нас почему не предупредила? — И озадаченно переглянулся с мрачным Найджелом.
      — А нельзя просто выключить ее пульт? — поинтересовался Бобо. Бэнкс сообщил эту идею в аппаратную, подождал ответа… и тут его вечно румяное лицо побледнело.
      — Пробовали. Не получается, — сообщил он.
      — Дистанционное управление! — догадалась Лиз. Сердце у нее упало в пятки. — Она им издали управляет!
      — Но пока ничего плохого не случилось, — с надеждой проговорил Найджел Питерс.
      — Я бы и гроша ломаного не поставил за то, что все и дальше будет тихо-мирно, — заявил Бобо. Лиз с ним молча согласилась. — Теперь делать нечего — только держаться начеку и надеяться, что он не сильнее нас.
      Найджел начал рвать волосы на своей лысеющей голове.
      — Все из-за меня. Черт меня дернул выгнать эту дурочку, не надо было вмешиваться…
      — Ну так как — прервем концерт? — спросил Бэнкс.
      Бобо покачал головой.
      — Просто делайте свою работу и не мешайте мисс Фионне делать ее работу.
      Певица отлично обыгрывала все эти ракеты и лазеры. Лиз даже показалось — хотя, конечно, она ни с кем не стала делиться своим язвительным замечанием, — что Фи испытывает огромное облегчение: теперь ей не придется вытягивать все шоу на личной неприукрашенной харизме, можно и передохнуть.
      Энергичная рок-н-ролльная композиция тем временем близилась к концу. После краткой паузы стадион задрожал от зловещего маршеобразного ритма знаменитой песни, где «Изумруд» бичевал злодейства оккупантов в чужой стране. В марш вклинился жалобный клич волынки.
      Теперь даже в любимой музыке Лиз стало чудиться что-то зловещее. Впрочем, песня сама по себе не из веселых, яростный протест против шовинистической ненависти. Тема рискованная, тем более с учетом скользкого вопроса о национальности самой Фионны-Фебы… Но сейчас дело было не в теме — а в звучании. Под крышей «Супердоума» словно бы накапливалась неведомая разрушительная сила. Но как такое возможно? Девушки вообще нет в здании — так клянутся охранники, заранее изучившие ее внешность по фото. Кена Льюиса тоже никто не видел. Но, несмотря на отсутствие обоих подозреваемых, атмосфера концерта ощутимо изменилась. Тексты, проповедующие добро и всепрощение, неведомым образом извращаются в угоду черной магии. Тут зеленые лазеры спроецировали на задымленный воздух фигуру льва, стоящего на задних лапах. Лев торжествующе взревел.
      — Мама родная! — воскликнула Лора. — Вот это, я понимаю, технический прогресс. Я и не знала, что наши такое уже могут.
      — Это не наши, — возразила Лиз. Словно обхватив руками воображаемый воздушный шар, она укрепила защиту вокруг Фионны. Певица выбрала этот момент, чтобы вприпрыжку двинуться из глубины сцены вперед, шаг за шагом, следуя логике песни. Лиз вдруг потянуло догнать Фионну и оттащить обратно.
      Но поздно. Лишний стремительный шаг — и Фионна уже не на краю сцены, а дальше, над головами партера. Но она не упала. Наоборот, ее словно бы поймали невидимой ладонью и подбросили кверху. Мелодический вопль — неповторимая черта вокала Фионны — перешел в вопль невольный. Белая бахрома на платье бешено задергалась — певица сучила ногами в воздухе. Тут вновь начали взлетать ракеты, почти метя ей под подол.
      Вопрос о том, как Роберта Ундербургер — пусть даже с помощью Кена Льюиса — осуществляет такие чудеса, пришлось оставить на потом. Теперь на кону оказалась жизнь Фионны и всей группы. Певица возносилась все выше и выше. Лиз испугалась, что она сейчас ударится о «Джамботрон». Все четыре экрана, благодаря парящим над залом телекамерам, показывали крупный план ее искаженного ужасом лица.
      Лиз метнула панический взгляд на Бобо. Сама она не могла отвлечься от заклинания-оберега. Американец кивнул и, воздев руки кверху, выступил вперед.
 
Заклинаю, сильфы, вас.
Пожалеть ее тотчас,
 
      — начал он, подбросив в воздух горсть перьев (которые, разумеется, «просто случайно завалялись» у него в кармане). Подхваченные вихрем, который удерживал певицу в плену, перья стремительно унеслись… и пропали из виду.
 
Под руки тихонько взять.
Осторожно опускать…
 
      — продолжал Бобо.
      — Можно шею так сломать! — запричитала Лора, ломая руки.
      — Тысяча извинений, мэм, — учтиво произнес Бобо, укоряюще глянув на гримершу, — заклинания тут творю я…
 
И доставить к нам на пол.
Невредимой и живой!
 
      Бобо швырнул в Фионну сгустком энергии. На миг ее окутало облако искр, а затем платье певицы украсилось новым поясом, словно бы сотканным из звезд. Толпа ахнула, посчитав все случившееся сверхсовременным спецэффектом.
      — Теоретически это вот заклинание не должно действовать, — пояснил Бобо Лиз, потянув за невидимый трос. Фионна с диким визгом, усиленным всеми динамиками, заскользила по воздуху к агенту. Бобо начал бережно сматывать трос. — А практически — действует за милую душу, но только в устах настоящих магов вроде нас с вами. Это единственная дозволенная уставом разновидность телекинеза. Если пожелаете, я вас научу.
      — С огромным удовольствием, — произнесла Лиз, восхищенно глядя на коллегу. — Вам сейчас чем-нибудь помочь?
      — Просто держите ее защиту, и ладушки.
      Лиз еще энергичнее забормотала заклинания. Перехватив умоляющий взгляд Фионны, показала ей знаками: «Пой, не молчи!» И Фионна как настоящий профессионал запела, вкладывая в текст всю свою душу. Лиз ощутила гордость за свою старую подругу. Выпускницы колледжа Святой Хильды просто так не сдаются!
      Тут сопла дымовых машин с шипением выплюнули пухлую тучу, а из нее высунулся схематический, вычерченный лазерами дракон. Потянулся. Расправил крылья далеко за границы задымленной области. «Ой-ой-ой! — вскрикнула Лиз — разумеется, мысленно. — Энергия-то начинает жить самостоятельной жизнью».
      Дракон так и норовил цапнуть Фионну за пятку. Певица, опускаясь вниз на невидимом тросе Борея, неотвратимо должна была угодить в его двумерную пасть вместе со своим защитным коконом. Чудовище изрыгнуло несколько огненных треугольников, которые опалили бахрому на платье Фионны. Та лягнула дракона, и линии, из которых он состоял, стали ломаться, рассыпаться на отдельные искорки. Зверь с обиженным ревом подпрыгнул в воздухе, закинул голову назад… и, захватив Фионну в пасть, сомкнул челюсти. Защитный кокон, сотворенный Лиз, засиял, точно гигантская лампочка. Дракон с грохотом распался на мириады огненных частиц. Микроскопические метеоры со свистом устремились к сцене. Зрители восторженно завизжали — они-то считали, что все это понарошку. Лиз облегченно вздохнула. Оберег выдержал. Фионна спасена. Скоро все благополучно закончится, и концерт продолжится без помех.
      Фионна мужественно пела, пока Борей тянул ее вниз. Но на высоте всего-то нескольких футов невидимый трос лопнул с явственно слышным звуком. Фи сорвалась на писк. И вновь взлетела вверх, еле увернувшись от «Джамботрона».
      — Ну что вы, в самом деле! — заорала она сверху, отталкиваясь от собственного искаженного обидой и ужасом лица — точнее, от экранов с изображениями этого самого лица и остолбеневших фигур других музыкантов. — Снимите меня отсюда! Я вам кто — воздушный змей, блин?!
      — Облом, — вздохнул Бобо, мотая головой. — Мощности не хватило. Не знаю уж, что сюда эта Робби нагнала, но штука сильная.
      — Да шевелитесь же, дураки безмозглые! — взвыла Фионна. Ее акцент усилился. — А то я здесь танцевать не могу!
      Группа прекратила играть и уставилась на свою парящую в воздухе вокалистку. По залу прокатился недовольный ропот. В задних рядах люди начали вскакивать на сиденья с криком:
      — Нет! Нет! Нет!
      — Только этого нам не хватало, — пробурчала Лиз. — Дело пахнет беспорядками.
      И, высунувшись из-за колонок прямо на глазах у зрителей, крикнула музыкантам:
      — Играйте!
      Во и Эдди только растерянно переглянулись… зато Майкл вышел на середину сцены и выдал энергичный аккорд.
      «Благословите его, Небеса», — подумала Лиз.
      Другие музыканты машинально подхватили мелодию. Фионна, висящая в воздухе, вновь запела. Пласт позитивной энергии укрепился, и вокалистка смогла спуститься на высоту футов в двадцать от пола. Зал — точнее, почти весь зал — зааплодировал.
      Но не все зрители были готовы успокоиться. В стоячем партере начались драки. Какого-то тощего парнишку раскачали на руках и швырнули в толпу. Те, на кого он свалился, бесцеремонно отпихнули его и направились разбираться с метателями. На сидячих местах обстановка тоже накалилась.
      А из сопел, подпитываясь от накопленной на стадионе злости, опять поползли облака дыма, а в них чудовища, одно другого страхолюднее и крупнее. И каждое сердито стремилось на свободу, старалось выбраться из своей тучи. По-видимому, вскоре они вообще научатся существовать самостоятельно, без дыма: на одной энергии толпы. Чудовища были пестрые — тошнотворно-зеленые, кроваво-красные, гнило-бурые и прочих отвратительных мастей. Зрители с криками попятились от сцены — подальше от клацающих зубами монстров, пока еще бестелесных, но…
      — Что происходит? — вскричал Ллойд, подскочив к агентам. — Принимайте меры! Спустите ее оттуда!
      — Мы и так пытаемся, — пояснила Лиз. — Робби располагает невероятным запасом ментальной энергии.
      — Это как? Я думал, раз ее тут нет, она вообще бессильна!
      — Они это делают на расстоянии. Вроде как телевизор пультом переключают, — вмешался Бобо, укоризненно глядя на телохранителя.
      — Вот ведь черт! — вскричал Ллойд, сцепив свои огромные руки. — Знай я, что эта дуреха, эта серая мышка способна так нагадить…
      — Она не виновата, Ллойд, — произнесла Лиз под риском показаться чересчур фамильярной — ведь Престон не давал ей разрешения обращаться к нему по имени. — Робби — просто марионетка в чужих руках. А организовал все Кен Льюис.
      Это заявление еще больше осложнило ситуацию. Лицо Ллойда побагровело от негодования:
      — Ну, попадись он мне, сразу придушу. Вы в полицию позвонили?
      — А что мы, по-вашему, могли бы им сказать? — резонно ответила Лиз вопросом на вопрос.
      — Куда ни кинь — всюду клин! — взревел Ллойд. — Да сделайте же что-нибудь! Фи высоты боится!
      И широким шагом вернулся на свой пост, крича распоряжения в сотовый телефон и рацию одновременно. Лиз понимала, каково ему сейчас. Она тоже остро переживала свое бессилие.
      — Попробуйте спустить ее вниз каким-нибудь другим способом, — посоветовала она Бобо. — А я тем временем попытаюсь утихомирить зал.
      Ибо зрители разбуянились не в меру. О защитном коконе пока придется забыть.
      «Спокойствие», — мысленно произнесла Лиз, зажмурив глаза, широко раскинув руки, чуть-чуть прогнувшись назад. Припоминая базовые методы работы с энергией, она воззвала к стихии Земли, заклиная ее распространить свое влияние на толпу. «Спокойствие. Умиротворенность. Удовлетворенность». Лиз почувствовала, что парит над всем этим людским сонмом, а потом усаживается, точно курица-наседка, на самую большую в мире кладку яиц. «Все должны успокоиться. Подобные выходки неуместны даже на рок-концерте. Пусть каждый из вас смирит свои эмоции и опомнится. Мы же не варвары. Мы взрослые люди и находимся в общественном месте».
      Утихомирить восемьдесят тысяч человек — задача не из легких. Чтобы дотянуться до задних рядов, Лиз размотала все свои энергетические клубки до последней ниточки. Уроки покойной бабушки пригодились. Та учила, что страсть к разрушению надо гасить в зародыше, апеллируя к внутренней потребности в порядке, которая подспудно свойственна каждому человеку. Лиз распространила свой душевный покой на тысячи зрителей, призывая их к более конструктивным проявлениям эмоций. Все присутствующие на миг сгорбились под незримым грузом — и тут же разом расслабились, испустив коллективный вздох облегчения.
      Словно чтобы испытать заклятие Лиз на прочность, из труб выполз очередной, еще более ужасный монстр повышенной клыкастости, с горящими красными глазами. Его когтистые лапы угрожали зрителям передних шестнадцати рядов. Но Лиз старалась не зря: вместо панических воплей публика, упиваясь изощренными спецэффектами, разразилась довольным смехом, дружно захлопала и принялась мирно наслаждаться музыкой.
      — Боже милосердный, — изумился Бобо. — Некоторые даже уселись поудобнее и глаза закрыли.
      — У меня хорошая выучка, — с гордостью сообщила Лиз. — В школе я отвечала за порядок в классной комнате.
      — Неслабо, — одобрительно протянул Бобо. — Но теперь их настроение завязано на вашем. Стоит вам испугаться или заволноваться — и толпа последует вашему примеру. Кровавое побоище обеспечено.
      Лиз покачала головой:
      — Вы за мое хладнокровие не беспокойтесь. Я все-таки англичанка.
      И с бесстрастным видом осмотрелась вокруг. Лазеры больше не рисовали в воздухе кровожадных чудищ с чешуйчатыми хвостами и саблевидными клыками — вместо них по серой дымовой завесе носились лошади с зелеными гривами, прыгали зайчики и прочие безобидные зверюшки. Казалось, программист переключился на благостную передачу «Детям о животных». Правда, без драконов и тут не обходилось, но были они добрые, без шипов, с приветливыми мордами. Публика отозвалась вежливыми аплодисментами и криками «Ура!».
      — Прошу прощения, но вы, кажется, чуть-чуть патоки переложили, — заметил Бобо, готовясь к следующему заклинанию.
      Лиз покачала головой:
      — Если сравнить эту энергию с одеялом, я только ухватилась за самый краешек. Взрыв все равно возможен в лю…
      И взрыв не замедлил себя ждать. Из пусковых установок по бокам сцены, где раньше находились «римские свечи», к потолку рванулись огромные цилиндрические снаряды. Попадая точно в такт музыке, они разорвались… и над всем залом повисли циклопические разноцветные звезды. Толпа упоенно завизжала. Облака золотых блесток неспешно растекались по мягкой пластиковой крыше — казалось, это распускаются одуванчики, снятые замедленной камерой. Фионна вся издергалась, пытаясь от них увернуться. Лиз прекратила призывы к умиротворению, чтобы укрепить защитный кокон вокруг певицы. Вот так, теперь искры ее, может быть, напугают — но не обожгут.
      — Что-то не припомню в сценарии Робби таких сложных фейерверков, — озадаченно проговорила Лиз. — Ночь Гая Фокса, да и только.
      — Четвертое июля, вы хотите сказать, — с шокированным видом возразил Бобо. — Вы в Соединенных Штатах Америки, мэм.
      — Бросьте ваши шутки, — прошипела Лиз, скрипя зубами. Зрители бурно радовались этим невиданным спецэффектам — слишком бурно. Страсти разгорались: опять начались потасовки, послышались негодующие крики. — Энергия нарастает. Помогите ее рассеять.
      Ее американский коллега уже начал декламировать заклинания. По-видимому, на стадионе работает некий астральный конвертер, трансформирующий всю позитивную энергию фанатов в негативную и возвращающий ее назад. Так-так. Этот агрегат должен находиться в каком-то находящемся здесь конкретном объекте — или человеке. Лиз дорого отдала бы за возможность сорваться со своего поста и поискать конвертер, но, увы, до самого окончания концерта ее долг — оставаться здесь и поддерживать порядок в зале. Стоит ей уйти, как воцарится настоящий хаос. Пусть она найдет то, что искала, задержит злоумышленников и разгадает тайну, след которой пролегает по двум континентам и как минимум трем государствам. Лиз ни за что не удастся убедительно объяснить начальству, почему она допустила беспорядки, которые могла предотвратить.
      «Спокойствие», — одернула она себя. Путать «здесь и сейчас» с «если бы» и «может быть» — неконструктивно. Большинство зрителей положительно реагирует на ее целеустремленную невозмутимость.
      Но что толку от всех этих благородных банальностей, когда энергия неуклонно прибывает. Лиз вложила в умиротворение публики всю свою душу. Теперь лазеры рисовали картины природы. Кроткие равнины. Величавые водопады. Орлов, парящих над облаками. Голубку с распускающейся оливковой ветвью в клюве. Возможно, была вынуждена признать Лиз, все это мало сочеталось с неистовой композицией в стиле эйсид-рок, которую исполняли Фионна и компания. Из стоячего партера уже доносились недовольные комментарии на сей счет. Лиз заволновалась, что кто-нибудь разозлится, и все беды начнутся сначала. У нее уже опускались руки. Она страшно устала.
      Борей, подойдя к ней сзади, дотронулся до ее плеч чуть ниже ключицы. Не успела Лиз спросить, что это он задумал, как почувствовала: по всему телу разливается бодрость. Да, он настоящий виртуоз: не прекращая своих заклинаний, делится с ней своей энергией Земли. Лиз вздохнула свободно. Ее ментальные аккумуляторы подзарядились — и очень вовремя. Фейерверк возобновился. В воздухе так и замелькали пестрые огни. От грохота разрывов задрожало все здание. Лиз швырнула энергетическим сгустком в очаги ожесточенных раздоров в восточном секторе. Зал упоенно ахнул в один голос.
      — Но у нас же нет таких ракет! — в отчаянии завопил у агентов за спиной Найджел. — Ни одной «Хризантемы»! Пожарная охрана никогда бы не разрешила! Боже, еще и «Колеса»!!! Откуда они берутся?
      Совершенно случайно — и хорошо, если только случайно — мимо проходил Майкл, и эти крики, уловленные гитарным микрофоном, разнеслись из динамиков по всему стадиону. Группа на миг замешкалась. Публика, почувствовав сбой, беспокойно заерзала. Скандалисты вновь начали распоясываться. Ощутив, что теряет контроль над ситуацией, Лиз вся напружинилась, задействовала свежие запасы энергии и добавила еще несколько слоев к защите Фионны.
      Майкл, в свою очередь, сурово глянул на музыкантов: не дурите, дескать, работайте. Пускай вокалистка висит чуть ли не под самым потолком, извиваясь, как рыба на крючке. Пускай вокруг разрываются ракеты, точно на поле боя. Гитархангел, властно жестикулируя, ввел группу в неистовый музыкальный транс. Он вышагивал по сцене, поощряя аудиторию хлопать в такт песне.
      Проходя в очередной раз мимо Лиз, он прошипел в ее сторону:
      — Сделайте что-нибудь!
      — Мы и так!.. — раздраженно прошипела она в ответ, боясь отвлечься от своих пространных заклинаний.
      Неизвестно в каком из бесчисленных карманов Бобо зазвонил сотовый телефон. Лиз негодующе закатила глаза:
      — Да возьмите же трубку!
      Бобо достал телефон, откинул панель.
      — Это Тигр, — прозвучал в его ухе далекий дребезжащий голос. — Кажется, я видел твою барышню, понимаешь? Прошла мимо с каким-то парнем. Не так чтоб очень давно, но и не только что. Я просто не мог раньше позвонить, понимаешь?
      — Куда они идут?
      — Да в сторону Декатур.
      Бобо засунул руку в сумочку Лиз, нащупал ее сотовый, включил, засунул ей за шиворот.
      — Я знаю, где она! — заорал он, перекрикивая музыку. — Держите здесь оборону!
      Оставив Лиз на посту, Бобо выбежал из «Супердоума» через служебный вход, на Жиро-стрит.
      Стоило ему взмахнуть рукой, как к бровке подкатило такси. Шофер, молодой негр, обернулся, чтобы обменяться с ним замысловатым рукопожатием.
      — Привет, Бобо, как жизнь? Куда тебя везти?
      — В Квартал, — сообщил Бобо, откинувшись на сиденье. — Со светофорами не считайся. Я потом улажу.
 

Глава 17