- О, как больно! - выдавил он еле слышно.
      Корс Кант схватил меня за руку, а я в ответ изо всех сил сжала его пальцы.
      "Тупица! Почему бы тебе вместо этого не сжать меня в объятиях!"
      А несчастный Ланселот кричал от боли, словно душу его кромсал невидимый нож.
      Глава 28
      "О Иисус, Митра, помогите!" - Корс Кант приподнял голову Ланселота, потрогал шею - сердце героя не билось. Бард прижал ухо к губам Ланселота, но дыхания не ощутил.
      - Он мертв, - изумленно проговорил юноша. Корс Кант поднял голову, посмотрел на Анлодду, Кея, Бедивира. Все трое замерли, лица у них стали как каменные. Наконец сенешаль шагнул к Ланселоту, отбросил руку Корса Канта и сам потрогал шею полководца.
      - Мальчишка прав, - изрек он. Отважилась приблизиться и Анлодда, прижалась ухом к груди принца.
      - Да что такое происходит?! - воскликнул бард. - Собрание лекарей? Разве вы все мне не верите? Я могу прослушать сердце не хуже любого другого!
      Между тем никто не рыдал от горя, не сожалел о гибели героя. Кей бросил многозначительный взгляд на брата. Анлодда растерянно потерла пальцами лоб.
      - Ну хорошо, но скажите, во имя Махи, что нам делать с его телом? спросил Корс Кант.
      - Оставим его здесь, - предложил Кей.
      Бедивир что-то согласно пробурчал.
      Анлодда покачала головой.
      - Нет, мы должны унести его отсюда. Уж этого-то он заслуживает, хотя у каждого из нас он мог вызывать какие угодно чувства. Он пал на поле боя, исполняя свой долг и сражаясь за Dux Bellorum.
      - Это верно, - не слишком охотно согласился сенешаль.
      - Артус взбесился бы, если бы узнал, что мы бросили его, - добавил Бедивир.
      - И это верно, - отрешенно проговорил Кей.
      - Корс Кант попятился. Шагнул в сторону, ступая по вывороченным из мостовой булыжникам. Сердце его сковало страхом. "О боги, он упал замертво у нас на глазах, а никому и дела нет!". Тут бард понял, что дух его снова покинул тело, взлетел ввысь и наблюдает за случившимся с высоты. Он видел это раньше? Не это ли привиделось ему тогда, на борту "Бладевведд"? Мертвое тело человека, убитого теми, кого он любил больше всего на свете.
      "Неужели принц умер из-за того, что дурацкое видение сбылось в такое неподходящее время?"
      - Нет, - прошептал Корс Кант. - Это не он. Это не может быть он.
      Его отделившийся от тела дух, неловко управляя непослушным телом, повел юношу вперед. Движения выходили неуклюжие, дерганые. Кей обернулся и отошел от Ланселота - казалось, он интуитивно ощутил, что тело Корса Канта пусто, безжизненно, и это не на шутку напугало его. Анлодда смотрела на барда с открытым ртом, но не убежала. Взгляд ее был устремлен поверх головы барда - в то место, где и он сам ощущал пребывание своего духа. Анлодда прищурилась.
      Корс Кант растопырил пальцы и стал следить за тем, как его руки вытягиваются, касаются груди Ланселота, затем лба. Бард вдруг увидел, что изо рта принца тянется тончайшая серебряная нить, но другого ее конца юноша разглядеть не мог, как ни старался. Казалось, тень его ушла куда-то в другой мир.
      Нить была тонка и затянута до предела.
      Силуэты спутников Корса Канта расплылись, потеряли четкие очертания. Забыв о них, юноша потянулся, уцепился за нить и стал взбираться по ней. Нить души Ланселота увела барда в туннель, который чем выше, тем становился уже. "Как дымоход", - подумал бард.
      Твои друзья отныне - мы!
      Бард взбирался все дальше, крепко держась за нить души Ланселота. Но вот наконец настало мгновение - как тогда, в подземелье, - когда что-то остановило Корса Канта. Это потрясло юношу - ведь вверху, над ним, в заоблачные выси уводила нить души Ланселота, и ни конца ей не было видно, ни края.
      "Что делать? Что же делать?" Корс Кант в страхе искал решения, но не знал, каково оно может быть. "Нет! Я не могу! Я всего лишь мальчишка!"
      - Нет, - сказал чей-то голос. - У тебя - все четыре масти Таро. Ты мужчина, а такое решение под силу мужчине.
      И тут Корс Кант понял, что слышит свой собственный голос.
      Корс Кант поборол сковавший его страх силой разума и сжал в правой руке меч рассудка.
      - Ты можешь уйти либо вверх, либо вниз, мой принц, - сказал он.
      - Не знаю, что ты изберешь, но пока тебе не судьба умирать. Ты должен исполнить свой долг, у меня нет в том сомнений, но и свой долг я должен исполнить также.
      Ты нам еще нужен, принц. Вернись же вниз вместе со мной.
      С этими словами Корс Кант вытянул руку с мечом, как только мог высоко, и перерубил серебряную нить.
      А потом бард упал, потеряв и меч, и нить, и даже чувство верха и низа. С болезненным ощущением он приземлился внутрь собственного тела. Он лежал, распластавшись, на теле Ланселота.
      В глазах еще туманилось, голова кружилась, но юноша приподнялся и встал на колени. Принц судорожно вдохнул, повернул голову и, тяжело закашлявшись, сплюнул большой ком мокроты. Щеки его порозовели, а затем побагровели.
      Корс Кант снова потрогал грудь принца, чтобы послушать, как бьется сердце Ланселота, но легат решительно отшвырнул руку барда.
      - Я.., похоже, вы вернулись в мир живых, государь, - пробормотал юноша.
      Кей, Бедивир и даже Анлодда в ужасе смотрели на Корса Канта.
      За это время к месту происшествия успела сбежаться толпа зевак. Когда юноша выпрямился и встал, толпа отступила на несколько шагов. Трое спутников Корса Канта с места не тронулись, однако бард понимал, что и они не прочь присоединиться к зевакам.
      - Вот тебе и раз, - обескуражено вымолвил Бедивир. - Этот треклятый бард, оказывается, умеет исцелять!
      - Sang raal! - прошептал Кей.
      - Королевская кровь, - перевела Анлодда.
      - О чем это вы лепечете? - возмущенно проворчал Ланселот. - Что со мной такое стряслось? Пошли отсюда, пора выбираться! - Он зыркнул на Кея, оглянулся на Корса Канта. - Да в чем дело-то? Почему вы все пялитесь на меня?
      Анлодда заговорила так тихо и спокойно, что стала до смешного не похожа на себя.
      - Послушайте, если вы не желаете, чтобы юты нынче ужинали отбивными из бриттов, нам следует внять увещеваниям Ланселота и убраться отсюда.
      Кей и Бедивир помогли Ланселоту встать на ноги - сделали они это не без опаски. Было видно, что прикасаться к воскресшему принцу им страшновато. Затем все четверо поспешили к городской стене.
      Глава 29
      С четвертой попытки Марк Бланделл наконец признался Меровию в том, что выдал Куге стратегический план.
      Король принял эту новость стоически. Марк и не ожидал, что весть о его предательстве будет воспринята Меровием столь спокойно.
      - Ты сделал это не нарочно, Медраут, - сказал он. - И наверняка старался поступить как лучше.
      От улыбки Меровия, похожей на ухмылку Чеширского Кота, Марку стало не по себе. Он бы предпочел какое угодно наказание. "Я снова подвел его. Я подвел всех моих собратьев". Марк ушел в тень, отбрасываемую густой кроной дерева, закрыл лицо руками в ожидании удара ножа или стрелы, которые завершили бы его никчемную жизнь в этом времени.
      Но этого не произошло. Король мягко коснулся его плеча.
      - Пора, Медраут. Готовь своих людей к атаке. Прикосновение Меровия успокоило Марка. Он поднял глаза, чувствуя себя щенком, которому сейчас дадут свернутую в трубочку газету. Король потрепал его по волосам и поспешил к сикамбрийцам.
      Марк поднялся с колен и позвал младшего командира, Хира Амрена. Он твердо решил впредь больше не подводить Меровия.
      - Тебе ведом план? - спросил он. Хир Амрен резко кивнул.
      - Давай соберем отряд.
      А через час Марк уже вел диверсионную группу по козьей тропе, которая, как он надеялся, выведет отряд из леса к северо-востоку от харлекских пристаней. Там отряд должен был завязать бой с ютами, отвлечь их от кораблей, которые предстояло захватить отряду Меровия и поджечь все суда, кроме самого большого - здоровенной, довольно неуклюжей германской галеры. Другие корабли представляли собой более хрупкие суденышки римской конструкции и наверняка принадлежали городу до нападения ютов.
      "Войско" Меровия насчитывало около пятидесяти человек. Четырнадцать из них король отдал под командование Марка. Сердце Бланделла колотилось быстрее, чем у влюбленного мальчишки, пока он не убедился, что среди его людей будет находиться Хир Амрен. Это в значительной степени ободрило Марка.
      Отряд пробирался по туманному холодному лесу, передвигаясь почти бесшумно, насколько это было возможно при полном вооружении. Поглядывая на воинов, перебегавших от дерева к дереву, Марк вдруг почувствовал иллюзию: ему показалось, что с ним человек тридцать-тридцать пять, не меньше. "Господи, взмолился он мысленно, - пусть такой же оптический обман возникнет и у ютов!"
      Нужды в координации действий не было. От акции диверсионного отряда зависело время нанесения основного удара. Меровий должен был дождаться момента, когда юты среагируют на ложный маневр, после чего должен был атаковать их арьергард.
      Если Марку повезет, если юты запаникуют, развернутся и дадут бриттам исчезнуть в лесу, чтобы затем присоединиться к отряду Меровия.., тогда, быть может, Марку Бланделлу удастся прожить достаточно долго, и он успеет найти майора Смита и рассказать ему о том, что случилось с его телом.
      "Как я скажу ему? Что я скажу? Представь себе, брат Смит, там, в реальном времени, мы убили твое тело. Боюсь, теперь тебе придется торчать при дворе короля Артура в чужом теле до конца твоих дней".
      Марк покачал головой. Получалось грубо и жестоко. Но какая уж тут дипломатия? "Я несу ему смертный приговор. Он никогда не сможет вернуться домой".
      Чья-то холодная рука сжала плечо Марка. Он чуть не вскрикнул, но успел сдержаться.
      - Легионеры заняли позицию, господин, - прошептал Хир Амрен на ухо Марку.
      - Отлично. Что теперь?
      - Ну.., не гоже мне растолковывать командиру тактику, но...
      - Ну?
      - В общем, господин, мне бы не хотелось высовываться, только...
      - Да говори же, будь ты проклят!
      Марк видел, как Хир Амрен едва заметно улыбнулся. "Видит, гад, что заставляет меня унижаться и радуется этому. Ну и ладно".
      - Предлагаю, принц, дождаться того мгновения, когда солнце позолотит вершины вон тех гор на востоке, а затем мы выступим так, чтобы держаться против солнца. Так нам будет легче одурачить врагов - они будут хуже видеть нас и не сразу поймут, как нас мало.
      Марк понимающе кивнул.
      Медленно занималась заря. Горы отбрасывали длинные тени - те горы, которые пятнадцать веков спустя будут называться хребтом Кадер Идрис. Марк в нетерпении ждал рассвета. Наконец на миг вершины озарила зеленая вспышка, и взошло ослепительно яркое солнце.
      - Вперед? - спросил Марк у Хира Амрена.
      - Еще мгновение, господин, пусть взойдет целиком. - Командир пригнулся, замер, и вскоре прошептал на ухо Марку:
      - Вперед, господин?
      - Вперед! - эхом отозвался Марк.
      - Вперед! - прокричал Хир Амрен громогласно, как настоящий командир.
      Вокруг Бланделла взревело разом множество глоток - явно больше четырнадцати. Воины вставали рядом с ним, и их было вдвое или втрое больше, чем вышло с ним из лагеря. "Я схожу с ума!" - решил Бланделл и заковылял следом за людьми, которых был призван вести в бой.
      Половина отряда бросилась бегом вниз по склону, перебежала поле и набросилась на ютское войско на полпути к пристаням. Другая половина, которой по идее и существовать-то не должно, приближалась медленно. Воины шли, пригнувшись. Явно был задуман еще какой-то маневр.
      Марк пробежал мимо резерва и догнал первую половину отряда. "Какого черта? Что происходит? Все перепуталось, нас слишком много!"
      А что самое паршивое, так это то, что юты не ответили на замысел бриттов, как ожидалось. Вместо того чтобы очертя голову броситься на неожиданно появившихся врагов, юты отступили и закрылись щитами, превратившись в неприступную стену. Более половины ютов ушли еще дальше - как раз в ту сторону, откуда должны были появиться люди под командованием Меровия - а ведь их, по подсчетам Бланделла, у короля осталось совсем немного. Юты оглядывались в ту сторону, словно высматривали Меровия, ждали, когда же он наконец появится.
      - Господи Всевышний! - вырвалось у Марка, когда они с Хиром Амреном во главе отряда почти вплотную приблизились к передовой линии ютов. - Этот ублюдок Куга снова предал нас! Он выболтал ютам наш план!
      - Во имя Митры, надеюсь, что ты прав, господин! - выдохнул Хир Амрен и злорадно ухмыльнулся.
      Первые пятнадцать из людей Марка кинулись к ютам и принялись теснить их к берегу. Это оказалось довольно просто - юты как будто особенно и не сопротивлялись. Большей частью они занимались тем, что непрерывно укрепляли свой арьергард, то и дело снимая ради этого воинов с передовой линии.
      - Но где же Меровий! - в отчаянии воскликнул Марк. И почти в это самое мгновение он услышал пение волынок и увидел серебряно-белую фигуру короля, появившегося из леса - как раз там, где юты были сильнее всего.
      В ужасе Марк понял, что короля окружают всего-навсего десять сикамбрийцев.
      Юты злорадно взвыли, и Марк очнулся. Этот вопль представился ему похожим на то, как вопили конфедераты во время Гражданской войны в США - ну, то есть он думал, что они вопили именно так. Практически все ютское войско развернулось и помчалось в сторону, откуда, как, видимо, полагали юты, им наносится основной удар.
      - Нам конец, - проговорил Марк упавшим голосом. - Они не купились.
      - Еще как купились, господин. Вперед!
      Хир Амрен резко взмахнул рукой, и из тумана поднялся резервный отряд, который быстро присоединился к передовому. Удвоенные силы бриттов бросились следом за ютами. Цепь была порвана без особых усилий - казалось, бритты даже не заметили на своем пути никаких препятствий и ударили по тылам ютского войска.
      Враги упрямились, не желали мириться с тем, что их одурачили. Они упорно преследовали Меровия и его свиту, а те отступали к пристаням с той же скоростью, с которой туда бежали юты. Более половины ютов пали от предательских ударов со спины прежде, чем поняли, что происходит. Только тут они начали разворачиваться лицом к настоящей угрозе.
      Марк сражался рука об руку со своими воинами и старался не отставать от Хира Амрена - ведь именно он, как теперь понимал Бланделл, был настоящим командиром. Бланделл страшно радовался тому, что у него даже нет нужды пускать в ход боевой топор. С другой стороны, и ему не приходилось подвергать себя опасности.
      И когда юты наконец развернулись, чтобы лицом к лицу встретиться с правдой, они, видимо, наконец прокляли того сакского лазутчика, который поведал им о стратегических планах бриттов. Несчастные юты гибли один за другим, зажатые на узкой полосе песка. Юты гибли десятками. Ни пленных, ни добровольно сдавшихся. Настоящая мясорубка. Марку стало дурно при виде крови и мертвых тел. Он пытался себя убедить в том, что на самом деле все эти люди не только юты, но и бритты тоже, - уже пятнадцать столетий как мертвы, но это не помогло.
      Окружившие Марка воины подхватили его, и он сам не заметил, как оказался на борту самой большой галеры. Хир Амрен и еще несколько воинов уже поджигали ее, а остальные, в том числе и Бланделл, побежали дальше и перепрыгнули на более скромную по размерам римскую трирему. "Господи, даже это было ложью! поразился Марк. - Мы уплывем на маленьком корабле, а не на боевом!"
      - Скорее, господин, - поторопил Марка один из сикамбрийцев. - Нам надо отплыть как можно быстрее!
      "Пожарная команда" Хира Амрена подожгла второй корабль. Марк отшатнулся от поручня, чтобы его не задело языком пламени. И тут кто-то цепко ухватил его за лодыжку, да так неожиданно, что Марк взвизгнул.
      Со стороны моря на палубу взбирались с десяток людей. Безоружные, они были одеты в просторные робы, отличавшие моряков с незапамятных времен. Следом за ними на корабль взобрался Меровий, затем - его невооруженная свита, потом Кута и сопровождавшие его саксы. Видимо, все они добирались до корабля вплавь.
      - Гребцы, по местам! - проревел пожилой тучный моряк, выглядевший в точности так, как должен выглядеть капитан. - Отдать концы и уходить отсюда, да поживее. Выжмите из этого корыта все, на что оно способно!
      Кто-то хлопнул Марка по плечу. Он развернулся и увидел Меровия. Тот улыбался.
      - Блестяще задумано, Медраут! Я бы до такого сам не додумался, брат мой! Король подмигнул Марку. Остальные наперебой стали поздравлять Медраута с успехом его хитрейшего замысла.
      Трирема закачалась на волнах и вскоре была уже далеко от своих пылающих товарок.
      Глава 30
      "Что за чертовщина? - гадал Питер. - Что со мной случилось? Какой-то сбой в.., в..." Слова упорно не желали занимать свое место. Он помнил о какой-то комнате без окон, об устройстве, источавшем голубое свечение, о мертвой женщине...
      "Селл... Селли! Селли Корвин. Сбой в лаборатории. Бланделл, Уиллкс, вся команда в сборе. Матерь Божья, что-то случилось с моим сознанием, я не могу вспомнить простейших вещей!" Питер содрогнулся при мысли о перспективе "заблудиться во времени", в четыреста пятидесятом году нашей эры, о возможности утратить свою настоящую память и бессилии противостоять упрямому желанию Ланселота вернуться в свой разум.
      Единственное, что утешало - так это то, что, согласно заверениям Уиллкса и Бланделла, самое худшее, что могло ожидать Питера, так это возвращение в собственное тело и в свое время. "Значит, нужно не прекращать борьбу, не уступать, а пробовать и пробовать снова".
      Но не так, как в Лондондерри. Питера не привлекала судьба сержанта Конвея.
      Кей схватил Питера за руку.
      - Принц, - проговорил он осторожно, - как мы поступим с Гормантом, правителем Харлека? Бросим его на произвол судьбы?
      - Что ж, это... - Питер задумался, пытаясь сформулировать дипломатичный ответ, но его опередила Анлодда.
      - Забудьте об этом подонке. Он предал нас.
      Она была бледна и мрачна, однако настолько трогательна, что не будь рядом с ней Корса Канта, Питер бы сейчас мог обнять ее за плечи. Еще мгновение, он бы так и поступил, невзирая на присутствие барда, но удержался, поняв, что так может оскорбить юношу, хоть тот и заслуживал наказания за свое идиотское чувство чести.
      Кею, похоже, слова Анлодды не слишком пришлись по душе, но он промолчал. Профессиональный опыт Питера подсказывал ему, что сенешалю впечатлений за последние дни хватало с лихвой. Измена, путешествие по тесному туннелю, сражения, убийства - и все за сутки с небольшим. И Кей, и Бедивир явно перенапряглись. Ближайшие приближенные Артуса, участники заговора.., чего от них ждать теперь? И что самое противное - у Питера создавалось впечатление, что все, что произошло и происходит, - его рук дело.
      "Опять Дерри, то есть - Лондондерри! Я провалил еще одно задание!"
      Питер закрыл глаза. Кто спорил - недурная была у него карьера, но, видимо, пора было увольняться. Слишком много ошибок, слишком много крови, слишком многих его друзей разорвало на части на холодных улицах.
      Он улыбнулся и почувствовал, как тяжкая ноша упала с его плеч.
      "Вот и правильно. Пора и мне становиться достоянием истории. И к черту полковника Крэппера, а вместе с ним и СВВ".
      Без страха вставайте,
      Отчизны сыны,
      За честь и за гордость,
      За славу страны!
      Будь они все прокляты, верные сыны Отечества! Мед-раут - Селли Корвин? Отлично! Он нынче же ночью умрет на корабле. И пусть катятся куда подальше Артус и Бланделл, и треклятый Корс Кант Эвин, и эта принцесса-вышивальщица-убийца - пусть все они катятся куда подальше, все скопом!
      Вновь знамя свободы
      Горит на ветру,
      Смелей, патриоты,
      Вступайте в игру!
      Питер бегом бросился к городской стене, его спутники не отставали от него. На счастье, взобраться на земляной вал оказалось достаточно легко, так как с внутренней стороны он имел уклон. Вскоре все пятеро уже были на подмостях. Следом за маленьким отрядом бежала довольно многочисленная толпа ютов. Ланселот и его спутники приготовились дать им отпор, но юты почему-то пробежали мимо и направились к воротам - видимо, там, дальше, шел какой-то другой бой.
      - Играйте в свои "игры патриотов", ублюдки! - крикнул им вслед Питер, и добавил потише:
      - Быть может, впоследствии вы и победите, но беда в том, что впоследствии все умирают.
      - Тонко подмечено, мой принц. Но это все равно, что собраться в путь и передумать из-за того, что впоследствии все равно вернешься домой.
      - Никому не избежать смерти, Анлодда!
      - Но пока мы живы, можно совершить замечательное путешествие. Питер нахмурился.
      - Не забыла ли ты о данной мне клятве? Что-то ты расчувствовалась, а?
      Анлодда смотрела на город - гораздо спокойнее, чем тогда, когда все они поняли, что Харлек захвачен. Ветер раздувал ее рыжие волосы, пряди закрывали лоб, глаза, из-за чего голова Анлодды стала похожей на горящее дерево.
      - Моя душа выздоровела, Ланселот. Я думала, что она оторвалась от меня, что ее у меня отняли, как отнимают ребенка от материнской груди. Но теперь я знаю, что такое невозможно. Душа моя никогда не покинет меня, так же, как моя тень. Я больше не страшусь правды, Ланс, даже правды о себе самой. Думаю, именно это мне всегда советовал Меровий.
      Она посмотрела Питеру прямо в глаза, и пламя страсти вновь охватило его.
      "Она повзрослела. Она больше не маленькая девочка". Питер улыбнулся, заметив, что Анлодда сократила его имя. "Почему бы и нет? Ведь она принцесса, как-никак. Все они тут принцы или принцессы. По крайней мере она считает себя принцессой, а я нисколько не против".
      Внезапно красота Анлодды поразила Питера почти с такой же силой, как прежде - красота Гвинифры. "Обе они понимают, что хороши собой, вот в чем дело. А я все еще ищу зеркало".
      - Кстати, насчет Меровия, - проговорил Корс Кант и указал в сторону пристаней. Питер вздрогнул. Он, оказывается, напрочь забыл о том, что они с Анлоддой на стене не одни.
      Два корабля весело пылали на ветру, а третий быстро уходил к югу. На горизонте показалось четвертое судно - вражеская галера, явно стремившаяся отрезать путь кораблю.
      - Боги! - прошептала Анлодда. - Не там ли король?
      - Я бы не сомневался, - отозвался Корс Кант. Он прищурился и запрокинул голову. - Гляньте на удирающую трирему. На ней цвета Меровия.
      - Чтоб я помер! - рявкнул брат Кея, но теперь и Питер разглядел серебряно-белый флаг - наверняка то был разорванный плащ Меровия, поднятый на мачту.
      - Вперед! - скомандовал Питер и подтолкнул Корса Канта к краю стены. Всем спрыгивать на землю. Да поживее, если мы хотим убраться из этого пекла!
      Глава 31
      "Он не может быть Питером, - думал Марк Бланделл, глядя на короля Меровия. - Он слишком явно принадлежит этому миру. Здесь его хорошо знают, от этого никуда не деться".
      Римская трирема качнулась, черпнула кормой воды и боком налетела на следующую волну. Марк упал на колени. Большинство изнемогающих в сражении воинов лежали на палубе ничком и пытались ухватиться за что угодно - за мачту, поручень, канат. Матросы носились по палубе босиком, нигде не задерживаясь надолго, и, видимо, поэтому не теряли равновесия. Капитан Нав то и дело выкрикивал зычным голосом команды - привыкал управлять новым для него судном.
      На носу стоял Меровий, завернувшись в плащ, и следил за приближением ютской галеры. Гребцов у ютов было больше, и потому они выигрывали в скорости. Через несколько минут должна была состояться неизбежная встреча.
      Король стоял, вытянувшись во весь рост, - мрачный, словно Зигфрид. На губах его застыла едва заметная сардоническая усмешка. Марк поежился, но отвернуться не смог. Меровий казался ему выше ростом и холоднее камня.
      Ледяной ветер трепал паруса. Они ускользали из рук матросов, пытавшихся расправить их, как положено. Трирема снова замедлила ход. Горько-соленые волны хлестали через борт.
      Марк нахлебался воды, закашлялся и еще крепче уцепился за какую-то палубную надстройку.
      - Скорее, - произнес Меровий негромко, но голос его перекрыл шум волн и скрип такелажа. - Скорее.
      Капитан что-то прокричал, но ветер заглушил его слова. Впрочем, команда и так знала, что делать. Часть матросов сгрудилась возле руля, гребцы налегли на весла, и вскоре судно лучше развернулось по ветру. Паруса среагировали на это подобно крыльям аэроплана, и "Святая кровь" (именно так было заново названо судно) помчалась вперед.
      Но юты не отставали. Парусов на их корабле было больше и гребцов достаточно. И это притом, что ютские гребцы не добирались до судна вплавь четверть мили, не сражались на берегу.
      Вражеский корабль был уже так близок, что можно было разглядеть воинов на палубе. Того и гляди они могли открыть пальбу по "Святой крови".
      Меровий протянул руку и легко коснулся рукава капитана Нава. Капитан наклонился к Меровию, тот что-то прошептал ему. Когда Нав выпрямился, лицо его было белее снега. Он сглотнул подступивший к горлу ком и сказал:
      - Слушаюсь, господин.
      - Но не сейчас, - уточнил король. Он поднял руку - так, словно в следующий миг был готов махнуть флажком наподобие стартера.
      Матросы застыли по местам в ожидании приказа. Пока молчал капитан Нав, никто не имел права и пальцем пошевелить. Юты приближались под углом в сорок градусов.
      Первое ядро, пущенное из ютской катапульты, пролетело мимо, не задев носа "Святой крови", но ютский артиллерист был из тех, кто умеет учиться на собственных ошибках. Следующим выстрелом он угодил в верхний парус и частично повредил мачту. Будь выстрел поточнее, грот-мачта рухнула бы, и тогда "Святая кровь" потеряла бы ход в одно мгновение.
      Меровий, не спуская глаз с ютов, поднял руку еще выше. Опустил голову, уставился себе под ноги.., и решительно опустил руку.
      - Повернуть против ветра! - проорал капитан Нав. Кормчие развернули рулевое весло влево, а корабль крутануло вправо.
      - Теперь гребите во всю мочь, подонки! - распорядился Нав.
      Если бы ютский капитан удержал прежний курс или развернул судно противоположным бортом к "Святой крови", то корабли неминуемо разошлись бы в разные стороны, и к тому времени, когда ютская галера повернула бы на сто восемьдесят градусов, "Святая кровь" была бы от нее уже на расстоянии мили, не меньше.
      Но если бы капитан ютов слишком резко развернулся против ветра, его тяжелая галера перевернулась бы вверх дном.
      Единственное, что ему оставалось, - это совершить плавный, широкий разворот против ветра и надеяться, что при этом он окажется прямо перед "Святой кровью".
      Однако при таком положении дел и мгновения играли немаловажную роль.
      Ютский капитан соображал неплохо. На маневр бриттов он отреагировал почти мгновенно. И все же где было его гигантской галере сравниться в маневренности с маленькой легкой триремой!
      А "Святая кровь" была легкой, ее лавирование было продумано, а команда доведена до отчаяния и движима отчаянием. Марку хотелось закрыть глаза, но какая-то сила заставляла его смотреть на происходящее.
      Суда снова мчались наперерез друг дружке, но теперь атакующее положение занимала "Святая кровь".
      - Ну, живее! - подгонял гребцов капитан Нав. - Еще чуть-чуть, еще поднажмите.., вот так!
      "Святая кровь" взлетела на гребень волны, подпрыгнула, упала в котловину, взлетела на новую волну и содрогнулась. Обитый металлом острый таран, словно в масло, вошел в корму ютской галеры.
      Трирему сильно качнуло против ветра, палубу залило волной. От удара многих вышвырнуло за борт, в бушующее море. Марк стиснул зубы. Ему стало дурно от жуткого скрежета металла и треска ломающегося дерева. Руки его не выдержали, отцепились и его покатило по палубе, словно бильярдный шар.
      Марк ударился о грот-мачту, обхватил ее и удержался на палубе. В ушах у него все еще звенело, но в глазах мало-помалу прояснялось.
      "Святая кровь" и ютская галера наконец распрощались. Что поразительно трирема почти не пострадала, нанеся при этом ютскому кораблю ощутимые повреждения.
      Да, ютам повезло куда меньше. Корму их судна словно ножом срезало. Судно сильно накренилось. Марк с восторгом и ужасом наблюдал за тем, как галера издала предсмертный стон, легла набок и медленно перевернулась вверх дном.
      Однако радостных воплей не воспоследовало. "Святая кровь" расправила паруса, ощетинилась веслами. Сикамбрийцы и бритты молча смотрели за тем, как один за другим тонут увешанные тяжелыми доспехами юты.
      Некоторым удавалось ухватиться за обломки судна. Они молча, в страхе смотрели на короля Меровия. Похоже, ждали неминуемого суда и смерти.
      - Спустить шлюпку, - распорядился король. - Подобрать наших людей, упавших за борт.
      - Слушаюсь, господин, - кивнул Пав. - А с этими как прикажешь быть?
      Меровий пожал плечами и отвернулся.
      Примерно с час ушло на то, чтобы разыскать и подобрать двоих бриттов и троих сикамбрийцев. Наконец "Святая кровь" смогла покинуть место бесславной гибели ютского корабля. Вражеские воины все еще держались на воде - слишком гордые для того, чтобы просить о помощи, но слишком трусливые, чтобы плыть к берегу.
      - Пройдем примерно лигу от этого места, - сказал король, - подойдем ближе к берегу и там подождем Ланселота и его отряд. Молю Бога Отца и Бога Сына о том, чтобы они были целы и невредимы. Давайте возблагодарим Господа за то, что он даровал нам удачу в бою.
      Король Меровий опустился на колени и углубился в молитву. Затем гребцов отправили под навес отдохнуть, а "Святая кровь" продолжила путь под парусами.
      Глава 32
      Питер во главе своей "ударной группы" бежал по берегу трусцой. Анлодда и Корс Кант быстро выдохлись, они тяжело дышали. А вот Кей и его братец без труда поспевали за Ланселотом.
      За час им удалось проделать путь длиной в четыре-пять миль по песчаному, усыпанному камнями побережью. За это время трирема успела подойти ближе к берегу. Наконец Питер остановился и помахал рукой.