Роберт АСПРИН
      ТЕНИ САНКТУАРИЯ
      Роберт АСПРИН. ПРЕДИСЛОВИЕ
      В "Распутном Единороге" медленно текла ночь. Медленно не в том смысле, что не было драк (они были), или было мало посетителей (с ними тоже все обстояло благополучно), нет, по-иному - словно размеренные шаги узника на пути к виселице, ибо Санктуарий умирал, а с ним клонился к гибели и "Единорог". Все больше людей с каждым днем покидало город, а те, кто оставались, становились все более отчаянными и порочными по мере углубления кризиса.
      Отчаянные люди опасны, при малейшей угрозе они теряют человеческий облик, превращаясь тем самым в мишень для НАСТОЯЩИХ хищников, стекавшихся в город подобно волкам, предчувствуя легкую добычу. Всякий, обладающий крепкими ногами и хотя бы долей здравого смысла, уже давно бежал из Санктуария.
      Таким размышлениям предавался рассказчик Хаким, сидя в таверне за чашей дешевого вина. Сегодня он даже не стал, как обычно, притворяться немного пьяным, внимательно прислушиваясь к разговорам за соседними столами. Хаким знал каждого из сидящих здесь, и ни за кем из них не было смысла шпионить, хотя притворяться безразличным тоже не стоило.
      Завтра он покинет Санктуарий и отправится куда глаза глядят, в одно из мест, где люди легко расстаются с деньгами, а талант непревзойденного рассказчика оценят по достоинству. Хаким горько улыбнулся в ответ на свои решительные мысли, зная, что все это ложь.
      Он любил этот павший город так же, как и ту твердую породу людей, которая в нем обитала. Природная, неиссякаемая жизненная сила поднималась в Санктуарии и уходила прочь под землю. Город был раем для рассказчика. Если Хаким все же покинет Санктуарий, у него останется довольно рассказов на целую... нет, на целых две жизни. Большие истории и маленькие рассказики, в зависимости от толщины кошельков слушателей. Эпосы о яростных битвах между воинами и волшебниками, крохотные повести о простаках, заслышав которые, не устоит сердце самого угрюмого из живущих. Все, от Принца-губернатора с его проклятой богом элитной гвардией до последнего из воров, были лишь зерном для мельницы Хакима. Даже направляй он действо сам, вряд ли бы актеры лучше исполнили роли.
      В очередной раз подняв чашу с вином, рассказчик улыбнулся уже более естественно. Вдруг его взгляд упал на входившего в таверну посетителя, и рука застыла на полпути.
      Культяпка!
      Хозяин "Распутного Единорога" долгое время отсутствовал, не раз возбуждая у завсегдатаев пересуды о своей судьбе. И вот он снова здесь, собственной персоной, огромный как целая жизнь... ну, может, чуть меньше.
      Прищурив глаза, Хаким наблюдал, как Культяпка ринулся к бару, хватая бутылку вина. Его привычные пальцы никак не могли совладать с пробкой. Не в силах больше сдерживать любопытство, старый сказитель вскочил со стула и с удивительной для его лет прытью ринулся вперед.
      - Культяпка, - окликнул он пришедшего со всем дружелюбием, на какое только был способен, - приветствую твое возвращение.
      Здоровяк выпрямился и повернулся, уставившись пустыми глазами на дерзкого.
      - Хаким! - мясистое лицо неожиданно сморщилось в широкой улыбке. Хвала богам, в мире все обстоит по-прежнему.
      К удивлению рассказчика, Культяпка, вот-вот готовый разразиться рыданиями, шагнул вперед, намереваясь обнять старика, словно вернувшегося блудного сына. Отступая на шаг, Хаким поспешно поставил меж ними винную чашу.
      - Тебя давно не было видно, - промолвил рассказчик, отбросив всякий намек на хитрость, - где ты был?
      - Был? - глаза мужчины снова уставились в никуда. - Да, я отсутствовал. Сколько времени прошло?
      - Больше года, - рассказчик был озадачен, но не собирался останавливаться с расспросами.
      - Целый год, - пробормотал Культяпка. - Это похоже на туннель! Я был в туннеле. Это было... - он жадно хлебнул вина, наполнил в рассеянности чашу Хакима и начал свой рассказ.
      Привыкший собирать сказания воедино из недомолвок и обрывков фраз, рассказчик быстро ухватил суть злоключений Культяпки.
      Хозяин таверны был скован заклятьем чародея в лабиринте туннелей под улицами Санктуария. Сражаясь с собственным отражением, он убивал и падал мертвым сам день за днем, пока сегодняшним вечером внезапно не обнаружил себя целым и невредимым.
      Пока Культяпка снова и снова повторял свою мрачную повесть, описывая холод металла и боль ран, Хаким сопоставлял эпизоды рассказа. Все сходилось.
      Недавно кто-то принялся охотиться за чародеями, лишая их жизни прямо в постели. В конце концов кинжал убийцы сразил того, кто наложил на Культяпку ужасное заклятье и вернул его к нормальной жизни. Интересная история, но совершенно бесполезная для Хакима.
      Во-первых. Культяпка явно желал поведать свои злоключения всякому, у кого достало бы терпения выслушать его до конца, тем самым отбивая клиентуру у толкователей из вторых рук. Вторым и более важным было то, что это был плохой рассказ. Мотивы были неясны, концовка слишком поспешна, да и тесной связи между героями истории не было. Хорошо было лишь то, что сам очевидец рассказывал о своих перипетиях, но с каждым повторением ценность истории будет падать. Получалось скучновато.
      Не нужно быть даже мастером в своем ремесле, чтобы прийти к такому заключению. Оно было настолько очевидно, что Хаким начал уставать от монотонного бормотания.
      - Ты, должно быть, устал, - прервал он рассказчика, - не дело мне задерживать тебя. После того, как ты отдохнешь, мы можем вернуться к разговору, - он повернулся, чтобы покинуть заведение.
      - Эй, а как насчет вина? - сердито окликнул сказителя Культяпка. - Ты еще не заплатил.
      Хаким не замедлил с ответом:
      - Платить? Я не заказывал, ты сам наполнил мне чашу. Сам и плати, Хаким тут же пожалел о сказанном, поскольку Культяпка сурово обращался с теми, кто отказывался платить, так, что прославился на весь Лабиринт. Однако к его удивлению, тот не сопротивлялся.
      - Ладно, - пробормотал здоровяк, - но пусть это не входит у тебя в привычку.
      Покидая "Единорог", старый сказитель почувствовал столь редкий для него укол совести. Пускай он не питал к Культяпке любви, но ничего плохого желать ему тоже не собирался.
      Великан не просто потерял год жизни, он потерял огонь, ту жесткость, благодаря которой снискал себе уважение преступного мира и города. Пускай он не утратил физической силы, но былой дух покинул оболочку. Этот город не место для мужчины, который бессилен подкрепить свое притязание действием.
      Конец рассказа Культяпки на виду, и он не слишком уж приятный. Возможно, что с небольшими изменениями, у рассказа (но не у мужчины) есть будущее.
      Углубившись в раздумья, Хаким растворился в тенях Санктуария.
      Вонда МАКИНТАЙР
      В ПОИСКАХ СЭТАНА
      На исходе дня четверо замерзших, уставших и голодных путников спустились с гор и вошли в Санктуарий.
      Наблюдая за путешественниками, жители города посмеивались за спиной маленького отряда. Все четверо были вооружены, но и тени враждебности не чувствовалось в их поведении. Толкая друг друга, они изумленно крутили головами вправо и влево, словно никогда не бывали в городе. Так оно, собственно, и было.
      Не замечая насмешек окружающих, путники пересекли базарную площадь и оказались непосредственно в городе. День клонился к закату. Крестьяне собирали пожитки и сворачивали торговые палатки. Мощеная булыжником неровная мостовая сплошь была засыпана капустными листьями и гнилыми фруктами, а по открытому водостоку плыли бесформенные комки дерьма.
      Чан, стоявший позади Весс, приподнял свой тяжелый куль.
      - Давайте остановимся и купим что-нибудь поесть, - предложил он, - до того, как все разойдутся по домам.
      Не останавливаясь, Весс закинула свой сверток повыше на плечи.
      - Не здесь, - ответила она. - Я устала от черствого хлеба и сырых овощей. Хочу поесть горячего.
      И зашагала дальше, зная, что сейчас испытывает Чан. Она бросила взгляд на Эйри, которая, завернувшись в длинный темный плащ, плелась, согнувшись под тяжестью груза. Эйри была выше ее ростом, почти вровень Чану, но очень, худая. Глаза от волнений и долгого пути ввалились, чувство раскованности, присущее ей, пропало.
      - Наша неутомимая Весс, - заметил Чан.
      - Я тоже устала! - возразила она. - Ты что, собрался разбить лагерь прямо на улице?!
      - Нет, - смущенно ответил он под звонкий смех Кварц.
      В первой же деревне, что попалась им на пути всего два месяца назад, хотя им казалось, что с того момента прошла целая вечность, путешественники попытались заночевать на свободном поле. Поле оказалось общинным, и будь в деревне тюрьма, они непременно очутились бы там. Как бы то ни было, путников довели до околицы и посоветовали никогда не возвращаться. Попавшийся по дороге пилигрим объяснил им, что такое деревни и тюрьмы, и теперь они могли, пускай и с некоторым смущением, вспоминать об этом, как о забавном происшествии.
      Маленькие городки, в которых путники уже успели побывать, ни, по размеру, ни по количеству жителей, ни по шуму и в подметки не годились Санктуарию. Весс не могла себе даже представить столько людей, такие огромные здания и столь ужасающий запах. Она надеялась, что в самом городе нет такой вони. Проходя мимо рыбного ряда, ей даже пришлось задержать дыхание. День и впрямь клонился к вечеру, а на дворе уже стояла холодная поздняя осень. Каково же здесь в конце долгого летнего дня. Весс было страшно даже подумать.
      - Остановимся в первой попавшейся гостинице, - предложила Кварц.
      - Согласна, - ответила Весс.
      Не успели они дойти до конца улицы, как сгустились сумерки и рынок моментально опустел. Весс показалось странным, что все исчезли как по мановению волшебной палочки, но люди, без сомнения, тоже устали и спешили вернуться домой к ужину и горячему очагу. Она вдруг почувствовала себя бездомной, потерявшей всякую надежду, ведь они пустились на поиски давно, а шанс на удачу был слишком мал.
      Улица неожиданно стала уже, и вокруг путников нависли темные громадины зданий. Весс остановилась у развилки, оканчивающейся тремя тупиками шагах в двадцати от нее.
      - Куда теперь, друзья?
      - Нам нужно спросить кого-нибудь, - утомленно произнесла Эйри.
      - Если мы кого-нибудь найдем, - с сомнением ответила Весс.
      Эйри подошла к темному углу.
      - Человек, - вопросила она, - где найти ближайшую гостиницу?
      Остальные пристально всмотрелись в неясную нишу, и действительно, там скорчился человек, который пытался приподняться. Весс приметила сумасшедший блеск в глазах.
      - Гостиницу?
      - Ближайшую, будьте так любезны, подскажите. У нас позади долгая дорога.
      Тень усмехнулась:
      - Тебе не найти приличной гостиницы в этой части города, чужеземец. Однако в таверне на углу наверху есть комнаты. Возможно, она подойдет тебе.
      - Благодарю, - подувший ветерок взъерошил ее короткие волосы и заставил поплотнее укутаться в плащ.
      Путники направились в указанном направлении, не заметив, как незнакомец позади скорчился в приступе беззвучного смеха.
      Подойдя к таверне. Весс недоуменно воззрилась на вывеску, гласившую "Распутный Единорог". Даже для юга, где все таверны носили странные названия, это было чересчур. Внутри было темно и накурено. Шум в зале стих, когда вошли Весс и Чан, но поднялся с новой силой при виде Кварц и Эйри.
      Весс и Чан ничем не отличались от обитателей южных гор: он посветлее, она потемнее. Весс всюду могла сойти за обычную горожанку, но Чан своей красотой всегда привлекал общее внимание. Однако и его красивые черты меркли при одном взгляде на матовую кожу и черные волосы Эйри. Весс улыбнулась, представив себе, что произойдет, если она вдруг откинет платок и покажет себя.
      Чтобы войти в таверну. Кварц пришлось пригнуться. Выпрямившись, ростом она оказалась выше всех посетителей, и дым под потолком вился вокруг ее головы. Отправляясь в путешествие, Кварц коротко постриглась, ярко-рыжие кудри обрамляли ее бледное лицо. Не обращая никакого внимания на посетителей, она сбросила с плеч синий шерстяной плащ и свалила поклажу на пол.
      От запаха пива и жареного мяса у Весс потекли слюнки. Она направилась к мужчине за стойкой.
      - Человек, - заговорила она, тщательно произнося слова на языке Санктуария, который использовали торговцы всего континента, - ты владелец таверны? Моим друзьям и мне нужен ночлег и ужин.
      Ее просьба показалась Весс самой обычной, но хозяин таверны искоса глянул на одного из посетителей. Оба рассмеялись.
      - Комнату, молодой господин? - обратился хозяин не к Весс, а к Чану, покинув стойку. Весс в глубине души улыбнулась. Подобно всем друзьям Чана, ей не впервой было видеть, как люди влюблялись в него с первого взгляда. С ней произошло бы то же самое, но Чан и Весс знали друг друга с детских лет, и их дружба была куда крепче и глубже негаданно вспыхнувшей страсти.
      - Комнату? - повторил трактирщик. - Еду для вас и ваших леди? Неужели это все, на что способно мое богоугодное заведение? А может, вы хотите танцев? Жонглеры, арфисты и скрипачи: просите и все будет ваше! - тон хозяина не был ни любезным, ни дружелюбным, в нем чувствовалась только насмешка.
      Чан бросил непонимающий взгляд на Весс. Сидевшие поблизости разразились хохотом. Весс была только рада тому, что ее смуглая кожа скрыла раздражение и гнев. Чан густо покраснел до кончиков белокурых волос. Весс сообразила, что над ними смеются, но по-прежнему не могла взять в толк, почему, и решила сохранить вежливость.
      - Нет, человек, спасибо за гостеприимство. Нам нужна свободная комната и еда.
      - Мы бы не отказались умыться, - добавила Кварц.
      Бросив на них раздраженный взгляд, трактирщик снова обратился к Чану.
      - Молодой господин позволяет своим леди говорить за него? Это какой-то иноземный обычай или вы слишком высокородны, чтобы снизойти до разговора с простым хозяином таверны?
      - Я не понимаю тебя, - ответил Чан. - Весс говорит за всех нас. Нам что, нужно говорить хором?
      Отступив на шаг назад, трактирщик, подчеркнуто поклонившись, показал рукой на свободный стол.
      Весс бросила поклажу на пол рядом со стеной и облегченно рухнула вниз. За ней последовали остальные, а Эйри еле держалась на ногах.
      - У нас по-простому, - заявил трактирщик. - Пиво или вино? Есть мясо и хлеб. У вас найдется чем платить?
      Он снова обращался лишь к Чану, не обращая внимания ни на одну из женщин.
      - Какова цена?
      - Я беру за четыре ужина и постель. Завтракать будете в другом месте, я рано не открываю. Кусок серебра вперед.
      - Включая ванну? - спросила Кварц.
      - Да, и это тоже.
      - Мы заплатим, - сообщила Кварц, которая отвечала за дорожные расходы. Она предложила хозяину серебряную монету.
      Трактирщик продолжал смотреть на Чана, но после долгой паузы пожал плечами, выхватил из рук Кварц монету и отвернулся. Убрав руку, Кварц под столом незаметно вытерла ее о свои грубые хлопчатобумажные штаны.
      Чан снова посмотрел на Весс:
      - Ты понимаешь, что происходит?
      - Любопытно, - ответила та, - у них странные обычаи.
      - У нас будет время изучить их завтра, - добавила Эйри.
      Молодая женщина с тележкой остановилась около их стола. На ней была странная одежда, показавшаяся путешественникам летней, поскольку обнажала руки и плечи и полностью прикрывала грудь. "Здесь жарко, - подумала Весс. - Весьма предусмотрительно с ее стороны. Достаточно будет накинуть плащ, отправляясь домой, и ей не будет ни жарко, ни холодно".
      - Вам эль или вино? - обратилась женщина к Чану. - Ваши жены тоже будут пить?
      - Мне, пожалуйста, пиво, - ответил Чан. - А что такое "жены"? Я изучал ваш язык, но это слово слышу впервые.
      - Разве дамы не ваши жены?
      Весс сняла с тележки кружку с элем, слишком уставшая и томимая жаждой, чтобы попытаться понять, о чем идет речь. Она жадно отхлебнула холодного горького пива. Кварц взяла фляжку с вином и две чаши для себя и Эйри.
      - Мои спутницы Вестерли, Эйри и Кварц, - ответил Чан, склоняя перед каждой голову. - Меня зовут Чандлер. А ты...
      - Я просто служанка, - испуганно ответила она. - Вам нет нужды беспокоить себя знанием моего имени. - Быстро поставив на стол кружку с пивом, служанка удалилась.
      Путники переглянулись, но тут показался трактирщик с тарелками мяса. Они были слишком голодны, чтобы раздумывать над тем, что могло испугать женщину.
      Весс набила хлебом полный рот. Он был очень свежим и являл собой значительное отличие от их обычной пищи, состоящей из сушеного мяса, наспех пожаренных на углях лепешек и фруктов, которые им иногда удавалось купить. Однако ей доводилось есть и лучше.
      - Мне не хватает твоего хлеба, - сообщила Весс Кварц на родном языке. Та улыбнулась.
      Мясо было горячим и без душка, так что даже Эйри ела с некоторым аппетитом, хотя всегда предпочитала сырое.
      Группа завсегдатаев у стойки неожиданно разразилась громким хохотом.
      - Бучел, всякий раз, как ты появляешься в Санктуарии, ты затягиваешь одну и ту же всем давно надоевшую песню, - насмешливо проговорил один из них. - Всякий раз у тебя наготове секрет, интрига или некое чудо, которое сделает тебя богатым. Почему бы тебе не присоединиться к нам и не поискать честное ремесло?
      Раздался новый взрыв смеха, к которому присоединился высокий, плечистый молодой человек, являвшийся объектом насмешек.
      - Посмотрим, - ответил тот. - На этот раз у меня с собой нечто, что откроет мне путь в императорский дворец. Завтра глашатаи возвестят об этом, - мужчина знаком приказал подать еще вина компании собутыльников, неутомимо остривших и подшучивавших над ним.
      В таверне прибавилось посетителей. Зал гудел, дым резал глаза.
      Холодный ветерок перебил на миг запах пива, шипящего мяса и немытых тел. Повисла тишина, и Весс быстро осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, не нарушила ли она какой-нибудь не известный ей обычай. Внимание всех в зале было приковано к входу, где появилась на первый взгляд ничем не примечательная фигура в плаще, не будь исходившего от нее духа силы и самообладания.
      - Садись с нами, сестра! - выкрикнула, повинуясь неясному порыву, Весс.
      В мгновение ока незнакомка оказалась у стола путешественников. Стул, на котором сидела Весс, с грохотом опрокинулся, а она сама оказалась прижатой к стене, с кинжалом подле горла.
      - Кто назвал меня "сестрой"? - с длинных, серебристо-серых волос слетел капюшон. На лбу женщины сверкала яркая голубая звезда, и в ее свете элегантные черты лица незнакомки казались пугающими и зловещими.
      Весс уставилась в горевшие яростью глаза стройной, высокой женщины. Острие кинжала вплотную прижалось к яремной вене. Малейшее движение ее самой или кого-то из спутников, и Весс неминуемо отправится в мир иной.
      - Я не имела в виду неуважение... - Весс запнулась, едва не вымолвив "сестра" снова. Именно само слово, а не интонация голоса вызвали такую реакцию. Женщина путешествовала инкогнито, и Весс неосторожным словом раскрыла тайну. Простым извинением в таком случае не обойтись.
      С лица упала капля пота. Чан, Эйри и Кварц были готовы к защите, и если Весс ошибется повторно, то с поля боя придется убирать не один труп.
      - Мое недостаточное знание вашего языка оскорбило вас, молодой господин, - продолжила Весс, надеясь, что уж если не тон, то хотя бы обращение было вполне пристойным. Задеть кого-либо неверным тоном во многих случаях могло сойти с рук, но со словами дело обстояло иначе.
      - Молодой господин, - повторила Весс, продолжая оставаться среди живых, - кто-то посмеялся надо мной, переведя слово "фреджоджан" как "сестра".
      - Возможно, - ответила разъяренная женщина, - что означает "фреджоджан"?
      - Это знак мира, предложение дружбы, приветственное слово гостю и другой ребенок тех же родителей.
      - Ага. Тебе нужно слово "брат", которым приветствуют мужчин. Назвать мужчину "сестрой", словом для женщин, значит нанести оскорбление.
      - Оскорбление?! - на лице Весс отразилось искреннее удивление.
      Женщина отняла кинжал от ее горла.
      - Дикарка, - дружелюбно заметила женщина. - Варвары не могут оскорбить меня.
      - Здесь тоже есть проблема с переводом, - заметил Чан. - В нашем языке слово для чужака, пришельца, также переводится и как варвар. - Он улыбнулся своей прекрасной улыбкой.
      Весс пододвинула стул. Рукой она нащупала под столом пальцы Чана, который легонько погладил ее по руке.
      - Я хотела только предложить место, ведь вся зала полна.
      Спрятав кинжал в ножны, незнакомка пристально глянула в глаза Весс. Слегка вздрогнув, та представила себе, что с удовольствием могла бы провести ночь с Чаном с одной стороны и незнакомкой с другой.
      "Или ты можешь лечь в центре, если захочешь", подумала она, выдержав взгляд.
      Та рассмеялась, и Весс не смогла определить, чем вызван ее смех.
      - Раз другого места нет, то я сяду с вами. Мое имя Литанде.
      Назвав себя, путешественники предложили ему - Весс заставила себя думать о Литанде, как о мужчине во избежание новой обиды - вина.
      - Я не могу принять ваше вино, - ответил Литанде, - но для знакомства предлагаю пустить по кругу самокрутку. - Завернув мелко порубленную траву в сухой лист, он поджег его, затянулся и выдохнул дым. - Вестерли, фреджоджан.
      Весс согласилась из вежливости. Когда она кончила кашлять, горло пересохло, а от сладкого аромата слегка закружилась голова.
      - Здесь требуется умение, - улыбнулся Литанде.
      Чан и Кварц оказались не более умелыми, а Эйри, глубоко вдохнув дым, закрыла глаза и задержала дыхание. Пока они с Литанде курили, остальные заказали еще эля и флягу с вином.
      - Почему именно меня из всей толпы ты пригласила сесть с вами? спросил Литанде.
      - Потому что... - Весс сделала паузу, чтобы облечь интуитивное чувство в правильную словесную форму. - Ты выглядишь, как человек, знающий что происходит, ты можешь помочь нам.
      - Если вам нужна информация, вы можете ее получить и не нанимая волшебника.
      - Ты волшебник? - спросила Весс.
      Литанде жалостливо глянул на нее:
      - Ребенок! О чем там думают ваши люди, когда посылают на юг невинных детей! - Он коснулся звезды во лбу. - Что это может, по-твоему, значить?
      - Не знаю, возможно, это знак чародея.
      - Прекрасно. Еще несколько подобных уроков, и у тебя появится шанс выжить в Санктуарии, в Лабиринте, в "Единороге"!
      - У нас нет времени, - прошептала Эйри, - возможно, что мы уже его растратили.
      Кварц нежно обняла ее.
      - Вы нравитесь мне, - сказал Литанде. - Скажите мне, в каких сведениях вы нуждаетесь. Возможно, я смогу подсказать вам, где вы можете получить их подешевле, недешево, но и не очень дорого. Например, у Джабала-работорговца, или у наблюдателя... - заметив выражение их лиц, он остановился:
      - Работорговец!
      - Он тоже собирает информацию. Не стоит волноваться.
      Они хором заговорили, но враз смолкли, поняв, что не знают, с чего начать.
      - Начните с самого начала.
      - Мы ищем одного человека, - начала Весс.
      - Здесь плохое место для поисков. Никто не скажет вам ни единого слова о посетителях таверны.
      - Но он наш друг.
      - Это только вы так считаете.
      - В любом случае Сэтана не было здесь, - ответила Весс. - Если бы он был волен прийти сюда, то был бы свободен и отправился домой. Мы бы узнали что-нибудь о нем, или он нашел бы нас, или...
      - Вы боитесь, что его заключили в темницу или сделали рабом?
      - Наверняка дело обстоит именно так. Он отправился на охоту один. Ему так нравится.
      - Порой нам необходимо одиночество, - объяснила Эйри.
      Весс кивнула.
      - Мы не беспокоились до тех пор, пока он не вернулся домой к равноденствию. Мы отправились на поиски и обнаружили его лагерь и старый след...
      - Мы надеялись на похищение, - добавил Чан, - но никто не появился с предложением выкупа. Следы были старыми, кто-то увел Сэтана с собой.
      - Пустившись по следу, мы кое-что слышали, - заговорила Эйри. - Но вскоре оказались на перепутье, и нам пришлось выбирать, какой дорогой идти. - Она небрежно пожала плечами, но отвернулась, не в силах скрыть отчаяние. - Я не смогла найти следов...
      Эйри, способная двигаться куда дальше, чем остальные, каждый вечер появлялась на новой стоянке все более уставшая и взволнованная.
      - Видимо, мы избрали не ту дорогу, - подытожила Кварц.
      - Дети, - начал Литанде, - дети, фреджоджаны...
      - Ф_р_е_д_ж_о_д_ж_а_н_и_, - механически поправил его Чан, но покачал головой и извиняюще простер руки.
      - Ваш друг стал одним из рабов. Вам не найти его по документам, если только вы не узнаете, что за имя выжгли ему. Узнать его по описанию просто великая удача, даже если у вас с собой есть гомункулус. Сестры, брат, вы не узнаете его теперь.
      - Я узнаю его, - ответила Эйри.
      - Мы узнаем его даже среди соплеменников. Но сейчас это неважно, ведь его признал бы всякий, кому он попался бы на глаза. Но НИКТО не видел его, а может быть, если и видели, то ничего нам не сказали, - Весс бросила взгляд на Эйри.
      - Видишь ли, - заметила та, - он крылат.
      - Крылат! - изумился Литанде.
      - Я полагаю, что на юге крылатые люди редкость.
      - Крылатые люди на юге - существа из легенд. Крылат? Наверняка ты имеешь в виду...
      Эйри попыталась сбросить плащ, но Кварц быстро приобняла ее за плечи. Весс нашла нужным вмешаться в разговор.
      - Кости длиннее, - показала она на три вытянутых пальца руки, - и сильнее, а между ними натянута кожа.
      - И такие люди летают?
      - Конечно. Зачем еще нужны крылья?
      Весс посмотрела на Чана, который кивнул и потянулся за вещмешком:
      - У нас нет гомункулуса, - сказала Всосано есть картинка. Это не сам Сэтан, но человек, очень с ним схожий.
      Из вещмешка Чан аккуратно вытащил деревянный футляр, который нес с собой от самого Каймаса. Сняв крышку. Чан развернул на столе очень тонкий кусок _к_а_о_л_и_н_о_в_о_й_ шкуры. На одной стороне виднелся текст, с другой помещалась картинка с подписью.
      - Это из библиотеки в Каймасе, - объяснил Чан. - Никто не знает, откуда взялось изображение. На мой взгляд, оно достаточно древнее, и в прошлом это была одна из страниц не дошедшей до нас книги, - он показал Литанде текст. - Я могу расшифровать надпись, но язык мне неизвестен. Ты сможешь его прочесть?
      Литанде покачал головой:
      - Мне он тоже незнаком.
      Разочарованный Чан показал волшебнику изображение. Весс тоже пододвинулась ближе, пытаясь в тусклом свете свечи внимательно его разглядеть. Картинка была прекрасна, почти как сам Сэтан в жизни. Сходство было поразительным, учитывая, что свиток оказался в Каймасе задолго до рождения Сэтана. Ее взору предстал стройный и сильный крылатый человек с золотыми волосами и огненно-рыжими крыльями. Его лицо являло смесь мудрости и глубокого отчаяния.
      Большинство крылатых людей были черными, радужно-зелеными и темно-синими, но Сэтан, как и мужчина на картинке, горел огнем. Весс объяснила это Литанде.
      - Мы думаем, что надпись означает его имя, - продолжил Чан.
      - Не уверен, что мы правильно произнесли его, но матери Сэтана понравилось звучание имени и она согласилась.
      В молчании Литанде долго изучал отливающее золотом и киноварью изображение, а затем откинулся на спинку стула, пустив в потолок струйку дыма. Дым свился колечком, вспыхнул и истаял в тяжелом воздухе.
      - Фреджоджани, - проговорил Литанде, - Джабал и другие работорговцы проводят пленников по городу перед каждым аукционом. Если бы ваш друг пришел с одной из партий рабов, то об этом знал бы всякий не только в Санктуарии, но и во всей Империи.
      Эйри до боли сжала пальцы.
      Чан медленно и осторожно свернул свиток и механически положил его обратно в футляр.
      Весс показалось, что их путешествию настал конец.
      - Но, может быть...
      Глубокие глаза Эйри превратились в щелочки.
      - Такой необычайный человек никогда не предстанет взорам толпы. Он будет продан либо частным образом, или превратится в потеху, а, может быть, предстанет перед Императором как новый экземпляр для его зверинца.
      На глазах Кварц Эйри что было силы схватилась за рукоять короткого меча.
      - Дети, это же лучший исход. Его ценят и обихаживают, в то время как простых рабов истязают и силой заставляют подчиняться.
      Чан побелел. Весс вздрогнула. Даже видя рабов, они не понимали, что это такое.
      - Но как нам найти его? Где искать?
      - Если кто-нибудь что-то об этом знает, - сказал Литанде, - то будет знать и Джабал. Дети, вы нравитесь мне. Ложитесь спокойно спать, и, возможно, завтра он примет вас. - Маг встал, с легкостью проскользнул сквозь толпу и растворился в темноте.
      Крепкий молодой парень протиснулся между столиков и остановился напротив Чана. Весс узнала в нем мужчину, над которым совсем недавно смеялись его дружки.
      - Добрый вечер, путешественник, - обратился он к Чану. - До меня дошла весть, что эти леди не твои жены.
      - Похоже, что всякий в зале интересуется, не мои ли это жены, а я по-прежнему не могу взять в толк, о чем ты говоришь, - любезно ответил Чан.
      - А что тут так трудно уразуметь?
      - Что такое "жены"?
      Мужчина удивленно вздернул бровь, но ответил:
      - Женщины, связанные с тобой законом отдавать предпочтение только тебе, носить и растить твоих сыновей.
      - "_П_р_е_д_п_о_ч_т_е_н_и_е_?_"
      - Секс, идиот! Траханье! Ты понимаешь меня?
      - Не совсем. Какая-то странная система.
      Весс тоже нашла это странным. Ей показалось абсурдным иметь детей лишь от одного мужчины, а связь по закону подозрительно смахивала на рабство. Три женщины, принадлежащие лишь одному мужчине? Весс искоса взглянула на Эйри и Кварц, заметив, что те думают о том же. Вся компания разразилась смехом.
      - Чан, милый Чадди, подумай, каких усилий тебе бы это стоило! смеялась Весс.
      Чан усмехнулся. Они часто спали все вместе, но никто не ожидал от него роли идеального любовника. Весс нравилось спать с Чаном, но в не меньший восторг ее приводили неутомимая страсть Эйри и неистощимая сила Кварц.