Итак, ситуация складывается следующая… — в подкрепление своих слов я начал загибать пальцы, чтобы аудитория получила зримый образ. — Во-первых, королева Цикута хочет, чтобы я на ней женился и стал принцем-консортом. Во-вторых, она дала мне месяц на размышление, а потом я должен буду сообщить ей мое решение. В-третьих, — я загнул соответствующий палец, — если я решу на ней не жениться, то она намерена отречься от престола, назначив меня своим преемником, и свалить на мою голову весь этот бардак. Все понятно?
      Как ни заботило меня сложившееся затруднительное положение, я все-таки был очень горд своей способностью, не пасуя перед трудностями, проанализировать все обстоятельства и найти решение. В не столь уж отдаленном прошлом я бы просто-напросто ударился в панику. Если даже мои приключения за последние годы не научили меня ничему другому, то по крайней мере уверенность в том, что я смогу справиться с любым кризисом, возросла у меня несказанно.
      — Глип! — ответила мне аудитория.
      М-да… все-таки абсолютной уверенности я пока не ощущал.
      Я знал, что с грехом пополам смогу выбраться из большинства кризисных ситуаций, но пуще всякого кризиса боялся показать себя дураком перед друзьями и коллегами. Конечно, они меня всегда поддерживали и готовы были вытащить из очередной переделки, но зачем лишний раз подвергать испытанию их дружеские чувства, даже если речь пока идет только о советах? И если уж в конце концов я к ним обращусь, то лучше выглядеть по возможности зрелым и уравновешенным, а не изливать свои жалобы с истерическими всхлипами. Из этих соображений я решил прорепетировать свое выступление перед тем членом нашей команды, с которым я чувствовал себя по-настоящему свободно — то есть перед моим драконом.
      Я уже упоминал, что Глип большая умница, хотя его словарь и состоит всего из одного слова, от которого он и получил свое имя. По мнению моего партнера и наставника Ааза, ограниченный словарный запас моего любимца определяется его юным возрастом, и по мере взросления словарь дракона будет расширяться. Правда, поскольку драконы живут по нескольку сотен лет, у меня мало шансов когда-нибудь вступить с Глипом в диалог. Однако в такие моменты, как сегодня, я даже рад был заполучить собеседника, который только слушает… не отпуская никаких «ценных» замечании насчет того, что я даже улицу не могу перейти, не втравив себя и остальную команду в какую-нибудь передрягу.
      — Все дело в том, — продолжал я, — что со всеми проблемами и катастрофами этих лет, не говоря уже об исполнении должности президента корпорации М. И. Ф., у меня не так уж много оставалось времени для личной жизни… то есть совсем не оставалось… И уж точно, я вовсе не думал жениться! Больше того, даже и не определился с вопросом, хочу ли я жениться вообще, не говоря уже о том, когда и на ком.
      Глип склонил голову набок и, судя по его виду, ловил каждое мое слово.
      — Разумеется, от альтернативного варианта я тоже не в восторге — это я знаю наверняка. Я уже один раз имел случай поиграть в короля… и этого раза мне хватило с избытком, так что спасибо, не надо. Даже просто заменить Родрика на время было не сахар, а уж править королевством самому, в своем собственном обличье, и вдобавок всю жизнь, а не несколько дней, — об этом даже подумать ужасно. Но вот более это ужасно или менее, чем женитьба на королеве Цикуте?
      В ответ на мою дилемму дракон начал энергично грызть зачесавшуюся лапу.
      — Ну, спасибо тебе, Глип, — проговорил я, криво улыбнувшись, несмотря на огорчение. Я, конечно, не рассчитывал всерьез услышать от своего дракона какого-нибудь потрясающего мудрого совета, но мои проблемы все-таки казались мне достаточно серьезными в заслуживали внимания. — Я мог бы с тем же успехом говорить это Аазу. Он, конечно, обожает потрепать мне нервы, но при этом хотя бы на меня смотрит.
      Все так же криво улыбаясь, я поднял кубок с вином, прихваченный для поднятия духа, и уже приготовился отпить глоток.
      — Ну, Ааз не так уж и плох.
      На какое-то мгновение мне показалось, что это Глип мне ответил, и я даже успел удивиться. Но тут осознал, что голос раздался у меня из-за спины, а вовсе не со стороны дракона. Короткий взгляд через плечо подтвердил худшие подозрения. Мой партнер — зеленая чешуя, острые зубы и все прочее — стоял прислонясь к стене буквально в десяти футах от меня и явно слышал всю мою речь.
      — Привет, Ааз, — произнес я, стараясь прикрыть замешательство наскоро состроенной улыбкой. — Я не слышал, как ты вошел. Извини за последнее замечание, но я немного…
      — Да ладно, Скив, не страдай, — махнул он рукой. — Если это самое худшее, что ты обо мне говорил за все эти годы, то считаю, мы изумительно ладим. Я действительно время от времени сильно на тебя нажимаю. Наверное, это мой способ снимать стресс.
      Ааз выглядел довольно спокойным… то есть он выглядел подозрительно спокойным. Не то чтобы мне особенно нравилось, когда он на меня орет, но это по крайней мере было бы что-то знакомое и надежное. А от такого неожиданно разумного и уравновешенного поведения я почувствовал себя не в своей тарелке
      — как если бы вдруг увидел, что солнце взошло на западе…
      — А… что ты тут делаешь, партнер? — произнес я как мог небрежно.
      — Тебя ищу. Мне пришло в голову, что для решения вопроса, что же делать дальше, тебе может понадобиться сочувствующий слушатель.
      Где-то в моем сознании снова зазвенел тревожный звонок. Если бы мне предложили описать наши с Аазом взаимоотношения в прошлом, я никогда бы не употребил выражение «сочувствующий слушатель».
      — А как ты узнал, где я?
      Я хотел обойти скользкий момент, но мне действительно было любопытно, как Ааз меня нашел. Я приложил массу усилий, чтобы проскользнуть в королевскую конюшню незамеченным.
      — Это было несложно» — ответил Ааз с широкой улыбкой, показывая большим пальцем на дверь. — Там у тебя целая толпа.
      — У меня?
      — У тебя. Пуки, на мой взгляд, несколько задается, но как телохранитель она свое дело знает. Я думаю, она села тебе на хвост, как только ты вышел из своей комнаты.
      Пуки — это мой новый телохранитель; я ее нанял во время своего недавнего путешествия на Извр… и только потом узнал, что она кузина Ааза.
      — Ничего себе, — сказал я и хмуро посмотрел на дверь. — Я ее нигде не заметил.
      — Я ж тебе сказал, она свое дело знает, — подмигнул мой партнер. — Если она уважает твое стремление к уединению и держится вне твоего поля зрения, это еще не означает, что она позволит тебе бродить повсюду без охраны. А йотом, думаю, Гвидо ее заметил и решил присоединиться… он с самой первой встречи ходит за ней как привязанный… Ну и, конечно, Нунцио тоже должен был сюда подойти… Так вот, в результате вся троица твоих телохранителей подпирает стенку у двери и следит, чтобы никто тебя не потревожил.
      Восхитительно. Отправляешься искать уединения, а в результате оказываешься во главе процессии.
      — Так что ты об этом думаешь, Ааз? — спросил я.
      Все равно рано или поздно мне предстояло узнать его мнение, так что я решил спросить напрямую и покончить с этим делом.
      — О чем?
      — О стоящей передо мной проблеме, — пояснил я.
      — В чем проблема?
      — Извини. Я думал, ты слушал, пока я объяснял Глипу. Я говорю обо всей этой истории с королевой Цикутой.
      — Я знаю, — отмахнулся мой партнер. — Повторяю вопрос: в чем проблема?
      — В чем проблема? — я уже сам понемногу переставал это понимать; при разговоре с Аазом это обычное дело. — Тебе не кажется…
      — Секундочку, партнер, — произнес Ааз, поднимая руку. — Помнишь, при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились?
      — Помню, конечно.
      — Не важно, я тебе еще раз напомню. Твой старый учитель Гаркин только что был убит, и у тебя были все шансы оказаться следующей жертвой. Так?
      — Так. Но…
      — Так вот это была проблема, — продолжал он, будто я ничего не говорил. — А еще одна у тебя была, когда с горсткой неудачников тебе предстояло остановить армию Большого Джули… притом что в случае успеха тебя по возвращении во дворец грозились убить или еще того похуже.
      — Я помню.
      — И когда ты решился вытащить меня из той истории с убийством на Лимбо, измерении, населенном сплошь вампирами и оборотнями, то это, я согласен, тоже была проблема.
      — Я не понимаю…
      — А теперь рассмотрим нынешнюю ситуацию — полная противоположность! Как я понял, тебе угрожает вступление в брак с королевой, что, на мой взгляд, подразумевает свободное распоряжение казной королевства. В другом варианте — если ты не женишься на ней — она отречется от престола в твою пользу… и казна опять же в твоих руках, только при этом без королевы. — Он улыбнулся, показав внушительный ряд зубов. — Так в чем, я повторяю, проблема?
      Уже не в первый раз я замечал за своим партнером склонность оценивать плюсы и минусы любой ситуации, сводя все к денежному исчислению и определяя сальдо.
      — Проблема в том, — сухо произнес я, — что добраться до этой казны я смогу, только женившись или сделавшись королем. Честно говоря, ни один из этих вариантов не вызывает у меня бешеного восторга.
      — По сравнению с тем, как доставались тебе жалкие монеты в прошлом, это не так уж и плохо, — пожал плечами Ааз. — Ты должен привыкнуть, Скив, что зарабатывание денег обычно связано с чем-нибудь неприятным. Никто… слышишь, никто не станет отстегивать тебе наличные за приятно проведенное время.
      Надо сказать, что «жалкие монеты», которые так тяжело доставались нам в прошлом, за последние годы сложились в сумму, внушавшую уважение даже банкиру на Извре; однако я знал, насколько бесполезны любые попытки убедить Ааза, что денег может быть достаточно.
      — Я бы, пожалуй, начал писать книжки о разных рискованных приключениях, вместо того чтобы самому в них участвовать, — робко произнес я. — Мне всегда казалось, что это непыльная работенка и притом позволяющая неплохо жить.
      — Ты так думаешь? Тогда, партнер, мне придется открыть тебе глаза на суровую реальность. Заниматься каким-нибудь делом на досуге, в качестве хобби, просто потому, что оно тебе нравится, — это одно, но писать книги, петь, играть в бейсбол — да что угодно! — когда ты должен это делать, хочется тебе или не хочется, — это работа!
      Мне уже было понятно, что разговор наш ни к чему не приведет. Ааз просто не желал оценить ситуацию с моей точки зрения. Что ж, придется играть не по правилам: я решил оценить ее с его точки зрения.
      — Я бы, наверное, не стал так отбиваться, — сказал я осторожно, — если бы финансы в этом королевстве не были так безнадежно на нуле. А делать что-то неприятное, чтобы получить в награду кучу долгов, — это уж, по-моему, вовсе никуда не годится.
      Ну вот. Удар ниже пояса. В самое чувствительное место — туда, где изверги, и Ааз в том числе, носят бумажник.
      — М-да. Очко в твою пользу, — задумчиво произнес мой партнер, впервые за время нашего разговора слегка дрогнув. — Но, между прочим, ты ведь получил целый месяц на принятие решения. Я думаю, за это время мы сможем составить себе полное представление о том, каково на самом деле состояние здешних финансов… и о том, можно ли его оздоровить.
      — Боюсь, с этим будет проблема, — заметил я. — В денежных делах я разбираюсь еще меньше, чем в магии.
      — К твоему сведению, я бы сказал, что и с тем, и с другим ты неплохо справляешься.
      Холодок в голосе моего партнера дал мне понять, что он уже готов оскорбиться. И неудивительно, ведь именно он научил меня практически всему, что я знаю о магии и о деньгах.
      — Ну конечно, я справляюсь, когда речь идет о личных финансах или о заключении контракта… то есть даже очень неплохо справляюсь… и этим я обязан тебе, — торопливо проговорил я. — Но сейчасто речь идет о чем-то большем — придется управлять бюджетом целого королевства! Мне кажется, наши уроки этой темы не касались, а если касались, значит, я все пропустил мимо ушей.
      — Ладно. Это действительно повод для беспокойства, — согласился Ааз. — Хотя речь, возможно, идет о том же самом, что ты делаешь в корпорации М. И. Ф., только в больших масштабах.
      — Хорошо, конечно, только в корпорации М. И. Ф. основную часть серьезной финансовой работы ведет Банни, — скривился я. — Тогда уж лучше бы она была здесь.
      — А она уже здесь! — воскликнул Ааз, щелкая пальцами. — И это вторая причина, по которой я тебя искал.
      — Правда? А где она?
      — Ждет у тебя в комнате. Я не в курсе, где ты ее пристроишь спать.
      Одно из изменений по сравнению с нашим прежним житьем во дворце состояло в том, что у меня появилась своя собственная, а не общая с Аазом, комната. Можете себе представить, насколько я был озабочен делами, если сказанное Аазом прошло мимо моего сознания.
      — Как всегда, — ответил я… — Надо найти ей комнату, если не на нашем этаже, то хотя бы гденибудь в нашем крыле дворца.
      — Как скажешь, — пожал плечами Ааз. — В любом случае нам пора возвращаться. Мне показалось, ей не терпится тебя увидеть.
      Последнюю фразу я тоже слушал вполуха, поскольку мое внимание оказалось отвлечено чем-то другим.
      Я отвернулся от Ааза, чтобы в последний раз потрепать Глипа по холке, и в какую-то долю секунды разглядел то, чего прежде не замечал. Он нас слушал!
      Конечно, я и прежде говорил, что Глип большая умница, но теперь, повернувшись к нему, я уловил на его морде промелькнувшее совершенно разумное выражение. Понимаете, есть разница между «умница» и «разумное». «Умница» я всегда говорил о своем драконе в том смысле, что он внимателен и все быстро схватывает. А понятие «разумности» идет дальше простого обезьяньего исполнения команд и приближается к «самостоятельному мышлению».
      На морде Глипа, когда я повернулся, было выражение сосредоточенного размышления, он будто бы даже что-то рассчитывал. Но тут заметил, что я на него смотрю, и это выражение исчезло, сменившись обычным видом искреннего дружелюбия.
      Почему-то я обратил на это внимание. Может, потому, что вспомнил рассказы нашей команды о том, как они старались развалить королевство в мое отсутствие. В частности, мне припомнились жалобы, что Глип чуть не убил Тананду… я тогда оставил это сообщение без внимания, сочтя, что они просто раздувают имевшее место случайное происшествие, чтобы продемонстрировать исключительную трудность своей задачи. Но теперь, глядя на дракона, я задумался, не следует ли мне посерьезнее отнестись к тому, что они говорили. Хотя, конечно, не исключено, что такую шутку со мной сыграла просто игра света и тени. Глип выглядел совершенно невинно.
      — Пойдем, партнер, — раздраженно повторил Ааз. — Со своим драконом можешь поиграть какнибудь в другой раз. Я все-таки думаю, что нам надо продать эту глупую скотину, пока она не проела до дыр наш банковский счет. Наш бизнес ничего с него не имеет… разве что счета за корм.
      Поскольку теперь я смотрел в нужную сторону, я это уловил. На мгновение глаза Глипа, обращенные на Ааза, сузились, и из одной ноздри показалась еле заметная струйка дыма. И тут же он опять принял прежний расслабленный и невинный вид.
      — Глип — мой друг, — сказал я Аазу, тщательно выбирая слова и не сводя при этом глаз с дракона. — Такой же друг, как ты и все остальные из нашей команды. И я не хотел бы потерять никого из вас.
      Мой дракон, судя по всему, не прислушивался к моим словам, он вытянул шею и осматривал конюшню. Однако теперь его невинный вид показался мне преувеличенно невинным… мне показалось, что он нарочно избегает встречаться со мной взглядом.
      — Как скажешь, — пожал плечами Ааз и направился к двери. — Пока что пойдем навестим Банки» а то она там лопнет от нетерпения.
      Постояв в нерешительности еще мгновение, я вышел вслед за ним из конюшни.

      Как и обещал Ааз, все трое моих телохранителей ждали меня у дверей конюшни. Они, похоже, о чем-то спорили между собой, но при моем появлении тут же прекратили препираться и уставились на меня с подчеркнутым вниманием.
      Вы, может статься, думаете, что это очень приятно, когда у тебя есть собственные телохранители. В таком случае у вас явно никогда их не было.
      На деле же это означает, что придется отбросить всякую мысль о том, что твоя жизнь принадлежит тебе. Уединение остается только в смутных воспоминаниях — не сразу и припомнишь, что это было такое, — зато нормой становится делить с кем-то абсолютно все… от еды в твоей тарелке до посещения сортира. («Да перестаньте вы, босс! За бачком может кто-то прятаться — знаете, сколько народу из-за этого откинуло копыта? Просто не обращайте на нас внимания, как будто нас здесь нет.) И вдобавок все это ни на минуту не дает расслабиться и забыть о том, что, каким бы славным парнем ты себе ни казался, кое-кто только и ждет случая безвременно оборвать твою карьеру. Я старался по возможности убедить себя, что последний пункт ко мне не относится, поскольку Дон Брюс приставил ко мне Гвидо и Нунцио скорее в качестве атрибутов моего статуса, чем для чего-нибудь еще. Но, между прочим, Пуки я нанял сам — нанял после того, как на меня напали во время моего недавнего путешествия на Извр. Нельзя отрицать, что иногда телохранители из обременительной атрибутики превращаются в нечто совершенно необходимое.
      — У тебя найдется пара минут, Скив? — обратилась ко мне Пуки, делая шаг вперед.
      — Я вообще-то собирался пойти поздороваться с Банни…
      — Вот и славно. Как раз по дороге и поговорим.
      Она зашагала рядом со мной, а Ааз вежливо приотстал и пошел с остальными двумя телохранителями.
      — Дело в том, — объявила Пуки без всяких предисловий, — что я думаю взять расчет и податься обратно на Извр.
      — Да? Может, объяснишь почему?
      Она пожала плечами:
      — Не вижу, чем я могу тут быть реально полезна. Когда я предложила сопровождать тебя сюда, мы оба думали, что тебе предстоит локальная война. Но сейчас, похоже, ситуация такова, что с ней вполне может справиться здешняя твоя команда.
      Пока она это говорила, я украдкой бросил взгляд на Гвидо. Он тащился вслед за нами с чрезвычайно жалким и виноватым видом. Ясно было, что он, вопервых, без памяти влюблен в Пуки, а во-вторых, совершенно не в восторге от мысли о ее перемещении в пространстве.
      — М-м-м… Вообще-то, Пуки, я предпочел бы, чтобы ты пока осталась, — произнес я. — По крайней мере до тех пор, пока я не решу, что мне делать во всей этой истории с королевой Цикутой. У нее репутация дамы, способной на всякие гадости, если что-нибудь не по ней.
      — Как скажешь, — снова пожала плечами Пуки. — Я, собственно, хотела облегчить тебе задачу на случай, если ты надумал сокращать расходы.
      Я в ответ только улыбнулся:
      — Если мы собираемся поработать над здешними финансами, это еще не значит, что с нашим собственным кошельком что-то не в порядке: Ты должна бы уже достаточно знать своего кузена — по части ведения денежных дел на него можно положиться.
      — Да, Ааза я знаю, — откликнулась она, бросая хмурый взгляд на упомянутую персону, — вполне достаточно, чтобы понимать, как трудно он расстается с деньгами без крайней необходимости, скорее руку себе отрежет… или лучше не себе, а кому-нибудь другому.
      — За последние годы он стал помягче, — улыбнулся я, — но в целом ты права. Не знаю, насколько тебе от этого легче, но, между прочим, это я тебя нанял, и ты подчиняешься не ему, а непосредственно мне.
      Пуки посмотрела на меня, прищурив один глаз.
      — Иначе бы я и не подумала сопровождать тебя сюда.
      Я мог бы пропустить это мимо ушей, на во мне проснулось любопытство.
      — Слушай, а что за дела у вас с Аазом? Точнее, что ты против него имеешь? Он, между прочим, о тебе и о твоей работе всегда говорит только хорошее.
      Пуки поджала губы, отвела от меня глаза и уставилась прямо перед собой.
      — Это наши с ним дела, — произнесла она с каменным выражением лица.
      Такая реакция меня озадачила, но я чувствовал, что дальше эту тему развивать не стоит.
      — А. Ну ладно. Все равно я бы хотел, чтобы ты осталась, если ты не против.
      — С моей стороны проблем нет, — ответила она. — Только вот что… сними у меня камень с души. Давай отрегулируем мою оплату. То, что ты мне до сих пор платил, — это тариф с наценкой для краткосрочных контрактов. При долгосрочной работе я тебе могу сделать скидку.
      — Сколько? — быстро произнес я. Как уже говорилось, почти все свои познания по части денег я получил от Ааза, и в ходе обучения мне передались некоторые его рефлексы.
      — Можно снизить расценки до уровня тех двоих, — сказала она, поводя рукой в сторону Гвидо и Нунцио. — По крайней мере у них не будет ко мне неприязни на профессиональной почве.
      — М-м-м… Ладно.
      У меня не хватило духу открыть ей, что Гвидо и Нунцио к этому моменту получали гораздо больше ее тарифной ставки, даже с учетом наценки. Помня, что она происходит не только из одного с Аазом измерения, но и из одной семьи, я не был уверен, что он спокойно воспримет такую новость. А поскольку у меня и без того уже накопилась куча нерешенных проблем, я решил отложить это дело до лучших времен… например, до получки.
      — Что ж, тогда у меня все, — заключила Пуки. — Есть какие-нибудь общие указания?
      — Есть. Скажи Нунцио, что он мне нужен на пару слов.
      Одна из особенностей житья во дворце состоит в том, что на переход из одного помещения в другое уходит масса времени, и это дает возможность о чемнибудь переговорить как раз по пути на какие-нибудь другие переговоры. Нет, я не считаю, что жить во дворце приятно… просто есть особенности.
      — Что скажете, босс? — спросил Нунцио, догнав меня и подстраиваясь к моему шагу. — Она остается или уходит?
      — Что? А, она. Я думаю, остается.
      — Вот это здорово! Слава богу! — воскликнул он вращая глазами. — Гвидо, скажу я вам, стал бы совершенно невозможным, если бы она сейчас уехала Понимаете?
      — Угу, — кивнул я, бросив взгляд на его кузена, который, судя по блаженной улыбке на лице, был уже в курсе. — Похоже, он крепко втюрился.
      — Вы и наполовину не представляете как, — состроил рожу Нунцио. — Так о чем вы хотели со мной поговорить?
      — Помнишь, вы с Гвидо как-то рассказывали о странном поведении Глипа?
      — Да. И что? — произнес он, и в его скрипучем голосе послышались тревожные нотки.
      — Я хотел бы, чтобы ты проводил с ним больше времени. Говори с ним… может, когда выводишь его погулять, позанимайся с ним чем-нибудь.
      — Я?
      — Ты. Ты с ним ладишь лучше, чем кто другой… кроме разве что меня… а я в ближайшее время буду подолгу занят со здешними финансами. Если с Глипом что-то не так, я хотел бы узнать об этом пораньше, пока никто не пострадал.
      — Как скажете, босс.
      Я не мог не заметить, что в голосе его совершенно отсутствовал энтузиазм.
      — Вот что еще скажу, — твердо проговорил я. — Это для меня важно, Нунцио, и никому, кроме тебя, я это дело перепоручить не могу.
      — Ладно, босс, — сказал он, слегка оттаяв. — Я им займусь.
      Мне хотелось еще как-нибудь его ободрить, но тут мы подошли к дверям моей штаб-квартиры.
      — Я подожду тут, босс, и послежу, чтобы никто больше не входил, — деланно улыбнулся Нунцио и отступил от порога.
      Это меня несколько удивило, поскольку вся команда обычно вваливалась ко мне в комнату вслед за мной, не отставая ни на шаг и не прерывая разговора ни на секунду. Тут я заметил, что и остальные тоже остановились перед дверью и с улыбкой глядят на меня.
      Я не мог понять, что происходит. Ну, Банни ждет меня в комнате. Ну и что? Это же Банни, а не ктонибудь.
      Ничего не понимая, я кивнул им всем и вошел.
      — СКИВ!
      Я только что закрыл дверь и не успел даже повернуться, как Банни рванула ко мне через всю комнату и заключила меня в объятия, от которых у меня дух захватило… совершенно буквально.
      — Я так за тебя беспокоилась! — воскликнула она, спрятав лицо у меня на груди.
      — О-о-о… ox!
      Последняя реплика принадлежала мне. Вообще говоря, это трудно назвать репликой — так, слабый звук, возникший, когда я попытался набрать немного воздуха в легкие. Это оказалось легче сказать, чем сделать, — а сказать, между прочим, было совсем не легко!
      — Почему ты не зашел в контору, когда вернулся с Извра? — спросила Банни, стиснув меня еще сильнее и слегка встряхнув. — Я с ума сходила: как ты там один в этом жутком измерении…
      Не обращая внимания на ее слова, я собрал остаток сил и ухитрился освободить сначала пальцы… потом всю руку… и чуть-чуть разжал ее захват. В последнее мгновение мои легкие все-таки успели получить столь необходимый глоток воздуха.
      Уф. Конечно, с моей стороны это не слишком сердечно, и даже где-то невежливо, но что делать, у меня масса неудобных для окружающих привычек — например, дышать.
      — В чем дело, Скив? — озабоченно произнесла Банни, пристально глядя на меня. — С тобой все в порядке?
      — 0-о-о-о-ох… 0-о-о-о-ох… — объяснил я, впервые ощущая, каким вкусным может быть обыкновенный воздух.
      — Я как чувствовала! — продолжала она хмуро. — Тананда постоянно мне твердила, что у тебя все в порядке… каждый раз, когда я спрашивала, она говорила одно и то же… что у тебя все в порядке. Следующий раз, когда я увижу эту…
      — У меня все… в порядке… Правда, Банни. У меня… все в порядке.
      Я никак не мог заставить свои легкие работать самостоятельно, но не удержался и потрогал пальцем бицепс Банни.
      — Это был… ничего себе приветик, — выговорил я. — Никогда не думал… что ты такая… сильная.
      — А, это, — пожала она плечами. — Я тут, пока тебя не было, качалась… Почти каждый вечер. А что еще по вечерам делать? И потом, это помогает держать форму лучше всякой диеты.
      — Качалась?
      Дыхание мое уже почти вошло в норму, но голова была еще слегка не на месте.
      — Ну да, качалась. Знаешь, сколько я теперь выжимаю?
      Я никогда не думал, что женщины, выжимая белье, так разрабатывают руки. И сделал для себя вывод, что всю нашу стирку надо будет отдавать в прачечную.
      — Прости, я как-то не подумал согласовать это дело с тобой, — сказал я, возвращаясь к прежней теме. — Я думал, раз ты в конторе, то там все нормально и ничего с тобой не случится, а я очень торопился сюда, к команде.
      — Да, я знаю. Я просто…
      И она внезапно снова обняла меня… правда, на этот раз несколько помягче.
      — Не сердись на меня, Скив, — произнесла она, опустив голову мне на грудь. Я всегда так за тебя беспокоюсь…
      Я с удивлением обнаружил, что она дрожит. Вообще-то у меня в комнате было совсем не холодно. Особенно если стоять тесно прижавшись, как мы.
      — Да я вовсе не сержусь, Банни, — ответил я. — И беспокоиться было не о чем… Правда. На Извре не прошло нормально.
      — Я слышала, тебя там чуть не убили в драке, — возразила она, и захват ее стал чуть-чуть крепче. — И потом, у тебя там, кажется, были какие-то проблемы с полицией?
      Это мне не понравилось. Откуда она могла узнать обо всех этих делах на Извре? Только от Тананды… но, между прочим, Тананда отбыла на Базар сменить Банни, еще ни о чем не зная. Это означает, что либо Ааз, либо Пуки растрепали о моих подвигах… Мягко выражаясь, восторга это у меня не вызвало.
      — А от кого ты это слышала? — осторожно спросил я.
      — Да на Базаре только и разговору что об этом, — ответила Банни, снова опуская голову мне на грудь. — Тананда сказала, у тебя все в порядке, но после того, что я слышала, мне надо было увидеть это своими глазами.
      — Ладно, Банни, — мягко сказал я, мысленно извиняясь перед Аазом и Пуки.
      — Ты же знаешь, как на Базаре все преувеличивают. Сама видишь, у меня все в полной норме.
      Она собиралась что-то сказать, но обернулась, поскольку в этот момент из-за закрытой двери послышался какой-то спор.
      — Что это там?
      — Понятия не имею, — сознался я. — Гвидо и Нунцио обещали никого не пускать. Но, может быть…
      Тут дверь распахнулась, и в обрамлении дверного проема мы увидели королеву Цикуту. За ее спиной маячили мои телохранители — поймав мой взгляд, они только развели руками. Судя по всему, ее величество остановить оказалось труднее, чем любого злоумышленника, — эта мысль не слишком меня порадовала, принимая во внимание репутацию нынешней правительницы Поссилтума.
      — Вот ты где, Скиви! — воскликнула королева, размашистым шагом входя в комнату. — Я тебя всюду искала, а тут вижу — под дверью сшиваются твои головорезы… А это кто?
      — Ваше Величество, это Банни. Банни, это королева Цикута.
      — Ваше Величество, — произнесла Банни, приседая в глубоком реверансе.
      Мне пришло в голову, что при всей своей искушенности во многих отношениях, Банни никогда раньше не встречалась с особами королевской крови и, по-видимому, испытывала подобающее смущение и почтение.
      Королева Цикута, со своей стороны, не испытывала никакого смущения, а тем более почтения, при знакомстве с особой из народа.
      — А что, Скив! Она хорошенькая! — заявила она, беря Банни рукой за подбородок и приподнимая ее голову, чтобы разглядеть лицо. — Я уж начала думать, может, ты какой ненормальный — с этим твоим уродом-учеником, да еще тварь вроде ящера, которую ты повсюду за собой таскаешь, — но это… Приятно знать, что ты умеешь выбрать лакомый кусочек, когда захочешь.
      — Банни — мой ассистент по административным вопросам, — сказал я несколько напряженно.
      — Ну конечно, разумеется! — ухмыльнулась королева, подмигнув мне. — Мои мальчики тоже у меня телохранители… в любом случае это идет за счет королевской казны.
      — Прошу Вас, Ваше Величество, не поймите меня неправильно, — вмешалась Банни. — Мы со Скивом действительно только…
      — Ладно-ладно, дорогуша, — не дожидаясь окончания фразы. Цикута взяла Банни за руки и заставила встать из реверанса. — Не беспокойся, я ревновать не стану. Я и не думаю вмешиваться в личную жизнь Скива, ни до нашей свадьбы, ни после, — и точно так же ожидаю, что он не будет вмешиваться в мою. Если он мне обеспечит прирост генеалогического древа — надо же чем-то порадовать низшее сословие, — то мне все равно, чем он будет заниматься в остальное время.
      Мне совершенно не нравилось, какой оборот принимал наш разговор, и я поспешил сменить тему.
      — Вы сказали. Ваше Величество, что искали меня?
      — Ну да! — ответила королева, выпуская руки Банни из своих. — Я хотела сказать, что Гримбл жаждет с тобой побеседовать, как только ты найдешь время. Я обещала, что ты поможешь ему навести порядок в государственных финансах, и он готов предоставить тебе любую нужную информацию и любое содействие.
      Это звучало как-то не похоже на знакомого мне Дж. Р. Гримбла, но я решил пока не заострять вопрос.
      — Хорошо. Мы сейчас придем.
      — Ну разумеется, — улыбнулась королева, снова подмигивая мне. — В таком случае я тоже побежала.
      Дойдя до двери, она обернулась и еще раз смерила взглядом Банни.
      — Очень мила! Тебя действительно можно поздравить, Скив.
      После ухода королевы в комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец я, откашлявшись, решился его прервать.
      — Банни, я прошу прощения за это все. Думаю, она хотела сказать…
      — Это на этой женщине ты должен жениться? — произнесла Банни, словно не слыша моих слов.
      — Ну, это она так хочет, но я еще думаю.
      — А если кто-нибудь ее убьет, тогда ты должен будешь взять на себя управление королевством?
      — М-м-м… ну, в общем, да.
      Было в голосе Банни что-то такое, что мне не понравилось. Она, конечно, никогда прежде не встречалась с особами королевской крови, но дядюшка-то ее был не кто иной, как Дон Брюс, крестный отец Синдиката, а в этой среде вопросы власти решались довольно своеобразно.
      — Понятно, — задумчиво сказала Банни и тут же озарилась своей обычной улыбкой. — По-моему, нам лучше сходить к Гримблу и посмотреть, в какое дерьмо мы тут вляпались.
      — Да, конечно. Пойдем, — ответил я, радуясь, что кризис миновал… хотя бы на время.
      — Только один вопрос, Скив.
      — Да, Банни?
      — Сам-то ты что думаешь насчет «прироста генеалогического древа», как изящно выразилась ее величество?
      — Не знаю, — вздохнул я. — Меня это пока не заботит.
      — Не заботит?
      — Во всяком случае, не слишком. Я только не понимаю, какое отношение имеет должность принцаконсорта к какому-то дереву? Я ей что, садовник?

      Дж. Р. Гримбл, канцлер казначейства королевства Поссилтум, мало изменился со времени нашей первой встречи. Разве что чуть-чуть округлился в (хотя его худощавая фигура вполне справилась с добавочным весом и могла бы вынести еще больше), да еще с точки зрения прически из категории «лысеющих» он определенно перешел в категорию «облысевших», — а в остальном годы не оставили на нем никакого отпечатка. Поразмыслив, я пришел к выводу, что дело в его глазах, столь приметных, что остальные черты не играли особой роли. Глазки у него были маленькие, темные, с лихорадочным блеском, как у голодной крысы… или как у когото, кто слишком много времени проводит, испещряя бумагу цифирью, отражающей движение чужих денег.
      — Лорд Скив! — воскликнул он, хватая мою руку и с энтузиазмом ее встряхивая. — Как приятно снова видеть вас в наших краях. И Ааз с вами! Никак без него не обойтись, а? — с этими словами казначей игриво подмигнул моему партнеру. — Ну ладно, это все шутки. Вас я тоже рад видеть.
      — Вы что, выпили, Гримбл? — без обиняков спросил Ааз.
      Честно говоря, я сам подумал о том же, но не знал, как бы недипломатичнее спросить. К счастью, меня выручила свойственная моему партнеру исключительная бестактность.
      — Выпил? — захлопал глазами Гримбл. — Нет. А почему вы спрашиваете?
      — Просто вы выглядите как-то веселее обычного, вот и все. И, между прочим, я что-то не припомню, чтобы прежде вы бывали рады видеть кого-нибудь из нас.
      — Ну ладно, кто старое помянет… Я не отрицаю, в прошлом у нас случались разногласия, но теперь нам предстоит работать вместе… и, честное слово, джентльмены, я не могу себе представить никого лучше вас на роль союзников в нынешнем финансовом кризисе. Я никогда не позволял себе признаться в этом раньше, но всегда втайне восхищался вашими способностями в обращении с деньгами.
      — Э-э… спасибо, Гримбл, — произнес я, все еще не решив, как следует относиться к его новой манере общения.
      — А это кто у вас тут?
      Его внимание переключилось на Банни; он пожирал ее глазами, как жаба, подбирающаяся к мотыльку.
      Мне вдруг вспомнилось, как мы с Аазом впервые попали на работу в Поссилтум — это произошло после того, как Гримбл подцепил Тананду в баре для холостяков. Еще я как-то сразу вспомнил, что Гримбл мне не слишком нравится.
      — Это Банни, — сказал я. — Мой ассистент по административным вопросам.
      — Ну разумеется. — Гримбл бросил на меня змеиный косой взгляд и снова плотоядно воззрился на Банни. — По части дам, Скив, у вас всегда был изысканный вкус.
      Я еще не кончил переживать по поводу того, как с Банни разговаривала королева Цикута, и уж канцлеру-то такое спускать вовсе не собирался.
      — Гримбл, — произнес я, слегка повысив голос. — Следите по губам, если вам плохо слышно. Я сказал, что она — мой ассистент по административным вопросам. Поняли?
      — Да. Я… да, конечно. — Канцлер несколько стушевался, нервно облизнул губы, но тут же пришел в себя и бодро продолжил: — Очень хорошо. Теперь я покажу вам нашу работу — поле деятельности, знаете ли, у нас расширилось.
      Если сам Гримбл не изменился ни физически, ни духовно, то его рабочее место было совершенно не узнать. Прежде он трудился в крохотной тесной клетушке, заваленной до потолка стопками и связками бумаг. Теперь вместо клетушки мы увидели хотя и по-прежнему лишенное окон, но все же довольно просторное помещение… ну, по крайней мере это помещение было бы достаточно просторным, если бы Гримбл занимал его один.
      Вместо этого туда было втиснуто еще около дюжины работничков, всем своим видом демонстрировавших кипучую деятельность, единственным результатом которой были все новые кучи бумаг, сплошь покрытых рядами и колонками цифр. Когда мы вошли, работнички даже головы не подняли посмотреть на нас, да и Гримбл не счел нужным прервать их работу или как-то нас представить. Но я все равно заметил у них в глазах тот же лихорадочный блеск, какой раньше казался мне свойственным исключительно Гримблу.
      — Кажется, нынешний финансовый кризис не вызвал спада в вашей деятельности, — сухо сказал Ааз.
      — Разумеется, нет, — с готовностью откликнулся Гримбл. — Собственно, этого и следовало ожидать.
      — Как это? — заинтересовался я.
      — Видите ли, лорд Скив, — ухмыльнулся Гримбл, — есть много общего между финансистами и стервятниками… Мы процветаем, когда у других дела идут хуже некуда. Понимаете, когда в какомнибудь королевстве или компании дела идут хорошо, никто не станет возиться с бюджетом и тем более с экономией на накладных расходах. Пока у них есть денежки в сундуках, они радуются. А вот когда все катится под Откос, как сейчас в Поссилтуме, вот тогда всем срочно требуются ответы на все вопросы… или чудо… и мы, зануды-счетоводы, должны это чудо сотворить. Чем больше объем экономического анализа, тем больше на это надо человеко-часов, что, в свою очередь, требует большего штата и дополнительных площадей.
      — Очаровательно! — проворчал Ааз, но Гримбл его проигнорировал.
      — Итак, — произнес он, потирая руки перед собой, как мясная муха, — с чего мы начнем?
      — М-м-м… — умно высказался я.
      Ужасная правда состояла в том, что теперь, глядя на Гримбла и его бумажные горы, я и понятия не имел, что же надо делать.
      — Действительно, Гримбл, — шагнув вперед, сказала Банни, — пока есть время до обеда, я хотела бы посмотреть ваш оперативный финансовый план на текущий год с разбивкой по месяцам, а также сводку прибылей и убытков и финансовые отчеты за последние месяцы… да, и еще анализ притока денежных средств — и план, и выполнение, если не возражаете.
      Канцлер слегка побледнел и тяжело сглотнул.
      — Конечно. Я… разумеется, — произнес он, бросив на Банни куда более уважительный взгляд, чем в начале беседы. — Сейчас я вам все это подберу.
      С этими словами он поспешно удалился и начал совещаться с парочкой своих подчиненных, все время нервно оглядываясь на нашу компанию.
      Я встретился глазами с Аазом и слегка приподнял бровь; в ответ на это он состроил гримасу и пожал плечами. Приятно было сознавать, что моего партнера запросы Банни повергли в такое же недоумение, как и меня.
      — Ну вот, — объявил Гримбл, возвращаясь со стопкой бумаг и передавая их Банни. — Приток денежных средств сейчас принесут, но вы можете начать с этого.
      Банни проворчала что-то неодобрительное и принялась за бумаги, подробно и тщательно изучая каждую страницу. Я придвинулся к ней поближе, чтобы тоже читать через ее плечо — больше, конечно, для вида. Мой острый взгляд мгновенно распознал только то, что страницы сплошь покрыты цифрами. Восхитительно.
      — Гм… У меня есть несколько развернутых таблиц в пояснение этих цифр. Если хотите, я принесу, — предложил Гримбл, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
      Банни оторвалась от бумаг и одарила его мрачным взглядом.
      — Может быть, после, — произнесла она. — Вы ведь знаете, почему эти ваши развернутые таблицы называют простынями?
      — М-м-м… — замялся Гримбл.
      — Потому что в приличных домах их стирают не реже раза в неделю, — продолжила Банни с едва приметной улыбкой. — Именно так создается впечатление чистоты и порядка.
      Гримбл какое-то время смотрел на нее с непонимающим видом, а потом вдруг разразился смехом и игриво хлопнул ее по плечу.
      — Вот это здорово! — воскликнул он. — Этого я раньше не слышал.
      Я посмотрел на Ааза.
      — Это, наверное, бухгалтерский юмор, — скривившись, предположил он. — Нам, простым смертным, этого не понять. Ну, знаешь, шутки типа «деньги на бумаге — это только бумага… «
      — А вот это вовсе не смешно, — с деланной суровостью одернул его Гримбл.
      — Если честно, слишком часто нам приходится слышать подобное. Правда, Банни?
      Я не мог не заметить, что теперь он видел в Банни коллегу и обращался к ней с соответствующим почтением. Судя по всему, ее шутка, какой бы бессмысленной она мне ни показалась, убедила канцлера, что Банни представляет собой нечто большее, чем просто украшение моей конторы.
      — К сожалению, правда, — откликнулась моя секретарша. — Но серьезно, Гримбл, давайте вернемся к нашим делам. Если мы намерены привести здешние финансы в порядок, нам понадобятся полные данные без всякого камуфляжа. Я знаю, обычно принято приукрашивать состояние дел всякими графиками и анализами тенденций, но, поскольку мы тут будем работать без посторонних, давайте на этот раз ограничимся только цифрами.
      Мне это предложение показалось разумным, но канцлер, похоже, воспринял его как чересчур радикальное и не особенно мудрое.
      — Не знаю, Банни, — произнес он, бросив на нас с Аазом взгляд, которым обычно одаривают шпионов и предателей. — Вы же в курсе, как обстоит дело. Нас все считают злодеями-бюрократами, но ведь мы не имеем никаких реальных полномочий чтото изменить. Можем разве что дать рекомендации тем, кто такие полномочия имеет. Тут уж приходится либо как-то подсластить пилюлю, либо слегка подогнать факты, чтобы они соответствовали тому, что хотят услышать власти предержащие, либо запутать все до такой степени, чтобы сам черт не разобрался в наших делах, — иначе может оказаться, что вместо всех предложенных нами изменений заменят нас самих.
      — Правду никто слушать не хочет, — сочувственно сказал Ааз. — По-моему, это обычное дело. Но на этот раз, Гримбл, вы убедитесь, что все обстоит не так. К тому же у Скива есть все полномочия для осуществления любых перемен, какие вы сочтете необходимыми.
      — Так оно и есть, — объявил я, радуясь возможности тоже поучаствовать в этой ученой беседе. — В числе первых мер, которые, я считаю, необходимо принять как можно скорее, будет сокращение армии. Например, вдвое — как вам это?
      Зная давнее недовольство казначея военными расходами, я полагал, что он ухватится за это предложение, но он, к моему удивлению, отрицательно покачал головой.
      — Ни в коем случае, — возразил он. — Это приведет к депрессии.
      — Да плевать мне, огорчатся они или нет! — рявкнул Ааз. — Поувольнять половину, и все! Королева уже согласилась свернуть политику экспансии, и нам больше незачем содержать такую огромную армию.
      Гримбл смерил моего партнера таким взглядом, будто только что куда-то вляпался и теперь оглядывал перепачканные башмаки.
      — Я имел в виду экономическую депрессию, — сухо произнес он. — Если мы разом выбросим на рынок труда всю эту массу бывших солдат и одновременно сократим военные расходы, то получим массовую безработицу. А лишившиеся своего места в жизни голодные люди, особенно прошедшие армейскую школу, имеют неприятную склонность восставать против тех, кто ими правит, — то есть в данном случае против нас. Я думаю, вы согласитесь, что с учетом долговременных последствий значительное сокращение вооруженных сил будет не самым мудрым решением.
      Я начал относиться к Гримблу с гораздо большим уважением. В ремесле зануды-счетовода явно скрывалось что-то такое, о чем я прежде и не подозревал.
      — Тем не менее мы можем добиться кое-какой экономии за счет естественной убыли, — продолжал канцлер казначейства.
      — Естественной убыли? — переспросил я. Я решил, что настало время мне признаться в своем невежестве и начать усваивать хотя бы основные термины, если собираюсь во всем этом поучаствовать.
      — В данном случае, лорд Скив, — пояснил Гримбл на удивление терпеливо, — этот термин относится к сокращению личного состава за счет отказа от найма новых работников вместо уходящих по обычным причинам. Применительно к армии это означает, что мы перестаем набирать новых рекрутов на смену тем, у кого заканчивается срок службы. При этом численность армии будет сокращаться, но медленнее, и гражданское хозяйство сможет легче с этим справиться.
      — А мы можем себе позволить действовать медленно? — спросил Ааз, на которого сказанное, видимо, произвело впечатление. — Я почему-то думал, что королевство стоит на краю финансовой пропасти.
      — Мне кажется, я что-то слышал насчет увеличения налогов? — Канцлер произнес это как вопрос, пристально глядя на меня.
      — Не думаю, что это поможет, — отозвалась Банни, сидевшая неподалеку с принесенными Гримблом бумажками.
      — Простите? — нахмурился канцлер.
      — Судя по тому, что я тут у вас вижу, основная проблема не в доходах, а в их получении, — пояснила она, ткнув пальцем в одну из таблиц.
      Гримбл тяжело вздохнул и стал как-то даже меньше ростом.
      — Должен признать, это у нас действительно слабое место, — проговорил он,
      — но…
      — Стоп! — воскликнул я. — Тайм-аут! Может кто-нибудь мне перевести, о чем речь?
      — Я хочу сказать, у королевства в настоящий момент довольно много денег,
      — отозвалась Банни, — но все эти деньги как бы на бумаге. Народ задолжал казне уйму денег по налогам, но налоги эти не собираются. Если бы нам удалось что-то предпринять, чтобы обратить эту дебиторскую задолженность… ну, эти деньги, которые они нам должны, в наличные, которые можно расходовать, то королевство зажило бы очень неплохо. Не блестяще, не надейтесь, но достаточно прилично, чтобы преодолеть нынешний кризис.
      — Проблема в том, — продолжил Гримбл ее объяснения, — что наши граждане совершенно не склонны идти нам навстречу, когда дело касается налогов. Они отбиваются изо всех сил, чтобы только не признавать свою задолженность, а уж когда дело доходит непосредственно до платежа… все эти отговорки, которые они изобретают, могли бы нас позабавить, но в результате мы скоро обанкротимся, так и не дождавшись, пока они рассчитаются.
      — Тут я с ними вполне солидарен, — ухмыльнулся Ааз.
      — Каждый гражданин должен вносить положенную долю в оплату общих затрат королевства, исправно платя налоги, — раздраженно сказал Гримбл.
      — Но при этом каждый имеет право платить их в минимальном объеме, какой сможет отспорить на законном основании, — парировал мой партнер.
      Эта перепалка между Гримблом и Аазом прозвучала почти как в добрые старые времена. К сожалению, на этот раз у нас были дела поважнее.
      — Вы скажете, что я не прав, — начал я, подняв руку и призвав всех к молчанию. — Но что если мы попробуем разом убить двух зайцев?
      — Это как? — нахмурился Гримбл.
      — Ну, первым делом мы осуществляем ваше предложение о сокращении армии за счет естественной убыли… и даже немного ускорим эту убыль, предложив сокращенные сроки службы всем желающим…
      — Это может сработать, — кивнул канцлер, — но не вижу…
      — И, — быстро продолжил я, — переведя часть оставшихся солдат в сборщики налогов. Таким образом они сами помогут нам собрать деньги, необходимые для их содержания.
      Гримбл и Банни переглянулись.
      — Вряд ли от этого станет хуже, чем при нынешней системе, — кивнула Банни.
      — Вот что я вам скажу, — с важным видом произнес я. — Обмозгуйте-ка это дело вдвоем и набросайте план конкретных действий. А мы с Аазом пойдем растолкуем его королеве.
      Вообще-то у меня не было намерения навещать Цикуту в ближайшее время, но я решил воспользоваться моментом и смыться с совещания, имея на своем счету хоть маленькую, но победу.

      Следующие несколько дней прошли без особых происшествий. Они были так похожи один на другой, что мне трудно вспомнить, что в какой день было.
      Вы можете сделать из этого вывод, что я изрядно скучал, и будете правы. Несколько лет подряд я только и делал, что влезал в передряги или уходил от погони, и нынешний режим размеренной ежедневной работы показался мне вполне щадящим. Разумеется, большую роль играло и то, что я совершенно не понимал, чем занимаюсь.
      Конечно, убегать от разъяренной толпы или пудрить мозги клиенту, стараясь слупить с него побольше, — в этом я знаю толк не хуже любого другого, и даже лучше. Но в таких вещах, как бюджет, оперативные финансовые планы, притоки денежных средств, я просто ни бельмеса не смыслю.
      Я изрядно струхнул, когда осознал, что при всем при этом любые мои рекомендации — вроде перевода части армии в налоговую службу — практически тут же становятся законом. Но я все-таки вбил себе в голову, что должен что-то сделать для спасения здешних финансов, и теперь мне оставалось только стучать по дереву, плевать через левое плечо и стараться в каждом конкретном случае выбрать наилучшее решение.
      Но пока я еще совсем не зациклился на своих жалобах, надо по справедливости заметить, что, как бы плохо ни шли дела, без Банни я бы вообще пропал.
      Так получилось, что без всякого предварительного планирования моя ассистентка по административным вопросам в итоге взвалила на себя двойную нагрузку. Во-первых, она должна была просиживать долгие часы над цифрами и планами с Гримблом, перебрасываясь с ним своими бухгалтерскими жаргонными скороговорками, в то время как я сидел рядом с отсутствующим выражением лица. А потом столько же или даже больше времени ей приходилось тратить на терпеливое объяснение мне, что же они решили. Это сушило мне мозги, но я предпочитал такое времяпрепровождение альтернативному варианту, то есть попыткам размышлять о предложении королевы Цикуты.
      Иногда, правда, попадалось что-нибудь, о чем я вроде бы кое-что знал. Поскольку обычно со временем выяснялось, что я ошибся, то причин для особого самодовольства у меня не было. Не думайте, у меня не вызывало буйного восторга, когда мне вновь и вновь показывали, что я исключительно глуп и при этом совершенный невежда, просто я был склонен к тому, что некоторое разнообразие в ощущениях даже полезно.
      Когда я перебираю в памяти эти наши заседания, мне особенно часто вспоминается один разговор.
      — Погоди, Банни. Еще раз, что означала эта последняя цифра?
      — Что? — отозвалась она, отрывая взгляд от бумажки, содержание которой она мне излагала. — А, это. Это у нас ты.
      — В каком смысле я?
      — Это ты как статья бюджета. Сюда входит заработная плата и оперативные расходы.
      — Стоп! Не понял! — воскликнул я, подняв руку. — Я же официально ушел в отставку с поста придворного мага. Как это я опять оказался у них на жалованье?
      — Гримбл тебя восстановил на работе в тот же день, как ты вернулся с Извра, — терпеливо объяснила Банни. — Но это не имеет никакого отношения к той статье, о которой мы говорим. Эти средства выделены тебе как финансовому консультанту. Твои гонорары за магическую деятельность идут совершенно отдельной статьей.
      — Но это же смешно!
      — Ну что ты, Скив, — с упреком сказала она, делая большие глаза. — Я же тебе все это уже объясняла. Нам необходимо вести учет по разным операциям раздельно, на отдельных счетах, чтобы точно отслеживать результаты. Мы также должны внутри каждой операции записывать разные типы расходов на отдельные счета. Иначе…
      — Да нет, я вовсе не имел в виду, что смешно записывать эти расходы отдельной статьей, — торопливо пояснил я, пока она не углубилась в очередной урок бухучета. — Я хотел сказать, что смешно вообще говорить о таком бюджете.
      Почему-то мои слова совершенно не успокоили Банни, а скорее даже еще больше ее рассердили.
      — Значит, так, Скив, — сказала она холодно. — Я знаю, ты не все понимаешь из того, что делаем мы с Гримблом, но ты уж мне поверь, я эти цифры не с потолка взяла. Эта сумма, которая тебе выделена, — вполне разумное предположение, с учетом ожидаемых расходов и существующих тарифных ставок… Даже Гримбл посчитал такой бюджет приемлемым и утвердил его. В этой связи я бы очень хотела услышать, на каком таком основании ты называешь эту сумму смешной.
      — Ты меня опять не поняла, Банни, — ответил я, качая головой. — Я не говорю, что сумма смешная или расчеты неверны. Я хочу сказать, что этой суммы вообще тут быть не должно.
      — Как это?
      Я чувствовал себя так, будто мы говорим на разных языках, но отважно продолжил:
      — Смотри, Банни. Предполагается, что вся эта работа направлена на то, чтобы сберечь деньги для королевства. Ну, все это финансовое оздоровление. Так?
      — Да-да, — кивнула Банни. — И что же?
      — Тогда какая же это выйдет помощь, если мы будем требовать с них хоть какой-то платы за наши услуги, не говоря уж о таких запредельных тарифах? Кстати, с учетом всех обстоятельств, я бы не стал им выставлять счет и за мою магическую деятельность.
      — Да, партнер? — подал голос Ааз, который все это время сидел свернувшись клубком в своем любимом кресле в углу. Мне казалось, он еще больше меня скучал на этих заседаниях. — Можно я скажу тебе пару слов? Пока ты еще чего-нибудь не наговорил?
      Я знал, что это значит. Ааз всегда был готов повышать наши расценки сверх всякой меры, придерживаясь основополагающего принципа, что заработать меньше, чем было бы можно, это все равно что потерять деньги. А уж если я заикнулся о том, чтобы не просто снизить наши гонорары, а вообще их отменить, то, понятно, следовало ожидать, что Ааз немедленно кинется в драку. Разговор о деньгах вообще, а о наших деньгах в особенности, мог бы вывести Ааза даже из состояния комы.
      На этот раз, однако, я был не намерен с ним соглашаться.
      — Успокойся, Ааз, — сказал я, махнув рукой. — В этом деле я не намерен уступать.
      — Но, партнер, — угрожающе произнес он, протягивая руку к моему плечу.
      — Нет! — упрямо ответил я, уворачиваясь от его пальцев. Мне прежде уже приходилось с ним спорить, когда он держал мое плечо мертвой хваткой, и я больше не собирался давать ему такое преимущество. — На этот раз я твердо знаю, что прав.
      — Как ты можешь быть прав, когда собираешься работать ДАРОМ? — проорал он, отбросив всякие экивоки. — Неужели за все эти годы я тебя так ничему и не научил?
      — Ты меня много чему научил!!! — заорал я в ответ. — И я много в чем с тобой соглашался… и обычно это было к лучшему. Но есть кое-что, Ааз, чего мы никогда не делали, при всех наших выкрутасах и уловках и при всем нашем корыстном интересе. Насколько я помню, мы никогда не раскручивали на расходы того, кто не может себе эти расходы позволить. Так?
      — Ну, в общем, да. Но…
      — Если мы можем выжать лишнюю копейку из деволов или из Синдиката, это только здорово, — продолжал я. — У них денег полно, и насколько мне известно, это не слишком честные деньги. Но Поссилтум — королевство, которое сидит в долговой яме. Как мы можем говорить, что пришли сюда им помочь, если в то же самое время вышибаем из них дух, требуя огромных гонораров?
      Ааз не нашел что ответить и опустил глаза.
      — Но ведь Гримбл это уже утвердил, — произнес он в конце концов, и голос его прозвучал почти жалобно.
      Я не верил своим ушам! Неужели я переспорил Ааза по вопросу, имеющему отношение к деньгам? К счастью, у меня хватило присутствия духа в час победы повести себя великодушно.
      — В таком случае я уверен, что он утвердит и дополнительное сокращение затрат, — сказал я, на этот раз сам кладя руку на плечо Аазу. — Кроме того, это просто технические поправки. Правда, Банни?
      — Нет.
      Она произнесла это мягко, но ее ответ не оставлял никаких сомнений. Быстро же кончился мой час победы.
      — Но, Банни… — без особой надежды начал я, но она меня оборвала.
      — Я сказала «нет», Скив, и это действительно «нет», — с этими словами она обернулась к Аазу. — Честное слово, Ааз, ты меня удивляешь. Как это ты дал ему зайти так далеко! Здесь на карту поставлены важнейшие принципы, а не просто корысть.
      Ааз приоткрыл рот, но тут же закрыл его, так ничего и не сказав. Это, наверное, был первый случай на моей памяти, чтобы Ааз, пусть даже молчаливо, согласился с существованием принципов более важных, чем корысть. Но тут все-таки Банни выступала на его стороне, и он позволил ей продолжить.
      — Да, Скив, с сердцем у тебя все в порядке, — продолжила она, снова поворачиваясь ко мне, — но есть факторы, которых ты не учитываешь или просто не понимаешь.
      — Ну так объясни мне, — отозвался я, уже начиная злиться, но все равно стремясь понять.
      Банни на мгновение замолчала, поджав губы и явно обдумывая, как построить объяснение.
      — Хорошо, — сказала она, — давай начнем с начала. Как я это вижу, наша задача состоит в том, чтобы помочь королевству выбраться из нынешнего финансового кризиса. Помимо чрезвычайных мер по сокращению расходов, мы с Гримблом заняты разработкой разумного бюджета и оперативного плана, который позволил бы вернусь все в норму без лишних потрясений. Я особенно подчеркиваю слово «разумного». Смысл в том, что будет абсолютно неразумно ожидать, что кто-то, будь то ты, я или Гримбл, станет делать такую важную работу даром. Никто не работает даром — ни армия, ни фермеры. Так с какой стати мы должны работать даром?
      — Но ведь из-за этого самого кризиса королевств во просто не б состоянии оплачивать наши услуги, — возразил я.
      — Чепуха, — бросила Банни. — Во-первых, не забывай, что королева сама довела королевство до ручки, расходуя слишком много денег на армию. Не мы в том виноваты. Мы — эксперты, приглашенные со стороны, чтобы вытащить их из ямы, которую они сами себе вырыли.
      Во-вторых, — продолжила она, не дав мне вставить ни слова, — как ты сам можешь видеть из тех таблиц, которые я тебе показываю, за счет экономии на расходах и дополнительных доходов от налогов мы можем высвободить достаточно средств, чтобы выплачивать наши гонорары. В обязанности зануды-счетовода входит, среди прочего, показывать своему нанимателю, где взять деньги себе на зарплату. Работники других специальностей этого обычно не делают!
      То, что она говорила, было похоже на правду, но меня она не переубедила.
      — Хорошо, но мы можем по крайней мере уменьшить наши гонорары? — спросил я. — У нас нет никаких серьезных причин требовать так много, как вы тут написали.
      — Скив, Скив, перестань, — покачала головой Банни. — Я ведь уже говорила, что цифры эти взяла не с потолка. Я знаю, мы обычно устанавливали цену, исходя из того, что можно содрать с каждого конкретного клиента, но на этот раз мы имеем дело с бюджетом, который практически определен заранее. Я заложила тариф, какой получают другие. Любой иной вариант был бы нелогичен и нарушил бы нам всю систему.
      Я посмотрел на Ааза, но он не сводил глаз с Банни и ловил каждое ее слово.
      — Хорошо. Давайте начнем сначала, — предложил я. — Банни, объясни мне простыми словами, как ребенку. Как устанавливаются эти тарифы?
      Банни на мгновение задумалась, поджав губы.
      — Ладно, — вздохнула она, — первым делом ты должен понять, что плата за любую работу сильно зависит от спроса и предложения. Самые высокооплачиваемые работы обычно относятся к одной из трех категорий. Во-первых, много платят, когда работа очень противная или опасная — тогда за нее приходится платить дополнительно, лишь бы кто-нибудь вообще согласился ее делать. Во-вторых, когда работа требует какого-нибудь особенного умения или таланта. В эту категорию попадают спортсмены, эстрадные артисты, но кроме того, заметь, и специалисты высокой квалификации, например врачи.