Именно этих мыслей она от них и ожидала.
      Родись она не в Нижнем Времени, а в Верхнем, года через два она бы наверняка уже стояла во главе правительства.
      Хотя большинство собравшихся происходили из времен и мест, где женщинам полагалось знать свое место и держать язык за зубами, терпеливо снося побои и унижения, даже седобородые мужчины научились уважать Йаниру а в нынешней ситуации она обладала к тому же правом женщины, детям которой грозит опасность. Это право было повсеместным, поэтому даже те, кто не слишком одобрял принятый на ВВ-86 статус женщин, придержали языки и слушали в почтительном молчании.
      Она переводила взгляд с лица на лицо и медленно кивнула, понимая, что ее спокойствие говорит убедительнее слов.
      - Нам не нужно убивать ее, - повторила она. - Нам нужно только обеспечить все для того, чтобы она проиграла пари.
      Улыбка засветилась в устремленных на нее глазах - темных и светлых, черных, серых, карих и голубых, даже янтарных и зеленых, - все они улыбались, но улыбка их была холодна, как сибирская зима.
      - Да, - пробормотал кто-то в углу, - торговка камнями должна проиграть пари. Но как нам лучше действовать? Помочь Скитеру в его делах? Или подстроить все так, чтобы сорвать планы менялы?
      Йанира рассмеялась и гордым движением головы откинула гриву пышных черных волос за плечо.
      - Расстроить планы менялы, конечно. Скитер и без нас справится, обчищая карманы людей из Верхнего, которые грабят многих из нас. Все, что нам надо делать, - это удостовериться, чтобы меняла крала меньше. Гораздо меньше. Это должно быть даже весело, вам не кажется?
      Люди, которые всего несколько минут назад настроены были достаточно сурово, чтобы говорить об убийстве, не думая о последствиях, - чего так боялись Семеро, - разразились веселым смехом. Тут же распределили обязанности - теперь каждый шаг менялы должен был находиться под наблюдением. Те, кто лучше других мог наблюдать за действиями Голди Морран, получили право расстраивать ее планы или - при необходимости - просто красть ее добычу, прежде чем она успела бы зачесть ее у Брайана, чего требовали правила пари.
      Йанира поцеловала дочерей в макушку и мягко улыбнулась.
      Голди Морран еще пожалеет о том дне, когда встала на пути покровителя Маркуса. Пожалеет так горько, как только возможно, но так и не поймет, почему все ее усилия потерпели неудачу. Йанира пообещала принести дары своей покровительнице Артемиде, с ее светлыми, как лунный диск, охотничьими псами, луком-месяцем и бьющими без промаха сквозь вечность серебряными стрелами, и другой богине, Афине Палладе, с ее копьем и щитом, в афинском боевом шлеме, богине справедливости, только бы они помогли Скитеру Джексону победить.
      Получив собственное задание, она ушла с собрания и вернулась домой накормить Артемисию и Геласию обедом. Она уложила их спать, а сама уселась ждать Маркуса с работы, обдумывая задание Совета.
      Думая, она напевала про себя древний мотив, которому научила ее в детстве бабушка. Ей повезло сегодня - она выручила уйму денег за свои изделия благодаря старому торговцу, хитрому Чензире. На волшебном очаге клокотал и пузырился обед, который готовила она своему возлюбленному.
      * * *
      Голди меняла монеты на доллары группе туристов, возвращавшихся в Верхнее Время из тура в прошлое, когда заметила их: три невинные на вид монетки, столь редкие, что стоили несколько тысяч долларов каждая. Алчность боролась в ней с осторожностью: она не могла использовать свое знание монет, чтобы приобрести их, - это противоречило правилам. Она не могла купить их за бесценок, а потом объявить Брайану их коллекционную стоимость - он не засчитал бы их в общий зачет. Поэтому она только улыбнулась и просто смахнула их незаметно со стола. Краденые монеты наверняка считаются. Она подождала, пока туристы вывалятся из ее лавки, потом повесила на двери табличку "ПЕРЕРЫВ" и заперла дверь.
      Ей не терпелось позлорадствовать перед Скитером по поводу своей удачи. На всех парах понеслась она в библиотеку, как линкор рассекая море возмущенных такой бесцеремонностью туристов.
      - Брайан! Только посмотри на это! Я их честно украла, или я не я!
      Брайан внимательно изучил монеты.
      - Очень мило. М-м-м... Да, действительно мило, ничего не скажешь. Дай-ка подумать. - Он поднял на нее глаза, и взгляд его был холоден, как сосулька. - Впрочем, оценить их проще простого. Вот эта даст тебе в зачет двадцать пять центов, номинальная стоимость этой, ну, скажем, тридцать пять центов, да? Гм... Вот эта, серебряная, что-то слишком тонковата. Я бы сказал, бакс тридцать за все три.
      Не в силах вымолвить ни слова, Голди уставилась на него с отвисшей челюстью. Она даже не подумала о том, что на нее могут смотреть. Зато когда она вновь обрела дар речи, все головы в библиотеке уж точно повернулись в ее сторону.
      - Что??? Брайан Хендриксон, ты ведь прекрасно знаешь, что эти три...
      - Да, - перебил ее библиотекарь, не дожидаясь, пока ее красноречие наберет обороты. - Их коллекционная стоимость колеблется где-то в районе пяти тысяч долларов. Но я не могу засчитывать эту стоимость, Голди, и ты это знаешь. Таковы правила игры. Ты украла пару монет. В зачет идет их номинальная стоимость - или стоимость металла, если она выше. Вот так. Ты, конечно, можешь продать их за нынешнюю стоимость, но это в зачет идти не будет.
      Он вынул маленький блокнот и сделал пометку в графе против ее имени. Голди не верила собственным глазам. Доллар и тридцать вонючих центов. Потом ее взгляд упал на графу Скитера на противоположной странице: ноль.
      Это было уже что-то. Не то чтобы много, но что-то.
      Голди вырвалась из библиотеки, готовая съесть печень Скитера Джексона на завтрак. Летевшие ей вслед смешки только сыпали соль на ее свежие раны. Она поквитается с Брайаном, обязательно. Подождите и увидите. Бакс тридцать. Из всех чертовых оскорблений...
      Покрытый перьями _Ichthyornis_ спикировал в ближний прудик с рыбой, обрызгав подол платья Голди до колен. Она взвизгнула и обругала безмозглую зубастую птицу в выражениях, заставивших все рты в радиусе пятидесяти футов раскрыться. Потом, спохватившись, Голди стиснула зубы, окинула взглядом вытаращившихся на нее людей и аристократически фыркнула.
      Может, Скитер отстает, но доллар и тридцать центов - не превосходство, это форменное оскорбление. Она еще покажет этому наглому мелкому проныре, что он всего лишь жалкий дилетант, или она не Голди Морран. Она натянуто улыбнулась. От этого усилия мышцы ее лица заболели, а случайно посмотревший на нее младенец с ревом уткнулся матери в юбку.
      Голди Морран еще не начала жульничать по-настоящему.
      * * *
      Успешно обчистив несколько карманов в переполненном кафе, Скитер вернулся в библиотеку, дабы согласно правилам предъявить свою добычу Брайану. Увидев запись об успехах Голди, он весело рассмеялся.
      - Бакс тридцать? - Смех его сделался еще громче - искренний смех полудикого монгола, одержавшего верх над врагом.
      Брайан пожал плечами.
      - Ты воспринимаешь это несколько веселее, чем она.
      - Готов поспорить!
      - Ты уже поспорил, Джексон, - буркнул Брайан. - Теперь выигрывай, а мне надо работать.
      Скитер усмехнулся еще раз, не обижаясь на тон библиотекаря, и позволил себе представить, на что будет похоже лицо Голди, когда она узнает об этом. Можно поспорить на то, что лицо ее сделается таким же пурпурным, как и волосы. Сунув руки в карманы и весело насвистывая, вышел он из библиотеки. В это время года Общий зал становится весьма и весьма приятным местом, и...
      Чья-то тяжелая рука схватила его за плечо, резко повернув. Он ударился спиной о бетонную стену и на мгновение отключился. Он поднял взгляд и зажмурился: он увидел перед собой лицо человека, которого в последний раз встречал на берегах Тибра, проклинающего его на чем свет стоит.
      Ох, черт.
      Люпус Мортиферус
      В современной одежде, но все такой же разъяренный.
      - Твои потроха не стоят ста пятидесяти золотых аурий... но, на худой конец, сойдет и так!
      - Э... - произнес Скитер, пытаясь выиграть время, прежде чем гладиатор покончит с ним. "Как, черт возьми, попал он на Вокзал?" Впрочем, сейчас это было не так важно. Главное, он был здесь - и одного взгляда этих черных глаз было вполне достаточно, чтобы понять: Скитеру грозит смерть.
      Или хуже.
      Поэтому Скитер сделал единственное, что, возможно, могло спасти его. Как тряпичная кукла, упал он на землю Его противник промедлил всего какую-то секунду. Скитер перекатился, сбив Люпуса Мортиферуса с ног, быстро вскочил и побежал. За спиной послышался рев разъяренного быка. Короткий взгляд через плечо показал, что взбешенный гладиатор преследует его по пятам. "О черт, и реки здесь нет, так что прыгать некуда, и коня не украдешь. Но как же он попал на ВВ-86?"
      Петляя, несся он через густую праздничную толпу. Он обогнул группу ряженых артистов и толкнул плечом кого-то, неожиданно выросшего у него на пути Послышался злобный визг, всплеск, а потом голос Голди Морран обрушил на его голову лавину проклятий, цветистостью выражений не уступая Есугэю, когда тот был в ударе. Какую-то секунду он жалел, что у него нет времени полюбоваться видом мокрой Голди, мокрой с пурпурной головы до пят, но тут этот проклятый гладиатор почти догнал его. Он обогнул пруд и нырнул в квартал Новое Эдо. Одетые самураями мужчины выкрикивали за его спиной проклятия преследующему его Люпусу, на бегу посбивавшему их, как кегли.
      "Ух ты, якудза", - подумал Скитер, увидев, что грозившие кулаком его преследователю мужчины покрыты татуировкой. Жаль, что они не смогли остановить его для разговора по душам.
      Из Нового Эдо он попал в Приграничный город с его Вратами Дикого Запада, барами, салунами и прочими увеселительными заведениями. Салуны Приграничного города представляли собой безумный лабиринт темных комнат, где девицы в передниках разносили виски. Партии в покер длились порой до самого закрытия, а разухабистые пианисты барабанили по клавишам искусно расстроенных роялей. Скитер бросился в первый же попавшийся салун и, нырнув под столы, проскользнул в полутемный бар, разбрасывая по пути картежников и стаканы с виски. Перевернутые столы летели на пол последними. В помещение ворвался, рыча что-то на латыни, гладиатор. Где-то за его спиной вспыхнула первая драка. Скитера это не беспокоило. Он прополз за стойкой, успев увидеть в зеркале удивленное лицо бармена, и все так же ползком устремился обратно к двери, в то время как Люпус Мортиферус прокладывал себе путь сквозь толпу пьяных "ковбоев", в число которых входил по меньшей мере один владевший боевыми искусствами разведчик времени.
      Оторвавшись таким образом на пару минут от своего преследователя, Скитер вырвался из дверей салуна обратно в Общий зал и снова углубился в Новый Эдо, где в новом храме как раз начинались первые синтоистские церемонии. Низкий звук колокола поплыл в воздухе, когда первый верующий дернул за его веревку, привлекая внимание священного духа - ками. Оглянувшись, Скитер увидел разгневанного гладиатора, прорывающегося сквозь дюжину еще более разгневанных громил из якудзы. Люпус Мортиферус мигом расшвырял их, нанеся тем самым серьезное публичное оскорбление, так что теперь они горели жаждой мести. Скитер ухмыльнулся, перемахнул через невысокую ограду, окружавшую новый храм, пересек полоску белого гравия, прополз под храмом и под градом замысловатых японских ругательств перескочил через ограду с другой стороны. Еще один взгляд назад показал, что жизнь Люпуса Мортиферуса находится в еще большей опасности, ибо против него ополчилась еще и толпа верующих.
      - Мне, право же, очень жаль, - шепнул Скитер чувствующему себя, должно быть, оскорбленным ками. - Гм... Я попрошу у тебя прощения потом. Честное слово.
      Он свернул направо и по узкому проходу побежал к лабиринту коридоров, составляющих Жилой сектор. Далекий рев за спиной подсказал ему, что погоня, хоть и отстав, все же продолжается.
      Скитер взмыл по лестнице, не сбавляя скорости, свернул за угол, уцепился за тяжелую рождественскую гирлянду, свисавшую с платформы уровнем выше, и, держась за нее, Тарзаном перемахнул на противоположный балкон. Толпа под ногами разразилась восторженными и испуганными ахами. "Отлично. Чего мне не хватало, так это зрителей". Три поворота из коридора в коридор, два лестничных марша и еще один поворот привели Скитера на галерею магазинчиков и ресторанов, выходящих в Общий зал.
      Мортиферус все еще гнался за ним. Черт, хоть что-нибудь может остановить этого парня? Скитер петлял между вешалками с одеждой, столиками кафе и рождественскими елками. Он бежал, стараясь оставить между собой и гладиатором как можно больше препятствий, которые тому сначала придется отшвыривать в сторону или перепрыгивать. Потом он нырнул на новую лестницу, съехав по перилам вниз. Стайка сидевших на перилах птерозавров, возмущенно визжа, взмыла в воздух, сбивая по дороге цветочные гирлянды, пластиковые бутылки и прочую мелочь с балконов, посеявшую панику в рядах туристов на первом уровне Общего зала.
      До Скитера все еще доносились проклятия, но они слышались все дальше и дальше. Он спрыгнул на ярус нижних балконов, уронив с парапета семифутового пластикового Санта-Клауса, и увидел открытые двери лифта. Он ухмыльнулся и нырнул в него, нажал кнопку пятого уровня, и двери закрылись. Лифт взмыл вверх, доставив его на верхний ярус гостиничных балконов. Скитер шагнул из лифта уже не на металлическую решетку, но на богатый ковер. Где-то далеко внизу слышался еще шум погони. Скитер прошел в гостиничный холл, выстеленный ковром другого цвета, но не менее шикарным, чем на балконе, потом миновал ряд пронумерованных дверей и нашел внутренний лифт, доставивший его в подвал.
      В подвале располагались тир и спортзал. Скитер пересек зал, нашел еще один лифт, прятавшийся в мужском душе, - судя по всему, он предназначался для тех клиентов, кто предпочитал подниматься после разминки уже чистым. На нем он поднялся на третий уровень Жилого сектора.
      Когда он вышел наконец в пустой коридор, никаких признаков гладиатора больше не было. Скитер прислонился к стене и отдышался немного, не в силах сдержать улыбку. Вот это погоня! Потом реальность навалилась на него бураном в степях Монголии. Пока Люпус Мортиферус разгуливает по вокзалу, Скитер не может считать себя в безопасности. Что можно поделать с этим? Скитер прищурился. Конечно, он всегда может пойти к Буллу Моргану и донести о попавшем сюда человеке из Нижнего Времени, но это все равно что открыто заявить о своих проделках в прошлом. А это, в свою очередь, означает серьезные неприятности, возможно, даже изгнание с ВВ-86. Ему даже не придется проигрывать пари, чтобы лишиться дома.
      Если о гладиаторе станет известно и его допросят, результат будет тот же самый. Проклятому гладиатору предоставят убежище, но Скитера вышвырнут пинком под зад в Верхнее Время - в мир, который он возненавидел. А если гладиатор его поймает, можно считать Скитера покойником.
      - Отлично, - пробормотал Скитер, обращаясь к стене. - Мне теперь надо не просто выиграть пари, но и постараться остаться в процессе этого живым.
      Он расправил плечи и упрямо вздернул подбородок. Парень, выживший в стойбище Есугэя, не сдается так просто. Конечно, он не профессиональный боец - уж во всяком случае, не пара кому-нибудь вроде Люпуса Мортиферуса, но и у него в запасе имелось несколько трюков. Не первый сорт, конечно, но ничего, прорвемся.
      Ему это удавалось всегда, какие бы сюрпризы ни подкидывала ему судьба.
      Усталый, голодный, томимый жаждой, поплелся Скитер к себе в квартирку, надеясь, что Люпусу Мортиферусу неизвестен тот факт, что любой компьютер Ла-ла-ландии тут же с готовностью выдаст ему адрес Скитера. Конечно, Скитер мог бы попробовать проникнуть в память центрального компьютера, чтобы стереть эту информацию, но боялся, как бы не привлечь к себе внимание Майка Бенсона и его востроглазой братии. Он отпер свою дверь и уединился в своей маленькой берлоге. Ситуация ему отчаянно не нравилась. Доставая из холодильника банку пива и включая душ, он жалел о том, что одного его желания недостаточно, чтобы заставить эту проблему просто исчезнуть.
      Он сделал большой глоток пива, не переставая жалеть об этом.
      С точки зрения Скитера боги могли бы дать ему хоть короткую передышку. Может, хоть теперь они услышат его?
      * * *
      Люпус Мортиферус стоял, задыхаясь, в совершенно пустом коридоре, положив руку на рукоять меча и сузив глаза от гнева, который переполнял его настолько, что у него шумело в ушах. Куда же ухитрился шмыгнуть этот маленький ублюдок? Он был так близко... и словно в воздухе растворился.
      Уже второй раз.
      - Я найду тебя, негодяй, - шепотом поклялся Люпус. - И уж когда найду...
      Как бы то ни было, ему необходимо было найти кого-нибудь, с кем он мог говорить. Тот темнокожий человек наверняка знал ответы на многие интересующие его вопросы. У Люпуса ушел почти час бестолковых блужданий по этому безумному месту, пока он нашел то, что ему нужно, но он все же нашел. И нужный ему человек все еще сидел на месте, удобно устроившись за высоким деревянным прилавком. Собрав всю свою храбрость, словно она могла не хуже доспехов защитить его, Люпус подошел к прилавку и поздоровался с человеком на латыни.
      Человек удивленно посмотрел на него.
      - Хелло. Гид? Или разведчик? Кажется, я вас еще не видел. Вы что, с другого вокзала? Рад познакомиться, Брайан Хендриксон, библиотекарь.
      И протянул Люпусу руку.
      Люпус уставился на нее, совершенно не понимая, о чем это он говорит, Слова были вроде бы латинские, но вот их смысл... С таким же успехом тот мог говорить на каком-нибудь непонятном пустынном наречии вроде пальмирского или на уму непостижимой тарабарщине скифских наездников.
      - Что ж, - продолжал мужчина, глядя на него все с большим любопытством, - компьютеры всецело в вашем распоряжении. Судя по наряду, вы собрались через Врата Дикого Запада. Или вы планируете независимый тур по Риму? Это, конечно, прибыльные Врата, и спасибо Киту за то, что он нажал как следует на Бакса: "Путешествия во времени" не так уж притесняют независимых гидов, так что проблем с заработком у вас не будет, если, конечно, вы решите остаться
      Человек нес какую-то бессмыслицу. С нарастающим чувством паники, бороться с которой у него не было сил, Люпус попробовал задать ему какой-нибудь самый простой вопрос, но язык его словно прирос к нёбу от страха.
      "Боги забавляются, превратив меня в свою дичь..."
      Что бы темнокожий человек ни сказал вслед за этим, это было не на латыни. Не дождавшись ответа, он уже с нескрываемым удивлением заломил бровь. Этого Люпус снести был уже не в силах. Он не мог допустить, чтобы его разоблачили как самозванца в этом месте, где боги сошли с ума. Он сорвался с места и устремился к двери. "Помоги мне, Митра, - молил он в отчаянии. - Я не знаю ни куда мне идти, ни что мне делать! Он не срывался на бег, но шагал достаточно быстро, чтобы оказаться как можно дальше от человека, который наверняка пришел уже к заключению, что он, Люпус, не отсюда.
      Он миновал почти половину длинного зала, когда заметил, что за ним идут. Человек был моложе его, с каштановыми волосами, довольно худой Люпус мог бы без труда разорвать его пополам. Но все равно его охватил непреодолимый страх. Боги, правившие этим безумным миром, обнаружили его.
      Потом всеобъемлющий страх сменился такой же всеобъемлющей яростью.
      "Меня обманули, ограбили, унизили и выдернули из моего мира. Я не намерен терпеть это безропотно!"
      Он свернул в боковой коридор, ведущий в тихую, наверное, жилую часть этого мира, и вжался в какую-то темную нишу. Ясное дело, молодой человек свернул следом за ним. Люпус покрепче взялся за меч и бесшумно вытащил его из ножен. Кто-то даст ему ответы или поплатится за отказ сделать это.
      Он терпеливо ждал, пока его жертва приблизится.
      * * *
      Только что Маркус был совсем один в коридоре Жилого сектора, потеряв свою жертву из вида. Секунду спустя он оказался прижат к стене с приставленным к горлу мечом. Он поперхнулся. Люпус Мортиферус
      В глазах державшего его человека вспыхнуло удивление. Только тут Маркус понял, что произнес имя гладиатора вслух.
      - Ты знаешь, кто я?
      - Я... - Маркусу показалось, что он может потерять сознание от страха. Сколько людей убил Волк Смерти за свою кровавую карьеру? Одна мысль о том, что Йанира и маленькие Артемисия с Геласией могут остаться одни, без его помощи, почти лишила его способности говорить. - Я... знаю... Да, я тебя знаю. Я видел тебя один раз. Много лет назад. Перед боем. На... на Играх...
      Прижатый к горлу клинок не шелохнулся.
      - Где я? Что это за место? И почему твои господа послали тебя следить за мной?
      Маркус даже зажмурился от удивления.
      - Меня? Меня никто не посылал. Я увидел тебя раньше, и мне показалось, что я тебя узнал. Я... я просто хотел спросить, что ты делаешь здесь. Ты не должен был попадать сюда. Прошу... молю тебя, Люпус Мортиферус, не убивай меня. У меня семья, дети...
      Клинок у горла не шелохнулся, но рука на плече чуть ослабила хватку.
      - Убивать тебя? - фыркнул гладиатор. - Единственного человека в этом сумасшедшем месте, который говорит что-то внятное на латыни? Уж не считаешь ли ты Волка Смерти полным идиотом?
      К Маркусу вернулась надежда на то, что он, возможно, все-таки останется в живых.
      - Как ты попал сюда? Римские Врата всегда хорошо охраняются... - Глаза его расширились. - Эти парни, которых тошнило при открытии Врат! Ты пробрался во время этой сумятицы?
      Темные глаза Люпуса Мортиферуса сузились.
      - Врата? Говори понятнее. И отвечай на мой вопрос! Где я?
      Маркус помнил еще те времена, когда был рабом, но таким тоном с ним никто не разговаривал уже несколько лет. Он тоже разозлился.
      - Последний раз, когда я видел тебя, - не без дерзости произнес он, ты еще был рабом. Где твой ошейник? Или ты сбежал из школы?
      Глаза Люпуса возмущенно расширились. На мгновение Маркус увидел в них свою смерть. Потом - и это потрясло его чуть ли не больше всего - Волк Смерти опустил свой меч.
      - Я купил себе свободу, - тихо ответил тот. - А потом деньги, которые я заработал этим самым мечом, украл у меня какой-то гнусный чужестранец. Я последовал за ним сюда. - В глазах его снова появилась угроза. - А теперь скажи мне, что это за место?
      Маркус несколько раз моргнул, борясь с эмоциями, варьировавшими от жалости до страха.
      - Я скажу тебе, если ты уберешь свой гладий. Точнее, если ты уберешь меч, я отведу тебя в свой дом и постараюсь помочь тебе чем смогу. То, что я расскажу, тебе будет не так просто понять Я знаю, ты гордый человек, Люпус Мортиферус, - ты имеешь полное право на это, - но без помощи тебе здесь не выжить. - Что-то в темных глазах Люпуса подсказало Маркусу, что он задел больное место. - Мне нужно поддерживать свою женщину и дочерей, но я постараюсь сделать все что могу, чтобы помочь тебе. Насколько я помню, ты тоже начинал свою жизнь не в Риме, так что в этом мы схожи с тобой. Ты искал ответы? Я предлагаю тебе их и даже больше. Ты пойдешь со мной?
      Несколько мучительно долгих секунд гладиатор медлил с ответом, потом спрятал свой меч в складках дурацких ковбойских штанов
      - Пожалуй, пойду, - тихо произнес он. - Боги не оставляют мне другого выбора.
      Это признание совершенно потрясло Маркуса.
      Но он вспомнил собственные первые дни в Ла-ла-ландии, болезненное ощущение потерянности и тот ужас, что приносили ему каждый звук и взгляд. Этого человека жестоко обманул кто-то с ВВ-86. Маркус сделает все, чтобы загладить эту обиду.
      Волк Смерти молча следовал за ним в его маленькую квартирку Маркус ощутил неприятный холод в животе, когда подумал, что может сделать Люпус Мортиферус, когда увидит нежную красоту Йаниры. Он был достаточно силен - и беззастенчив, - чтобы овладеть ею, пока Маркус будет валяться на полу, оглушенный или даже связанный. Нет, должен ведь Люпус соблюдать правила поведения гостя? Но Люпус не римлянин, так что совершенно непредсказуем Маркус не имел ни малейшего представления о том, что он будет, а чего не будет делать.
      Но он дал свое слово, и потом, Люпуса Мортиферуса обманули
      Да и законы здесь, вспомнил он, не те, что в Риме. Если Люпус Мортиферус попробует оскорбить его любимую, он может позвать на помощь или послать ее и дочек пожить с теми, кто сможет их защитить.
      Разрываясь между честью и долгом перед семьей, вел Маркус гладиатора в свою квартиру, расположенную в лабиринте Жилого сектора.
      * * *
      Йанира как раз вынула сырный пирог из духовки, поставив его на стол рядом с кипящими кастрюльками и шипящими сковородками, когда входная дверь отворилась. Она с улыбкой подняла глаза... и улыбка на лице ее погасла при виде глаз Маркуса. Его лицо было бледным как мел. Он придержал дверь, пропуская внутрь какого-то незнакомца, одетого для перехода через Врата Дикого Запада. Опущенные глаза Маркуса, да и вся его поза выдавали владевшие им неуверенность и страх. Темный взгляд незнакомца обшарил комнату, задержался на Йанире и снова принялся осматривать комнату, словно ожидая найти расставленные в ней смертельные ловушки.
      Йанира встретилась взглядом с Маркусом и одними глазами спросила его: "Это тот человек? Твой бывший господин?" Она поняла, что дрожит, только после того, как увидела слабое движение головы Маркуса, означавшее: "Нет, это не тот".
      Облегчение, охватившее ее, оказалось недолгим. Если это не таинственный господин Маркуса из Верхнего Времени, то кто это? Кто смог внушить ее любимому такой страх и почтение? Маркус заговорил на латыни, не повышая голоса, - голосом раба, обращающегося к человеку, стоящему на социальной лестнице выше его.
      - Добро пожаловать в мой дом. Это Йанира, мать моих детей. Женщина благородного происхождения из Эфеса, - добавил он, и в голосе его прозвучали нотки гордости. Темные глаза незнакомца снова остановились на Йанире, и она снова задрожала, на этот раз от гнева. Она хорошо знала этот взгляд - взгляд мужчины, изголодавшегося по женскому телу.
      - Йанира, Люпус Мортиферус попал сюда через Римские Врата, преследуя человека, укравшего его деньги. Он нуждается в крове и нашей помощи.
      Йанира чуть успокоилась, но ощущение опасности не покидало ее. Почему вид у Маркуса такой потрясенный, если он всего лишь предлагает убежище попавшему в беду товарищу по несчастью? По всем правилам ему полагалось бы играть роль социального превосходства, а не пытаться скрыть очевидный страх.
      Как бы то ни было, но забывать обязанности хозяйки в доме Маркуса ей тоже не стоило.
      - Добро пожаловать, будь желанным гостем в нашем доме, - произнесла она, старательно подбирая латинские слова. Маркус владел греческим лучше, чем она - латынью. Обычным языком общения в их семье был английский, ведь этот язык преобладал на Вокзале Времени. Большинство других языков, которые Йанира слышала здесь - особенно японский, - казались ей вообще недоступными пониманию. Английский она выучила по необходимости, но латынь - по любви. Она даже немного понимала родной язык Маркуса - галльский, хотя он редко пользовался им, разве что общаясь с богами, неизвестными ни в Афинах, ни в Эфесе.
      Маркус озабоченно смотрел на мужчину, не спускавшего глаз с Йаниры, словно на ней не было ни джинсов, ни футболки. От этого взгляда по спине ее пробежал холодок, и она с трудом поборола желание взять в руку что-то тяжелое для самозащиты.
      - Йанира, - добавил Маркус с отчаянной решимостью в глазах, - занимает высокое положение в Совете выходцев из Нижнего Времени. У нее здесь собственное дело, и ее уважают даже те из Верхнего Времени, которые решают судьбу тех из Нижнего, кто попал сюда. Она важный человек в этом мире.
      В голосе его явственно звучало предостережение, и это подействовало. Если раньше Люпус, похоже, прикидывал, не взять ли ему то, чего он желает силой, то теперь в его взгляде читалось вполне обычное любопытство.
      - Йанира, - негромко представил Маркус гостя. - Люпус Мортиферус самый знаменитый гладиатор из всех, кто сражался на арене Большого Цирка в Риме. Много раз он обращал на себя благосклонное внимание императора и добился победы, должно быть, теперь уже больше чем в сотне кровавых боев. Ему нужно, чтобы ему помогли привыкнуть к Ла-ла-ландии и найти вора, которого он ищет здесь. Все, чего он хочет, - найти этого вора, получить украденные деньги и вернуться домой.
      Это противоречило закону. Они оба знали об этом.
      Но человека вроде Люпуса Мортиферуса, сумевшего выжить на арене Цирка, любые подобные правила вряд ли остановят. Маркус явно хотел помочь ему как можно быстрее найти свои деньги, с тем чтобы тот исчез. Йанира поняла, что полностью согласна с этим безмолвным желанием, явственно горевшим в испуганных глазах Маркуса. Ей не хотелось бы, чтобы Люпус Мортиферус остался на ВВ-86. Но пока он здесь, он приглашен в дом отца ее детей.
      Она сделала изящный жест рукой, исполняя роль, так хорошо усвоенную ей в доме первого мужа
      - Прошу тебя, проходи и садись Обед уже почти готов Еда у нас простая, но сытная, и на закуску будет сырный пирог.
      Взгляд Люпуса Мортиферуса снова встретился с ее взглядом.
      - Греческий? Мне казалось, ты родом из Эфеса?
      - Да, я родилась в Эфесе, но переехала в Афины за год до того, как попала сюда через Врата Философов, как их здесь называют. Кстати, ты попал сюда через _Porta Romae_ - Римские Врата.
      Люпус невесело рассмеялся.
      - Ворота Рима? Как невероятно. Значит, ты и правда жила в Афинах? Твои сырные пироги настоящие?
      Она усилием воли сдержала гордую, заносчивую улыбку. Римляне питали глубокое уважение ко всему греческому, полагая - и не без оснований, - что подлинной культурой была только греческая.
      - Я много слышал о греческих сырных пирогах от богатых покровителей.
      Йанира заставила себя легко рассмеяться
      - Конечно, мои рецепты самые настоящие. Я помню их наизусть - а ведь я родилась на шесть сотен лет раньше тебя.
      Темные глаза мужчины расширились от изумления.
      Йанира снова рассмеялась, понимая, что играет в опасную игру, но понимая также, что ей легче рисковать, чем ему.