Я чуть не упустил их. Уверяю вас, это не оттого, что медленно передвигался. Просто они действительно неслись на всех порах.
      — Привет, ребята, — окликнул я их, как раз, когда Шайк-стер занес кулак для удара по двери раздевалки. — Вы тоже пришли поздравить победителей?
      Три пары глаз вперились в меня, когда мои «друзья» круто обернулись.
      — Поздравить? — зарычал Гвидо. — Я их так поздравлю…
      — Минутку, — перебил его Шайк-стер. — Что вы имели в виду под «тоже»?
      — Ну, я пришел сюда именно за этим. Я только что выиграл на последнем матче приличное пари.
      — Насколько приличное?
      — Ну, приличное для меня, — сбавил тон я. — Я получил пятьдесят золотых.
      — Пятьдесят, — фыркнул Гвидо. — Ты знаешь, сколько МЫ потеряли на этом фиаско?
      — Потеряли? — нахмурился я. — Разве вы не знали, что красные фавориты?
      — Конечно, знали, — прорычал Шайк-стер. — Вот потому-то мы и решили сорвать двойной куш, когда они проиграют.
      — Но что заставило вас подумать, что они… А. Вы об этом-то и говорили, когда сказали, что собираетесь взяться за игорное дело?
      — Совершенно верно. Команда «красных» должна была изящно пасть на третьем раунде. Мы заплатили им достаточно… на самом-то деле, более чем достаточно.
      Говоря это, он так походил на Гримбла, что я не смог сдержаться от дешевой шпильки.
      — Судя по исходу, мне кажется, что вы заплатили немного МЕНЬШЕ, чем достаточно.
      — Это не смешно. Теперь, вместо того, чтобы возместить свои убытки, нам придется объяснять Большим Парням ЕЩЕ ОДИН крупный проигрыш.
      — Да бросьте, Шайк-стер, — улыбнулся я. — Много ли может стоить схватывание боя?
      — Не много, — признался он. — Но если принять в расчет только что проигранные нами вложенные в проект деньги, то получится…
      — Вложенные в проект деньги?
      — Он имеет в виду пари, — объяснил Гвидо.
      — А. Ну, полагаю, что это риск, на который приходится идти, когда пытаешься сорвать убойный куш.
      На лице Шайк-стера промелькнула злая улыбка.
      — О, кое-что убойное мы сварганим, что и говорить, — пообещал он. — Местным на этом Базаре самое время усвоить, что значит становиться Синдикату поперек дороги.
      И с этими словами он кивнул Гвидо, а тот открыл дверь в раздевалку.
      Все четверо борцов пользовались одной раздевалкой, и когда мы вошли колонной по одному, они выжидательно подняли головы.
      Совершенно верно. Я сказал именно «мы». Я, в некотором смысле, пристроился в хвост колонны, и никто, казалось, не возражал.
      — Слушайте, вы, шуты гороховые, вы там ничего не забыли? — обратился к ним, вместо приветствия, Шайк-стер. — Например, кому полагалось победить?
      Члены разных команд обменялись взглядами. Затем самый маленький из команды «красных» пожал плечами.
      — Подумаешь. Ну, передумали мы, что тут такого?
      — Да, — вступил в разговор его товарищ по команде. — Мы решили, что проигрыш плохо скажется на нашем образе… особенно этим хилякам.
      Это подняло на ноги команду «белых».
      — Хилякам? — проревел один из них. — Вы захватили нас врасплох, вот и все. Нам сказали не напрягаться до третьего раунда.
      — Если бы вы даже поднапряглись еще, то просто уснули бы. Нам полагалось бороться, а не танцевать.
      Шайк-стер снова шагнул вперед.
      — Значит, вы все признаете, что поняли первоначальные инструкции?
      — Эй, отцепись от нас, а? Ты получишь обратно свои вонючие деньги, так какого хрена тебе тогда надо?
      — Даже если вы дадите нам полное возмещение, — мягко уведомил их Шайк-стер, — есть еще деньги, проигранные нами из-за вас. Полагаю, никто из вас не обладает независимым капиталом?
      — О, разумеется, — рассмеялся один из «красных». — Мы занимаемся борьбой только ради острых ощущений.
      — Так я и думал. Гвидо, Нунцио, посмотрите, что вы можете сделать для сведения счетов с этими господами. И не торопитесь. Я хочу, чтобы они это почувствовали, понимаете?
      — Не знаю, Шайк-стер, — нахмурился Гвидо. — Они страшно маленькие. Не думаю, что мы сможем заставить их протянуть ЧЕРЕСЧУР долго.
      — Ну, сделайте все, что в ваших силах. Скив, не присоединитесь ли ко мне за дверью? Не думаю, что вам захочется это увидеть.
      Он был ближе к правде, чем знал сам.
      Даже хотя я пережил в последние годы несколько лихих потасовок, это не означает, что я наслаждался ими — даже как зритель.
      Не успела за нами закрыться дверь, как изнутри раздалась серия глухих ударов и тресков. И слушать-то было просто больно, но продолжалось это недолго.
      — Я же сказал им не торопиться, — нахмурился при этой тишине Шайк-стер. — А, ладно, полагаю, сойдет и…
      Дверь открылась, показав одного из команды «белых».
      — Если у вас тут есть еще какие-то урки, то предлагаю прислать их сюда. Эти двое научили нас совсем немногому.
      Он опять закрыл дверь, но не раньше, чем мы успели увидеть на полу двух телохранителей. Ну, Гвидо — тот лежал на полу, а Нунцио, в некотором роде, стоял на голове у скамейки в углу.
      — Крутые малыши, — небрежно заметил я. — Должно быть, дело в четырех руках. Как по вашему, вы сможете найти для них работу в Синдикате?
      Увиденное заметно потрясло Шайк-стера, но он быстро оправился.
      — Значит, они хотят играть без правил. Ну, меня это вполне устраивает.
      — Вы ведь не собираетесь туда один? А? — спросил искренне озабоченный я.
      Он наградил меня испепеляющим взглядом.
      — Нет шансов.
      И с этим сунул пальцы в рот и громко дунул. По крайней мере, выглядело это именно так. Ничего иного я не УСЛЫШАЛ.
      Прежде, чем я успел спросить, что он сделал, грохот шагов объявил о прибытии подкрепления в две дюжины синдикалистов.
      Ловкий фокус. Полагаю, свист был слишком высоким, чтобы я услышал… или слишком низким.
      — Они взяли Гвидо и Нунцио, — закричал Шайк-стер прежде, чем громилы успели полностью остановиться. — Ну, как, покажем, кто здесь командует. За мной!
      И, рванув дверь, он ринулся в раздевалку, увлекая за собой по пятам всю стаю.
      Не уверен, бывал ли когда-нибудь Шайк-стер в настоящей драке, не говоря уже о вождении в бой команды. Я однако же, ОПРЕДЕЛЕННО уверен, что больше он НИКОГДА этого не попробует.
      Хлынувшие из раздевалки крики и вопли боли побудили меня к действию. Я отошел немного дальше по коридору, и стал ждать там. Моя осторожность оказалась излишней. Стена не рухнула, равно как и потолок, и само здание. Однако же, все-таки отвалилось несколько кусков штукатурки, и один раз кто-то пробил в стене дыру… собственной головой…
      Мне пришло в голову, что если поклонники боев на арене ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотели получить за свои деньги стоящее зрелище, то им следовало бы оказаться здесь. Добавочное размышление заставило меня решить, что их отсутствие все-таки и того лучше. В раздевалке и так к этому времени набилось достаточно существ… что не хуже любой другой причины рекомендовало мне настоятельно оставаться в коридоре.
      В конечном счете звуки боя стихли, оставив только зловещую тишину. Я напомнил себе, что обладаю полной уверенностью в исходе боя, Когда продолжительность тишины возросла, я обнаружил, что мне необходимо напомнить себе об этом несколько раз.
      Наконец, дверь с шумом открылась, и вышло четверо второв, смеясь и болтая между собой.
      — Мило, — окликнул я их. — Не спешим, не суетимся… Я могу здесь весь вечер изнывать от беспокойства.
      Один из команды «белых» подбежал ко мне, обнял и поцеловал:
      — Извини, красавчик. Мы так здорово забавлялись, что начисто позабыли о тебе.
      — Э-э… ты не могла бы что-нибудь сделать с личинами, прежде чем опять поцелуешь меня?
      — Хоп. Извини. Забыла.
      Более высокий член команды «красных» закрыл глаза, и вторы пропали. Вместо них стояли Ааз, Гэс, Тананда и Кореш. Вот потому-то и мог я не беспокоиться за исход сражения… чересчур сильно…
      — Хорошая работа, Гэс, — одобрительно кивнул я. — Но все равно, я думаю, что вполне мог бы управиться с заклинанием личины сам.
      — Ты видел когда-нибудь раньше втора? — отпарировал Ааз.
      — Ну, нет.
      — А Гэс видел. Именно поэтому с личинами управлялся он. Конец дискуссии.
      — Бывало, держал секретаршу по имени Этейл, — объяснил спокойно горгул, игнорируя приказ Ааза. — Она была большой поклонницей борьбы.
      — Секретарша? — моргнул я.
      — Разумеется, неужели ты никогда не слышал о ВТОРОПАЛОЙ машинистке?
      — Хватит, — настойчиво сказал Ааз, поднимая руку. — Я голосую за то, чтобы отправиться в «Желтый Полумесяц» и немного отпраздновать. Думаю, мы достаточно насолили Синдикату за один вечер, не так ли?
      — Да, — усмехнулась Тананда. — Это научит их выбирать таких, кто одного с ними роста.
      — Но вы же одного с ними роста, — нахмурился я.
      — Знаю, — подмигнула она. — В том-то вся соль.
      — Слушай, Ааз, ты уверен? — вмешался Кореш. — Я имею в виду, мы задали им хорошую трепку, но удержит ли это их до утра?
      — Если им повезет, — усмехнулся мой учитель. — Вспомни, как только они очнуться, им придется идти докладывать своему начальству.
      — Ты думаешь, они попытаются возместить убытки новым поползновением на игорное дело? — спросил я.
      — Надеюсь, что да, — усмехнулся Ааз.
      Его улыбка стала мечтательной и широкой.
      — Следующее соревнование с крупными ставками — скачки единорогов, а тут мы легко все наладим.
      — Ты имеешь в виду Лютика? Его нельзя пускать на скачки. Он не боевой единорог.
      — Знаю. Вот и подумай об этом.

      После катастрофической попытки подъехать к букмекерам Девы Синдикат не пробовал других гамбитов. Фактически, после этого провала какое-то время все было тихо… слишком тихо, как выражался Ааз.
      — Мне это не нравится, — объявил он, вперясь взглядом в фасадное окно трактира «Желтый Полумесяц». — Они что-то затевают. Я чувствую это.
      — Толстяк говорит, что они неделю как не показываются, — сообщил я. — Возможно, они сдались.
      — Нет шансов. Должна быть, по крайней мере, еще одна попытка. Хотя бы только ради спасения лица. А мы, вместо того, чтобы готовиться, просиживаем штаны.
      Он был прав. В последние дни основной деятельностью нашей команды было ошивание около заведения Гэса в ожидании, не поступят ли какие-то сведения. Наши разведывательные вылазки ничего не принесли, и поэтому мы теперь полагались главным образом на то же, что и нормальная базарная сеть слухов о деятельности Синдиката.
      — Будь разумным, Ааз, — возразил Кореш. — Мы не можем планировать и готовиться, не основываясь ни на каких фактах. Ты же сам говорил, что действия при отсутствии информации — это напрасный труд, а почему? Заставляют войска нервничать.
      Ааз прошел туда, где развалился на стуле тролль.
      — Не надо меня цитировать. Обычно именно ты-то и споришь со всем, что я ни скажу. Если все начнут соглашаться со мной, то вы перестанете использовать все свои умственные ресурсы, которые еще у вас сохранились.
      — Но именно ты и говоришь, что нас следует планировать, — указал я.
      — Правильно, — улыбнулся мой учитель. — Поэтому мы с таким же успехом можем приступать к этому. За отсутствием твердых фактов, нам придется косвенно угадать их. Так вот, где Базар уязвимей всего для захвата Синдикатом? Тананда, ты видела… Тананда?
      Тананда перестала глазеть в окно и сосредоточилась на дискуссии.
      — О чем шла речь, Ааз? Извини. Я смотрела, как по улице проходит этот пентюх, одетый в ярко-пурпурное.
      — Пурпурное? — мы с Машей воскликнули это хором.
      Я кинулся к окну наперегонки с ней, а затем передумал. Что, если я выиграю забег? Я не хотел оказаться между окном и ее массой, когда она, наконец, доберется туда. Вместо этого я подождал, пока она не заняла позицию, а потом втиснулся рядом с ней.
      — Это он, что и говорить, — произнес я вслух, подтверждая свои неоглашенные мысли. — Это — дон Брюс. Ну, теперь мы знаем, что делает Синдикат. Ну, теперь мы знаем. Они свистнули тяжелую артиллерию. Вопрос в том, что он делает на Базаре? Когда мы получим ответ на это, то сможем спланировать наш следующий ход.
      — На самом деле вопрос следует поставить так: Что он делает здесь у «Желтого Полумесяца»? — сухо заметил вставший рядом со мной Гэс. — И я думаю, мы вот-вот получим ответ.
      Достаточно верно: дон Брюс направлялся прямо к тому зданию, из которого мы наблюдали за ним. При его походке у меня ушла минута на исчисление его направления.
      — Ладно. Мы знаем, кто он такой, и что он идет сюда. А теперь, давайте бросим пялиться в окно, точно куча туристов.
      Ааз снова вернулся к своей знакомой роли командира. И все же я заметил, что он покинул окно не быстрее всех остальных.
      — Всем сесть и вести себя естественно. Скив, когда он доберется сюда, предоставь говорить мне, идет?
      — Нет шансов, Ааз, — ответил я, опускаясь на стул. — Он привык уже иметь дело со мной. Если мы попытаемся вклинить посредника, он поймет, что тут нечистая возня. Лучше будет, если ты просто сядешь за один столик со мной. Тут мне понадобится твой совет.
      К тому времени, когда дон Брюс открывал дверь, мы все расселись: Ааз и я за одним столиком, а два других достались соответственно Маше с Гэсом и команде Кореш-Тананда. Я заметил, что ради того, чтобы сесть за соседние столики, мы оставили пустой две трети помещения, что могло выглядеть немного подозрительно. Я также заметил, что мы рефлекторно снова разбились на команды по двое, но было уже слишком поздно исправлять и то и другое.
      — Привет, — окликнул меня дон Брюс, сразу заметив, где я сижу. — Как хорошо, что я нашел вас здесь. Побродить по этому Базару очень занятно, но тут просто ЗВЕРСКИ трудно найти то, или того, что ищешь.
      — Вы меня искали?
      Это была не самая лучшая новость, какую я услыша за весь день. Несмотря на его жеманную речь, я питал к дону Брюсу здоровое уважение. Судя по тому, что я видел, Синдикат был группой жестокой, и по моим расчетам, никто бы не смог сохранить такое высокое положение, как у дона Брюса, если бы под этой мягкой внешностью не скрывалась какая-то действительно твердая скала. Несмотря на дружеское приветствование, я начал чувствовать, как мой желудок сжимают пальцы холодного страха.
      — Совершенно верно. Мне ТРЕБУЕТСЯ встретиться с вами, понимаете? Я НАДЕЯЛСЯ, что смогу поговорить с вами наедине.
      Последнее, что я хотел в данную минуту, это оказаться один на один с доном Брюсом.
      — Пустяки, — отмахнулся я. — Это мои друзья. Любое дело, какое у меня есть с вашей… организацией общее для нас обоих… Я имею в виду, можно обсуждать при них.
      — О, отлично.
      Предводитель Синдиката бухнулся на стул за моим столиком.
      — Я не собирался быть невежливым, и я ХОЧУ познакомиться со всеми вами. Просто в первую очередь нужно разобраться с некоторыми делами, не терпящими отлагательства.
      — Жарьте, — предложил я, и сразу же пожалел, что не выбрал другое слово.
      — Ну, как вы знаете, мы пытались утвердиться в этом местечке, и как вы знаете, дело пошло не очень хорошо… нет, не отрицайте. Это правда. Шайк-стер часто упоминал вас в своих докладах, и поэтому я знаю, насколько хорошо вы информированны.
      — В последнее время я Шайк-стера не видел, но знаю, что он усердно трудился над этим проектом.
      — Совершенно верно, — встрял Ааз. — Судя по тому, что Скив нам рассказывал, Шайк-стер — молодец. Если уж он не потянет, то вы можете с таким же успехом упоковывать вещички и отправляться домой, отдыхать.
      — Он идиот, — рявкнул дон Брюс, и мы на мгновение увидели сталь в бархатной перчатке. — Вы не видели его потому, что я полностью снял его с проекта. Он тоже думал, что нам следует завязывать со здешними делами.
      — Значит вы не завязываете? — со страхом спросил я.
      — Я не могу. Ах, если бы вы только знали, что мне пришлось пережить на совете. Я так расписал этот проект «Дева», и сколько он может принести Синдикату. Если мы теперь уйдем, это будет все равно, что сказать, что я не способен узнать хорошие дела, увидев их. Нет, сэр. Называйте это семейной гордостью, мы намерены остаться именно здесь.
      У меня защемило сердце.
      — Но, если операция приносит убытки… — начал было я, но он жестом оборвал меня.
      — Пока… но не надолго. Видите ли, я вычислил для себя, что здесь вышло наперекосяк.
      — Да? Как? Я хочу сказать — это же ваш первый шаг, визит сюда с начала проекта.
      Я начал малость потеть, дон Брюс разглядывал меня с масляной улыбкой, которая мне совсем не нравилась.
      — Я видел это в докладах, — провозгласил он. — Так же четко, как нос у вас на лице. Вот потому-то я и знаю, что Шайк-стер идиот. Проблема была у него прямо перед носом, но он не сумел разглядеть ее. И проблема эта — вы.
      Пот мой стал холодным. Уголком глаза я увидел, что Тананда провела рукой по волосам, загребая по ходу дела один из отравленных дротиков, а Маша начала поигрывать со своими кольцами. Кореш и Гэс обменялись взглядами, а затем чуть сместились на стульях. Из всей нашей команды беззаботным казался один только Ааз.
      — Вам придется сказать немного пояснее для нас, тугодумов, — протянул он. — Как именно вы вычислили, что проблема эта — Скив?
      — Посмотрите на факты, — стал загибать пальцы дон Брюс, отсчитывая доводы. — Он был здесь все время, когда у меня возникли неприятности — и у моих ребят тоже; он знает Базар лучше моих ребят; он достаточно знает магию, чтобы сделать такое, о чем моим ребятам и не снилось; а теперь я выясняю, что у него здесь куча друзей и связей.
      — И? — мягко произнес мой учитель.
      — И? Разве это не очевидно? Проблема с этой операцией в том, что ему все время следовало бы работать на нас.
      К этому времени я достаточно справился, чтобы подготовиться к обороне.
      — Но одного лишь того, что я… что?
      — Разумеется. Именно поэтому я здесь и нахожусь. Так вот, я знаю, что вы прежде говорили о нежелании постоянно работать на Синдикат. Именно поэтому я готов заключить с вами сделку. Я хочу, чтобы вы занимались операцией Синдиката здесь, на Базаре… и готов платить длинный доллар.
      — Сколько это будет золотом? — Ааз теперь нагнулся нетерпеливо вперед.
      — Вы не можете говорить это всерьез, — торопливо перебил я, — у меня нет ни времени, ни знаний, чтобы сделать эту операцию прибыльной.
      — Она и не должна быть прибыльной, — возразил дон Брюс. — Вполне подойдет и нулевой баланс, или просто более медленная потеря денег. Все что угодно, лишь бы Совет искал сам чего-нибудь хапнуть на наших ежемесячных заседаниях где-нибудь в других местах, в других измерениях. Вы можете заняться этим в свободное время.
      Я начал было что-то возражать, но Ааз небрежно положил ладонь мне на плечо. Я знал это предупреждение. Если я попытаюсь его перебить или поправить, рука будет медленно сжиматься, пока не затрещат мои кости.
      — Итак, разрешите мне взглянуть, правильно ли я вас понял, — сказал он, показывая все свои зубы. — Вы хотите, чтобы мой человек заправлял вашей операцией, но вас не волнует, даст ли она прибыль или нет?
      — Совершенно верно.
      — Конечно, при таком шатком положении, как сейчас, вам придется гарантировать его жалование.
      Дон Брюс поджал губы и посмотрел на меня:
      — Сколько он стоит?
      — Много, — поведал ему Ааз. — Но менее общего жалования тех сил, какие у вас здесь сейчас.
      — О'кей. Он того стоит.
      — Ааз, — начал было я, но рука у меня на плече сжалась крепче.
      — …И вы не столько озабочены репутацией здесь на Деве, сколько тем, как отнесется к вам Совет, верно?
      — Ну… да. Полагаю, именно так.
      — …Поэтому, он должен иметь свободу рук и проводить операцию так, как сочтет нужным. Никакого навязанного ему штата сотрудников и никакой предписанной политики.
      — Нет. Я должен придать ему, по крайней мере, пару телохранителей. Всякий, заведующий операцией Синдиката, должен иметь пару ребят Семьи для гарантии, что с ним ничего не случится.
      Ааз нахмурился.
      — Но у него уже есть…
      — Как насчет Гвидо и Нунцио? — сумел произнести я сквозь стиснутые зубы.
      Внезапно давление на моем плече исчезло.
      — Этих неудачников? — покосился дон Брюс. — После этой катастрофы я собирался потолковать с ними по душам, но если вы хотите, они ваши.
      — …Но поскольку настаиваете на них ВЫ, они не будут проходить как наши накладные расходы. Правильно? — твердо сказал Ааз.
      Я откинулся на спинку стула, незаметно двигая плечом и пытаясь не обращать внимания на полные ужаса взгляды, которыми обменивались мои друзья. Я не знал наверняка, что такое затеял Ааз, но знал, что лучше не вставать у него на пути, когда он почуял запах денег.
      Я мог только скрестить пальцы и надеяться, что он знает, что делать… для разнообразия.

      Представители купцов Базара выглядели отнюдь не довольными, но, впрочем, деволы никогда таковыми не выглядят, расставаясь со своими деньгами.
      — Благодарю вас, господа, — просиял Ааз, торжественно потирая руки над лежащей на столе немалой кучей золота.
      — Вы уверены, что Синдикат убрался? — спросил главный представитель, тоскливо глядя на золото.
      — Убежден. Мы сломали их царство террора и выгнали взашей.
      Деволы кивнули.
      — Хорошо. Ну, раз это разрешено, мы отправляемся восвояси.
      — Конечно, — зевнул Ааз. — Нет решительно никакой гарантии, что они завтра не вернутся.
      От этих слов делегаты застыли, как вкопанные.
      — Что? Но вы же сказали…
      — Посмотрим фактам в лицо, господа. В данный момент единственное, что стоит между Синдикатом и Базаром — это Великий Скив, а коль скоро он отбудет…
      Деволы обменялись взглядами.
      — Полагаю, вы не подумываете остаться, — с надеждой сказал один.
      Я одарил его покровительственной улыбкой.
      — Мне бы очень хотелось, но вы же знаете, как это сложно. Расходы высоки, и мне приходится постоянно переезжать, чтобы хоть как-то зарабатывать на жизнь.
      — Но при вашей репутации, клиенты сами вас будут искать. Что вам действительно нужно, так это постоянное место жительства, где вас всегда смогут найти те, кто в вас нуждается.
      — Достаточно верно, — улыбнулся Ааз. — Но говоря напрямик, с какой стати нам даром давать то, за что другие измерения готовы платить? Я бы подумал, что если кто и может это понять, так это вы, деволы.
      — Вот теперь мы подходим к сути дела, — вздохнул главный представитель, усаживаясь на стул. — Ладно. Пусть будет по вашему. Сколько?
      — Сколько? — откликнулся, словно эхо Ааз.
      — Не надо мне вкручивать, — отрезал девол. — На извращенце невинность выглядит плохо. Просто скажите нам, какой доход понадобится, чтобы удержать Великого Скива в качестве мага с постоянной пропиской на Базаре.
      Ааз подмигнул мне.
      — Я уверен, вы сочтете его гонорар разумным, — заверил он. — Ну, разумным, если вы немного подумаете о том, что получаете за свои деньги. Конечно, цифра, о которой я думаю, — только за то, чтобы он сделал Базар своей Базой операций. Если возникнет какая-то конкретная неприятность, нам придется договариваться об этом отдельно.
      — Конечно, — поморщился девол.
      Я устроился поудобнее и приготовился ждать. На это уйдет какое-то время, но в конечном итоге я был уверен. А также знал, что о каком бы гонораре не думал первоначально Ааз, тот только что удвоился, когда девол брякнул насчет «извращенца». Будучи извергом, Ааз очень чувствителен к тому, как к нему обращаются… и на сей раз я не собирался с ним спорить.
      — Мне это нравится, — скромно возликовал Ааз. — Мы не только получаем постоянный доход и от Синдиката и от деволов, но вдобавок ничего не должны делать, чтобы заработать его. Это даже лучше, чем порядок, выбитый нами в Поссилтуме.
      — Сделка отличная, Ааз.
      А как насчет этого жилища? Далеко ушло от того сарая, который мы с Гаркиным называли домом, когда мы впервые встретились.
      Мы с Аазом изучали свой новый дом, предоставленный в качестве добавочной статьи в нашей сделке с купцами Базара. Он был огромен, соперничая в размерах с королевским дворцом в Поссилтуме. Интересно то, что снаружи он выглядел не больше среднего Базарного ларька, только чуть повыше.
      — Конечно, доторговаться до пожизненной сделки на все товары Базара было гениальным штрихом, если мне позволительно самому так выразиться.
      — Да, Ааз гениален.
      Мой учитель оборвал свое шумное ликование и самопоздравления и озадаченно посмотрел на меня.
      — Тебя что-то беспокоит, Скив? Ты, кажется, немного понурился, или мне так показалось?
      — Да в общем-то, это пустяки.
      — Брось, выкладывай, — настаивал он. — Тебе сейчас полагается быть на седьмом небе, а не хандрить, словно ты только что услышал, будто твой дракон смертельно болен или что-нибудь в этом роде.
      — Ну, есть пара вещей, — нехотя признался я. — Во-первых, у меня возникло нехорошее чувство, из-за только что устроенных тобой сделок.
      — Эй, минуточку, — нахмурился мой учитель. — Мы обговорили все это перед тем, как подкатиться к купцам, и ты сказал, что двурушничество тебя не очень-то беспокоит.
      — Так оно и есть. Если оно как-то и действует на меня, то я даже рад видеть, что и Синдикат, и деволы, для разнообразия, сами немного жуют того, чем кормят других.
      — Тогда что же неладно? Я добыл тебе все, что смог придумать.
      — Вот это-то и неладно.
      Мой учитель резко тряхнул головой, словно прояснил зрение.
      — Должен признаться, что на этот раз я потерял нить твоих рассуждений. Ты не мог бы прокрутить свою последнюю фразу еще раз, но помедленнее?
      — Брось, Ааз, ты ведь знаешь, о чем я говорю. Ты добыл мне больше денег, чем я смогу потратить за всю жизнь, предоставил прекрасный дом… постоянную работу в любое время, когда мне захочется… короче, все что мне нужно не только для выживания, но и процветания. Все.
      — И?
      — И ты устроил меня, чтобы тебе можно было удалиться? Вся возня именно для этого?
      В тайне я надеялся, что Ааз расхохочется мне в лицо и скажет мне. что я дурак. Вместо этого он отвел взгляд и замкнулся в молчании.
      — Я подумывал об этом, — проговорил он наконец. — Ты в последнее время действовал весьма неплохо и, как ты говоришь, эта самая последняя сделка гарантирует, что ты не умрешь с голоду. Истина в том, что ты больше не нуждаешься, по настоящему не нуждаешься во мне.
      — Но, Ааз.
      — Нечего мне «но-аазить». Я всего лишь повторяю то, что ты вбил мне в голову в начале этой аферы. Ты не нуждаешься во мне. Я много размышлял об этом, и ты прав. Я думал, тебе всегда хотелось услышать, как я скажу тебе это.
      — А, может, мне не нравится быть правым, — жалобно произнес я, — может быть, я желаю и ДАЛЬШЕ нуждаться в тебе и в том, чтобы все могло бы вечно продолжаться так же, как было в прошлом.
      — В этом-то, в общем, и состоит повзросление, малыш, — вздохнул Ааз.
      — В умении смотреть в лицо действительности, нравится она нам или нет. Ты это сделал, и я считаю, что мне тоже самое время сделать то же самое. Вот почему я и собираюсь остаться рядом.
      — Но ты не обязан… что?
      Лицо моего учителя раздвинулось в одной из его экспансивных усмешек.
      — В данном случае, действительность, которой я смотрю в лицо, заключается в том, что независимо от того, нуждаешься ты во мне или нет, взяв тебя в ученики, я поразвлекался больше, чем мне удавалось за много веков. Я не уверен, что именно случится с тобой дальше, но не упущу этого и за все золото на Деве.
      — Это великолепно.
      — …Конечно, я еще многому могу тебя научить, точно так же, как сам многому научиться у тебя.
      — У меня? — моргнул я.
      — Угу. Я уже какое-то время учусь у тебя, малыш. Просто никогда раньше не набирался мужества признаться в этом. У тебя есть навык, как иметь дело с людьми, которые тебя уважают, даже те, кто тебя недолюбливают. Боятся-то меня многие, но уважают не слишком много. Вот поэтому я и изучал твои методы и твердо намерен продолжить.
      — Это… э-э… интересно, Ааз. Но как получилось, что теперь ты говоришь мне об этом?
      — Потому, что если в останусь, то при одном условии: ты проснешься и примешь то, что ты теперь — полноправный партнер в наших отношениях. Чтобы больше никакого такого вздора как «ученик». Это слишком тяжело для моих нервов.
      — Ну и ну, Ааз… я…
      — Заметано?
      — Заметано.
      Мы торжественно пожали друг другу руки и я вспомнил, что он отказался совершить этот последний акт, когда впервые принял меня в ученики. Полноправный партнер. Ух, ты. У меня даже закружилась голова.
      — А теперь, что за другая вещь?
      — Хммм… извиняюсь?
      — Если я правильно помню, ты сказал, что тебя беспокоит пара вещей. Какая же другая?
      — Ну… она — этот дом.
      — Что такого в этом доме? — взорвался Ааз, с легкостью впадая в знакомую схему поведения. — В нем достаточно места для нас и наших друзей, и твоих телохранителей, когда те заявятся, и для Лютика с Глипом, и всех прочих, кто ни забредет.
      — Это правда.
      — И что еще важнее, он достался нам даром. Это выгодная сделка.
      — Скажи, Ааз, это еще раз.
      — Я сказал… «эта выгодная»… О…
      — С деволами, верно?
      — Да брось, Скив. Это же просто дом. Что тут может быть неладно?
      — Как ты выражаешься, «ум лукавит». Я пытался засечь, в чем тут уловка, и хочу, чтобы ты проверил меня. Мне надо посмотреть, верны ли мои факты и логика.