- Послушай, Крит. Я не знаю, что ты слышал или о чем думаешь, но она не...
      - Разве? Она по-прежнему владеет твоей душой, ты что, не чувствуешь? Глаза Крита сжались, а рука воина потянулась к притороченному к седлу арбалету.
      Страт отметил, что арбалет уже снаряжен стрелой. Под таким углом достаточно спустить крючок, и ему не спастись. Воин попытался избавиться от нахлынувших подозрений, но не сумел.
      - Ты прибыл, чтобы спасти меня от самого себя? Лишь благодаря ей мы здесь выжили, выжил настоящий Союз, пока вы с Темпусом занимались на севере дворцовыми интригами. Я не спрашиваю тебя, где ты был. Не спрашивай и ты меня, как я проводил здесь время, если, конечно, ты не готов понять меня.
      - Не могу. У меня нет времени. Тейлз желает, чтобы мы напали на Роксану, захватили Сферу Могущества и уничтожили ее к рассвету. Возможно, твоя пожирательница душ сможет подсказать нам, как это лучше сделать, раз уж ты так ей люб. Если так, то возможно, что я сохраню ей жизнь до твоих объяснений. Иначе... - Крит высек огонь, и пламя на миг озарило каменное лицо человека, с которым не имеет смысла препираться. - Иначе я займусь ею, а потом, пока еще не поздно, постараюсь вбить в твою голову хота бы крупицу здравого смысла... товарищ. Так что ты позовешь ее, или мы умрем, как и подобает, плечом к плечу сражаясь с нисийской ведьмой.
      Страту не понадобилось звать Ишад, ибо непостижимым образом она оказалась перед ними, хотя ни он, да наверняка и Крит тоже не слышали ни скрипа открывающейся двери, ни звука ее шагов.
      В капюшоне и длинном черном плаще Ишад казалась совсем маленькой. Страту захотелось положить руку ей на плечо. Поколебавшись, он именно так и сделал.
      - Крит, она на нашей стороне. Ты должен...
      - Я ничего никому не должен, - ответил Крит и перевел взгляд на женщину. - Уверен, госпожа, что мне нет нужды объяснять тебе ситуацию.
      - Критиас, - ответила Ишад с достоинством, большим, чем у Страта, нам следует поговорить. Ты приехал...
      - ...забрать своего товарища. Считай, что так.
      - А если он не захочет уезжать?
      - А вот это тебя уже не касается. У меня есть обязанности, есть они и у него, даже если он позабыл о них. Если ты поможешь, я выслушаю тебя, но позже, а сейчас мне нужно выполнить приказание, так же, как и ему. Критиас показал на Страта, который в его присутствии не мог просить о терпении, о помощи или даже о жизни для своего товарища.
      Однако Ишад не поразила Крита насмерть и не загипнотизировала его.
      - Как хочешь. Стратон, возьми своего жеребца. Он сослужит тебе хорошую службу, а я поеду на другом твоем коне. Мы дадим Критиасу то, что он желает... или то, что он думает, что желает. - Она повернулась к Криту. - А потом ты соблаговолишь меня выслушать.
      - Госпожа, если кто-то из нас будет жив после рассвета, я буду более чем готов тебя выслушать, - ответил Крит. Ишад подняла руку, и конь Стратона затрусил к ней.
      * * *
      Роксана пробудилась от тяжелого забытья, когда Нико ударом меча снес голову ее лучшему слуге, - ей будет не хватать телохранителя, а Невидимка еще пожалеет о содеянном.
      Ей дорого пришлось заплатить за сегодняшний вечер. Когда Роксана поднялась из постели и пошла сквозь темноту, все тело ее заныло.
      Дом ведьмы на берегу Белой Лошади каждый день был другим. Сегодня, наполненный растревоженными силами, дом походил на раковину моллюска.
      Дойдя до комнаты для колдовства, Роксана отерла пот с тела и наполнила им сосуд для гаданий.
      Затем, дрожа от боли и ярости, ведьма заклинанием открыла колодец, где содержалась Сфера Могущества, и вызвала подвластного ей демона Снэппера Джо, который шпионил для нее в "Распутном Единороге", работая там барменом.
      До того, как явился демон, Роксана произнесла заклинание чрезвычайной силы, и в сосуде отразилась судьба, чья - она не смогла понять.
      Она увидела мужчин, проклятую бейсу и богиню Матерь Бей, связанную любовью, а может, ненавистью с наводящим ужас Буреносцем, отцом Джихан. Два бога висели в небе над зимним дворцом, пока внутри Нико играл с детьми, а Темпус распоряжался судьбами людей.
      Роксана вздрогнула, увидев Темпуса и Нико в одном месте, в том самом месте, где уцелевшая змея (более способная, чем остальные) ползла по коридорам в обличье бейнит, кусая и убивая ядом, кого только могла.
      Хорошо. Хорошо, подумала она и привлекла образ Нико к поверхности сосуда, но странным образом его лицо оказалось не единственным. Над одним плечом Нико ее взору предстал Темпус - воплощение Бога Бури Рэнке, а над другим - красивое, вселяющее ужас лицо женщины - ее собственное лицо.
      От этого наполненного тайным смыслом видения по коже ведьмы побежали мурашки.
      Что можно было сделать, то уже было сделано, нужно только произнести определенные слова.
      Роксана так и поступила, темная комната озарилась ярким светом. В каком-то невидимом месте свет коснулся Сферы, и та принялась вращаться.
      Если между ней и этим проклятым Темпусом существует некая связь, ее нужно разорвать, и ради этого Роксана готова была пожертвовать жизнью Нико. Нельзя было допустить и того, чтобы ребенок-бог остался в живых. Жизни и души детей уже были обещаны одному демону, ее недавнему близкому знакомцу.
      Роксана почувствовала холодок, от которого по ее бархатистой смуглой коже побежали мурашки и плотно сжались губы, прекраснейшие из всех, когда-либо обрекавших людей на смерть. Именно так веет холодом на пороге между поражением и победой, жестокой смертью и выстраданной жизнью. Заслышав, как кто-то заскребся в дверь лачуга, Роксана решилась.
      Сфера завращалась быстрее, по комнате закружились разноцветные отблески.
      В закрытой комнате поднялся ураганный ветер, а в самом центре его плыли очертания женской фигуры, меняющей на глазах размер.
      Над самой красивой из женщин навис черный туман. Длинные темные волосы удлинились, закрывая точеную фигуру, способную заставить любого мужчину прирасти к месту. Красивый нос неожиданно изогнулся крючком, а на коже стали появляться перья.
      К тому моменту, когда Снэппер Джо, вытерев руки о фартук бармена, подумывал о том, а не открыть ли дверь самому, в комнате, где была Роксана, переминался с лапы на лапу орел с размахом крыльев в добрый десяток метров.
      Ее шпион среди жителей Санктуария только клацнул зубами да свел у груди когтистые потные лапы.
      - Госпожа? - забормотал демон хрипло. - Это вы? - Его глаза неотрывно смотрели на расправляющего крылья орла. В тусклом свете можно было заметить, как дьявол поклонился и сложил серые конечности - выказывая преданность и подчинение. - Роксана? - переспросил демон. - Вы вызывали меня? Вот он я, перед вами. Зачем я нужен? Убийство? Сегодня вечером надо убить кого-то?
      Склонив голову набок, орел глянул на него и издал клекот, смысл которого был понятен любому демону. Птица поднялась в воздух и вылетела наружу, оставив на теле демона рану, нанесенную когтями куда более острыми, чем его собственные.
      Бормоча проклятия, демон последовал за ней. Рассеянно глядя на черную тень в безлунном небе, Снэппер Джо, пребывая в глубоком волнении, закусил длинную оранжевую прядь. Ему хотелось стать человеком, а в глубине души он лелеял надежду стать свободным от Роксаны, хотя в минуты, подобные этой, ему казалось, что избавиться от колдовских чар невозможно.
      Вся беда была в том, что в такие мгновения это его и не заботило. В такие ночи он страшно жаждал крови, и одна только мысль о ней наполняла лихорадкой все его существо.
      Вот почему он поспешил, тяжело дыша, вслед за Роксаной, которая, приняв обличье орла, повела его к Зимнему дворцу, но вскоре потеряла неподалеку от Боен, где демон наткнулся на свежий, сочащийся кровью труп.
      * * *
      Сидя на кровати Нико в детской, Джихан, сняв чешуйчатую броню, прижимала к груди детей и не сразу заметила, как в комнату бесшумно заползла змея размером с человека.
      Дочь Пены не принадлежала к числу смертных и была одинокой. А Темпус не был тем, кто мог бы заботиться ней, поскольку занимался только собой.
      Джихан хотела иметь детей, но получила от него отказ. И вот теперь, благодаря отцу, судьбе и Нико, у нее было два прекрасных малыша, нуждающихся в заботе, и один из них был сыном Темпуса.
      Она никогда их не бросит. Счастье металось внутри Джихан так, что на глаза наворачивались слезы.
      Вот почему она заметила змею, только когда та откинулась назад, разинув клыкастую пасть, и с быстротой молнии укусила Артона за руку.
      Джихан вскочила с кровати, держа в руках двух испуганных малышей. Один из них, укушенный, громко плакал, а другой не менее громко вторил ему.
      Джихан была вынуждена отпустить Артона и попыталась защитить Гискураса, воткнув руку, точно кляп, в разверстую пасть рептилии.
      Однако змея оказалась хитрее и смогла укусить ребенка, даже с рукой Джихан в пасти. Дочь Пены и Гискурас оказались прижатыми клыками змеи друг к другу.
      От ярости и боли Джихан закричала так, что крик, подобный этому, не раздавался в Санктуарии с тех самых пор, как Вашанка победил Громовержца в небесах во время празднества у здания Гильдии магов.
      И помощь пришла, но Джихан уже не сознавала этого, борясь с разлившимся по телу ядом и постепенно ослабляя мощную хватку своих рук на челюстях рептилии. Темпус и Нико застыли от ужаса при виде Джихан, схлестнувшейся в смертельной схватке со змеей, и божественного ребенка, зажатого между ними.
      Нико с шумом выдохнул:
      - Риддлер! Быстрее! Возьми этот кинжал.
      Кинжал, так же как и меч Нико, был выкован в стране снов, и Темпус почувствовал, как горит его ладонь.
      А справа его товарищ уже ударил змею, она отклонилась назад.
      От каждой новой раны брызги едкой змеиной крови оставляли на теле Темпуса кровавые волдыри и рубцы.
      Как в старые добрые времена, они сражались плечом к плечу.
      Оказавшись внутри змеиных колец, Джихан пыталась собой защитить Гискураса, который не издал за время схватки ни единого звука, в то время как Артон, забытый всеми, всхлипывая, лежал на полу и напоминал о своем существовании громкими криками, лишь когда на него попадали капли змеиной крови.
      Нико рубил змею мечом, но та не только не ослабляла хватку, наоборот, стала заметно мощнее.
      Тейлз осознал, что здесь что-то неладно, как раз в тот самый миг, когда змея начала сжимать кольца и Джихан, жадно ловя ртом воздух и выкатив глаза, прошептала его имя. Ядовитая гадина пронзила Нико таким взглядом, что Невидимка откинулся назад и выронил меч.
      Ни одна змея, пускай даже и нисийская, не могла, сражаясь и истекая кровью, становиться все больше и сильнее.
      Оглядевшись по сторонам, Темпус нашел источник столь неестественной силы: высоко в небе над дворцом парил орел, приближаясь к стене цитадели.
      А позади Темпуса уже и Нико оказался в ловушке, не в силах двинуть ногой в кольцах громадной рептилии. Лицо воина было покрыто кровавыми волдырями.
      Темпус, зная, что рискует жизнью товарища, выбежал из зоны досягаемости змеи и поднял вверх вооруженную кинжалом руку.
      Его глаза встретились взглядом с орлиными, и тот издал тихий крик, похожий на детский, подняв голову и щелкая клювом
      Темпус с силой метнул кинжал, который дал ему Нико, и тот поразил орла в грудь Ведьма, почувствовав жар в груди, застонала так, что Нико прижал руки к ушам и, потеряв равновесие, обвис в толстых змеиных кольцах.
      Темпус рванулся вперед с нечеловеческой быстротой, ибо почувствовал наконец, что боги не остались глухи к его мольбам. Внутри Темпуса росла мощь, и пикирующий на него орел вдруг полыхнул огнем.
      Птица, заложив крутой вираж, снова пошла вверх, но языки пламени, возникшие в том месте, где поразил ведьму кинжал, становились все больше.
      У Темпуса не было времени смотреть за птицей и раздумывать, как поступить. Воин рванулся на выручку напарнику, который продолжал сражаться, несмотря на то, что один его глаз закрылся от едкой змеиной крови, а ноги были накрепко сдавлены кольцами рептилии.
      Темпус отметил, что змея хоть еще и сопротивлялась, но стала заметно медлительнее.
      Позади послышались голоса прибежавшей охраны. Темпус приказал стражникам убираться.
      Сейчас его внимание было приковано к Джихан, к ее божественным рукам, которые по-прежнему сжимали челюсти змеи.
      Проклятая тварь умирала и, раскачиваясь в предсмертной агонии, швыряла из стороны в сторону Нико и тяжело наваливалась на Джихан, а где-то там, между человеческими телами и зеленой шкурой змеи, лежал ребенок. Его ребенок, как сказал Нико. Однако Темпус изо всех сил рубил на части тело рептилии совсем по другой причине. Еще ни разу не сражался он с такой яростью, как сейчас, горя желанием освободить Нико, чувствуя сильнейшую связь их братских уз и черпая силы в своей ярости, подобно мяснику, разделывающему тушу.
      Этот глупый юноша по прозвищу Невидимка не погибнет по его вине, и Темпусу не придется до конца дней своих тяготиться виной за его гибель. И его сын, и Джихан родились от культового насилия и не принадлежали к смертным, но Нико был просто человеком со всеми человеческими недостатками: честью, отвагой, жертвенностью, любовью - всеми благоглупостями, на которые Темпус даже не пытался претендовать.
      Сбежавшихся на подмогу бейсибцев и ранканцев Темпус просто не замечал. Вдохновляемый богом, он видел, что их движения слишком медлительны, а задача для них слишком тяжела, чтобы они реально могли помочь.
      Обрубив самое массивное кольцо змеи на шее Джихан, Темпус увлек ее в сторону.
      Как только женщина вздохнула свободно, избавившись от змеиной хватки, вокруг нее сразу же сгрудились бейсибцы, ранканский жрец и Кадакитис, плотным кольцом окружив Дочь Пены и спасенного ею ребенка
      Темпус остался доволен таким оборотом дела, а сам тем временем отбросил шевелящиеся змеиные кольца с тела напарника и помог Нико подняться на ноги. И только когда юноша, глядя ш Темпуса здоровым глазом, положил руку ему на плечо, благодаря за избавление, Темпус перевел дух.
      Сейчас, стоя среди валявшихся на полу детской останков уничтоженного гада и наблюдая за снующими взад и вперед людьми, Темпус осознал, что союз его и Нико сильнее, нежели он полагал.
      К тому месту, куда Темпус положил Нико, подошла Джихан и вздрогнула при виде изувеченного ожогами лица юноши и пустой глазницы.
      - Риддлер, в полночь нужно растолочь в порошок плаценту черной кошки. Это лекарство для глаза, остальное я сделаю сама.
      С этими словами она нежно коснулась лица Темпуса, привлекая его внимание.
      - У нас раненые дети, - напомнила Дочь Пены. - Укусы змей ядовиты Джихан тяжело дышала, кожа на бедрах свисала лоскутами, словно девушку секли толстой Веревкой.
      - О детях, Артоне и Гискурасе, который, возможно, сын бога, а может, даже воплощенный бог, есть кому позаботиться, все жрецы Санктуария будут за них молиться, в то время как за Невидимкой если вообще будут ухаживать, то просто как за одним из Союза, - заметил Темпус. Скрестив ноги, он уселся прямо на полу, не обращая внимания на лужу змеиной крови, от которой его кожа начала шипеть и слезать лоскутами.
      - Джихан, достань мне лекарство, какое только сможешь. Мы с тобой должны вылечить его. Нико не простит мне, если будет возвращен к жизни колдовством.
      Они обменялись взглядами: в одном, божественном, читалась смертельная усталость, другой же полыхал огнем ярости забытых богов.
      Девушка кивнула и поднялась на ноги.
      - Твой кинжал пронзил ведьму в орлином обличье, я видела. Она ранена, а может, умерла.
      Темпус не был рад этому, слишком велика цена, которой Нико все время расплачивался за промахи других.
      Нико был в сознании, и, чтобы ободрить его, Темпус подтвердил их союз, союз двух единомышленников, двух товарищей. Пусть знает, что он не одинок.
      * * *
      Внизу под мостом через Белую Лошадь томились в ожидании пасынки. Там же была Кама вместе с десятком собранных на скорую руку бойцов из Третьего отряда.
      Для Крита командовать подразделением дочери Темпуса было неудобно, вот почему он решил дать ей свободу действий и по возможности держаться от Камы подальше, пока ограничившись лишь тем, что выставил охранение.
      С другой стороны, Страт был более чем доволен событиями сегодняшнего вечера: воскресшей любимой лошадью, возможностью находиться вместе с пасынками, слушать в неверном свете факелов передаваемые шепотом советы Ишад. Страт поведал Криту, который с подозрением косился на Стилчо и Джанни, ставших нежитью, насчет таланта Ишад воскрешать мертвых и сообщил, что она сделала это с бывшими пасынками в знак милости к людям, обреченным умереть в бесчестии.
      Крит не стал с ним спорить, на это просто не было времени. Страт был очарован, приворожен, и, если им удастся выполнить приказ, Крит попытается вразумить этого широкоплечего глупца и окончательно разобраться с Ишад заставить ее разжать хватку, которой она держала Страта.
      Если...
      Впереди послышались странные хлопающие звуки, жеребец под Критом вздрогнул. Посмотрев вправо, Крит увидел Рэндала, боевого мага Союза, закованного в броню Нико.
      - Приветствую тебя, Крит. Я слышал, что ты нуждаешься в помощи. Лопоухий кудесник, закованный в изготовленные в стране снов латы, казался этим вечером старше и серьезнее. Волшебник заметил, что Крит вопросительно посмотрел на его кирасу. - Она по-прежнему принадлежит Нико. Я просто взял ее на время. Мы с ним... пришли к взаимопониманию, хотя и не заключили союза.
      При свете факела было видно, как веснушчатое лицо мага озарила таинственная улыбка. Жеребец под Рэндалом отпрянул, и Крит понял, что это вовсе и не лошадь, а некое сверхъестественное, хотя и весьма похожее на лошадь существо.
      - Да, ты прав, Рэндал. Раз уж ты здесь, твоя помощь будет весьма кстати. Ты знаешь приказ Темпуса. Посоветуй, что делать. Может, просто отправиться туда, пойти на штурм и спалить ее дом дотла?
      Крит почувствовал прикосновение руки, легкое, точно от крыльев бабочки.
      - Критиас, я уже говорила тебе, что надо просто войти туда и взять Сферу, войти вместе со мной... если хочешь. Ее нет дома, и если моя догадка верна, то ей сейчас не до этого.
      Критиас бросил взгляд на Ишад и перевел его на Рэндала. Тот кивнул.
      - Лучшего совета я дать не смогу, - заметил чародей, почесывая ухо. Только туда вместе с Ишад пойду я. Роксана мой враг, но не твой - по крайней мере, мой в большей степени. Что же касается добропорядочности Ишад... надеюсь, что не оскорбил вас, милая дама...
      - Вовсе нет. Пока, - ответила женщина, которая едва доставала до колена сидящего на лошади Крита, но казалась сейчас выше всех всадников.
      Подъехал озабоченный Страт, глядя на Крита так, точно хотел сказать: "Партнер ты мне или нет, но лучше не создавай сейчас неприятностей. Не упускай удачу".
      - Я с вами, - ответил Крит. - У меня есть приказ.
      - Пойдешь в дом ведьмы? - Страт покачал головой. - Ты мне друг, но пока здесь командую я. Нет нужды рисковать. Наши друзья, владеющие магическим искусством, сделают это лучше. Прошу вас быть нашими гостями... - Страт поклонился и взмахом руки предложил магу и некромантке ехать впереди колонны, направляющейся к дому Роксаны. Оказавшись подле жеребца Крита, Стратон крепко схватил рукой поводья.
      - Страт, - предупредил Крит, - ты спешишь.
      - Я? По-моему, это ты лезешь в дело, которого не понимаешь.
      - Отпусти поводья.
      - Не раньше, чем ты умеришь гнев.
      - Хорошо, - вздохнул Крит, протягивая пустые руки и вынужденно улыбаясь - Я спокоен.
      Смерив Крита взглядом, Страт кивнул и отпустил поводья.
      - Тогда поехали... товарищ?
      - Только после тебя, Страт. Как ты заметил, командир сейчас ты - по крайней мере, до утра.
      * * *
      Внутри дома Роксаны на берегу Белой Лошади пахло палеными перьями и все выглядело так, будто по дому пронесся ураган.
      Ишад чувствовала, что дом в любую секунду может полыхнуть огнем, и сообщила об этом Рэндалу.
      Еще никогда не работали они вместе, некромантка и тайзский колдун.
      Когда Рэндал вытащил крис, ритуальный изогнутый меч, Ишад уловила нечто необычное в облике мага.
      - Он управляет огнем. Не волнуйся, Ишад. Я недаром терял время в Магических Войнах.
      Слушая Рэндала, Ишад наблюдала, как на ее глазах тускнеет облик воина, преобразуясь в опытного волшебника класса Хазарда из Гильдии магов, вполне достойного знаменитой ведьмы. - Я открою колодец, где она держит Сферу, и выпущу ее, но уничтожить Сферу придется тебе. Я не смогу.
      - Не сможешь? - Ишад не поверила своим ушам.
      - Честно говоря, мне не следует этого делать. У меня есть своя Сфера Могущества, и я не хочу, чтобы Роксана решила, будто у меня по отношению к ней враждебные намерения. Ты должна меня понять.
      Ишад поняла.
      Ей было непривычно работать бок о бок с соперником-магом и его соперничающей силой. "Интересно, - думала Ишад, - а будет ли за это награда?"
      Определенное воздаяние действительно пришло к ним двоим, хотя и не напрямую.
      Когда Рэндал проделал нужные пассы и раскрыл проход к Сфере, некромантка едва не взвыла. Ей нравились красота, драгоценные камни, украшения, а в Сфере Могущества Роксаны всего этого было с избытком. Перед глазами Ишад предстал прекрасный, искрящийся силой шар, который ей не хотелось уничтожать, и если бы не Рэндал, свидетель и участник происходящего, то даже Страт не остановил бы ее притязаний на Сферу.
      Когда волшебник извлек шар, пол затрещал и задымилась крыша.
      Ишад видела, что Сфера завладевает магом, Рэндал и сам ожидал, что будет так, потолок над ним начал ярко пылать.
      Озаряемый багровыми отблесками, волшебник наклонился и, когда Ишад последовала его примеру, шепотом произнес слова приказа, который она должна была выполнить.
      - Толкни шар ладонью, чтобы он начал вращаться, - велел чародей.
      Коснувшись Сферы, Ишад почувствовала удар, мощнее которого она уже давно не испытывала. Сфера могла не только вызывать из могил мертвых или продлевать жизнь смертным, но даже оказывать сопротивление богам.
      В самой нисийской магии чувствовалась некая извращенность, отличная от магии Ишад. Некромантка упала на колени, зачарованная.
      Рэндал бесцеремонно схватил ее за локоть.
      - Вставайте, моя смелая госпожа, и бегом отсюда, пока лучи не изжарили нас или... она... возвращается.
      Ишад вдруг осознала, что чувство присутствия Роксаны было чем-то большим, чем просто эхом от Сферы.
      Вскочив на ноги, Ишад устремилась к раскрытому окну, следом рванулся Рэндал.
      Едва они выскочили наружу, как внутри раздался крик, похожий на рев дракона, и дом запылал.
      В центре пожара Ишад видела Сферу, по-прежнему вращающуюся, разливающую цветное пламя и языки4 чистого огня, взмывающие к небесам.
      Невдалеке послышался стук копыт.
      Подъехавший Страт, точно пушинку, с легкостью подхватил Ишад на руки и усадил в седло, то же самое проделал с Рэндалом Крит.
      Никто не спрашивал, уничтожена ли Сфера. Все видели шар, становившийся все ярче, больше размером, который поглощал пламя горящего дерева, камня и разгорался звездой.
      Когда дом рухнул, всем показалось, что само небо вспыхнуло огнем. Демоны пламени скользнули в сиянии и растворились во тьме.
      Крылатые молнии понеслись в направлении восходящего солнца, которое оказалось не в силах соперничать с их свечением.
      В небе из лиловых сгустившихся облаков вылетел орел. Летящий к земле пылающий орел был перехвачен по пути гигантской кошкой с огненно-красными глазами, выросшей из черного облака, которое поглотило все тепло. Так домашняя кошка хватает воробья, а ведь это могла быть битва богов.
      Птица отлетела в сторону, отчаянно махая крыльями. Кошка ударила ее один раз, затем второй. Орла закружило в воздухе.
      Стон, подобный низвергающимся небесам, издал один противник, рев, наполненный муками ада, - другой.
      Птица ушла в сторону, круто забрала вправо, потемнела, уменьшаясь в размерах, и рухнула в огонь, пылавший на месте дома Роксаны.
      Ишад заметила, что птица не упала на землю, а спикировала меж горящих бревен, туда, где кипела Сфера Могущества, превратившаяся в потоки белой горячей массы, подхватила клювом несколько драгоценных камней и была такова.
      Ишад обернулась и увидела, что и Рэндал, чье лицо было покрыто потом, а веснушки превратились в черные точки, тоже заметил это.
      Волшебник с усилием пожал плечами и слабо улыбнулся.
      - Давай не будем говорить им, - предложил он, склонившись над ее ухом. - Возможно, что это была не... она.
      - Может, и так, - согласилась Ишад, глядя в темное небо.
      * * *
      Тем же утром, после того как небеса погасли, Темпус сидел рядом с Нико, когда в комнату заглянул Рэндал.
      - Я присмотрю за ним, командир, - предложил маг, коснувшись своего криса, с помощью которого он получал целебную воду.
      Джихан уже приготовила из плаценты какой-то несчастной черной кошки порошок, и глаз Нико начал заживать.
      Хотя даже с помощью волшебства залечить разом все раны оказалось не так-то просто. В комнате, следующей за покоями раненого воина, спали двое детей, которых так никто и не решился разбудить.
      Темпус подумал, что именно этим надлежит заняться во дворце Рэндалу. Тем не менее сказал он совсем иное.
      - Невидимка и я закрепили наш союз. Ты передашь ему это, когда Нико будет в сознании? И по возможности безо всякой магии.
      В свое время по приказу Темпуса Рэндал работал в союзе с Нико и с тех пор горячо любил его.
      Волшебник посмотрел вниз, потом вверх и, наконец, пожал плечами.
      - Естественно. А как же дети?..
      - Спроси у бога: он породил их, а не я, - бросил в ярости Темпус и выскочил из комнаты.
      Ему требовалось немедленно овладеть женщиной, чтобы умиротворить бушующего внутри Бога Бури, лично поблагодарить некромантку и подготовить приветственное слово к прибытию Терона, императора Рэнке.
      Однако еще до того, как воин нашел подходящий дом на улице Красных Фонарей, Темпуса отыскала Джихан.
      - Куда это ты собрался? - осведомилась она, сверкая глазами и взяв маршала под руку.
      У него возникла мысль провести Джихан внутрь одного из борделей, но времени на это не было. Дочь Пены пришла, чтобы предложить Темпусу стать посредником в споре о полномочиях между Стратом и Критом, поинтересоваться, смогут ли они все вместе посетить "банкет для вернувшихся героев", который устраивали проживавшие в верхнем городе друзья Ишад, и узнать, не заметил ли он что-либо странное в поведении жеребца Страта.
      Поскольку у Темпуса хватало своих проблем, одной из которых как раз и была Джихан, он согласился отправиться с ней, дал разрешение Союзу и Третьему отряду отправиться на банкет и солгал насчет лошади, сказав, что ничего странного в ее поведении он не заметил.
      Кэролайн Дж. Черри
      НАВЯЗЧИВАЯ МЫСЛЬ
      - Госпожа, - шепотом позвал Стилчо. Ставший нежитью пасынок переминался с ноги на ногу на пороге задней комнаты дома, высившегося на берегу реки. Постоял еще. В трубе завывал ветер, в камине уютно потрескивали поленья. Ишад в черном одеянии сидела в кресле перед камином, сцепив руки и глядя на огонь, который озарял разбросанные по комнате яркие платки, плащи и платья, превращавшие дом в некое подобие ярмарочной палатки.
      Единственным темным пятном в комнате была сама Ишад, завороженная игрой пламени. Внезапно свечи запылали так ярко, что Стилчо отшатнулся, попятился назад и вдруг в кого-то уперся. На его плечо легла тяжелая рука.
      Он обернулся и увидел перед собой черные нисийские глаза Хаута. Подбородок Стилчо задрожал, в горле застрял ком. Хаут буквально испепелял его своим взглядом, приковав к месту. Казалось, во всем мире нет других звуков, кроме рева пламени, и иных видений, кроме огня. Хаут прижал палец к губам и осторожно, почти неслышно увлек Стилчо за собой. Он отвел Стилчо в маленькую, завешанную портьерами и драпированную шелками комнату, где они жили.
      Там Хаут схватил его за плечи и, отодвинув в сторону шелковую занавеску, прижал мертвяка к стене, вперив в него свой змеиный взгляд.
      - Отпусти меня, - медленно вымолвил Стилчо. Слова с трудом вырвались из немеющих челюстей, которые будто превращались обратно в холодное непогребенное мясо и кости, в то, чем и были они до Ее вмешательства. Ни боли, ни агонии, лишь страшный холод, словно нечто непроницаемое заслонило от Стилчо источник его жизни.
      "Д-дай мне и-идти. Она сказала... ты не должен магически касаться меня". - Эти слова так и не слетели с его уст, Стилчо произнес их глазами.
      - Ты чувствуешь? - спросил Хаут. - Ты чувствуешь это, нежить? Она встревожена. Она плетет свои магические сети. Сегодня вечером души полетят обратно в Ад. Чувствуешь, как ускользает твоя?
      - Убери от меня ру-руки.
      Вместо ответа Хаут еще сильнее сжал плечи Стилчо.
      - Она забыла про тебя сегодня вечером, но я не забыл. Сейчас я держу тебя, Стилчо, я. Я могу разделаться с тобой, как с мошкой, а могу и спасти твою поруганную душу. Ты понимаешь это?
      - И...
      Стилчо умолк, почувствовав, как все сильнее его душа и тело сжимаются в стальных объятиях Хаута. Напряжение росло, и взгляд Хаута проникал все глубже и глубже, так что от окружающего скоро остались лишь пронизывающий зимний холод да шелест падающих на ветру в темноте снежинок.
      Королева Смерти низложена. Сегодня вечером Сила выпущена на свободу. Ее частички, подвластные воле ветров, летят по небу и падают на землю.
      Нежить гибнет.
      Сильные мира сего падают ниц.
      Стилчо вздрогнул. Его живой глаз округлился, а перед мертвым разверзлась пропасть.
      Он будто застыл на самом краю бездонного обрыва, протягивая холодные как лед руки и держась за Хаута, как за единственную и последнюю надежду.
      Нечто сияет, и я вижу это сияние, нежить.
      Обладающие могуществом тянутся к нему с желанием страсти.
      А Ей словно все равно.
      Могущественный прах сияет, блестит и падает повсюду, а Она никак не решится собрать эту силу. Она сидит там, слепая и глухая, и даже не слышит то, о чем мы говорим.