— Сколько Врат вы посещали? — спросил он вдруг, выводя ее из забытья.
      — Нисколько. Я не путешествую вниз по времени. — Она действительно не путешествовала со времени той ужасной поездки в Новый Орлеан несколько лет назад. Врата неожиданно сделались нестабильными, и ей пришлось бросить там молодого историка, которого она брала с собой. Худших мук совести ей испытывать еще не приходилось, но она и правда не могла ничего поделать, да и никто бы не смог. — Я живу на станции и держу свою лавку, вот и все, — добавила она, вздрогнув.
      — А… Долго еще ждать следующего открытия Главных? — спросил он, помолчав.
      — Три дня.
      — В таком случае, дорогая миссис Морран, устраивайтесь поудобнее, а я тем временем изучу волшебные возможности вашей замечательной кухни.
      Голди уснула под стук кастрюль и сковородок.

* * *

      Спустя шесть дней после того, как Скитера подвергли операции, десятого октября, Малькольм закинул наживку. Сид Кедермен не делал тайны из своей неприязни к отсутствию современных удобств и постоянно, не особенно выбирая выражения, критиковал работу поисковых групп, тем более что каждый вечер Марго с Малькольмом возвращались в Сполдергейт и докладывали о «полном отсутствии» прогресса. Когда новое лицо Скитера окончательно зажило, Малькольм вернулся в Сполдергейт с сообщением о грандиозном и неожиданном прорыве в поисках: Армстро обнаружили.
      — Кто видел этого ублюдка? — встрепенулся Кедермен. — И где?
      — Один сыщик, — невозмутимо отвечал Малькольм. — Мы натолкнулись на этого парня сегодня днем. У него небольшое агентство на Миддлсекс-стрит. Он уже работал с нами раньше.
      — Что он сказал? Как он нашел Армстро? Малькольм налил себе бренди.
      — Собственно, его нанял один тамошний торговец. Он хотел знать, кто подсунул ему фальшивые банкноты.
      — Фальшивые банкноты? — удивленно вскинул брови Кедермен.
      — Разумеется. Судя по всему, он менял деньги на станции у не самого порядочного менялы. Точнее, не самой порядочной. Она подсунула им среди нормальных банкнот некоторое количество фальшивых. Когда Скитер Джексон уже отбывал со станции, она ему во всем призналась и попросила замолвить за нее словечко. Она боялась, что Джину Кеддрик могут арестовать за распространение фальшивых денег. Мы уже нанимали этого агента раньше, когда искали Бенни Катлина, вот я сегодня его и нашел. Так вот, мистера Шеннона нанял местный торговец, который ищет иностранца, расплатившегося с ним фальшивыми банкнотами. Торговец весьма раздражен, ибо понес серьезные убытки.
      Сид Кедермен тихо усмехнулся — судя по блеску в его глазах, новость пришлась ему по вкусу.
      — Представьте себе потрясение, которое испытает Ноа Армстро, когда он узнает, что его обманула меняла! Малькольм нахмурился.
      — Похоже, вы недооцениваете серьезность ситуации, Кедермен. Фальшивомонетчикам здесь грозит серьезное наказание. Если мы не доберемся до Армстро раньше, чем полиция, он окажется в таком сложном положении, из которого мы вряд ли сможем его вытащить — и одному Богу известно, как это может сказаться на судьбе его заложников. Нам надо действовать очень быстро. Мистер Шеннон уже опознал его, и только благодаря значительной взятке не сообщил своему клиенту и полиции.
      — Где он прячется?
      — Он прятался где-то в Ист-Энде, но совершенно внезапно выехал из занимаемой им квартиры вместе со всей семьей — точнее, судя по всему, со своими заложниками. Если верить Шеннону, у Армстро, возможно, начались проблемы с наличностью, и он мог расплатиться со своим квартировладельцем фальшивыми банкнотами. Похоже, он решил исчезнуть прежде, чем тот обнаружит неладное. Шеннону удалось найти его, и он видел, как Армстро покупал модный костюм и шелковый цилиндр. Каким-то образом наш клиент проник в один из расположенных на Пэл-Мэл клубов для джентльменов и играет там в карты. Похоже, проиграв здесь, он решил отыграться там.
      — Сдается мне, он пытается избавиться от фальшивок, не заходя в банк.
      — Совершенно верно. Из этого следует, что нам нужно суметь отловить его сегодня, когда он вернется за карточный стол. Шеннон подслушал, как тот говорил что-то насчет сегодняшнего вечера в клубе «Карлтон». К сожалению, — Шеннон потерял Армстро в толчее на станции подземки в Блекфрайерз, так что нам до сих пор неизвестно, куда он перевел своих заложников.
      Последние слова Кедермен проигнорировал начисто: во всем рассказе Малькольма его интересовало только одно, от чего в глазах его вспыхнул хищный огонь.
      — Сегодня вечером! Клуб «Карлтон» — где это?
      — На Пэл-Мэл, к западу от Ватерлоо-плейс. Все модные клубы для джентльменов расположены на Ватерлоо-плейс и Пэл-Мэл. Идеальное место, чтобы избавиться от фальшивых денег. Столько денег переходит из рук в руки за игорными столами, что практически невозможно уследить, кто подсунул тебе фальшивку. Вы играете в карты, мистер Кедермен?
      На лице того мелькнула и сразу исчезла едва заметная улыбка.
      — Часто.
      — Что ж, если так, предлагаю вам сыграть сегодня вечером.
      — С удовольствием, — ухмыльнулся Кедермен.
      — В таком случае я закажу кэб на восемь вечера.
      — Я буду готов к восьми.
      Малькольм не знал, дождется ли Кедермен встречи с «Армстро» в клубе или попытается нанести удар издалека, прежде, чем жертва узнает о его присутствии. Им не удалось обыскать багаж Кедермена — он постоянно держал свою комнату и сундуки на запоре. Он вполне мог притащить с собой целый арсенал современного оружия. На всякий случай Скитера облачили в бронежилет, предусмотрительно включенный Китом в перечень амуниции. Впрочем, Малькольм продолжал переживать из-за этого. Он до сих пор сомневался в правильности предложенного Скитером решения проблемы: слишком много жизней, включая жизнь Марго и самого Скитера, зависело от того, сработает ли расставленная ими западня. Бросив на Кедермена последний озабоченный взгляд, Малькольм отдал распоряжение насчет экипажа и принялся ждать начала представления.

* * *

      Выбираясь из экипажа на оживленный тротуар Пэл-Мэл, Скитер нервно теребил часовую цепочку. Он совершенно преобразился. Его строгий черный фрак явно являлся предшественником современных клубных пиджаков, а бриллиантовая булавка в форме подковы, высокий воротник, массивные золотые часы и цепочка наглядно говорили о его богатстве. Густо намасленные, зачесанные назад волосы блестели в свете газовых фонарей, отражаясь в окнах «Карлтона». Он покосился на свое отражение и едва не отпрянул: вид собственного нового лица до сих пор пугал его до посинения каждый раз, как он видел себя в зеркале.
      Хорошо еще, отеки в местах, где Паула перекроила его лицо, сошли, да и цвет лица сделался почти нормальным. Он мог даже говорить, не морщась от боли, и начал принимать более или менее твердую пищу после недели питания бульонами и жидкими кашицами, да и то с лошадиными дозами болеутоляющего на закуску. Когда экипаж из Сполдергейта повернул и загромыхал обратно в Бэттерси, Скитер решительно приказал своему желудку успокоиться и вести себя прилично. В любой другой ситуации перспектива изображать богатого картежника в одном из самых престижных клубов Лондона привела бы его в восторг. Однако роль приманки-живца для Сида Кедермена наводила ужас даже на его сердце воспитанника монголов-якка. Разумеется, приводя все это в движение, он понимал риск, на который идет… он-то понимал, а вот его желудок явно имел на этот счет собственное мнение.
      Дуглас Тэнглвуд, гид «Путешествий во Времени», приданный Скитеру на этот вечер, натянуто улыбнулся ему.
      — Что, немного нервно?
      — Есть малость.
      — Ничего удивительного. — Тэнглвуд бодрился, и это было хорошо заметно. В сегодняшнем представлении ему тоже отводилась далеко не последняя роль. Он должен был проводить Скитера в клуб и представить его необходимым людям. Вообще-то это лучше вышло бы у Малькольма, но тот был занят сегодня совсем другой работой. Малькольм вез в клуб Кедермена.
      Перейдя тротуар, они остановились у дверей «Карлтона»; Тэнглвуд то и дело невольно косился на Скитера в новом, непривычном обличье.
      У входа в клуб толпились смеющиеся джентльмены, а к стенам жались те несчастные, что зарабатывали на жизнь крохами от бешеных денег, что потоками текли через Пэл-Мэл. Чистильщики обуви, торговцы пирожками с угрем, девушки-цветочницы наперебой выкрикивали свои цены, а мальчишки-газетчики оглашали воздух ужасными новостями из Уайтчепла. Лицо одного из чистильщиков было хорошо знакомо Скитеру: Марго, переодетая мальчишкой, старательно наводила блеск на ботинки какого-то ничего не подозревающего джентльмена с газетой в руках. Взгляд ее напряженно шарил по толпе.
      Глаза их на мгновение встретились, и Марго едва заметно кивнула. Скитер кивнул в ответ и следом за Тэнглвудом вошел в клуб.
      — Добрый вечер, Фитцвильям, — приветствовал гид отворившего им массивную деревянную дверь швейцара в ливрее. — Со мной сегодня гость. Мистер Картрайт из Америки.
      Затянутая в перчатку рука Тэнглвуда небрежно опустила монету в ладонь швейцара.
      — Добрый вечер, сэр, — вежливо отозвался швейцар. Произношение его безупречностью не уступало сияющей ливрее. — Добро пожаловать в «Карлтон».
      — Спасибо.
      Стоило Скитеру ступить в вестибюль, как он понял, что оказался в мире денег. Больших денег. Игорные залы были уже полны, и в них царил аромат сигарного дыма и богатства. Скитер и его провожатый оставили плащи в гардеробе, совершили небольшой тур по людным помещениям, чтобы освоиться с обстановкой, и задержались у стола для игры в кости, где Скитер решил поиграть пару конов — «размять руки», как он выразился. Он с вежливой улыбкой заплатил свои проигрыши, но когда они отошли от стола, склонился к уху Тэнглвуда.
      — Не играйте за этим столом. Я перепробовал четыре комплекта костей, и все меченые.
      —  Что-о? — удивленно уставился на него гид «Путешествий».
      Скитер усмехнулся.
      — Никогда не пытайся жульничать против жулика. Он тебя сразу раскусит. Первый комплект, который я попробовал, имел внутри грузик — скорее всего ртуть. Обратили внимание, как кидал их тот коротышка с бакенбардами? Верняк. Поэтому я попросил другой комплект. У этого кости подпилены с углов. Все углы скруглены, кроме двух. Так больше вероятность того, что они будут катиться до тех пор, пока не упрутся более острым ребром. Соответственно, больше очков.
      Тэнглвуд смотрел на него, разинув рот.
      — У следующего комплекта кости были подпилены так, чтобы все грани, кроме одной, были едва заметно выпуклыми. Единственная вогнутая грань создает при качении слабый вакуум, прижимающий ее к поверхности стола. Не каждый раз, конечно, но при большом количестве бросков ты понемногу выигрываешь. Или проигрываешь, если тебе не нужно выбрасывать «семь» или «одиннадцать».
      — А четвертая пара? — поинтересовался Тэнглвуд, на которого это явно произвело впечатление.
      — Тоже с грузом, но другим. Краска, которой выкрашены очки, на разных гранях отличается. Шестерки выкрашены тяжелой свинцовой краской, поэтому чаще оказываются внизу. — Скитер неодобрительно оглянулся на комнату, из которой они только что вышли. — Я промолчал: во-первых, нам сейчас только не хватало скандала, а во-вторых, мне что-то не слишком хочется стреляться на дуэли с каким-нибудь заносчивым лордом. Но сесть еще раз за эти столы — нет уж, увольте.
      — Боже праведный, Джексон, откуда вы знаете все эти штуки?.. Нет, не отвечайте. Не уверен, что хочу это знать. О карьере детектива не помышляли?
      — Если уж на то пошло, — ухмыльнулся Скитер, — Кит Карсон нанял меня заведовать безопасностью «Замка Эдо».
      Тэнглвуд негромко присвистнул.
      — Черт, надо же!
      Еще через десять минут Тэнглвуд представил его за карточным столом как «мистера Картрайта из Нью-Йорка, что в Америке», и Скитер блаженно погрузился в захватывающую игру с отпрысками знатнейших семей. Все они выказывали заметное оживление от перспективы сыграть в «ковбойский покер» с настоящим янки. После третьего кона один из игроков раскурил тонкую черную сигару и вполне приятельски посмотрел на Скитера.
      — Мне приходилось раз бывать в Америке. По делам, в Сан-Франциско. Так я познакомился там с одним джентльменом, который, право же, играл просто потрясающе. Возможно, вы слыхали о нем, если вам приходилось играть в карты в тех краях?
      Скитер поднял взгляд.
      — Как его звали?
      — Киплинджер. Мистер Киплинджер.
      Скитер откинулся на спинку кресла.
      —  Киплинджер?Как же, слыхал о таком, хотя лично не встречался. — Уголок рта его дернулся в легкой усмешке. — Знаменитый был игрок, этот мистер Киплинджер. — Глаза его озорно блеснули от какой-то явно игривой мысли. — Скажите, сэр, не предполагаете ли вы в будущем возвращаться в Сан-Франциско?
      Его собеседник улыбнулся.
      — Нет, мистер Картрайт, боюсь, это маловероятно. Видите ли, мой дядюшка уехал туда в золотую лихорадку сорок девятого года и сколотил там неплохое состояние, продавая виски и провиант золотоискателям. А потом превратил его и вовсе в умопомрачительную сумму, вложив его в прииски. Когда он год назад умер, мне пришлось сплавать за океан — осмотреть имение, ибо он завещал все мне. Бедный дядя Чарльз так и не женился, вот и наследников у него не нашлось, кроме племянника. С позволения сказать, он всегда считался у нас в семье паршивой овцой. Паршивая или нет, но он добавил к моему титулу баронета десять тысяч годового дохода. Потрясающая страна, эта ваша Америка.
      Скитер расплылся в ухмылке.
      — Ну, раз уж вы не планируете возвращаться туда, я полагаю, вы не будете возражать, если я открою вам секрет мистера Киплинджера? Это ведь тоже был изрядный скандал, и он случился перед самым моим отплытием сюда. — Остальные джентльмены за столом тоже с любопытством подались вперед. Даже Тэнглвуд, которому вообще-то полагалось следить за Малькольмом и Кедерменом, слушал с неподдельным интересом. — Так вот, мистер Киплинджер, — продолжал Скитер, — известен как «человек-машина».
      — «Человек-машина», — нахмурился баронет. — Что, черт подери, такое — «человек-машина»?
      — Коротко говоря, обманщик, мошенник и шулер. Возможно, вам приходилось слышать такое понятие, как «туз в рукаве»? Так вот, мистер Киплинджер изобрел замечательную маленькую машинку, которая крепилась к кисти и запястью. На конце ее имелся маленький зажим, в который закладывались одна или две карты, и этот зажим можно было выдвигать вот сюда, — Скитер похлопал себя по запястью, — или убирать обратно, чтобы прятать те карты, которые он вставлял в этот зажим. К концу этой машинки крепилась леска, которая тянулась под фраком и штанинами к небольшому механизму на коленях.
      Джентльмены забыли про свои карты и, разинув рты, в восторге слушали рассказ Скитера.
      — Надо же, черт возьми! Как же это действовало?
      — Леска крепилась к маленькому крючку, пришитому у колена изнутри другой штанины. Если ему нужно было опустить зажим к запястью, чтобы спрятанная карта оказалась у него в руке, он сдвигал колени, леска ослабевала, и зажим с картами опускался. Если же он хотел спрятать карту в рукав, ему достаточно было раздвинуть колени, и — оп-ля! Карта улетала в рукав, плавно и бесшумно. Он упражнялся с этим своим механизмом до тех пор, пока не научился менять по три-четыре карты за кон так, что никто ничего не замечал.
      Джентльмены за столом хором ахнули от восторга и возмущения.
      — В конце концов, — усмехнулся Скитер, — его сгубила жадность. Месяца два назад он решил попытать счастья в одном заведении в Сан-Франциско. Ставки были высоки. И он все выигрывал. Каждый кон. С ним за столом сидели очень неплохие игроки, можно сказать, профессионалы, и некоторым из этих игроков такое везение мистера Киплинджера понемногу начало казаться подозрительным. Они сговорились и по условному сигналу набросились на него, сорвали с него фрак и обнаружили под ним эту замечательную машинку с тремя тузами и дамой в зажиме.
      — Боже праведный! И они не пристрелили его прямо на месте?
      — О нет, — улыбнулся Скитер. — Не то чтобы эта мысль не приходила им в голову. Шулеров пристреливали и за меньшие грехи. Нет, они заявили мистеру Киплинджеру, что у того имеется выбор. Или умереть, не сходя с этого места, или купить себе жизнь.
      — Как же? — не выдержал пожилой джентльмен с квадратной челюстью. Скитер уже знал, что это настоящий пэр, имеющий право не снимать маленькой, украшенной самоцветами короны даже в присутствии монарха.
      Скитер сел с торжествующей улыбкой.
      — Все, что от него требовалось, это изготовить по одной такой машинке каждому из них. Что он и сделал.
      Эти слова Скитера были встречены смехом и удивленными восклицаниями.
      — Право же, Картрайт, вам-то откуда все это известно?
      Скитер безмятежно рассмеялся.
      — Один из этих парней приходится мне дядей. Паршивая овца в моей семье. Отличный картежник. — Он подмигнул. — Чертовски отличный картежник.
      Даже Даг Тэнглвуд присоединился к общему хохоту, когда Скитер отодвинул кресло, церемонно снял фрак и закатал рукава, демонстрируя полное отсутствие какого-либо намека на адское изобретение м-ра Киплинджера. Потом он спустил рукава, застегнул запонки, надел фрак и занял свое место.
      — Что ж, джентльмены, теперь сыграем?

* * *

      Кит проснулся от назойливого верещания телефона. С трудом разлепив веки, он ощупью нашел трубку и снял ее.
      — М-м-м-ф?
      — Кит? Ты не спишь?
      — Сплю. — Он сделал попытку вернуть трубку на место.
      — Кит! Черт, не вешай трубку, это Булл Морган. Ты мне нужен. Жду у себя.
      За последние пятеро суток Киту не удалось поспать и десяти часов. Говоря точнее, четверо суток из этих пяти он провел, прочесывая станцию в поисках Джека-Потрошителя, разбираясь по очереди с охваченными паникой или бешенством постояльцами «Замка Эдо» и выстаивая вахты у отворяющихся Врат, чтобы не пропустить на блокированную станцию ни одной живой души. Перекрытыми оказались не только Главные Врата из Нью-Йорка, но и все Врата, отворяющиеся в Нижнее Время, в результате чего буквально сотни туристов оставались в чужих эпохах, не имея возможности вернуться на станцию до тех пор, пока угрозу Потрошителя не устранят раз и навсегда. Только-только рухнувший в постель после двадцати часов непрерывной работы Кит высказал Буллу абсолютно все, что думает о его последнем требовании. В подробных и красочных деталях.
      К сожалению, Булл Морган не знал средневекового немецкого языка, на котором Кит более всего любил ругаться. Поэтому стоило Киту замолчать, как тот продолжал:
      — Вот и хорошо. Жду тебя через десять минут. Кеддрик идет сюда с типами из МВСГ. Они закрывают нас сегодня — точнее, закроют к чертовой матери, если только мы не придумаем способа остановить их.
      — Ох, мать твою… — Кит попробовал протереть упрямо слипающиеся глаза. — Если меня не будет через десять минут, присылай «скорую».
      — Спасибо, Кит. Выпивка за мной.
      — А то! Я тебе напомню, будь уверен.
      В трубке послышались гудки, и Кит выполз из кровати, ощущая себя дождевым червяком, по которому только что прошлись ногами. Он натянул первое, что попалось под руку, сунул ноги в подвернувшуюся обувь, в конце концов вывалился в Общий и, шатаясь как пьяный, отправился в кабинет к Буллу. Он миновал уже полпути, бормоча про себя: «Я не усну на ходу», — каждые пять секунд, когда наконец проснулся настолько, чтобы понять, что одет в почти не подпоясанное кимоно, прикрывающее лишь малую часть его тела, и домашние шлепанцы, ровесники восхождения на престол Ее Величества Елизаветы Первой. Помнится, он спер их в одном доме той поры, оказавшись там при обстоятельствах, о которых ему не хотелось вспоминать.
      — Ах, черт…
      Он затянул пояс, что позволило ему скрыть от посторонних взглядов по крайней мере наиболее интимные части тела, и хмуро посмотрел на свои волосатые ноги. Возвращаться и переодеваться было уже поздно… Он не мог даже зайти куда-нибудь и попросить взаймы пару джинсов. Общий зал был абсолютно пуст, а магазины и рестораны напоминали темные пещеры с закрытыми стальными решетками входами. У всех основных Врат, открытие которых ожидалось в ближайшее время, дежурили смешанные патрули из агентов Безопасности, ДВВ и санитарной службы, исключая возможность чьего-либо проникновения сквозь Врата как на станцию, так и с нее. После того как несколько дней назад у кафе «Лангскип» нашли труп офицера ДВВ, даже крепкие ребята из Безопасности избегали ходить по станции в одиночку. Патрули продолжали прочесывать все без исключения помещения станции в поисках Потрошителя и десятка его недобитых послушников, однако это требовало времени; к тому же не было никакой гарантии, что Потрошитель просто-напросто не перебрался в одно из уже проверенных помещений.
      Когда Кит добрался до кабинета Булла, он едва не уснул снова, привалившись к дверям лифта. Однако те, как им и положено, отворились на верхней остановке, бесцеремонно вывалив его в кабинет. Он пошатнулся, восстановил равновесие, раздраженным движением оправил кимоно и только тут встретился взглядом с Джоном Кеддриком, тремя вооруженными телохранителями и пятерыми агентами МВСГ, все из которых были одеты либо в костюмы-тройки по шесть тысяч баксов каждый, либо в безукоризненно отглаженный мундир. Кит непроизвольно почесал заросший щетиной подбородок, проковылял к ближайшему креслу и рухнул в него.
      — Да вы пьяны! — взорвался Кеддрик.
      — Видит Бог, был бы рад, — пробормотал Кит. — Просто я не ложился в постель пять суток. Спасибо, что разбудили. Ладно, что это за вздор такой насчет закрытия станции?
      Кеддрик покосился на старшего группы агентов МВСГ, ту самую придирчивую тетку.
      — Агент Киркегард согласилась официально закрыть эту станцию. ВВ-восемьдесят шесть лишена эффективного управления, что создает угрозу находящимся на ней людям, и все по причине полной некомпетентности руководящего состава.
      Кит смерил его взглядом и повернулся к стерильно-холеной Киркегард, волосы которой были собраны в тугой пучок на затылке.
      — Скажите, вы не будете возражать, если я вышвырну этого засранца в окно?
      — Сейчас не время для шуток! — фыркнула она.
      — Я не шучу, — буркнул Кит. — Единственное, что есть на этой станции не правильного, — это пребывающая на ней сенаторская жопа Джона Кеддрика.
      Булл Морган поспешно встал и прокашлялся.
      — Кит, я знаю, сколько тебе пришлось работать за время этого кризиса. Я попросил тебя присутствовать на этом собрании в качестве жителя и представителя деловых кругов станции, прежде чем представители Гаагского суда примут окончательное решение.
      — Ясно. А теперь послушайте, что я скажу. — Кит подался вперед, не спуская глаз с агента Киркегард. — Вы, ребята, можете рыться в наших бумагах, сейфах и налоговой отчетности до тех пор, пока не докопаетесь до основания Гималаев. Я предлагаю вам настоящую работу.
      — Работу? — эхом переспросила Киркегард, нахмурив свою холеную нордическую бровь.
      — Ага, работу. Настоящее дело. Мне хотелось бы, чтобы вы докопались, почему Джон Кеддрик — да, да, вот этот — врет прессе, ФБР, Интерполу и МВСГ насчет обстоятельств исчезновения его ненаглядной малышки.
      На долгое мгновение в кабинете воцарилась мертвая тишина. Рты разинули все находившиеся в помещении, включая Булла Моргана. Кит уже даже не боялся, не подписал ли он только что станции смертный приговор — не говоря уже о приговоре себе самому. Он просто слишком устал, чтобы ходить вокруг да около того, что знал он об исчезновении Джины Кеддрик, а других вариантов действий в голову просто не шло. Впрочем, похоже было, что и этот ведет прямиком в могилу.
      Лицо сенатора Кеддрика совершенно обесцветилось, став на некоторое время почти прозрачным. Потом оно начало наливаться красным цветом, пока не сделалось густо-пунцовым. Он взвился из кресла.
      — Ах ты, жалкая, пьяная, грязная рухлядь! — прорычал он. — Как ты смеешь лезть с такими инсинуациями!
      — А ну сядьте! — рявкнул Кит. — Еще шаг, и это можно будет назвать нападением, и я отвечу, да так, что мы все об этом пожалеем!
      — Не смейте сидеть и угрожать мне!
      — Хорошо. — Кит встал. — Я буду делать это стоя. Не потрудитесь ли вы объяснить кое-какие факты? Вы сказали, что так называемые похитители вашей дочери прибыли на эту станцию и попытались убить Йаниру Кассондру, но у нас имеются свидетели этого события, готовые присягнуть в суде в том, что ваша дочь прибыла на эту станцию по собственной воле. Более того, она была вооружена револьвером, из которого самазастрелила террориста, пытавшегося убить Йаниру. Или что вы там говорили насчет Ноа Армстро, который, по-вашему, верховодит этими самыми террористами? Армстро и вытащил Йаниру в безопасное место, тогда как человек, убитый Джиной, пытался застрелить ее. И с какой, скажите, стати, Юлий, не говоря уже о Маркусе и его детях, добровольно бежал в Денвер с Ноа Армстро, причем девочек тайно провезли в багаже, а Юлий нарядился в женское платье, изображая вашу дочь? И, если на то пошло, почему Джина, которую вроде бы как держали в заложниках, разгуливала по станции куда хотела и как хотела, поменяв деньги в лавке Голди Морран за несколько минут до отворения Врат? Больше того, она — опять же сама! — приходила в косметическую клинику Паулы Букер и заплатила за новое лицо. Она была совершенно одна, когда проходила сквозь Британские Врата, — у нас имеются свидетели, готовые присягнуть и в этом. Никто не заставлял эту девушку силой проходить сквозь какие-либо Врата на этой станции. Что скажете, Кеддрик?
      Лицо Кеддрика приобрело оттенок грязного снега.
      —  Но это же вздор!
      — Ваша история шита белыми нитками, Кеддрик. Мне очень интересно, что мы узнаем о Ноа Армстро, если вернемся в Верхнее Время и покопаем там? Этот человек не может быть террористом из «Ансар-Меджлиса», раз он спас всю семью Йаниры от убийства меджлисовцами, и не может быть похитителем, раз позволил Джине и Йанире пройти сквозь Британские Врата без вооруженной охраны. Один из наших носильщиков видел ее на платформе отправления. Поблизости не было никого, кто мог бы держать ее на прицеле. И она выехала из Сполдергейт-Хауса в Лондоне одна, без сопровождения, если не считать кучера из штата «Путешествий во Времени». Заметьте, никаких похитителей, вообще никого. За ней следили, разумеется. Два человека следовали за ней от самой нашей станции. Оба нанимались носильщиками и пытались убить ее в гостинице «Пиккадилли». Однако Джина застрелила обоих — из того самого револьвера, из которого прежде застрелила убийцу из «Ансар-Меджлиса» на станции. Убила обоих и скрылась. Лично мне, Кеддрик, очень интересно, почему ваш рассказ не вяжется с фактами?
      — Я не намерен стоять здесь и выслушивать клевету в мой адрес! — выкрикнул Кеддрик так громко, что поднял пыль с необъятного стола Булла.
      — Отлично! — отозвался Кит. — Я лично отволоку вас к Главным, чтобы дать коленкой под зад в ту же секунду, как они отворятся!
      Мисс (судя по внешности, сомнительно, чтобы миссис) Киркегард встала между ними, властно остановив обоих движением руки. Ругательство, готовое вырваться у Кеддрика, застыло, так и не сорвавшись с его губ.
      — Молчать! Оба! Мистер Карсон, это очень серьезные обвинения.
      — Еще какие серьезные! Поверьте мне, я очень хорошо знаю, насколько они серьезны. Я бы не рискнул выдвигать их голословно, ибо слишком много людей, осмелившихся помешать планам Джона Кеддрика, оказались в гробу.
      — Я отсужу у вас за это все до вашего последнего чертова цента! — огрызнулся Кеддрик. Кит улыбнулся ему в лицо.
      — Хотелось бы посмотреть, как вы это сделаете. Мы ведь вне юрисдикции США. Если хотите отсудить у меня мою задницу, вам придется убедить в этом Междувременной Суд.
      — Я хочу видеть этих свидетелей, и немедленно, — решительно заявила агент Киркегард.
      — Мне очень жаль. Они в Лондоне. Ищут Джину Кеддрик. И еще держат под надзором личного детектива сенатора, мистера Сида Кедермена. Кеддрик навязал нам его, пригрозив закрыть нас, если мы не пошлем его с ними. Этот парень ни разу не ступал сквозь какие-либо Врата и совершенно не обладает маломальской квалификацией для работы в Нижнем Времени. Я провел две недели в обществе Сида Кедермена — верхом, в Колорадо. Может, сенатор, вы объясните нам, почему Сид Кедермен узнал человека, который убил одного из обитателей станции в заброшенном городке золотоискателей? Узнал, причем явно не ожидал увидеть его мертвым? Тот человек хладнокровно застрелил семнадцатилетнего подростка, который, должен добавить, отправился в Колорадо в наряде Джины Кеддрик.
      — Вот вам и причина, по которой Кедермен мог ничего не говорить, — начал было Кеддрик, ухватившись за спасительную — как ему показалось — зацепку.
      — Правда? Если Кедермен тот, за кого он себя выдает, то он бы сказал, что узнал террориста. Но он промолчал. Более того, он постарался никак не показать, что узнал этого человека. Почему? Легенда мистера Сида Кедермена тоже сходится далеко не во всем, не так ли? Мы послали его в Лондон, чтобы ваши федеральные ищейки не закрыли нас, но я поручил Скитеру Джексону и Пауле Букер хорошенько следить за ним. Скитер знает это дело лучше, чем кто-либо другой — он присутствовал при всех ключевых моментах всей этой истории. А в том, что касается Йаниры Кассондры, Скитер — единственный человек на этой станции, которого не подкупить никакими деньгами — в этом я абсолютно уверен. Парень не стал бы своим в клане монголов двенадцатого века, если бы он не принял их морального кодекса. Для Скитера нет ничего святее клана — а кто-то уже убил одного из членов усыновившего его «клана» уроженцев Нижнего Времени и пытался убить других. Поверьте мне, Кеддрик, этот парень, если потребуется ради спасения Йаниры и ее семьи, не остановится и перед убийством. И уж он-то найдетДжину и Ноа Армстро. Вопрос только, что они расскажут ему, когда он это сделает?
      — Вы спятили! — крикнул Кеддрик. — Совершенно спятили! Бог мой, Карсон, и это все, что вы придумали, чтобы вашу драгоценную станцию не прихлопнули с вами вместе? Угрожать мне всякой бредовой клеветой?