Неужели прав был Рашан, утверждая, что Чейни - действительно Дочь Солнца? Или же это какой-то фокус?
      Дейрн снова посмотрел на Сабеллию, богиню любви, правившую делами сердечными. Если Чейни тоже имеет отношение к богам, если она воплощение Отца Саванкалы, может ли существовать хоть малейшая надежда на то, что она ответит на его любовь к ней?
      Он коснулся легкой прядки ее волос, которую положил на алтарь. Теперь это принадлежит богине Сабеллии. Почтительно склонив голову, гладиатор пробормотал последнюю молитву и медленно поднялся с колен.
      Ранканский храм был тих и темен. Дейрн покачал головой: ему было стыдно за свой народ. Строительство храма так и не было завершено. Внешние площадки с алтарями Саванкалы, Сабеллии и Вашанки тогда все же закончили, однако большая часть внутренних молелен и помещений для жрецов по-прежнему оставалась недостроенной. Сегодня такая ночь! Сегодня здесь должен был бы состояться настоящий праздник в честь богини Сабеллии, но Рашан вместо этого предпочел собрать остальных жрецов на торжественное богослужение в маленьком частном храме в поместье Край Земли. Тамошний храм был не только достроен, но и освящен, однако Дейрну это все равно казалось несправедливым. Ведь тот храм принадлежит Саванкале, а нынче ночью все должно принадлежать только Сабеллии!
      Что ж, в конце концов, он всего лишь гладиатор. Что он понимает в делах жрецов?
      Дейрн прошел храм насквозь; сандалии мягко шуршали по гладким каменным плитам пола. Остро ощущая свое одиночество, с тревогой в душе он вышел из храма, спустился по ступеням высокого крыльца и пошел прочь.
      Улица казалась пустынной. Хотя глупо, конечно, верить в это с первого взгляда. Даже после того как уличных банд практически не стало, ночью ходить по Санктуарию было все еще опасно.
      В этом проклятом городе слишком много темных закоулков, слишком много теней! А ведь Санктуарий значит "убежище". Он усмехнулся: ничего себе убежище! Да в этой части империи человек нигде не может чувствовать себя в полной безопасности!
      Дейрн плотнее завернулся в свой легкий плащ и двинулся дальше, стараясь ступать бесшумно. Как и большинство обитателей Санктуария, он в случае необходимости прекрасно умел становиться почти незаметным, казаться бесплотной тенью, привидением - особенно если оказывался на окраине. Будь здесь сейчас Чейни, она бы уж точно посмеялась над ним и, не задумываясь, пошла по самой середине улицы. Но Дейрн в отличие от своей госпожи терпеть не мог уличные стычки.
      Прикусив губу, он шептал беззвучные проклятья: как могла она его бросить? "Ну где же ты, Ченая? Где ты, проклятая? - с горечью вопрошал он себя, снова и снова вспоминая портрет кисти Лало. - И кто ты такая на самом деле?"
      Душу его терзали смятение и тревога. Нахмурившись, он подумал: "Рашан! Надо непременно как следует побеседовать с этим жрецом, помешанным на своем солнечном божестве!"
      ***
      При свете луны и одного-единственного факела Дафна сражалась с искусственным воином, не зная устали, а четыре вращающихся деревянных руки автомата безостановочно наносили удары, нацеленные ей то в голову, то по коленям. Тело Дафны блестело от пота; он ручейками сбегал по шее и груди; но ее мокрые ладони крепко сжимали огромный меч. Когда-то этот меч казался ей слишком тяжелым. Но это было давно.
      В голове было совершенно пусто - ни мыслей, ни сожалений.
      Ловкая игра мускулов, бег крови в разгоряченном теле, стук четко работающего сердца - вот что было важно для нее сейчас.
      И только это. Дафна вдыхала холодный ночной воздух, слышала хруст песка под сандалиями да ритмичные вздохи вращавшихся "рук" автомата. Все остальное не имело значения.
      Но вот бешеное сопротивление "противника" стало ослабевать, деревянные руки постепенно остановились, и Дафна отошла в сторону, глубоко вдыхая ночной воздух. Во вздохах ее слышалось порой легкое разочарование. Опершись на меч, она огляделась, неожиданно остро ощутив вдруг, что стоит совершенно одна, окруженная почти абсолютной тишиной ночи. При этом она отнюдь не чувствовала себя одинокой.
      В доме еще светились некоторые окна, да и в противоположном конце поместья, у восточной стены, где построены были новые хижины, тоже виднелись огни. А за стеной полыхали в небесах красноватые отблески костров, которые Рашан и его жрецы разожгли в честь какого-то праздника у храма Ченаи на берегу реки Красная Лошадь.
      Она опять была одна, как всегда, разглядывая жизнь этих людей как бы из-за порога, с внешних границ того круга, в который они были заключены. Что, однако, ничуть ее не смущало.
      Главное - побольше упражняться, повышать свое мастерство, а этого не добьешься без тяжких трудов. Дейрн, конечно, рассердился бы, если б узнал, что она здесь одна так поздно, но это ей тоже было безразлично. В конце концов, он ведь всего лишь ее учитель фехтования. Он и сам давно поставил все точки над "i" в их отношениях. Но стоило Дафне подумать о нем, рука ее тут же непроизвольно стискивала рукоять меча.
      Да что ей до него, в конце концов! Она вдруг резко взмахнула мечом и отрубила одну из "рук" автомата. Удар был так силен, что дыхание со свистом вырвалось у нее из груди. Изумленная, вся дрожа, она какое-то время постояла совершенно неподвижно, уговаривая себя: это же не Дейрн, успокойся, несчастный автомат ни в чем не виноват!
      Во всем виноват один лишь ее проклятый муж!
      Кадакитис не раз просил ее вернуться во дворец. Он умолял ее о разводе. УМОЛЯЛ! Принц Рэнке! Даже не подумал о том, что развод среди членов королевской семьи запрещен. Да он просто в ногах у нее валялся, будь он неладен!
      Боги, и чем только он взял ее когда-то! Что она умудрилась увидеть в нем, согласившись стать его женой? Вряд ли можно было польститься на это тощее тело и унылую физиономию с таким острым и длинным подбородком, что им только парусину шить!
      А уж нос Кадакитиса способен, наверно, даже нагрудные латы проткнуть. И, уж конечно, она не испытывала восторга от его умения писать бездарные стишки и весьма посредственно играть на арфе.
      Он и в богов-то не верил! Этот ублюдок бросился набивать брюхо мясом, не успела еще и брачная постель их остыть! А когда проклятые рагги похитили ее и продали в рабство, разве Кадакитис бросился ее спасать? И не подумал гром и молния! Забрался в постель - жалкий трус! - с этой своей рыбой и свернулся там клубочком, все предоставив заботам Ченаи!
      Дафна еще несколько раз рубанула по несчастному автомату, каждый удар сопровождая проклятьем. "Проклятый предатель!
      (Удар!) Проклятая Ченая! (Удар!) Почему ты не взяла меня с собой? (Удар!) Почему, будьте вы все прокляты!" (Удар!) Да плевать ей, что этот Дейрн влюблен в Ченаю! Правда, плевать. Она сама по ней соскучилась, по этой светловолосой потаскушке! Хотя вокруг полно новых людей, а в школе гладиаторов, которую Лован устроил в своем поместье Край Земли, много новых учеников. Но среди них нет никого, с кем бы она, Дафна, могла поговорить по душам. Лучшей собеседницей для нее всегда была Ченая, хотя они вечно ссорились, обмениваясь взаимными оскорблениями и гнусными намеками. Но именно это их и объединяло! Ченая понимала ее с полуслова, да и сама она считала, что неплохо понимает Ченаю - насколько ее вообще можно было понять. Все остальные просто побаивались дочери Лована или же пресмыкались перед нею. Но Дафна - никогда! И довольно часто, глядя друг другу прямо в глаза, они с Ченаей злобно шипели "сука" или еще что похлеще.
      Дафна улыбнулась, вспомнив об этом.
      А вот связь с этим Зипом ничего хорошего Ченае не принесла.
      Дафна подозревала, что так и будет, когда во время очистки города от паршивой банды головорезов (словно в насмешку названной Национальным Фронтом Освобождения Санктуария) Ченая чуть сердце себе не разбила из-за этого подлеца, который называл себя "лидером движения". Впрочем, и сама она, Дафна, тоже хороша: и не подумала тогда обратить внимание на такого стоящего человека, как Дейрн, который всегда так о ней заботился, но совершенно растаяла из-за какого-то прохвоста!
      И все-таки хорошо, что Ченая успела уехать из города, когда во дворце началась эта заварушка! Если б она узнала, что Зип на свободе и Кадакитис это жалкое подобие мужчины! - так сильно его возвысил... Проклятье! Дафна прямо-таки воспламенялась от гнева, стоило ей об этом подумать!
      Интересно, а как Шупансея такое позволила? Если раньше Дафна прямо-таки ненавидела сазанью морду бейсибки, то теперь в ее душе не осталось ничего, кроме презрения к ней. Ведь когда Зип пришел к власти, именно бейсибцы пострадали больше всех. Дафна вспомнила, как их избивали возле "Распутного Единорога". Почему же не вмешалась Шупансея? Разве не она настоящая правительница этого города? Как могла она позволить, чтобы Зип остался в живых после того, как Ченая практически сама наполнила его кровью чашу и поднесла ее бейсибке в качестве жертвы?
      Дафна прислонилась к изрубленному ею автомату, глядя на красноватые отблески костров у восточной стены. Шум устроенного Рашаном празднества сюда еле доносился.
      А спустя несколько дней после того случая Ченая исчезла. Ее сокол Рейк безутешно метался по клетке, грохоча когтями. А ее отец Лован точно так же метался по залам и коридорам своего роскошного дома, горюя по-своему, почти без слов.
      К счастью, у него нашлись дела, которым необходимо было уделить должное внимание: прибытие сотни лучших гладиаторов империи, открытие новой школы, строительство для новичков жилья в северо-западной части поместья, куда строительные материалы пришлось возить из самого Бокара. Все это, а также его собственные давние планы насчет предстоящего Мужского Фестиваля, не давало ему сосредоточиться на одних лишь тревожных мыслях о дочери и не оставляло времени, чтобы отправиться искать ее во дворец.
      Но сама-то Дафна была во дворце целых три раза! Ох, до чего же ей противно было слушать Молина Факельщика и еще этого... темпусова хитрого лизоблюда - как же его звали? Шит или Спит? как-то так, - которые что-то там бубнили насчет предательства Ченаи, планов Ченаи, происков Ченаи и еще чего-то, что Ченая якобы натворила.
      Разумеется, эти двое ее не видели. Горе той женщине, что выросла в королевском дворце, да так и не научилась подслушивать у замочной скважины, подглядывать из-за угла и, беседуя с одним, слушать разговор тех, кто стоит рядом. Во время своих визитов во дворец Дафна многое поняла и поклялась узнать обо всем еще больше - именно поэтому она и ответила согласием на последнее приглашение Кадакитиса.
      А он теперь уже ни о чем другом, кроме развода, думать не мог.
      Предательство. Дафне давно уже было совершенно ясно, что есть еще один предатель, которого все, похоже, сговорились (для собственного же удобства) не замечать, и этот человек стал другом Ченаи, притворялся, что любит ее. Это он помог ей в ту ночь расставить сети, в которые попался Зип, и уничтожал любого болтуна, стоило ему появиться поблизости от Ченаи.
      А потом он этого Зипа выпустил. Выпустил этого мерзавца, которого более чем кого бы то ни было другого на свете - имел все причины ненавидеть, все причины убить!
      И это сводило Дафну с ума.
      Протянув руку, она с силой крутанула самую верхнюю "конечность" автомата, запуская его. Закрутились колеса, задвигались в определенном ритме уцелевшие после ее приступа гнева "руки", и Дафна покрепче перехватила меч, удержав готовое слететь с губ проклятье. Она уже взмахнула было мечом, но удара так и не нанесла, а, как бы странным образом завершая некую незаконченную мысль, ткнула факелом в песок и погасила его.
      Теперь она попробует тренироваться в темноте! Свет ей уже ни к чему. Она была уверена, что умеет куда больше, чем полагает ее наставник Дейрн, и все больше оттачивала свое мастерство. Она прислушалась к лязгу автомата и свисту меча в его "руке". Да, так, пожалуй, биться немного сложнее, но не очень. К сожалению, луна светит слишком сильно - полнолуние.
      Удар, уход, снова удар...
      На какое-то время Дафна начисто забыла о предательстве и мести, обретя спокойствие в ловких бездумных движениях.
      Но всего лишь на время.
      ***
      Дейрн осторожно пересек Губернаторскую Аллею и пошел дальше по Дороге Храмов. Хотя в некоторых храмах окна еще светились, на улице, кроме него, не было ни души. А если он все же был не один, то его "спутники" передвигались столь же бесшумно, как и он сам. В Санктуарии такую возможность никогда нельзя сбрасывать со счетов.
      Сперва Дейрн хотел направиться прямо в поместье Край Земли - там сейчас полно работы: нужно как следует подготовить Сотню. Неплохие ребята. Он лично отбирал каждого. После прибытия в Санктуарии они сразу получили от него первое задание - построить себе жилье из тех материалов, которые Дейрн заранее купил в Бокаре. Когда со строительством было покончено, он позволил ребятам денек отдохнуть по случаю праздника Сабеллии. Ну а уже завтра утром они начнут тренироваться с полной нагрузкой под его наблюдением.
      Сегодня же ему хотелось одного: поскорее добраться домой и как следует выспаться.
      Однако у восточного входа в парк "Обещание Рая" он замедлил шаг. По обе стороны от него виднелись каменные пьедесталы высотой примерно ему по пояс, перед ним в глубь парка уходила посыпанная белым гравием дорожка. Поколебавшись мгновение, Дейрн подошел к пьедесталам и нахмурился: в лунном свете на левом из них был отчетливо виден плоский черный камень.
      Такие камни выносила на противоположный от города берег лишь река Белая Лошадь.
      Это был условный сигнал. Дейрн взял камень и осторожно двинулся дальше, но не прошел и десяти шагов, как почувствовал сильный запах дешевых духов и резко остановился.
      Из кустов на дорожку вышла женщина, пожалуй, уже слишком старая для своей профессии, хотя и сохранившая какие-то остатки былой красоты и привлекательности. Такая могла надеяться что-то заработать только здесь, в "Обещании Рая", куда мужчины приходят не в поисках красоток с внешностью фарфоровых статуэток, а чтобы побыстрее удовлетворить свою похоть в густых кустах. Этой женщине в целом неплохо удалось распорядиться тем немногим, что у нее еще осталось, хотя золотистые крашеные волосы и выглядели неестественно светлыми, а румяна - чересчур яркими. Обнаженную грудь она слегка подкрасила с помощью светлых румян и напудрила, глаза искусно подвела темной тушью, и в темноте выглядела почти соблазнительно.
      Походка у нее была легкая, белое платье, облегая неплохо сохранившуюся фигуру, красиво струилось у ног, и в бледном свете луны было почти незаметно, что оно изношено чуть ли не до дыр.
      Однако хозяйка его обладала тем не менее какой-то печальной красотой.
      - Добрый вечер, Асфодель, - негромко поздоровался Дейрн с проституткой. - Ну и духи у тебя! Я тебя почуял раньше, чем увидел.
      Асфодель, улыбаясь, подошла к нему, и вдруг оказалось, что она вовсе не так уж и стара. Улыбка, осветившая ее лицо, сразу сделала ее моложе.
      - Они называются "Ночь Сарома", - сообщила она ему. - Мне они по карману, да и продают их чуть ли не в бочонке. - Она легонько коснулась пальцами кожаного жилета у него на груди. - Но если для твоих ноздрей этот запах так оскорбителен, дружок, можешь сам мне купить что-нибудь подороже.
      Он перехватил ее руку, сжал запястье в своей ладони, потом поднес к губам и поцеловал. Асфодель смущенно хихикнула, как девчонка, и вырвала руку. Потом коснулась губами того места, которое он только что поцеловал, и перевернула руку ладонью вверх; на ладони лежал тот самый черный камень, который он только что незаметно вложил в нее.
      - Ты хотела меня видеть, - мягко напомнил он ей.
      Шлюха она или нет, но Дейрн относился к ней с симпатией.
      Она понравилась ему сразу, когда он впервые заметил, как она кладет цветы у главных ворот "Края Земли". Горожане часто приносили туда цветы и небольшие подарки с тех пор, как Чейни нанесла НФОС сокрушительное поражение. Особенно, как подозревал Дейрн, были благодарны ей проститутки, терпевшие огромные убытки из-за того террора, который установили на улицах члены НФОС.
      Асфодель, однако, выражала свою благодарность не только в том, что приносила цветы.
      "Уэлгрин и не подумал бросить за решетку этого ублюдка Зипа, поведала она ему тогда шепотом, как заправский заговорщик. - Он его отпустил!" Так Дейрн впервые узнал о предательстве Уэлгрина, но в тот день он только что вернулся в Санктуарий со своей Сотней, да и исчезновение Ченаи занимало все его мысли. Он поблагодарил Асфодель за важные сведения, но так ничего и не предпринял.
      Прошло несколько дней, и как-то поздно вечером Асфодель снова подкараулила его у ворот.
      - Во дворце зреет заговор, - сообщила она. - Пока, правда, ничего конкретного, и принц ни в чем не замешан. Но кое-кому из высокопоставленных особ во что бы то ни стало хочется поскорее уничтожить Рашана. Уж больно им не по душе его речи о том, что госпожа Ченая - воплощение богини. А ведь многие люди готовы в это поверить.
      - А почему ты мне-то об этом говоришь? - с подозрением спросил Дейрн. - И откуда тебе, проститутке из парка, известны дворцовые слухи?
      Тогда он впервые увидел, как Асфодель улыбается. Прислонившись к воротам в вызывающей позе, она улыбнулась так, что, вполне возможно, и соблазнила бы его, будь она лет на двадцать помоложе.
      - Женщины, работающие в парке, многим обязаны твоей госпоже, - сказала она. - Пока Зип и его проклятые головорезы хозяйничали в этой части города, наши клиенты и нос высунуть из дому боялись, особенно по вечерам. Но ведь у многих проституток есть семьи, дети, которых нужно кормить, а нас лишили даже тех жалких грошей, что мы могли заработать в парке. Да Зип просто заморил бы нас голодом - ведь он отнимал у нас последний кусок хлеба!
      Она переменила позу, и Дейрн с легкой усмешкой догадался, что она и не думала его соблазнять, а все эти позы и жесты выработаны долгой профессиональной привычкой, она их даже не замечала. Когда-то давно эта женщина, видимо, была чрезвычайно хороша собой; возможно, даже владела собственным заведением.
      Печально, но время никого не щадит.
      - И еще кое-что она для нас делала, - продолжала Асфодель. - Это может, конечно, показаться мелочью, но всякий раз, пробегая по парку, Ченая бросала на дорожку несколько монет.
      О, она, конечно, при этом сохраняла свой надменный вид, но брошенные ею деньги позволяли кому-то из проституток как следует накормить своего ребенка, который в противном случае вообще остался бы голодным. У тех, кто работает в парке, свой собственный, тесный мирок, и доброго отношения к себе мы не забываем.
      Даже если человек и сам не понял, что чем-то помог нам.
      Жаль, что Ченая не слышит этих слов, подумал тогда Дейрн.
      К сожалению, она слишком быстро уехала из города...
      - Подобные сведения... - начал было он, но Асфодель с улыбкой перебила его, машинально поправляя прическу:
      - Хочешь знать, как я, обыкновенная шлюха, узнала об этом? - Она приподняла тщательно подведенную бровь. - Ах, господин мой, знал бы ты, какие люди порой ищут наших услуг!
      Мягкая супружеская постель - дело, разумеется, хорошее... - в улыбке ее засквозило злорадство, - да только покувыркаться в траве под открытым небом, когда над головой только звезды и шорох листьев, а ветерок обдувает твою голую задницу, да еще с незнакомкой, у которой даже лица не разглядеть... Это, скажу я вам, уже настоящее ПРИКЛЮЧЕНИЕ, господин мой! А мужчинам - любого сословия! - иногда вдруг начинает казаться, что жизнь их стала чересчур скучной и пресной. Вот тогда-то они и начинают искать нас.
      - А вы с ними ведете приятную беседу, так? - Дейрн наконец сопоставил все воедино.
      Улыбка не то чтобы сползла у нее с губ, но лицо ее вдруг стало печальным, исполненным понимания и мудрости.
      - Послушай, тебе хоть раз в жизни встречался мужчина, которому было бы безразлично то, что женщина, с которой он переспал, считает его самым важным человеком на свете?
      Так они обычно беседовали почти до зари и расставались, лишь когда облака на горизонте вспыхивали розовым светом. Асфодель всегда уносила с собой полный кошелек, сунув его за корсаж. В первый раз она пыталась отказаться от денег, но Дейрн настоял, и тогда они договорились помогать друг другу. Впрочем, он совершенно не удивился, когда узнал - буквально через несколько дней, - что Асфодель сразу распределила подаренные им деньги между всеми женщинами, работавшими по ночам в парке.
      Однако сам кожаный кошелек она оставила себе. И теперь всегда носила на шнурке, обвязанном вокруг немного располневшей талии. Иногда, заметив его взгляд, она доставала из кошелька небольшой черный камешек - делая вид, что это талисман, с помощью которого она способна его приворожить. Однако то был условный знак; только так Дейрн мог узнать, где Асфодель провела день. Он давно догадался, что живет она недалеко от парка, на берегу реки Белая Лошадь, возможно, даже в Низовье.
      - Ну что, госпожа Ченая вернулась домой? - с искренней заинтересованностью спросила его сегодня Асфодель.
      - Нет. И ни строчки не написала, - сокрушенно покачал головой Дейрн.
      Старая проститутка сочувственно прикусила губу. Этот искренний жест тронул Дейрна; его новая, непохожая на других знакомая стала ему теперь по-настоящему близким другом.
      Он внимательно осмотрел дорожку, желая убедиться, что они совершенно одни, и тихонько подтолкнул Асфодель в сторону кустов. К его удивлению, на сей раз от нее не последовало никаких игривых приглашений, и он понял: произошло нечто серьезное.
      - Что случилось? - спросил он шепотом, не снимая руки с ее плеча.
      Она сперва посмотрела на его руку, потом куда-то во тьму, помолчала и неуверенно сказала:
      - Не знаю точно... Возможно, и не стоило тебя беспокоить попусту...
      Он вздохнул. Если она считает, что его не стоило беспокоить, значит, это точно не касается ни Ченаи, ни "Края Земли". И все-таки он ее должник. И она уже достаточно сделала как для него, так и для тех, кто ему дорог.
      - Ничего, беспокой на здоровье, - бодро сказал он, но Асфодель и бровью не повела. Так. Значит, пришла настоящая беда.
      Асфодель, явно нервничая, принялась грызть ноготь, потом заставила себя прекратить это позорное занятие и, как примерная девочка, сложила руки на коленях.
      - У нас уже несколько девушек пропало! - прошептала она чуть слышно. Потом заговорила громче:
      - По одной каждую ночь исчезает. Вот уже больше недели. И сегодня тоже пропала... - Она снова сунула палец в рот. И тут же опять заставила себя его вытащить. - Новенькая. Очень милая девочка, только совсем еще зеленая. Ее Тиана зовут.
      - А что, если клиент пригласил ее к себе домой? - предположил Дейрн.
      Асфодель покачала головой.
      - Непохоже. Мы здесь вроде как одна семья. И если уж принимаем кого новенького, так стараемся за ним присматривать. - Она, сама того не замечая, снова сунула палец в рот и, видимо, так куснула ноготь, что охнула и нахмурилась, даже пальцем от боли потрясла. - Мы видели: Тиана все время была у статуи Сабеллии, и вдруг - глядь, а ее уж нет! И, главное, никто не заметил, как она ушла. Вообще-то в парке пусто было, полнолуние ведь. Асфодель указала на небо и пояснила:
      - Слишком светло, клиенты пока воздерживаются.
      Дейрн озадаченно поскреб подбородок.
      - А ты уверена, что эти девушки исчезли? Может, они нашли... - он помолчал, тщательно выбирая слова, - ..ну, скажем, работу получше? Или, может, заболели? - Он пытался вспомнить еще какие-то причины, по которым проститутка может не выйти ночью на работу.
      - Я же тебе сказала: мы тут как одна семья, - пожала плечами Асфодель. - Я уж и домой к ним сходила. У двоих пропавших есть дети, и малыши остались совсем одни. Один совсем еще крошка, грудной, чуть с голоду не умер! Пришлось их по разным людям пристраивать.
      - А ты в полицию сообщила?
      Асфодель долго молчала, глядя ему прямо в глаза. Неприятная пауза явно затягивалась.
      - Мы же шлюхи, - обронила она наконец, - и работаем в парке. Собственно, больше ничего добавлять к этим словам не требовалось.
      Неужели проклятые рагги вновь принялись за торговлю рабами? Дейрн помнил, что пришлось пережить попавшей к ним в руки Дафне, которую эти явившиеся из пустыни бандиты выкрали и продали как проститутку на Остров Мусорщиков. "Обещание Рая" вполне мог бы стать настоящей кормушкой для этих ублюдков, реши они возобновить свое гнусное занятие.
      Но если виноваты действительно рагги, то ему лично придется непременно поучаствовать в расследовании этой истории.
      В конце концов, Дафна - его ученица, а стало быть, нанесенное ей оскорбление, безусловно, касается и его самого.
      - А что... - Он поискал выражение поделикатнее и беспомощно пожал плечами. - А что, тел не обнаружили?
      - Нет, - ответила Асфодель. - Вообще никаких следов. Они просто исчезли. В Санктуарии это нетрудно. И если б пропала одна девочка или две, я, может, и вопросов-то особо задавать не стала. Но когда каждую ночь кто-то исчезает - это уж слишком! - Она на всякий случай огляделась, хотя вряд ли что-то могла заметить в темной густой траве и кустах, и, приподняв подол, показала Дейрну небольшой кинжал, засунутый за подвязку над левым коленом. - У нас все теперь вооружились: боятся. И я тоже боюсь.
      - Я непременно постараюсь что-нибудь разузнать, - пообещал Дейрн, совсем не уверенный, что сумеет это сделать. Он задумчиво оттопырил губы и глубоко вздохнул. - А еще новости есть?
      Асфодель тоже глубоко вздохнула, медленно выпуская из легких воздух.
      - Да так, сплетни... Рабочие, что перебрались на перекресток у Боен, здорово бузят. Весьма беспокойные ребята подобрались, и каждому хочется поскорее удачу за хвост поймать. Знаешь, любят подразнить девушку, а потом припугнуть. Ничего, пусть только попробуют здесь что-нибудь такое выкинуть - ох как пожалеют! - Она погладила спрятанный под тонким платьем кинжал.
      - А твоих клиентов разве оружие не отпугивает? - добродушно спросил Дейрн.
      - Так ведь им в темноте-то не видно, - усмехнулась она. - Зато он у меня всегда под рукой, ежели что!
      Они снова вышли на дорожку, и Дейрн опять поцеловал ей руку - на прощание.
      - Я обязательно постараюсь вам помочь, - еще раз пообещал он и, уходя, оглянулся через плечо: Асфодель по-прежнему стояла на дорожке. Но когда он оглянулся во второй раз, ее уже не было. Она знала этот парк куда лучше, чем он.
      "Санктуарии", "Обещание Рая"... Сколько нелепых, смешных названий! думал он. - И это в городе, где шуткам просто нет места!"
      ***
      Площадь перед дворцом была залита солнечным светом, когда, сойдя с паланкина, Дафна ступила на землю у Главных Ворот. Она тщательно готовилась к этой встрече - надела свое любимое голубое платье с длинным и весьма соблазнительным разрезом, открывавшим ногу до самого бедра, и чрезвычайно глубоким декольте с изысканной драпировкой; плечи ее были практически обнажены. Немало времени она трудилась и над прической: высоко зачесала волосы, закрепив их красивыми золотыми шпильками и заколками с перламутром. Маленькие ступни изящно обвивали серебряные сандалии. От нее исходил дивный аромат - редких духов с едва заметным запахом лимона.
      Она, конечно, не производила такого ошеломляющего впечатления, как Ченая, но тоже была прекрасна. И пусть Кадакитис лишний раз это признает, прежде чем она милостиво согласится дать ему вожделенный развод! И пусть Шупансея тоже сперва убедится, как хороша ее предшественница, желая занять ее место рядом с принцем!
      Дафна повернулась к Лейну и Уиджену, стоявшим у передних шестов паланкина.
      - Благодарю вас, братья мои! - сказала она торжественно.
      Этих двух гладиаторов она действительно очень уважала; они часто помогали ей тренироваться, а сегодня сами вызвались нести ее паланкин, чему она от всей души обрадовалась. Двое носильщиков сзади были в школе новичками, она даже имен их не знала, но раз их выбрал Дейрн, они, безусловно, тоже заслуживали уважения. Дафна коротко поблагодарила их:
      - Благодарю за оказанную мне честь. - И поклонилась.
      - Мы подождем здесь, - сказал Лейн и невольно улыбнулся. - Задай им перцу, госпожа!
      Он был красивым мужчиной; его, видно, благословил сам Саванкала, подарив ему такие же золотистые волосы, как у Ченаи, высокий рост и могучее тело античной статуи. Впрочем, красота его тела вполне могла быть самым непосредственным образом связана с бесконечными упражнениями, которые выполняли гладиаторы. Дафна посмотрела в его ярко-синие глаза и улыбнулась с легкой грустью: ах, почему она полюбила не Лейна?
      - Я постараюсь не держать вас слишком долго на этом солнцепеке, пообещала она. - А насчет "задать перца"... Что ж, и задам! Я им такое устрою!.. - Она хищно оскалилась, но тут же вернула своему лицу совершенно невинное выражение. - Я, разумеется, всего лишь всем надоевшая милая маленькая принцесса из старого Рэнке... - Но, смиренно произнося эти слова, она выразительно провела пальцем по горлу и опустила оба больших пальца вниз.
      Оба гладиатора расхохотались, удивляя ранних прохожих, спешивших куда-то по своим делам. Потом Дафна в полном одиночестве проследовала к воротам через площадь Вашанки и вошла в Зал Правосудия.
      Вестибюль был пуст. Кадакитис явно отказался от каких бы то ни было попыток и дальше притворяться, что способен управлять городом, а также самим собой. Он и раньше-то крайне редко устраивал здесь заседания... Дафна помедлила, поднявшись на нижнюю ступеньку возвышения, на котором стоял трон. Отсюда принц когда-то отдавал свои распоряжения...
      Несколько мгновений она провела в нерешительности, бессильно опустившись на одно колено и вспоминая, как впервые, выйдя замуж, прибыла в этот проклятый богами город. Тогда Кадакитис был еще полон различных планов, надеясь что-то исправить в том омерзительном наследии, которое досталось ему от Абакитиса, его сводного брата. Тогда Дафна еще любила своего мужа и даже простила ему тот гарем, который он притащил с собой из Рэнке. И тогда она вполне разделяла его идеалы и надежды. И очень радовалась тем переменам, которые, как ей казалось, произошли в характере принца в связи с возложенными на него обязанностями правителя.
      Но это продолжалось, увы, недолго. Идеалы расшатались, планы рассыпались в прах. Кадакитис практически без боя уступил главенствующую роль - сперва Шупансее и бейсибцам, а потом Молину Факельщику и его дружкам! Она искренне оплакивала тогда того Кадакитиса - исполненного великих надежд мальчишку, - который вместе с ней совершил далекое путешествие в ненавистный Санктуарий. Теперь она не менее искренне презирала того человека, каким стал Кадакитис.