А вот оттепель, дорожка вдоль дома превратилась в безразмерную лужу. Мы закладываем ее кусками шершавого льда, отколотыми от крыши лестницы в подвал. Ледяная вода обжигает руки, но стоит вытащить их из лужи, становится тепло без всяких варежек. По дорожке идет старушка, говорит: «Спасибо, ребятки»…

– Ты откуда? – глупо спросила я.

– Да родаки уезжали работать. Ну и меня, ясное дело, с собой увезли. А теперь вот вернулись, так что я снова к нам, – весело подытожил он и заглянул в какую-то бумажку: – В десятый «Б».

– Точно, к нам, – обрадовалась я.

– Ладно, пошел я, – вдруг озаботился Ромка, взглянув на часы. – Опаздываю. – И посмотрел на меня с внезапной жалостью: – А ты что, тут подрабатываешь?

Я задохнулась от возмущения:

– Сам ты… Твои предки, наверно, на Северном полюсе работали, и ты там вконец одичал в компании пингвинов!

– Пингвины живут в Антарктиде, – невозмутимо заметил он. – То есть на Южном полюсе.

– Ну и топай учиться, умник! Посмотрим, как сам скоро будешь подрабатывать! – и я ожесточенно хлестнула тряпкой прямо по его ботинкам. Что, надо заметить, не сильно им повредило.

– Что это было? – осторожно поинтересовалась Ирка, когда Ромка наконец ушел.

– Да так, – мрачно отозвалась я. – Друга детства встретила.

– Ничего друг, – одобрила она. – Симпатичный.

– Забирайте, – язвительно откликнулась я, совсем как этот, как его… в общем, поддельный Иван Грозный из старинного фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

Глава 4

Гоголь и отравляющие вещества

На прошлой истории мы писали первую самостоятельную по революции, и сегодня Яблоков – с такой фамилией историку даже прозвище как-то не придумывалось – должен был объявить результаты.

Мариновать нас до конца урока, как любят делать некоторые особо дружелюбные преподы, он не стал, сразу выудил из пачки один листок и сказал:

– Наиболее удачной я считаю работу Юлии Щегловой. Сделан совершенно верный вывод о том, что передача предприятий в руки новых владельцев способствовала появлению между ними конкуренции…