В библиотеке было пусто. Понятно, кому она нужна в середине июля на море! Я и сама пришла сюда совсем не за книжками.
      – А деньги я после обеда принесу, – услышала я.
      Ага, еще желающие поехать в Анапу! Из-за стеллажа вынырнул парень. Худой, светленький, загорелый. Значит, не только что приехал, но почему-то за три дня я его ни разу не видела, хотя дом отдыха не такой уж и большой – всего один корпус. А уж в столовой все давным-давно уже друг другу глаза намозолили. Впрочем, он, наверное, ест в первую смену. Меня-то никакие коврижки не заставят вставать к завтраку к восьми. Я и к половине десятого еле глаза продираю! Хорошо бы и вторую смену на часок позже перенести…
      Парень бросил на меня быстрый внимательный взгляд и выскочил за дверь. А я подошла к столу библиотекарши:
      – На экскурсию в Анапу можно записаться?
      – Ох, даже и не знаю, – неожиданно отреагировала она. – Пока совсем мало желающих. Должно быть минимум три-четыре человека, а то за нами не заедут.
      – Как это?
      – Наш дом отдыха самый последний, если народу мало набирается, автобус не приезжает.
      – А вот этот… эээ… товарищ тоже едет? – секунду поколебавшись, спросила я.
      – А он еще не уверен, даже деньги не сдал, – хитро прищурилась библиотекарша.
 
      – Ну как, записалась? – поинтересовалась Лариска, дожидавшаяся меня в холле.
      – Ага.
      Она начала загибать пальцы:
      – Так, значит, я, еще один мужчина мне в тренажерном зале сказал, что едет, ты…
      – В библиотеке еще парнишка вертелся, – вспомнила я и хихикнула: – Может, с мальчиком познакомлюсь?
 
      Жара стояла невероятная, хотя было всего восемь утра и мы сидели в будке автобусной остановки. Страшно представить, что будет днем!
      – Ну где же они? – библиотекарша в очередной раз выбежала на дорогу.
      Мы ждали уже добрых полчаса. Автобуса все не было.
      – Пойду позвоню, – наконец решила она и убежала в корпус.
      – А вас, молодой человек, как зовут? – вдруг услышала я вкрадчивый голос Лариски.
      – Леонид, – степенно представился парень из библиотеки. Видимо, все-таки нашел деньги на экскурсию.
      – А это у нас Надечка, – сказала она, кивнув на меня.
      Что это она делает? – изумилась я про себя, а Лариска тем временем задала следующий вопрос:
      – А вы откуда?
      – Из Астрахани, – успел сообщить парень, когда вернулась библиотекарша.
      – Никто не отвечает. Видимо, уже не приедут, – вздохнула она. – Давайте я вам деньги верну.
      – Раз уж собрались, надо куда-нибудь поехать, – предложила я. – Может, в город? В музей сходим…
      – Вы поедете? – поинтересовалась Лариска у парня.
      Тот кивнул.
      – Ну поезжайте, – разулыбалась она.
      – Как? – я почувствовала подвох. – А ты? Поехали вместе!
      – Да нет, я не поеду, – она прищурилась. – А вы поезжайте!
      Подошел рейсовый автобус, и времени препираться не осталось.
      Мы прошли в самый конец салона и устроились на ободранных кожаных сиденьях. За стеклами мелькали выжженные солнцем поля и редкие чахлые деревья, изредка попадались виноградники. Через открытые окна врывался пыльный сухой воздух.
      – А ты давно приехала? – первым спросил мой неожиданный спутник.
      Ну логично, что сразу на «ты», это Лариска зачем-то китайские церемонии развела…
      – Двенадцатого.
      – А я девятого.
      До города доехали в светских разговорах: да, первый раз здесь, пока, вроде, нравится, нет, ни с кем особенно не общаюсь, только с девушкой из соседнего номера, тоже из Москвы, ну, ты ее видел, Лариса, нет, не вместе, здесь познакомились, на экскурсиях еще не была, сегодня первый раз собралась, и, как назло, сорвалось, так жалко… На дискотеки? Да, хожу на дискотеки, но тебя не видела, нет.
      Парень держался настороженно, я тоже особенно не откровенничала. Почему-то никак не могла заставить себя называть его по имени: Леонид – слишком пафосно звучит, а Леня – как-то совсем по-детски…
      Мы вылезли на конечной у рынка, и нас сразу оглушила суета курортного города. Отдыхающие четко определялись по легкомысленным нарядам – парео поверх купальника, майки, шорты – и наличию головных уборов. Местные жители отличались серьезными костюмами, строгими платьями и непокрытыми головами. То ли высказывают пренебрежение к курортному образу жизни, то ли более привычны к местному солнцу…
      – Ну что, куда теперь? – прервал мои размышления парень.
      – Эээ… в музей? – Я оглянулась, пытаясь вычленить в толпе человека, способного указать дорогу. Понятно, что к курортникам обращаться смысла нет, поэтому я высматривала какую-нибудь интеллигентного вида дамочку из местных.
      Таковая, на удивление, быстро обнаружилась и весьма толково объяснила дорогу. Музей оказался совсем крошечным, да и набор экспонатов был стандартный – кости, черепки, наконечники стрел. Зато там работал кондиционер, и покидать прохладные залы не хотелось, к тому же мы были единственными посетителями.
      Как мы ни растягивали удовольствие, но все равно вышли на улицу, когда до обеда было еще далеко.
      – Погуляем, – предложил Леня.
      Ладно, пусть будет «Леня»…
      Мы шли по аллее, идущей параллельно центральной улице с одной стороны и набережной – с другой. Оттуда долетал шум и гомон, а здесь было тихо и малолюдно. Мы медленно брели по выложенному плиткой тротуару, стараясь попадать в тень высоких голубых елей.
      – Хочу мороженого, – протянула я. – Да нельзя, горло болит.
      – В такую-то жару?
      – В медпункте сказали – акклиматизация.
      – Мне тоже нельзя, – сообщил Леня. – Из-за работы.
      – А что у тебя за работа?
      – В музыкальном театре, – с достоинством пояснил он. – Я в опере пою.
      – Что? – я даже остановилась от неожиданности. – Ты серьезно? Ничего себе! Первый раз с живым оперным певцом общаюсь!
      – Раньше только с неживыми? – съязвил Леня.
      Надо же, у нас и чувство юмора имеется!
      – А почему мороженое нельзя?
      – Для связок вредно. Холодное, острое, соленое…
      – И что, ты все это не ешь?
      – Ну, ем, конечно, – пожал плечами он. – Мороженое тоже могу съесть раз или два за лето. Только если я сейчас его куплю, тебе будет завидно…
      – Да ничего, – я удивилась, как по-детски прозвучала эта фраза. – Как-нибудь переживу. Раз нельзя мороженое, съем себе что-нибудь другое.
      Аллея кончилась, мы свернули на набережную и сразу попали в пеструю толпу. Вот уж здесь местных жителей точно не встретишь!
      Леня все-таки купил мороженое, а я, окончательно махнув рукой на правильное питание, хот-дог. Он спокойно стоял рядом, и я, помедлив секунду, полезла за своим кошельком.
      Мы с трудом нашли место на лавочке под развесистыми приморскими соснами. Со всех сторон наперебой раздавались предложения погадать, нарисовать портрет, сфотографировать…
      – Если сейчас не поедем, ты на обед опоздаешь, – заметила я, взглянув на часы. – Во сколько там у вас первая смена?
      – А, поем в номере, – махнул рукой Леня.
      Я удивилась, но не стала уточнять, что именно он там собирается есть.
      Днем на набережной как-то совсем неинтересно – слишком шумно, многолюдно и жарко. Нет, вечером, конечно, тоже многолюдно и шумно, но темнота скрывает мелкие огрехи, позволяя видеть только то, что хочется. Даже толпа не раздражает так, как днем, и чувствовать себя ее частью даже приятно…
      – Ты купалась сегодня?
      – Нет. когда? Мы же с самого утра на экскурсию собирались.
      – Пойдем после обеда?
      – Пойдем, – согласилась я и прислушалась к себе. Нет, почему-то ничего не екнуло…
      Когда мы подошли к остановке, как раз подрулил старенький раздолбанный автобус и со скрипом открыл двери. Длиннющая очередь, в конец которой мы пристроились, колыхнулась и стала упихиваться внутрь. Мы вошли одними из последних и всю дорогу – почти сорок минут! – висели на дверях. Когда мы миновали пафосную стеллу, на которой красовалась надпись «Город-курорт Геленджик», парень, болтавшийся на поручне рядом с нами, начал ругаться:
      – Да какой это на фиг курорт, с такими автобусами? Надо им это слово вообще убрать отовсюду! Давайте? – неожиданно обратился он к Лене.
      – Да я… Э… – опешил тот.
      – Угу, обязательно, – мрачно заверила я. – Сегодня ночью и займемся!
      Наш дом отдыха располагался на конечной остановке, и заключительную часть пути мы проделали даже с некоторым комфортом.
      Когда мы подходили к корпусу, народ, оккупировавший скамейки у входа, только что не напрожигал в нас дырок любопытными взглядами. И чего таращатся? Средняя школа, честное слово. Который раз уже убеждаюсь, что с возрастом люди не умнеют.
      – Так я зайду? – уточнил Леня у лифта.
      Я кивнула:
      – Четыреста двадцать восьмой номер.
 
      Ровно в три в дверь постучали. Леня стоял на пороге, на нем были шорты, майка и шлепанцы, а в руках держал пакет.
      – Идем?
      Я кивнула. Хорошо, что уже успела собраться, а то где бы он ждал, пока я переоденусь? В номере? Исключено. Подпирал стенку снаружи? Ненамного лучше…
      Мы пришли на пляж дома отдыха, но Леня почему-то не остановился.
      – А мы вообще куда? – притормозила я.
      – Давай на дикий пляж? – предложил он.
      – А чем тебе здесь не нравится?
      – Понимаешь… – замялся Леня. – Я плаваю не очень хорошо. В детстве как-то раз чуть не утонул и теперь купаюсь только там, где дно есть. А на обычном пляже дети у берега и вообще народу много….
      – Ну пошли, – пожала плечами я.
      Мы повернули за мыс, и пляж вместе с домом отдыха скрылись из виду.
      Вместе с цивилизацией кончилась и нормальная дорога – идти теперь приходилось по камням, выступающим из воды. Шлепки скользили, и я уцепилась за протянутую Леней руку. Солнце пекло вовсю, кепка сползала на лицо, и я уже пятьсот раз пожалела, что согласилась идти на этот дурацкий дикий пляж в самую жару. На нормальном и тент есть, и лежаки, и раскидистые деревья, если охота поближе к природе…
      – Помнишь, как Миронов в «Бриллиантовой руке»: «Эй, люди, помогите!»… – отчего-то развеселился Леня.
      Я поморщилась и коротко ответила:
      – Помню.
      – А потом: «Иди-иди отсюда, мальчик…»
      – Помню!
      Я еле сдержалась, чтобы не закричать. Господи, какой дурак…
      Навстречу нам попались две девушки топлесс. Леня отвел взгляд и шарахнулся в сторону. Я потеряла равновесие и едва не свалилась прямо на острые камни.
      – Ты что?
      – Здесь нудисты встречаются, – с заговорщицким видом поведал он.
      – Я заметила, – проворчала я, с опаской обходя крутой выступ. И тут же увидела не первой свежести мужичка без плавок.
      – Блин, я боюсь, – я спряталась за Ленину спину.
      – Давай вон там остановимся, – махнул рукой он.
      Мы завернули за скалу, и я согласно кивнула. Местечко действительно было подходящим: небольшой грот и приятный тенечек.
      Мы расстелили полотенца, разделись и сразу полезли в воду. Я поняла, почему Леня предпочитает купаться именно здесь: мы прошли, наверное, метров сто, пока вода начала доходить до пояса. Я немного побарахталась вместе с ним, но мне быстро стало скучно, и я поплыла дальше. Конечно, я тоже не суперпловчиха, но море шикарно держит, и болтаться в лягушатнике как-то совсем неприкольно. Даже с Ленечкой…
      – А это что там за город? – прокричала я, заметив смутные очертания порта в далекой дымке.
      – Новороссийск, – крикнул в ответ Леня.
      – Я так и думала!..
      Я перевернулась на спину и раскинула руки. Все звуки смыло, в ушах плескался только шум волн, в глаза било солнце, но сейчас это было даже приятно. Повернув к берегу, я заметила, что Леня уже вылез и почему-то стоит у скалы, держа в руках наши вещи. Интересно, мы что, тут даже не посидим? Искупались и по домам? Он тоже боится оставаться со мной наедине? Или…
      – Что случилось? – закричала я, торопясь выйти из воды.
      Быстро никак не получалось – даже на нормальном пляже крупная галька больно врезалась в ступни, а здесь дно вообще было просто нагромождением камней.
      Выйдя наконец на берег, я увидела в гроте, где мы только что устроились, совершенно постороннюю парочку.
      – Туда люди пришли, – пояснил Леня. – Сказали, что это их место.
      – Какое еще место?
      – Ну вот этот грот. Они тут каждый день…
      – И что, ты послушался и ушел?
      Он промолчал.
      – Вообще-то берег – не частная собственность, – возмутилась я. – И никаких мест тут ни у кого нет. Кто первый пришел, тот и…
      – Да ладно, пошли, – потянул Леня.
      Я посмотрела в его прищуренные от солнца растерянные глаза и вздохнула:
      – Ну пошли.
      Парочка провожала нас презрительными взглядами, и торчать тут дальше было совсем противно.
      – А ты хорошо плаваешь, – нарушил молчание Леня. – Сама научилась?
      – В бассейне.
      – Посидим на берегу? – робко предложил он.
      – На солнце? Извини, не хочу обгореть.
      Остаток пути мы проделали молча. Перед тем, как расстаться у лифта, Леня спросил:
      – Зайдешь после ужина?
      Интересно! Мы так и будем заходить друг за другом по очереди? Но, чтобы долго не препираться, я кивнула.

      После ужина я долго колебалась. Заходить за Леней не хотелось, но, с другой стороны, обещала все-таки… Спустившись на первый этаж, я нашла его номер и постучала. Никто не открыл, и я с легким сердцем вышла на улицу, где столкнулась с Лариской. У входа в корпус толпился народ, а мускулистые парни в открытых майках вытаскивали колонки. Разве сегодня дискотека?
      – Ну как съездили? – живо поинтересовалась подружка.
      Я пожала плечами:
      – Ничего.
      – Здорово я вас познакомила, да? – хитро подмигнула она.
      – Разве это ты? – удивилась я.
      – Ну да, ты же сказала, что хочешь с этим мальчиком познакомиться.
      – Я сказала? – ужаснулась я.
      – Ага. Встретила в библиотеке, он тебе понравился…
      До меня наконец дошло.
      – Так это я пошутила! Я и забыла совсем…
      – Ну и как мальчик-то?
      Мне показалось, она сейчас запрыгает на месте от нетерпения.
      – Ничего, – немного подумав, доложила я. – Только жадный.
      – Почему это?
      – Даже билет в музей мне не купил…
      – Ну подожди, – усмехнулась Лариска. – Он же тебя пока совсем не знает. Чего зря тратиться, вдруг еще ничего не выгорит…
      – Ну ты даешь! – возмутилась я. – Как цинично!
      – Я всего лишь смотрю на вещи реально, – невозмутимо заметила подружка.
      – Оперный певец, – после паузы похвасталась я. – В музыкальном театре работает!
      – Да ты что! – восхитилась она. – Вот видишь, как здорово! Ну правильно, откуда у него деньги, думаешь, в опере платят хорошо? Особенно не в столице… Откуда он там?
      – Из Астрахани.
      – Вот-вот.
      – Да, блин, не этот провод! – раздраженно крикнул один из возившихся с аппаратурой парней в открытое окно перового этажа.
      Толпа отдыхающих, поняв, что начало дискотеки откладывается, недовольно зашумела.
      – Мне сегодня мама звонила, – грустно сообщила Лариска. – Жалуется, говорит, с Тимошкой никакого сладу нет.
      – Это кот ваш? – я вертела головой по сторонам и слушала ее невнимательно.
      – Какой еще кот! – обиделась она. – Сынок мой.
      – Что? – с трудом сообразила я. – У тебя ребенок… Не может быть!
      – Почему это? – грустно усмехнулась Лариска.
      – Ну… я думала… – совсем растерялась я. – А…
      – Нет, я не замужем, – опередила вопрос она. – И не была. Так уж получилось. Мама согласилась посидеть с Тимкой и отправила сюда, типа, чтобы я с кем-нибудь познакомилась. На море! Как будто не знает, что в лучшем случае мне тут курортный роман светит. А я на мелочи размениваться не хочу…
      Пока я соображала, что на это ответить, парни наконец-то подключили колонки и врубили музыку. На площадке немедленно появился только того и дожидавшийся народ.
      – Ну и где он? – с досадой оглянулась я. – Я думала, хоть на дискотеках теперь стоять не буду!
      – А это вот не он? – вгляделась в толпу Лариска.
      – Не знаю. Я его в лицо не очень хорошо помню.
      – Ты что?
      – Шучу.
      – Ты где был? – накинулась я, когда Леня наконец подошел. – «Заходи», значит…
      – Телевизор в холле смотрел, – смущенно объяснил он. – Там один старый фильм показывали. Я думал, ты меня увидишь…
      – Думал, – проворчала я.
      – Извини…
      Он так жалобно смотрел на меня, что я выпалила первое пришедшее в голову:
      – Пойдем танцевать?
      – Может, просто погуляем? – нервно огляделся по сторонам Леня.
      – Почему? – удивилась я.
      – Ну, я не могу танцевать в шортах, шлепанцах…
      Я критически оглядела его:
      – М-да… Так иди переоденься!
      – Пойдем лучше погуляем, – замялся он.
      – Ну идем, – вздохнула я.
      Мы обогнули веселящуюся толпу и свернули на темную дорожку. Было тихо и безлюдно, даже вечно занятые скамейки пустовали.
      – Мне надоело ходить, – раздраженно заметила я.
      – Давай посидим, – с готовностью согласился он.
      Мы сели на лавку под раскидистым деревом с узкими длинными листьями – платаном, кажется. Леня попытался взять меня за руку, но я сразу отдернула ладонь.
      – Ты обиделась? – робко спросил он.
      – Я не понимаю, что происходит.
      – Я тоже, – с тоской в голосе сказал он. – Просто я к тебе еще не привык…
      – Стесняешься?
      – Да нет…
      – Значит, танцевать со мной ты не можешь, а за руку хватать – пожалуйста?
      – Что ты такое говоришь?
      – А что не так? – Я резко встала.
      – Ну, Надь… – протянул он.
      – Что?
      – Завтра, – торопливо сказал Леня. – Завтра обязательно пойдем!
 
      Но «завтра» дискотеки не было. Мы потоптались на крыльце, обозревая пустую площадку, спустились по лестнице и медленно пошли вдоль корпуса. Леня свернул было на знакомую дорожку, но я сказала:
      – Пойдем на море. Подышим морским воздухом. Оздоровимся, так сказать.
      Мы прошли пляж. Тут и там сидели обнимающиеся парочки, в воде плескались любители романтичных вечерних купаний, а из прибрежного бара доносилась музыка и нетрезвые возгласы.
      – Жалко, я без купальника, – вздохнула я.
      – Хочешь искупаться? Давай вернемся, переоденешься, – с готовностью предложил Леня.
      – Да неохота возвращаться… Как-нибудь в другой раз.
      Мы свернули за знакомый мыс и устроились на камнях у самой кромки воды. Море было таким спокойным, что это даже разочаровывало – где же гребни волн, барашки и все такое прочее? Вода с тихим плеском накатывала на камни, оставляя влажные пятна. В воздухе то и дело проносились оглушительно стрекочущие стрекозы и медленно планировали огромные ночные бабочки.
      – Смотри! – вскочила я. – Это же крабы!
      – Ну да, – удивился Леня. – На камнях они всегда есть. А ты что, не видела никогда?
      – Нет, первый раз! А можно их поймать?
      – Ну можно, если не боишься…
      – А чего бояться?
      – Так они же кусаются, – снисходительно пояснил он. – Знаешь, как за палец могут тяпнуть?
      – Да ты что? – легкомысленно переспросила я, забираясь на плоский, как стол, камень.
      – Надь… – Леня схватил меня за руку и безуспешно попытался усадить обратно на полотенце.
      – Да что же такое… – беспомощно оглянулась я. Стоило мне приблизиться, «стол» мигом опустел.
      Не выдержав, Леня вскочил, перевернул ближайший камень, схватил одного из прятавшихся под ним крабов и зажал кулак.
      – Дай! – завопила я.
      Он взял мою руку и бережно пересадил краба на ладонь.
      – Классный! – восхищенно протянула я.
      – Ты, наверно, еще пауков любишь, – ехидно заметил Леня.
      – Нет, ты что, – вздрогнула я. – Терпеть не могу!
      – Они же на крабов похожи! – продолжал издеваться он. – В следующий раз пауков тебе наловлю!
      – В этот следующий раз, – прищурилась я, – приглашай на прогулку кого-нибудь другого.
      – Надь… – сразу сник он и снова попытался усадить меня рядом.
      Но я уже освоила премудрости охоты и возвращаться не собиралась. Азартно переворачивая нетяжелые камни и выуживая из-под них крабов, я наконец доигралась – один довольно крупный экземпляр цапнул меня за палец.
      – Ааа… – я затрясла рукой, повернулась к Лене и состроила жалобную рожицу.
      – А я предупреждал… – назидательно проговорил он и снова затянул: – Надь…
      Я с сожалением отпустила всех своих пленников и наконец вернулась на полотенце. Совсем стемнело, а я и не заметила. Но небо было чистым, а над горизонтом висела почти полная луна, так что на воде мерцали и переливались блики. Прямо как в мелодраме какой-нибудь. Сейчас мы по законам жанра должны слиться в поцелуе и красиво залечь на подстилку…
      – Надька… – шепнул Леня, беря меня за руку.
      – Ленечка, не привязывайся ко мне, – грустно сказала я.
      – А я уже привязался, – просто сказал он, и я не нашлась, что ответить.
      – Смотри, Большая Медведица, – я задрала голову, обрадовавшись возможности сменить тему. – Ее разве здесь должно быть видно?
      – Ну вообще-то мы все еще в северном полушарии находимся, – заметил Леня и придвинулся ближе. – Надь…
      Медведицы не очень помогли.
      – А у тебя есть молодой человек?
      – Ну… – я замялась. – Не хочу об этом говорить. – И после паузы спросила: – А ты со многими девушками встречался?
      – Да нет… – грустно сказал Леня. – Была у меня одна девушка, мы с ней гуляли много… Она яблоки любила, так мы с ней все время на рынок за яблоками ходили… А потом она со мной встречаться перестала. Не знаю, что случилось, она ничего не объяснила. Я ей ничего плохого не сделал…
      – А как же поклонницы?
      – Какие поклонницы? – искренне удивился он.
      – Ну, девочки такие с цветочками, – пояснила я. – Которые еще у служебного входа стоят…
      – А, – наконец сообразил Леня. – Да нет у меня никаких поклонниц.
      – Что, совсем? – не поверила я.
      – Не-а.
      – Ну а цветы-то хоть дарят?
      – Ну дарят иногда… – задумался он.
      – Вот видишь! – укоризненно заметила я с интонацией героини Ирины Муравьевой из фильма «Москва слезам не верит».
      – Только никакие не девочки!
      – А кто же?
      – Ну… тетеньки…
      – Тетеньки – тоже неплохо, – одобрила я. – А у служебки потом тетеньки ждут?
      – Ой, да была одна, – поморщился Леня. – Целый месяц после каждого спектакля караулила, все в гости зазывала…
      – Ну и как, сходил?
      – Надь, да перестань ты, – с досадой проговорил он. – Очень надо было… И вообще, у нас маленький провинциальный театр, зал всего на пятьсот мест. Даже гардероба нет, зимой народ прямо в шубах сидит.
      – А у вас еще и зима бывает? – удивилась я. – Я думала, в Астрахани тепло…
      – Ну, сильные морозы редко, где-то около нуля обычно, – окончательно сбился с мысли Леня. – Так о чем я?..
      – О поклонницах, – подсказала я.
      – Да! Так вот их нет.
      – Безобразие!
      – Думаешь, в провинции так много желающих в оперу ходить? – горько заметил он. Так и сказал по-старомодному: «в оперу»!
      – Ленечка, а спой что-нибудь, – робко попросила я.
      – Да ну, – смутился он. – Неудобно как-то…
      – Почему, здесь же нет никого!
      – Вот именно.
      – А для меня? – я игриво прижалась к его плечу.
      – Нет, Надь, не буду.
      – Ах, так? – я надулась и попыталась отодвинуться, но он схватил меня за талию и прижал к себе:
      – Надька…
      – Ладно, не хочешь петь, не надо, – быстро заговорила я, осторожно высвобождаясь. – Расскажи тогда, что у тебя в репертуаре.
      – Бонни в «Сильве», герцог в «Риголетто»… – стал добросовестно перечислять он.
      – Ничего себе! – я так удивилась, что даже перестала вырываться. – Так это же главные роли!
      – А в следующем сезоне, – продолжал польщенный Леня, – мы «Евгения Онегина» собираемся ставить. И мне Ленского обещали!
      – Ленского… Значит, у тебя тенор, – запоздало сообразила я.
      – Ага, лирический.
      – Потрясающе. Ты меня заинтриговал. Может, все-таки споешь?
      – Надь, ну я не…
      – Ладно, как хочешь… – я пожала плечами.
      – Обиделась? – он искательно заглянул мне в лицо.
      Я отвернулась:
      – Нет… – я отвернулась.
      – Ну, Надь…
      Он уткнулся носом в мои волосы:
      – Какие у тебя сексуальные духи…
      Он отвел волосы с моего лица, прижался губами к щеке и сразу отстранился, словно его дернуло током. Я повернулась:
      – Что-то не так?
      – Нет…
      Леня отрешенно смотрел в море. Я совсем растерялась и неуверенно позвала:
      – Ленечка…
      – Что? – не поворачиваясь, резко спросил он.
      – Посмотри на меня…
      Он нехотя повернул голову.
      – Ты был с кем-нибудь близок? – Он замялся, и я безжалостно уточнила: – Физически.
      – Представь себе – нет, – с вызовом ответил он.
      – А… целовался?
      – Ну… – совсем смутился Леня. – По своей инициативе нет…
      – А по чьей? – удивилась я.
      – Да как-то был у друга на дне рождения, ну и там девушка одна сама меня поцеловала в губы…
      – А ты что?
      – А я ничего, – отрезал он.
      Повисло молчание. Вода тихо плескалась у наших ног, приглушенно доносилась музыка из бара на пляже, но казалось, что этим скалистым мысом мы отрезаны от всего мира.
      – Зря я тебе все это рассказал… – вдруг резко поднялся Леня.
      Настала моя очередь ловить его за руку:
      – Сядь.
      Он нехотя опустился обратно.
      – Не зря…
      Он повернулся и внимательно посмотрел мне в глаза. Я пододвинулась, одной рукой обняла за шею и коснулась его губ своими. Он попытался неумело ответить, но я прошептала:
      – Тихо. Не делай ничего.
      Леня послушно замер. Я, не торопясь, провела пальчиком по его губам. Он вздрогнул и попытался прижать меня к себе, но я покачала головой:
      – Нет. Я же сказала…
      Он торопливо кивнул и разжал руки.
      – Закрой глаза.
      Пару секунд помедлив, я обняла его за шею и поцеловала уже без всякого стеснения.
      Когда я отстранилась, Леня потрясенно выдохнул:
      – Ты… Я никогда…
      Но я закрыла ему рот рукой.
      Он мягко отстранил ее и коснулся губами ладони. Я тихо засмеялась:
      – Что?
      – Щекотно.
      И вот наконец случилось долгожданное, киношно-сериальное: Леня опустил меня на полотенце и поцеловал уже сам.
      – А ты… быстро учишься, – выговорила я.
      – Я вообще способный.
      – Такими темпами… – пробормотала я, но не договорила – его рука легла мне на пояс и сдвинула майку. Он на секунду остановился, словно испугавшись, но я не сопротивлялась, и тогда он совсем осмелел.
      Близко-близко плескалась вода, и мне стало казаться, что лежу на волнах и меня уносит в открытое море…
      – Надька… – шепнул Леня, возвращая меня в реальность.
      – Что, – скрывая неловкость, хихикнула я, – узнал, как девушки устроены?
      – Да ну тебя, – немедленно надулся он.
      – Извини, – я приподнялась на локте и провела рукой по его волосам. – Я же любя…
      – Ах, любя! Ну да, представь себе, узнал!
      – И как?
      – Что?
      – Много интересного?
      – Ох, Надька! – он опрокинул меня обратно, закинул мои руки за голову и прижал к полотенцу. – Какая же ты…
      – Какая? – хитро спросила я, не делая попыток освободиться.
      Вместо ответа он наклонился и снова поцеловал меня.

      Выйдя из столовой после завтрака, я первым делом увидела Леню, болтавшегося в холле.
      – Привет! – просиял он.
      – Привет, – осторожно отозвалась я.
      – Пойдем сейчас на море?
      Секунду помедлив, я кивнула.
      – Тогда здесь через десять минут?
      – Давай через пятнадцать.
      Я специально выпросила побольше времени, надеясь собраться с мыслями, однако это не помогло. Я бесцельно слонялась по номеру – сначала долго искала купальник, потом крем от загара, куда-то испарившийся со своего обычного места на тумбочке, не могла найти шлепки, которые еще только перед завтраком видела на балконе…
      В результате я собиралась не пятнадцать минут, а добрых полчаса. Спускаясь, я уже приготовилась прослушать лекцию об особенностях женской пунктуальности и всяком таком прочем. Но Леня просто взял у меня из рук пакет с пляжным барахлом:
      – Пошли?
      Мы спускались к морю по узенькой тропинке. Все-таки Геленджик и окрестности – еще далеко не тропики. Никакого буйства зелени и красок, только сухая земля, сожженная солнцем трава да цветы на клумбах, еле дотягивающие от полива до полива…
      Засмотревшись по сторонам, я не заметила ступеньки и чуть не полетела в какие-то сухие колючки. Леня вовремя схватил меня за руку.
      – Спасибо, – коротко поблагодарила я и попыталась осторожно высвободить ладонь, но он держал меня крепко, как строгий папаша провинившегося ребенка. После нескольких попыток я просто выдернула руку и пресекла возражения коротким:
      – Жарко!
      – Что, мы еще недостаточно близко знакомы, чтобы держаться за руки? – с вызовом спросил Леня.
      – Не говори ерунды, – сморщилась я. – Правда, жарко!
      Я бросала на него косые взгляды и никак не могла поверить, что провела вчерашний вечер вот с этим простоватым парнем, да, симпатичным, но… И сама целовала его, а он довольно подробно исследовал мое тело… Не только набережная по-другому выглядит днем.
      Видимо, почувствовав мое настроение, остаток пути Леня не сказал ни слова. Только на пляже я нарушила молчание:
      – Может, тут останемся?
      – Надь… – нахмурился он. – Ну, не могу я тут купаться, правда! Идем на дикий, а?
      – Ну идем, – вздохнула я.
      – Ленечка, – осторожно позвала я, когда мы устроились на берегу. – У меня есть молодой человек.
      Он ничего не ответил, только как-то судорожно вздохнул, и я добавила:
      – Но мы с ним не встречаемся.
      – Как это? – Леня повернул ко мне удивленное лицо.
      – Да ты понимаешь… – смутилась я. – В общем, он женат.