Глава 4

КЛОКОЧУЩАЯ ПУСТОТА

– СТО СЕКУНД РОВНО ДО КОНТАКТА. ПРИКАЗ ЕСТЬ, ОГОНЬ ГОТОВ, С МОМЕНТА “БЕЗ ДВАДЦАТИ” – ПОЛНЫЙ НАЗАД И СТРЕЛЬБА ПО УМОЛЧАНИЮ.

Армада чужих приближалась с пугающей равномерностью, словно мертвые шли “ежи”, с постоянным ускорением и минимальными энергопотерями, в полном радиомолчании, словно бы вовсе и не замечая стоящего на их пути “Свина”, манипуляций и перемещений остальных кораблей службы перехвата… Это здорово походило на психическую атаку из старого фильма. Приближалась, не откликаясь на постоянно передаваемые пограничниками сигналы, от которых штормило эфир во всех известных коммуникативных спектрах.

Самурайство, подумал Пет Помон. Белая кость. Сатырос пытался меня оскорбить? Упрекнуть? Он не понимает, этот гражданский, что обвинение в самурайстве – высшая похвала для запорожского казака… О чем я думаю…

– БЕЗ ДВАДЦАТИ КОНТАКТ.

– Третий пост. Четыре “Иволги” по указанному квадрату. Начинаю отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Ноль.

“Свин” вздрогнул, освобождаясь от серии кассетных бомб. Белые бутыли, кувыркаясь, отдалились от перехватчика и вдруг рассыпались мелкими злыми точками боеголовок. Пространство взбухло пьяными пузырями расцветающей плазмы. Смерть на крыльях поэзии. Может быть, именно это заставляло самураев писать бессмертные стихи, вошедшие во все современные учебники? Да, наверняка, это. У А.Саймона перехватило дыхание. Заградительную сеть он ставил не в первый раз, да и бой этот тоже был для него скорее обыденностью, но от чего еще пьянеть солдату, как не от близости схватки?

Батька Помон заметил реакцию своего первого помощника и спрятал улыбку, привычно закусив вислый ус. Ему нравился А.Саймон, хотя открыто капитан никогда об этом не заявлял. Скорее, наоборот, держал в строгости. Нравился именно этим качеством – способностью упиваться боем допьяна и, вместе с тем, не терять головы в сложных ситуациях.

Мониторы отфильтровали свет и автоматически подстроились к яркости; на экранах запылала смертельная сеть – густоячеистая плазменная решетка, перекрывшее квадрат космоса, к которому приближалась армада инопланетян.

Напряженное молчание. Если “гости” не страдают суицидальным синдромом, то они должны сделать что-нибудь одно: либо замедлить движение и остановиться, либо изменить курс маневром “кобра”. Любой из вариантов был хорош уже тем, что разрушал индифферентность наездников молчаливых “ежей”.

– Ну! – раздался снизу, от ходовых терминалов, чей-то нетерпеливый голос, словно стараясь поторопить чужих, заставить из реагировать, – ну, блин!

В другое время командир обязательно нашел бы время, чтобы вычислить говорящего и врезать плетей, но сейчас было не до того. Плевать было “ежам” на сеть. Они вошли в облака убийственной плазмы, не снижая скорости и не подавая признаков обеспокоенности. Головной корабль, попавший в самый центр одного из узлов сети, только слегка качнуло. И все. И ничего больше.

Первый помощник открыл рот и посмотрел на своего командира. Лицо батьки было пустым и безразличным. Он тоже не ожидал такого исхода, но удивления не выказал, считая, что всякое проявление слабости со стороны командира деморализующе действует на экипаж. Вот это что-то новое, подумал батька. Это они чего-то новое придумали.

– СЕТЬ НЕЭФФЕКТИВНА. ОГОНЬ ПО УМОЛЧАНИЮ, ПРОДОЛЖАТЬ ПОЛНЫЙ НАЗАД, ВРЕМЯ ДО КОНТАКТА СТАБИЛЬНО – ШЕСТНАДЦАТЬ СЕКУНД РОВНО.

– Первый пост, – сказал Помон ровным голосом.

– Здесь первый пост!

– Подготовьте залп двух “Прокрустов” по флагману армады с интервалом в пять секунд. По моей команде.

– Есть, командир. Готово.

– “Свин” – “Стратокастеру”. Вследствие сложившейся нестандартной ситуации я имею намерение атаковать флагман агрессора двумя установками “прокруст” в режиме “вечная память”. Оценка ситуации – прецедент неописан. Явно, что техника нового типа. Флаг.

– Послушайте, капитан! – в разговор ворвался голос ксенопсихолога, который наблюдал за ходом событий из своей каюты. – Не порите горячку! Нужно попробовать еще раз привлечь их внимание и…

Кивком головы Пет Помон приказал обернувшемуся офицеру связи отключить Сатыроса от канала и повторил:

– Жду вашего подтверждения.

– Согласна, – сказала Ларкин. – Работайте, Помон.

– Есть. Первому посту: огонь!

“Свин” тряхнуло, когда разлапистый импульс белого высокоактивного света, исторгнутый носовым “прокрустом” ушел в космос. И через пять секунд – еще раз. “Еж”-флагман попал в свет почти мгновенно. Взгляды Пета Помона и Андрея Саймона неотрывно следили за ним, как бы пытаясь помочь излучению растопить флагмана, взорвать его изнутри и снаружи одновременно, расплескать в вакууме и тем самым приблизить развязку. Даже у закаленных воинов не бывает стальных нервов, что бы там ни говорили по этому поводу досужие писаки. Все здорово волновались. Ни один человеческий корабль не может пройти плазменной сети не поврежденным. Свет же “прокруста” выдерживает в режиме ВП только шипоносец – неподвижный, сконцентрировавший всю энергию на силовых щитах.

Свет погас, словно его выключили.

– ФЛАГМАН АГРЕССОРА ПРИМЕНИЛ ПРОТИВ “ПРОКРУСТА” АКТИВНОЕ СРЕДСТВО НЕИЗВЕСТНОГО ТИПА. НОСОВАЯ УСТАНОВКА ПОВРЕЖДЕНА. ЗАМЫКАНИЕ В УПРАВЛЯЮЩИХ СЕТЯХ, СБОЙ В СЕТЯХ БЕЗОПАСНОСТИ. КАТАПУЛЬТИРУЮ УСТАНОВКУ, САНИТАРНОЙ ПОДДЕРЖКЕ – СНИМИТЕ С ТУРЕЛИ КАТАПУЛЬТИРОВАННОГО “ПРОКРУСТА” РАСЧЕТ, ДАЮ КООРДИНАТЫ…

Второго “прокруста” постигла та же участь, но пятью секундами позже.

– Всем постам, – начал Пет Помон, – “Свин”…

Закончить он не успел.

Хелен Джей Ларкин мигнула. Потом мигнула еще раз, избавляясь от наваждения. И едва удержалась, чтобы не протереть глаза. Ничего бы не изменилось. И ничто не указывало на то, что тяжелый перехватчик “Свин” с командой из тридцати восьми человек все еще существует в природе.

– Где Помон? – яростно спросила она, бросая стакан с апельсиновым соком в угол кабинета. – Опять глюк в программе?

– Нет, мэм, – немедленно и очень серьезно откликнулся Ксавериус, – никаких глюков. Тяжелый перехватчик “Свин” подвергся внезапной атаке со стороны флагмана НК-армады и был уничтожен.

– Что значит – уничтожен? Я не заметила никаких признаков… – Хелен Джей замолчала, обдумывая собственные слова.

– Говоря “уничтожен”, я подразумеваю под этим исчезновение объекта из всех возможных областей, которые я способен лоцировать имеющимися у меня средствами, – пояснил компьютер, – что усугубляется и прекращением передачи объектом сигналов о своем нормальном или ненормальном функционировании. Производятся спасательные работы ботами санитарной службы в районе катапультированного первого “прокруста” “Свина”, расчет (три человека) на связи, есть раненые. Вторую поврежденную установку они катапультировать не успели.

– Говори по-человечески, сейчас у меня нет времени копаться в твоих лингвистических конструкциях!

– Хорошо, мэм. “Свин” сбит, мэм. “Свину” каюк. Его нет на радарах, с ним нет связи. Это означает…

– Хватит. Я тоже умею думать.

– Совершенно в этом уверен, мэм.

Уволю, – подумала Хелен Джей. – Продам на запчасти.

– Дай мне моего первого эскадры.

– Секунду, мэм… Прошу вас.

На одном из экранов появилось потрясенное красивое лицо Синтии Кастро, бригадира ППС, координатора операции. Синтия стояла на мостике своего корабля, крепко вцепившись руками в поручни, и командовала:

– Всем нашим! Уйти в воронку по варианту “сантехник”! До атаки – две минуты, считая с этого момента. Атаку вести только с дальнего расстояния, не приближаться ни в коем случае! Никакого выгребывания, вы меня слышите? Флаг!

Она заметила сигнал вызова и повернулась к монитору:

– Слушаю, мэм. Вы все видели?

– Да, Синтия. Комментарии?

– Никаких. Помон просто исчез со своим кораблем, а эти ублюдки даже не замедлили хода! И никаких признаков того, что атаковали именно они. Одна голая логика. – Синтия стукнула кулаком по блестящему поручню. – С таким мы еще не сталкивались, мэм!

– Да, деточка. – Голос Ларкин зазвучал официально. – Прецедента нет. Попробуйте такую тактику: отвлекающий удар “прокрустами” с нескольких максимально разбросанных точек; это наверняка не принесет результата, но, возможно, поднимет нагрузку на цепи их защитных систем. Если, конечно, у них есть защитные системы. Молитесь, Синтия, чтобы у них были защитные системы. Затем – одновременный залп кавитаторами, квантум-сингулярное питание на кавитаторы. НЕ ПО ФЛАГМАНУ! Разрешаю использовать приводы Кумока для маневрирования вблизи друг друга – вы все дети большие. И разрешаю выгребываться. Флаг.

Кастро кивнула. Она уже поняла, что имеет в виду Ларкин. И принялась отдавать приказы, дослушивая рекомендации начальства.

– Всем нашим! Отмена предыдущего приказа. Первая эскадрилья тяжелых перехватчиков – воронка по схеме “обрыв”, дистанция три минуты ровно, цели выбрать случайным образом. Одновременная атака “прокрустами” в режиме ВП по флагману армады – по моей команде. “прокрусты” должны работать синхронно. Остальным – действовать по схеме “осада”. “Стратокастер”, будет ли поддержка штурмовиками?

– НЕТ, – спокойно сказала Ларкин. – МНЕ НУЖНА ЭНЕРГИЯ НА МОЙ КАВИТАТОР.

Секундное молчание в эфире.

Старая сука, – одновременно подумали полторы тысячи человек на шестнадцати кораблях.

И сама Хи Джей подумала то же самое – о себе же.

– Боевое управление – в мои апартаменты. Все радиоточки – на прямую нешифрованную передачу событий – в режиме “Всем-всем-всем”, – сказала она далее. – Дети мои, я открою огонь только в самом крайнем случае. Санботы – вон из боя. Ксавериус, расчет “прокруста” подобран?

– Да, мэм. Все живы. Санбот в центре цели. Не атакован. Уходит из цели маневром “пик”. Не атакован. Помона нет, мэм. Цель чиста от наших.

– Всем моим, – сказала Ларкин. – Считать уничтожение НК – личной местью. Флаг. С богом.

Восемь кораблей изменили траектории полета и рассеялись в космосе, занимая позиции для атаки. Еще восемь окружили армаду НК кольцом.

– Кастро, деточка, для проведения реального удара выберите один из арьергардных кораблей. В случае неудачи – передадите командование Сагату Баймурзину. С ним все в порядке?

– Да, мэм. – Лицо координатора окаменело. – Господин Баймурзин находится у себя в каюте.

– На мостик его. Он наделен всеми полномочиями, которые я способна ему делегировать. И не расстраивайтесь, Синтия. Там, где бессильны пушки, должны работать ученые. Я же сказала – открою огонь только в крайнем случае.

– Есть, мэм. Я все понимаю, мэм. – Синтия ничего не понимала. Она ничего не хотела понимать, но пререкаться с Ларкин было бессмысленно.

– Всем – на связи. Говорите со мной, дети мои. Флаг.

– Есть, мэм. – Кастро проверила коммуникатор и быстро отдала еще несколько приказов уже занявшим позиции кораблям пограничной эскадры. Затем переключилась в режим внутренней связи и попросила господина Баймурзина подняться на мостик.

Мужчина среднего роста, безбородый, безусый, спокойный и уверенный, материализовался на мостике через несколько секунд. Профессор Баймурзин внешне походил не на лабораторного яйцеглавого, а, скорее, на хорошо тренированного бойца. Он кивнул координатору, показывая, что помнит сегодняшнюю встречу в офицерской кают-компании за завтраком, а потому не считает нужным здороваться официально, и вопросительно глянул в ожидании пояснений.

Синтия кивнула в ответ и произнесла, стараясь, чтобы слова звучали не слишком сквозь зубы:

– Господин профессор Баймурзин, прошу вас присутствовать рядом со мной все время, пока будет идти операция. Мне может понадобиться ваша помощь.

Ученый приподнял брови и ответил, как всегда, вежливо:

– Конечно, капитан. Чем я могу быть вам полезен? Кстати, если вас это не смутит, называйте меня просто Сагатом. Я очень не люблю официальных титулов.

Синтия наклонила голову к левому плечу, секунду подумала и решила, что просьба профессора, хоть и необычна, но все же не выходит за рамки приличий. Потом улыбнулась. От яйцеглавого веяло какой-то доброй уверенностью и расположением. Она не любила шпаков, но Баймурзин не походил на шпака ни в какой мере.

– Хорошо, Сагат. Мы не зависим друг от друга в служебном смысле, поэтому я могу допустить такую вольность. Можете называть меня Синтией – но только при неофициальных встречах. Когда я нахожусь при исполнении своих служебных обязанностей, будьте добры обращаться ко мне по званию.

– О'кей. – Ученый усмехнулся. – Жаль только, что вы, капитан, при исполнении – всегда…

Слова могли быть и намеком… На что? Синтия почувствовала легкое тепло, исходящее от этого невысокого мужчины с азиатскими чертами лица, какую-то расслабляющую волну эмоций, но тут же запретила себе всякие мысли по поводу… Чего? Неважно. Перед боем – не к месту.

– Так вот… Сагат. – Обращение далось ей слегка через силу. – Большая Мама распорядилась передать вам командование операцией в том случае, если наши действия не принесут результатов. Придется ли мне это делать – станет известно не позже, чем через четверть часа.

Баймурзин внимательно слушал.

– Вы позволите мне вопрос?

Ученый кивнул:

– Несомненно, капитан. Спрашивайте.

– Этот приказ как-то связан с той аппаратурой, которую установили на борту “Сандерсторма” перед выходом с Тритона-11?

– Да, капитан. Непосредственно. Это экспериментальная боевая аппаратура.

– У меня нет времени расспрашивать вас о принципах ее работы. Ответьте только на один вопрос: чем угрожает ее применение моему кораблю? Я не должна буду отдать приказ о подготовке команды к экстренной эвакуации?

– Это два вопроса, капитан, – ученый опять улыбнулся. – Но ответ один – “Сандерсторму” ничего не грозит. Нет причин для беспокойства. Моя техника либо сработает, либо не сработает. Результат будет виден не сразу. Я ученый, но не слишком сумасшедший.

– Замечательно, – сказала Синтия. – Спасибо. А теперь – постойте, пожалуйста, молча.

Она отвернулась к монитору и определила, что все пограничные корабли заняли свои точки.

– Всем нашим – приготовиться. Начинаю отсчет…

– ОГОНЬ ГОТОВ! СЧЕТ ВЫШЕЛ.

“Прокрусты” дали залп.

– Всем нашим! Синхронизируйте свои наводящие системы.

На ситуационном пульте вспыхнули ряды индикаторов, подтверждающих синхронизацию систем наведения перехватчиков. Светящиеся квадратики всегда напоминали Синтии разинутый рот какого-то странного механического зверя. Сегодня в этом рту не хватало одного зуба. “Свина”. Затем, с интервалом в секунды противник невидимым хуком вышиб еще два. “Дагестан” и “Урядник”. Тьма раздвинулась и сомкнулась вновь. И даже кругов не пошло по неподвижной глади космоса.

– ОБЩИЙ МАНЕВР “ХАОС”. ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОГРЕВ. ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ВЕСЬ ОГОНЬ.

В тот же миг от каждого из перехватчиков пограничной эскадры оторвались гроздья мерцающих пузырей и, набирая скорость, поплыли к арьергардному “ежу”. Средние кавитаторы плюнули.

– РЕПРИЗА. ПРОДОЛЖАТЬ ПОДОГРЕВ!

Кастро кивнула. Прошло еще несколько секунд.

– Понятно, – сказал Баймурзин. – Понятно…

– Что вам понятно, профессор? – зло бросила Синтия, глядя как светящиеся пузыри исчезают, не совершив своего зла. И, не дожидаясь ответа: – Всем нашим! Реприза вразнос!

Ее перебила Ларкин:

– Всем моим! Реприза и сброс атаки.

– ПРИНЯТО.

Космос вспыхнул лезвиями длинных лучей, протянувшихся со всех сторон к шипастому кораблю пришельцев, но лучи остановились на границе кристаллической решетки, образованной строем вторгшейся армады, бессильно пометались по граням и угасли.

– Всем моим! Сброс атаки! Профессор! Агрессор ваш. Потом я применяю свой огонь. У вас четыреста секунд.

– СБРОС АТАКИ. “САНДЕРСТОРМ”, ВАШ ВЫХОД.

Синтия медленно посмотрела на ученого.

– Согласно приказу адмирала Ларкин командование операцией переходит к вам, господин профессор. Мои ресурсы истощены. – И через паузу добавила: – Мне будет позволено остаться на мостике, или от командования своим кораблем я тоже отстранена?

Вопрос был обращен в сторону Баймурзина, но адресовался непосредственно Хелен Джей.

– Зачем такие крайности, капитан? – удивился яйцеглавый. – Мои полномочия тоже отнюдь не безграничны. Всего лишь – испытание новой техники…

– Это бой, профессор! И гибель!

– Кастро, держите себя в руках, – раздался ровный голос Ларкин, – или мне действительно придется задуматься о подборе для вас новой должности. Профессор Баймурзин, принимайте временное командование. После успешного, я надеюсь, завершения испытаний ваши полномочия аннулируются. Приступайте. Флаг.

– Хорошо, адмирал, – совсем не по-военному подтвердил получение приказа Баймурзин и включил свой коммуникатор.

– Мальчики, вы меня слушаете?

– Да, тятечка.

– Пушечка готова?

– Очень, тятечка. Огонь готов, как тут говорят. Показания в норме, графики стандартные.

– Хорошо. Настройте мощность импульса на двадцать процентов от максимальной, режим “конус”, угол восемнадцать градусов на срез.

Двадцать процентов, подумала Синтия Кастро. Кажется, шпак слишком самонадеян. Либо он держит в загашнике нечто такое, от чего содрогнутся звезды.