- Когда услышу слова: "Добрые дела не остаются безнаказанными".
      - Отлично. Я доволен вами.
      - Спасибо.
      - Высадите меня здесь.
      Гордий вышел и неторопливым шагом направился к своей машине, притаившейся в переулке неподалеку. А Добродеев поехал дальше один.
      Податливый, как воск.
      24
      Холодно, но снега нет.
      Вокруг все бело, но сверху не падает ни снежинки, и небо ясное.
      Плохо.
      Снег должен падать на кожу и таять от внутреннего тепла, а потом замерзать ледяной пленкой.
      Но невозможно ждать снегопада. Обязательно надо сегодня. Завтра будет некогда, а послезавтра нужно быть в хорошей форме. В самой лучшей. Чтобы не сорваться случайно.
      А в последующие дни? Как их перетерпеть?
      Это все зима. Холод и длинные ночи. Летом так много сил. А зима отнимает их, зима выпивает все соки. И приходится отдавать ей других, чтобы самому не остаться бессильным.
      Зима любит женщин. Молодых женщин. В них так много горячего сока.
      Проклятый посланец зимы! Зачем он отнял ту женщину с белоснежными волосами?! Пришлось срочно добывать другую, и она, конечно, оказалась хуже первой. От этого силы иссякли слишком быстро.
      Еще не иссякли. Новая женщина спасет их. Она вернет их. Ее тело уже побелело - это зима пьет ее розовый сок.
      Не спи! Ты должна чувствовать, как силы покидают тебя, как пьет их зима. Они уже не твои. Их получит тот, кто достойнее тебя.
      - За что?
      За что?
      Какие они все глупые. Горячее тело и пустая голова.
      Как та черноволосая: "Ну, пожалуйста, не надо. Пожалуйста, прошу вас, отпустите".
      Или другая: "У меня дети".
      А силы тают.
      Кому предназначено стать пищей для зимы, тот ею станет.
      И дети тут ни при чем.
      А златовласка молчала. И все время улыбалась.
      Нет. Что-то она все-таки сказала. Странное что-то... "Клянусь, что я увижу рассвет".
      Но с нею тоже не повезло. Ну что ей стоило сказать, чья она дочь! Хотя бы кто предупредил, что она может там оказаться. Наблюдатели хреновы. Разведчики! Штирлицы недоделанные!!
      Почему она не сказала? Уехала бы домой на своем драндулете.
      Или не уехала бы?
      Нет, не уехала бы. Нельзя было ее отпускать. Такая горячая. Как будто сам огонь, и волосы - в цвет солнца.
      Холодно, Пора идти. А то можно вместе с ней околеть. Она больше уже не шепчет.
      Следов полно. Ну, да не страшно. Валенки - они все одинаковые.
      Еще фотографии печатать.
      Проклятая ночь.
      Проклятая зима.
      25
      - Давно я так не смеялся,- без тени улыбки сказал Костя Данилов, когда Ленька Дубов наставил на него пистолет.
      Их разделял целый лестничный пролет, и Костя был внизу.
      "Напрасно ты считаешь себя тен-таем,- сказал однажды Косте его учитель.- Хотел бы я посмотреть, что будет, если против тебя выйдет некто с автоматом Калашникова".
      А даже и не с автоматом. Хотя бы с пистолетом, как сейчас.
      Начать с того, что Костя совершил сразу серию ошибок. Он слишком поздно заметил пистолет и вошел в подъезд, чего делать не следовало ни в коем случае. А войдя, не бросился сразу в атаку - хотя наверняка мог преодолеть восемь ступенек быстрее, чем длится нажатие на спусковой крючок неопытной рукой.
      Вместо этого Костя остановился внизу и выслушал Ленькину тираду:
      - Щас ты пойдешь с нами. Не рыпайся, а то грохну на месте,- при этом Ленька передернул затвор и выкинул один патрон. Патрон скатился вниз по ступенькам. Настоящий, боевой.- Я все понял. Это ты, пидор, кончил всех тех баб в лесу. Мне Валерка все про тебя рассказал. Давай, иди вперед. Мы из тебя щас Деда Мороза делать будем.
      "Спокойно,- Обдумал Костя,- Он хулиган, а не убийца. Пистолет в руке трясется. Беспокоиться не о чем".
      - Давно я так не смеялся,- сказал он вслух и поднял руки. И с удовлетворением заметил, как расслабился Ленька.
      В то же мгновение Костя ощутил колебание воздуха сзади. Два человека. Вошли в подъезд и встали у двери. Неправдоподобные болваны.
      - А ты ведь, и правда, идиот,- промолвил Костя, не опуская рук.
      В следующую секунду один из стоящих сзади рухнул в отключке на бетонный пол, второй, полупарализованный, в то же мгновение оказался перед Костей в виде живого щита.
      В мозгу у Кости сверкнуло: "Нельзя! Темный прием. Сила уходит!". Отступая назад, на улицу, Костя потянул парня за собой - не для того, чтобы сохранить, как щит, а наоборот, чтобы заставить упасть на спину и вывести из зоны огня.
      С воплем: "Не стреляй!", парень рухнул прямо под ноги какому-то мужчине, входящему в подъезд. Костя уже давно (по тен-тайским меркам) просочился мимо этого мужчины на улицу. А Ленька Дубов с пистолетом в трясущихся руках среагировал на все происходящее только теперь, рефлекгорно нажав курок и всадив пулю аккурат в плечо постороннего мужчины.
      Мужчина заорал от боли и страха. Ленька, осознав, наконец, что подстрелил не того, выкрикнул одно резкое матерное слово и уронил пистолет. После этого он ринулся на улицу, но тут же обнаружил себя лежащим на подметенной дорожке у подъезда носом вниз. Костя сидел на нем верхом и аккуратно давил на болевую точку локтевого сустава.
      - Кто такой Валерка, и что он тебе сказал? Говори быстро и не задумываясь.
      Обильно перемежая речь матом и взревывая от боли, Ленька ответил:
      - Валерка - мент. Он сказал, что ты Ленку голую на балкон выгоняешь. Сука! Давай, сдай меня ментам. Все им скажу. Пиздец тебе, пидор!
      - Спасибо на добром слове,- отозвался Костя и вырубил Леньку коротким ударом пальца в точку отключения.
      - Пистолет не трогать! - повелительным тоном крикнул он, обращаясь к высыпавшим на лестничную клетку обитателям подъезда.- Он заряжен, и там отпечатки пальцев.
      Лена, скатившись с седьмого этажа по лестнице, выбежала на улицу босая, в одном халате.
      - Я в восхищении,- сказал ей Костя и отвел в сторону.- Дела хуже некуда. Твой старый друг все-таки подложил мне огромную свинью. Сейчас возвращайся в квартиру и жди ментов. Про меня молчи, как мертвая рыба. Вернее, ври, что хочешь. Никому и ничему не верь. Банзай!
      Он сорвался с места, перебежал через улицу, не обращая внимания на автомобили, и ворвался в готовый отойти автобус.
      Через остановку он вышел, тут же снял "тачку" и, сев в нее, сразу обратил свой взор на сотовый телефон.
      - Можно?
      - Звони.
      Костя набрал номер и сказал в трубку:
      - Коваль? Львы не любят одиночества. Это Данилов. Нужна помощь.
      26
      - Вы упустили его!
      Начальник криминальной милиции Короленко был крайне разгневан.
      - Вы могли взять его еще вчера. То есть,- Короленко бросил взгляд на часы, которые показывали второй час ночи,- позавчера. В общем, мое терпение лопнуло. Сажина я отстраняю, и буду настаивать на его увольнении и отдаче под суд. Никакой генерал вам больше не поможет.
      Именно Сажин проверял звонок некоего бдительного гражданина, который видел из окна дома напротив, как некая пара нагишом милуется на балконе в тридцатиградусный мороз.
      На всякий случай Юра взял с собой пэпээса из местного отделения, Валеру Маловерова, и поднялся в подозрительную квартиру на седьмом этаже.
      Костя Данилов не стал валять Ваньку, а просто показал неожиданным визитерам удостоверение сотрудника "Львиного сердца".
      - Разве законом запрещено закаляться? - с видом невинной девочки спросила Лена.
      - Законом запрещено заголяться,- строго ответил Сажин.
      А Косте задал два вопроса:
      - Чего не любят львы?
      - Одиночества.
      - Чьим именем они клянутся?
      - Короля-странника.
      После этого Сажин не счел нужным продолжать проверку и ушел, оставив сержанта Маловерова в полном недоумении.
      Вообще-то, условные фразы "Львиного сердца" не были такой уж большой тайной. Ведь знал же их сам Сажин, имевший к этому агентству более чем косвенное отношение. Он просто периодически сиживал за одним столом с Ковалем, а такая обстановка располагает к откровенности. Если честно, то вся безбородовская тусовка, от негра Жозе и до Пеночки Луговой включительно, знала, чего не любят львы, и клялась именем короля-странника куда чаще, чем сами люди "Львиного сердца".
      Но у Кости Данилова было еще и удостоверение с хорошо знакомым Сажину росчерком Романа Каменева - а обладателям таких удостоверений Юра привык доверять, как самому себе.
      Сержант Маловеров о "Львином сердце" не имел ни малейшего понятия, а странные фразы Сажина и Данилова навели его на мысль о заговоре. Каковой мыслью он прежде всего поделился со своими друзьями-собутыльниками, а уже после стрельбы в подъезде доложил о своих подозрениях по начальству.
      Доклад Маловерова и показания Дубова упали на благодатную почву. Короленко, давно мечтавший подловить частных сыщиков на чем-нибудь серьезном, уверовал в вину Кости Данилова сразу и безоговорочно и ни о каких других версиях даже слышать не хотел. Более того, он предположил, что существует прямая и непосредственная связь между Даниловым и старыми друзьями "Львиного сердца" - Яной Ружевич и ее окружением. А к этому окружению относились и по-прежнему подозреваемые Дети Солнца. И Сажин, кстати, тоже.
      Ростовцев, меньше, нежели Сажин, связанный с тусовкой Яны Ружевич, решился возразить:
      - Я продолжаю утверждать, что против Данилова нет никаких улик. Только показания троих алкоголиков и хулиганов, один из которых был с пистолетом и ранил случайного прохожего. Причем все их показания сводятся к тому, что Данилов выгнал Звереву голой на мороз. Зверева, между прочим, эти их слова категорически опровергает, и говорит, что никто ее на балкон не выгонял, а вышла она сама, потому что ей показалось пикантным заниматься любовью на морозе. Может, это и ненормально, однако совершенно не может служить доказательством того, что Данилов - маньяк. То есть улик нет не только для ареста, но даже для подозрения.
      - Улики есть,- сказал негромко Туманов.- Прости. Саша, но ты не прав. Данилов владеет приемами, о которых говорил Кирилл Васильевич. А это уже улика, как ни крути.
      Судмедэксперт, известный в неформальном кругу под прозвищем Кадавр, на самом деле звался Кириллом Васильевичем Вороновым.
      - Нам бы только его взять,- вставил свое слово коллега Ростовцева Кондратьев.- Тогда он у нас быстро расколется.
      - Это вы, ребята, быстро забыли, что говорил нам генерал,- заметил Ростовцев.- Насчет весомых доказательств и насчет того, что грозит человеку, которого мы решимся обвинить.
      - Майор Ростовцев! - загремел Короленко.- То, что вы - любимый сыщик генерала Голубева, еще не освобождает вас от необходимости соблюдать субординацию и дисциплину.
      - К вам, товарищ полковник, слово "ребята" не относится,- Ростовцев уже откровенно хамил.
      - Сашка, кончай,- коротко сказал Туманов.
      - Нет уж, дай мне сказать. Я категорически против того, чтобы бросать все силы на охоту за Даниловым только потому, что начальнику криминальной милиции не нравятся частные сыщики. И субординация тут ни при чем. Я понимаю, что от нас требуют результат по этому делу. Но то, что вы затеяли, не называется результатом. В газетах это будет выглядеть эффектно, но на суде не пройдет ни под каким видом. Я знаю, что вам сейчас наплевать на это. Надо до Нового года хоть кого-нибудь предъявить публике-а там хоть не рассветай. Ну так я вам в этом деле не помощник.
      - Ты все сказал? - мрачно поинтересовался Короленко.
      - Нет, не все. Заметьте - кроме версии с Даниловым и Детьми Солнца у нас есть еще несколько столь же, а то и более правдоподобных. Например, вы слышали о московских "инквизиторах"? Между прочим, это банда жестоких убийц, которые любят подвергать своих жертв мучительной смерти. Так вот, люди из этой банды зачем-то появились в нашем городе как раз перед тем, как началась серия убийств. И кстати, инквизиторы враждуют с Детьми Солнца. Наводит на некоторые мысли, не правда ли?
      - Наводит,- иронически согласился Короленко.- Например, на мысль, что ты, Саша, впадаешь в детство. Вся страна знает, что "инквизиторы" - это газетная утка, а Ростовцев в них верит.
      - К сожалению, не верю, а знаю достоверно. Есть разница.
      - Есть,- снова иронически согласился Короленко.- И она заключается в том, что тебя я тоже отстраняю от этого дела. Можешь жаловаться генералу. Только прежде чем ты вернешься к своим обязанностям, я возьму Санта-Клауса.
      - Задачка эта, Николай Дмитриевич, посложнее, чем всем вам кажется. Как бы не ошибиться, выискивая простые ответы.
      - Вот смотрю я на тебя, Ростовцев, и удивляюсь - на кой черт дались тебе эти пинкертоны? Может, они тебя купили?
      - А вот этого, Николай Дмитриевич, я прошу вас больше никогда не говорить. Вспомните кропоткинский рубль.
      Примерно за год до описываемых событий Короленко имел неосторожность при свидетелях заявить, что прокурор города Кропоткин подкуплен частными охранными и сыскными структурами. Прокурор подал в суд частным порядком, а в качестве компенсации потребовал у Короленки один рубль, каковой и получил, когда суд признал обвинения в его адрес беспочвенными.
      - Если ты думаешь, что Кропоткин не даст санкции на арест Данилова, то ты жестоко ошибаешься,- сказал Короленко.- Никуда он не денется. Потому что если не даст, то весь город поверит, что пинкертоны его купили.
      27
      - Я думаю, ты не захочешь сорвать нашу операцию,- сказал Костя Данилов после того, как в общих чертах обрисовал Ковалю суть своей миссии и некоторые ее итоги.
      - Львы не торгуют своей шкурой,- ответил Коваль.
      - Вот поэтому нужно, чтобы Яна не присутствовала на открытии "Королевы".
      - Но если рассказать ей все, то она будет настаивать на широкой огласке. Ей ведь нет дела до наших операций.
      - Придумай что-нибудь. Например, угрозы лично в ее адрес.
      - Это может подействовать, а может и нет.
      - Есть еще одна проблема. У меня нет времени добывать надежные документы на стороне. Лучшей "крышей" мне будет твоя команда.
      - То есть ты хочешь попасть в здание, как охранник Яны Ружевич, но сама она приехать не должна.
      - По моим расчетам ей достаточно будет опоздать. Но лучше, если она не появится там совсем.
      - Так. В принципе, я знаю, как это устроить. Заранее ничего говорить ей не будем. Вечером я отвезу тебя в город и помогу пройти в отель. Я хорошо знаю Добродеева, так что будет меньше проблем. Потом звякну сюда своим ребятам и попрошу задержать Яну на вилле по причине непредвиденной опасности. А сам останусь там, чтобы предупредить наших контрамарочников.
      Накануне Яна получила пачку входных билетов на праздник и уже успела раздать их друзьям и собратьям по тусовке. Это были неполные билеты - без права на номер в отеле и доступ к некоторым развлечениям, и в обиходе их называли контрамарками.
      - Тебе лучше знать, что делать,- заметил Данилов. - От того, будет Яна на празднике или нет, в моей операции ничего не изменится. А для тебя ее безопасность - главная задача.
      - Да, пожалуй, так и поступим. Яна, конечно, будет бунтовать, грозить разными карами. Но мы-то подчиняемся Марику, а он наверняка будет на мессе с Детьми Солнца.
      - Отлично. Тогда я буду спокоен.
      - Ты уверен, что я тебе не понадоблюсь там, в отеле?
      - Если ты окажешься поблизости, я буду рад.
      - Сколько львов в городе?
      - Не знаю. Возможно, что ни одного. Я передал в центр все, что узнал, и получил приказ действовать по своему усмотрению. Думаю, одного меня не оставят, но основные силы прибудут сегодня... Роман боится спугнуть антиподов раньше времени.
      - По-моему, твоя бурная деятельность могла спугнуть их с гораздо большим успехом.
      - Не уверен. Они уважают тен-таев, но у них еще не было повода по-настоящему нас бояться. К тому же все три главных колдуна ордена здесь. И мне не дает покоя одна мысль - уж не они ли натравили на меня этих алкашей? Ведь Дубов с кодлой больше чем на уличную драку явно не тянут, а тут вдруг пистолет, самосуд, мысли всякие премудрые. Выглядит несколько искусственно.
      28
      - Я буду страховать вас снаружи и обеспечивать отход,- сказал Гордий, когда речь зашла об окончательной расстановке сил.
      - С чего вдруг? - удивился Великий Инквизитор.- Для этого у нас есть Григер. Ему вполне по силам эта задача, а ты нужен внутри.
      - Я не хочу входить в здание.
      - А разве кто-то здесь спрашивает о твоем желании?
      - Надеюсь, что да. Потому что если ты заставишь меня пойти против моего желания, то операция сорвется к чертям. Ты можешь командовать своими оловянными солдатиками, а то, чем занимаемся мы - работа слишком тонкая, чтобы делать ее из-под палки.
      Великий Инквизитор медленно повернулся к молчащему прокуратору.
      - Что скажешь ты? - спросил он.- Я должен прислушиваться к капризам твоих драгоценных питомцев? Или я все-таки могу распоряжаться своими людьми, как считаю нужным?
      - Тебе придется прислушиваться,- веско ответил прокуратор.- Потому что без нас ты - бандит с большой дороги и больше никто.
      На это Великий Инквизитор обиделся, хотя прокуратор был, несомненно, прав.
      - А вы без меня, в таком случае,- уличные шарлатаны! - заорал он.- Что толку в вашей силе, если вы неспособны ее правильно употребить?!
      - Именно поэтому мы и вместе,- спокойно парировал прокуратор.- Ты организатор и глава, мы - тайное оружие. Но как раз поэтому мы не слуги твои, а партнеры, и тебе следует иметь это в виду.
      - Хорошо. Но объясните мне хотя бы, какого черта понадобилось в последний день все менять? Я, кстати, не о себе беспокоюсь. Меня там не будет. Если тебе удобнее работать внутри с Григером - да ради бога! Но только не ты ли мне сто раз говорил, что Григер Гордию в подметки не годится? Объясни, в чем дело?
      - Объясни,- повелительным тоном сказал прокуратор Гордию.
      - Плохая аура,- ответил Гордий.- В этом здании я не смогу работать в полную силу. Вернее, совсем не смогу работать.
      - А Григер сможет?
      - Григер не так силен,- проговорил прокуратор.- Но зато и не так чувствителен к таким вещам. И потом, я думаю, это индивидуальная несовместимость. Я, например, ничего плохого в ауре этого дома не заметил.
      - Несовместимость чего с чем?
      - Несовместимость места и человека. Некоторые боятся высоты, другие темноты, третьи - комнат с низкими потолками. У нас все чувства обострены и избирательность по этому признаку может быть более тонкой. Гордий, например, боится входить в "Снежную Королеву".
      - А может, это просто блажь?
      - Может быть, и так. Только после того, как Гордий поставил "сюрприз" в подземный гараж, он выглядел далеко не лучшим образом. Но даже если это блажь, все равно лучше прислушаться к ней. Гордий - экстрасенс, не забывай. И его предчувствия очень много значат.
      Вслед за этим совещанием втроем последовал разговор в более широком кругу - но уже чисто деловой: обсуждались детали предстоящей операции. Потом прокуратор и его ученики Гордий и Григер вместе провели "сеанс укрепления воли" с командирами групп и рядовыми бойцами ордена. Хотя фанатичная преданность ордену и готовность служить ему, пренебрегая своей жизнью и благополучием, давно проникли в сознание и подсознание этих бойцов под воздействием регулярных гипнотических сеансов, специальных тренировок и самого их образа жизни, но перед важной операцией лишний сеанс не повредит.
      Новичков в атакующей команде не было. Зато было несколько человек из личной гвардии магистра. Полузомби с мертвыми глазами - хорошие исполнители, но в них нет инициативы. А она может понадобиться в ходе операции. На этот случай и существуют гвардейцы - люди с нетронутыми мозгами, которые служат лично магистру за деньги или по какой-то иной причине. Их существование вносит в дела ордена немалую долю риска, но обойтись без этих людей никак нельзя. Полностью доверять "оловянным солдатикам" и экстрасенсам Великий Инквизитор опасается.
      Когда все приготовления были завершены, все слова сказаны и все приказы отданы, прокуратор и Гордий остались вдвоем.
      - А что случилось на самом деле? - спросил прокуратор, придав голосу такой оттенок, который непосвященным внушал ужас, хотя сам голос был тих и абсолютно спокоен.
      - Не знаю,- ответил Гордий, опустив голову.- Просто боюсь. И не здания даже, а самого Грекова. Есть в нем что-то такое, с чем мне не справиться.
      - Ну, как знаешь. Хотя, если честно, мастер твоего класса не должен бояться подобной ерунды. Тем более, что справляться с Грековым буду я.
      До начала акции оставалось еще несколько часов, когда инквизиторы стали небольшими группами покидать полузаброшенную турбазу, которую один из "гвардейцев" арендовал в начале декабря, якобы для новогоднего отдыха работников своей фирмы. Жили на этой базе только бойцы, да и то не все. Наблюдатели и лидеры в большинстве своем снимали квартиры в городе. А в этот день на базе собралась вся команда целиком, однако очень ненадолго.
      Когда Гордий направился к своей машине, прокуратор остановил его:
      - Оставь машину здесь. Для обычной ситуации твои документы годятся, но сегодня из-за этого маньяка в городе творится черт знает что.
      - Меня уже проверяли утром. Никаких проблем. Даже не спросили паспорт. Они ведь ищут красные "Жигули".
      - Нет. Теперь они ищут самого маньяка и проверяют все машины подряд. И черные в том числе.
      - Все равно. Чтобы раскусить мои документы" нужна стационарная экспертиза. Проверено на практике.
      - И тем не менее, оставь машину. Ее пригонят позже. Мы поедем на электричке.
      - Топать три километра пешком по такому холоду?
      Это полезно для здоровья.
      29
      Уезжая в город вместе с Даниловым, которому перед этим перекрасили волосы и приклеили усы, Коваль отдал своим подчиненным четкие и весьма строгие распоряжения: до его звонка Яну никуда не выпускать, а если вырвется, то догнать и вернуть, и уж во всяком случае, не допустить, чтобы она прибыла в отель "Снежная Королева" до того, как ее начальник охраны все там досконально проверит.
      На въезде в город стоял милицейский пост, но, как раз когда машина Коваля проезжала мимо него, милиционеры были заняты более важным, как им казалось, делом - досматривали транспортные средства, покидающие город.
      В общем, до отеля доехали без приключений. У входа их встретил Добродеев, разрешил поставить машину в подземный гараж на гостевую стоянку и подняться в здание прямо оттуда. Более того, Ковалю и Данилову дали ключи от номера "ЗЗЗЗ". Места в отеле на время праздника полагались всем его главным участникам и гостям, имеющим именные приглашения или купившим полные билеты. Номер "ЗЗЗЗ" на самом верхнем этаже предназначался для Яны.
      - Мы поднимемся наверх,- сказал Коваль Добродееву.
      - Разумеется,- ответил тот и, дав в помощь коллегам одного своего человека, покинул их. До начала праздника оставалось всего несколько часов, и дел у шефа грековской службы безопасности было выше головы.
      Через некоторое время Коваль отпустил гида, и до своего номера Олег с Костей добрались уже вдвоем. Отсюда Коваль сделал два звонка на виллу Калганова.
      Сначала он позвонил своему первому помощнику по охране и сказал:
      - Мы не зря волновались. Мне все меньше нравится эта затея.
      - Проблемы с безопасностью?
      - До меня дошли сведения, что маньяк, который орудует в городе, собирается похитить Яну. И именно здесь это у него может получиться.
      - Каким образом?
      - Объясню потом. Сейчас важнее всего не допустить сюда Яну. Я попробую уговорить ее подождать до утра, а сам пока разберусь в ситуации и попробую устранить опасность. Твоя задача - никуда ее не выпускать, пока я не разрешу.
      - Это сложно. Ты начальник, а она - хозяйка. Запросто может уволить и тебя, и меня.
      - Не бойся. В такую ночь можно и пошалить. Проколоть шины у транспорта, вынуть бегунки, заблудиться по дороге. В общем, придумай что-нибудь. И главное - никому ни слова, даже Яне. Есть особые причины, объясню потом. Темни, напрягай фантазию. Короче, действуй.
      - Я попробую. Но ручаться не могу. Ты знаешь Яну.
      - О, черт! - закончил разговор Коваль и сделал второй звонок, на этот раз самой Яне.
      Яна была настроена решительно и бескомпромиссно.
      - Какого лешего?! - заорала она в трубку, не слушая доводов Коваля.Мне уже пора выезжать, а твои церберы мне лапшу на уши вешают. Еще только не хватало, чтобы собственная охрана посадила меня на цепь в подвале! А то давай, распорядись.
      - Яна, не кипятись. Я не могу допустить, чтобы ты подверглась опасности, а признаки этого есть. Или ты уже забыла Крокодила и Казанову?
      - А они что, сбежали из тюрьмы?
      - Они сидят, но есть кое-что похуже. Сейчас некогда объяснять, подожди до утра. Я поговорю с Бесединым или с самим Грековым. Пусть твое выступление будет не в самом начале, а позже, в разгар праздника. Он ведь продлится почти две недели.
      - Во-первых, у меня запланировано несколько выступлений, а во-вторых, я не вижу причины...
      - Я вижу! Без моего разрешения с виллы ни на шаг!
      - Слушай, с какой радости ты мной командуешь?
      - Я пока твой начальник охраны.
      - Вот именно, что "пока". Решения тут принимаю я и поеду, куда захочу и когда захочу!
      - Решения тут принимает Калганов. Он меня нанимал, и он мне платит деньги. Если хочешь, поговори на эту тему с ним. Но думаю, он поддержит меня.
      - Марик уехал с Детьми Солнца и до утра связаться с ним нельзя. Так что решения все-таки принимаю я.
      - Если понадобится, то мои люди тебя действительно свяжут и посадят в подвал. Если ты уверовала в свое сверхъестественное везение, то это зря. Удача не улыбается дважды.
      - Снаряд тоже дважды не попадает в одну воронку. Я еду в город немедленно!
      Коваль в сердцах швырнул свой сотовый телефон через всю комнату. К счастью, он не долетел до стены и совершил мягкую посадку на кровать.
      Впрочем, сразу же Олег подобрал телефон, чтобы сделать еще один звонок - снова своему первому помощнику.
      - Даю тебе полную свободу действий. Распоряжение исходит от Калганова,соврал он,- так что за свое рабочее место не беспокойся. Короче, Яна не должна покинуть виллу.
      Коваль был уверен, что проблем с этим не возникнет - иначе он никогда не решился бы помогать Данилову в осуществлении его рискованного плана.
      А тем временем вечер плавно перешел в ночь, и в отель "Снежная Королева" стали съезжаться гости.
      Губернатор области приехал в числе первых.
      30
      Когда Яна Ружевич спустилась в гараж калгановского дома, который его обитатели высокопарно, но не вполне заслуженно именовали "виллой", там уже орудовали ее собственные охранники, получившие недвусмысленный приказ от Коваля через его первого помощника. Яна была готова растерзать всякого, кто встанет на ее пути, но охранники уже вынули бегунки у обеих стоящих там машин и, что самое важное, успели их спрятать... Кроме того у одной из машин были спущены все камеры и та же участь постигала присутствующий здесь мотоцикл.
      У Яны был еще шанс выйти на дорогу и поймать попутку, но она прекрасно понимала, что охранники непременно увяжутся за нею и наверняка сумеют пресечь эту попытку, воздействуя если не на саму Яну, то на водителей попутных машин.
      Поняв, что ее поставили в безвыходное положение и в весьма энергичных выражениях пообещав уволить всех присутствующих и отсутствующих во главе с Калгановым и Ковалем, Яна спустилась в студийное помещение, где в знак протеста посадила себя на цепь. После этого она для полноты картины решила раздеться догола, но платье оказалось невозможно снять - мешала цепь. Это было сногсшибательно дорогое концертное платке, но Яна плевать на это хотела и на глазах у потрясенной охраны разорвала его в клочья.
      Охрана решила в этой ситуации проявить максимум такта, вежливости и деликатности, и поэтому тихо покинула студию, оставив Яну в одиночестве.
      Не то чтобы Яна так уж хотела попасть на этот праздник и непременно участвовать в нем с самого начала. Просто в последнем разговоре с нею Коваль взял неверный тон, и Яна почувствовала себя пешкой в чужой игре.
      Но Коваль хорошо знал Яну и был уверен, что ее возмущение продлится недолго.
      И вообще, этот скандал, включая раздирание на себе концертного платья, был отнюдь не плодом настоящей истерики, а искусно сыгранным спектаклем.
      Когда первый помощник Коваля спустился в подвал с черным кимоно в руках, Яна была уже совершенно спокойна. Охранник протянул ей кимоно, собрал обрывки платья и отстегнул ошейник.
      - Там приехала милиция,- сообщил он.- У них есть ордер на обыск. Они думают, что мы прячем здесь маньяка.
      - Я обязательно скажу им, что это ты,- пообещала Яна, надевая кимоно.
      Опергруппу, приехавшую на обыск, возглавляли Туманов и Кондратьев. Когда Яна поднялась наверх, Туманов обратился к ней:
      - Прошу прощения, Яна Евгеньевна. До нас дошли сведения, что секта Детей Солнца может укрывать преступника, известного под именем Санта-Клауса. А хозяин этого дома является одним из руководителей секты. Поэтому мы должны произвести здесь обыск.
      - Ко мне лично есть какие-нибудь претензии? - поинтересовалась Яна.
      - К вам никаких.
      Кондратьев, похоже, был иного мнения и считал всех обитателей этого дома, постоянных и временных, одной бандой. Но полномочий предъявлять каких-либо претензии к Яне Евгеньевне Ружевич у него не было. А тут еще приехали Сажин с адвокатом.
      Сажин хоть и был отстранен от дел, но из милиции его пока не выгнали. Впрочем, о том, что Кондратьев с Тумановым едут обыскивать калгановскую виллу, Сажину сказал Ростовцев, которого отстранили пока только от данного дела, да и то не вполне.
      Юра сработал оперативно. Правда, постоянного адвоката у Яны Ружевич и Марика Калганова в Белокаменске не было - он теперь пользовался услугами московских юристов. Так что пришлось обращаться к первому попавшемуся, коим оказался тот самый адвокат Лебедянский, который защищал Рокотова и не так давно передал ему весточку с воли.
      Но Сажину это было без разницы. Он знал, что Кондратьев готов действовать против Детей Солнца и их друзей любыми методами, в том числе и не вполне законными. А присутствие адвоката заставит его поумерить свой пыл. Личность адвоката здесь несущественна - важен сам факт.