Отдел «Массаракш» - Отдел «Массаракш»

– Да-а… Еще одно доселе неизвестное, недокументированное преступление Неизвестных Отцов против своего народа всплыло на поверх-ность, – глубокомысленно произнес бригадир Лару. – Произвол военной диктатуры, потакающий бесчинствам Боевой Гвардии – как же мне знакомо… До боли в почках знакомо! Эту запись мы обязаны сегодня же передать командующему округом. Полагаю, он переадресует ее Департаменту Пропаганды. Граждане Свободного Отечества должны знать, с чем именно боролись герои революции…

…В тускло светящемся небе расползались две кляксы. Послышался раскат далекого грома. Гул в поднебесье набрал силу, превратился в пугающий рев. Самой железной птицы видно пока не было, но Птицелов знал: она вот-вот появится. Вывалится из-за облаков – округлая и стремительная – запляшет над землей на дымных лиловых струях…

Птицелов невольно сжал подлокотники кресла.

Диковинный ящик показывал его прошлое четко и беспристрастно. Сколько раз Птицелову попадались похожие устройства среди развалин, но и в голову не приходило, что при помощи них можно творить эдакие чудеса. Все, что он когда-то видел, оживало на серебристой поверхности экрана в цвете и звуке.

…Коричневый пришелец выбрался из отверстия в боку железной птицы. И с чего Птицелов взял, будто он – бог?.. Чужак! Всего лишь чужак, вторгшийся из черной бесконечной пустыни, как порой южные варвары вторгаются в долину Голубой Змеи…

– Это видение является следствием травматического шока, – высказался штаб-врач Таан. – Сейчас аппарат показывает вымышленную реальность, подмену. Объект же уверен, что в действительности с ним все так и было. Парень потерял голову, когда хоронил своих близких. На самом деле он лежит без чувств в какой-нибудь канаве, а эта опустившаяся с небес штуковина – бред чистой воды. Техник, промотайте чуть вперед, пожалуйста!

…И точно – валяется на старых шкурах. Вокруг то ли руины, то ли свалка. А может, то и другое сразу. Лысый мутант с лягушачьим ртом поит больного отваром. Пришептывает утешительные словечки. Добрый друган Бошку! Стреляет в небо искрами костерок, освещает фигуру худенькой девочки, которая остановилась за спиной Бошку и глядит на Птицелова. На голове вместо платка – застиранная марля, в темных глазах сверкают слезы.

Лия!..

Кажется, он закричал. Кажется, он рванулся вперед, точно надеялся, что сквозь светящееся оконце в волшебном ящике ему удастся просочиться в прошлое. Но он был крепко-накрепко зафиксирован в кресле. Руки и ноги – в ременных петлях, голова…

– Мутанты… – младший штабс-ротмистр Вику поморщился. – Как их много! Не знаю, как вы, но меня тошнит от этих рож, гос-пода!

…Мутантов действительно было много: Лия, Киту, Бошку, Рудо, Хлебопек, Колотун, Пакуша, Прыщ. Грязные, полуголодные, полуживые, полумертвые…

– Вы видите? – штаб-врач щелкнул по экрану пальцем. – Опять бредит!

Птицелов заскрежетал зубами. Задергался из стороны в сторону, точно в припадке.

…Его снова заставили пережить свой позор! Вонзили в незаживающую рану грязный крюк и потянули! Потянули, выдергивая жилы, выламывая кости!

Чудовищный Лесоруб забросил Лию внутрь железной птицы. Повернулся к Птицелову, взмахнул топором с закругленным лезвием.

И вновь Птицелов увидел в том лезвии отражение своего перепуганного лица.

Он попятился, провалился сквозь серебристую дымку. Очутился в пыльном карьере. На руках у друзей…

– Все, – сказал доктор. – Катарсис! Техник, выключить!

Птицелов обмяк в кресле, на искусанных губах вспузырилась пена.

– Да-а… – протянул бригадир. – Да-а…

Какое-то время они молчали. Потом штаб-врач приказал техникам освободить «подозреваемого» от датчиков ментоскопа. Птицелов что-то промычал, когда к нему прикоснулись обтянутые латексом руки, но глаза не открыл.

Бригадир сел за стол, достал трубку, кисет и занял дрожащие руки делом.

– Я не заметил в воспоминаниях этого несчастного ни хонтийских танков, ни субмарин островитян, – пробурчал он. – У меня сложилось впечатление, что всю жизнь этот парень носа из лесу не высовывал. Что скажете, младший штабс-ротмистр медицинской службы?

Вику рассеяно улыбнулся.

– В наше время бдительность не наказывалась.

– В ваше время! – всплеснул руками бригадир.

– Шесть пальцев на ногах – незначительное отклонение от нормы! Оно могло послужить прекрасным прикрытием шпиону! – продолжал стоять на своем Вику. – С мутанта ведь – взятки гладки. Посудите сами! Я дейст-вовал в интересах безопасности Отечества!

Штаб-врач Таан подпер кулаками бока.

– Послушайте меня, Вику! Завязывайте с алкоголем, я очень вас прошу, завязывайте! Вас отправили на самую дальнюю заставу, но вы и там умудрились дать маху. Отправить вас еще дальше? Да ведь некуда! Разве только терапевтом-добровольцем к тем несчастным мутантам, от которых вас тошнит, за Голубую Змею, в радиоактивные районы…

– Нет уж, господин штаб-врач… Лучше тогда – в джунгли на раскорчевку…

– Молчать, Вику! Вашего мнения никто не спрашивает! – Штаб-врач принялся мерить комнату шагами. – Вы посчитали тронутого умом мутанта – шпионом Островной Империи! Вы – блестящий выпускник Медицинской Академии Столицы! У меня просто слов нет, чтобы выразить степень разочарования вами как своим подчиненным! Или вы полагаете, будто у нас есть время и необходимые ресурсы, чтобы подвергать ментаскопированию каждого беженца с юга? Отвечайте, Вику! Считаете или нет?

Вику вяло улыбнулся.

– Нет, господин штаб-врач.

– Тогда заткнитесь и слушайте!

Бригадир вынул изо рта трубку, которой дымил во время перепалки двух медиков.

– Хватит, Таан! Достаточно! А вы, Вику, ступайте! – он указал на дверь. – Продолжайте службу! На этот раз дисциплинарных взысканий не последует, но имейте в виду, Вику!.. – бригадир пригрозил младшему штабс-ротмистру пальцем, словно мальчишке.

Вику откланялся и вышел, хлопнув дверью.

– Каков, а! – бригадир затянулся. – Вику, Вику… Старая гвардия! Не перевоспитать и батогом.

Штаб-врач кивнул. Он подошел к Птицелову, положил пальцы на сонную артерию. Вынул из кармана френча хронометр на золотой цепочке, поднес циферблат к длинному носу.

– Как он? Крепко досталось? – поинтересовался Лару.

– Вторичный шок. Ничего, парень крепкий. Выдюжит.

– Насколько я понимаю, Таан, этот Птицелов – ваш клиент. Как распорядитесь с ним обойтись? Медалью нас не наградят, если мы пропустим во внутренние районы сумасшедшего мутанта.

Таан потер ладонью гладковыбритые щеки.

– Мутант безвреден, клянусь честью. Разве что слегка радиоактивен. Предлагаю дейст-вовать согласно стандартному предписанию: если он желает переселиться поближе к людям, пусть сначала заработает такое право. А я организую ненавязчивое наблюдение. К концу положенного срока станет ясно, стоит ли его подпускать к нормальным людям.

Бригадир погрыз мундштук трубки.

– Следовательно, в лагерь для перемещенных лиц? На раскорчевку джунглей или на борьбу с наследием старой войны?

– Можно на то и на другое. Полагаю, так мы не нарушим ни одной директивы.

– А вы голова, Таан, – бригадир усмехнулся. – Приведите парня в чувство и сообщите, что он – не шпион Островной Империи. Глядишь, обрадуется.

Глава шестая

Грузовик шел всю ночь. Раскачивался на ухабах, проваливался по самые ступицы в рытвины, залитые черной жижей.

С небес беспрестанно сеялась мелкая морось, и брезентовый тент над кузовом уже не держал влаги. Из-за тряски и сырости никто не сомкнул глаз, но когда грузовик достиг цели, желающих покинуть это ненадежное убежище не нашлось. Кроме солдат охраны, которые хотя и выглядели, как мокрые курицы, но не посмели ослушаться начальства.

Старший по команде, бывший гвардеец капрал Панди, который всю дорогу просидел в сухой кабине, дал очередь поверх тента и проорал, надсаживая глотку:

– Вылезайте, свиньи брюхатые! Стройся!

Чихая и кашляя, понося черными словами погоду, судьбу и начальство, дэки полезли наружу. Построились. Панди, кривя физиономию, оглядел строй.

– Массаракш, – процедил он. – Жертвы аборта, а не солдаты.

– Позволю себе заметить, господин капрал, – простуженным голосом проговорил домушник по кличке Облом, – мы не солдаты, а делинквенты. По-старому, воспитуемые.

Дэки недружно заржали.

– Разговорчики в строю! – рявкнул Панди. – Для меня вы что солдаты, что делинквенты, что воспитуемые, один черт – свиньи… Слушай мою команду. Равняйсь! Смирна-а!

Строй делинквентов качнулся из стороны в сторону и замер в прежнем виде. Панди несколько мгновений буравил дэков свирепым взглядом, потом махнул рукой.

– Задача следующая, воспитуемые, – сказал он. – Прочесать квадрат 23/07. И собрать всё, имеющее отношение к технике. Найденное складывать у грузовика. Вопросы есть?!

В строю загомонили:

– Да тут этой техники видимо-невидимо…

– И не говори, брат-сиделец, тут в семьдесят девятом такого понастроили…

– Того и гляди на растяжку нарвешься…

– Что я им – юный друг Отечества – металлолом собирать?..

– Значит, вопросов нет, – подытожил Панди. – Правильно, мы не на философском факультете, – добавил он, явно кому-то подражая. – Если хотите жрать, будете работать. Нет находок, нет пайки.

– А что жрать-то? – поинтересовался Облом. – Нам даже сухого пайка не выдали.

– Полевая кухня прибудет к обеду, – ответствовал Панди. – Тогда же прибудут палатки и специалист, который ваши находки будет осматривать. Кто найдет что-нибудь стоящее, будет переведен на юго-запад… Хватит болтовни, массаракш! – вдруг взъярился Панди. – Воспитуемые, круу-гом! К сбору металлолома прии-стуу-пить!

И без того неровный строй делинквентов в оранжево-черных комбинезонах заколыхался, распался на отдельные кучки. Задымили цигарки. Самые деловитые из дэков начали настраивать металлоискатели. Кто-то затянул: «Уймись, мамаша-а…».

– Благодетели, – пробурчал Облом, раскуривая волглую цигарку. – На юго-запад они переведут, мезокрылов кормить…

– А что это, мезокрылы? – рассеянно поинтересовался Птицелов, думая о своем.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.