Часовня погубленных душ

– И как же… как же вы от них ото всех отбились? Лопатой? Или молитва помогла? – спросила в ужасе Оксана.

– Ни то, ни другое, – ответил спокойно Никита. – Кто тебе сказал, что мы вообще спаслись? Напали на нас тогда упыри и слопали подчистую. Вот теперь и мы сами такими стали. Ууууу!

Молодой человек, повернувшись к Оксане, скорчил страшную рожу и завыл. К нему присоединился и Тимофей. Оксана, вытаращив глаза, пару секунд смотрела на них, а потом, громко переведя дух, заявила:

– Вот ведь идиоты! Вы, оказывается, все выдумали! А я вам поверила!

– Ничего не выдумали! – произнес, прижимаясь к ней, Тима. – Мы упыри, и сейчас я тобой поужинаю, крошка!

В ту же секунду автомобиль сильно тряхнуло – он на что-то налетел. Никита затормозил и, выпрыгнув из салона, стал обеспокоенно осматривать свое сокровище на четырех колесах. Остальные присоединились к нему.

– Все в порядке? – спросила в страхе Марина.

– Что же это было? – удивилась Оксана. – Какая-нибудь железяка или бревно?

Никита, вернувшийся на несколько метров назад, склонился над чем-то темным, лежавшим на дороге.

– Очень странно! – произнес он вдруг.

Подошедший к нему Тима склонился над тем, что лежало на дороге, а потом вдруг резво отскочил в сторону.

– Что вы от нас скрываете, мальчики? – произнесла томно Оксана и направилась к молодым людям. За ней последовала и Марина.

Тима, встав спиной к тому, что покоилось на дороге, и загородив его, взял Оксану под локоток и подтолкнул в сторону:

– Ничего интересного! Но тебе лучше не видеть. И вообще, мы уже почти приехали! Давайте прогуляемся!

– Нет, я хочу видеть, что там такое! – капризно настаивала на своем Оксана. А затем, вырвавшись из рук Тимы, подошла к странному предмету и замерла около него.

К подруге присоединилась и Марина. Посмотрев внимательнее, девушка ахнула:

– Это же какое-то животное… Никита, ты сбил собаку!

– Никого я не сбивал! – отрезал сын мэра Заволжска. – Ты что, не видишь, псина уже была мертвая!

И действительно: животное не шевелилось. Приглядевшись, девушки заметили, что у собаки чего-то не хватает. Так и есть, у нее не было головы! Кто-то попросту отрезал ее и, по всей видимости, унес с собой!

Оксана вскрикнула дурным голосом и, развернувшись, повисла на шее у Никиты. Марине это крайне не понравилось, поэтому она взглянула на Тимофея. Подойдя к своей подруге, тот оторвал Оксану от груди Никиты и, поглаживая девушку по волосам, произнес:

– Все в порядке! Успокойся, Оксаночка, я же с тобой. Наверняка произошел идиотский несчастный случай!

– Не думаю, что тут несчастный случай, – возразил Никита, рассматривая собачье тельце. – На асфальте нет ни капли крови! Значит, животное умертвили где-то в другом месте, а потом просто выбросили на дорогу.

– Ты думаешь, кто-то сделал это намеренно? – произнесла дрожащим голосом Марина. – Но зачем кому-то такое?

– Понятия не имею! – ответил бодрым голосом Никита и, подхватив собаку за лохматый хвост, оттащил с дороги на обочину. – Кстати, насколько я могу судить, башку несчастной псине отрезали весьма профессионально. Вжик – и нет головы! Прямо как дядя Крюк!

– Мне страшно! – заголосила Оксана, и на сей раз она вовсе не прикидывалась, не разыгрывала фарс. Девушка прижалась к Тимофею, и молодой человек ощутил, что ее бьет крупная дрожь.

– Никит, завязывай, а… – произнес он, повернув голову в сторону приятеля. – И вообще, может, нам вернуться? В клубе ведь тусняк в самом разгаре!

– Испугался? – произнес Никита, пиная ногой собачий труп. – Скажи, Тима, честно: сдрейфил? Ладно девчонки, что с них взять – бабы… А ты тоже дяди Крюка боишься? – И, не дожидаясь ответа, парень договорил нараспев: – Раз, два, три, четыре, пять – вышел монстр нас убивать! Дядя Крюк, дядя Крюк, наколи мой глаз на сук, в Волге череп утопи, руки-ноги оторви…

Эта страшилка была известна в Заволжске каждому ребенку и являлась неотъемлемой частью городского фольклора.

– Никита, прекрати! – попросила его Марина, но тот и не думал менять тему.

– Конечно, здесь был дядя Крюк! – выпалил Никита. – А кто ж еще? Ведь тут его владения! Ну что, вы будете дожидаться, пока он вас заберет, или поедете со мной?!

Молодые люди вернулись к кабриолету и заняли свои места. Однако настроение у всех было подавленным. У всех, за исключением Никиты, который, казалось, находился в отличном расположении духа.

Насвистывая песенку-страшилку про дядю Крюка, он завел двигатель, и автомобиль тронулся с места. Оксана, которой, видимо, надоело изображать из себя перепуганную до смерти особу, заинтересованно спросила:

– И все же кто мог это сделать? Я имею в виду – отрезать голову несчастной собачке? И зачем?

– Ну, выяснить, почему кто-то убивает, вряд ли представляется возможным! – ответил Никита. – Зачем дядя Крюк убивал людей и отрезал им головы? Свою тайну он унес с собой в могилу. Вернее, в Волгу, которая и стала его последним пристанищем.

– А правда, что головы его жертв так и не нашли? – продолжила Оксана, и Марина по ее тону заметила, что подруга вполне оправилась от шока, если шок вообще был.

– Что верно, то верно! – заявил Тимофей. – Он отсекал всем жертвам головы, а на их теле оставлял раны, которые наносил при помощи стального крюка, который таскал с собой. Поэтому Онойко и получил прозвище дядя Крюк. Причем количество ранений соответствовало порядковому номеру жертвы. У первой было всего лишь одно ранение, у второй, соответственно, уже два, а у последней найденной – двадцать шесть. Потому что тело самой последней, двадцать седьмой жертвы дядя Крюк куда-то спрятал.

– При обыске в его гараже нашли пятилитровую банку, заполненную формальдегидом, а в ней плавали глаза его жертв! – пророкотал Никита. – Он выковыривал их из отрезанных голов и сохранил, так сказать, в качестве сувенира. А вот куда он дел головы, никто, кроме него самого, не знает. Говорили, что он головы вываривал, мясо пожирал, а черепа хранил в тайнике. Ну, вот мы и на месте!

Молодой человек затормозил, и кабриолет плавно остановился. Марина увидела, что они съехали с шоссе, плавно уходившего вдоль берега Волги куда-то вдаль, и сейчас находились на крутом берегу, выдававшемся, подобно балкону, над величественной, мерно текшей в трех десятках метрах под ними рекой.

Друзья вышли из автомобиля и осторожно подошли к заросшему бурьяном обрыву. Марина не рискнула заглядывать вниз, зато Никита, не удержавшись, подошел к самому краю.

– Ого! Ночью все выглядит совершенно иначе! – присвистнул он. – Тимыч, мы же с тобой столько раз тут были, но всегда днем! Вот, именно здесь и сожгли дядю Крюка…

Он указал на пустырь, раскинувшийся за ними.

– Первые несколько лет тут даже имелась огромная подпалина, – пояснил Тимофей, прижимая к себе Оксану. – Все же дядю Крюка облили бензином из четырех канистр! Но потом, конечно же, природа взяла свое, и подпалина заросла травой. Хотя помнишь, Никита, мы когда-то пытались ее найти – и нашли. Потому что если оторвать дерн, то можно еще наткнуться на старую прокопченную землю – следы казни дядя Крюка.

– А тех, кто принимал участие в его казни, не наказали? – спросила тихим голосом Марина. В отличие от своих приятелей, она была родом не из Заволжска, переехала в город вместе с родителями всего несколько лет назад, поэтому местный фольклор знала не очень хорошо.

– Власти были даже рады, что все так закончилось! – заявил Никита. – Потому что смерть Онойко стала идеальным разрешением сложившейся ситуации: государству не пришлось вести громкий процесс, а маньяк получил по заслугам. Да и взрывоопасная ситуация после кончины дядя Крюка нормализовалась в считаные дни. Никто из тех горожан, что принимали участие в казни серийного убийцы, не понес наказания, наоборот – они стали героями. Власти бы ни за что не посмели арестовать хотя бы одного из них, иначе наверняка бы начались новые потасовки, чего никто, естественно, не желал.

Он смолк, уставившись на расположенное в непосредственной близости от обрыва заброшенное кладбище. В серебристом свете луны были видны покосившиеся кресты, надгробные памятники и склепы. Старое кладбище было закрыто еще в конце пятидесятых, после того как в нескольких километрах к югу появилось новое. Захоронения, многие из которых относились к концу девятнадцатого или началу двадцатого века, оказались никому не нужны, сюда наведывались лишь местные мальчишки в поисках острых ощущений. Впрочем, после того как стало известно, что маньяк Онойко именно там устроил себе гнездо, где хранил инструментарий, а также части трупов своих жертв, родители строго-настрого запретили чадам посещать кладбище. Но отдельные сорванцы, такие, как Никита и Тимофей, пренебрегали запретом.

– Дядя Крюк! Ты нас слышишь? – произнес зловещим голосом Никита. – Это ведь твоя ночь! Здесь ты, объятый пламенем, сиганул с обрыва в Волгу ровно двадцать пять лет назад, и некоторые верят, что ты когда-нибудь снова вернешься в наш грешный мир! Если так, и ты покинул ад, то дай нам знак! Дядя Крюк, скажи, ты ведь вернулся в Заволжск?

И вдруг откуда-то со стороны раздался утробный, мрачный рев и послышались жуткие слова:

– Я вернулся! Вернулся из ада! Чтобы убить! И сейчас я начну с вас!

Девушки отчаянно завизжали, а Никита захохотал, как сумасшедший. Рев создал Тима – именно он и напугал всех.

– Никогда больше не делай так! – колотя кулачками по его груди, закричала в сердцах Оксана. – Господи, я так перепугалась! Подумала, что…

Она смолкла, а Никита, закурив сигарету, спросил:

– Подумала, что дядя Крюк действительно вернулся в Заволжск с того света в годовщину своей гибели двадцать пять лет спустя? Кто знает, кто знает… Вспомни, что орала нам вслед Ведьма: сегодня особая ночь. Может, дядя Крюк и в самом деле наблюдает сейчас за нами, намереваясь нас убить при помощи своего легендарного стального крюка…

Внезапно откуда-то со стороны послышался треск, как будто кто-то наступил на сухую ветку. На сей раз проняло даже и Никиту с Тимофеем. На несколько бесконечно долгих мгновений воцарилась тишина.

– Что это было? – спросила в ужасе Оксана. – Неужели здесь кто-то есть?

– Конечно, есть! – усмехнулся, попыхивая сигаретой, Никита. – Я же сказал тебе – дядя Крюк. А теперь айда на кладбище…

– Мы так не договаривались! – произнесла упрямо Марина. – Я хочу обратно!

Никита, который ужасно не любил, когда ему перечили, поджал губы:

– Ну, тогда можешь обратно в город на своих двоих топать. Потому что лично я хочу сейчас прогуляться по старому кладбищу. Там же до сих пор остались руины часовни, в которой дядя Крюк занимался своим кровавым делом! Кто со мной?

Оксана, только что заявлявшая, что ей ужасно страшно, не преминула воспользоваться возможностью и, бросившись к Никите, заявила:

– Ой, как интересно! Я обязательно с тобой пойду!

– А вы можете оставаться здесь, – бросил Никита и, приобняв Оксану, направился к покосившейся чугунной ограде старого кладбища.

Марина не желала уступать Никиту нахалке Оксане, которая все время только и делала, что клеилась к нему. Да и Тимофей, по всей видимости, не был готов позволить своей подруге гулять по кладбищу вместе с Никитой.

– Мы тоже идем! – крикнул Тима и, кивнув Марине, вполголоса произнес: – Ты же его знаешь: ему нельзя перечить, иначе он окончательно войдет в раж. Так же быстро, как загорелся идеей прогулки по кладбищу, Никита и перебесится. Уверяю тебя, через десять минут мы поедем обратно!

Марине была известна манера поведения Никиты – если ему кто-то возражал, это только больше раззадоривало парня, и он продолжал гнуть свою линию. Тимофей прав – надо сейчас подыграть ему, сделать вид, что все в полном порядке, а еще лучше – изобразить скуку, тогда Никита тотчас придет к мысли, что прогулка по старому кладбищу глубокой ночью – полнейшая ерунда, и захочет вернуться в город, в клуб.

Ограда по большей части обвалилась, там и сям в заборе зияли дыры, поэтому проникнуть на территорию кладбища оказалось проще простого. В лунном свете выглядело оно зловеще, но в то же время необычайно романтично.

Никита, видимо, назло Марине и Тимофею, открыто флиртовал с Оксаной, которая, повиснув на его руке, оглашала теплый июньский воздух визгливым хохотом.

– Ага, тоже решились? – произнес Никита, услышав шаги друзей, но даже не оборачиваясь. – А то мы подумали, что вы мертвяков испугались.

– И дядю Крюка, – хихикнула Оксана и затянула во все горло страшилку про дядю Крюка.

Марина ощутила, как Тима взял ее под руку, услышала тихие слова:

– Все в порядке, я здесь. Не бойся, очень скоро это закончится.

Странно, но именно присутствие и непосредственная близость Тимофея успокаивали Марину. Как же он отличался от Никиты! Причем явно в положительную сторону!

Со всех сторон молодых людей окружали кресты и надгробные памятники. Откуда-то спереди донесся хохот: Оксана, задев обо что-то ногой, упала и увлекла за собой на землю Никиту. Марине очень не нравилось то, как развязно ведет себя с ее бойфрендом лучшая подруга, но поделать ничего не могла. Если устроить сцену, это только подстегнет их обоих!

Наконец молодые люди оказались около устремленного в темное небо здания старой часовни. Вернее, того, что осталось от нее, – наружный остов, каменный скелет, которому было около ста тридцати лет.

– Вот оно, логово дяди Крюка! – провозгласил Никита, указывая на руины. – Разделывать головы, отрезанные у жертв, он у себя в квартире, конечно же, не мог, у него ведь имелись жена и малолетний сын. Поэтому он оборудовал свою лабораторию смерти именно здесь, на старом кладбище, в часовне. Вернее, в подвале часовни. И именно туда мы сейчас и отправимся!

– Ой, мы сейчас побываем в гостях у маньяка! – захлопала в ладоши Оксана. – Как интересно! Скажи, Никиточка, а как ты думаешь, я бы дяде Крюку понравилась?

Марина поморщилась – особым умом Оксана не отличалась. Зато брала безупречной фигурой, голубыми глазищами и кукольным личиком.

– Он бы от тебя голову потерял, – хохотнув, ответил Никита, и Марине показалось, что до нее донесся звук смачного поцелуя. – Вернее, Оксаночка, ты бы от него голову потеряла. В переносном и прямом смысле. Он бы ее тебе отрезал! А потом подцепил бы твое безжизненное тело на свой знаменитый крюк и уволок к себе в логово.

– Эй, в часовню лучше не ходить! – крикнул Тимофей. – Она же в любой момент может обрушиться!

Но Никита и Оксана, мурлыкая, уже скрылись под сводами старинного здания.

– Подожди меня здесь, – произнес Тимофей, обращаясь к Марине. – Эти идиоты рискуют жизнью! В газетах давно писали: надо что-то предпринять с часовней – или отреставрировать, или снести. Но у городских властей, то есть у мамаши Никиты, денег на это, конечно же, нет. Не хватало еще, чтобы им там на голову кирпич свалился! Подожди тут. Я их живо извлеку – и обратно к тебе…

Молодой человек направился к часовне. Марина осталась одна. Страх заполнил ее сердце. Девушка чувствовала, что пульс у нее зашкаливает, и пыталась убедить себя: никаких причин для волнения нет. Что из того, что она находится ночью на кладбище? Хотя какая разница, днем или ночью? Она же не несмышленый ребенок, который верит в то, что по ночам из могил выползают зомби.

Но Марина боялась не оживших мертвецов и не дурацких упырей, про которых не так давно рассказывали Никита и Тима. Дядя Крюк! Откуда на дороге взялась обезглавленная собака? Но ведь маньяк Онойко уже давно мертв!

Девушка услышала, что неподалеку вновь хрустнула сухая ветка. Живо обернулась – и заметила за одной из могил темный силуэт. Недолго думая, Марина ринулась вслед за Тимофеем в часовню. Уж лучше пусть на голову упадет кирпич, чем оставаться одной на кладбище!

Она влетела под своды старинного здания. Крыши у часовни давно не было, только голые стены. Сверху, с темного бархатного неба, лила красноватый свет луна, но вдруг на нее набежали прозрачные облака.

Девушка обернулась – но нет, ее никто не преследовал. И вообще она не была уверена, что кого-то увидела на кладбище. Наверняка приняла за человеческий силуэт разросшийся куст или, возможно, надгробный памятник в виде ангела на старинной могиле. Но даже если там и был кто-то живой, то он никак не мог являться дядей Крюком. Потому что маньяк умер четверть века назад.

– Никита, ну а теперь самое время двинуться в обратный путь! – донесся до Марины голос Тимофея, гулко разлетавшийся по часовне.

Марина подошла к своим друзьям, находившимся в углу здания. Никита, сидя на корточках, рассматривал металлический люк.

– Вот именно там дядя Крюк и оборудовал свое прибежище! – заявил он.

– Ты же знаешь, что вход туда закрыт, – напомнил Тимофей. – Мы еще детьми пытались туда проникнуть, но на люке всегда висел огромный замок. Да и если приподнять крышку, то видно: внизу все перегорожено решетками.

– К тому же милиция давно вывезла все улики, – сказала, подходя к Никите, Марина. Она опустилась рядом с ним. – Тима прав, самое время отправиться обратно в город…

– Вот и отправляйся с Тимой, если он тебе так дорог! – огрызнулся Никита. – Черт, что такое? Вы это видите?

Марина окаменела – из-под металлической крышки люка, снизу, из подвала часовни, пробивался свет!

– Ничего себе! – пробормотал в возбуждении Никита. – Там свет горит! И на крышке нет…

В тот же момент по часовне разнесся гулкий удар – это крышка, приподнятая Никиткой, отлетела в сторону, открывая вход в подземелье, откуда лился мертвящий желтый свет.

– Кто-то снял замки! И перепилил шарниры, на которых держалась крышка! – заметил в восхищении Никита, заглядывая в подземелье. – Черт, по всей видимости, там горят свечи. Только кто их зажег?

И спустя мгновение сам же дал ответ:

– Дядя Крюк!

Затем он, засунув голову в отверстие, крикнул что было мочи:

– Эй, дядя Крюк, ты здесь? Что, решил после двадцати пяти лет в аду вернуться на грешную землю? Если ты там, внизу, то дай ответ! Дядя Крюк, дядя Крюк! Наколи мой глаз на сук!

Тимофей решительно подошел к приятелю, оттащил его в сторону и прикрыл крышкой вход в подземелье.

– Ты чего, совсем оборзел? – заорал Никита, кидаясь на Тимофея.

Тот, оттолкнув друга, заявил:

– Никита, надо отсюда убираться, да побыстрее! Сам посуди – ничего хорошего это означать не может! Кто может ошиваться на старом кладбище? Зачем кому-то проникать в подземелье и зажигать там свечи?

– Струханул, Тимыч? – прищурился Никита. – Ну да, струханул! Впрочем, ты всегда у нас маменькиным сынком был.

– Если кто и есть маменькин сынок, так только ты! – взвился Тимофей.

– Что ты вякнул, урод? – сразу вспылил и Никита.

Тимофей попытался успокоить друга, но тот лишь набирал обороты. Подскочив к Тимофею, он ударил его в грудь и проорал ему в лицо:

– Мерзавец, что ты про мою матушку сказал? Ну, повтори!

– Давай разберемся со словами позднее, – примирительно обронил Тимофей. – А сейчас пойдем обратно к автомобилю. И поедем назад в город. Потому что наша экскурсия на кладбище явно затянулась!

– Нет, я хочу знать, что ты имеешь против моей матушки! – заявил Никита и снова ударил друга в грудь. – Ну, говори, урод! Что, молчишь? Ага, ты ведь всегда молчишь… Давай, говори!

И он опять ударил Тимофея. Затем замахнулся еще раз, но получил отпор: Тима нанес ему мощный удар в солнечное сплетение. Никита, согнувшись, повалился на заваленный щебнем и битым кирпичом пол.

– Что ты сделал, изверг? – завопила Оксана, бросаясь к Никите. – Никиточка, милый мой, с тобой все в порядке, солнышко?

Воспользовавшись ситуацией, Никита привлек к себе Оксану и поцеловал ее в губы. Причем, конечно же, намеренно, желая унизить Тимофея.

Тот мрачно предупредил:

– Никитос, брось, иначе…

Никита, поднявшись с пола, насмешливо произнес:

– Иначе что? И вообще, кто ты такой, чтобы называть меня Никитосом? Так меня имеют право называть исключительно друзья! А ты, Данилов, к их числу больше не относишься!

Он снова привлек к себе Оксану, которая ничуть не сопротивлялась, а наоборот, явно приветствовала его действия, и опять смачно поцеловал. А затем, оторвавшись от ее губ, презрительно процедил:

– Чего вылупился, Данилов? Оксаночка – классная девчонка, а ты обращаешься с ней, как с помойным ведром! Впрочем, с тобой все понятно. Ты же у нас не девочками, а больше мальчиками интересуешься, Данилов. Извращенец хренов!

– Что ты сказал? – выкрикнул Тима и ринулся на своего лучшего друга, уже, впрочем, бывшего.

Молодые люди сцепились, как два диких зверя. Марина пыталась их разнять, но у нее ничего не получилось. Оксана же, с улыбкой победительницы наблюдая за тем, как Никита и Тимофей мутузят друг друга, заявила:

– Тебе ясно теперь, что Никиточке ты не пара? А я с самого начала понимала: ему не нужна такая лахудра, как ты!

– Зато, видимо, такая идиотка, как ты, нужна, – хмыкнула Марина.

И тут Оксана вцепилась ей в волосы. Марине удалось вывернуться, и она закатила Оксане звонкую оплеуху. Та, ошеломленно стирая с рассеченной губы капли крови, прошептала:

– Ну, такое тебе даром не пройдет, Большакова, заруби себе на носу! У меня папа адвокат, он тебя и твоих родичей по судам затаскает!

А затем бывшая подруга дурным голосом заверещала:

– Никиточка! Эта стерва меня убить хочет!

Молодые люди, тяжело дыша, стояли друг напротив друга. Под глазом Никиты набухал синяк, а из губы сочилась кровь. Вытерев ее тыльной стороной ладони, он подошел к Марине и грубо сказал:

– Я давно понял: ты, дрянь, глаз на урода Тимку положила. Но учти, от него ты все равно ничего не получишь. Он же у нас «голубой»!

И Никита поцеловал Оксану, которая тотчас обвила его шею руками. Тимофей, потирая кровоточащий нос, приблизился к Марине.

– Предлагаю поскорее убраться отсюда. Я направляюсь обратно в город. А ты?

– Вот-вот, чапайте обратно в город! Только не найдетесь, что я вас подброшу! – злобно крикнул Никита. – Впрочем, далеко переться все равно не придется – вам же обоим в психушку надо! Там вам уже подготовили номер для новобрачных. С клизмой, смирительной рубашкой и звериной дозой антипсихотика.

Оксана оглушительно захохотала, а Марина, обращаясь к Тимофею, спросила:

– Тебе очень больно? Дай-ка я посмотрю, что он с тобой сделал.

– Валите прочь! Игрой в доктора будете заниматься в психушке! Ну, пошли вон! – не унимался Никита. – Что за пара, блин – педик и шлюха! Прямо райская парочка!

Марина почувствовала, что на глаза навернулись слезы. Она предчувствовала, что ее отношения с Никитой скоро закончатся, однако не думала, что столь ужасным образом. И в таком страшном месте.

Тимофей только сжал ее руку, и они пошли к выходу из часовни.

Дождавшись, пока они не скроются, Никита сплюнул на пол и продолжал в том же духе:

– Ну, Данилов у меня еще попляшет! Думает, что я все так и оставлю? Но я ему устрою! И шлюхе Марине тоже!

Оксана, ликуя по поводу того, что все произошло в полном соответствии с ее тайными желаниями, просюсюкала:

– Маринка не заслуживала тебя, Никиточка, не заслуживала! Но теперь мы будем вместе, и все будет хорошо…

– Да хоть ты не лезь ко мне! – взревел Никита, отпихнул Оксану и подошел к люку, который вел в освещенное призрачным светом подземелье. – Данилов прав, конечно, – все очень подозрительно. И надо вообще-то уматывать отсюда. Потому что это мне тоже очень не нравится. Однако если мы сейчас за ними припустим, будет выглядеть, будто они победили.

Оксана приблизилась к Никите и прижалась к его спине. Тот, хмыкнув, сказал:

– Ладно, нам все равно надо время скоротать, пока неудачники отсюда не уберутся. Значит, ты хочешь быть вместе со мной, Оксаночка?

– Очень! – ответила девушка игриво. – Ты ведь намного лучше хлюпика Тимы. И ты прав, я сама подозревала, что он тайный извращенец…

– Приткнись! – велел ей Никита. – Тимыч – нормальный парень, никакой не извращенец. Я просто так сказал, чтобы его позлить. А ты из-за чего со мной хочешь быть? Потому что у меня тачка крутая? Или потому что у меня мать – мэр? Или по всем причинам сразу?

Оксана всхлипнула, прекрасно зная, что лить слезы у нее получается лучше, чем у многих голливудских актрис.

– Никиточка, я же давно люблю тебя! Неужели ты не понимаешь? – захныкала она. – А Маринка тебя ни в грош не ставит. Я тебе давно хотела сказать, но все не решалась… Она ведь давно Тимофею глазки строит. И даже, по-моему, спала с ним, хотя с тобой вместе… была…

Никита метнул на Оксану пламенный взор.

– Брешешь ты, Оксаночка, знаю я твои повадки! Бедняга Тимыч, как он тебя вообще выносить мог так долго? Я же давно понял, что ты меня пытаешься в постель затащить.

– Нет, правда! – упрямо заявила Оксана и топнула ножкой. – Кого угодно спроси! Твоя Маринка еще та штучка! А вот я тебя люблю беззаветной, чистой любовью! И готова ради тебя на все!

– Где ты такие идиотские штампы вычитала? На интернет-странице для безмозглых блондинок? – прищурился Никита. – На все, говоришь, готова? Точно на все? Ну хорошо! Если сейчас выполнишь, что тебе прикажу, то, так и быть, брошу Маринку и буду с тобой…

Оксана, глупо улыбаясь, уставилась на Никиту, а тот, указывая на вход в подземелье, произнес:

– Спустись туда и посмотри, что там такое. И заодно на мобильник засними.

Улыбка немедленно сползла с лица Оксаны. Девушка, дрожа, уставилась на лучившееся призрачным светом подземелье и пробормотала:

– Но Никиточка, я же не могу туда спуститься… Мне очень страшно! Вот если бы ты со мной пошел…

– В том-то и фишка! – самодовольно усмехнулся Никита. – Докажи, что любишь меня и на все ради меня готова, как сама говорила. Дрейфишь? Что ж, такая подруга мне не нужна. Значит, сойдусь снова с Маринкой…

Молодой человек похлопал себя по карману брюк.

– Черт, моя мобила осталась в авто! А у тебя мобильник имеется?

Девушка безропотно вытащила из крошечной сумочки, висевшей у нее на плече, розовый, сверкающий стразами телефон.

– Молодец! Давай сюда, чего стоишь? – приказал Никита грубо. – Или думаешь, мне охота тут еще дольше торчать?

– Никиточка, а ты точно тогда со мной будешь? – пропищала Оксана. – Ты меня не обманываешь? Поклянись!

Никита приложил к сердцу руку и произнес:

– Клянусь… Гм, чем бы поклясться? Ага… Клянусь головами, которые дядя Крюк отрезал у своих жертв! И пусть он мне тоже башку отрежет, если вру! Я буду с тобой, Оксаночка, и только с тобой!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.