Оставалось найти еще одного смельчака. Такой нашелся сам. Слухи о том, что на битву со змеем вместе с легендарным богатырем отправляется и знаменитый Кач Коррис, моментально достигли посольства Поднебесной земли. Начальником охраны посла был шустрый малый Джаки Чиен. Отпросился Джаки у своего хозяина, пришел к Илье и стал упрашивать взять с собой. По настоящему делу, говорит, соскучился. И при этом ловко руками-ногами дрыгал.
      "Сгодится мне этот малый", - решил Илья. К тому же, как выяснилось, Джаки Чиен неплохо говорил на русском и западном языках, что облегчало выполнение боевой задачи.
      И вот трое наших героев на княжеском ковре-самолете за один день долетели до тех мест, где последний раз видели Змея Горыныча. Кач Коррис предложил атаковать Змея в небе, навязать ему воздушный бой. Но Илья объяснил Крутому Квакеру, что маневренность у дракона лучше, чем у ковра-самолета. А потому Змей легко увернется от атаки и ударом хвоста легко сбросит всех с ковра. Поэтому лучше брать Змея на земле.
      Илья объяснил свой план.
      Своих напарников богатырь спрятал возле дороги: Кача Корриса - за большим дубом, Джаки Чиена - в густой траве. А сам вышел на дорогу ждать врага. Для приманки Змея Горыныча богатырь распечатал флакончик с концентрированным русским духом - драконы его за десять верст чуют и летят на него, как коты на валерьянку.
      Не прошло и получаса, как примчался дракон. Опустился на землю в трех десятках шагов от Ильи, оглянулся всеми тремя головами по сторонам. И, похоже, даже огорчился, что против него вышел всего один воин, хотя и здоровенный. Настоящий богатырь.
      - Как зовут тебя, глупый смельчак? - загудела одна из голов.
      Имя русского богатыря дракону ничего не сказало. Молодой еще дракон, ратной службы не нюхал.
      - Ладно, - сказала другая голова, - пора начинать и заканчивать. Пока летели, я таких девок видел!
      - А может, мы ему фору дадим? - предложила третья голова. - Ну, пусть хотя бы меня отрубит.
      - Что время без толку переводить, - подвела обсуждение первая голова.
      Змей сделал два больших шага навстречу богатырю, вытянул шеи, средняя пасть открылась, и из нее вырвался столб огня. Прикрывшись щитом, Илья Муромец продвигался вперед. Крепкая сталь щита выдержала натиск пламени. Подбираясь все ближе и ближе к дракону, Илья удачно сыграл роль грузного неуклюжего увальня, с которым ничего не стоит разделаться. И, подобравшись к противнику вплотную, вдруг стремительно бросился к первой голове и сокрушительным ударом снес ее.
      В тот же миг из укрытия выпрыгнул Кач Коррис и захлестнул мертвой петлей своего лассо шею Змея почти у самого края. Туго-туго затянул, новой голове некуда расти.
      Змей Горыныч от такого трюка опешил. Илья воспользовался моментом и отсек вторую голову. Вновь дракона ожидал сюрприз. Кто-то быстро пробежал по хвосту и прыгнул на вторую обезглавленную шею. Это был Джаки Чиен. Шустрый малый ногами и руками железной хваткой сдавил мягкую шею дракона и здесь некуда расти новой голове.
      Взлететь бы сейчас Змею Горынычу и скинуть с себя непрошеных гостей, да вот беда - организм драконов устроен так, что если отрубить хоть одну голову, то крылья теряют силу, и взлететь не получится до тех пор, пока не вырастет новая.
      Между тем хватка героев не ослабевала, а Илья Муромец со знанием дела готовился отсечь Горынычу последнюю голову. И тут произошло то, что богатырь меньше всего ожидал. Дракон попросил пощады - такого на памяти Муромца еще не было!
      Оставшаяся третья голова взмолилась:
      - Не губи, славный богатырь. Что хочешь для тебя сделаю!
      Илья, присматриваясь, как лучше ударить, отвечал:
      - Слово твое - гнилое. Порождению мрачного Подземелья доверия нет.
      - Я не такой, как другие драконы. Я вообще - незаконнорожденный! Возле того вулкана всего один раз лешие топтались, темной ауры почти не было. Я ведь ни одного человека не убил, только коров и коз ел. А тех троих, что с высоты сбросил... повеселиться хотел. Поэтому в стог их и зашвырнул, чтоб не разбились.
      - Ну и шуточки! - сказал Илья. - Вот я сейчас тоже пошучу - последнюю голову снесу.
      - Постой, богатырь! Клянусь яйцом первого птеродактиля, если сохранишь мне жизнь, я тебя научу, как летающую ладью построить!
      - Какую ладью? - Рука Ильи, занесенная для удара, повисла в воздухе.
      - Летающую. Будешь на ней по небу ходить, как по морю. Лучше ковра-самолета.
      - А не обманешь?
      - Обману - найдешь меня и убьешь. Не так разве?
      - И то правда. - Илья начал было опускать меч, да передумал. Пакостить будешь?
      - Коров и баранов для пропитания сам разводить стану. Людей не трону. Заберусь подальше в глушь. Я ведь не кровожадный, случайно родился...
      - Говорил уже... - Илья обратился за советом к своим друзьям.
      - Ну что, поверим?
      - Я бы рискнул, - отозвался Кач Коррис, - ради технического прогресса и торжества демократии.
      - А в моей стране драконы разные бывают, - подхватил Джаки Чиен. Некоторые даже служат в войске императора. В военно-воздушных силах. Да что там говорить, иной человек хуже дракона будет, и то иногда прощаем.
      - Ладно, - принял решение Илья и опустил-таки свой меч, - отпустите его шеи, но смотри у меня!
      Слово свое Змей Горыныч сдержал. Первую летающую ладью строили на обычной судовой верфи на Ильмень-озере.
      Сначала рабочие и мастера от дракона шарахались, не доверяли ему. Но постепенно привыкли, даже прозвище придумали - Змюганыч.
      Ладьи строили из отборной корабельной сосны и столетних дубов. Имелось много хитростей при сооружении летательных кораблей: способ обработки дерева, где какой материал использовать, в какое время суток какие работы выполнять.
      По чертежам Змюганыча соорудили двигатель размером с небольшую печь.
      Но главным секретом летающей ладьи оказалось топливо. А топливом может служить только сок летун-травы, которая растет лишь в одном месте - на большом лугу возле речки Киржуха в ста верстах от Китежграда. Там этой травы - хоть косой коси, что потом и стали делать.
      Выжатый сок травы по каплям поступает в специальный сосуд в двигателе, где под воздействием огня испаряется. Печка двигателя топится древесным углем или дубовыми дровами. Пары сока проникают по трубочкам из стволов бамбука, расположенным вдоль корпуса судна. И выделяют необычайно сильную энергию, которая поднимает корабль в воздух. Регулируя поступление сока, можно поднимать корабль, менять скорость, зависать в воздухе.
      Преимущества перед ковром-самолетом очевидны.
      Если самый большой ковер-самолет мог унести на себе десять человек или одного человека и груз, то малые ладьи могут нести на себе до пятнадцати пассажиров и груз. А уж крупная ладья - в три раза больше.
      Стоимость производства ладьи во много раз дешевле изготовления ковра-самолета.
      Но при всех достоинствах у летающей ладьи есть один недостаток топливо. Летун-трава росла лишь на одном лугу и нигде больше. Разводить ее никак не получалось. Сок летун-травы также ничем заменить не получалось. Впрочем, знахари княжества продолжали свои исследования.
      А той травы, что собирают летом на чудном поле, хватает на три сотни пудов сока. И приходится это топливо экономить, поэтому стоят без движения многие ладьи целыми неделями. К тому же несколько судов в другие земли продали, а теперь еще, согласно договору, драгоценное топливо приходится поставлять владельцам этих судов по твердой цене. Тут себе не хватает...
      Вот такая история.
      А Змея Горыныча после того как он обучил русских мастеров строить летающие ладьи, действительно больше никто не видел и не слышал.
      МУЗЫКАЛЬНЫЕ РЭКЕТИРЫ
      - Хорошо вздремнул, два часика, - констатировал Матвей Русанов, заметив, что Илья проснулся.
      - Крепко на свежем воздухе спится, да еще под облаками, - согласился богатырь. Дремота слетела так же мгновенно, как и накатилась. Капитан только этого и ждал: уж очень ему хотелось поговорить, рассказать Муромцу морские истории о приключениях и переделках, в которых Матвею пришлось побывать. В следующий час Матвей выдал целую серию рассказов о морских чудищах, пиратах, далеких странствиях и ужасных штормах.
      - А вот еще, давным-давно случай был, - продолжал капитан, - я тогда юнгой ходил на большом торговом корабле...
      Сказка о золотой рыбке
      Выгрузили мы свой товар в португальском порту, приняли груз и направились обратно в Неваград. Ну, считай, половину пути прошли, как случился штиль. Пропал ветер, хоть самим дуй в паруса! Время уходит, мы на месте стоим, а за опоздание неустойку платить придется.
      - И надо же, именно в мой день рождения такому случиться! - воскликнул капитан.
      Так вся команда узнала, что у капитана сегодня праздник. Было бы сказано! Тут же к имениннику направили делегацию с поздравлениями и прозрачными намеками. Капитан поздравления принял, намеки понял. Говорит, раз такое дело - ставьте якорь, гулять будем. Ну не то чтобы гулять, но по чарочке за свое здоровье принять разрешил. А там, где чарка, там и вторая, а третью не принять вообще грешно. И капитан не отстает, распорядился еще бочку выкатить. В общем, культурные именины организованно перешли в пьянку.
      И тут одному матросу загорелось порыбачить: у него всегда с собой небольшая сеть была. Спустился он в шлюпке на воду, отошел от корабля шагов на сорок, закинул невод. Скоро что-то там зашебуршилось. Вытянул. Глядь рыбка золотая! И молвит человеческим голосом:
      - Ладно, поймал, старче, свои три желания! Только быстрее давай, некогда мне!
      Матрос за "старче" сначала обиделся, а потом понял, что рыбка так ко всем обращается. Наверное, крепко запала ей та история со стариком и его придурошной старухой. А с корабля уже кричат:
      - Почему только его желания? Матрос - член коллектива, а у капитана сегодня день рождения!
      Шум поднялся. Рыбка видит, что на корабле могут беспорядки начаться, и говорит тогда:
      - Давайте так сделаем: даю вам полчаса, вы посовещайтесь и решите всей командой, какие три желания мне исполнять.
      Выпустил матрос рыбку из невода, мигом вернулся на корабль, и все спустились в трюм на большой корабельный совет. Думать было тяжело! Все успели напиться в дымину, особенно капитан.
      - Денег побольше! - одни кричат.
      - Ton-моделей прямо сюда и сейчас! - поднимают насущную проблему другие.
      А капитан хочет побыстрее в порту оказаться...
      На исходе тридцатой минуты еле сформулировали три желания: каждому по мешку золота, затем каждому - по красавице на эту ночь, а с рассветом чтобы оказались мы вместе с кораблем и грузом в порту Неваграда. Но без девиц.
      Капитан принял еще полную чарку (лучше бы он этого не делал!), приказал всем оставаться в трюме, а сам пошел на палубу, заказ делать.
      Только я один рискнул последовать украдкой за ним.
      И вот, Илья, представь себе такую картину. Выбирается капитан на палубу, еле держась на ногах, бредет к борту судна. С трудом разглядев в воде рыбку, оттопыривает три пальца и, загибая их по очереди, борясь с непослушным языком, говорит:
      - Значит так, камбала ты моя ювелирная... Каждому - по мешку, в каждом мешке - по бабе, и всё это немедленно отправляй в Неваград. Вот так, минтай с напылением, выполняй!
      Я от услышанного застыл на месте. Вмешаться побоялся: под горячую руку пьяному капитану попадешься - зашибет. И только подумал к матросам бежать, как все вокруг потемнело, а когда через несколько мгновений стало светло, то увидел я, что стоим мы всей командой в центре Неваграда, возле каждого матроса большой мешок, а из мешков длинноногие красавицы вылезают и на шею матросам кидаются. Даже мне, мальцу, такая досталась. Слушай, у нее ноги выше, чем я! Гладит меня по голове и ласково так говорит:
      - Какой славненький Дэцл. Лапушечка.
      Я аж перепугался... Илья, а ты часом не знаешь, кто это такой Дэцл?.. Нет?.. Вот и я не знаю...
      Так вот, стоим мы в центре города, а корабль-то в океане остался! Потому как насчет корабля никаких указаний не было, а рыбка все в точности исполнила. Шуму было! Позор! Жены отовсюду сбежались, своим мужьям такой скандал закатили! Капитана судовое начальство в матросы разжаловало, пришлось срочно за помощью к Садко обращаться. Садко на поклон к Нептуну пошел. Золотая рыбка, конечно, морскому царю подчиняется, но имеет особый статус и гордый характер. Сильно она обиделась, что капитан обзывал ее всяко-разно. Еле смилостивилась. Длинноногие красавицы испарились, а в порту у причала появился корабль с грузом. Так что, считай, еще легко обошлось.
      - Да, - молвил Илья, выслушав рассказ, - все дела надо вершить на трезвую голову.
      - Вот-вот, - согласился капитан ладьи, - сколько хороших людей на этом погорело.
      Матвей хотел еще что-то сказать, но вдруг его лицо исказилось от страха, глаза уставились в одну точку. Он ткнул пальцем куда-то в небо, вперед по курсу ладьи, и срывающимся голосом произнес:
      - Музыкальные рэкетиры! Откуда они здесь?
      - Кто-кто? - не понял Илья.
      - Небесные медузы! Они живут в облаках, точнее, спят там по несколько лет. А потом просыпаются и выходят на охоту: перехватывают путников на коврах-самолетах и летающих ладьях и требуют, чтобы их развлекли - спели, станцевали. Если понравится выступление, то пропускают и опять отправляются спать в облака. А если не понравится или кто откажется их развлекать, то медузы выпускают облако пара, которое превращает все живое в камень.
      Капитан резко сбросил ход, и вскоре ладья остановилась.
      - До сих пор их видели только в небе Северной Европы и Шотландии. В этих местах они впервые.
      Медузы быстро приближались. Теперь и Илья Муромец мог их хорошо рассмотреть.
      Их было три.
      Толстые, размером с большую бочку, какие-то прозрачно-белые с блестящим голубым отливом. На тонкой шее болталось что-то вроде плоской головы без глаз, но с большими круглыми ушами.
      Медузы подлетели к ладье на расстоянии десяти шагов и, зависнув на месте, резво помахали ушами.
      - Просят, - мрачно пояснил Матвей.
      - А может - в дыню? - предложил Илья, сжимая кулаки и рассматривая музыкальных рэкетиров.
      - Ты что, Илюша! Даже не думай об этом! Они свой пар выпустят раньше, чем ты размахнуться успеешь. Так и окаменеешь, выйдет статуя на тему "богатырь в поисках национальной идеи".
      Медузы вторично похлопали ушами.
      - Надо начинать, - засуетился Матвей, - третьего звонка не будет.
      Притоптывая и прихлопывая, Матвей заголосил:
      По реке; по Лимпопо.
      Плывет акула в кимоно.
      А за нею крокодил,
      Он ест один и в темноте.
      - Ты чего несешь, Матвей? - Илья решил, что у капитана от страха рассудок помутился.
      - Да они же ничего не понимают! - крикнул в ответ Матвей, продолжая плясать. - Они от природы не приспособлены к усвоению языков, так что мели все подряд, лишь бы ритмично было! Подключайся, Илья, считай, что это сражение!
      И хотя богатырь плясать не стал, но, махнув рукой, все же запел:
      Ненавижу вас, медузы,
      Дуры вы, противные.
      Я спою вам про арбуз
      И баклажаны синие.
      Матвей пошел в присядку, размахивая руками, и время от времени вскрикивая: "Эх!"
      Илья между тем пел про баклажаны, красных девиц, подвиги богатырей, энергетический кризис, Ваньку-Встаньку и его заграничного брата Доу-Джонса. Матвей иногда вставлял свои куплеты про теплые страны и обильные застолья.
      Медузы подпрыгивали вверх-вниз, как воздушные шарики, и восхищенно хлопали ушами.
      Илья уже охрип от пения, а Матвей устал изображать залихватский танец. Наши герои сделали паузу, медузы энергично захлопали ушами.
      - На бис просят, - сказал, тяжело дыша, Матвей.
      - Вот кровопийцы, - возмутился Илья.
      Матвей опять запел и пошел танцевать из последних сил, а Илья подумал: "Плохо деле, могут и не выпустить, замордуют. Видать, долго спали". И тут богатыря осенило: "Раз у них такие нежные, музыкальные уши, то стоит попробовать!"
      Муромец достал из кармана сотовый свисток - подарок Соловья-Разбойника - и дунул в него. Свисток издал мелодичную трель. Медузы, решив, что это музыкальное сопровождение, пришли в еще больший восторг и вновь стали подпрыгивать.
      - Лицом вниз и уши заткните! - раздалось за спиной богатыря.
      Муромец обернулся - в нескольких шагах от него с суровым лицом стоял Соловей-Разбойник.
      - И вправду услышал,- сказал Илья, бросив взгляд на свисток.
      - А то ж! - гордо кивнул Соловей и добавил: - Ну!
      Илья прыгнул на Матвея, свалил его на палубу лицом вниз, крикнул, чтобы тот зажал уши, сам еле успел закрыть свои, как раздался жуткий свист, больше похожий на вой трубы адского оркестра. Тяжелые звуковые волны прижимали к палубе, давили. И все-таки Илья поднял голову и посмотрел в небо.
      Обезумевшие медузы со свернутыми в трубочку ушами метались по небу, их туши приобрели лиловый оттенок и стремительно набухали. Они лопнули почти одновременно, выбросив в воздух серый пар и скользкие ошметки. Пар мгновенно окутал эти бело-лиловые останки и превратил их в булыжники и гравий, которые градом посыпались на землю.
      Наступившая тишина показалась Илье и Матвею самой сладкой музыкой за всю их жизнь.
      - У меня чуть голова не лопнула, - приходя в себя, вымолвил Матвей.
      - Спасибо, дружище, выручил! - сказал Илья, обращаясь к Соловью-Разбойнику.
      - Не стоит благодарностей, береги себя, - сказал Соловей. - Давай, отправляй меня обратно.
      - А как?
      - Дунь еще раз в свисток.
      Илья так и сделал. С первыми звуками трели Соловей-Разбойник исчез.
      - Привет жене, - крикнул Илья в воздух. Он подумал, что Соловей еще мог его услышать.
      СРАЖЕНИЕ В ОБЛАКАХ
      Почти полчаса они летели молча, наслаждаясь тишиной и приходя в себя от пережитого. Прервал молчание Илья.
      - Ну и что нас еще ожидает? - спросил богатырь капитана. - Саблезубые крылатые белки или пикирующие лапти?
      - Летающие кентавры, - серьезно ответил Матвей. - Я же собирался о них с тобой поговорить. Совсем меня затуркали эти медузы! Мы подлетаем к горным лугам Моравии, где обитают эти кентавры.
      - Впервые слышу о летающих кентаврах, - сказал Илья.
      - Такие только здесь живут. Колония у них небольшая, за пределы горных лугов далеко не забираются. Девять месяцев в году летать они не могут, нет у них крыльев. По вот в начале лета начинается гон: вырастают крылья и становятся они чудовищно агрессивные. И носятся эти люди-кони но небу, нападают на воздушный транспорт, грабят, жестоко убивают. Поэтому летом небесные путешественники большой крюк делают, чтобы на неприятности не нарваться.
      - Большой - это сколько? - спросил Илья.
      - Да верст пятьсот будет.
      Илья прикинул, сколько времени будет потеряно, а главное, топлива впустую потрачено.
      - А на большой скорости - проскочим? - спросил богатырь.
      - Может, проскочим, а может - и нет. Я ведь в Париж только один раз летал, в марте. Тогда этот маршрут был безопасным.
      - Ладно, Матвей, не будем из-за этих пони сок летун-травы переводить. Прибавь ходу, напрямик полетим.
      Матвей, вздохнув, движением рычага увеличил скорость и сказал:
      - Раз такое дело, я тогда сейчас штурвал на автопилот поставлю и схожу за оружием, а ты за небом приглядывай. Я быстро.
      Автопилотом оказался обыкновенный топор с длинной ручкой. Матвей сунул его в штурвал, и колесо управления заклинило. Корабль шел курсом, заданным ручкой топора.
      Илья Муромец осматривал небо. Далеко-далеко пролетали птички, и больше ничего не было, даже тучки. Благодать!
      Скоро капитан приволок лук и колчан, плотно набитый стрелами, поднес к богатырю и положил возле него.
      - Сейчас еще дротики принесу, - сказал Матвей и исчез в трюме корабля.
      Илья наклонился к луку и поднял его. Не очень большой, средней дальнобойности: лук как лук.
      "Сойдет", - подумал Муромец, натягивая тетиву.
      Левое ухо богатыря уловило чуть слышный свист. С удивительной для своих габаритов резвостью Илья прыгнул за спинку кресла. В сиденье, где миг назад сидел богатырь, впилась стрела. Муромец взглядом окинул небосвод.
      "Стоило совсем немного отвлечься, и упустил появление летающих кентавров!" - с горечью подумал Илья.
      Кентавры атаковали с левого борта ладьи. Илья выхватил из колчана пучок стрел и все, кроме одной, бросил возле себя. Лук не был любимым оружием Ильи. Вот Олег Попович - тому в стрельбе из лука равных не было: на лету комару хобот сшибает. Но все же тренироваться не забывал...
      Богатырь выпустил стрелу в кентавра, подлетевшего к ладье ближе всех. Стрела насквозь проткнула грудь чудовища, кентавр завис в воздухе, но уже через мгновение рухнул вниз.
      Их было не меньше двадцати - крупных, вооруженных дубинами и луками. Из спины каждого человека-коня росли небольшие, но очень сильные крылья, похожие на крылья летучих мышей. На палубу корабля посыпались стрелы, несколько из них вонзились в кресло, за которым держал оборону Муромец. Илья выстрелил еще дважды и сбил двух кентавров: первому стрела угодила в горло, второму попала в лошадиный бок.
      Осыпая ладью стрелами, кентавры стали окружать воздушный корабль с явным намерением взять его на абордаж. Илья оказался в трудном положении, лишь с одной стороны он был защищен бортом корабля и креслом. Несколько стрел вонзились совсем рядом с ним. В ответ богатырь выпустил стрелу и попал одному из нападавших в плечо. Резко обернувшись, Илья влепил стрелу в другого кентавра, который попытался напасть с тыла. Чудовище издало оглушительный рев и рухнуло на палубу в двух шагах от Муромца.
      - Еще два кентавра неслись на богатыря с разных сторон. Не долетев до Муромца нескольких шагов, один из них был внезапно пронзен дротиком и, продолжая двигаться по инерции, пронесся мимо богатыря и пошел камнем вниз. Второго кентавра Муромец расстрелял в упор, всадив в него три стрелы.
      На палубе, прикрывшись небольшим круглым щитом, стоял Матвей. В руке он держал дротик, еще с десяток дротиков лежало у его ног.
      - Я, кажется, вовремя! - крикнул капитан.
      - Ага, мы тут с лошадками в пятнашки играем, - подтвердил Илья.
      Кентавры предприняли новую яростную атаку. Илья выхватил из-под кресла свой меч и пропорол булатным лезвием брюхо атакующего сверху противника. Тот пытался зацепиться за борт, но, истекая кровью, зажимая руками ужасную рану, сорвался в бездну.
      Тем временем Матвей, увертываясь от стрел, копыт и дубинок кентавров, совершал почти цирковые кульбиты, катался по палубе, прыгал в разные стороны. В итоге изловчился проткнуть дротиком еще одного врага.
      А Муромец в рукопашной схватке отрубил руку, а затем снес голову самому большому кентавру, который руководил атакой.
      После гибели вожака отряда атака вмиг прекратилась. Немногие оставшиеся в живых кентавры поспешили к земле.
      - Отмахнулись, - сказал Илья, утирая пот со лба. - Как думаешь, не вернутся?
      - Вряд ли, потери у них слишком большие, да и залетели мы уже далеко: не догонят.
      Вдруг Матвей двинул себя ладонью по лбу:
      - Какая я все-таки сволочь безмозглая! Такому риску сына подверг! Если бы с ним что случилось - мне бы и на том свете покоя не было! Зачем согласился с собой взять?
      - Да не убивайся, Матвей, - успокаивал капитана Илья. - Все же обошлось.
      - Не думал, что медузы нам повстречаются, а от кентавров надеялся окружным путем уйти.
      - Ладно, не переживай. Доберемся до Парижа, оставим парня в посольстве... Давай лучше порядок на палубе наведем.
      Капитан с богатырем сбросили с корабля тела убитых кентавров, оттерли от крови палубу. Когда уже завершали уборку, с большим подносом в руках появился Петр.
      - Я вам обед разогрел, - сообщил сын капитана.
      - Здорово, - потирая руки, сказал Матвей. - Прямо здесь и откушаем.
      Сбросив скорость и поправив палку автопилота, капитан соорудил из ящиков обеденный стол и сидения.
      Трапезничать расположились втроем. Под яблочный квас и медовый сбитень хорошо пошли куски тушеной гусятины, копченые перепела, пироги с капустой, рулет с печенью, кулебяки с творогом.
      За обедом Матвей в подробностях рассказал сыну о встрече с медузами и схватке с кентаврами. Парень слушал и сокрушался, что пропустил самое интересное. И не слышал даже свиста Соловья-Разбойника. Выяснилось, что вскоре после отлета Петр нацепил на уши стереораковины своей музыкальной шкатулки и включил ее на полную громкость. Так и слушал все это время, поглядывая на двигатель, подбрасывая в печь топливо. А наслушавшись вдоволь, принялся на печке двигателя разогревать обед.
      - И хорошо, что ничего не слышал, а то обязательно влез бы куда-нибудь, ведь весь в меня, - облегченно вздохнул Матвей, запивая квасом кусок гусятины.
      Надежный корабль уверенно держал курс, проглатывая мили воздушного океана.
      - К ночи будем в небе Германского королевства, - сообщил капитан, разбирая обеденный стол.
      ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ОРЕШКИ
      Лететь собирались и ночью, инструкцией это дозволялось. Только следовало идти на малой скорости и зажечь большой масляный фонарь. Этого было достаточно, чтобы не столкнуться с другой ладьей, ковром-самолетом или крупной птицей.
      Но уже поздним вечером планы спутала сильная гроза, которая бушевала впереди по курсу корабля и стремительно приближалась, полыхая молниями. Капитан принял решение посадить ладью. Сделать это удалось не сразу, внизу простирались густые леса. Только через полчаса удалось найти поляну для приземления. Капитан и богатырь быстро установили громоотвод - длинную железную пику с цепью, последнее звено которой воткнули в землю. Спустившись внутрь корабля, плотно закрыли люк и вскоре, утомленные приключениями минувшего дня, под грозовые раскаты и шум дождя наши герои уснули...
      * * *
      "Хорошо в лесу после дождя!.."
      Илья только что вышел на палубу и наслаждался влажным, утренним воздухом. Полоски солнечного света прорывали стройные ряды могучего леса, который тоже только пробудился и еще не наполнил свои владения пением птиц, стрекотом кузнечиков, ворчанием медведей.
      Зевая и лениво потягиваясь, на палубу выбрался Матвей, бормоча не то сам себе, не то Муромцу:
      - Спал бы да спал... Вчера умаялся. У нас после ужина кулебяки с капустой остались, пирожки с картошкой, окорок копченый еще есть... А это что за звуки, будто кто плачет?
      - Птица, наверное, - отозвался Илья, прислушиваясь, и тут же сам себя опроверг: - Нет, не птица. Может, какой лесной житель в беду попал? Пойду-ка прогуляюсь, посмотрю.
      - Может, мне с тобой? - предложил капитан.
      - Не стоит. Не родился ни в одном лесу еще такой зверь, с которым я бы голыми руками не справился. Видимо, здесь неподалеку - я быстренько.
      - Как знаешь, но все же осторожнее! Я пока завтрак приготовлю. И надо оно тебе... - продолжал ворчать Матвей.
      Илья не прошел по маленькой тропинке среди густого леса и сотни шагов, как увидел прямо перед собой оленя. Лесной красавец стоял, низко опустив голову в какую-то яму, и издавал звуки, похожие на громкий, надрывный плач. Богатырь подошел поближе. Олень, заслышал шаги богатыря, обернулся, но совсем не испугался, а лишь стал отчаянно мотать головой, прося человека подойти поближе.
      Илья подошел к самому краю ямы и посмотрел вниз. На дне ямы глубиной в рост человека беспомощно лежал маленький олененок. Его лапки были целыми, но он уже выбился из сил, безуспешно пытаясь выбраться.
      Илья встал на колени, наклонился и протянул руки к олененку.
      - Давай, малыш! - воскликнул богатырь, и олененок отчаянно ринулся ему навстречу. Илья подхватил детеныша и легко вытащил из ямы.
      Олень, радостно захрипев, бросился к своему малышу и принялся ласково его облизывать. Из глаз лесного красавца потекли слезы.
      - С утра доброе дело - к удаче, - заметил Илья и повернулся, собравшись уходить. Но олень одним прыжком опередил богатыря и встал у него на пути. Лесной красавец вытянул шею и подошел вплотную к Илье. На шее оленя висел небольшой холщовый мешочек.
      - Ты хочешь, чтобы я снял с тебя этот мешочек? - догадался Илья.
      Олень кивнул головой. Богатырь снял мешочек, но олень продолжал мотать головой и выразительно смотреть на Муромца. Илья открыл мешочек: он был полон земляных орехов. Подбадриваемый оленем, богатырь один орешек съел. Ядро было очень вкусным и сочным.
      - Спасибо тебе, богатырь, что спас сыночка, - услышал вдруг Илья.
      Богатырь от изумления открыл рот и вытаращил глаза на оленя.
      - Это ты говоришь?
      - Я, - олень кивнул головой.
      - А почему раньше... Это из-за орешков я теперь тебя слышу?
      - Да, это мой тебе подарок - лингвистические орешки. Мне они достались от подружки, белочки по имени Илона.
      - Значит, я смогу теперь понимать язык всех людей, зверей и птиц?
      - Людей - да. А зверей и птиц - только тех, кто умеет мыслить по-человечьи. Как тебе объяснить? Например, Лягушка-Путешественница или Петушок Золотой Гребешок умеют и мыслить, и говорить на человечьем языке. А я мыслить могу, а говорить по-вашему не умею. Поэтому меня без орешков люди не понимают. Вообще-то, большинство птиц и зверей не способны мыслить как люди, потому ты их язык не поймешь даже с помощью этих орешков. Понял?
      - Угу, - ответил Илья, а сам подумал: "Эка у вас все так запутано".
      - Да не грузись ты сильно, по ходу разберешься, - успокоил богатыря олень.
      - А тебя как звать-то? - спросил Муромец.
      - Олень-Серебряное Копытце.
      - Так вот ты какой! А что, правда - у тебя копытце серебряное?
      - Да нет. Это пошло оттого, что когда я браконьеров и волков копытами луплю, то у них из глаз серебряные искры салютами сыпятся. Потому и прозвали.
      - Понятно. Ну что же: спасибо за подарок, а мне пора.
      - Тебе за помощь спасибо, счастливого пути и удачи, богатырь!
      ГОРОД ПРАЗДНИКА И СТРАХА
      Вечером того же дня ладья летела над Парижем. Матвей даже в сумерках на высокой скорости вел корабль, ему уже приходилось один раз здесь бывать. Тогда над небом столицы французского королевства пришлось немного поплутать, пока к ладье не подлетел на маленьком ковре-самолете офицер королевской стражи и после проверки документов проводил корабль к русскому посольству. Только тогда не довелось с послом познакомиться.