После терапии ко мне подошел Картер, староста группы (каждые шесть недель они выбирают нового), и сел рядом со мной, чтобы поговорить. Он сказал, чтобы я не стеснялась выражать свои мысли, злость и страхи при всех, чтобы их можно было изучить. Он сказал, что, запертые внутри, они искажаются и кажутся больше, чем они есть на самом деле. Еще он сказал, что, когда он только попал сюда, он был так испуган, что на три дня потерял голос. Он физически не мог говорить! Его послали сюда в основном из-за того, что с ним никто не мог общаться. Он столько раз побывал в зале суда, исправительных школах и сменил столько приемных семей, что не может упомнить, но считает, что пребывание в этой больнице действительно прочистило ему мозги.

Он сказал, что, если ты докажешь, что прогрессируешь и что ты управляемый человек, можно перейти в первую группу. Он пару раз уже был в первой группе, но из-за дурного характера его постоянно переводят обратно во вторую. А еще он сказал, что каждые две недели ребят из первой группы возят на автобусную на экскурсию в горные пещеры. Я хочу туда поехать! Мне нужно выбраться отсюда! Просто необходимо.

Приходили мама с папой навестить меня. Они по-прежнему верят мне. Папа встречался с Яной, и ему кажется, что он вскоре сможет заставить ее взять обратно свои слова о том, что я пыталась продать ей наркотики.

Я так благодарна групповой терапии. Может, теперь я смогу что-нибудь вынести из этого места, вместо того чтобы быть раздавленной им.

Была у доктора Миллера, и, похоже, он тоже мне верит! Кажется, ему приятно, что я собираюсь заняться социальной работой, он сказал, что в этой области не хватает людей, которые понимают, в чем, собственно, дело. Он предложил мне поспрашивать некоторых ребят об их прошлом, это поможет мне лучше понимать людей, но предупредил, чтобы я была готова к шокирующим вещам. Он думает, что в этом мире есть вещи, способные меня поразить. Хорошо, что он не знает о моем прошлом. По крайней мере, я надеюсь, что не знает!!!

Сначала я думала, что мне будет неудобно расспрашивать ребят об их прошлом. Но он сказал, что, если я скажу, почему я спрашиваю, они с радостью мне помогут. Я по-прежнему не уверена, что хочу вторгаться в жизнь других людей. И совсем не уверена, что хочу им рассказывать о себе. Но, думаю, придется, только опущу самое худшее.

Немного посмотрела сегодня телевизор, но в нашем корпусе шестеро подростков и тридцать взрослых женщин, так что, когда голосовали, какую программу выбрать, взрослые, естественно, победили. Лучше почитаю или попишу. Я пытаюсь приучить Бабби к чтению, и завтра, если я на нее надавлю, она, может, возьмет книгу в библиотеке центра. Это помогло бы ей отвлечься от мрачных мыслей, если она сможет сосредоточиться. Ее социальный работник пытается найти ей приемных родителей, но с ее прошлым это довольно сложно, и очевидно, что ее родители не хотят больше ее видеть. Грустно, правда?

Сегодня был прекрасный жаркий ленивый день. Мы валялись на лужайке, и я набралась храбрости спросить Тома N из мужской половины нашего корпуса, как он подсел. Том симпатичный, привлекательный и очень общительный молодой человек. Ему пятнадцать. С такими людьми обычно сразу чувствуешь себя комфортно. Он сказал, что родом из хорошей, крепкой семьи, а в его последний год в средних классах его выбрали самым приятным парнем. Если бы у нас проводились подобные конкурсы, меня выбрали бы первой идиоткой.

В общем, прошлой весной он с тремя своими приятелями услышали о том, что можно нюхать клей, купили пару тюбиков и попробовали. Их вставило, и они решили, что это круто. Судя по его глазам, он до сих пор считает, что это было круто.

Они много шумели, кричали и катались по полу, пока не спустился отец приятеля, у которого они экспериментировали, – и не велел им остыть. Он даже не заподозрил, что с ними что-то не так. Он решил, что это обычная мальчишеская возня.

Через неделю эта же троица попробовала папин скотч, но алкоголь им понравился меньше, к тому же достать его гораздо сложнее, чем таблетки или траву. Я уже слышала нечто подобное. Родители никогда не замечают пропажи таблеток для похудания, транквилизаторов, средств от простуды, стимуляторов, снотворного и прочего, от чего дети могут словить кайф, если им не достать ничего другого. В общем, начал он с малого, но через шесть месяцев ему требовалось уже столько денег, что пришлось искать работу. Он устроился в самое логичное место – в аптеку. И прошло довольно много времени, прежде чем управляющий догадался, что происходит с поставками лекарств. Когда он понял, в чем дело, то уволил Томми «по сокращению», чтобы не навлекать позор на его семью. Никто никому ничего не сказал, и никто, кроме управляющего и Томми, не знал, что произошло на самом деле. Тем не менее даже тот факт, что его уволили, не заботил Томми – к тому времени он уже сидел на тяжелых наркотиках, и ему на все было наплевать. Его друг подсадил его на герыч, и Томми стал приторговывать в школе, чтобы хватало на дозу. В результате он попал сюда, но, на мой неопытный взгляд, он не избавился от зависимости, даже сейчас он почти ловит кайф просто от разговора о наркотиках. Я заметила, что у Джулии, которая сидела недалеко от нас, почти такая же реакция. Это как когда смотришь, как кто-то зевает, и сам начинаешь зевать. Я так рада, что ничего не почувствовала, но я почти пожалела, что стала спрашивать, потому что тяжело видеть, как Том и Джулия ждут не дождутся, когда выйдут отсюда, чтобы вернуться к тому же.

Как я все это ненавижу! Этот запах мочи, как в грязных туалетах! Маленькие решетчатые клетки, куда запирают людей, если они отступают от правил. Одна пожилая женщина (она поджигательница) сидит там почти все время, это невыносимо. Люди – худшие создания на земле.

Сегодня мы ходили плавать. На обратном пути я сидела в автобусе рядом с Марджи Энн, она сказала, что хочет остаться тут. Она сказала, что, как только она выйдет, ребята сразу начнут к ней приставать и пытаться снова подсадить ее, и она знает, что сейчас не сможет сказать «нет». Потом она взглянула на меня и сказала: «Почему бы нам с тобой не вмазаться? Только ты и я? Я знаю, где можно достать».

Ко мне приходили мама с папой и принесли десятистраничное письмо от Джоэла. Мама хотела, чтобы я сразу его прочитала, но мне хотелось открыть его в одиночестве. Оно для меня настолько важно, что я ни с кем, кроме тебя, не хочу им делиться. К тому же мне, наверное, немножко страшно, потому что папа сказал Джоэлу правду обо мне, по крайней мере то, что он знает. Так что я лучше пока подожду его вскрывать.

Еще папа сказал, что он наконец заставил Яну подписать свидетельство, в котором говорится о том, что я не торговала наркотиками в школе. Теперь Яна с папой вдвоем пытаются заставить Марси отказаться от своих показаний. Папа говорит, что если у них получится, то он вытащит меня отсюда в два счета.

Боюсь надеяться, но все равно надеюсь; из-за самой мысли о надежде – в месте, где надежде места нет, – на глаза наворачиваются слезы.

Письмо Джоэла просто замечательное. Я так боялась его читать, но теперь так рада, что решилась. Он самый добрый, сострадательный, любящий и понимающий человек на свете! Не могу дождаться, когда мы опять будем вместе. Я уверена, у меня больше не будет проблем с наркотиками, но я такая дура, такая безответственная, инфантильная, непрактичная, такая невероятная размазня. Я буду работать над собой, чтобы Джоэл мог мной гордиться. Так хочется быть такой же сильной, как мои родные! Так хочется, так хочется!

Чудесный, великолепный, замечательный, невероятный, фантастический день! Солнце светит, птицы поют, цветы цветут! Не могу описать, как я счастлива. Я скоро выберусь отсюда! Я еду ДОМОЙ!!! Сегодня подпишут все необходимые бумаги, и завтра родители меня заберут. До завтра целая вечность. Хочется кричать от радости, но, боюсь, если я закричу, меня снова запрут. Вообще-то я была не очень справедлива к этому месту. Тут, конечно, ужасно, но все-таки лучше, чем в исправительной школе. Кэй сказала, что, если б ее послали в ИШ, пришлось бы учиться новым порядкам, а тут все привычно. Думаю, это справедливо для каждого из нас.

Не могу поверить, я правда еду домой. Наверное, кто-то там наверху замолвил обо мне словечко; должно быть, это мой старый милый дедушка.

Не могла уснуть, встала и стала думать о Бабби. Я чувствую себя виноватой, потому что я уезжаю, а она остается. Может, когда я стану по-настоящему сильной и кошмары моей жизни немного рассеются, мы приедем и заберем ее. Но, похоже, это опять инфантильно. В жизни так не бывает, и очень жаль. Больше не могу об этом думать.

Наконец-то, я дома. Навсегда. Тим и Алекс так рады были меня видеть, что мне стало горько от того, что я так мерзко вела себя в последние месяцы. Потом выползла Счастье и облизала мне лицо и руки, и мне показалось, что мама вот-вот заплачет; я порадовалась, что с нами нет дедушки и бабушки, что они не видели всего этого.

Кажется, папа понял, что я чувствовала, он был такой нежный и ласковый. Милый, милый папочка, он всегда меня понимает. После того как мы немного поговорили, он предложил мне подняться к себе и поспать, что было очень здорово, потому что мне хотелось побыть наедине в своей комнате, со своими чудными занавесочками, со своими обоями и со своей кроватью, хотелось вновь почувствовать вокруг стены родного дома, где внизу собралась моя прекрасная, заботливая семья. Я так, так им благодарна за то, что они не ненавидят меня, ведь я сама себя ненавижу за многие вещи.

Милый Дневник, сейчас два часа ночи, никогда в жизни меня не посещало столь прекрасное чувство. Я снова пыталась молиться. На самом деле я просто хотела поблагодарить Бога за то, что меня вытащили оттуда и я снова дома, но потом я стала думать о Яне и Марси и впервые мне захотелось, чтобы Бог им тоже помог. Мне хотелось, чтобы у них все наладилось и они не попали в результате в психиатрическую больницу. Господи, пожалуйста, пусть у них все будет хорошо, помоги им и помоги мне.

Папе представилась возможность вернуться на Восток, чтобы закончить курс лекций. Здорово, правда? Конечно, это не здорово для доктора N, потому что у него инфаркт, и, я надеюсь, он поправится, но все равно, папу попросили его заменить в последнюю минуту, так что мы все вместе будем жить в их потрясающем доме и все такое. Ну, здорово, да?

В мотеле остался только один двухместный номер, так что мы с Алекс спали в одной кровати, мама с папой в другой, а Тиму пришлось лечь на полу. Но он и не возражал, сказал, как в походе. Долго препирались, кому первому идти в ванную. Я оказалась последней, но это ничего, потому что я, милый Дневник, хотела поговорить с тобой.

Все было бы совсем замечательно, если бы Джоэл был с нами. Не хватает только его; правда, было бы немного проблематично – всем делить одну комнату и ванную, к тому же мы еще и не женаты. Хотя, если б мы были женаты, все бы еще усложнилось, но я не позволяю себе даже думать об этом. В моей жизни больше не будет секса до тех пор, пока я не поклянусь заботиться об одном мужчине – и в печали и в радости. Мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас. Думаю, и после смерти мы останемся вместе. Я просто не могу себе представить, что Бог, создающий любящих друг друга людей, может допустить, чтобы они страдали от одиночества, попав на Небеса. Бабушка и дедушка и мама и папа никогда не были бы счастливы, если бы не нашли друг друга. Я уверена, что бабушка умерла потому, что не могла вынести разлуки. С ней все было в порядке, кроме того, что она не хотела жить без дедушки.

Интересно, целовала ли мама когда-нибудь другого мужчину, кроме папы. Ой, ну конечно целовала, ведь папа иногда дразнит ее из-за Хамфри, но, я уверена, она никогда не занималась сексом с Хамфри. Думаю, когда бабушка и мама были молодыми, не многие девушки позволяли себе такие вещи. Хорошо бы, если бы и сейчас все оставалось так же. Тогда легче было бы остаться девственницей до замужества и только после него узнать, в чем соль жизни. Интересно, как у меня все будет? Должно быть, здорово, ведь я почти девственница, в том смысле, что никогда не занималась сексом на трезвую голову, только под кайфом; я уверена, что без наркотиков я буду бояться до потери сознания. Надеюсь, к тому времени, как я выйду замуж за любимого человека, я забуду все, что со мной происходило. Приятные мысли о будущем, правда? Ложиться в постель с человеком, которого любишь.

Моя очередь идти в ванную, бегу.

Пока.

Ну, мы добрались. Сегодня у папы начинаются занятия. Во второй половине дня поедем смотреть город. Когда мы приехали, было темно, но район просто замечательный, такая буйная растительность, все зеленое и благоухает. Я так рада, что мы здесь. Мы все так измотаны из-за вчерашнего дня и предыдущей ночи, мама с папой вели машину по очереди, чтобы быстрей добраться. Два дня и ночь в машине-и мы едва успели вовремя, но было интересно посмотреть на страну, в которой нам посчастливилось родиться. Папа сказал, что обратно поедем медленнее и, может, даже заедем в Чикаго повидать Джоэла. Это было бы замечательно!!! Боюсь расцепить скрещенные пальцы даже для того, чтобы поесть или написать что-нибудь.

Представь меня на ужине с чаем в университете! И, что еще поразительнее, представь, мне там понравилось, хотя и было немного скучно. Наверное, я стала старше. Пока.

Все, больше никаких приключений для любопытной женщины! Похоже, я забрела в гигантский куст ядовитого плюща, причем без посторонней помощи. Вообще-то, его тут не очень много, но угадай, кто умудрился его найти?

Я опухла, покраснела, все тело чешется, глаза превратились в узкие щелочки, так что я едва могу видеть, в общем, выгляжу я отлично. Приходил доктор и сделал мне укол, но то, что он говорил, звучало не слишком обнадеживающе.

Черт!

Не знала, что ядовитый плющ такой ядовитый, на Алекс тоже попало, видимо с моей одежды. Ей не так плохо, как мне, но у нее тоже все чешется, и чувствует она себя неважно. Приходило несколько человек из университета узнать, где я его нашла, чтобы уничтожить его, но я даже не знаю, как он выглядит.

Урра! На выходных мы едем в Нью-Йорк! Мама, Тим, Алекс и я завтра садимся на поезд и вернемся только в понедельник. Здорово, да?

Не могу дождаться. От плюща остались только розовые пятна, но, думаю, их уже можно скрыть макияжем. Надеюсь на это. Завтра в семь пятнадцать мы уезжаем, и папа сказал, что я смогу купить много всякой всячины для школы. Ура! Ура!

В Манхэттене слишком жарко и скучно, даже не верится. В больших магазинах еще ничего, но стоит оказаться на улице – такое ощущение, что попал в печку. От тротуаров поднимается жар и собирается в огромные облака, не понимаю, как тут люди живут. Джоэл говорит, что в Чикаго так же, с трудом верится. Большую часть утра мы провели в магазинах в Блумингдейле, а потом пошли в кино в Радио-Сити, чтобы хоть как-то спрятаться от жары.

Поездка на метро была самой большой ошибкой в нашей жизни. Там было столько народу, что нас спрессовали точно квашеную капусту, да и пахло там не лучше. За мной висела на поручне одна толстая старая дама в платье без рукавов, у нее под мышками были просто невероятные птичьи гнезда. Это было самое вонючее зрелище, что я видела в своей жизни.

Надеюсь, Тим этого не видел, а то он навсегда может потерять интерес к женщинам.

Завтра идем в Музей современного искусства и еще в пару мест. Не думаю, что мы задержимся тут в воскресенье, мама получает такое же «удовольствие», что и мы.

В Чикаго мы не заедем. В университете какие-то изменения в составе преподавателей, и папе нужно возвращаться. Он предложил изменить маршрут и все-таки заехать ненадолго в Чикаго, но я не могу быть настолько инфантильной, к тому же я все равно увижусь с Джоэлом через несколько недель, да мы и не помолвлены. Хотя мне бы так этого хотелось.

Весь день и почти всю ночь в машине, это так изматывает. У папы уже глаза навыкате, а Алекс вертелась всю дорогу. Мне бы хотелось помочь и повести машину, но папа сказал: никакого вождения без прав. Получу их, как только смогу. Еще один рекламный щит, и я сойду с ума!

Наконец-то дома. Бедному папе сразу нужно в университет, а он вымотан до предела. Если уж я так устала, не представляю, как он в таком возрасте еще может переставлять ноги. Мама порхает по дому как птичка, думаю, это оттого, что она ДОМА, ДОМА, ДОМА. Такое прекрасное, чудесное, изумительное слово!

Я и сама начинаю чувствовать себя гораздо лучше. Еще несколько часов назад нам казалось, что мы вот-вот умрем, а теперь открылось второе дыхание. Алекс убежала к Триш, забрать Хани, ее котят и Счастье, Тим ходит по своей «вонючей», как ее называет Алекс, комнате. А я наслаждаюсь своим любимым занятием – сижу в своей любимой комнате со своими любимыми книгами и вещами. Не могу решить, чем сначала заняться – поиграть на пианино, полежать и почитать или вздремнуть.

Кажется, выберу вздремнуть.

Сегодня в аптеке встретилась с Фаун N, она пригласила меня вечером в гости поплавать у них в бассейне. Приятно, да? Может, удастся в этом году потусоваться с «правильными» ребятами, и тогда ни один наркоша просто не осмелиться ко мне подойти? Это было бы идеально. Фаун и ее сестры занимаются водным балетом, а я тот еще пловец, но она обещала меня научить. Надеюсь, я не утону и не разобью голову в мелкой части бассейна.

Не понимаю, почему я чувствую себя такой незащищенной и испуганной. Я знаю Фаун совсем недолго, а уже ревную ее ко всем ее друзьям. Мне кажется, что они симпатичнее и умнее меня и что никто из них не хочет моего общества, что довольно глупо, потому что они постоянно меня к себе приглашают. Похоже, я просто дура. Я только надеюсь, что никто не слышал этих мерзких слухов, что ходили обо мне. Не знаю, с кем говорили Яна и Марси и прочие наркоманы, но, надеюсь, не со всей школой. Не хочу, чтобы мне опять было больно. Интересно, все девочки так же всего боятся? Если я жду, что парень пригласит меня на свидание, я до смерти боюсь, что он этого не сделает, а если сделает, то мне будет страшно идти. Вот вчера вечером, когда мы плавали, приехала компания ребят, и папа Фаун, очень милый человек, пригласил зайти и выпить пунша. Ну, мы немного подурачились, а потом отправились в патио и танцевали на мокром бетоне. Наверное, я выглядела довольно симпатичной, потому что Фрэнк N позвал меня на свидание. Вообще-то, он предложил проводить меня до дома, но мне хотелось остаться и помочь Фаун навести порядок. Но думаю, что дело в том, что я не могу оставаться с мальчиками наедине. Мама говорит, это просто оттого, что я снова не уверена в себе и напугана; надеюсь, она права. Очень надеюсь.

Утром меня разбудил звонок Фаун. Она хочет устроить вечеринку в следующую пятницу и пригласить мальчиков. Зайду к ней днем, помочь ей все спланировать, но лучше бы мне оставаться в стороне. Вчера ее тоже пригласили на свидание, так что вечером она пойдет с Уолли в кино. Мне почти хочется, чтобы она отказалась. Не понимаю, почему я за нее волнуюсь, она на несколько месяцев старше меня. Думаю, корень большинства проблем кроется в мальчиках. По крайней мере, большинство моих проблем было из-за них, а может, я сама себе вру. Сегодня прочитала статью о личной ответственности, там говорится, что дети, которым не позволяют принимать какие бы то ни было решения, никогда не становятся взрослыми, то же касается и детей, которым приходится принимать решения, когда они к этому не готовы. Мне кажется, я не попадаю ни в одну из этих категорий, но все равно идея интересная. Пока.

Представляешь, сегодня звонила миссис N, моя старая учительница по фортепиано, она хочет, чтобы я солировала на концерте ее учеников. Она хочет, чтобы ей выделили небольшую аудиторию в университете, и собирается напечатать афишу и программки с моей фотографией на обложке. Она, конечно, знает о моих руках, так что это все будет гораздо позже, но все равно здорово! Я и не думала, что делаю такие успехи! Правда! Честно-честно не знала!

Она хочет зайти к нам как-нибудь вечером и все обсудить с моими родителями, но, если честно, я в ауте. Не могу поверить, что это правда. Я, конечно, занимаюсь каждый день, а иногда играю просто так, для удовольствия, когда нечем заняться, но это просто потому, что я не люблю телевизор, особенно то, что смотрят 1 км с Алекс, лучше почитать. Я правда не понимала, что делаю такие успехи. Интересно, а ребята не решат, что это идиотское занятие? Не хочется портить с ними отношения, особенно сейчас, когда все так замечательно наладилось. Поговорю об этом с Фаун, но после ее вечеринки. Просто сейчас это единственное, о чем она в состоянии думать.

P. S. Получила замечательное письмо от Джоэла. Ему не терпится меня увидеть. Не стала говорить ему, что чувствую то же самое, но, думаю, он знает.

У меня начались месячные! Теперь можно быть спокойной и за это! Интересно, мама очень расстроится, если я куплю «тампакс» вместо «котекса»? Наверное, расстроится, лучше не буду испытывать судьбу, хотя это скажется на завтрашнем вечере. Да ладно, неважно. Одену клетчатые брюки и новый топ, это, конечно, скучно, но ничего не поделаешь, придется довольствоваться и этим, верно? Споки.

Утром смотрела на небо и поняла, что лето почти кончилось. Стало грустно, кажется, что его и не было. Не хочу, чтобы оно заканчивалось. Не хочу становиться старше. У меня есть этот глупый страх, что в один прекрасный день я стану старой, так и не побыв толком молодой. А может, я уже разрушила собственную жизнь или это вот-вот произойдет? Может такое быть, чтобы жизнь прошла, а ты этого и не заметил? Черт, у меня мурашки по коже, когда я думаю об этом.

Блин! Я тупица! Завтра же папин день рождения, а я совсем забыла. Мама с Тимом планировали семейный вечер, а я так забегалась с Фаун и остальными, что они не хотели меня отрывать из-за всяких мелочей. Сразу видно, кто урод в этой семье. Ладно, нет смысла себя корить. Нужно придумать для папы что-то суперособенное и удивить всех.

Мама была права. Мои предчувствия насчет вечеринки Фаун были нелепыми. Все было просто здорово. Родители Фаун очень милые, и все, кто там был, отличные ребята. И Джесс N, она в следующем году собирается стать президентом Студенческого совета, – и Тесс, председатель Клуба девочек, и Джуди, да все. Помню, как год назад я думала, что они просто сборище скучных придурков, а теперь, надеюсь, они дадут мне еще один шанс и я не получу от них по голове.

Наверное, если бы я была действительно взрослым человеком, я бы признала тот факт, что рано или поздно кто-нибудь начнет говорить о том, что я сидела на наркоте, хоть это и было уже тысячу лет назад, и тогда каждый нормальный родитель накажет своему ребенку не общаться со мной, потому что это испортит их репутацию. И тогда каждый нормальный ребенок поймет, что я на самом деле собой представляю. А если они узнают, что я еще и в психушке лежала, то воображаю, что будет твориться у них в головах и что они будут обо мне говорить! Думаешь, в школе, где больше девятисот детей, я смогу перейти из одного лагеря в другой? Да, я смогу, если они мне позволят! Смогу! Пожалуйста! Пожалуйста, разрешите мне!

Может, мне следует поступить честно и рассказать о себе всю правду Фаун и ее родителям.

Думаешь, они поймут? Или всем будет только хуже? Я знаю, что рано или поздно придется рассказать Фаун о больнице. Она уже спрашивала о моих руках, и я больше не могу ей лгать. Знать бы, что делать. Если бы кто-нибудь мог подсказать, как со всем этим справиться, я бы не сидела в кровати, не ломала голову и не беспокоила тебя. Все только и говорят: «Делай то, делай это». Уверена, мама с папой чувствуют себя из-за этого еще хуже, чем я. Они стараются вообще не упоминать о больнице. Думаю, что их лучшие друзья не знают, что произошло. Почему жизнь такая трудная штука? Почему мы не можем быть просто собой? Почему другие не могут нас воспринимать такими, какие мы есть? Почему я не могу просто быть собой, какая я сейчас, вместо того чтобы постоянно находиться в напряжении, говорить туманно и расстраиваться по поводу своего прошлого и будущего. Меня бесит, что я могу завтра снова оказаться в компании Яны, Лэйна, Марси и прочих; иногда хочется, чтобы меня вообще на свете не было.

Интересно, что подумал бы Фрэнк, если б узнал, что у меня внутри? Наверное, сбежал бы, как испуганный кролик, или тут же решил бы, что может получить от меня все, что ему нужно, а нужно ему только одно!

Как бы я хотела заснуть. Время иногда бежит так быстро, что за ним просто не успеваешь, как последние две-три недели. Часы, минуты, дни, недели, месяцы сливаются и растворяются. Сегодня папин день рожденья, а завтра-мой. Сто лет назад я бы, наверное, уже была замужем и рожала бы детей где-нибудь на ферме. Наверное, мне повезло, что сейчас все происходит не так быстро. В любом случае мне пора начинать думать и вести себя как взрослая.

Сбегала сегодня купила папе вязаную жилетку. Уверена, она ему понравится, он как-то сказал, что видел похожую у мистера Тэйлора и что это идеальный вариант для офиса, когда не хочется надевать пиджак. Теперь нужно закончить стихотворение, наконец-то хоть что-то сделаю правильно. Интересно, у других жизнь тоже такая же дерганая и запутанная, как у меня? Надеюсь, что нет, такого никому не пожелаешь.

Интересно, они совместят наши дни рожденья или устроят два вечера? От двух тортов за неделю кому хочешь худо станет.

Еще один день рожденья! Буду почти старуха, по крайней мере перевалю за вторую половину тинейджерства. Кажется, еще вчера была ребенком.

Не успела открыть глаза, как позвонил Фрэнк, звал погулять вечером, но я ответила, что все выходные должна провести с семьей. Он расстроился, но, кажется, поверил. Снизу доносится такой запах, будто там жарят целую бочку бекона, а мне так хочется есть, что я готова съесть свою юбку.

P. S. Папин день рожденья получился супер! Все было так по-семейному спокойно, мы провели чудный вечер, расскажу позже.

P. P. S. Ему понравились и жилетка, и стихотворение. Думаю, что стихотворение понравилось ему больше, потому что я написала его специально для него. Он даже прослезился, когда читал.

Внизу все что-то делают, и весь дом наполнен ароматами, от которых слюнки потекли бы даже у короля или какой-нибудь сказочной принцессы. Интересно, что они делают. Мама, Тим и Алекс не разрешают мне спуститься в гостиную. Мне велели подняться к себе, принять ванну, сделать прическу и не спускаться до тех пор, пока я не превращусь в самое прекрасное создание на земле. Не знаю, чего они от меня ждут, но поэкспериментировать будет весело.

Никогда не догадаешься! Джоэл приехал! Я думала, он задержится из-за своей работы, но… Ну, до сих пор не могу поверить. Гадкий. Он тут уже четыре дня, и вообще он был уже в гостиной, когда сегодня днем я вернулась домой в старых обрезанных шортах и древнем папином свитере, испачканном белой краской. Он сказал, что, когда я поднималась по лестнице, он уже был готов бежать обратно в Чикаго, и слава богу, что я переоделась в белое платье и надела новые босоножки. Он не мог поверить, что это один и тот же человек. Тим с папой смеялись и сказали, что им пришлось привязать его к стулу, чтобы он не удрал после того, как увидел меня в первый раз.

Это был очень, очень веселый вечер. А еще я уверена, что они просто шутили надо мной. Надеюсь на это. В общем, когда Джоэл увидел меня, он поцеловал меня прямо в губы перед всей моей семьей и обнял так, что, я думала, мои внутренности и позвоночник сплющатся как картофельные чипсы. Это было приятно, хотя и немного неловко.

Они планировали это все лето. Я думала, что мой день рожденья будет просто продолжением папиного, а получился лучший в моей жизни день рожденья. Джоэл подарил мне в знак дружбы белое кольцо с эмалью, покрытое маленькими цветочками, буду носить его до конца жизни. Оно и сейчас у меня на пальце, такое милое. Мама с папой подарили мне кожаный пиджак, мне такой давно хотелось, Тим подарил шарф, а Алекс арахисовых карамелек собственного приготовления. Тим, папа, Джоэл и даже я съели почти все, что она подарила папе на день рожденья. Милая маленькая Алекс, ей удаются арахисовые карамельки лучше., чем нам с мамой, и она знает это и не выдает своих секретов, может, это все потому, что она сама такая сладкая. Нам с Джоэлом удалось побыть наедине всего минут десять, мы посидели на ступеньках крыльца, а потом папа отвез его туда, где он остановился. Даже забыла его спросить – нам о стольком нужно было поговорить, – но я уверена, что нравлюсь ему. Большую часть вечера мы держались за руки, правда, это не слишком много значит. Алекс все время висела на другой его руке, а Тим все пытался утащить его, чтобы показать, что он насобирал за лето.

Ладно, если я намерена встать завтра в шесть, чтобы позаниматься, пора идти спать.

А еще хочу, чтобы мне приснился сегодняшний замечательный день и то, какими замечательными теперь будут все последующие дни.