А.Аникст
      Бомонт и Флетчер
      ПРЕЕМНИКИ ШЕКСПИРА
      В начале XVII века лучшая лондонская труппа, носившая название королевской, играла в театре "Глобус". Ее признали лучшей потому, что ее трагиком был несравненный Ричард Бербедж, а комиками Роберт Армии и Томас Поп, о которых еще при их жизни складывали легенды. Постоянным драматургом труппы был Уильям Шекспир.
      В 1608 году труппа короля приобрела второе здание для спектаклей помещение бывшего монастыря Блекфрайерс. У нее стало две сцены: одна открытая в общедоступном театре "Глобус", не имевшем крыши, но зато вмещавшем, вероятно, около полутора тысяч зрителей, и вторая - в закрытом помещении, где число зрителей было значительно меньше, едва ли больше четырехсот.
      Как раз тогда, когда труппе особенно понадобились пьесы для заполнения репертуара двух сцен, ее главный драматург утратил свою былую плодовитость. Если раньше он мог создавать по две, а то и по три пьесы за один сезон, то теперь еле-еле писал по одной. Потребность в обновлении репертуара возросла, когда у театра появилась вторая сцена, для которой нужны были пьесы иного рода, чем те, которые шли в общедоступном театре.
      Когда стало очевидно, что Шекспир уже не сможет больше обеспечить репертуар театра, вероятно, Бен Джонсон рекомендовал труппе короля двух молодых писателей из кружка своих поклонников и учеников. Это были Бомонт и Флетчер.
      Старший из них, Джон Флетчер, родился в декабре 1579 года в местечке Рэй, в графстве Сассекс, где его отец Ричард Флетчер возглавлял небольшой церковный приход. Скромный сельский священник имел связи в высших сферах и вскоре сделал большую карьеру. Его возвели в епископский сан, назначили в Бристоль, а в 1594 году перевели в Лондон. Однако уже в 1596 году он скончался.
      Не сохранилось никаких сведений о том, где учился Джон Флетчер. О нем вообще ничего не известно вплоть до 1607 года, когда его имя впервые появилось в печати. Оно стояло под стихотворением, написанным в похвалу комедии Бена Джонсона "Вольпоне". Свое первое драматическое произведение пастораль "Верная пастушка" - Флетчер написал около 1608 года, когда ему было лет двадцать восемь (Шекспир начал в двадцать шесть). Пьеса успеха не имела, на что Флетчер сетовал в предисловии к ее печатному изданию, вышедшему вскоре. Отметим, что Бен Джонсон ответил на похвалы Флетчера стихотворением, в котором высоко оценил "Верную пастушку", предсказывая ей грядущую славу в веках.
      Другое стихотворение в честь "Верной пастушки" написал Франсис Бомонт. По-видимому, он уже был тогда знаком с Флетчером. Вероятнее всего предположить, что они встретились в группе писателей и поэтов, окружавших Бена Джонсона, который занимал тогда положение диктатора литературного мира Лондона. Стихотворение Бомонта - первое свидетельство его приязни к Флетчеру, перешедшей в дружбу и сотрудничество.
      Франсис Бомонт родился около 1584 года и был лет на пять моложе Флетчера. Он носил имя своего отца, судьи по гражданским тяжбам. Семья владела поместьем Грейс-Дье в Лейстершире. В 1597 году, тринадцати лет, Франсис поступил в один из колледжей Оксфорда, но вскоре покинул эту обитель науки. То ли он сам, то ли его отец предпочел, чтобы Франсис получил юридическое образование. Шестнадцатилетний Бомонт переезжает в Лондон и начинает изучать законоведение в юридической школе Иннер Темпл.
      Юридические корпорации составляли костяк лондонской интеллигенции. Члены корпораций и их ученики не только постоянно посещали театры, но и сами разыгрывали пьесы в стенах училищ. В Иннер Темпл Бомонт написал поэму "Салмакида и Гермафродит", носящую некоторые следы влияния "Венеры и Адониса" Шекспира. Она была напечатана без имени автора в 1602 году.
      Так же как и Флетчер, Бомонт написал хвалебные стихи к комедии Бена Джонсона "Вольпоне". В том же году появилось издание первой комедии Бомонта "Женоненавистник" (1607). В ней чувствовалось явное влияние комедий Бена Джонсона и его теории "юморов", согласно которой в комедиях надлежало изображать персонажи, наделенные какой-нибудь одной преобладающей странностью или склонностью к причудам.
      Когда Флетчер пригласил Бомонта в соавторы, они поселились вместе и с большой быстротой писали пьесы для труппы короля, став ее главными драматургами вместо Шекспира, вернувшегося в родной Стратфорд. Уход Шекспира из театра не мог быть вызван конкуренцией молодых драматургов. Вероятнее всего, что он покинул столицу и театр из-за плохого здоровья. Сначала он еще присылал театру раз в год по новой пьесе, но после 1612 года Шекспир умолк и, возможно, даже вышел из состава пайщиков труппы короля. Флетчер и Бомонт не купили его паев. В отличие от Шекспира и некоторых других драматургов они не играли на сцене, поэтому не вступили в актерское товарищество. Среди драматургов, которые все были плебейского или буржуазного происхождения, их вообще выделяла принадлежность к дворянскому сословию. Снизойти до положения фигляров им было не к лицу. Даже то, что они писали для сцены, по аристократическим понятиям того времени считалось унизительным.
      Мемуарист второй половины XVII века Джон Обри, которому мы обязаны некоторыми сведениями о Шекспире, от лиц, знавших Бомонта и Флетчера, получил такие сведения: "Холостяками оба жили вместе на южном берегу Темзы (Бэнксайд), недалеко от театра ("Глобуса". - А. А.); спали на одной кровати; имели на обоих одну служанку (wench) в доме, что им очень нравилось; платье, верхняя одежда и прочее у них тоже были общими" {Е. К. Chambers, Elizabethan Stage, vol. III. Oxford, 1S23, p. 217.}.
      Так они жили до 1612 года. Потом оба женились. Первым вступил в брак Флетчер, которому уже было тридцать три года. 3 ноября 1612 года в храме святого спасителя в Саутуорке, поблизости от театра "Глобус", состоялось венчание Джона Флетчера и Джоан Херринг. Восемь лет спустя у них родился сын. Бомонт женился в 4613 году на Урсуле Изли, родившей ему двух дочерей По-видимому, после женитьбы совместное творчество наших авторов прекратилось. Отошел от драматургии Бомонт. Сохранялось его стихотворное послание 1615 года, адресованное Бену Джонсону. Бомонт вспоминает в нем время, когда он встречался с другими драматургами и поэтами в таверне "Сирена". Из послания видно, что встречи этого литературного кружка прекратились.
      Неизвестная причина оборвала жизнь Бомонта в самом расцвете сил. Он скончался за полтора месяца до Шекспира - 6 марта 1616 года, тридцати двух лет. Его похоронили в Вестминстерском аббатстве, неподалеку от Чосера и Спенсера, и эти три могилы положили начало "уголку поэтов" в лондонском некрополе.
      После смерти Бомонта Флетчер продолжал свою драматургическую деятельность. Ряд пьес он написал один, другие в соавторстве с Филиппом Мессинджером. Впервые им довелось работать вместе, вероятно, в 1613 году, однако их систематическое сотрудничество началось с 1617 года.
      Новый сотрудник Флетчера родился в 1583 году и был на четыре года моложе его. Как и Бомонт, он учился в одном из колледжей Оксфорда и прекратил обучение в 1606 году, тоже не получив степени. Первый документ о его театральной деятельности - долговая расписка на три фунта стерлингов, которую Мессинджер около 1615 года дал вместе с другим драматургом, Даборном, антрепренеру труппы королевы Филиппу Хенсло.
      Сотрудничество Мессинджера с Флетчером продолжалось до смерти последнего в августе 1625 года. Флетчер умер во время эпидемии чумы. Его похоронили в храме святого спасителя неподалеку от "Глобуса". Мессинджер после этого пятнадцать лет был главным драматургом труппы короля, написав ряд пьес самостоятельно и в сотрудничестве с другими авторами. Он умер в 1640 году.
      Пьесы Бомонта, Флетчера и Мессинджера с успехом шли на сцене вплоть до 1642 года, когда в начале буржуазной революции пуританский парламент постановил закрыть все театры.
      КАНОН ДРАМАТУРГИИ БОМОНТА И ФЛЕТЧЕРА
      Лишь немного драм Бомонта и Флетчера было напечатано при их жизни. Первое собрание пьес Бомонта и Флетчера вышло в свет в 1647 году. Его выпустил издатель Хамфри Мозли. Фолиант, напечатанный им, содержал тридцать четыре пьесы. Издание напоминало по своему типу фолио Бена Джонсона (1616) и первое фолио Шекспира (1623). Оно открывалось обращением к читателям, подписанным драматургом Джеймзом Шерли, предисловием издателя, а затем следовали хвалебные стихи в честь Бомонта и Флетчера. В 1679 году вышло второе издание. Оно содержало пятьдесят две пьесы. Они-то и составляют канонический свод их драматических произведений. Однако имеется еще несколько пьес, примыкающих к канону Бомонта и Флетчера, из которых одна заслуживает особого упоминания - "Ян ван Олден Барнавельт".
      Какие из этих пьес написал Бомонт и какие Флетчер?
      Мы не имеем здесь достаточно места, чтобы подробно изложить весь круг вопросов, касающихся авторства, текста и хронологии пьес Бомонта и Флегчера. Ограничимся поэтому суммарным изложением того, что было установлено исследователями {E. K. Chambers, Elizabethan Stage, vol. III, Oxford, 1923, p. 219-235; E. H. C. Oliphant, The Plays of Beaumont and Fletcher, New Haven, 1927; Baldwin Maxwell, Studies in Beaumont, Fletcher and Massinger, Chapel Hill, 1937; G. E. Bentley, Jacobean and Caroline Stage, Oxford, 1956, vol. Ill, p. 305-425.}. Многое в нижеследующих данных имеет предположительный характер. В случаях несогласия между учеными мы приводим данные по источникам, представляющимся наиболее авторитетными. Датировка пьес подчас оказывается трудной, и исследователи предлагают даты, отстоящие друг от друга на десятилетия; например, разные ученые датируют комедию "Случайности" от 1613 до 1625 года. Первая постановка пьесы в большинстве случаев датирована мною по хронологическим таблицам А. Харбейджа {A. Harbage Annals of English Drama, 975-1700, rev. by S. Schoenbaum, L., 1964.}. Что касается другого запутанного вопроса - определения авторства, то в этом я следовал Э. К. Чемберсу, Дж. И. Бентли, У. Эллис-Фермор и У. Ашлтону {E. K. Chambers, op. cit., vol. III, pp. 219-235; G. E. Bentley, op. cit.; U. Ellis-Fermor, The Jacobean Drama, L., 1936, pp. 326-327; W. Appleton, Beaumont and Fletcher, L., 1950, p. 120-121.}. На основании их данных вырисовывается следующее распределение пьес по авторам и по времени написания.
      До начала сотрудничества с Флетчером Бомонт написал две комедии: "Женоненавистник" (The Woman Hater, 1606) и "Рыцарь Пламенеющего Пестика" (The Knight of the Burning Pestle, 1607).
      Флетчер единолично написал "Верную пастушку" (The Faithful Shepherdess, 1608) и "Награду женщине, или Укрощение укротителя" (Woman's Prize, or the Tamer Tam'd, 1611).
      Плодом сотрудничества Бомонта и Флетчера были семь пьес: "Месть Купидона" (Cupid's Revenge, 1608), "Филастр" (Philaster, 1609), "Щеголь" (The Coxcomb, 1609), "Трагедия девушки" (The Maid's Tragedy, 1610), "Король и не король" (A King and no King, 1611), "Четыре пьесы в одной" (Four Plays in One, 1612), "Высокомерная" (The Scornful Lady, 1613).
      Без соавторов Флетчер написал (не считая двух ранее названных) пятнадцать пьес: "Бондука" (Bonducca, 1611), "Ночное привидение, или Воришка" (The Night-Walker, or The Little Thief, 1611), "Валентиниан" (Valentinian, 1614), "Ум без денег" (Wit without Money, 1614), "Мсье Томас" (Monsieur Thomas, 1615), "Любовное паломничество" (Love's Pilgrimage, 1616), "Влюбленный безумец" (The Mad Lover, 1617), "Верноподданный" (The Loyal Subject, 1618), "Мальтийский рыцарь" (The Knight of Malta, 1618), "Своенравный сотник" (The Humourous Lieutenant, 1619), "Что нравится женщинам" (Women Pleas'd, 1620), "Охота за охотником" (The Wild-Goose-Chase, 1621), "Владычица острова" (The Island Princess, 1621), "Как управлять женой" (Rule a Wife, Have a Wife, 1624), "Жена на месяц" (A Wife for a Month, 1624).
      В сотрудничестве с Меосинджером Флегчер написал шестнадцать пьес: "Судьба честного человека" (The Honest Man's Fortune, 1613), "Тьерри и Теодорет" (Thierry and Theodoret, 1617), "Коринфская царица" (The Queen of Corinth, 1617), "Кровожадный брат, или Ролло, герцог Нормандский" (The Bloody Brother, or Rollo, Duke of Normandy, 1619), "Маленький французский адвокат" (The Little French Lawyer, 1619), "Ян ван Олден Барнавельт" (John Olden van Barnavelt, 1619), "Законы Кандии" (The Laws of Candy, 1619), "Двойной брак" (The Double Marriage, 1620), "Обычай страны" (The Custom of the Country, 1620), "Предатель" (The False One, 1620), "Лес нищих" (The Beggars' Bush, 1622), "Прорицательница" (The Prophetess, 1622), "Морское путешествие" (The Sea Voyage, 1622), "Испанский священник" (The Spanish Curate, 11622), "Странствия влюбленного" (The Lover's Progress, 1623), "Красотка из гостиницы" (The Fair Maid of the Inn, 1626).
      У Флетчера были, по-видимому, другие соавторы, когда он писал следующие пять пьес: "Хитроумные уловки" (Wit at Several Weapons, 1609), "Капитан" (The Captain, 1612), "Два знатных родича" (Two Noble Kinsmen, 1613), "Красивая доблесть" (Nice Valour, 1616), "Девушка с йельницы" (The Maid in the Mill, 1623), "Благородный" (The Noble Gentleman, 1626).
      В канона Бомонта и Флетчера попали также две пьесы, написанные другими авторами, - "Исцеление от любви" (Love's Cure, 1634) Мессинджера, напечатанная в фолио 1647 года, и "Коронация" (The Coronation, 1635) Джеймза Шерли, напечатанная в фолио 1679 года.
      НЕРАЗДЕЛИМОЕ ТВОРЧЕСКОЕ СОДРУЖЕСТВО
      Хотя число пьес, созданных Бомонтом и Флетчером вместе, невелико, тем не менее именно они имели решающее значение для формирования творческого метода драматургии послешекспировского времени. Как и пьесы Шекспира, каждое из произведений, написанных Бомонтом и Флетчером совместно, было художественным экспериментом, пробой определенного жанра или типа пьес. В дальнейшем мы уже не встречаем такого разнообразия новых драматургических видов. В основном Флетчер развивал формы и приемы, найденные им совместно с Бомонтом. Поэтому, хотя вклад Бомонта в количественном отношении был невелик, то, что он вместе со своим соавтором открыл как драматург, имело большое принципиальное значение, и он по праву занимает место в одном ряду с более плодовитым Флетчером. Написанные ими совместно произведения создали то особое направление английской драматургии начала XVII века, которое связано с их именами. Правда, уже в XVII веке возникла тенденция превозносить одного из соавторов за счет другого. Когда умер Бомонт, Джон Эрл, епископ Корберт и брат Фрэнсиса Джон Бомонт в поминальных стихотворениях так превозносили его, что похвалы покойному можно было воспринять как умаление оставшегося в живых. Зато среди хвалебных стихотворений, напечатанных в первом Собрании сочинений Бомонта и Флетчера, было несколько таких, которые восхваляли исключительно достоинства Флетчера (Томас Пейтон, Роберт Стаплтоя, Джон Денем, Эдмунд Уоллер, Ричард Лавлейс и другие).
      Другие авторы писали о нерасторжимом творческом содружестве Бомонта и Флетчера. У поэта Джона Биркенхеда мы находим указание на то, что, по мнению многих, Флетчер выступал "в сандалиях", а Бомонт - "на котурнах", то есть один обладал преимущественно комическим, а другой трагическим даром. Биркенхед отрицает такое разделение талантов Бомонта и Флетчера. В его глазах каждый обладал полноценным драматургическим даром и равной способностью к обоим жанрам пьес. Они творили в тесном творческом единстве. Как писал Биркенхед, прибегая к метафоре, "они чеканили совместно, вместе составляли сплав, оба ковали его, удаляли шлак, до мельчайшей точности взвешивали на весах один у другого, затем опять обрабатывали металл и снова взвешивали его, и, наконец, создав золотые слитки острого ума, одним ударом оттискивали на них свои имена".
      "Так работали они вдвоем. А когда Бомонт умер, - продолжает поэт, случилось то, что происходит тогда, когда один глаз перестает видеть, второй смотрит за двоих. Бомонт оставил Флетчеру в наследие свои правила и свой ум" {Вirkenheand, On the Happy Collection of Mr. Fletcher's Work, never before Printed; F. Beaumont and J. Fletcher, the Works, ed. by A. Glover, Cambridge, 1905, vol, I, p. xli-xlii.}.
      Я передал здесь прозой то, что Биркенхед выразил стихами. Другой поэт, написавший стихи для фолио, Джаспер Мэйн, был того же мнения: "Великая чета писателей, родившиеся под одной звездой, равные по гению, ваша слава, как и произведения, настолько слилась, что никто не сумеет разделить ваши умы и воздать похвалы каждому из вас отдельно. Вы горели одним пламенем и взаимно вдохновляли друг друга. Может быть, один придумывал, а другой писал, один сочинял фабулу, а другой ее развивал; может быть, один создавал костяк, а другой его облекал плотью или один находил мысль, а другой ее выражал; какова бы ни была доля каждого, мы видим единую нить пряжи, столь ровную, столь тонко выделанную, что природа и искусство никогда не сливались так нерасторжимо". Оба владели мастерством трагического и комического в равной мере, продолжает Мэйн, у них был единый ум, и если хвалить их справедливо, то надо говорить о том, что "оба соединились и оба создавали пьесу целиком" {Jasper Maine, On the Works of Beaumont and Fletcher, now at length printed printed, Ibid., p. XXXVi.}.
      Джордж Лайл, состоявший в каком-то родстве с Бомонтом и, возможно, более других осведомленный о совместной работе драматургов, писал, что до них "в мире еще не бывало сотрудничества двух таких могучих умов; создания их воображения были тесно связаны и переплетены, и невозможно отличить, что написал Франсис Флетчер, а что - Джон Бомонт" {Geоrge Lisle, To the Memory of my most honoured kinsman Mr Francis Beaumont, ibid., p. XXii.}. (Автор, конечно, нарочно дал каждому имя другого, чтобы лишний раз подчеркнуть нерасторжимость творческого единства Бомонта и Флетчера.)
      Суждения поэтов XVII века представляются мне более правильными, чем попытки некоторых новейших исследователей выделить доли Бомонта и Флетчера в написанных ими пьесах. История литературы и драмы знает достаточное количество примеров сотрудничества, когда именно совместный творческий процесс приводил к созданию произведений, в которых индивидуальности соавторов полностью сливались и создавали некое новое единство, которое можно обозначить только двумя именами.
      Особый стиль в английской драме начала XVII века создали совместно Бомонт и Флетчер; второй член содружества продолжал применять созданные ими творческие принципы и тогда, когда он работал в одиночку, и тогда, когда писал с другими авторами. Достаточно сравнить самостоятельное творчество Мессинджера с тем, что он написал вместе с Флетчером, чтобы стало очевидно различие Мессинджера-одиночки от Мессинджера, писавшего в паре с Флетчером. Поэтому пьесы, которые Флетчер писал с Мессинджером, с полным правом принадлежат к канону Бомонта и Флетчера. Это не другое направление драмы. Различия, которые здесь есть между Бомонтом-Флетчером и Флетчером-Мессинджером, такие, какие могут быть между ранним и поздним периодо-м творчества одного писателя. Но пьесы Мессинджера, написанные после смерти Флетчера, при несомненных чертах внешнего сходства уже не могут быть причислены к канону Бомонта и Флетчера, потому что они по духу принадлежат другому времени. Созданные в царствование Карла I, они отражают атмосферу, непосредственно предшествовавшую буржуазной революции XVII века.
      БОМОНТ-ФЛЕТЧЕР И ШЕКСПИР
      Бомонт и Флетчер творили в такой близости к Шекспиру, что трудно, говоря о них, не касаться их великого предшественника. А близость эта была настолько велика, что существует даже предположение, будто стареющий Шекспир и молодой Флетчер творили совместно. Почерк каждого находили в "Генрихе VIII" и "Двух знатных родичах". Считается, что они написали совместно пьесу "Карденио". Поскольку последняя утеряна, судить о ней не будем {См.: К. Muir, Shakespeare as Collaborator, L., 1960, p. 148-160.}. Об авторстве "Генриха VIII" между исследователями до сих пор нет согласия {P. Alexander, Conjectural History of Shakespeare's Henry VIII, Essays and Studies, XVI, 1931, pp. 85-120 (за авторство Шекспира); А. С. Partridge, The Problem of Henry VIII reopened, Cambridge, 1949 (за соавторство Шекспира и Флетчера) ; см. также: Henry. VIII, ed. by R. A. Foakes, The New Arden Shakespeare, L., 1957.}. Я разделяю мнение ученых, считающих пьесу шекспировской {А. Аникст, Творчество Шекспира, М., 1963, стр. 589-591; см. также: Ю. Шведов, Исторические хроники Шекспира, М., 1964, стр. 271-275.}. В пользу этого говорит то, что друзья Шекспира, издавая его сочинения, включили в них "Генриха VIII". Ни в одно собрание сочинений Бомонта и Флетчера она не вошла.
      "Два знатных родича" впервые вышли отдельным изданием в 1634 году с именами Шекспира и Флетчера на титульном листе. Однако это еще не может служить доказательством участия Шекспира в написании пьесы, так как предприимчивые издатели приписали ему не одну пьесу других авторов. "Два знатных родича" несомненно написал Флетчер. Вероятно, у него был соавтор. Кто он - Шекспир, Бомонт или даже Мессинджер, - трудно сказать. Как бы то ни было, пьеса принадлежит к канону Бомонта и Флетчера {Русский перевод пьесы "Два знатных родича" см. в кн.: Шекспир, Соч., т. V, Спб., изд. Брокгауз-Ефрон, стр. 234-288, там же статья об этой пьесе, стр. 227-236.
      Новейшие исследования об авторстве "Двух знатных родичей": T. Spencer, The Two Noble Kinsmen.- Modem Philology, XXXVI 1939, pp. 255, 276; К. Muir, Shakespeare as Collaborator, L. 1960, pp. 98-123; F. Кermоde, Shakespeare; The Final Plays, L., 1963 p. 51, 52.}.
      Связи творчества Бомонта и Флетчера с Шекспиром прослеживаются в самой ткани их произведений. Это особенно наглядно видно при сопоставлении "Филастра" с "Гамлетом". Ряд мотивов этой пьесы несомненно подсказан трагедией датского принца, которому герой Бомонта и Флетчера подражает даже в речах. Это далеко не единственный случай использования шекспировских мотивов в пьесах Бомонта и Флетчера.
      Из "Гамлета" и других трагедий Шекспира Бомонт и Флетчер заимствовали лишь отдельные элементы. В целом же гораздо больше общего между творчеством Бомонта и Флетчера и последними пьесами Шекспира, его романтическими драмами "Цимбелин", "Зимняя сказка" и "Буря". Близость драматургического метода здесь столь велика, что в свое время подала повод для возникновения концепции, будто именно Бомонт и Флетчер создали этот тип пьесы и тем повлияли на Шекспира в последние годы его деятельности {A. H. Тhоrndike, The Influence of Beaumont and Fletcher on Shakespeare, Worcester, Mass., 1901.}.
      Новейшие исследователи отвергают возможность влияния молодых драматургов на Шекспира, хотя формальная близость между поздними драмами Шекспира и некоторыми ранними пьесами Бомонта-Флетчера несомненна. Однако идейная направленность их творчества столь различна, что только при полном пренебрежении к общему смыслу пьес можно приписать Бомонту и Флетчеру влияние на Шекспира. Последние драмы великого мастера явились попыткой настоять на ценности гуманистических идеалов, хотя они и оказались неосуществленными в действительности. Умонастроение, пронизывающее драматургию Бомонта и Флетчера, было иным, о чем подробнее будет сказано в дальнейшем.
      Бомонту и Флетчеру повезло и не повезло в том, что они выступили в театре непосредственно после Шекспира. Повезло - потому, что, как писал Бернард Шоу, "им не пришлось, подобно драматургам более раннего времени, блуждать ощупью прежде, чем совершить открытия; они вступили на драматургическое поприще тогда, когда уже могли восторженно осознавать расцвет искусства, которым оно было обязано Шекспиру" {Бернард Шоу, О драме и театре, М" 1962, стр. 444.}. Несомненно, что основные формы драмы были созданы до них предшественниками и усовершенствованы Шекспиром. Но если они могли воспользоваться всеми открытиями в области поэтики и техники драмы, то, с другой стороны, грядущие поколения неизбежно сравнивали их с Шекспиром, и, за исключением XVII века, это сравнение всегда было невыгодно для славы Бомонта и Флетчера.
      Критик романтической эпохи Чарльз Лэм высказал мнение, с которым многие согласились. "В конце концов, - заметил он, - Бомонт и Флетчер были второсортными Шекспирами..." {"Charles and Mary Lamb, The Works in 7 vols, ed by E. V. Lucas, L., 1904, v. IV, p. 285.}. Его мнение прочно утвердилось. Этому способствовала в первую очередь внешняя форма пьес Бомонта и Флетчера, напоминающая то, с чем мы привыкли сталкиваться у Шекспира: романтические сюжеты, динамическое развитие событий, полных авантюрных мотивов, частые перемены места действия, стихотворная форма речи персонажей. Все выглядит совсем как у Шекспира с одним существенным отличием: у Бомонта и Флетчера нет той глубины, которой мы так привыкли восхищаться у Шекспира. И вот еще одно суждение о их творчестве, под которым подпишутся многие. "У них не было ни глубины, ни убеждений, ни религиозной и философской основы, ни подлинной мощи и серьезности, - писал Шоу, который, впрочем, и Шекспиру отказывал во всем этом, - но они были утонченными романтическими поэтами и умели искусно набрасывать юмористические характеры в чисто шекспировском народном духе, то есть не понимая человеческой психологии и нимало не заботясь о ней, а просто забавно передразнивая манеры и выходки своих ближних, особенно тех, кто погрубее" {Бернард Шоу, О драме и театре, М., 1962, стр. 445.}.
      Единственно, чего за ним никто не отрицал, - занятности их пьес. Они признаны мастерами эффектной театральной драматургии. Однако, как писал немецкий романтический критик Август Вильгельм Шлегель, "пока мы их читаем, нам очень интересно, но потом лишь немногое остается в нашей памяти" {August Wilhelm von Schegel, Vorlesungen fiber dramatische Kunsl und Literatur, 3. Ausg. von E. Bocking 2 Theil Lpz., 1846, S. 345.}. Характеристика, данная Бомонту и Флетчеру немецким критиком, показательна для отношения к этим писателям вообще: любое достоинство, какое у них находят, тут же сопровождается указанием на какой-нибудь недостаток.
      Можно составить небольшую антологию критических отзывов о Бомонте и Флетчере, и все они будут в этом роде. Почти каждый писавший о них отмечал, что они уступали Шекспиру.
      Сопоставление с величайшим гением английской драмы напрашивается естественно. Никто не судит Шеридана и тем более Шоу сравнительно с Шекспиром, потому что их отделяют от него века, тогда как Бомонт и Флетчер почти современники Шекспира.
      Будем, однако, справедливы, - сравнения с Шекспиром не выдерживают не только Бомонт и Флетчер. Его не выдержит вообще ни один английский драматург, например уже названные нами Шеридан и Шоу. Более того, подобное сопоставление невыгодно и для мастеров комедии и трагедии других стран. Шекспиру уступают и Мольер и Шиллер. В драме рядом с ним можно ставить, пожалуй, одного лишь Софокла. Словом, есть драматурги рангом выше Бомонта и Флетчера, но их также нельзя оценивать сопоставлением с Шекспиром, ибо Шекспир величина несоизмеримая.
      Несмотря на близость во времени, Бомонт и Флетчер принадлежат к другому периоду жизни английского общества, и поэтому характер их творчества был иным, чем у Шекспира. Чарльз Лэм ошибался, считая их второстепенными Шекспирами. Они не были ими. Если уж на то пошло, они были первосортными Бомонтами и Флетчерами. Внешнее сходство с формами драматургии Шекспира обманчиво. Оно имеет поверхностный характер. На самом деле перед нами явление совсем иного порядка как в идейном, так и в художественном отношении.
      НОВЫЙ ТЕАТР И НОВАЯ ДРАМА
      Шекспир и его поколение выросли с верой в гуманистические идеалы, их деятельность питалась надеждой на скорое осуществление этих идеалов. Люди того поколения героически вынесли трудности и опасности войны с Испанией, ибо думали, что, победив внешнего врага, страна сможет наконец решить все внутренние противоречия, которые давно были заметны.
      Театр достиг блестящего расцвета в конце XVI века потому, что для английского народа он стал трибуной передовых гуманистических воззрений на жизнь. Хотя публика состояла из людей всех сословий, решающим было влияние зрителей из народа. Драму этого времени с полным правом можно назвать народно-гуманистической. Крупнейшим мастером ее, признанным уже современниками, был Шекспир. Первенство осталось за ним и в начале XVII века, хотя духовная атмосфера тогда существенно изменилась.
      В английском обществе начало XVII века - пора разочарований и скорби. Стало ясно, что надеждам на счастливое решение общественных противоречий не суждено осуществиться. От былой популярности постаревшей королевы Елизаветы ничего не осталось. Конфликт между ней и народом принял открытую форму в 1601 году, когда в Лондоне возникли антиправительственные волнения. Народ удалось утихомирить, но настроение разочарования усугубилось. Литература и театр выразили то, что думала и чувствовала лучшая часть нации.
      Начало XVII века отмечено исключительно большим развитием социально-критических мотивов в литературе и драматургии. Заметнее всего это сказывается в развитии стихотворной и прозаической сатиры, бичующей пороки времени. На театре появляются великие трагедии Шекспира, полные глубокой критики общественной несправедливости, и - по-своему не менее значительные сатирические комедии Бена Джонсона, обличавшие корысть буржуазии и паразитизм дворянства.
      Многого ожидали от перемен в правительстве. Ждали, что, может быть, король Джеймз, сменивший Елизавету, примет какие-то меры. Но он и не думал о народе. Тогда народ напомнил о себе. В 1607 году произошло крестьянское восстание в средних графствах Англии. Оно было жестоко подавлено. Лицо новой власти стало ясным для всех. Произошла новая перемена общественной атмосферы, и театр, как чуткий барометр, отразил это.
      Мы упоминали в самом начале статьи о таком, казалось бы, случайном факте, как приобретение шекспировской труппой закрытого театрального помещения. То, что произошло в театре, имело далеко идущие последствия для всего драматического искусства.
      "Глобус", в котором играла труппа Шекспира, был подлинно народным театром, как и другие общедоступные театры конца XVI века - "Куртина", "Роза", "Театр". Именно с ними было связано развитие народно-гуманистической драматургии Марло, Кида, Грина, Шекспира.
      Правда, одновременно существовали также театры для избранных, точнее, для немногочисленной аристократической и интеллигентной публики. Последнюю составляли представители ученых профессий - учителя, чиновники, юристы. Играли для такой публики преимущественно труппы актеров-мальчиков, набиравшиеся из хористов. В Лондоне конца XVI века было две детских труппы. Для них писали пьесы такие образованные авторы, как Джон Лили, Бен Джонсон, Джордж Чапмен и некоторые другие. Между пьесами общедоступных и закрытых театров были немалые различия, главным образом идейного характера {A. Harbage, Shakespeare and the Rival Traditions, N. Y., 1952.}.