Днем в район северо-западнее Даугавпилса прибыл 5-й воздушно-десантный корпус, действия которого временно, до прибытия командующего 27-й армией, возглавлял помощник командующего Северо-Западным фронтом генерал-лейтенант Акимов С. Д. Предпринятые 26 и 27 июня частями этого корпуса контратаки с целью выбить противника из Даугавпилса не дали желаемых результатов.
      Основной причиной этого явилось отсутствие в группе генерал-лейтенанта Акимова танков, явно недостаточное количество артиллерии (в группе имелось лишь 6 орудий) и слабое прикрытие авиацией с воздуха{54}.
      Активное участие в последующих боях в районе Даугавпилса принял 21-й механизированный корпус, который еще 25 июня получил задачу выдвинуться в этот район и занять оборону на рубеже Даугавпилс - Краслава с целью не допустить форсирования противником Западной Двины. Во время марша из районов Идрицы и Опочки соединения- корпуса неоднократно подвергались бомбовым ударам вражеской авиации. Это снижало темпы движения и наносило урон в личном составе и материальной части. В результате этого соединения корпуса не смогли выйти в район Даугавпилса до подхода танков противника. 27 июня они находились в 20-30 км северо-восточнее Даугавпилса{55}. Получив сообщение о том, что город занят противником, и оценив сложившуюся обстановку, генерал Лелюшенко в соответствии с распоряжением командующего фронтом решил с утра 28 июня начать наступление на Даугавпилс, выбить противника \79\ с плацдарма и закрепиться на правом берегу Западной Двины. Согласно приказу командира корпуса 46-я танковая дивизия во взаимодействии с 5-м воздушно-десантным корпусом к исходу дня должна была уничтожить противника в западной части Даугавпилса, 185-я мотострелковая дивизия - в центральной части города, а 42-я танковая дивизия в восточной.
      Боевой порядок корпуса строился в один эшелон. Ширина полосы наступления и глубина задачи дня составляли около 20 км.
      В 5 часов утра 28 июня соединения 21-го механизированного корпуса, вошедшие в состав 27-й армии, атаковали противника. Вскоре передовой отряд 46-й танковой дивизии ворвался в Малиновку, где встретил упорное сопротивление врага. В целях успешного решения боевой задачи командир дивизии полковник Копцов Б. А. решил нанести удар в обход Малиновки с запада. В результате умело проведенного обходного маневра противник был выбит из села. Вражеские войска начали поспешный отход к Даугавпилсу. На плечах отходившего противника части 46-й танковой дивизии ворвались в северо-западную часть города, где и завязали упорные бои с 8-й танковой дивизией. Боевые действия 185-й мотострелковой дивизии в центре полосы наступления корпуса успеха не имели. Эта дивизия была остановлена в 15-20 км от Даугавпилса.
      Передовой отряд 42-й танковой дивизии под командованием майора Горяинова А. М. западнее Краславы уничтожил подразделение 121-й пехотной дивизии 16-й немецкой армии, которое форсировало Западную Двину. Разведка, высланная от передового отряда, установила, что в 15-20 км восточнее Даугавпилса немцы форсировали Западную Двину и заняли плацдарм. Прибыв в 42-ю танковую дивизию, генерал Лелюшенко приказал командиру дивизии полковнику Воейкову произвести 10-минутный \80\ огневой налет, после которого передовым отрядом атаковать вдоль северного берега с целью отрезать противника от переправ, а главными силами нанести удар с востока и уничтожить его. Дивизия успешно выполнила эту задачу, уничтожив до батальона мотопехоты. Однако развить успех ей не удалось, так как соединения 56-го моторизованного корпуса оказали ожесточенное сопротивление восточнее Даугавпилса. Более того, к концу дня, после массированных ударов авиации, 56-й моторизованный корпус атаковал соединения 21-го механизированного корпуса. Под давлением превосходящих сил противника и под непрерывными ударами вражеской авиации они были вынуждены отойти на рубеж в 40 км северо-восточнее Даугавпилса. Справа от них закрепились части 5-го воздушно-десантного корпуса, а слева оборонялась 112-я стрелковая дивизия 22-й армии Западного фронта.
      В связи с непрерывно возраставшим сопротивлением советских войск на подступах к Даугавпилсу и на плацдарме вражеские танковые и моторизованные соединения понесли значительные потери. Гитлеровское командование стало постепенно убеждаться в том, что одержать скорую и легкую победу над советскими войсками им вряд ли удастся. Об этом, в частности, свидетельствует бывший командир 56-го моторизованного корпуса генерал Манштейн. В книге "Утерянные победы" он пишет: "Цель - Ленинград - отодвигалась от нас в далекое будущее, а корпус должен был выжидать у Двинска (Даугавпилса)... Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьезный оборот"{56}.
      В полосе обороны 8-й армии до 29 июня противник активных действий не вел, так как подтягивал свои войска к Западной Двине. В этот день 41-й моторизованный корпус 4-й танковой группы форсировал Западную Двину в районе Крустпилса.
      30 июня передовым отрядом 26-го армейского корпуса 18-й армии, которой командовал генерал-полковник фон Кюхлер, были захвачены мосты через Западную Двину в Риге. Все это исключительно осложнило положение 8-й армии, которая продолжала отход на правый берег реки под угрозой обхода обоих флангов вражескими войсками. \81\
      С целью обеспечения отхода советские войска нанесли сильные контратаки по противнику: Внезапным ударом с востока частям 10-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Фадеев И. И., удалось выбить врага из Риги, обеспечить отход своих войск через город. а затем, при вновь возникшей угрозе захвата мостов противником, взорвать понтонный, автодорожный и железнодорожный мосты через Западную Двину.
      К исходу 30 июня основные силы 8-й армии переправились на северный берег. Накануне командующий фронтом потребовал от Военного совета 8-й армии организовать оборону восточного побережья Финского залива от Пярну до Риги с задачей совместными действиями с Краснознаменным Балтийским флотом не допустить высадки морских десантов. Силами 3-й отдельной стрелковой бригады приказывалось по-прежнему удерживать острова Эзель и Даго{57}.
      В связи с отходом войск 8-й армии{58} в Эстонию вице-адмирал Трибуц приказал вывести корабли из Лиепаи и Вентспилса. После того как немецко-фашистские войска окружили Лиепаю с суши, город в течение нескольких дней самоотверженно обороняли советские моряки. Именно здесь гитлеровцы впервые испытали на себе силу матросских ударов. Пять дней герои-моряки вели ожесточенные бои в районе города и лишь по приказу командования оставили порт и прорвались к Риге. 27 июня туда же отошли части береговой обороны из Вентспилса.
      По приказу Военного совета флота силами эскадренных миноносцев с 24 июня создавалось оборонительное заграждение в Ирбенском проливе. Однако, несмотря на постановку мин, прекратить плавание вражеских кораблей по Ирбенскому проливу не удалось. Так как противник получил возможность проводить свои корабли в Рижский залив, соединения Краснознаменного Балтийского флота были вынуждены оставить порты, находившиеся там. Острова Хиума и Сарема продолжали успешно обороняться нашими частями. Удержанием этих островов, как и полуострова Ханко, советские войска должны были прикрывать главную военно-морскую базу Таллин и вход в Финский залив. \82\
      Согласно приказу немецкого главнокомандования сухопутных войск от 27 июня соединения 4-й танковой группы, сосредоточившейся в районе Даугавпилса, должны были начать стремительное наступление в направлении на Остров с целью отрезать советским войскам, которые оборонялись в Прибалтике, путь отхода южнее Чудского озера. В период с 29 июня по 1 июля командование группы армий "Север" накапливало силы на плацдармах для последующих операций и приводило соединения в порядок после контратак и контрударов советских войск. Серьезных попыток продолжать наступление в эти дни противник не предпринимал, но он лихорадочно готовился к этому, 56-й моторизованный корпус полностью сосредоточился в районе Даугавпилса, а 41-й моторизованный корпус-в районе Крустпилса. Одновременно с главными силами 4-й танковой группы к Западной Двине подтягивались и соединения 18-й и 16-й армий.
      В связи с крупным сосредоточением вражеских сил на плацдармах положение 8-й и 27-й армий осложнилось.
      Так как противник готовился к возобновлению наступления, командование фронтом должно было бы сосредоточить все внимание на подтягивании войск и организации прочной и устойчивой обороны на рубеже р. Западная Двина. Вначале, как указывалось выше, были приняты меры к этому. Более того, войскам 24-го и 41-го стрелковых корпусов (последний был передан из резерва Ставки), находившимся в резерве командующего фронтом, 29 июня приказывалось сосредоточиться в районах Виляка, Остров, полностью доукомплектоваться и быть готовыми нанести контрудар в направлении на Даугавпилс с целью восстановления обороны 27-й армии по р. Западная Двина. Однако на другой день это решение было отменено и принято иное. Командующий фронтом отдал приказ войскам на отход в Псковский, Островский и Себежский укрепленные районы с целью организации там устойчивой обороны. Войска фронта приступили к выполнению этого приказа.
      Решение Военного Совета Северо-Западного фронта на отход в укрепленные районы было принято вследствие неправильно понятого приказа Ставки Главного Командования от 29 июня, который требовал продолжать оборону на рубеже Западной Двины и одновременно сосредоточивать крупные резервы в районах Псков, Остров, Новоржев, Порхов с целью организации надежной обороны на линии старых укрепленных районов. Из этого приказа \83\ командующий фронтом, по-видимому, сделал вывод, что центр тяжести борьбы нужно перенести туда.
      1 июля противник по-прежнему не вел активных действий. Фронтовая разведка доложила, что численность войск на даугавпилсском плацдарме составляет около пехотной дивизии, усиленной танками. Учитывая это, а также в целях выполнения требования Ставки о ликвидации вражеских плацдармов, командующий фронтом отменил свой приказ от 30 июня и вновь потребовал от войск подготовки к наступлению, которое должно быть начато 2 июля. Приказ о наступлении был отдан в первом часу ночи 2 июля. Исходное положение для наступления войска должны были занять к 10 часам утра. 8-й армии надлежало ликвидировать крустпилсский плацдарм противника, а 27-й - уничтожить противника в районе Даугавпилса. Во исполнение этого приказа в армиях в первую очередь приняли меры к тому, чтобы остановить отход войск и возвратить части на рубеж р. Западная Двина в ранее обороняемые ими районы.
      Противоречивые решения командования фронтом оказали весьма отрицательное влияние на последующий ход боевых действий. Войска Северо-Западного фронта утром 2 июля, по существу, находились в движении и не были надлежащим образом готовы ни к обороне, ни к наступлению.
      Войска 8-й и 27-й армий должны были перейти в наступление в районах крустпилсского и даугавпилсского плацдармов в 10 часов. Однако в этот же день, но значительно раньше, а именно в 5 часов утра, при поддержке большого количества авиации возобновили наступление немецко-фашистские войска. Понесшие в боях под Даугавпилсом значительные потери и будучи неподготовленными к упорной обороне, войска 27-й армии не смогли противостоять мощным ударам противника и были вынуждены отходить в северо-восточном направлении. Против войск 5-го воздушно-десантного и 21-го механизированного корпусов, в составе которых насчитывалось 4296 человек, 74 орудия и 7 танков{59}, противник бросил две танковые и одну моторизованную дивизии. Имея подавляющее превосходство в силах и средствах, вражеские соединения прорвали оборону советских войск и, наступая вдоль \84\ шоссе Даугавпилс - Островок исходу дня вышли в район 20-25 км южнее Резекне.
      Оценив сложившуюся обстановку, командование фронта приняло решение изматывать врага в оборонительных сражениях путем занятия выгодных для обороны естественных рубежей и осуществления последовательного отвода войск на них. При этом имелось в виду сдерживать противника с фронта, переходить в контратаки и наносить контрудары по врагу и широко применять заграждения. Все это должно было обеспечить выигрыш времени, для того чтобы подтянуть оперативные резервы, занять ими Островский и Псковский укрепленные районы и остановить дальнейшее продвижение немцев на Ленинград.
      На борьбу с танковой группировкой противника, рвавшейся к Острову совместно с сухопутными войсками, были нацелены и части 4, 6, 7 и 8-й смешанных авиационных дивизий. Перед ними поставили задачу: отразить воздушные налеты вражеской авиации и нанести бомбовые удары по колоннам танков противника. Советские летчики, храбро сражаясь с воздушным противником, наносили ему существенный урон. Так, например, к вечеру 2 июля в районе оз. Лубана наша воздушная разведка обнаружила большую колонну немецких танков. Задача на уничтожение их была поставлена 58-му бомбардировочному полку. Произведя массированный налет, советские летчики уничтожили 19 танков.
      Однако враг любой ценой стремился прорваться к Ленинграду и с ходу захватить его. Следя за событиями, развертывавшимися на северо-западном направлении, Ставка Главного Командования еще 29 июня дала указание Военному совету фронта заблаговременно организовать оборону на рубеже р. Великой и прочно закрыть направление на Ленинград. Она приказала 22-й, 41-й стрелковые и 1-й механизированный корпуса, находившиеся в резерве фронта, сосредоточить в районах Псков, Остров, Порхов. Опираясь на Псковский и Островский укрепленные районы, эти корпуса должны были подготовить упорную оборону и прочно прикрыть ленинградское направление. Ставка обращала особое внимание на то, чтобы в случае отхода с рубежа р. Западная Двина командующий фронтом принял все меры к сбережению войск фронта и организованному выводу их за укрепленные районы. 1-й механизированным корпус прибывал в состав \85\ Северо-Западного фронта из Северного фронта, а 41-й стрелковый корпус - из резерва Ставки. 2 июля 1-й механизированный.корпус (без 1-й танковой и 163-й моторизованной дивизий) находился в лесах в 20 км северо-восточнее Пскова, 41-й стрелковый корпус (111-я. 118-я и 235-я стрелковые дивизии) с 1 июля начал выгружаться на станциях Псков и Черская. По окончании сосредоточения этот корпус должен был занять для обороны Островский и Псковский укрепленные районы. Входившие в состав фронта.22-й стрелковый корпус (180-я и 182-я стрелковые дивизии) сосредоточивался в районе Порхова, а 24-й (181-я и 183-я стрелковые дивизии) в районе Острова{60}.
      С утра 3 июля противник продолжал наступление уже по всему фронту. В этот день 41-му моторизованному корпусу удалось развить успех в стыке 8-й и 27-й армий. С целью ликвидации прорыва командующий фронтом выдвинул части 12-го механизированного корпуса (35 танков), во временное командование которым вступил начальник автобронетанкового управления фронта полковник Полубояров П. П. Советские танкисты делали все возможное, чтобы не допустить вражеские войска вперед. Но так как силы были неравные, врагу удалось сломить их сопротивление и развить наступление в северо-восточном направлении.
      Вследствие быстрого продвижения подвижных соединений противника на островском направлении войска 8-й армии были вынуждены отходить на север, а соединения 27-й армии-на северо-восток и восток. Направление на Остров оказалось неприкрытым советскими войсками. Это произошло главным образом потому, что войска 8-й и 27-й армий действовали разрозненно и не организовали тесного взаимодействия между собой. Одной из основных причин разобщенных действий была плохая связь, в результате чего управление войсками было затруднено, а подчас и невозможно. В течение дня 3 июля связь штаба фронта со штабами армий почти отсутствовала, за исключением радиосвязи, которая также часто нарушалась.
      В этой сложной обстановке не могла целеустремленно действовать разведка как войсковая, так и армейская и фронтовая. В результате этого данные о группировке \86\ войск противника и о его намерениях часто не соответствовали действительности.
      Но, несмотря ни на какие трудности, советские войска стремились во что бы то ни стало остановить дальнейшее наступление врага. Отступая, они вели ожесточенные арьергардные бои.
      21-й механизированный корпус отходил к Себежскому укрепленному району. По показаниям пленных удалось установить, что в этом направлении наступала моторизованная дивизия СС "Мертвая голова", которая получила задачу от командира 4-й танковой группы генерал-полковника Геппнера захватить в течение двух дней Себежский укрепленный район и удерживать его до подхода войск 16-й армии, которой командовал генерал-полковник Буш. Вскрыв намерения противника, командир корпуса решил разгромить вражеские части силами 42-й танковой дивизии. Советские войска внезапно и стремительно атаковали противника в районе Дагды. В результате успешной атаки враг потерял до полка мотопехоты и был временно остановлен. Спешившая на помощь противнику 121-я пехотная дивизия 16-й армии также понесла большие потери, был убит и ее командир генерал-майор Ланцелло.
      Впоследствии в Себежском укрепленном районе советские войска до середины июля сдерживали натиск противника. 10 июля командование группы армий "Север" доносило в Берлин о том, что на себежском направлении наступление временно приостановлено, так как "28-й армейский корпус 16-й армии натолкнулся на сильно укрепленные позиции в лесу юго-западнее Себеж".
      В первых числах июля части 41-го стрелкового корпуса, включенного в состав 11-й армии, начали выдвигаться в Островский и Псковский укрепленные районы. 111-я стрелковая дивизия под командованием полковника Иванова И. М. заняла оборону в Островском укрепленном районе, имея все три полка в первом эшелоне{61}. В городе Острове совместно с другими подразделениями оборонялся 468-й стрелковый полк под командованием подполковника Воробьева Д. Д.
      Утром 4 июля 1-я танковая дивизия 41-го моторизованного корпуса противника достигла южной окраины \87\ Острова и с ходу форсировала р. Великая. Форсирование реки было облегчено тем, что наши войска не успели взорвать автодорожный и железнодорожный мосты, которые и были захвачены врагом.
      Оценив сложившуюся обстановку, командующий фронтом генерал-майор Собенников{62} приказал 111-й стрелковой дивизии и 3-й танковой дивизии 1-го механизированного корпуса с рассветом 5 июля при поддержке авиации уничтожить гитлеровские части в районе Острова. Советские воины приступили к выполнению этого приказа, не щадя своих сил. 5 июля 3-я танковая дивизия ворвалась в Остров, обратив немцев в бегство. Отбросив противника от города, советские танкисты нанесли ему ощутимые потери.
      6 июля бои в районе Острова разгорелись с новой силой и приняли еще более ожесточенный характер. Два раза город переходил из рук в руки. Стрелковые части 111-й стрелковой дивизии поддерживали два дивизионных артиллерийских полка. Основная тяжесть отражения атак вражеских танков ложилась на плечи артиллеристов, так как пехота не имела достаточно эффективных средств борьбы с ними. В этом бою, так же как и накануне, командиры 111-й стрелковой и 3-й танковой дивизий не организовали надлежащего взаимодействия между своими частями, вследствие чего они дрались в отрыве друг от друга. Поэтому закрепить достигнутый успех в районе Острова им не удалось. Немецкие танковые соединения при поддержке авиации сломили сопротивление советских частей и вынудили их к отходу на новый рубеж. Ведя арьергардные бои, советские воины при всякой возможности стремились сорвать наступление врага.
      После оставления Острова соединения 41-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Кособуцкий И. С., ведя тяжелые бои, отходили на Псков. 7 июля танковым частям противника удалось прорваться через боевые порядки корпуса и стремительно выдвинуться к Пскову. В целях ликвидации этого прорыва командующий фронтом утром 8 июля приказал 41-му стрелковому и 1-му механизированному корпусам нанести контрудар и уничтожить противника. Однако, пока советские войска \88\ готовились к решению этой задачи, немцы в 12 часов дни возобновили наступление.
      Танковые и моторизованные соединения 41-го моторизованного корпуса противника обрушили удар на части 41-го стрелкового корпуса, которые были вынуждены отойти за р. Великая и поспешно организовать оборону в районе Пскова, 1-й механизированный корпус, которым командовал генерал-майор танковых войск Чернявский М. Л., под давлением 56-го моторизованного корпуса отходил к Порхову.
      Учитывая опыт предшествующих боев, когда противнику нередко удавалось захватывать мосты и с ходу форсировать реки, Военный совет фронта приказал начальнику Инженерного управления заблаговременно подготовить все мосты через р. Великая и ее притоки к подрыву и в случае необходимости взорвать их. 50-му отдельному моторизованному инженерному батальону 1-го механизированного корпуса было приказано подготовить к подрыву 8 мостов, а объезды заминировать. К 8 июля все работы были выполнены. Около каждого моста находилась команда саперов, которая должна была в случае угрожающей обстановки по приказу командира отходившей дивизии взорвать мост.
      В шестом часу утра 8 июля вышла к р. Великая в районе Пушкинские горы 8-я танковая дивизия 56-го моторизованного корпуса. Перед вышедшими к реке вражескими танками имевшийся в этом районе мост был взорван. По мере подхода гитлеровских войск к реке взрывались и другие мосты. К середине дня все мосты, за исключением железнодорожного в районе Пскова, были подорваны{63}. Правда, при отходе за р. Великая не всем частям удалось своевременно и организованно переправиться. В связи с тем что вражеские танки прорвались к автодорожным мостам, их пришлось подорвать до окончания переправы своих войск.
      Зорко несла охрану подготовленного к подрыву железнодорожного моста команда во главе с младшим лейтенантом Байковым С. Г. На мосту, подготовленном к взрыву электрическим способом, были уложены заряды взрывчатого вещества общим весом около 1000 кг. Примерно в 16 часов 8 июля младший лейтенант Байков получил приказ на подрыв. Но в это время саперы увидели, \89\ что к мосту с боем пробивается наша артиллерийская часть. Младший лейтенант Байков решил пропустить артиллерию, а потом подорвать мост. Он приказал саперам собрать подручные материалы и выложить из них настил по шпалам. Эти работы выполнялись под сильным артиллерийско-минометным огнем и непрерывными бомбовыми ударами авиации противника. Среди саперов были убитые и раненые. Однако они с честью выполнили свой долг и переправили артиллерию. Но вслед за советскими артиллеристами к мосту устремились вражеские танки и мотопехота. Первые из них вступили на мост. Требовалось немедленно подорвать мост, чтобы не дать возможности гитлеровцам захватить его и с ходу ворваться в Псков, чтобы затем стремительно развивать наступление на Лугу. Дело решали секунды. Попытка подорвать мост с помощью подрывной машинки не удалась, так как в результате обстрела и бомбежек провода электровзрывных сетей оказались перебитыми. Тогда саперы во главе со своим командиром, идя на самопожертвование, схватив короткие зажигательные трубки, бросились на мост и, перебегая от фермы к ферме, поджигали бикфордов шнур. Мост вместе с ворвавшимися на него вражескими танками был подорван{64}.
      Отважный подрывник комсомолец младший лейтенант Байков С. Г. погиб смертью храбрых. За этот подвиг он был посмертно удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Байков повторил подвиг, который был совершен примерно на том же самом месте командиром, 2-й роты 4-го минно-подрывного дивизиона Чецулиным А. А.
      ...Было это в грозные годы гражданской войны. Весной 1919 г. интервенты и белогвардейцы, одновременно с \90\ наступлением на Восточном фронте, рвались к Петрограду. Крупные силы противника двигались в направлении Псков, Луга, Петроград. Чтобы задержать врага и выиграть время для организованного отхода из района Пскова, необходимо было взорвать мосты через р. Великая. Эта важная и ответственная задача была возложена на минно-подрывную роту, которой командовал Чецулин. Под огнем противника минеры разрушили железнодорожный мост. Тем временем вражеские броневики вступили на Ольгинский мост у Пскова. Назначенные для подрыва этого моста саперы не смогли своевременно взорвать его. Видя это, командир роты сам бросился к мосту и на глазах противника взорвал его вместе с вражескими машинами. При этом сам Чецулин А. А. погиб. Уничтожение моста через р. Великая на 3 дня остановило наступление интервентов. Это позволило войскам Красной Армии закончить эвакуацию Пскова и организованно отойти на тыловые рубежи...
      Этот исторический эпизод повторился в июле 1941 г. В результате подрыва мостов гитлеровским захватчикам также не удалось с ходу ворваться в Псков. Соединения 41-го стрелкового корпуса упорной обороной на сутки задержали противника на рубеже р. Великая. Заняв западную пригородную часть Пскова во второй половине дня 8 июля, 36-я моторизованная дивизия в течение суток вела безуспешные бои, пытаясь форсировать реку и овладеть городом. Тогда немецко-фашистское командование решило ввести в сражение в этом районе еще несколько пехотных соединений.
      8 июля командующий Северо-Западным фронтом приказал войскам перейти к упорной обороне на рубеже Псковский укрепленный район - р. Великая - р. Череха и далее по восточному берегу р. Великая до Опочки и южнее. Одновременно с этим он требовал создать группировки на флангах порховского направления для нанесения контрудара с целью уничтожения прорвавшегося противника. Командующему 11-й армией было приказано 9 июля прибыть в Дно и объединить своим командованием усилия 41-го, 22-го стрелковых и 1-го механизированного корпусов{65}.
      Натолкнувшись на упорное сопротивление советских войск, 41-й моторизованный корпус к вечеру 9 июля \91\ обошел Псков с востока и начал развивать наступление на Лугу. Тем временем соединения 56-го моторизованного корпуса продвигались в направлении Шимск, Новгород.
      10 июля армии Северо-Западного фронта, отражая натиск ударных группировок группы армий "Север", вели тяжелые оборонительные сражения на рубеже Пярну Тарту - р. Великая - р. Череха. Особенно ожесточенные, не прекращавшиеся ни днем ни ночью бои разгорелись на лужском направлении. Прорвав оборону советских войск северо-восточнее Пскова, танковые соединения противника устремились на Струги Красные.
      Чтобы не допустить гитлеровские войска в Лугу и сорвать намерения немецко-фашистского командования овладеть Ленинградом с ходу. Ставка Главного Командования и Военный совет Северо-Западного фронта приняли ряд срочных мер. Прежде всего, для борьбы с сухопутным противником были привлечены силы Краснознаменного Балтийского флота. Активно действовали в эти дни летчики морской авиации. Они наносили бомбовые удары по колоннам .танков и районам сосредоточения вражеских войск, а также по мостам и другим важным объектам. В результате этих налетов противник понес большие потери в живой силе и боевой технике. 10 июля в донесении в Берлин командование группы армий "Север" отмечало, что "1 тд, подвергшаяся многочисленным налетам авиации, понесла большие потери в технике".
      Оценив сложившуюся в начале июля обстановку, Ставка Главного Командования пришла к заключению. что для недопущения прорыва противника к Ленинграду и прикрытия главной базы Балтийского флота - Таллина сил и средств Северо-Западного фронта будет недостаточно. Поэтому для выполнения этих задач Ставка решила привлечь часть войск Северного фронта. 4 июля она потребовала от Военного совета Северного фронта немедленно занять оборону на рубеже Нарва Луга - Старая Русса - Боровичи и создать глубокоэшелонированную оборону на юго-западных подступах к Ленинграду. Ставка приказала в первую очередь построить оборонительный рубеж вдоль р. Луга и занять его войсками. На этом рубеже и в предполье глубиной 10-15 км Ставка предложила создать сплошные заграждения, оставив лишь пути отхода для войск Северо-Западного фронта.
      Во исполнение указаний Ставки командующий войсками Северного фронта генерал-лейтенант Попов М. М. \92\ в спешном порядке образовал Лужскую оперативную группу, которая в. конце первой декады июля начала выдвигаться на указанный рубеж. В состав этой группы вошли четыре стрелковые дивизии, три ленинградские дивизии народного ополчения, одна стрелковая бригада и Ленинградское пехотное училище. Командующим группой был назначен генерал-лейтенант Пядышев К. П. В эту группу вошел также и отходивший на север 41-й стрелковый корпус. Непосредственно к Луге вышла 111-я стрелковая дивизия под командованием полковника Рогинского С. В. Левее ее оборонялась 177-я стрелковая дивизия, а правее - подразделения Ленинградского пехотного училища и дивизии народного ополчения. В районе Дуги подготовила огневые позиции артиллерийская группа под командованием полковника Одинцова Г. Ф., сыгравшая впоследствии исключительно важную роль в срыве вражеского наступления.
      Кроме того. Военный совет Северного фронта приказал командующему ВВС фронта генерал-майору авиации Новикову А. А. сосредоточить основные усилия авиации также на лужском направлении. Авиационные соединения получили задачу прикрыть части Лужской оперативной группы и поддержать их с воздуха в ходе боевых действий.
      Наряду с привлечением войск Северного фронта Ставка Главного Командования решила использовать для подготовки обороны на подступах к Ленинграду и учреждения Ленинградского военного округа. 5 июля Ставка приказала Военному совету округа построить оборонительный рубеж на фронте Кингисепп - Толмачево Бабино - Кириши -далее по западному берегу р. Волхов и отсечную позицию Луга Шимск. В первую очередь предлагалось устроить противотанковые заграждения и построить оборонительные сооружения полевого типа. Одновременно Ставка просила Ленинградский обком ВКП (б) и областной Совет депутатов трудящихся обеспечить строительство рубежа рабочей силой, транспортом, механизмами, инструментом и стройматериалами. Оборонительные работы предлагалось завершить 15 июля 1941 г.
      Ленинградская партийная организация, во главе которой стоял Жданов А. А., обратилась к трудящимся города и области с призывом мобилизовать силы и средства на строительство оборонительного рубежа. Этот призыв \93\ получил широкий отклик среди населения. Каждый стремился внести посильную лепту в дели защиты дорогого сердцу каждого советского человека города, который с честью и по достоинству носит имя великого Ленина. В эти дни на строительстве оборонительных рубежей ежедневно работало 150 тыс. ленинградцев{66}.