Дом Нестора Нурра стоял в самом сердце обширного оврага. Перед фасадом тянулся розовый мраморный портик, в нишах второго этажа виднелись статуи. Тщательно расчищенный двор окружала высокая частая ограда. Стоило путникам приблизиться, как послышался лай и из-за угла дома выбежала стая псов. Помахивая пушистыми хвостами, собаки улеглись рядком вдоль забора.

— Богато живет твой гений, — присвистнул Хёльв.

— А чего бы не жить богато, если деньги есть? — ответил Лэррен. — По-твоему, все художники должны жить в мансардах?

— Может, и не в мансардах, но к чему эта кобелиная орава?

— Наверное, чтобы богатства целее были. Небось и ты завел бы себе охрану, если бы жил в таких хоромах?

Они пошли вдаль ограды, разыскивая ворота. Собаки вскочили и бросились следом, предупредительно рыча и скаля зубы.

— Как ты думаешь, это работа самого Нурра? — спросил Хёльв, указывая на припорошенного снегом гипсового дракона.

Эльф кивнул:

— Это макет монумента, установленного в Верховном Дворце Велерии.

— Ну и ну! — восхищенно протянул юноша. — Ничего не скажешь — мастер!

Вычурная чугунная калитка была заперта на висячий замок, но рядом, на вбитом в землю столбике, покачивался колокольчик. Хёльв несколько раз его подергал, не рассчитывая особенно на ответ. Однако несколько минут спустя в окошке над входом в дом загорелся свет, заскрипели засовы и на крыльцо вышел коротко остриженный скуластый мальчишка в потрепанной шубейке.

— Кто-о-о? — протяжно выкрикнул он, взмахнув фонариком.

— Дворецкий госпожи Арбигейлы. С помощником, — сказал Лэррен. — Прибыли подсобить с приготовлениями.

Мальчишка шумно втянул в себя воздух и, успокоив собак, пошел к калитке.

— Уже? — спросил он, возясь с замком.

— Уже, Биви, уже. Отворяй ворота.

Тот замер, разинув рот.

— Откуда вы знаете, как меня зовут?!

— Не зря у волшебницы не первый годок служим. — Эльф со значением понизил голос.

— Мы еще и не на такое способны.

Хёльв сдвинул светлые брови и кивнул.

— Уж больно строга, — пожаловался он. — Только повод и ищет, чтобы с кого-нибудь шкуру спустить.

— А наш хозяин совсем не такой!

— Пока не такой.

В широко распахнутых глазах Биви промелькнул страх.

— Думаете, это заразно?

— Не исключаю. — Лэррен выразительно подышал на озябшие пальцы. — Может, ты нас все-таки впустишь или так и будем на морозе беседовать?

Мальчишка всплеснул руками, суетливо подхватил гостей под локти и повлек в дом.

Внутреннее убранство особняка было куда скромнее внешнего: голые оштукатуренные стены, деревянная мебель, ситцевые занавеси на окнах. Но, несмотря на предельную простоту обстановки — а может, именно благодаря ей, — комнаты обладали каким-то особым, чарующим уютом.

— Светло здесь, — заметил Хёльв. — И пахнет хорошо.

— А как же! К прибытию ее чародейства стараемся. Денно и нощно.

За стеной послышался треск, грохот и давешний густой бас протрубил что-то нечленораздельное.

— Это Подер, — пояснил Биви. — Делает вересковые шалашики. Говорят, в Хан-Хессе принято их ставить возле камина.

— Святая правда, — подтвердил Лэррен. — В последнее время вошло в моду связывать их шелковыми лентами.

— Госпожа предпочитает алые, с вышитыми концами, — вставил Хёльв.

— Пропитанные ароматическими маслами, — добил эльф. Биви захлопал ресницами:

— У нас нет лент, и бежать за ними в Брасьер уже поздно. Что же делать?

Эльф сокрушенно вздохнул;

— Придется обойтись. Все-таки госпожа понимает, что ожидать особого комфорта от развалин в глубине лесов не приходится.

По лицу мальчишки скользнула тень обиды — назвать самое величественное из всех виденных им зданий развалинами? После того как он целый день драил полы к приезду волшебницы? Хорошенькие манеры у этих городских!

— Давайте я вам лучше вашу комнату покажу, — буркнул он. — Воду греть или так спать ляжете?

— А одеяла хорошие? — спросил Лэррен. Биви поджал губы.

— Если одеяла хорошие, то и без горячей ванны можно обойтись, — пояснил эльф.

Мальчик потоптался на месте, исподлобья поглядывая на капризных гостей, и крикнул:

— Эй, Подер, пойди сюда.

— Чего тебе? — пробасили из-за стены.

— Тут к нам прибыли…

В соседней комнате что-то печально хрупнуло, словно сломался в неловких руках вересковый шалашик. По коридору загрохотали шаги, и в прихожую вбежал мужик огромного роста. Его лысая, как яблоко, голова матово поблескивала в свете ламп.

— Здрасьте, — подобострастно проговорил он, распихивая по карманам мотки бечевы.

— Лэррен Эрвалла, — выступил вперед эльф. — Дворецкий ее сиятельства. Это Хёльв, мой юный, но очень способный помощник.

— Подер я, — представился гигант, протягивая костистую лапищу.

Лэррен светски улыбнулся:

— Душевно рад.

— А где же сама госпожа Арбигеила?

— Немного задержалась в пути, — сказал Хёльв, — Послала нас вперед, проверить, все ли здесь готово, помочь в случае нужды.

— Они спрашивают, какие у нас одеяла, — мрачно сообщил Биви.

— Самые что ни на есть теплые. Из лучшей велерской пряжи.

— Да что им велерская пряжа, если и замок наш для них — развалюха, — продолжал ворчать Биви

Хёльв бросил на Лэррена укоризненный взгляд. Тот виновато пожал плечами.

— Хозяйке должно здесь понравиться. Очень уютно.

— Не каждый дом в Хан-Хессе обставлен с таким вкусом, — польстил эльф. — И чисто — как в ратуше перед балом.

Биви чуть оттаял:

— В покои-то пойдем или здесь спать будете?

— Вы, часом, не проголодались в дороге? — участливо спросил Подер.

Тонкие пальцы Лэррена побарабанили по столу. На лице отразилась вялая задумчивость.

— Да не то чтобы… — Он бросил косой взгляд на побагровевшего от возмущения Хёльва и добавил: — Но нам было велено продегустировать все блюда, что вы приготовили для ее сиятельства.

— Ага, — почему-то обрадовался Биви. — Я так и думал.

Он ловко перемахнул через стол и вприпрыжку побежал к двери. Оставшиеся в комнате проводили его взглядом.

— Куда это он? — спросил эльф.

— На кухню, куда ж еще, — охотно объяснил Подер. Весь вечер вокруг кастрюль вертелся, как лиса возле курятника. Надеется, что и ему с вашего стола перепадет.

— Отчего ж нет? — сказал Хёльв. — В компании все как-то веселее.

Подер заметно оживился:

— Полностью с вами согласен, добрый юноша. В хорошем обществе и вино приятнее потребляется, и трубочка веселее раскуривается.

Подмигнув гостям, гигант степенно удалился в соседнюю комнату и вернулся минуту спустя с запечатанным кувшином под мышкой. Лэррен вскинул бровь:

— А хозяин по этому поводу ничего не скажет? Подер только рукой махнул:

Ему не до нас. Сидит в своей норе которую неделю, коса не кажет. Только за едой приходит раз в день. А бывает, и вообще не приходит.

— Идеальный хозяин, — сказал Хёльв, придвигая к себе кувшин.

— Просто мечта, — согласился эльф.

За окном завыла собака — негромко, но жалобно, поскуливающе. Взошла луна, и ночь сразу стала ясной. На синеватый снег легли четкие тени деревьев и замковых башен. Ветер стих, и на Болотистую Овражину дохнуло морозом.

Хёльв спал и видел осень. Поросший лесом овраг золотился опавшими листьями, во мху маячили коричневые шляпки грибов. Пахло хвойной сыростью и дымом далекого костра. Пахло домом.

Над оврагом возвышалась башня. Черные окна-бойницы холодно смотрели на непрошеного визитера, трепетали на ветру глянцевые листья плюща.

Хёльв хотел отвернуться, хотел бежать прочь, но ноги понесли его вперед, к входу, а потом наверх по шатающейся лестнице без перил. На пороге кабинета он остановился. Здесь ничего не изменилось: все тот же беспорядок, раскрытые книги, старинные свитки.

Хозяин башни по-прежнему лежал на полу, сжимая руками торчавшую из груди стрелу.

— Здравствуй, — сказал мертвый колдун, открывая пустые, подернутые пеленой глаза.

— Прости меня, — выдавил Хёльв, цепляясь пальцами за дверной косяк, — Я не хотел, я правда не хотел… Губы убитого сложились в злую улыбку.

— Нет, проговорил он, медленно приподнимаясь. — Нет, нет, это невозможно.

Хлопнуло незакрытое окно, и в комнате повеяло стужей.

— Нам надо поговорить, — сказал колдун. Он уже стоял, держась за угол стола. Из раны на груди сочилась густая, совсем не похожая на кровь жидкость.

— Поговорить, — повторил он, двигаясь к Хёльву. — Поговорить.

Тот попятился было назад, к лестнице, но тут же остановился, с ужасом чувствуя, как кто-то невидимый подобрался к нему. Плеча коснулось что-то мягкое, горячее, царапнуло по обнаженной коже. Хёльв закричал и проснулся.

В окно заглядывала маленькая ослепительная луна, наполняя комнату призрачным светом. Сваленная на стуле одежда казалась огромным многоруким пауком. По потолку бежали блики.

На соседней кровати заворочался Лэррен.

— Кошмары? — невнятно спросил он из-под одеяла.

— Вроде того.

Поправим дрожащими руками подушку, юноша перевернулся на другой бок и попытался расслабиться. Но жуткий сон не шел у него из головы.

— Эй, — тихонько позвал он, — Лэррен! Ты не спишь?

— Теперь уже не сплю, — недовольно отозвался эльф. Хёльв вздохнул.

— Извини, — прошептал он.

— Да чего уж там. Выкладывай.

— Я… Я убийца.

Лэррен приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на юношу. Потом встал с кровати и, укутавшись в одеяло, уселся на подоконнике.

— Интересные новости. Душегуб, значит?

— Наверное. — Хёльв опустил светловолосую голову. — Я серьезно, Лэррен.

Эльф молчал, ожидая продолжения.

— Прослышал в одной корчме про колдуна, который всей округе жить мешает, да и вызвался его прикончить. Герой…

— Прикончил?

— Прикончил. Я думал, это как зверя убить бешеного, а он…

— Оказался обычным человеком? Нормальным? Хёльв только кивнул. Он сидел, положив подбородок на колени, и разглядывал трещину в стене. Между лопаток полз противный липкий холодок.

— И теперь тебя мучает совесть? — По тону Лэррена невозможно было понять, насмехается он или говорит серьезно.

— Я как-то забыл об этом… Почти. А теперь вот — сон. На улице залаяла собака, послышался сонный голос Подера, Хёльв поежился, тревожно покосившись на окно.

— Тебе снился он? Убитый тобой человек? — спросил эльф.

— Да.. — Юноша замялся. — Как будто он жив и хочет со мной поговорить, сказать что-то важное. А потом что-то коснулось меня, я очень испугался и проснулся.

Лэррен зевнул и небрежно махнул рукой:

— Ерунда это все. Муки нечистой совести. Не бери в голову. — Он протер запотевшее стекло. — Что это они там расшумелись?

Во дворе продолжала лаять собака. К басу Подера присоединился голосок Биви — тонкий и умоляющий.

— Что там?

— Не вижу, замерзло все. Ристаговы дары! Заклеено!

Встав на подоконник, эльф приоткрыл форточку и выглянул наружу. В комнату ворвалась стайка снежинок. Лэррен переступил с ноги на ногу. Хёльв нетерпеливо подергал его за край рубахи.

— Ну? Кто-то пришел? Не молчи!

— Отстань.

Эльф сперва раздраженно отбрыкивался, потом замер, напряженно вслушиваясь в разговор. Увидеть крыльцо мешал фронтон, Можно было рассмотреть только каменный край лестницы, возле которого стояла незнакомка в темной накидке. Поставив ногу на первую ступеньку, она что-то негромко говорила.

— Я же слышу, там какая-то женщина! — Хёльв подпрыгнул, пытаясь разглядеть происходящее.

— Погоди ты! — замахал рукой Лэррен. — Она… Раздери меня барсук!

— Да что она?! Что?

— Молчи, проклятый авантюрист! Молчи! Мы пропали! — прошипел эльф.

Он тяжело спрыгнул вниз, залпом осушил стоявший на тумбочке графин с соком, утерся рукавом, блуждая взглядом по комнате.

— Интересно, успеем ли мы сделать ноги?

Хёльв осел на пол:

— Приехала? Так скоро?

— Приехала. Ведьма столичная, Подер с Биви ей что-то поперек сказали — так она их мигом уложила, даже пискнуть не успели.

— Убила? — ужаснулся Хёльв, поспешно натягивая не успевшие толком просохнуть штаны и куртку.

Лэррен пожал плечами:

— Вряд ли, скорее — усыпила. Потом перед псами чем-то махнула — те ей руки лизать бросились.

Аккуратно застегнув рубашку, эльф собрал растрепанные волосы в хвост и снова выглянул в окно.

— Стоит на пороге. Размышляет, — сообщил он.

— Убираться отсюда надо! — простонал Хёльв. — Одевайся!

— Убираться, конечно, надо. Но куда?

— Через черный ход. Наверняка в этом доме не только парадные двери имеются. Эльф потер лоб.

— Должны быть, — сказал он. — Подер вроде намекал, что у них есть лазейки на крайний случай. Где-то в кладовых.

— Бежим!

Вполголоса переругиваясь, они выскочили в коридор, сбежали по лестнице и, покрутившись в темном холле, нырнули в неприметный коридорчик. Вчера вечером развеселившийся Биви устроил им экскурсию по первому этажу замка, уделяя особенное внимание кухне и кладовым; дорогу к ним друзья запомнили твердо.

— Только не прохлопай! — прошептал юноша. — Здесь где-то должна быть дверь!

— Да тут этих дверей — хоть лабиринт устраивай, — ответил эльф.

Хёльв провел рукой по стене.

— Ничего не вижу, — расстроился он.

Лэррен остановился, удерживая его за плечо, неторопливо осмотрелся. В шестиугольный закуток за кухней выходило множество дверей, дверок и люков, Пахло корицей, перцем и ванилью. На полу, присыпанном тонким слоем муки и пыли, лаково поблескивали оброненные кухаркой фасолины.

Не мешало бы им время от времени здесь подметать, — заметил эльф и громко чихнул.

— Куда мы теперь? — Глаза Хёльва уже почти привыкли к темноте, но он предпочитал держаться поближе к Лэррену.

Тот принюхался.

— Так. Отсюда, — он указал рукой на прикрытый куском холста узкий проем, — пахнет солью и вяленой рыбой. Думаю, туда нам не надо. Из следующей комнатки — специями, снизу несет яблоками и домашним вином.

Эльф прошелся по кругу.

— Похоже, тут нечего ловить. Хотя… — Он остановился напротив самой солидной двери. — Здесь.

— Тайный лаз?

— Надеюсь. Во всяком случае, никаких запахов еды. Дверь была дубовой, с крепкими петлями и кованой, причудливо изогнутой ручкой. На лакированной древесине не было ни царапинки, только в углах виднелись сколы и трещины.

Чувствуется, что ход не заброшен, — сказал Лэррен. — Если это, конечно, ход.

— А что же еще? — возмутился Хёльв, потянув на себя ручку. — Давай пошли скорее.

Не издав ни звука, дверь отворилась.

— Надо было лампу прихватить, — недовольно буркнул Лоррен, вглядываясь в густую черноту открывшегося коридора.

— Нечего к себе лишнее внимание привлекать, — ответил Хёльв. — На ощупь пойдем.

Касаясь пальцами стены, он переступил через порог и медленно двинулся вперед. Эльф вздохнул и последовал за ним.

Идти было легко. Под ногами пружинило мягкое упругое покрытие, воздух посвежел и пах зимним лесом. В кирпичной кладке стены, на уровне груди, обнаружились перила. Вскоре коридор расширился и заметно пошел вниз.

— Ох, не нравится мне все это, — уныло заявил Лэррен, — Почему спускаемся? Зачем? Может, это прямая дорога в местную тюрьму?

— Это подземный путь, — сказал Хёльв. — Наверняка он ведет далеко за пределы замка, может даже за границы Пустоши.

— Или наоборот — прямо в центр Брасьера. То-то нам там обрадуются — мало не покажется.

Ход резко свернул вправо и нырнул еще глубже. Наклон стал крутым, и теперь приходилось крепко держаться за перила, чтобы не упасть. Потом гладкий спуск сменился ступеньками, и невдалеке замерцали призрачные синеватые шары.

— Куда-то пришли, — прошептал Хёльв озираясь. Они оказались на пороге просторного длинного зала, хорошо освещенного фосфорными лампами. Потолок был низким, плоским, кое-где украшенным зеркальной мозаикой. Пол устилали неяркие ковры, в углах стояли фарфоровые вазы, матово белел круглый мраморный бассейн.

Вдоль стен, на одинаковом расстоянии друг от друга, стояли скульптуры. Их было очень много — несколько десятков. Несколько десятков человеческих, эльфийских и гномьих лиц, с любопытством, злостью или равнодушием глядевших на нежданных гостей. Все каменные портреты были разными — грустными, веселыми, задумчивыми, хмурыми, но объединяло их одно — жизнь. Здесь не было мертвых, вычурных поз, неестественных жестов и выражений, свойственных большинству статуй. Казалось, что кудрявая тоненькая девочка, наклонившаяся за цветком, сейчас выпрямится и побежит дальше, а грозно сдвинувший брови гном — досадливо махнет шапкой и разразится ворчливой тирадой. Словно замерли на мгновение спорившие до хрипоты женщины, остановился, чтобы передохнуть, гонявший мяч мальчишка.

— Невероятно, — осипшим голосом проговорил Лэррен. — Оказывается, я видел далеко не лучшие работы Нурра.

Хёльв только кивнул. Не находя слов, он переходил от скульптуры к скульптуре, всматривался в лица.

— Смотри, это баронесса, — сказал он, добравшись почти до середины галереи.

Лэррен подошел поближе и ухмыльнулся:

— Клянусь Подземельями Ристага! В самое яблочко!

Придерживая рукой подол пышного платья, Амель склонялась в реверансе. На ее губах играла улыбка — хитрая, ликующая, злая. Будто бы баронесса торжествовала по поводу какой-то ей одной известной тайны.

— Я понимаю, почему эти работы стоят здесь, а не в домах своих прообразов, — лукаво сказал эльф.

— И я, — согласился Хёльв. — Вряд ли, скажем, вон тот толстый господин захотел бы увидеть такой свой портрет.

Они переглянулись и расхохотались.

— Все же кое-что остается неясным, — проговорил Лэррен отсмеявшись, — Например, имеет ли смысл идти дальше?

Хёльв помрачнел.

— Не идти же, в самом деле, назад? В лапы этой… — Он передернул плечами. — Колдуньи.

Продолжая беседовать, они дошли до центра зала и опустились на пол возле бассейна.

— Вопрос еще в том, — говорил Лэррен, — что мы собираемся делать после того, как выберемся из музея-усадьбы имени Нестора Нурра.

Он перегнулся через бортик, желая зачерпнуть воды, и вдруг застыл.

— Посмотри сюда, — сдавленно позвал он.

У бассейна не было дна. Невысокая мраморная стенка огораживала проем, открывавший вид на нижний этаж.

Несмотря на отсутствие окон, просторное помещение под галереей было светлым: на колоннах, на шкафах с инструментами, на специальных подставках горели десятки ламп. Вдоль стен стояли стеллажи с законченными и почти законченными скульптурами, в углах были свалены холщовые мешки.

— Да это же мастерская! — восторженно воскликнул Хёльв.

— А вот и мастер, — прошептал Лэррен, знаком призывая юношу говорить тише.

Нестор Нурр сидел возле фонтанчика с питьевой водой и вытирал тряпкой измазанные в глине руки. Знаменитый художник оказался широкоплечим, нескладным человеком с крупным носом и глубоко посаженными черными глазами. Кожа на его лице была бугристой, изрытой оспинами, отчего казалась грубо сделанной маской.

Бросив скомканное полотенце в раковину, Нурр поднялся и подошел к накрытой простыней скульптуре. Бережно провел ладонью по угадывающимся под тонкой тканью изгибам. И одним резким движением сбросил покров.

— Что скажешь, Ойна, милая? — спросил он, не поднимая головы.

— Не знаю, — прозвучал в ответ застенчивый голос, по-моему, очень красиво.

Из тени вышла русоволосая девушка, приблизилась к своему изображению и заворожено замерла.

У наблюдавших за сценой сверху Лэррена и Хёльва перехватило дыхание. Сходство было потрясающим. Девушка была изваяна сидящей на валуне в игривой, даже кокетливой позе. Босой правой ножкой она боязливо тянулась вниз словно желая коснуться ледяной речной воды. Чуть влажные волосы кольцами рассыпались по спине. Глаза лучились смехом и беспечностью.

— Спасибо тебе, — робко сказала Ойна и улыбнулась.. Нестор улыбнулся в ответ.

— Ты вернул меня, — продолжила девушка, — хотя я думала, что это невозможно.

Нестор подошел к ней и обнял за плечи, погладил по мягким волосам.

Хёльв смутился и перевел взгляд на заставленные скульптурами полки, на растущие возле двери розовые кусты в кадках — и потому первый заметил неладное.

Дверь тряслась, жалобно, еле слышно потрескивая; дрожала мелкой дрожью. Петли ходили ходуном, дергалась ручка. Наконец раздался хлопок, и могучие створки рассыпались пылью.

На пороге стояла седая женщина в длинной накидке и строго, укоризненно смотрела на Ойну.

— Откроем сердца чистоте, — сказала незнакомка и тут же добавила: — Вот я и нашла тебя. Как видишь, это оказалось совсем не сложно.

— Отойди, пожалуйста, отойди, — зашептала девушка, крепче прижимаясь к скульптору. — Амной молю, отойди.

— Не тебе поминать это имя.

Хёльв и Лэррен недоумевающе переглянулись.

— Чего ей надо? Зачем только Нестор ее к себе приглашал? Исключительно неприятная старая ведьма, — сказал эльф на ухо юноше. — И совсем она не из нашего народа.

Незнакомка сделала несколько шагов вперед.

— Отпусти ее, — приказала она, обращаясь к Нурру. — У нее другая судьба.

— Ойна сама пришла ко мне, — ответил тот, — сама просила о помощи.

— Ты ошибаешься, — холодно проговорила седоволосая женщина.

Нестор рванулся вперед, желая то ли толкнуть ее, то ли зажать ей рот ладонью, но споткнулся и упал, в кровь расшибив о каменный пол лицо и локти. Переступив через него, незнакомка подошла к испуганной девушке и взяла ее за руку.

— Мы уходим, — объявила она. — Не ищи нас и не пытайся помешать.

Не обращая внимания на боль, Нестор попытался встать, однако невидимый пресс не давал ему сдвинуться с места.

Уже у самого выхода Ойна обернулась и мельком посмотрела на статую. В быстром взгляде блеснуло торжество — ребяческое, неуверенное, но оттого еще более заметное.

Колдунья остановилась.

— Ах вот как, — сказала она и влилась глазами в каменный портрет.

Статуя вздрогнула и закачалась. Хёльву показалось, что сейчас она упадет, послышался шелестящий вздох, похожий на стон, и сидевшая на валуне каменная Ойна встала, медленно, неуверенно выпрямилась, протянула руки в немой мольбе.

— Не надо! — закричал Нестор. — Не надо!

Воздух завибрировал и поплыл. Заструились горячие незримые потоки. Тонко, на пределе слышимости запели свирели.

— Не надо! Не смей!

Статуя изменялась. Сплелись в косы длинные волнистые волосы, легли на спину. Опустилось вниз платье, закрывая босые ноги. Смеющееся юное лицо искривилось, уголки губ дернулись вниз, в глазах застыли слезы.

— Не надо, — еле слышно повторил Нестор, в ужасе отворачиваясь от переиначенной до неузнаваемости скульптуры.

Даже не посмотрев в его сторону, старая колдунья развернулась и ушла, ведя за руку мертво глядевшую перед собой Ойну.

— Не надо, — снова сказал Нестор и заплакал. Хёльв отшатнулся от проема и закрыл лицо руками.

— Скорее! — Холодные пальцы Лэррена коснулись его запястья. — Может, мы еще успеем перехватить их.

Они исключили и бросились назад — мимо мраморных колонн, мимо статуй, вверх, по подземному ходу, через кладовку, по лестнице.

— Ты уверен, что это правильно? — спросил Хёльв, первым влетая в холл, где несколько часов назад их встречал стриженый Биви. — Мы же ничего не знаем о…

— Мне наплевать! — перебил эльф. В его серых глазах плясало бешенство. — Даже если Нурр — растлитель и злодей, хотя мне так и не кажется. Эта высохшая морковка испортила лучшую скульптуру, что я видел за всю свою жизнь — поверь, очень долгую.

На улице свирепствовала вьюга. Ветер швырял снежные хлопья, поднимал в воздух опавшую хвою, забирался за воротник.

Свора псов жалась к стенке, недоуменно скуля и подвывая. Лежавших рядком на крыльце Подера и Биви уже припудрило холодной белой крошкой. Присев на корточки, Лэррен пощупал у обоих пульс.

— Живы, — сообщил он юноше. — Думаю, придут в себя минут через пятнадцать.

Затащив пострадавших в дом, они снова выбежали за порог.

— Какого лешего! — зарычал эльф, пытаясь перекричать бурю. — Час назад был полнейший штиль!

Хёльв не ответил. Шипя и ругаясь, он застегивал пуговицы на куртке.

«А ведунья девицу так и потащила в чем есть, — подумал он. — Каково ей сейчас, мерзнет побольше меня».

Лэррен закрутился на месте, словно потерявшая след гончая.

— Туда, — сказал он, махнув рукой в сторону псарен. Они двинулись по видневшимся в свежем снегу следам.

— Старуха нас прикончит, — пропыхтел Хёльв, стараясь не отстать от длинноногого эльфа. — Угробит, в землю по макушку загонит.

— Если успеет. — В ладонь Лэррена скользнул стальной кинжал с причудливо изогнутым змеевидным лезвием.

Юноша изумленно захлопал заиндевевшими ресницами. Вот тебе и библиотекарь! Вот тебе и учитель! Вот тебе и мирный хранитель знаний!

Таившиеся в сугробах сухие розовые кусты кололи, цеплялись за ноги, мелкий острый снег жег щеки. Возле псарни Лэррен остановился, недоуменно оглядываясь:

— Пропал след.

Тяжело дыша, Хёльв оперся о стенку:

— Может, замело просто?

— Какое там замело! Смотри — вот тут как на картинке всё — ясно и четко, а дальше — ничего.

Хёльв послушно уставился на покрытую пухом землю. Цепочка синевших на белом отпечатков, тянувшаяся от самого порога, резко обрывалась в нескольких метрах от забора.

— Улетели? — предположил юноша. — На драконе, например. В такой буре мы и целую стаю не услышали бы.

Эльф презрительно хмыкнул;

— Думаешь, я бы не почувствовал запаха? Хёльв пожал плечами:

— Дует больно сильно, могло и развеяться. Эльф снова хмыкнул:

— Да и не похоже по этим следам, что здесь кто-то на дракона забирался. Или думаешь, он сам — клыками за шкварник — и на спину?

— Откуда ж мне знать, я на драконах не катался.

— Не катался — так и не болтай ерунды тогда, — буркнул раздраженный неудачей Лэррен.

— А может, это гельмар? — рискнул допустить Хёльв. — Гельмары умные, помогают к себе на загривок забраться.

— Да хоть гигантский мотыль.

Оба замолчали, осматривая окрестности. Небо затянуло тучами, черные силуэты сосен клонились к земле под порывами ветра. Начинавшийся в десяти шагах от ограды холм был почти неразличим в снежной зыби.

— Лэррен, у тебя глаза-то поострее будут. — Хёльв дернул приятеля за рукав. — Там, на пригорке…

— Возвращаются, что ли, — недоуменно протянул эльф, пожимая плечами, — но там только одна из них. И с конем.

По склону, неловко скользя и спотыкаясь, спускалась молодая женщина в костюме для верховой езды — короткой замшевой курточке, замшевых же перчатках и брюках. Высокие сапоги были кожаными — простыми, но удобными, хорошо сшитыми. Шапки на голове не было, и длинные, цвета темного золота волосы трепала буря. На поводу женщина вела породистого игреневого жеребца.

— Если это Ойна, то она успела несколько повзрослеть, — ошарашено проговорил Хёльв.

— А если престарелая стерва — то изрядно помолодеть, добавил Лэррен.

Дойдя до забора, неизвестная остановилась и перевела дыхание.

— Эй, как вас там, — невежливо позвала она, — открывайте калитку.

Хёльв вопросительно посмотрел на Лэррена.

— Рады бы, да ключиков нет, — злорадно ответил тот, прячась от ненастья под навес псарни.

— Думаю, господину Нурру будет приятно слышать, что его слуги столь любезны с посетителями, — отозвалась незнакомка. Эльф ухмыльнулся, пристально изучая гостью — ее продолговатое, покрытое загаром лицо, гладкий лоб, красиво очерченный, яркий рот.

— А мы не его слуги, — ответил он чуть более мягко. — Мы…

— Мы — приближенные госпожи Арбигейлы, — закончил Хёльв, не замечая предостерегающих жестов эльфа. — Он — дворецкий, а я — помощник.

Тонкие брови незнакомки поползли вверх. Она недоверчиво прищурилась, оглядывая друзей с головы до ног, а потом вдруг расхохоталась — звонко, заливисто, как девчонка:

— Что ж, тогда вы тем более должны отворить мне, дорогие мои приближенные проходимцы.

— Я так и знал, — пробормотал Лэррен сквозь зубы, опасливо косясь на волшебницу

— Риль Арбигейла, — представилась она, — Нестор ждет меня.

— Мы бы рады впустить, но у нас правда нет ключей, — огорченно сообщил Хёльв.

Риль кивнула, провела рукой в перчатке по ограде, и один из стержней со всхлипом вышел из удерживавших его пазов. Жеребец настороженно следил за ней, поводя ушами.

— Не хотелось портить забор, но этот прут все равно бы вот-вот сломался, — сказала она, пробираясь во двор и отряхиваясь, — Стой спокойно, Фаворитушка, я пришлю кого-нибудь за тобой.

Она погладила коня по горячему носу и повернулась к друзьям. Ее взгляд встретился с испытующим взглядом Лэррена. Некоторое время они вдумчиво созерцали друг друга. Первым опустил глаза Лэррен.

— Эйне ма, — неохотно сказал он, целуя чародейке руку. Риль улыбнулась: — Ножик-то убери. Кого резать собрался, книгочей? — И, выдержав паузу, добавила: — Сейчас некогда разбираться, кто вы и зачем притворяетесь моими слугами. Важно другое — что с Нурром?

Лэррен и Хёльв разом помрачнели.

— Я опоздала? — серьезно спросила Риль.

— Кажется, да, эйне ма, — кивнул эльф.

— Тогда идемте. Обо всем расскажете мне по дороге, — велела она, первой устремляясь к дому.

В холле их ждал озадаченный Подер. Он сидел за столом и цедил благоухавшее специями горячее вино из глиняной кружки. В руке гигант сжимал коричневую сахарную палочку. Заметив среди вошедших чародейку, он со стуком опустил кружку и вскочил, изгибаясь в неумелом поклоне.

— Заждались уже совсем, волновались, хотели встречать кого выслать, да вот вьюга поднялась, боязно стало, — испуганно зачастил Подер.

Риль скинула куртку, стянула с озябших рук перчатки и бросила их подоспевшему Биви.

— Точка телепортации сместилась, — туманно пояснила она. — Пришлось часа четыре по лесному кряжу тащиться.

— Хозяину совсем плохо, — подал голос мальчишка.