Свалка, на окраине Нового Амстердама, была результатом попытки сначала наладить переоборудование кораблей, потом их утилизацию, а в финале даже организовать музей под открытым небом. Но в итоге, получилось как всегда. Сначала исчезли рабочие и техника, потом охрана и забор. Понемногу свалку заселили те, кому не нашлось места в официальном обществе Новой Европы. Лишенные гражданских прав, беженцы и нелегальные эмигранты. Тут нашлось место и полубезумному математику Дженсену, и разорившемуся финансисту Эккерту, оказавшемуся очень приличным управленцем.
      Вопреки опасениям мэрии Нового Амстердама, Свалка не стала очередным рассадником наркомании и бандитизма. Наоборот. Образцовый порядок, работающая школа, и даже система социальной взаимопомощи, простотой организации и эффективностью заставили задуматься многих чиновников из городской администрации.
      — Мама! Я дома! — Алексей, высокий сухощавый парень 16 лет, сбросил рюкзак, куртку, стащил обувь, и шагнул в комнату. По меркам Свалки, их с мамой апартаменты были просто королевскими. Старенький межорбитальный грузовик класса Посейдон, был переоборудован под жилье с любовью и тщанием. Три комнаты, столовая и кухня, давали маленькой семье достаточный уют и комфорт даже в этом богом проклятом месте. Невыпотрошенный по недосмотру бак с топливом и небольшой генератор давали достаточно тепла и света, чтобы вдохнуть вторую жизнь в космический корабль.
      На голос вышла стройная женщина лет тридцати пяти в теплом халате. Она привычным жестом поправила длинные светло каштановые волосы и улыбнулась.
      — Привет. Садись поешь.
      — А что у нас? — Спросил Алексей заранее зная ответ. Ну что у них могло быть кроме искусственной еды из биореактора, или рекомбинированного белка из, подбрасываемой время от времени городским советом, гуманитарной помощи.
      — Вин Хо снял урожай тыквы…
      — Ух ты! — Мальчишка тенью метнулся к кастрюле, приподнял крышку и втянул носом ароматный пар. — Пахнет просто волшебно! Мам, ты чудо!
      Она лишь скупо улыбнулась и запустила свои чуткие пальцы в русую шевелюру сына. И вновь как всегда, непрошенная мысль молнией проскочила в ее голове.
      «Совсем как у отца»
      — Мой руки и садись есть. — Надломленным голосом произнесла она и отвернулась.
      Алексей знал, что мать иногда смотрит на него странным взглядом, прикасается, а потом у нее почему-то блестят глаза от слез. Он один раз попытался ее расспросить, но в ответ, мама лишь ушла в дальнюю комнату и проплакала весь вечер.
      Больше он никогда не повторял этого, и когда на маминых глазах вскипали слезы, лишь затихал, и давал себе очередной зарок вырасти и разобраться с мамиными обидчиками.
      — Что сегодня было в школе?
      Вера почти успокоилась, и смотрела с довольной улыбкой как сын лихо работает ложкой.
      — Дженсен отмочил. — Алексей коротко хохотнул. — Дал мне на уроке задачу по абелевым группам…
      — Каким-каким группам?
      — Ну мам! — Снисходительно улыбнулся Алексей. Это же топология. Ну в общем стоило мне справится как Дженсен навалил еще десяток. Как самому толковому.
      — Он тебя не перегружает? — С легкой тревогой в голосе спросила Вера.
      — Да нет, какое там. Единственный приличный преподаватель. Ну, не считая мистера Сарояна и Старой Клары.
      — А она кстати о тебе очень тепло отзывалась. — Мама покачала головой. — А ты ее так неласково…
      — Да ты что ма! — Возмутился Алексей. — Она даже подписывается как С.К.Д.Ф.
      — Да-да. — Вера кивнула. Симона де Клер, доктор философии.
      — Она настоящий доктор философии? — Мальчишка округлил глаза. — Что она тогда забыла на нашей свалке?
      — Она отсидела по политической статье, и потеряла гражданство.
      — А Дженсен?
      — Говорят, решил после психушки не возвращаться в свой институт, и осел здесь. Но это может быть просто болтовней. Ты ведь знаешь, на Свалке не любят делиться своими тайнами.
      — Даже ты?
      — А я, тем более. — Она звонко рассмеялась. — Иди уже, следопыт. Вин Хо уже три раза звонил…
      Алексей глянул на часы над входом и пулей вылетел из за стола.
      — Вот блин! Теперь он с меня точно голову снимет!
      — Не забудь поблагодарить его за тыкву! — Успела крикнуть в след убегающему мальчишке мать, и снова чему-то грустно улыбнулась.
      До древнего контейнеровоза в котором свил гнездо старый кореец, чудом занесенный на Свалку, было всего ничего, и через пять минут, Алексей уже стучался в дверь, пытаясь унять сбитое после бега дыхание.
      — Заходи. — Проскрипело из динамика над входом, задвижка замка едва слышно щелкнула, и Алексей толкнул дверь.
      Внутри обширного пространства грузового отсека, был кусочек настоящего рая. Деревья, трава и даже небольшой водопад.
      Кореец сидел на коленях созерцая струящийся по камням ручеек.
      Алексей сел рядом не решаясь нарушить медитативную тишину.
      — Тебе понравилась тыква? — Неожиданно спросил Хо по-корейски, повернув свое изрезанное морщинами лицо к мальчику.
      — Да учитель. — Алексей коротко кивнул. — Мама благодарит вас от всего сердца за то наслаждение, которое вы нам доставили этой чудесной тыквой.
      — Хорошо. — Кореец кивнул и вдруг оказался на ногах. — Пойдем.
      Над грузовой палубой, находился еще один технический отсек. Не такой обширный, но достаточный для небольшого спортзала. Мальчишка быстро переоделся и остался лишь в тонких штанах.
      Разминка, которая в другом месте могла считаться за полноценную тренировку, растяжки, динамические и изометрические упражнения, тягучие словно патока и взрывные движения жуткого сплава из всех видов боевых единоборств Кореи. Три часа пролетели как три минуты. Запыхавшийся и выжатый досуха Алексей почти без чувств рухнул на узкую лавку. Мастер Хо, не торопясь принялся разминать мышцы ученика, потом в ход пошли пахучие мази и иголки. Через час, совершенно осоловевший парень сидел завернувшись в вытертое до дыр полотенце, и пил ароматный чай из фарфоровой чашки.
      — Как твои успехи у Виктора Афанасьевича? — Поинтересовался старый кореец перейдя на совершенно чистый русский язык.
      — Нормально. — Алексей пожал плечами. — Только он чуть не проломил мне голову прикладом на последней тренировке.
      — Он двигается так быстро? — В голосе его послышалась легкая тревога.
      — Нет. — Ученик замотал головой. — Просто мне часто не хватает силы. Он же здоровый как медведь, вот и приходится крутиться.
      — Это хорошо. — Вин Хо едва заметно качнул головой. — Цени его уроки. На ножах, этот старый медведь сильнее чем все кого я знал.
      — Да. Только он еще и пытает меня всякими знаниями по медицине, тактике, оружейному делу и всякому прочему. — Хмуро ответил Алексей. — Скажите учитель, а зачем мне это все? Хулиганов я и так преспокойно одолею. Зачем мне медицина, рукопашный бой, тактика малых подразделений, подрывное дело и все такое? Почему вы со мной возитесь?
      — Не бывает бесполезных знаний. — Мягко ответил Хо. — Каждое знание ложится крупинкой в общую картину мира, делая ее точнее. И когда придет время принимать решение, ты будешь подобен зрячему среди слепцов.

* * *

      — Доктор Дженсен, а что вы скажете о слухах будто бы вам удалось открыть секрет стационарных порталов?
      — Думаю человечество еще не готово к подобным переменам.
      — Вы не боитесь принудительного изъятия ваших знаний?
      — Ну что вы, милочка. Взять можно только из здоровой головы. Боюсь у меня внутри уже такая каша, что оттуда даже рецепт яичницы не выудишь.
      Интервью В «Новом Времени» по поводу сто сорокалетия института прикладной математики Новой Европы.
      Жизнь на Свалке, несмотря на полное отсутствие всяких следов государственной власти, была все же весьма упорядочена. Среди людей выброшенных обществом на обочину, были и врачи, техники и даже серьезные управленцы.
      Один из упокоенных на кладбище кораблей — военный фрегат, переоборудовали под электростанцию, и начали централизованную разводку электричества. Работал магазин и школа. Были даже свои фермы и полицейский участок. Правда настоящий офицер там был только один, все остальные работали на правах гражданских охранников и даже не имели оружия, но порядок на Свалке поддерживали успешно. Даже когда в городе прокатилась волна политических манифестаций и погромов, в поселке было тихо. Во многом это была заслуга начальника участка — долговязого лейтенанта Прево. Именно его худая нескладная фигура в черной форме маячила впереди. Прево как раз распекал первейшего поселкового пьяницу, толстого словно пивная бочка, мистера Питерса.
      — Мистер Питерс! — Услышал Алексей когда подошел поближе. — Даже Уиктор Афуэнасьич, не пьет столько сколько вы. А ведь он русский.
      — Да мы с ним вместе пили! — Взревел недовольный англичанин и громко пристукнул облезшей тростью. — Только этого борова ничего не берет.
      — Значит вам надо пить меньше. — Не сдавался офицер.
      — Меньше! — Возмутился толстяк. — Я никогда не уроню дух Британии перед этим русским!
      Он с обиженным видом развернулся и описывая пологую синусоиду двинулся по направлению к своему дому.
      Лейтенант коротко кивнул одному из своих помощников, держащихся поодаль.
      — Проводи.
      Тот только кивнул в ответ и пошел следом держась на некотором удалении от гордого британца.
      — Вот ведь. — Горько заметил офицер Алексею. — Уже ни Англии ни Франции нет, а гонор остался.
      — Зато Россия есть. — Не согласился мальчишка.
      — Это да. — Согласился полицейский. — Новая Россия очень серьезное государство. — И потеряв интерес к теме, спросил. — Как там твоя мама?
      Алексей знал, что у мамы с офицером роман, но относился к этому спокойно. А офицер, судя по его напряженному виду, возлагал на эту историю далеко идущие планы.
      — Насколько я знаю, у нее завтра свободный вечер. — Спокойно произнес Алексей.
      — Да? — Полицейский заметно оживился. — Это просто отлично. Завтра в телетеатре новый фильм…
      Алексей не любил видео, смотря преимущественно выпуски новостей, но к чужим пристрастиям относился уважительно.
      — Отлично господин офицер. Я думаю, мама будет рада составить вам компанию.
      — Можешь называть меня просто Луи. — Просиял лейтенант.
      Мальчишка внутренне усмехнулся но на его лице это никак не отразилось.
      — Хорошо, Луи. — Он мельком глянул на браслет комма. — Мне надо поторопиться. Мистер Дженсен будет недоволен.
      — Да-да, беги.
      Он проводил удаляющуюся фигуру взглядом, чему-то грустно вздохнул и продолжил обход.
      Школа располагалась в частично разрезанном корпусе крейсера класса Конкистадор. На обшивке еще можно было видеть полустертый временем герб военно-космических сил Новой Европы и номер соединения. Впрочем космическая романтика совершенно не волновала жителей Свалки, и поверх герба, обшивку украшали затейливые наскальные росписи.
      Кроме всего пары человек, Алексей старался ни с кем в классе не контачить. И вовсе не из снобизма, а потому, что с большинством погруженным в компьютерные игры и сериалы ему было просто не о чем разговаривать. Хотя, ловя на себе взгляды некоторых девушек, иногда всерьез подумывал о возможности сделать исключение.
      Как всегда, Дженсен, тряся всклокоченной шевелюрой и блестя выпученными глазами, работал в три потока. Это значило, что он не только ухитрялся давать примеры по элементарной арифметике классным дебилам и загружать работой посложнее тех кто вполне соответствовал своему уровню, но и парить оставшуюся часть класса высшей математикой.
      Алексей довольно быстро справился со своей задачкой, и даже успел помочь Рите Гонсалес, которая несмотря на выдающиеся успехи в биологии, в математике не продвинулась выше среднего уровня. Впрочем, процесс не был односторонним. Черноглазая красавица испанского происхождения помогала Алексею по многим другим предметам в основном гуманитарного характера, что позволяло им обоим иметь в целом хорошие оценки.
      Из школы они вышли вместе. Поскольку Рита жила на самом краю поселка, там, где его граница почти вплотную подходила к городской черте, а точнее к городским трущобам, Алексей провожал Риту до самого дома. И надо ж так случиться, что именно сегодня, когда Алексей почти решил пригласить Риту поучаствовать в «расширенной программе досуга» путь ребятам преградили несколько парней.
      — Привет красотка! — Высокий широкоплечий парень лет 20 в ярко-желтой с красными вставками куртке, стоял прямо посреди дороги глубоко засунув руки в карманы штанов.
      — Наверное, — подумал Лешка, — он предполагал, что эта поза делает его настоящим героем боевика и грозой окрестных кварталов.
      — Это что, твоя новая собачка?
      Парни заржали.
      — Ты их знаешь? — Спокойно спросил Алексей Риту.
      Она заторможено кивнула и облизала высохшие губы.
      — Рон, с дружками. Этот вот длинный — Сэм, кривоногий Кармел, а в красной кепке — Милн.
      — Твои друзья?
      — Да какие друзья! — полушепотом возмутилась Рита. — Подонки, торгуют отравой.
      — Так вы плохие мальчики? — С веселым удивлением спросил Алексей. — Что же делают плохие мальчики в НАШЕМ поселке?
      — Ты тварь не заговаривайся, — длинный Сэм картинно сплюнул себе под ноги. — Тут все вокруг наше.
      — Ну, тогда вам нужно начать с полицейского участка. — Посоветовал Алексей. — Лейтенант Прево будет счастлив видеть вас у себя в гостях.
      — А лейтенантика твоего, — С ласковой угрозой произнес Сэм, — мой папашка в бараний рог свернет.
      — Ммм. — Алексей приподнял правую бровь. — А кто у нас папа? Неужели член городского совета?
      — Бери выше! — Сэм приосанился. — Начальник полиции города?
      — Ага. — Леха нахмурился словно решал сложную задачу. — А что же тогда нужно таким высокродным господами на нашей свалке?
      Парни довольно рассмеялись.
      — Эта шлюшка обещала нам кое что. — Рон кивнул на Риту. — Да не переживай ты. — Он от нетерпения пристукнул ногой. — Мы слегка попользуемся, и отдадим. Сам же потом спасибо скажешь. Они знаешь какие после групповухи шелковые.
      — Ага. — Леха снова кивнул. — Шелковые значит. Ясно. Ну, в общем так. Слушайте сюда залупоголовые и не говорите что не слышали. Сейчас вы быстро исчезаете с территории поселка, и я о вас ничего не слышу. А если услышу или не дай бог увижу… пеняйте на себя.
      — Охохо… Милн картинно схватившись за живот изображал приступ неудержимого смеха. — Я сейчас уссусь от смеха…
      — Конечно. — Серьезно подтвердил Алексей. — Только не от смеха.
      Он сделал короткое неуловимое движение и толстяк замер.
      — Ты, это… Чего сделал? — И неожиданно посмотрел себе под ноги, где расплывалась теплая лужа.
      — Помог. Только и всего. — Алексей насмешливо посмотрел на Милна. — У тебя ведь с этим проблемы?
      — Да я сейчас… — В руке толстяка сверкнул нож.
      Он сделал шаг вперед и вдруг завалился спиной в свою же лужу, выронил нож на асфальт и затих.
      — Поскользнулся. — Прокомментировал Алексей. — Экий он неловкий. — Он обвел взглядом остальных.
      Ответом ему был бессвязный рев из трех глоток, и на сет появились еще два ножа и короткий, вытертый до блеска револьвер.
      — О… Это пожалуй слишком… — Он оттолкнул Риту в сторону, и поднырнув под руку крайнего, слегка перенаправил нож, в плечо Рона. От боли тот сразу же выронил пистолет, и стал заваливаться набок. Кармел еще недоуменно таращился на свой нож оказавшийся в теле приятеля как резкий и невероятно болезненный удар в подмышечную область выбил руку из плечевого сустава. Последний стоящий на ногах, получил безыскусный но от того не менее эффективный удар между ног.
      Алексей и сам не понял как в его объятиях оказалась заливающаяся слезами Рита.
      — Ну, все, все. Он гладил непослушными руками по ее гладким черным волосам и осторожно вдыхал запах чужого тела. — Надо позвонить лейтенанту… А то это дерьмо развоняется на весь город.

* * *

      К удивлению Алексея, видимых последствий инцидент почти не имел. Выяснилось, что все проходило в поле зрения одной из камер наружного наблюдения, и посмотрев материал, начальник городской полиции, сам попросил лейтенанта замять дело. Но сам лейтенант в категорической форме потребовал чтобы Алексей «лег на дно» то есть от дома до школы и назад. А лучше и в школу не ходил. Он еще добавил, что двое из четверых подонков, славятся гнусным и мстительным характером. И в родстве у них не только начальник городской полиции но и мэр.
      Алексей только пожал плечами. Хулиганов он не боялся, и жизнь свою привык строить так, как считал нужным. Но видимо ту самую запись посмотрели Учитель Хо и дядя Витя. Они сначала устроили подробный разбор самой драки, а потом, раскритиковали ее от начала до конца. Но не сойдясь во взглядах, что именно было неправильным, в итоге выгнали Алексея и продолжили спор в узком кругу. Итогом этого спора, стали серьезные изменения в программе подготовки как у Вин Хо, как и у Виктора Афанасьевича. Только практика. Конкретные движения с разбором характера повреждений и последствий. Они явно хотели минимизировать проблемы которые могли встать перед парнем в дальнейшем. Но Алексей знающий анатомию и физиологию не только со слов мастеров боевых искусств, но и почерпнувший немало с уроков по биологии, делал свои выводы.

* * *

      Придя в очередной раз с тренировки, он мельком глянул на записку на зеркале «Сынок я в кино с Луи, буду поздно. Мама.» и наложив себе полную тарелку каши, он медленно съел все до последней крошки, и обтеревшись влажным полотенцем, завалился спать. Сон отчего-то не шел. Он пару раз вставал попить воды и с удивлением а потом и с легкой тревогой посматривал на часы. Мама никогда не задерживалась так поздно.
      Наконец, едва забывшись чутким сном, он был разбужен звонком в дверь.
      — Да, мам. Иду.
      К его немалому удивлению, телеглазок показал не маму а незнакомого офицера полиции и мэра поселка, Сэма Хатчинсона.
      — Чем могу быть полезен господа?
      Офицер стоящий на пороге, отчего-то вздохнул и попросил.
      — Одевайся сынок. Нам нужно кое что уточнить.
      — Мистер Хатчинсон, в чем дело? — Спокойно спросил Алексей но сердце болезненно сжалось.
      Тот только махнул рукой.
      — Поехали.
      Всю дорогу ни один ни другой не проронили ни слова.
      Полицейская машина, привезла их к заднему входу в видеотеатр. Там уже толпились репортеры и большое количество высоких полицейских чинов, мелькали вспышки камер и суетились криминалисты.
      Он не слушая торопливой скороговорки Хатчинсона, прошел толпу насквозь, и подошел к накрытым тонкой черной пленкой телам.
      От Прево, можно сказать мало что осталось. Офицер явно бился до последнего. Кулаки его были сбиты в кровь, а одежда порезана в нескольких местах. Но умер он не от этого. Спина офицера была просто изрешечена пулями крупного калибра. Мама лежала неподалеку. Смотря на распластанное в луже тело, подросток не замечал что сердце его превращается в кусок льда.
      Мама тоже не отдала свою жизнь даром. Пятна крови вокруг, и намертво зажатый в холодной руке саи с окровавленным лезвием. Он провел пальцем по холодной щеке, и вздрогнул от желания отдернуть руку. Но волевым усилием заставил себя смотреть и запоминать. Кто-то подходил, и говорил какие-то слова, но он не отрывал взгляда от мертвого тела.

* * *

      Похоронили маму через три дня, по православному обряду. Все три дня, Хо и дядя Витя не отходили от мальчишки не на шаг пытаясь хоть как-то вывести его из этого состояния, но все было напрасно. Очень быстро, буквально на глазах взрослых, знавших Алексея почти с рождения, подросток превратился в взрослого человека с недетским пронзительным взглядом зеленых глаз. Он подолгу сидел в мамином кресле, перебирая все оставшееся от нее небогатое наследство, и думал о чем-то своем.
      Через пять дней, на встречу напросился полицейский представившийся другом лейтенанта Прево.
      Мальчик ждал снова утешительных слов, но тот просто бросил перед ним пачку фотографий.
      — Распечатка с камеры наблюдения.
      Алексей неторопливо разложил фотографии на столе.
      Вот рыжий Кармел, замахнулся битой, вот Милн, размахивает свои ножом явно пытаясь отвлечь внимание Луи Прево. А вот и Сэм, с короткоствольным автоматом в стороне и Рон, с двумя незнакомыми парнями, выкручивают маме руки.
      — Я так понимаю, сама запись уничтожена, и это единственные фотографии?
      Полицейский хмыкнул.
      — Меня предупреждали, что ты необычный парень, но я не думал что настолько.
      — Даже более чем. — Алексей еще плотнее сжал губы. — От меня вы что хотите?
      Капитан вздохнул.
      — Первое, чтобы ты не совался в город, и не пытался устроить личную войну. Мы сами разберемся и с ублюдком и с его папашей. Лейтенанта Прево очень многие в городе уважали. Второе, чтобы ты вообще не выходил из дома. Еду тебе будут привозить мои люди…
      — А знаете капитан, что МНЕ от вас надо? — Алексей сгреб фотографии в стопку, и пододвинул их к полицейскому. — Первое. Вы арестовываете учителя Хо и Виктора Афанасьевича. Держите их у себя три дня. Потом отпускаете. Предупреждаю. Это очень сильные бойцы, и вы не ошибетесь, если в операции будет участвовать спецназ. Чтобы даже тени подозрения на них не упало. Второе. Мне нужно знать адреса и имена всех участников. Это все.
      — Ты не уйдешь с планеты. — Спокойно констатировал капитан. — Ты даже не успеешь покинуть город.
      — А вот это совершенно не важно.
      Алексей поднял глаза, и посмотрел на капитана. Тот хотел что-то сказать но слова замерли в горле не в силах вырваться под взглядом пятнадцатилетнего подростка.
      — Я рассчитаюсь с уничтожившими мою жизнь. Что будет дальше, абсолютно не играет роли. Это мой выбор, и я имею на него право.