Iстамбул

– Вы посидите тут. – Саша усадил женщин на диван в зале, слегка прибранном, без остатков еды на столе. – А я разбужу Валеру. Он вам поможет.

Женщины кивнули и послушно сели – видимо, они прекрасно знали, кто такой Валера и где он служит. А у Саши ёкнуло сладостно сердце – на этом самом диване, где сидели сейчас женщины, он ночью тайно держал за руку нежное глупенькое создание, само не представлявшее, каким богатством, роскошным и мимолётным, оно обладает. Но расслабляться было некогда, и Саша направился к спальне Валеры.

Валеры дома не было. Он, конечно, уже и раньше понял, что остался здесь один, но всё же надеялся, что его догадки окажутся недоразумением. Нет, не оказались. Кровать Валеры была заправлена, а на столе лежал лист бумаги, придавленный мобильным телефоном и связкой ключей.

«Саня, меня отзывают из отпуска. Добудиться тебя не смог, поэтому и пишу. Машина за мной уже выехала, и за хозяина в доме остаёшься ты. Оставляю ключи (у меня есть запасные) и на всякий пожарный мобильник (извини, хоть мы и договаривались, но не брать его с собой, как ты, я не мог). Отдыхай и не вздумай уезжать! К выходным буду.

Валера.»

– М-да. И как мне теперь разруливать? – Совсем скис Саша. Тошнота опять подобралась к самому горлу, он даже наклонился на всякий случай в сторону от матерчатого половика. Но ничего, вроде стало чуть получше. – Надо опохмелиться.

Сроду он не опохмелялся. Но никогда ему не было ещё так худо, к тому же в остывшем доме было очень холодно, у него зуб на зуб не попадал. Саша быстрым шагом пересёк зал, на ходу бросив вскочившим было женщинам:

– Я сейчас. Подождите.

В коридоре он надел на себя тёплую куртку и прошмыгнул на кухню. Все бутылки, конечно, были пусты. Саша с тоской просмотрел несколько не валяющихся на боку экземпляров и, наконец, обнаружил одну, где на донышке было приличное количество прозрачной жидкости. Услышав поскрипывание половиц в зале, он торопливо опрокинул содержимое бутылки в себя прямо из горлышка, почувствовал приятное жжение в пищеводе, затем в желудке и стал ждать, когда же ему станет лучше.

– Нормальненько!!!

Зычный голос Машки, стоящей в дверях и уперевшей руки в бока, напугал его. Сдуру он швырнул бутылку на пол, она покатилась и опрокинула ещё несколько пустых бутылок. После того, как бутылочный звон затих, обнаружилось, что кроме Машки, Нины Григорьевны и Саши, в кухне находятся ещё два человека, оба в милицейской форме и оба с явно недоброжелательно расположенными лицами.

Все говорили громко, одновременно и несли такую чушь, что Саше стало совсем дурно. Да и живот, сначала с благодарностью принявший алкоголь, вдруг взбунтовался. Пару раз непроизвольно дёрнувшись, Саша понял, что в следующий момент его вырвет. Он отодвинул рукой всех, кто мешал ему в его движении к двери – и все, кстати, беспрекословно отступили – и выскочил на крыльцо. Нагнувшись вниз, он ощутил отвратительный момент, когда вся накопившаяся гадость и излишество, превратившееся в отраву, покидают его. Лоб его взмок, чернота в глазах сгустилась и рассеялась, слабость и дрожь перешли в обыкновенную усталость, а воздух, наконец, стал спокойно поступать в равномерно задышавшие лёгкие. Вот теперь ему действительно стало лучше. Это что, и есть настоящая опохмелка?

Но задумываться над такой ерундой ему не пришлось. Молодой сержант, оказавшийся участковым, потянул его за куртку обратно в дом:

– Пойдёмте, гражданин.

– С удовольствием. – Саша попробовал пошутить, но, видимо, шутка не удалась. В дом он действительно поспешил вернуться, потому что на улице дул промозглый ветер. А вот на счёт удовольствия от общения с милицией – это он, конечно, сморозил невпопад.

Все снова оказались на кухне. Саша собрался было присесть, но услышал не предвещающий ничего хорошего окрик:

– Стоять!!! Отвечать быстро: с кем, когда, где подельники? Куда спрятали награбленное?

– Свет убери. – Отступил Саша чуть в сторону от яркого потока. Долговязый участковый, рукой отклонив колпак светильника, ослепил его. – Не пойму, чем, собственно, вообще обязан…

Короткий удар в живот согнул его пополам. Женщины ойкнули и прижались друг к другу.

– Фамилия, имя, год рождения… где, с кем провёл ночь… куда дел…

– Да никуда я их не девал! Не знаю вообще, кто их похитил.

– Может напомнить? – Участковый снова замахнулся, но напарник, офицер, видимо, из районной управы, его остановил. – Да это точно они! Алкоголики… знаю я эту шоблу… Пили они всю ночь! Спрашивается, на какие деньги?!!

– Да уж не на твои, – не утерпел и огрызнулся Саша. – И при чём тут деньги?

– Кто дом соседа ограбил ночью? А?!

– Какого соседа?

– Такого. Дверь взломали? Окна высадили?

– Товарищ милиционер, – откашлявшись, подошла и постучала участкового по плечу Машка, – я ведь…

– Цыц! – гаркнул на неё сержант, даже не оглянувшись. – Тебе с дружками не просто кража корячится… грабёж… по предварительному сговору… преступная группировка… Ишь, сообщников у него похитили! Куда, спрашиваю, спрятал? Где награбленное? Сам сознаешься или обыск учинить?!!

При последних словах неожиданно взорвалась прикусившая было язык Машка:

– Ах ты… ах ты… Прыщ!!! Вонючка!!!

Размахнувшись, она обеими кулаками стукнула по спине долговязого, а потом замолотила ими без всякого разбора. Видно, ей с трудом только что удалось заменить более хлёсткие слова и выражения, к которым она, как и Толян, привыкла, на эти слабенькие, но всё же обидные для представителя власти слова.

Участковый попытался поймать мелькающие кулаки Машки, яростно утюжащие пространство и время от времени попадающие то по одному, то по другому милиционеру, но ему это никак не удавалось. Машка визжала обрывки фраз вперемежку с ругательствами, теперь уже, после того, как к ней пытались применить физическое насилие, не сдерживая приличия. Наконец её утихомирили, заломив за спину руку, швырнув на жёсткий диванчик и придавив сверху коленом.

– Бешеная… – Отдувался участковый, которому досталось больше, чем его напарнику из районного управления.

Зато из Машкиных выкриков Саша кое-что дополнительно понял. Кража со взломом произошла, оказывается, совсем рядом. В доме Валериного соседа Альберта. И надо же такому случиться, что именно в ту ночь, когда тут, у Валеры, гремел шумный мальчишник. Никто из гулявших даже и не слышал, когда произошёл налёт на соседний участок. Может быть, грабили уже после того, как в доме Валеры всё утихомирилось? Может, грабил и кто-то из своих, местных. Но предъявлять претензии им? Саше, только что проснувшемуся после вчерашних излишеств, и Толяну с Платонычем, которых – женщины же ясно объяснили – похитили бандиты?!

Машка быстрее Саши сообразила, куда загнул участковый и на что намекает. Возмущению её не было предела. Вместо того, чтобы искать похитителей мужа, милиция вздумала пострадавших превратить в подозреваемых, причём в совершенно в другом деле. А уж подозреваемых переквалифицировать в обвиняемых и того легче – у всех рыла в пуху. Нет, оставить свой домашний очаг без хозяина, пусть даже и временно безработного, кутилы, пьяницы, Машка не собиралась. Отдышавшись и громко высморкавшись, она встала, отстранив трясущуюся от непонимания всего, что на неё свалилось, Нину Григорьевну, и громко заявила:

– Я еду в прокуратуру.

– Чего?! – опешили милиционеры.

– Сашка, ты со мной?

– Пожалуй, да. Дело такое… тем более… я, кажется, догадываюсь, где надо искать ваших мужиков. – Саша сопоставил странный крюк задержавшихся Толяна с Платонычем, их хитрый и довольный вид, намеки на то, что бес, мол, знает, где золото.

– Догадываешься? Ты?! – Машка задышала часто и нервно. – Сашенька, умоляю… Ты знаешь, кто увёз наших… Бедный Толька! Неужели он…

– Да не каркай ты раньше времени! Думаю, обойдётся… но всё же… Извините, вас как зовут?

Саша обратился к лейтенанту из районного отдела. Тот, раскрыв рот, только успевал крутить головой от испуганно моргающих женщин к нему и обратно. Проглотив набежавшую слюну, зачем-то выпрямившись, будто перед начальством, парень отчеканил:

– Сергей. Лейтенант Сергей Трофимов.

– Вот что, Сергей. Сами понимаете, похищение людей… вымогательство…

– Вы думаете… рэкет? – заикаясь, спросил лейтенант.

– Что-то вроде этого… и даже несомненно это!

Машка застонала, в отчаянии схватившись за голову:

– Да что у них…

– Значит, что-то имелось, – оборвал её Саша. – Ты, Маша, не волнуйся. Посиди пока тут, и Нина Григорьевна… а мы с лейтенантом…

– Не понял! – Участковый повысил голос и, выпучив глаза, с ненавистью уставился на Александра. – Мы с лейтенантом?! Ты чё это, Серёга, его слушаешь? Вместо того, чтобы в наручники…

– Успеем. Если надо – и в наручники. Но, чую я, этот парень что-то знает. Ну, говори. – Лейтенант повернулся от взъерошенного участкового к спокойно ждущему Саше. – Кто похитил. Что предлагаешь.

– Предлагаю немедленно проехать к одному месту. Кое-что надо проверить, сопоставить.

– Куда?!! – рявкнул участковый. – По соседям мы уже прошлись!!!

– Тут недалеко. За посёлком ручей, луг.

– Какого чёрта?!!

– Да заткнись ты!! – Саша, не выдержав, закричал в рассвирепевшее лицо молодого милиционера. – Я вообще не с тобой разговариваю. Обращаюсь к старшему по званию. Итак, Сергей, у меня есть кое-какие соображения.

Лейтенант откашлялся, сообразив, что он действительно является тут старшим, не смотря на то, что это вообще его второе дежурство в жизни. Показывать мужику да ещё двум плаксивым бабам свою неопытность Сергею не хотелось, поэтому он и распорядился:

– Выезжаем немедленно. Только вот одним словом: кто?

– Пока не могу сказать, – ответил Саша. – Но скажу. После. Как место осмотрим.

Не успели они выйти на улицу, как к ним торопливо подбежал какой-то пожилой мужчина в очках:

– Э… господа милиционеры…

– Пишите, пишите, – перебил его участковый, – составляйте подробную опись, можете предварительную оценку…

– Да не было ограбления! Что самое поразительное – не пропало совершенно ничего! Просто так – хулиганство, варварство какое-то, свинство, в конце концов. Зачем было мебель-то ломать?!

– Что?! Да вы же сами сегодня утром…

– Мне так показалось. Приехал – а тут погром. – Саша догадался, что перед милиционерами оправдывается Альберт Михайлович, хозяин соседнего дома. – Я просто… растерялся. Я был… вроде как не в себе… в шоке.

– В шоке он был! – закричал участковый. – Вы заявление у нас писали?!

– Да, писал, но…

– Мы с лейтенантом тут работали, людей опрашивали… Ищите, что пропало!!!

Альберт Михайлович наконец-то сообразил, что юнец орёт на него совершенно необоснованно, и выпрямился:

– Я отзываю своё заявление. Да. И в ваших услугах больше не нуждаюсь. Извините за беспокойство.

Он отвернулся и пошёл к своему настежь распахнутому дому. Участковый в сердцах сплюнул, но при свидетелях, а особенно при Саше, которого не в чем было больше обвинять, ни ругаться, ни даже ворчать не стал.

Они ехали на милицейской «Ниве», и Саша продолжал обдумывать то, что словно по наитию вдруг пришло ему в голову. Машкины слова «их похитили бандиты», Толяновское ироничное «бес знает, где золото» теперь совместились, и Саша понял, что Толян имел ввиду, когда сказал «бес знает». Он подразумевал «Бес знает». Бес – это же известный на всю округу авторитет и бандит Коля Бес.

Конечно же, Толян с Платонычем не просто круг на автобусе сделали, заметая следы от ревнивой Машки. Тем более, слишком уж долго они этот круг делали, часа четыре, не меньше. Вернулись, кстати, очень довольные, возбуждённые, с Серёгой и Михой многозначительно переглядывались. Толян даже почти не пил, отшил клеившуюся к нему толстую блондинку. Нет, дело тут нечисто. Вероятно, мужики всё-таки ездили к бандитам приценяться, надеялись на большой куш от продажи золота.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.