Саркофаг - Кокон

– А вы, собственно, кто? – поднял глаза Максим.

– А я, собственно, вот. – Парень вытащил из кармана куртки коричневато-багряную, с золотыми буквами, корочку. Раскрыл, но в чужие руки не дал.

– Оперуполномоченный УР, старший лейтенант милиции Сидоров Артем Иванович, – вслух прочел Максим. – У вас табельное оружие при себе имеется, товарищ старший лейтенант? Если нет, советую тут пока никаких розыскных действий не предпринимать!

– А что такое?

– Да вы что – сами не видите? – «Интеллигент» всплеснул руками. – Словно озверели все!

– Я аптечку принесла, – неожиданно появилась Вероника. – Думаю, понадобится.

– А вот это правильно! – одобрительно кивнул Максим.

Бугай между тем уже пришел в себя и очумело мотал по сторонам рыжей башкой.

– Давайте я перевяжу…

– Действуй, Ника!

Рыжему снова поплохело.

– Так… – Старший лейтенант торопливо огляделся вокруг. – И кто его так приложил?

– А кто его знает? – пожал плечами Максим. – Народу тут до черта было… сейчас вон разъехались – верно, бензин кончился. «Девяносто второй».

– Ой, и мне бы тоже – «девяносто второго», – засуетился опер. – Черт, связь так и не восстановили… этому бы «скорую»…

– Ага, – ухмыльнулся Макс. – А куда везти-то? Ни к больнице, ни к поликлинике, говорят, не проехать!

– Точно – не проехать, – подтвердил «интеллигент». – Я с утра раз пять пробовал, и сосед мой, Иван Кузьмич, он фельдшер. Кстати, пострадавшего можно как раз туда, в Калинкино, отвезти… раз уж больше некуда.

– Хорошая идея! – обрадовался старший лейтенант.

– Вот только машину бы его куда отогнать… Да хоть туда же!

– Отгоним. – Милиционер закивал. – В этом не сомневайтесь.

– Ну, вот и славненько. – Макс потер руки и посмотрел на уже закончившую перевязку Нику. – Ловко у тебя получается.

– Так я в медучилище училась… почти два курса…

– А потом что – выгнали?

– А, из-за какой-то ерунды. – Девушка скривилась. – Прямо вспоминать неохота. Подумаешь, пьяными подрались на танцах!

– Действительно, – поддержал Нику «интеллигент». – Эка невидаль – драка!

– Я вас на всякий случай запишу, чтоб потом не искать. – Старший лейтенант наконец вспомнил про свои профессиональные обязанности. – Права попрошу… Ну, вот хоть вы сначала… Так… Тихомиров Максим Андреевич… где проживаете? Угу… знаю… телефончик имеется?

– Мобильный. Только связь же сейчас не работает…

– Сегодня не работает, завтра заработает, – резонно возразил опер. – Думаю, день-другой – и все это безобразие кончится.

– Ваши бы слова – да Богу в уши! – «Интеллигент» хрипловато рассмеялся и протянул права. – Петренко, Иван Лукич, бывший энергетик, а ныне пенсионер. Кстати, видите – заправка работает… А без электричества – как бы?

– Действительно, – обалдело согласился Макс, помогая разместить раненого на заднем сиденье «четверки».

– Машина… машина… – бормотал тот.

– Да не забудем про твою машину, пригоним, – как мог, успокоил старший лейтенант.

– Это кто-то умный догадался Южную ТЭЦ расконсервировать, – садясь за руль, пояснил энергетик. – Подали, значит, напряг на город. Все не в темноте сидеть… да и вообще – без энергии у нас все в один момент рухнет. Одно сельское хозяйство останется – я имею в виду нас, дачников.

– Так, значит, по мосту не проехать?

– Не, и не пытайтесь даже… – Петренко махнул рукой. – Впрочем, если хотите… Попытка не пытка, как говаривал сам товарищ Лаврентий Берия. Или это Сталин ему говорил…

Бензин на АЗС закончился быстро – первыми ощутившие на своей шкуре какой-то необъяснимый подвох, водители заправлялись до упора, так, на всякий случай. Максим тоже залил полный бак – «девяносто пятого» еще хватало, хотя обладатели стареньких «Жигулей» брали сейчас и его – дорого, да куда деваться? «Семьдесят шестого» на этой заправке не было – высосали грузовики.

Выехав на шоссе, Максим свернул к городу и, проскочив главную улицу, погнал к лесу.

– Не нравится мне все это, – глядя по сторонам, негромко сказала Ника. – Помнишь эту страшилку интернетовскую, про коллайдер?

– Да, помню…

– Похоже, сбылась она.

Глава 2

Кокон

В парке – забытом, холодном, пустом —

Бледные тени скользили вдвоем.

Поль Верлен. «Сентиментальная беседа»

А может быть, и ни при чем тут коллайдер. Впрочем, может быть, и причем. Хотя что зря гадать-то? Любые версии строились сейчас даже не на песке – на пустом месте, а этого Максим никогда не любил. Одно пока ясно: что-то произошло, что-то если и не страшное, то странное – точно! Полгорода, по сути, исчезло, в Питер не выехать… так, может быть, другие дороги в порядке и ведут, куда и вели? Может быть, можно в тот же Питер проехать в объезд, по деревням, кругом? Все это и предстояло сейчас выяснить… правда, Макс бы так не заморачивался, если б не Вероника – все ж таки обещал отвезти девчонку.

– Так, что у нас там, по той дорожке? Заборовье, Огоньково, Трехозерье… – на ходу припоминал Тихомиров.

– В Трехозерье красиво. – Девушка мечтательно прикрыла глаза. – Я там в детстве была, в лагере.

– Надеюсь, не в концентрационном, – пошутил Макс.

Ника ухмыльнулась:

– Почти. В том, что для трудных подростков.

– Поня-я-ятно!

– Смотри, самолет не пропусти.

Самолет – выкрашенный в ярко-зеленый цвет знаменитый Ил-2 – стоял на постаменте на восточной окраине городка, как раз мимо него и проходила дорога в деревни.

– Не пропущу.

Вовремя повернув, молодой человек сбавил скорость и через какое-то время вообще остановился.

– Ну? – удивленно вскинула глаза Вероника. – Чего стоим, кого ждем?

Максим лишь хмыкнул:

– А ты вперед посмотри!

– И что… Ой!

Впереди снова красовался радостно-зеленый Ил-2! Тот самый, который они только что проехали.

Тихомиров покачал головой:

– Что, еще раз пробовать будем?

– А тут случайно никакой другой дорожки нет?

– Да есть. – Максим задумчиво прикрыл веки. – Чуть впереди… или теперь уж – сзади… повертка в лес должна быть, к Светлому озеру… там и к Заборовью можно проехать, правда, не на этой машине…

– Ой, Макс! Поедем посмотрим, а? Может быть, там можно…

– Как скажете, мадемуазель, как скажете!

Быстро развернувшись, Максим проехал еще метров сто и свернул на лесную дорожку. Дорожка оказалась так себе – ухабистая, с глубокими колеями и лужами. Приходилось пробираться осторожно, а минут через десять и вообще остановиться – дальше уж пошло что-то совсем непролазное, даже колея потерялась, заросла каким-то чертополохом, иван-чаем, ромашками.

– Слышь, Макс, а это, кажется, просека.

– Вижу, что просека. Пойдем глянем?

– Пошли… Ой, лес тут какой!

– Да лес как лес…

Максим поднял голову и вздрогнул: лес-то изменился, и довольно резко. Только что вокруг росли веселые березки, солнечно-желтые липы, клены, а сейчас лиственные деревья куда-то исчезли, остались одни хвойные, и не стройные высокие сосны, а сумрачные мохнатые ели; темно-зеленые, густые, они царапали своими острыми вершинами низкое желтое небо – туман так и не рассеивался, и солнышко не выходило. Впрочем, было достаточно тепло, даже жарко.

– Страшно как! – подозрительно оглядываясь вокруг, снова повторила Ника. – Как бы Бабу-ягу тут не встретить.

Максим хохотнул:

– Скажи еще, избушку на курьих ножках! Повернись к лесу задом, а ко мне передом – типа того.

Девушка вдруг прищурила глаза, пригляделась:

– Вон, кажется, тропинка. Идем? Или… лучше назад поедем?

– Ника! Тебе ведь в Петербург надо?

– Ну, надо.

– Тогда пошли.

Оставив «рено» на дороге, они зашагали по узкой, заросшей лопухами и репейником тропке, тянувшейся прямо по просеке. Как предполагал Максим, она должна была вывести их к Заборовью, к шоссе или, на худой конец, к какой-нибудь заброшенной деревне – таких тут было множество.

– Ой, Макс, какие цветы! – Вероника замедлила шаг, наклонилась, сорвав росший у тропки цветок, переливающийся всеми оттенками радуги. – Здорово! Прямо цветик-семицветик.

– Странный цветок, – заценил Тихомиров. – На борщевик чем-то похож… Может, ты зря его сорвала?

– Да какой борщевик-то? – Вероника засмеялась. – У борщевика цветки белые, кустистые, а этот смотри какой! Вот – синий… а вот – голубой, красный…

– Я и говорю, странный!

– Ага, можно подумать, ты в цветах разбираешься!

– А можно подумать, что ты в них что-то понимаешь!

– Да уж всяко побольше тебя… Как любая женщина!

Максим только руками развел: ну что тут скажешь? Уела! Действительно, в цветах он разбирался мало, ну, там, мимозу от розы еще мог отличить, ну, гвоздику, а вот все остальное… Темный лес. Такой же, как вокруг них.

– Оба! Вон еще один! На!

Сорвав еще один разноцветный кустик, или зонтик? – девушка с насмешливым поклоном протянула его своему спутнику: – Прошу вас, месье Макс! Что же вы так покраснели? Не привыкли получать от женщин цветы?

– Ладно тебе издеваться-то!

Максим хмуро отмахнулся, но цветок все-таки взял, машинально сунул в карман – не выбрасывать же! Хотя, конечно, выбросить надо, но как-нибудь незаметно, потом.

– Ага! Что я говорила? Вот и деревня!

Ни про какую деревню Вероника не говорила, но Тихомиров не стал спорить – и в самом деле, впереди, за деревьями, показались какие-то избы, забор… настоящий частокол – и наглухо запертые ворота.

Молодой человек замедлил шаг.

– Пошли, пошли! – с неожиданной радостью закричала Ника. – Может, у них там телефон есть?

– Хочешь сказать, может, он даже работает?

– А почему бы и нет?

– Это заброшенная деревня, ма шери, – улыбнулся Макс. – Тут таких много. И телефон там вряд ли найдется… как и жители. Тут уже лет тридцать никто не живет, как минимум.

– Ну все же зайдем, посмотрим.

Что-то непонятное было во всех этих строениях, что-то неродное, нерусское. Какие-то приплюснутые дома, скорее даже хижины, сложенные из обмазанных глиной камней и покрытые еловыми ветками. Этот непонятно зачем нужный частокол, ворота…

– Слушай-ка. – Подойдя ближе, Максим обернулся. – А мы ведь через этот забор вряд ли перелезем.

– Так можно постучать! Спросим дорогу.

– Постучать, говоришь?

У Тихомирова почему-то было такое чувство, будто за ними наблюдали. Пристально, настороженно и враждебно – Максим прямо-таки ощущал кожей чьи-то колючие взгляды.

– Ой! – вдруг радостно воскликнула Вероника. – Ты только посмотри – солнышко!

Действительно, хотя вокруг, по кромке леса, призрачно-желтой стеною стелился туман, но над деревней небо было чистым, голубовато-зеленым, и солнышко сияло… какое-то странноватое, голубое… как бактерицидная лампа.

– Ника… тебе это… не кажется, что с солнцем что-то не того…

– Что не того-то? – Девушка сняла кофту, оставшись в коротком сиреневом топике, мало что скрывавшем. – Стучи давай!

Максим поднял руку…

И тут Вероника снова вскрикнула, на этот раз удивленно.

– Что такое? – Максим оторвал взгляд от странного неба.

– Там, в лесу, обезьяна! – Нервно покусывая губы, Ника показала пальцем. – Вот только что пробежала. Здоровая такая, огромная!

– Да что ты! – издевательски хохотнул молодой человек. – На солнышке перегрелась?

– Нет, я точно что-то такое видела!

– Так, может, медведь?

– Нет… на медведя вроде бы не похоже… Нет! Обезьяна!

– Ну откуда здесь обезьяны, ма шери?

Максим сказал и осекся, увидев, как над частоколом возникла вдруг чья-то косматая голова… И лицо не было человеческим! Какая-то жуткая клыкастая рожа… и глаза… Макс мог бы поклясться, что их было три!

– Ой, не нравится мне все это, – дрожа, прошептала девушка. – Знаешь что, пойдем-ка лучше к машине.

– Пойдем…

Тихомиров сглотнул слюну…

И тотчас же лесную тишь взорвал громкий утробный вой!

Путники затравленно переглянулись и, не говоря ни слова, опрометью бросились бежать. Все туда же, назад, к лесу…

А вой за их спинами все не прекращался – злобный, торжествующий, гнусный! Вероника вдруг упала, закричала… Максим обернулся, подбежал, схватил девчонку за руку, потащил…

Сколько они так бежали? Наверное, и десяти минут не прошло, а казалось, что целый час! И не заметили, как вновь меж деревьями заструился туман, а под ногами вместо просеки оказалась ухабистая лесная дорога… А вон впереди засинел верный «рено»!

Заскочив в салон, Максим запустил двигатель, резко развернулся, глянул в зеркало… А похоже, никто за ними и не гнался!

– Слышь, Ника… А мы с тобой не зря панику развели?

– Нет уж, не зря! – все еще дрожа, отозвалась девчонка. – Поехали отсюда скорей! Ну! Что ты стоишь?

– Как скажете, мадемуазель, как скажете!

– Господи… И кто там мог так выть? И обезьяна… я ее точно видела… Никакой это был не медведь! Да поехали же скорей, Макс!

Тихомиров неспешно выехал на шоссе, – а спешно и не получилось бы из-за луж и ям – и, повернув голову, спросил:

– Ну, и куда теперь? В город?

– Постой… – Вероника уже успокоилась, да и шоссе, пара грузовиков, самолет были такими знакомыми, привычными, мирными, что та лесная просека, деревня, вой казались каким-то кошмарным сном. – Давай еще одну дорожку разведаем. Есть тут такая?

– Да найдется… и не одна.

Максим поцеловал девушку в губы и неожиданно рассмеялся:

– А кофту-то что, потеряла? Может, съездим, вернемся, заберем?

– Да ну тебя на фиг! – с возмущением выкрикнула Ника. – Рули давай.

***

Следующая повертка вела мимо Светлого озера, тоже затянутого легким желтым туманом… Вот вокруг озера и ездили! Сделав четвертый круг и, наконец, поняв, что и этот путь, увы, никуда не ведет, Максим остановил машину на берегу, вытащил из бардачка пачку «Кэмела» и задумчиво закурил, хотя до того уже третий месяц пытался бросить.

Его спутница тоже вытащила сигарету и неожиданно улыбнулась:

– Пойдем искупнемся. Душно-то как.

Тихомиров пожал плечами:

– Пойдем… Только… пустовато тут как-то, обычно народу полно.

– Так рано же еще! Кстати, а сколько времени-то?

Максим посмотрел на часы. Девять тридцать. Полдесятого. Ну надо же – так рано! А сколько всего за это время произошло… Ну да, выехали-то рано… Ха! А ведь многие еще и не проснулись – школьники, безработные, отпускники… ничего еще и не знают. Впрочем, и они знали не слишком много. Что же произошло? Что бы это ни было, оставалось только надеяться, что оно скоро закончится.

– Ну, ты чего там?

Ника уже разделась, сбросив топик и трусики, зашла в воду и теперь стояла, оглядывалась.

– Ты чего голышом-то?

– Так ведь нет никого!

– А вдруг мальчишки на велосипедах явятся?

– Ой, что они, голых девчонок не видели? Хотя бы на DVD.

– Ну, как знаешь.

Максим быстро разделся, вошел в воду, нырнул.

– Эгей! Поплыли на тот берег!

На тот так на тот… поплыли.

Тихомиров примерно догадывался, зачем его звала Ника… и не имел ничего против.

Так все и случилось – выбравшись на песочек, отошли подальше в заросли, обнялись…

– Ах, – застонала девушка. – Опять ты меня соблазнил, искуситель!

Ага, кто бы говорил.

– Ой, тут в траве какие-то шишки!

– Да что ты… – Максим оторвался от девичьей упругой груди, погладил Нику по животу, по бедрам…

– Постой… Давай вон там, вон у того дерева. Я нагнусь, и…

– Как скажешь, ма шери.

Поцеловав девушку между лопаток, Максим ухватил ее руками за талию… И вдруг услыхал голоса!

Между прочим, быстро приближающиеся.

– Что такое? – тяжело дыша, обернулась Ника.

– Кажется, идет кто-то.

– И что с того? Пускай завидуют!

Вот уж за что Максим Нику любил, так это за ее непосредственность, иногда даже чрезмерную.

Все же голоса приближались уж слишком быстро… Ну конечно – мальчишки. На велосипедах. Трое или четверо… нет, все же трое. Максим с Никой наблюдали за ними из-за корявой сосны.

– Ну что, поплыли обратно? – с улыбкой предложила Вероника.

– Знаешь, давай-ка чуть-чуть обождем. Вряд ли эти парни сюда надолго. Искупнутся да уедут.

– Ладно, обождем. Только недолго.

Ника потянулась, словно пригревшаяся на солнышке кошка… а ведь оно снова вышло, показалось, солнышко-то – желтенькое, доброе, лучистое – засверкало в чистом голубом небе. Славно! Вот уж, поистине, славно. Но туман так и стоял краем леса, никак не хотел развеиваться.

Мальчишки между тем – на вид им было лет по четырнадцать-пятнадцать – положили велосипеды на песок, сбросили свои майки-шорты да попрыгали в озеро. Весело – с шумом, с радужными брызгами, с криком.

Да… у них еще и магнитофон с собой был. Странный такой аппарат, Максим даже сказал бы, антикварный. Черный, квадратный, с одним динамиком и, видимо, не легкий. Кажется, не кассетный… на маленьких таких бобинах! Ну точно – антиквариат, как, интересно, сохранился-то?

Один из подростков – лупоглазый, щуплый – выскочил из воды раньше других, попрыгал на одной ноге, вытряхивая попавшую в ухо воду, присел на корточки и нажал клавишу аппарата…

Smoke on the wa-a-a-a-ter…

Fire in the sky!

Максим-то эту песенку знал, да и группу – «Дип Перпл» называлась. Где-то начала семидесятых песенка, обычно подростки такое не слушают, в лучшем случае «Токио Отель» предпочитают – ну, это в основном девочки-третьеклассницы – или там какой-нибудь «Х.И.М», «Расмус».

Остальные двое мальчишек тоже выбрались наконец из воды, засобирались…

– Ну, что я говорил? – усмехнулся Макс. – Сейчас уберутся.

– Угу, угу. – Вероника негромко рассмеялась. – Не прошло и года. Думаю, скоро еще кто-нибудь явится… и нечего нам тут скрываться! Идем!

– Да подожди хоть чуть-чуть-то!

А купальщики уже оделись и заспорили:

– Ты, Миха, зачем Ленке сказал, что мы грядку недопололи?

– Так я так… в шутку…

– В шутку он… Ленка между прочим – комсорг, забыл? Вот чувствую, будут у нас еще проблемы с Ленинским зачетом.

– Ха, чувствует он… Поехали уже, сегодня по телику «Майор Вихрь».

– Так он вечером же!

– То-то и оно, что днем… полчаса осталось.

Макс так особенно-то и не прислушивался к их беседе, лишь краем уха – Ника отвлекала поцелуями.

Пришлось обернуться, обнять, приласкать-погладить… Парни как раз уехали – вовремя!

– Ах ты моя русалка!

***

Переплыв озеро, любовники немного обсохли и, усевшись в машину, сделали еще кружок вокруг озера – все так же без толку. И все так же клубился в оврагах желтоватый туман.

Потом попробовали прорваться по пикалевской дороге, затем снова по шоссе и по виадуку, через мост, в новую часть города – напрасные хлопоты!

Тихомиров махнул рукой:

– Ну, поехали тогда ко мне, пообедаем.

– Спасибо, я уж лучше домой… матыга, поди, волнуется.

– Кто волнуется?

– Ну, мать, кто ж еще-то?

– Ох, и жаргон же у вас, молодежи. Слушать жутко! Мотыга какая-то… Это ж надо так матушку обозвать. Хорошо – не лопата и не кирка!

– Да ладно тебе заедаться-то… Вон, здесь, на остановочке, тормозни – к подружкам в парикмахерскую заскочу, проведаю. Ну, пока, милый… Звони, ежели что!

– Ага – звони…

– Черт, точно… Ну, может, еще и восстановится связь. На работу-то приходить завтра?

Примечания

1

Здесь и далее пер. Н. В. Вышинского.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.