Психософический трактат

2.2323 Следовательно: проявляемая мною вещь – ее значение для меня.

2.233 Отсюда: значение вещи – неконвертируемо, т. е. может быть воспринято только мною.

2.2330 Если значение вещи не прояснено мною (не конкретизировано) – это не свидетельствует о том, что вещь для меня ничего не значит.

2.2331 Полагать, что я воспринимаю вещи как таковые, в высшей степени нелепо, ибо вещей нет. Вещь существует лишь благодаря отношению, которое возникает, когда Мир является мне [вещь] этой вещью [имя], с одной стороны, и я [вещь] проявляю данную вещь [значение], с другой.

2.2332 Формально можно сказать, что я имею дело с вещами, однако, вещи не даны мне как некие безличные факты, я проявляю вещь (в ее отношении с другими вещами) [отношение фигуры и фона] в отношении с самим собой (где я сам – отношение фигуры и фона).

Следовательно: вещь, проявленная мною, – ее значение, но не вещь как таковая.

2.2333 Если существование вещи для меня – ее значение, следовательно: я [вещь] свидетельствую свое существование своим значением, которое – результат моего [фигура] проявления меня мною на фоне других вещей.

2.3 Значения расположены в континууме существования.

2.31 Значение вещи [фигура] определяется ее отношением с другими вещами [фон], таким образом: значение – это отношение пустот [вещей] (ибо вещей нет).

2.311 Отношения пустот – это континуум существования.

2.3111 Вещей нет, но существуют значения вещей (имена бытийствуют, что, впрочем, я предполагаю лишь гипотетически).

2.3112 Поскольку существуют значения вещей, а вещей – нет, то существуют отношения пустот, которые [отношения] – суть значения.

2.3113 Игра [отношения] пустот [значений] создает континуум существования, который я буду называть моей «схемой мира».

2.312 Отношение пустот [вещей] – это содержание.

2.3121 Под содержательным я понимаю не то, что есть (ибо меня [вещь] нет, так что, даже если то, что есть, и содержательно, то я об этом не знаю), а то, что названо [имя] и существует [значение], благодаря тому, что я проявляю это.

Иными словами, содержательное – это отношение пустот [вещей], т. е. пустота, которая, впрочем, таковой не кажется, поскольку существуют эти отношения пустот [акции].

2.3122 Я существую в пространстве значений, я существую в континууме пустот, я существую в пустоте.

2.3123 Странно ли, что всякая вещь [значение] может здесь располагаться? Отнюдь.

2.313 Содержание – это континуум существования.

2.3130 В моей схеме мира вещи [значения] располагаются.

2.3131 Сам факт расположенности в континууме существования делает вещь и ее значение тождественными для меня.

(Возможно, было бы более корректным говорить, что вещь не тождественна своему значению, а соответствует ему. Однако, поскольку я не могу рассматривать вещь вне ее значения, а значение, в свою очередь, вне вещи, то, разумеется, для меня они тождественны.)

2.3132 В самом деле, какая разница между вещью, которая имеет для меня какое-то значение, и значением этой вещи?

В любом случае, то, что имеет для меня какое-то значение (т. е. проявлено мною так), и есть для меня это значение.

Другими словами: поскольку вещь существует своим значением, тождественность вещи и ее значения очевидна.

Если же вещь имеет для меня какое-то другое значение, а не то значение, которое она имеет для меня, следовательно, это не эта, но какая-то другая вещь.

2.3133 Таким образом, существование отличается от того, что есть, тем, что второе принадлежит Миру [есть Мир], а первое – моей «схеме мира», т. е. тому, что я проявил в Нем, но что, впрочем, не есть Он.

2.32 Континуум существования структурируется располагающимися в нем значениями.

2.321 Поскольку я сам – вещь [фигура], и потому имею значение [отношение фигуры и фона], проявляя себя самого [вещь, фигура] на фоне других вещей, которыми мне является Мир, значение вещи [фигура], проявленной мною на фоне других вещей, определяется тем, какой вещью [значение] Мир является мне мною.

2.3211 Следовательно: значение вещи не определяется мною произвольно, но в зависимости от того, какой вещью [значением] Мир явился мне мною.

Отсюда: значение меня [вещь] – это всегда некая «потребность», которая «требует» от меня [значение] проявления какой-то вещи [значения] из явленных мне Миром.

2.3212 Иными словами, Мир является мне мною [имя], а я проявляю себя [фигура] на фоне других вещей [значение], и это мое значение находится в отношении с другими вещами [именами], которыми мне является Мир и которые проявлены мною [значения моей схемы мира] в соответствии с моими собственными значениями.

2.3213 Таким образом, можно считать, что я как вещь (вещи) [значение (значения)] образую «мою схему меня», а значения моей схемы меня находятся в отношении с вещами моей схемы мира и определяют значения этих вещей для меня (определяют то, какая фигура на каком фоне будет мною проявлена).

2.3210 Необходимо отметить, что выделение «моей схемы меня» из «моей схемы мира» – это своего рода теоретическая условность.

2.322 Поскольку проявление мною той или иной вещи [значения] определяется моим значением [вещь], то очевидно, что обо мне можно знать по тому, какие вещи [значения] мною проявлены.

2.3221 Однако, значения проявленных мною вещей – суть мои значения, а мои значения неконвертируемы.

Следовательно, только я могу знать о себе.

2.3222 С другой стороны, я проявляю не одну, но множество вещей [значений], таким образом, моя схема мира – суть система (отношение вещей [значений] моей схемы мира).

2.3223 Содержание моей схемы мира неконвертируемо, однако, уяснив правила организации моей схемы мира, можно открыть структуру системы, образованной вещами [значениями] моей схемы мира, которая соответствует моей схеме меня.

2.323 Таким образом, я обладаю способностью проявлять вещи [значения], т. е. они не просто являются мне Миром [имена], но структурируются в моей схеме мира.

2.3231 Значения моей схемы мира (равно как и значения моей схемы меня, которая также – моя схема мира) вступают друг с другом в отношения [акции].

2.3232 Значения моей схемы мира (равно как и значения моей схемы меня) вступают друг с другом в отношения [акции], ограниченные своей содержательностью [континуумом существования].

2.3233 Можно сказать, что содержательность [континуум существования] накладывает свои ограничения на возможности отношений [акций] между вещами [значениями] моей схемы мира (равно как и моей схемы меня).

Таким образом, я отделен от Мира содержательностью моей схемы мира [континуумом существования]. В Мире же нет тех ограничений, которые свойственны моим значениям (то есть вещам, мною проявленным).

2.33 Поскольку вещи нет, а значение вещи – суть мое значение, я отделен от Мира, который является мне мною.

2.331 Вещи традиционно принимаются мною за «объективную реальность», но поскольку вещей как таковых нет, а существуют лишь значения [отношения фигуры и фона] вещей, а значения – мои (что доказывается их неконвертируемостью), то очевидно: о том, что есть само по себе, я ничего не знаю.

2.3311 У меня возникает иллюзия, что я обращаюсь (апеллирую) к вещам, я ожидаю и требую от вещей, я рассчитываю и полагаюсь на них.

2.3312 При этом фактически все мои интенции обращены не к вещам, а к значениям, которые – суть мои значения.

Я обращен к самому себе (к своему), но не к Миру.

2.3313 Отсюда очевидно, что вещи как таковые не действуют так, как мне кажется, но действуют [акции] их значения, которые – суть мои значения.

А потому все действия [акции], которые я полагаю действием вещей, – суть мои действия [акции] над вещами [значениями].

2.332 Вместе с тем, действия [акции], которые я совершаю над вещами, – это действия над значениями.

Таким образом, акции в моей схеме мира совершаются даже не пустотами, но отношениями пустот (игра отношений фигуры и фона).

2.3321 Затруднительно полагать даже, что это я действую [акции], ибо меня нет.

Мои действия [акции] – это «игра меня», обеспеченная моей схемой мира (и моей схемой меня соответственно).

2.3322 Моя схема мира (и моя схема меня соответственно) – не Мир и не отражает Мира, но содержательный континуум, в котором я существую словно в коконе, замкнутый в нем тем, что проявляю вещи [значения], которые неконвертируемы.

2.3323 Моя схема мира, однако, существует благодаря вещам, которыми мне является Мир [имена], и которые проявлены мною [значения].

2.333 Вместе с тем, я принадлежу Миру, хотя и отделен от Него тем, что Он [Мир] является мне мною, а я проявляю вещи [значения], которыми Он мне является [имена].

2.3331 Следовательно, нелепо говорить, что мое действие [акция] – это мое действие собственно. Я [вещь] и не могу действовать, поскольку я – вещь и, соответственно, меня нет.

Как же то, чего нет, может действовать? Допускать подобное нелепо.

2.3332 Таким образом, действие, совершаемое мною, – не мое действие, но действие отношений [акции], в которых я замкнут.

Иными словами, поскольку отношение вещей – это значение, то действую [акции] не я [вещь], но значения вещей (и меня как вещи соответственно).

2.3333 Поскольку же я сам (как вещь) имею значение, то понятно, что я оказываюсь заложником этих действий, которые не есть мои действия, но действия [акции] значений меня, которые, можно сказать, играют мною, ибо я замкнут в них.

Иными словами, в «игре меня» я не играющий, но играемый.

2.34 Однако, поскольку континуум существования – это игра [акции] пустот [значений], то в содержательном [континуум существования] нет критериев, отличающих вещь от моего восприятия вещи.

2.341 Мое (где я сам – отношение фигуры и фона) восприятие вещи – это ее значение в отношении с другими вещами [значениями].

2.3411 Если бы вещи были даны мне сами по себе, но не в отношении с другими вещами, то я бы не воспринимал их, ибо я вещь.

2.3412 Если бы значения вещей [отношения фигуры и фона] были даны мне сами по себе, то я бы не воспринимал их, ибо я сам – вещь и проявляю себя через отношение с другими вещами.

2.3413 Следовательно, мое восприятие вещи – это мое значение вещи (или иначе: значение вещи для меня).

2.342 Воспринятое – это значения вещей в моей схеме мира.

2.3421 Отсюда: значения вещей не даны мне сами по себе, но лишь в их отношении с другими значениями, которые – суть мои значения.

2.3422 Следовательно, содержательное [континуум существования] – это отношения значений. Данное утверждение правомерно, поскольку вещей нет.

2.3423 Иными словами, содержательны не вещи [фигуры] и даже не их значения [отношения фигуры и фона], но отношения значений.

2.343 Отсюда: когда я указываю на вещь, то я указываю на вещь [значение] моей схемы мира. Другой человек, желающий «прочесть» мое указание, «прочтет» какую-то другую вещь [значение], поскольку он «прочтет» свое значение, в соответствии со своей схемой мира, а вещь и значение тождественны.

2.3431 Следовательно, содержательная коммуникация иллюзорна и способна лишь имитировать желаемое.

2.3432 Попытки какого-либо пояснения привлекут к пояснению еще большее количество вещей [значений], что не приблизит, но лишь удалит нас от содержательного понимания друг друга.

2.3433 Никогда нельзя знать, поняли ли тебя правильно, но всегда можно с уверенностью полагать, что тебя поняли не так.

2.4 Значение может быть означено.

2.41 Для означивания значения [означаемого] используется слово (или другой знак, его заменяющий).

2.411 Имя (а также значение) и слово (или другой знак, его заменяющий) – не одно и то же.

2.4111 Мир является мне вещью [имя], а вещь [фигура] проявляется мною [значение] в отношении с другими вещами [фон].

2.4112 Это отношение определяет ее существование [значение], а означенные, они [отношения] «представляются» словами (или другими знаками, их заменяющими) [означающими].

2.4113 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это «представительство» значений, а потому оно [слово (или другой знак, его заменяющий)] – не имя [Мир явленный мне так] и не значение (проявленное мною), которое оно [означающее] «представляет».

2.412 Слово (или другой знак, его заменяющий) – означающее, следовательно: оно не имеет собственного значения (если оно не рассматривается мною как вещь).

2.4120 Слово и вещь – не одно и то же, хотя слово – вещь.

2.4121 Если слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] «представляет» значение вещи, то слово – не та вещь [значение], значение которой оно [означающее] «представляет». (Пример подобия. Дипломаты – не страна, которую они представляют, страна – не дипломаты, которые ее представляют. Вместе с тем, страна не может принимать решение, а потому, если нужно принимать решение (о войне, мире, границах и т. п.), его принимают дипломаты. Однако, решение дипломатов – это не решение страны, которую они представляют.)

2.4122 «Представляя» значение вещи, слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] делает вещь предметом, функция которого определяется моим значением [потребностью].

2.4123 Следовательно: означенная, вещь [значение] перестает существовать [проявляться мною] вещью [значением], поскольку вещь – не предмет, но вещь.

2.413 Я могу оперировать словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим], не имея возможности оперировать вещью.

2.4130 Слова (или другие знаки, его заменяющие) образуют контекст, который определяет толкование того или иного слова (или другого знака, его заменяющего).

2.4131 Иначе: слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] не только означивает вещь [значение], но и, означивая значение вещи, создает предмет и фиксирует его функцию, ибо служит прагматической цели.

Однако, необходимо помнить, что существование предмета – грубое допущение.

2.4132 Таким образом, слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это не только представительство вещи [значения], но, кроме того, оно [означающее] репрезентует и прагматическую функцию предмета, а потому слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] самостоятельно и не ограничено вещами [значениями].

2.4133 Иначе: слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это «свернутая функция», «реестр свернутых функций» (например: «стол» – это «то, за чем сидят, едят, пишут» и проч. и проч.).

Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее], а тем более компиляции слов [знаков], т. е. их толкование, сугубо прагматично и абсолютно чуждо какой-либо претензии на достоверность.

2.42 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – вещь, ибо так является мне Мир.

2.421 Слово (или другой знак, его заменяющий) существует вещью [значением].

2.4211 Следовательно: как и всякая вещь – слово [вещь] обладает именем, т. е. находится в отношении с другими вещами, и проявляется мною как значение, а это значение может быть означено.

2.4212 Слово (или другой знак, его заменяющий) означивается другим словом (словами) (или знаком (знаками), его заменяющим (заменяющими)).

2.4213 Означивание слова (или другого знака, его заменяющего) – это своего рода классификация его [слова, знака] как означающего, отведение его в контекстуальный анклав.

2.422 Слово (или другой знак, его заменяющий) используется как означающее.

2.4221 То, что я использую слово (или другой знак, его заменяющий) как означающее, – мое дело.

Связь между означающим и означаемым – связь, мною устанавливаемая, т. е. моя связь, к Миру касательства не имеющая.

2.4222 Поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) существует вещью, оно должно иметь имя [Мир, явившийся мне так] и собственное значение [проявление мною слова [вещи, фигуры] на фоне других вещей].

Однако, толкование слова (или другого знака, его заменяющего) определяется не отношением с другими вещами и не континуумом вещей [значений], а контекстом [означающими].

2.4223 Означивание, таким образом, это связь означающего [слова (или другого знака, его заменяющего)] и означаемого [значения], мною устанавливаемая.

2.423 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] и означаемое не соответствуют друг другу, ибо означивание – не отношение, но устанавливаемая мною связь.

2.4230 Полагать, что слово (или другой знак, его заменяющий) служит называнию вещи [значения], – заблуждение, поскольку имя и слово (или другой знак, его заменяющий) – не одно и то же.

2.4231 Предполагается, что означается значение, т. е. отношение фигуры и фона.

Однако, слово (или другой знак, его заменяющий) – вещь, но не отношение означиваемой вещи [фигуры] с другими вещами [фоном]. Следовательно, означающее и означаемое должны или находиться в отношениях фигуры и фона, или же их связывает условность, мною установленная.

2.4232 Одно и то же слово (или другой знак, его заменяющий) означивает разные вещи [значения], ибо слово (или другой знак, его заменяющий) служит не целям истины, но прагматическим целям [реестр свернутых функций].

2.4233 Но ни одно слово (или другой знак, его заменяющий) не означивает ту вещь [значение], которую, как я предполагаю, оно [слово (или другой знак, его заменяющий)] должно означивать, ибо слово (или другой знак, его заменяющий) делает вещь предметом, а вещь – не предмет, но вещь.

2.43 Означивание производится мною, поскольку означивает мое значение.

2.431 Допустить, что кто-то другой может означить мое значение, значит допустить, что он обладает моим значением, а потому он – это я. Следовательно, означивание производится мною.

2.4311 При этом: равно как вещь – не есть ее имя, равно как вещь нельзя думать и говорить, так и значение – не слово, его означивающее, и не может быть объято целиком, а также сказано.

2.4312 Таким образом, означивание является устанавливаемой мною условностью, когда я связываю некое значение [означаемое] с неким словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающее], т. е. это «моя условность».

2.4313 Эта условность, а именно наделение мною означаемого [значения] означающим [словом (или другим знаком, его заменяющим)], служит прагматическим целям [реестр свернутых функций], т. е. означающее можно понимать как инструмент, облегчающий для меня оперирование тем, что, как предполагается, было означено.

Разумеется, то, что с помощью означающих [слов (или других знаков, их заменяющих)] я оперирую означаемыми [значениями], – иллюзия. Вместе с тем, я так оперирую предметами, существование которых, впрочем, есть грубое допущение.

2.432 Однако, слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] призвано выполнять коммуникативную функцию.

2.4320 Из того, что кто-то другой (или я сам, но с другим значением, т. е. Мир, явленный мне мною каким-то другим [вещь]) может использовать то же слово (или другой знак, его заменяющий), что и я, не следует, что используемое им (мною – другим) слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] предполагает означивание того же [означаемого], что и мое слово.

Перед нами только видимость коммуникации, или – «коммуникативная условность».

2.4321 Само использование слова (или другого знака, его заменяющего) в качестве означающего предполагает наличие некого адресата, о значениях которого я не имею ни малейшего представления.

Однако же сам факт использования мною слова (или другого знака, его заменяющего) как означающего создает у меня иллюзию наличия этого адресата и иллюзию коммуникации с ним.

2.4322 Таким образом, наличие этой – адресат – инстанции (переменной и неизвестной) сводит на нет возможность какого-либо действительного сообщения с помощью слова (или другого знака, его заменяющего) [означающего].

2.4323 Соответственно, «коммуникативная условность» ставит под сомнение саму возможность корректного использования слова (или другого знака, его заменяющего) [означающего], даже мною самим непосредственно.

2.433 Однако, указанные трудности – «моя условность» и «коммуникативная условность» – не исчерпывают проблемы, поскольку связка «означаемое – означающее» не является жесткой, ибо устанавливается мною, а я [вещь, значение] различен в отношении с разными вещами [значениями].

2.4331 Необходимо учесть, что у меня нет достаточных оснований, позволяющих положительно утверждать, что означающее [слово (или другой знак, его заменяющий)] соответствует тому означаемому [значению], с которым, по моему мнению [моя связь], оно связано [моя условность, коммуникативная условность].

2.4332 И далее: необходимо помнить, что появление нового отношения – «означаемое – означающее» (этой связи, мною установленной, которой [вещь] Мир явился мне, благодаря мне), сверх уже существующих [«вещь – имя» и «имя – значение»], суть – явление мне Миром новой вещи, которая изменяет собою фон, а потому и саму фигуру, т. е. вносит коррективы в процесс называния [имя].

2.4333 Учесть, а главное – отфиксировать и стабилизировать данные перманентные изменения фигуры, вызванные постоянным (в процессе означивания) изменением фона, ее определяющего, невозможно, что и следует понимать под термином «условность связки “означаемое – означающее”».

2.434 Наконец, поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) – вещь (ибо Мир мне им [словом (или другим знаком, его заменяющим)] является), то нельзя не учитывать и того, что само слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее], т. е. его значение как проявленной мною вещи, создает свою, дополнительную условность.

2.4341 То, каким образом мы группируем слова (или другие знаки, их заменяющие) по «смыслу», продиктовано процессом научения (в том числе опытом), но не сущностями слов [означающих], ибо вещь – не сущность, но вещь.

2.4342 Группировка слов (или других знаков, их заменяющих) [означающих] в некие контекстуальные анклавы (классы, тематики и т. п.), обусловленная их толкованием, – не более чем условность, которую я и буду называть «контекстуальной условностью».

2.4343 То, как я группирую слова в контекстуальные анклавы [контекстуальная условность], – это мой способ мыслить, который я могу изменить или свидетельствовать, но не могу доказать как единственно верный, ибо здесь не существует никаких удовлетворительных критериев (кроме описанных уже условностей – которые суть условности), а потому нельзя говорить о правильности или неправильности моих группировок слов (или других знаков, их заменяющих) [означающих] в контекстуальные анклавы.

Можно было бы говорить о «принятости» (традиционности) или «непринятости» (нетрадиционности) такой группировки слов в контекстуальные анклавы, но не более того.

2.44 Означивание – фиктивно, поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – вещь.

2.441 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это вещь, ибо Мир является мне словом (слова «приходят» ко мне «извне», и проявляются мною в ряду других вещей) [вещь].

2.4411 Следовательно: полагая слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, я совершаю неточность, поскольку означивание [установление связи «означающее – означаемое»] я произвожу сам – «моя условность».

2.4412 Тут возникает ситуация, при которой я полагаю свое слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, тогда как оно – мое означающее (означающее для меня), и только.

2.4413 Однако, об этом я не догадываюсь, поскольку другие пользуются теми же самыми означающими [словами, знаками], что и я, но означивают они (каждый из нас) разные вещи, ими (каждым из нас) проявленные [значения].

2.442 Как слово (или другой знак, его заменяющий) может быть означающим, если оно само – вещь?

Однако, представим, что это было бы возможно, тогда:

2.4421 Имело бы место тройственное отношение: я [вещь] – слово [вещь] – означаемое [вещь]. Однако, на одном фоне возможна лишь одна фигура, следовательно: тройственное отношение невозможно.

2.4422 Если слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – фон, а означаемая вещь [значение] – фигура (или наоборот), то означаемое – уже не та вещь [фигура], которой (неозначенной) мне является Мир на фоне других вещей, но другая.

2.4423 Иначе: та вещь, которой мне является Мир на фоне других вещей [значение], при означивании остается неозначенной (действие условности связки «означаемое – означающее»).

2.443 Поскольку отношение – это отношение фигуры и фона, и никак иначе, тогда:

2.4431 Я [вещь, значение] нахожусь в отношении – или с означающим (как с вещью [значением] в отношении с другими вещами [значениями]), или с означаемым (значение вещи, которое, как мне кажется, я означиваю).

2.4432 То, что я устанавливаю связь между словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим] и означиваемым значением вещи, – это мною устанавливаемая связь, т. е. «моя связь», к Миру касательства не имеющая.

2.4433 Следовательно, связь между означающим и означаемым – произвольна и иллюзорна. Думать иначе – это допустить, будто бы слово – не вещь, что нелепо.

3. Мир – не вещь.

3.1 Мир – целостен.

3.11 Целостное неразложимо на части.

3.111 Если бы целостное можно было разложить на части, то оно бы перестало быть целостным.

3.1111 Следовательно: нельзя думать, что целостное разложимо на части.

3.1112 Предположим, что я все-таки могу разложить целостное на части, но тогда между этими «частями» возникнут новые отношения и мною привнесенные связи, и в этом случае вещи, которые будут мною проявлены [значения], перестанут быть теми, что являлись мне Миром [имена].

3.1113 Следовательно: возможность разложить целостное на части не более чем иллюзия.

3.112 Если бы целостное можно было разложить на части, тогда бы я мог и собрать эти части воедино, восстановив тем самым прежнюю целостность.

3.1121 Но в соответствии с какой логикой (по каким механизмам и правилам) я буду собирать эти части разложенного целостного в целостное, если не по своей собственной?

3.1122 И даже если я соберу гипотетические части разложенного целостного в некое единство – это будет некое мое единство, но не то, которое я разложил.

3.1123 Следовательно, целостное неделимо, или я произвожу какие-то другие действия, к делению целостного касательства не имеющие.

3.113 Если допустить, что целостное можно разложить на части, тогда придется допустить, что целостное можно ограничить.

3.1131 Однако, если бы целостное можно было ограничить, то оно уже не являлось бы целостным, но целым.

3.1132 С другой стороны, если бы целостное состояло из частей, то между этими «частями» была бы граница, но тогда целостное не было бы целостным.

3.1133 Таким образом, под «целостностью» необходимо понимать отсутствие границы.

3.12 То, что кажется частью целостного, – не есть часть целостного, но целое.

3.121 Поскольку целостное не разложимо на части, само понятие «части» условно.

3.1211 Вещь – не часть целостности, ибо у целостного нет частей, а Мир – целостен.

Странно ли, что вещей нет? Отнюдь.

3.1212 Однако же, Мир является мне вещами. Если же вещь – не часть целостного [Мира], но Мир является мне ею [вещами], то Он [Мир] всякий раз (с каждой вещью) является мне целиком.

3.1213 Кроме того, я ведь и не имею дел с вещью самой по себе, ибо всякая вещь дана мне в отношении с другими вещами, т. е. я имею дело с отношениями [значениями].

Иными словами: я имею дело с целыми (вещь в отношении с другими вещами) [значения].

3.122 Следовательно: я не имею дела с частями, но с целыми, которые, впрочем, не есть Мир [целостное].

3.1221 Если же я устанавливаю некие связи – это связи между целыми [континуум существования].

3.1222 Следовательно, вещь [значение] – целое, но не часть Мира [целостности], а Мир, явившийся мне вещью так.

Отсюда: я не могу сопоставлять вещь и Мир так или иначе.

3.1223 Таким образом, вещь [целое] существует, располагаясь в континууме существования [содержательное], который не соотносим с Миром [целостное] как таковым.

Можно сказать, что вещь [целое] и Мир [целостное] чужды друг другу, ибо мы говорим о разном.

3.123 Целое ограничено.

3.1231 Если бы целое не было ограничено, то как бы я знал о нем как о целом?

Иными словами, если бы целое не было ограничено, то не было бы границы между мной и им [целым], и я бы не мог знать о нем.

3.1232 Если бы целое не имело границы, то оно было бы не целым, но целостным.

3.1233 Следовательно, критерием «целого» необходимо считать наличие границы.

3.13 Вещь, явленная мне Миром [имя] и проявленная мною [значение], – целое.

3.131 Если целостное [Мир] неразложимо на части, то Мир, следовательно, должен являться мне в своей целостности.

3.1310 Однако, Мир не есть для меня Сам по Себе (в этом случае я бы сам был Миром и не мог бы Его предполагать), но является мне вещью.

3.1311 Следовательно, нельзя думать, что Мир является мне Сам своей целостностью, ибо Он [Мир] является мне вещью.

3.1312 Поскольку же Мир не может явиться мне в своей целостности, потому как Он [Мир] является мне вещами, то, следовательно, Мир является мне никак иначе, как целиком.

3.1313 Таким образом, когда я проявляю вещь [значение], я обретаю целое, но это не целостность Мира.

3.132 Если Мир не является мне в своей целостности, но целиком, то вещь – это Мир, явленный мне так, а потому – целое.

3.1321 Поскольку вещи нет, а вещь – целое, то целого нет.

3.1322 Мир есть, и Он целостен, а вещи нет, и она – целое.

3.1323 Вещь существует лишь в отношении [фигура – фон], а отношение целых – целое.

3.1320 Континуум существования [содержательность] – отношение целых.

3.133 Если существующее [континуум существования, содержательность] – это отношение целых, то оно не целостно.

3.1330 Если вещь – целое, а вещь всегда названа [имя] и тождественна своему значению, следовательно: имя и значение – целые.