Года любви и дни печали
ModernLib.Net / Поэзия / Андрей Дементьев / Года любви и дни печали - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(Весь текст)
Андрей Дементьев
Года любви и дни печали
От автора
Как пишутся стихи? Иногда ловлю себя на мистической мысли, что они приходят откуда-то сверху. Я сажусь за компьютер, порой даже не зная, о чем буду писать, и вдруг появляются первые строки. Например, такие —
Наша жизнь, как цунами. Все пошло кувырком. Поменялись местами Произвол и закон. Это уже потом, когда стихи написаны, я вспоминаю, что на меня очень сильное впечатление произвели документальные кадры об этом стихийном бедствии. И мое поэтическое воображение перевело увиденное в иной образ – в образ сегодняшней нашей жизни, наполненной несчастными случаями, несправедливостью и отчаянием живущих на земле людей. Проще говоря, стихи рождаются из эмоций, из впечатлений, из тех потрясений, которыми полон мир. И они не обязательно должны быть печальными или безнадежными. Вокруг много радостного, красивого, доброго. Надо только почувствовать это.
Конечно, мне прежде всего хочется говорить о прекрасном – будь то кто-то из моих друзей, общение с природой, или внезапно обращенный на тебя глубокий взгляд красивой женщины… Я уж не говорю о любви, без которой никто из нас просто не может жить.
В моей новой книге «Года любви и дни печали», которую я отдаю на суд читателей, немало стихов, написанных только что. Это в основном лирические произведения. Но в последнее время меня почему-то неотвратимо влечет поэтическая публицистика, когда можно сказать резкое слово о социальной несправедливости, о лицемерии властей, осудить или высмеять их. Ведь «только бесстрашное слово, великая сила его за правду вступиться готово, взамен не беря ничего».
В эту книгу я включил и некоторые давние стихи, но главное в ней – это первый раздел, где собраны стихотворения, ранее не публиковавшиеся и написанные мною в 2010 году. Я очень надеюсь, что и на этот раз найду полное взаимопонимание со своими читателями.
Андрей Дементьев Новые стихи
Год рождения
Две тысячи десятый
* * *
Я прожил нелегкую жизнь: Репрессии, голод, война… Мне сердце шептало: «Держись! Иные придут времена…» Пришли… Но не те, что я ждал. Пришли времена «воротил», Эпоха ворюг и менял, И вновь этот мир мне не мил. А нас – ту великую часть, Что держит страну на плечах, Ввергают, как прежде, в напасть, Чтоб свет в наших душах зачах… Я прожил нелегкую жизнь. И злобится память моя. А сердце мне шепчет: «Держись…» Держусь за таких же, как я. * * *
Виртуальное время. Виртуальные люди. Виртуальный успех, Когда жизнь на нуле. Я не знаю, что там В виртуальности будет. Мне хотелось бы знать, Что нас ждет на земле. Виртуально в Твери Продолжают работать На родных производствах Мои земляки… А в натуре – в былое Закрыты ворота. И в цехах одиноко Ржавеют станки. Виртуальная жизнь, Виртуальное время Забавляют кого-то Как съемки кино. И уходят в него Сбросить горькое бремя Те, Кто в жизни реальной Обманут давно. * * *
Бог в помощь тому, Кто старается, Кто в помыслах тверд И в решениях скор. А леность Всевышним Незримо карается. Хотя не о ней Я веду разговор. Быть может, в наш век Устарела пословица: «На Бога надейся, А сам не плошай…» Когда нет удачи И рыба не ловится. И засуха может Сгубить урожай. И сводит на нет Все людские старания Холодная воля Жестокой судьбы. Как смерчем земля, — Горем души изранены. И падают слезы На голос мольбы. И горькое бремя Земных неудач Растворится во мгле. И будет в тот миг Он незримо со всеми… Как был Он когда-то С людьми на земле. * * *
Я эти строки обращаю к юным, Чьи души, как открытая тетрадь. Кому уже понятен взрослый юмор, Который помогает выживать. Хотел бы я им передать свой опыт, От глупостей и бед предостеречь, Чтобы в душе не оседала копоть, Когда начнут иллюзии гореть. Чем меньше будет разочарований, Тем больше в сердце мудрости и сил. А жизнь и награждает нас, и ранит, И не поймешь – кто мил ей, кто не мил. И к этому уже нельзя привыкнуть… Надеясь на российское «авось», Судьбе не зря выплачиваем выкуп Мы тем, чего добиться не пришлось. Я обращаю к юным эти строки. Пускай они не повторяют нас, Когда мы перед недругами кротки, А возле лжи не поднимаем глаз. * * *
Улыбнись… Тебе идет улыбка. Радость из нее мне сотвори. Я поймаю золотую рыбку, И желанья сбудутся твои. Правда, я пока еще ни разу Золотую рыбку не ловил. Просто все мы жили в мире сказок, Этот мир мне и поныне мил. Хочется порою впасть в наивность, Словно жизнь лишь только началась. Золотая рыбка оказала милость — Приплыла сама к истоку синих глаз… * * *
Ребенок проснулся И смотрит в окно. Но что он увидел, Нам знать не дано. Ребенку полгода И вряд ли уже Все ясно Его несмышленой душе. Природа сама Разберется во всем. Пока же он В замкнутом мире своем. Но вскоре иные Придут времена. Поймет он, Что лето уже не весна. Что доброе слово Не дружит со злым. И мир, что вокруг… Неповторим. * * *
Сиреневое пламя миндаля Заполыхало возле наших окон. Хотя еще средина февраля, Но дни уже под властью солнцепека. Не хочется отсюда уезжать В заснеженную шумную столицу… Стараюсь солнце в сердце удержать, Чтоб, возвратясь, с друзьями поделиться. ИерусалимБорис Пастернак
Поэта я увидел в первый раз Случайно в поликлинике Литфонда… … Его друзья уже вернулись с фронта, А время мне напомнило фугас Замедленного действия, который Потом взорвал стихами шумный город. И этот взрыв нежданно сблизил нас. … Поэт стоял на сцене и молчал. Он только что прочел стихи о мире. Зал грохотал, как волны о причал… Он улыбался, дожидаясь штиля. Продолжив чтенье, вдруг на миг умолк, Волшебную строку забыв угрюмо. И зал ему подсказывал, как мог, — Кто шепотом, кто радостно и шумно. Потом напишут – он стихи забыл Нарочно, чтобы убедиться, Что юный зал его боготворил, К кому он обращал свои страницы. Но он-то знал, что не порвется связь Меж ним и залом… Остальное – небыль. И мысль его над залом вознеслась, Чтоб возвратиться откровеньем Неба. Спустя года он вспомнит вечер тот И все слова в тиши исповедальной. И вновь в его душе строка замрет, Как и тогда – призывно и печально. * * *
Как быстротечна жизнь… Казалось, что вчера Отметил я свое тридцатилетие. И вдруг пришла обидная пора, Где прожитые годы все заметнее. Но сколько бы ни миновало лет, Считаю их без горечи и ужаса. Не по нежданным датам горьких бед, А по счастливым дням любви и дружества. * * *
Дождь перестал стучаться в окна. И стало тихо, как в раю. Береза, что насквозь промокла, Склонилась в сторону мою. Увы, но осень на пороге С ее дождями и тоской. И вновь в назначенные сроки Жара уходит на покой. * * *
Говорят, что друзей Не должно быть много, Как много не может быть Королей. Представьте — Была б на земле Лишь одна дорога Для всех людей, Живущих на ней. И как бы тогда Мы искали друг друга? Сколько бы не повидали Чужих краев… Одной дорогой Я шел в разлуку, Другая дорога Нас сблизила вновь. И потому всякий раз душа трепетала, Когда открывал я новых друзей. И все ж у меня их, наверное, мало Для долгой жизни моей. Еврейские жены
Еврейских жен не спутаешь с другими. Пусть даже и не близок им иврит. Я каждую возвел бы в ранг богини, Сперва умерив вес и аппетит. О, как они красноречивы в споре, Когда неправы, судя по всему. Душа их – как разгневанное море. И тут уже не выплыть никому. Мой друг художник – молодой и светский, Разводом огорчась очередным, Спросил в тоске – «Что делать? Посоветуй». И я сказал – «Езжай в Иерусалим…» Престиж еврейских жен недосягаем. Непредсказуем и характер их. Когда они своих мужей ругают, То потому, что очень верят в них. В их избранность, надежность и удачу. Боясь – не потерялись бы в толпе. А неудачи – ничего не значат. Была бы лишь уверенность в себе. И чтоб не обмануть их ожиданий, Мужья обречены на чудеса: Рекорды, книги, бизнес женам дарят, Чтоб гордостью наполнить их глаза. Еврейским женам угодить не просто. Избранник – он единственный из всех. Они хотят любимых видеть в звездах, В деяньях, обреченных на успех. И потому ни в чем не знают меры, Когда мужей выводят в короли… Без женской одержимости и веры Они бы на вершины не взошли… Пою хвалу терпению мужскому. Еврейским женам почесть воздаю. Одна из них не просто мне знакома, Она судьбу возвысила мою. Иерусалим* * *
Я счастлив снова думать о тебе, И дум таких уже теперь не мерено. Я радуюсь, что ты в моей судьбе. И уходить, как будто, не намерена. Благодарю судьбу за первый день любви. За все другие, что еще предвидятся. Твое молчанье и слова твои, Как вздох царевны на влюбленность витязя. * * *
Поэзия — Рискованный полет. Что страховаться Полотном газетным? А если падать — Так на черный лед. Как это и положено Поэтам. Сказание об Андрее Вознесенском
На Пятой авеню Я встретился случайно С открытым внове шармом И с юностью своей. На солнечной витрине Висел пиджак печально, Такой же, что когда-то Носил мой друг Андрей. Мистическое чувство Мне душу опалило. И распахнул я двери, Поверив в чудеса. Но чуда не случилось. И я ушел уныло От образа Андрея, Не осушив глаза. Я перепутал годы, Смешал все наши даты В надежде, что нежданно Жизнь обратится вспять. Но друг мой виновато Смотрел из дальней дали, И ничего в ответ мне Уже не мог сказать. …Он мчался по Нью-Йорку, С иголочки одетый, Как будто поднимался Над залами Москвы. И васильки Шагала, Что были им воспеты, Смотрели вслед с плаката Глазами синевы. В машине пел Боб Дилан, И давней песней этой Певец прощался с другом, О чем никто не знал. Последняя поездка Великого поэта… Но ждал Политехнический — Его любимый зал. …Я вижу эту сцену. Царит на ней цветасто Сверхсовременный витязь И поднята рука. Встает над залом властно Во весь свой рост великий Единственная в мире Надежная строка. Он был пижон и модник Любил цветные кепки И куртки от Кардена. И шарфик a Paris. И рядом с ним нелепо Светился чей-то галстук, На чьих-то старых брюках Вздувались пузыри. Не зря же и в стихах он Так увлекался формой, Что вмиг был узнаваем Почти в любом ряду. А что всех удивляло, — Ему казалось нормой, Когда бросал алмазы В словесную руду. Я не хочу мириться С его земным уходом. Не может свет погаснуть, Когда падет во тьму. Андрей в своей стихии, Как Байрон, мог быть лордом. Судьба же подарила Небесный сан ему. И Господа просил он Послать ему второго, Чтоб поровну общаться, Он так был одинок… Господь не принял просьбу. Не делят Божье слово. Жил без дублера Пушкин. И Лермонтов, и Блок. По синему экрану Летят куда-то птицы. Легки и чутки крылья, И музыкален звук… Но птиц тех белоснежных Я принял за страницы, Умчавшиеся в вечность С его уставших рук. В своих стихах последних Немногого просил он: «Храните душу чистой, Не троньте красоту…» Был голос полон силы. В нем столько было веры, Что мир, устав от крика, Услышал просьбу ту. Июнь. 2010.Нью-Йорк – Москва* * *
Добрый порыв не бывает некстати. Доброе слово всех прочих нужней. Я не жалею, что годы потратил На долгожданных и верных друзей. Правда, обида случилась однажды: Друг оплошал на крутом вираже И не пришел, хоть я очень нуждался, Горькую метку оставив в душе. Так уж случилось… Но все мы ранимы. И не прощаем предательств и зла… Встретилась ложь — Ты прошествовал мимо, Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
|
|