Север - Осада рая

Андрей Буторин

Север: Осада рая

И пытались постичь

Мы, не знавшие войн,

За воинственный клич

Принимавшие вой,

Тайну слова «приказ»,

Назначенье границ,

Смысл атаки и лязг

Боевых колесниц.

B.C. Высоцкий

Герои Вселенной

Объяснительная записка Дмитрия Глуховского

Что самое важное в книге?

Когда я только поселился в «Метро», мне было лет семнадцать; первые главы «Метро 2033» я писал, когда мне было восемнадцать и девятнадцать лет. В то время мне казалось, что для романа нет ничего важней, чем быть наполненным философскими смыслами, быть построенным вокруг идей, а не просто на голом экшн-сюжете. Все приключения Артема в «Метро 2033» казались мне тогда просто мишурой, необходимой для того, чтобы сделать чтение моих рассуждений о смысле жизни более легким и интересным.

Я и сейчас считаю, что книга, состоящая из сплошных приключений, действия, сражений и погонь, написанная исключительно затем, чтобы развлекать, – книга неполноценная. Особенно в век компьютерных игр и попкорн-блокбастеров, которые справляются с функцией развлечения куда лучше. Книга, разумеется, должна задавать вопросы и искать на них ответы, должна исследовать человеческую природу и затрагивать вечные темы бытия, давать портрет современного общества и новых героев… Книга должна заставлять думать.

Но не это делает ее хорошей.

Методом проб и ошибок я понял, как мне кажется, довольно самоочевидную вещь: книга тогда нравится людям, когда она может заставить читателей в себя поверить. Когда она электризует их, заставляет испытывать чувства: бояться вместе с героями, вместе с ними любить и ненавидеть, надеяться и испытывать отчаяние, ликовать и смеяться. Тронула тебя книга – полюбишь ее. Оставила холодным – забудешь, как только закроешь, и неважно, каким чудесным красивым и образным языком она написана, какая тонкая философия пронизывает ее страницы.

И нет ничего важней, чем живой, настоящий герой. Он может быть и мерзавцем, и агнцем, и жуликом, и спасителем, и воином, и плотником – неважно. Если он живой, если в него веришь, если через десяток страниц забываешь, что герой этот – просто черные линии на белом листе, а воображаешь себе настоящего человека, который становится тебе близким, – вот тогда ты вместе с ним пройдешь через книгу, проживешь его приключение, часть его жизни и расставаться с ним не захочешь.

В этом, наверное, и была часть обаяния «Метро 2033» – главном герое, молодом, неопытном, сомневающемся пареньке, который и героем-то в классическом понимании этого слова не был, зато был взаправдашний, достоверный, дышащий.

Когда я прочитал «Север» Андрея Буторина, мне не хотелось закрывать книгу. Я настолько поверил в нее, в ее главного героя – Нанаса, что немедленно воспользовался служебным положением и попросил Андрея подумать над продолжением. И вот оно – «Север-2». Еще одна встреча с героем, в живости которого я ни разу не усомнился. Новые приключения, страсти, сомнения, надежды и крушения надежд… «„Осаду рая“ я прочел на одном дыхании». И снова хочу вернуться туда – в заснеженные леса и брошенные панельные города, в край волков и северного сияния, чтобы узнать, что же будет дальше.

Пойду звонить Буторину.

Дмитрий Глуховский

Глава 1

Неласковая встреча

– Стоять!

Окрик раздался, когда снегоход и так уже замер, чихнув напоследок выхлопом. По глазам беспощадно хлестнул ослепительный луч. Нанас невольно зажмурился, но даже сквозь веки свет продолжать резать глаза, выжимая из них слезы. Это напомнило ему первую встречу с Надей на базе подводных лодок – тогда девушка точно так же ослепила его прожектором – рукотворным солнцем.[1] И тогда все закончилось хорошо, даже очень. Юноша заставил себя думать, что и сейчас все будет хорошо.

Надя, словно подслушав его мысли, шепнула:

– Сиди спокойно, не дергайся. Все нормально…

– А ну молчать! – тут же крикнули с той стороны, где над высокой, невидимой сейчас стеной пылало «солнце». – Руки поднять, оружие на землю!

Нанас, прикрыв глаза ладонью, осторожно разлепил глаза. Вторую руку он поднял над головой. Надя сняла автомат, отбросила его в снег и тоже подняла руки.

– Обе руки! – крикнули от стены. – Ты, в волокушах, не русский, что ли?

Нанас понял, что обращаются к нему, и, отнимая от глаз руку, выкрикнул в ответ:

– Свет-то уберите, больно же глазам!

– Сейчас уберем тебе кое-что, тогда узнаешь, что такое больно, – ответили ему.

Прожектор продолжал светить прямо в лицо. Парень отвернулся, услышав тихий Надин шепот:

– Не спорь, делай, что говорят…

Заскрипели снегом приближающиеся шаги. Нанас, опустив как можно ниже голову, перевел взгляд вперед. В белом пятне света появились ноги – две, еще две, потом еще. Три человека. Если бы не слепящий глаза прожектор, можно было бы упасть на дно волокуш, схватить автомат и попытаться скосить всех одной очередью. Но впереди сидела Надя… Да и зачем стрелять по этим людям – они же не бандиты! Наверное…

– Медленно встаем и отходим на три шага от снегохода, – сказал один из троицы, подошедший совсем близко.

Юноша напрягся, все еще раздумывая, не схватить ли автомат, но, увидев, что Надя безропотно подчинилась приказу, решил поступить так же. К нему тотчас кто-то подбежал, дернул вниз руки, резко и больно завел их за спину и принялся обматывать веревкой.

Щурясь, сквозь слезы, Нанас сумел разглядеть, что то же самое происходит и с Надей.

– Эй, вы! – крикнул он. – Отпустите девушку! Что вы как нелюди? Мы же вам ничего не сделали!

– Заткнись! – тотчас пнули ему коленом под зад. Не больно, но очень обидно. Нанас дернулся было, чтобы развернуться, но услышал вдруг:

– Слышь, Юрец, а это и правда баба!

– Не баба, а женщина! – послышался звонкий Надин голос. – Ведите себя прилично. А если не можете, доставьте нас к тому, кто это умеет.

– Ух ты, с гонором!.. – хохотнули в ответ. – Юрец, ты слышал?

Тот, кого называли Юрцом, недовольно буркнул:

– Хорош языком чесать, Митрофанов!.. Веди ее в приемник. Ты своего тоже, Коновалов. И ворота откройте, я снегоход закачу. – А потом тот же голос зычно крикнул: – Горлушкин! Притуши свой фонарь, скоро глаза выжжешь!..

Свет тотчас стал мягче. Нанас почувствовал почти физическое облегчение, словно поток света давил на него до этого реальной тяжестью.

Его подтолкнули в спину:

– Шевели копытами!..

Впереди протяжно заскрипел металл. Юноша подумал, что это открыли ворота в стене, но глаза, перед которыми плавали еще багровые пятна, могли уже кое-что разбирать перед собой, и оказалось, что Митрофанов, ведущий впереди Надю, открыл проход в первом ряду ограждения из колючей проволоки. Таких рядов перед стеной было два – это они с Надей успели разглядеть еще раньше.

Лишь миновав оба этих ряда, Нанас, Надя и оба их провожатых оказались возле стены. Вблизи она оказалась еще выше, чем виделась до этого. Парень глянул вверх и прикинул, что высота составляла, пожалуй, три его роста, если не больше. Низ стены был сделан из бетонных плит, над которыми чернел еще один ряд, то ли из досок, то ли из металлических листов – в темноте было не разглядеть. Не разглядеть было, и где кончается стена, – она уходила в бесконечную темноту в обе стороны, и особенно хорошо подчеркивали эту бесконечность прожектора, установленные наверху через равные промежутки. И если ближние и впрямь были похожи на солнца, то вдалеке они больше напоминали звезды, за которые во время последней стоянки и принял их поначалу юноша.

Несмотря на смятение, вызванное неласковой встречей, от увиденного у Нанаса перехватило дыхание. Такого размаха ему не доводилось еще встречать за всю жизнь. Нет, огромными, конечно, были и горы вокруг родного сыйта, бесконечными казались и леса, через которые ему пришлось проезжать во время долгого путешествия, да и все прочее – сопки, озера, видяевские скалы – вселяло в душу невольный трепет, ощущение собственной слабости и никчемности. Но ведь все это создали… неважно кто – могущественные духи, как думал он прежде, силы природы, как говорит Надя, – но уж точно не человек! А вот эту стену без конца и края сделали обычные люди, такие же, как и он сам. Впрочем, наверное, не совсем такие – гораздо умнее и сильнее его! Интересно же будет увидеть, какие невероятные чудеса скрываются за этим вызывающим оторопь творением человеческих рук!..

Слева в стене темнели высоченные створки ворот, но задержанных повели не к ним, а к небольшой двери чуть правее. Дверь противно скрипнула несмазанными петлями, и Нанас опять почувствовал легкий толчок в спину.

За дверью оказался узкий, хорошо освещенный проход, по правую стену которого была еще одна дверь, в которую они и вошли. Первым делом Нанас ощутил тепло, отчего настроение его сразу улучшилось. А когда осмотрелся вокруг, совсем успокоился.

Помещение, где они очутились, сразу напомнило ему кают-компанию подводной лодки. Здесь было светло и уютно, вдоль стен и возле небольшого стола имелись сиденья, а самое главное – здесь, как и в памятной ему кают-компании, висел на стене ящик, показывавший чудесные картинки, – телевизор!.. Правда, этот «ящик» был на ящик совсем не похож – скорее, на широченную плоскую доску, да и картинка, которую он сейчас показывал, была совсем неинтересной: в телевизоре были видны два ряда проволочного заграждения да их снегоход, за рулем которого сидел тот, кого называли Юрцом.

– Открой ворота, – сказал Надин сопровождающий, Митрофанов.

Второй, Коновалов, подошел к столу и чем-то там негромко защелкал, после чего за стеной послышался утробный гул.

Телевизор показал, как Юрец, уже проехавший проволочные заграждения, запирал в них проходы, потом прошел к снегоходу и, плавно тронувшись, быстро исчез с экрана.

Коновалов же, стянув с головы серую шапку-ушанку, поднял с квадратной подставки на столе продолговатую, не виданную прежде Нанасом штуковину, прижал ее к щеке и уху и сказал:

– Сергей Викторович, нарушители доставлены. Оружие?.. Есть. В снегоходе. Там Горшков… Слушаюсь!

Пока Коновалов говорил все это непонятно кому, Нанас наконец-то сумел хорошо разглядеть мужчину. Тот был определенно старше его, но густая щетина на широком, полном лице не позволяла определить возраст более точно. Впрочем, в темных, коротко и неровно стриженных волосах не было видно седины, так что стариком его определенно было не назвать. Ростом он тоже был заметно выше Нанаса, в отличие от второго, Митрофанова, который, стоя рядом с Надей, был с ней совсем вровень. У этого на лице щетины не было, потому и казался он помоложе – едва ли намного старше самого Нанаса.

Одеты оба мужчины были в толстые длинные куртки той же самой пестрой раскраски, которую Надя называла «камуфляжной», только в этой преобладали не зеленые и коричневые цвета различных оттенков, а черные и серые. Такими же у них оказались и штаны, а вот на ногах было что-то вроде сапог, но не из кожи, а то ли из ткани, то ли из шерсти.

В комнату быстро вошел третий. Сначала Нанас подумал, что это Юрец, но мужчина выглядел совсем по-другому – пониже ростом, коренастей, да и одет был не в камуфляж, а в почти такую же, как на самом Нанасе, черную куртку и пушистую желто-рыжую шапку. И уж этот-то мужчина был точно старше всех здесь присутствующих.

– Ну?.. – крутанул он головой, царапнув Нанаса взглядом небольших, глубоко посаженных серых глаз. – Кто такие? Откуда?

– Мы не допрашивали, Сергей Викторович, – шагнул от стола Коновалов. – Вас ждали.

– Но хотя бы главное узнать вы могли? – прищурился мужчина. Затем сорвал с головы шапку, провел ладонью по обширной лысине и сел возле стены, нетерпеливым жестом призывая остальных сделать то же. – Итак, – посмотрел он на пристроившихся у стены напротив Нанаса и Надю, – для начала представьтесь.

– И вы, – вырвалось у Нанаса.

– Да ради бога. Сергей Викторович Сошин, начальник охраны центрального периметра города Полярные Зори.

– Нанас, – сказал в ответ Нанас. – Саам.

– Вот как?.. – чуть наклонил голову Сошин. – Саам?.. И откуда же вы такой, позвольте полюбопытствовать?

– Из сыйта… Сейдозеро знаете? Там еще Ловозеро рядом…

– Знать-то знаю, но что-то с трудом верится, что вы прямо оттуда. Не живет никто в Ловозере.

– Я ведь сказал, что не из самого Ловозера! – подскочил Нанас. – Наше селение возле Сейдозера, нас там немного…

– Конечно, конечно! – всплеснул руками Сошин. – Вас там немного, вы совсем дикие, живете мирно, никого не трогаете, шьете из оленьих шкур флотское обмундирование и летные куртки… А снегоходы и оружие вам поставляют добрые духи из волшебной страны. Так?

– Духов не бывает… – пробормотал растерявшийся Нанас.

– Да что вы говорите?! – делано удивился начальник охраны.

Он хотел сказать еще что-то – судя по выражению лица, не менее ехидное, но тут Надя притопнула ногой:

– Перестаньте! Чего вы дуркуете? Вы же не дослушали! Одежда и все остальное у нас не из сыйта. Да и я, кстати, тоже.

– Ну-ну-ну!.. – призывно закивал Сошин. – Интересно послушать вашу версию.

– Он, – мотнула Надя головой в сторону Нанаса, – на самом деле саам. И жил именно там, где вам и сказал. А я жила в Видяеве, на базе подводных лодок. Оттуда и морская форма, и снегоход, и все остальное…

Договорить ей не удалось. Начальник охраны Сошин захохотал вдруг столь заливисто и заразительно, что его поддержали сначала двое охранников, а потом невольно заулыбались и Надя с Нанасом.

Смеяться Сошин перестал так же внезапно.

– Первая версия все-таки правдоподобней, – сказал он. – Давайте уж вы будете лучше из этого вашего… м-м-ммм… стайта…

– Сыйта, – поправил Нанас.

– Вот-вот, оттуда, – блеснул лысиной начальник охраны.

– Нанас оттуда, а я – из Видяева! – упрямо притопнула Надя. – Я жила там все годы после катастрофы с батей… с мичманом Сергеем Игоревичем Никошиным. Вы ведь получили его радиограмму, разве нет?

Сидящий перед ними мужчина переменился в лице. Перестали подхихикивать и растерянно переглянулись Митрофанов с Коноваловым.

Сошин подался вперед, буравя девушку взглядом.

– Получили. Будин… Он что, долетел?..

– Нет, – глухо ответила Надя. – Он упал в районе Ловозера. И отправил ко мне Нанаса.

– Как ваша фамилия? – отрывисто бросил Сошин.

– Будина. Надежда Семеновна Будина.

– Семен… умер?

Надя кивнула и опустила голову.

Начальник охраны мазнул рукой по лысине, словно хотел снять шапку. Не обнаружив ее, растерянно заморгал:

– А самолет?.. На чем же добрался в Видяево этот… саам?

– На оленях, – сказал Нанас, слегка обидевшись, что о нем спросили так, будто его тут и не было. – А самолет сломался. Сгорел.

– Туда невозможно добраться на оленях, – по-прежнему глядя только на Надю, помотал лысиной мужчина. – Вокруг бывшего Мурманска на десятки километров такой фон, что…

– Я знаю, какой там фон! – со злостью выкрикнул Нанас. – Мои олени там умерли!.. Умер бы и я, но Семен дал мне волшеб… защитный костюм. – Он хотел еще сказать про оберег, но передумал, опасаясь, что Сошин снова начнет хохотать.

Однако тот, словно по-прежнему не замечая Нанаса, смеяться не стал, а повернулся к охранникам:

– Коновалов! Соедини-ка меня с начальником гарнизона.

– Так ночь ведь, Сергей Викторович…

– И что?

– Олег Борисович спит, наверное…

– Вот и разбуди, если спит.

Широколицый охранник недовольно поморщился, но подошел к столу, снова прижал к уху гладкую продолговатую штуковину и стал тыкать пальцем в подставку, на которой та до этого лежала. Потом он долго стоял, переминаясь с ноги на ногу и слегка пригнув голову, будто ожидая подзатыльника, а потом извиняющимся тоном заговорил:

– Олег Борисович, это Коновалов Сергей с центрального ка-пэ-пэ. С вами хочет… Да, знаю… – Охранник вскинул левую руку и посмотрел на запястье. – Три двадцать семь… Но с вами хочет… Тут нарушители. Говорят, из Видяева… Так точно!.. А Сергей Викторович здесь… Так он и хочет… Слушаюсь!..

Красный как закатное солнце Коновалов отнял от уха гладкую штуковину и протянул ее Сошину, буркнув при этом:

– Я же говорил, что он спит!.. Обматерил меня…

– Разговорчики! – прикрикнул начальник охраны и сам прижал штуковину к уху. – Олег Борисыч, это я велел… До утра?.. Могло и потерпеть, да у нас тут гостья интересная. Дочь Семена Будина. Ага, из Видяева. На снегоходе приехала… Семен?.. Семен погиб. Говорит, разбился под Ловозером… Да я и сам еще толком ничего не понял. Говорит, саама к ней отправил на оленях… Вот и я тоже думаю… Куда, в администрацию?.. Сейчас?.. Обоих?.. Ну, я же говорю: саам тут с ней… Да пацан еще, дикий совсем… Из стаи какой-то… Куда?.. Понял… А может… Так точно, слушаюсь, Олег Борисович! Будет сделано.

Сошин отдал штуковину Коновалову и повернулся к Наде:

– Значит так, Надежда Семеновна… Сейчас поедем в городскую администрацию, там вы нам все подробно и расскажете. Батюшка ваш хорошим человеком был, так что, думаю, и вас тут не обидят. В общем, говорите своему провожатому «спасибо», и поедем.

– Какому провожатому?.. – заморгала Надя, переводя взгляд на Митрофанова. – Этому?.. А за что ему «спасибо»? За то что руки не сломал?

– Вашему провожатому, – мотнул головой в сторону Нанаса Сошин. – Поблагодарите, попрощайтесь, все такое… Только по-быстрому, нас ждут.

– То есть, как «попрощайтесь»?.. – растерянно улыбнулась Надя. – Нанас разве не едет с нами?.. Он будет ждать здесь?..

– А чего ему ждать? Он свое дело сделал, пусть возвращается в стаю.

– В сыйт, – невольно поправил Нанас. До него еще не дошло, что именно сказал этот забывчивый лысый мужчина.

Глава 2

Новая цель

Похоже, ничего толком не поняла и Надя. Она стояла, растерянно хлопая длинными ресницами, и переводила взгляд от начальника охраны к Нанасу и обратно.

– Так вы будете прощаться? – переспросил Сошин. – Поверьте, Надежда Семеновна, не стоит заставлять начальство ждать.

– Но почему Нанас… – залепетала Надя. – Это неправильно… Пусть он тоже поедет, пусть расскажет!.. Он ведь мне помогал! Если бы не он… Почему вы его выгоняете?..

– Его выгоняю не я. Таков был приказ.

– Чей приказ?

– Начальника гарнизона Ярчука Олега Борисовича. Вы с ним как раз скоро встретитесь.

– Ну тогда… – Надя сжала кулаки, – тогда я сама ему все расскажу про Нанаса. И он обязательно прикажет его пропустить! – Девушка шагнула к Нанасу и схватила его за руки: – Ты слышишь? Ты понял, да? Я все-все им про нас расскажу, про то, как мы… как ты…

Надя шмыгнула носом, глаза ее покраснели, и Нанас, осторожно высвободив руки, нежно ее обнял.

– Все хорошо, – сказал он. – Ты иди.

Хотел сказать что-то еще – ласковое, ободряющее, но почувствовал, как перехватило вдруг горло, словно кто-то крепко сжал его большой сильной лапой. До Нанаса наконец-то дошло, что его не пускают в Полярные Зори – в тот самый рай, куда он так стремился… Сказать, что ему стало обидно и больно, – это значило ничего не сказать. И почему-то очень неприятно было думать, что эту обиду и боль увидит в нем сейчас Надя. Нет, он, конечно, не допускал и мысли, что она почувствует над ним превосходство или нечто подобное из-за того, что саму ее, в отличие от него, не выгоняют. Но все равно на душе было гадко, захотелось поскорее уйти, убежать отсюда – и, желательно, как можно дальше.

Однако Надя словно прочитала его мысли.

– Только ты никуда не уходи! – быстро подняла она испуганное лицо с влажными полосками на щеках. – Ты меня жди! Я обязательно вернусь! Все им расскажу и вернусь за тобой.

Нанас краем глаза заметил, как Сошин шепчет что-то кивающим в ответ охранникам. Затем тот водрузил на лысину шапку и позвал:

– Все, Надежда Семеновна. Все, едем!

Нанас разжал объятия. Надя попятилась от него, продолжая шептать:

– Только ты жди… Я вернусь!..

Стоило закрыться за ней с Сошиным двери, как к Нанасу шагнули Митрофанов и Коновалов:

– Пошли.

Они вывели его к двери в стене, открыли ее мощные засовы и, не особо церемонясь, вытолкали парня наружу. Затем Коновалов остался с ним, а Митрофанов пошел открывать проходы в проволочных заграждениях. Открыл, призывно махнул рукой, и Нанас получил очередной тычок в спину.

– Зачем? – огрызнулся он. – Я и так пойду.

– Еще бы ты не пошел, – скривил в усмешке губы Коновалов. – А если захотим, – он положил руку на висевший у него спереди автомат, – то и побежишь.

Уловив жест охранника, Нанас вспомнил, что остался безоружным.

– Верните мой автомат, – буркнул он.

– Может, лучше пулемет? Или сразу танк? – хохотнул охранник, но тут же презрительно скривился и опять подтолкнул его: – Давай, проваливай! Забудь сюда дорогу и дикарям своим тоже скажи, чтобы не думали к нам соваться, – мы не всегда такие добрые.

Нанас понял, что ничего он от этих людей не добьется. Да и ясно было, что говорить с ними, а уж тем более о чем-либо просить, без толку – они лишь выполняли то, что сказал им начальник охраны. А тот, судя по всему, тоже выполнял приказание своего начальника. Так что разговаривать имело смысл только с ним – с неведомым Ярчуком Олегом Борисовичем, добраться до которого у Нанаса пока не было никакой возможности. Что ж, такая возможность была у Нади. Даже не возможность, а и вовсе неизбежность. И можно было не сомневаться, что Надя поговорит с ним еще и лучше, нежели бы это сделал он сам. А ему, Нанасу, остается лишь немного подождать.

И юноша, не оглядываясь, зашагал к редкому подлеску по четкому ровному следу, недавно оставленному их снегоходом. А пока шел, вспомнил, что он не совсем безоружный; под курткой на ремне висел в ножнах подарок «небесного духа», а рядом, в мешочке из оленьей шкуры, лежали кресало с огнивом. На душе сразу стало чуточку теплей, хотя обида из нее конечно же никуда не делась.

Уже разведя костер и улегшись возле него на срубленный еловый лапник, Нанас снова и снова прокручивал в голове последние события, по которому уж разу переживая случившуюся с ним несправедливость. Особенно горько было думать о том, что Семен Будин все-таки использовал его, обманул, посулив награду в виде сказочного рая. Ведь наверняка же он знал, что «дикаря» туда не пустят. Неужели Нанас не пошел бы спасать Надю просто так, безо всяких лживых обещаний?.. Хотя, тогда, не зная Нади, наверное, не пошел бы… Или нет, все равно бы пошел, но только не ради обещанной награды, а из-за страха перед наказанием за ослушание – ведь тогда он искренне думал, что перед ним настоящий, могущественный дух.

А может, Надин отец все-таки не обманывал его насчет этой награды? Может, он и в самом деле полагал, что жители волшебного города обязательно примут в свои ряды спасителя его дочери? И полагал это потому, что сам бы поступил именно так. Все-таки, судя по всему, «небесный дух» был хорошим человеком. А может, и начальник гарнизона Ярчук тоже хороший человек… Вот расскажет ему Надя их историю, и тот поймет, что напрасно обидел хорошего человека Нанаса…

Тепло костра согрело юношу, растопило обиду, смягчило боль. Мысли потекли тягуче и плавно, погружаясь вместе с сознанием в сон. А в этом сне все повторилось снова: побег из сыйта, встреча с «небесным духом» – раненым летчиком Семеном Будиным, его «повеление» Нанасу спасти девушку Надю с неведомой базы в поселке Видяево и отвезти ее в город-рай Полярные Зори… Снилось и смертельно опасное путешествие по заснеженной дороге – «белой ветке». От Ловозера до оленегорской развилки, где Нанас, отбиваясь от бандитов, впервые в жизни убил человека; затем до разрушенной Колы, где радиация умертвила оленей и едва не убила его самого; потом до Видяева, где сначала им с верным Сейдом повстречалась белая собака Снежка, а потом ее сородичи помогли отбиваться от кошмарных синеглазов… И конечно же ему снилась Надя, которую он встретил в таинственном подземном гроте на «великой рыбе» – атомной подводной лодке. А потом перед глазами пролетела дорога назад: встреча под Оленегорском раненого учителя Романа Андреевича, Надино похищение, чудесная способность Сейда, благодаря которой Нанас научился управлять снегоходом и спас Надю… Затем была бандитская группировка, снежные парусники которой остановил ценой своей жизни старый учитель; потом – едва не закончившаяся общей гибелью встреча с большеногим великаном… А когда ему приснился конец этого трудного и длинного пути – огни на стенах заветного города Полярные Зори, – Нанас проснулся.

Солнце еще не поднялось над невысокими и редкими деревьями, но его лучи уже раскрасили снег розовым цветом. Безоблачное синее небо обещало чудесный день. Но для молодого саама все чудеса сошлись сейчас только в одном желании: он хотел, чтобы Надя вернулась и сказала, что им обоим разрешили остаться в городе-сказке. Однако девушки рядом с ним не было…

Нанас быстро вскочил с лапника и поспешил выбраться из-за деревьев. Парень с ужасом подумал вдруг, что Надя не смогла найти его в темноте и пошла к петербургской трассе, решив, что он, не дождавшись ее, отправился назад.

Однако, выскочив на открытое место, юноша сразу увидел свой одинокий след, хорошо различимый в косых лучах восходящего солнца, тянущийся вдоль оставленной снегоходом полосы до самых ворот в защитной стене. Больше на снежной целине никаких следов не было. Это говорило о том, что Надя все еще оставалась в городе. Но почему? Ведь она сказала ему, чтобы он ее ждал, что она обязательно вернется!.. Даже если ее просьба насчет Нанаса осталась бы без ответа, Надя все равно бы пришла, чтобы сказать ему об этом. Хотелось верить, что она бы в этом случае и сама не захотела оставаться… Или захотела бы? Или… уже осталась?..

Юношу словно обдало холодной волной, хотя утро было совершенно безветренным и совсем не морозным. Поверить в то, что Надя забыла о нем, предала, променяла все то, что было с ними и между ними, на чудеса сказочного рая, он просто-напросто не мог! А точнее – не хотел в это верить… Но «не мог» и «не хотел» – это разные вещи. И то, что он этого не хотел, – было совершенно понятно, а раз все-таки подумал об этом, то, наверное, и мог…

Нанас зажмурился и скрипнул зубами. «Да нет же, нет! – мысленно завопил он. – Как ты только мог подумать такое о Наде?! Ты ничуть не изменился, остался тем же самым балбесом, разве что узнал чуть больше слов!.. Если ты считаешь, что Надя на такое способна, значит, это ты сам такой, это ты можешь легко предать того, кого любишь!»

Последней мысли он так испугался, что закричал уже вслух:

– Нет! Я не могу!.. – и распахнул глаза.

А потом его вновь пронзило жутким холодом. Он подумал вдруг, что Надя не вернулась не потому, что забыла о нем, а потому, что не смогла этого сделать. Вдруг с ней что-то случилось в этом проклятом «раю»? Вдруг городскому начальству не понравилось то, что она рассказала, и ее где-то заперли в наказание, а то и вовсе она попала в руки к злым людям? Пусть Полярные Зори и были сказочным городом (хотя и в этом Нанас начал уже сомневаться), но то, что люди в нем жили разные, он уже убедился. Взять тех же Коновалова с Митрофановым! Да и Сошин немногим лучше…

Нанас не сразу понял, что уже не стоит на месте, что ноги все быстрей и быстрей несут его к воротам. До первого ряда колючей проволоки оставалось еще шагов десять, когда он услышал:

– А ну стой!

Парень остановился и посмотрел на ворота, точнее, на ту дверь рядом с ними, куда их вчера завели, но никого там не увидел – и ворота, и дверь были заперты. Тогда он поднял голову и увидел в том месте, откуда ночью светил прожектор, возвышающуюся над увенчанной колючей проволокой стеной небольшую бревенчатую коробку. Прожектор блестел из нее отражающим восходящее солнце круглым стеклом. Рядом стоял мужчина в сером камуфляже и целился в Нанаса из грозного с виду оружия, которое было куда больше знакомого «калаша».

Мужчина был явно не из числа встретившей их ночью троицы, но походил на них не только одеждой, но и мрачным и, в то же время презрительным выражением лица.

– Кто такой? Куда прешь? – будто плюнул он с высоты.

– Я Нанас. Мы ночью приехали с Надеждой Будиной. Ее увел Сошин…

– A-а!.. Дикарь… Слышал. И чего ты опять приперся? Тебя пускать не велено.

– Я только узнать!.. Надя… Надежда Будина… Что с ней? Где она?

– А я почем знаю? Где надо, там и есть. Давай-давай, проваливай! Не уйдешь – буду стрелять.

– Подожди! – взмолился Нанас. – Ты узнай, где она, это нетрудно. Там внизу у вас есть такая штучка, через нее можно говорить с вашим начальником. Поговори с ним, узнай про Надю, мне очень нужно!..

Его слова почему-то очень развеселили мужчину. Тот, запрокинув голову, стал громко смеяться, отчего едва не обронил серую меховую шапку – в последний момент подхватил ее, ругнулся и выкрикнул:

– Ты что, и правда совсем дурак? Какая еще штучка? Телефон?.. Хочешь, чтобы я оставил пост и побежал звонить?

Юноша закивал.

– А кто будет периметр охранять? Может, ты сюда заберешься и покараулишь пока вместо меня у пулемета?

Нанас обрадовался:

– Да, я заберусь! Правда, давай! Я умею стрелять. А ты сходи, скажи Наде, что я ее жду.

Мужчина внезапно рассердился.

– Проваливай, идиот! Проваливай! Мне на тебя даже патронов жалко. И тебя жалко, дурака! Не понимаешь, что твоей Наде ты на хрен не нужен? Ты дикарь, вот и возвращайся к своим дикарям, там себе бабу ищи – такую же, как ты, дуру неумытую.

«Я два дня назад умывался!» – едва не сорвалось с языка Нанаса, но он тут же сообразил, что этим лишь подтвердит слова охранника насчет того, что он неумытый дикарь. Да и не это было главным. Самым обидным было другое… И он крикнул:

– Надя не такая! Я ей нужен!

– Это ты не такой, идиот! – завопил мужчина, отчего-то распалившись не на шутку. – Знай свое место, дикарь! И пеняй на себя…

Раздался щелчок передергиваемого затвора. Мужчина припал к пулемету. Нанас понял, что тот сейчас будет стрелять, и стал быстро пятиться. Затем развернулся и побежал к лесу, чувствуя, как заледенела в ожидании выстрелов спина.

Он остановился, когда до ближайших деревьев было уже рукой подать. Охранник так и не выстрелил – наверное, и впрямь пожалел патронов.

Юноша оглянулся. Стена тянулась и влево, и вправо, насколько хватало взгляда. Нет, вдалеке справа она вроде бы все-таки заканчивалась. И эта стена, сделанная из бетонных плит, кирпича, камня, металлических полос, казалась даже издали столь неприступной, что перебраться через нее можно было, лишь перелетев на крыльях. Но крыльев у Нанаса не было. Да если бы и были, его все равно подстрелили бы охранники, коробочки которых возвышались над стеной по всей ее длине.

Видел Нанас за этой неодолимой преградой и ряды многочисленных домов. Здания располагались очень далеко, подробности разобрать было трудно, но все равно сердце молодого саама затрепетало, словно не хотело верить тому, что видели глаза… Похожее чувство он испытал, когда впервые увидел каменные «короба» в Ловозере, но тогда он еще думал, что все эти чудеса – забавы всемогущих духов, а не творения человеческих рук. Да и не шли ни в какое сравнение те двух-трехэтажные здания, которых и было-то всего горстка, по сравнению с этими – некоторые из них, казалось, своими крышами царапали небо!

Вновь возникло невольное сомнение: неужто и впрямь все это построили обычные люди?.. Но нет, юноша уже умел не поддаваться способным на обман чувствам; даже того, что он успел узнать за последние дни, хватало, чтобы одернуть себя и заставить закрыться невольно разинутый рот. Да, не принявший его город выглядел даже издали удивительным, но все-таки удивительным лишь для него, а никак не для построивших Полярные Зори людей, которые жили в этих далеких домах и в одном из которых была сейчас Надя. Слова охранника о том, что он, неумытый дикарь, теперь ей совсем не нужен, вдруг показались ему безжалостной правдой. Ведь он и на самом деле был всего лишь дикарем – не знающим половины букв, еще пару дней назад трясшимся от звука мотора снегохода и не ведавшим, что такое трусы и на какое место их надо напяливать… И Надя – которая, кажется, знала и умела все и которая никого и ничего не боялась. Теперь она повстречалась с людьми своего «племени», с теми, кто умел поднимать в небо огромные «огненные нарты», кто мог даже смертоносную радиацию заставить работать на себя – давать свет и тепло. Разумеется, ей было куда интересней и лучше с этими похожими на могущественных духов людьми, чем с ним – невежественным жалким саамом из дикого, глухого селения. Конечно же, увидев их, она сразу о нем забыла. И в этом нет ее вины. Сто раз был прав охранник, когда сказал, что это Нанас не такой, что Наде не нужен дикарь…

Парень не замечал, что по его щекам бегут слезы. Больше всего на свете ему хотелось сейчас умереть. И его даже радовало сейчас то обстоятельство, что для осуществления этого желания не нужно было накладывать на себя руки или возвращаться к стене, подставляясь под пули охранников. Зимой – безоружный, вдали от человеческого жилья (Полярные Зори, хоть и были рядом, для него словно не существовали вообще), он все равно рано или поздно погибнет. Даже если его не загрызет какой-нибудь более-менее крупный зверь, он просто умрет от голода. Правда, у него оставался подарок «небесного духа» – нож, так что можно вырезать дротик, попытаться хоть как-то охотиться по дороге. Но по дороге куда?..

Неожиданно мысли о желанной смерти сделали крутой поворот. В конце концов, подумал юноша, умереть никогда не поздно, это и впрямь дело нехитрое. Куда сложней в его положении выжить. Но для этого сначала нужно решить, куда же ему теперь податься.

В первую очередь Нанас подумал об оставленном снегоходе. До него было не очень далеко, оттуда они уже видели огни Полярных Зорь. Правда, к самой ближней, немногочисленной группе огней, которые виднелись слева от дороги, они тогда не поехали – куда заманчивей казалось добраться до яркой россыпи впереди справа, для чего они даже съехали с дороги и направились к манящей цели напрямик, через озеро. Но все равно это было недалеко, он дойдет туда еще до полудня.

Но что дальше? В баке снегохода оставалось очень мало бензина, и до Мончегорска он на нем все равно не доедет. Да и зачем ему ехать в Мончегорск – чтобы его растерзали там озлобленные бандиты?..

А может, поехать в другую сторону?.. Ведь санкт-петербургская трасса не заканчивалась в Полярных Зорях!.. Но что находилось там, дальше? Были ли неподалеку еще какие-нибудь города или селения? Нанас этого не знал: изучая путь к цели, к неприветливому, как оказалось, «раю», он и не думал смотреть, что нарисовано дальше на карте.

«Так посмотри же, балбес!» – отвесил он себе мысленную оплеуху, вспомнив, что карта Надиного отца по-прежнему лежит у него за пазухой.

Парень достал и развернул карту. Полярные Зори он нашел сразу – не раз уже проделывал это раньше и хорошо запомнил, где находится горстка квадратиков, подписанная двумя заветными недавно словами. При виде их сжало грудь, а от горького кома в горле стало тяжело дышать. Однако Нанас тряхнул головой, отбрасывая эту мешающую горечь, и повел пальцем по коричневой узкой полоске, обозначающей трассу Мурманск – Санкт-Петербург. Полоска огибала Полярные Зори слева и устремлялась к низу бумажного листа. А совсем рядом темнела кучка квадратиков с надписью крупными буквами «КАНДАЛАКША». Вторую с конца букву Нанас не знал, поэтому, шевеля губами прочитал: «Кандалакша». Слово ему не понравилось, но этот город был так от него близко – куда ближе, чем тот же опасный Мончегорск, что саам уже не раздумывал, какой будет его новая цель. Наверное, не конечная – скорее всего, только первая на его новом пути, – но цель. А когда есть цель, жизнь приобретает совсем иной смысл. Даже не так: она его просто приобретает.

Глава 3

Дурные вести

Решение было принято, но на душе у Нанаса стало не намного легче. Даже то, что его не приняли в обещанный «небесным духом» рай, хоть и обжигало сердце едкой обидой, не доставляло и малой части той боли, что принесло ему предательство Нади. А еще сверлила изнутри череп злость на себя – за то, что он так легко и просто поверил в Надино предательство. Потому что так было проще. Так он уходил отсюда обиженным, но гордым. С чистенькой совестью. Ведь если с любимой все же случилась беда, помочь он ей все равно ничем не может.

Юноша сплюнул и чуть было снова не кинулся к стене, даже сделал в ту сторону шаг. Но все-таки остановился. Ударил себя с размаху по щеке, еще раз, еще… Присел, зачерпнул в пригоршни снега и ожесточенно стал тереть им лицо, будто хотел смыть пылающую на нем краску стыда.

– Все, забудь!.. – с яростью прошипел он, поднимаясь на ноги. – Был ты один, один и остался.

Правда, тут же пришлось напомнить себе, что и раньше он был не совсем один – это теперь, без верного Сейда, остался один-одинешенек. И, вспомнив о своем умном, отважном псе, Нанас захотел по-волчьи завыть и сам превратиться в волка, а лучше – в такую же, как новые друзья Сейда, белую собаку, чтобы побежать сейчас к ним в стаю и жить там в полном единении с природой, открыто, честно и просто.

Конечно, этой его мечте не суждено было сбыться, зато она чуть было не заставила юношу поменять принятое решение и отправиться вслед за своим четвероногим другом. Он подумал, что мог бы попытаться догнать Сейда на снегоходе, пока в баке не закончится бензин…

Однако рассудок оказался все-таки сильнее желания. Нанас понимал, что за ночь пес убежал очень далеко, и горючего, чтобы догнать его, определенно не хватит. Но даже если бы вдруг он и догнал верного Сейда, что бы он стал делать дальше? Идти пешком, без оружия, огибая бандитские города?.. А чудовища? Да что чудовища – даже обычные волки, а уж тем более медведи, станут для него непреодолимой опасностью. Равно как и голод. И уж совсем не стоило забывать о радиации, против которой у саама на сей раз не было защиты. Не только «волшебной малицы» «небесного духа», но даже и каменного оберега, который остался у Нади.

Нет, пути назад для него не было. Оставалось идти вперед, надеясь на удачу. Лучше бы, конечно, не идти, а ехать, но возвращаться за снегоходом не хотелось; тем более могло получиться так, что он только потеряет на это время и бензин в насмешку над ним закончится как раз там, где он сейчас находится.

Парень опять достал карту, чтобы точно понять, куда ему нужно идти. Получалось, что он находился сейчас не так уж и далеко от дороги, которая огибала слева Полярные Зори и устремлялась вниз, к не полностью прочитанной «Кандалаке». Нанас спрятал за пазуху карту и решительно зашагал к деревьям.

Дорога и впрямь обнаружилась скоро. С нее, через просветы в редкой растительности, даже видна была порой стена негостеприимного города, поэтому Нанас, двинувшись в путь, старался не смотреть в ту сторону. И лишь когда, притомившись идти, решил сделать первый привал – заодно глянул налево. Стены больше не было, Полярные Зори остались позади!

Молодой саам сошел с дороги и присел на поваленное дерево. Оглядевшись, он заметил, что лес стал значительно гуще. В основном, здесь росли березы, и Нанасу показалось даже, что они стали чуть выше и прямей, чем встречавшиеся ему раньше. Но как бы то ни было, это был настоящий, дикий лес, и опасности в нем подстерегали безоружного человека со всех сторон. Нападут и в самом деле волки – одним ножом от них не отмахнешься!

Да и есть уже хотелось довольно сильно, а для охоты нож был также малопригодным оружием. Надо было вырезать хоть какое-то подобие дротика, пусть и без наконечника. Впрочем, в качестве наконечника вполне мог подойти тот же нож, если привязать его, скажем, отрезанной от прочного ремня полоской.

Пришедшая в голову идея немного подняла настроение, однако урчание в пустом животе становилось все сильнее: желудку определенно не хотелось ждать, пока хозяин смастерит дротик, а потом добудет и приготовит какую-нибудь пищу. Ему хотелось заполучить внутрь хоть что-нибудь, но как можно скорей, а лучше – немедленно! Нанас разгреб снег, в надежде отыскать брусничник, на котором с осени могли остаться ягоды. Тот и впрямь нашелся, но ягод было всего две, да и то – маленьких и сморщенных. Видимо, жители Полярных Зорь, делая запасы на зиму, обобрали все вокруг очень тщательно.

От двух жалких брусничин голод, казалось, только усилился. Парень решил не терять больше времени, а сделать поскорее дротик и подбить им если не зайца или куропатку, то хотя бы лесную мышку или воробья. Правда, в столь маленькие мишени трясущимися от голода руками можно было еще и не попасть…

Выстругивать древко дротика тоже получалось не очень хорошо, руки и на самом деле дрожали. И возможно, не только от голода. Нанас даже догадывался, от чего еще, хоть и запретил себе об этом думать.

В результате, приматывая нож к неказистому, кривоватому дротику, он еще и порезался, что испортило настроение окончательно. Вспыхнувшая в сааме злость была столь сильной, что юноше по думалось: выйди на него сейчас синеглаз – порвал бы того голыми руками!.. Впрочем, лучше бы попался кто-нибудь более съедобный. Он согласился бы сейчас даже на волка или лису.

Нанас углубился в лес уже довольно далеко, но, как назло, никакой живности ему так и не встретилось. Или же он, взвинченный и расстроенный, никак не мог достичь нужной для охоты собранности и внимательности. Сейчас следовало выкинуть из головы все лишнее и настроиться на дело.

Встряхнувшись, саам остановился и прислушался. Ветра не было, и любой звук мог быть сейчас оставлен только живым существом – будущей пищей.

И звук раздался. Правда, совсем не такой, что рассчитывал услышать Нанас. Ему почудилось, что откуда-то издалека, с той стороны, где остались Полярные Зори, кричал человек. Причем не просто какой-то там незнакомец, а… Надя!

Он потряс головой и прислушался снова. Да нет же, какая глупость! Если так дело пойдет и дальше, то скоро ему будут не только слышаться голоса, но и мерещиться призраки!.. Неужели так трудно забыть, выбросить из головы эту девчонку?! Все, он выполнил данное «небесному духу» обещание, так что пора и духам, если они все-таки существуют, и прочей нечисти оставить его в покое! Помогли бы лучше с охотой! Небось, с голодухи всякие крики и мерещатся…

Нанас зашагал было дальше, но вдруг услышал звук отдаленного выстрела. И опять с той стороны, откуда ему до этого померещился крик. Сейчас у него не оставалось сомнений: стрельба была настоящей. Он постоял, прислушиваясь, еще, однако новых выстрелов не последовало. И все же юноша решил вернуться к дороге. Мало ли что… Вдруг кто-то попал в беду?.. Даже теперь он упрямо гнал от себя мысль, что кричала и стреляла именно Надя, предпочтя обойтись обезличенным «кто-то».

Как бы там ни было, а охватившее парня волнение оказалось настолько сильным, что он, сразу позабыв о голоде, почти бегом ринулся назад – насколько это позволял то и дело проваливающийся под ногами наст. Изредка Нанас останавливался и, навострив уши, поворачивал голову к Полярным Зорям. Но выстрелов и криков больше не было.

Зато, уже почти выйдя к дороге, он услышал другой звук – причем доносившийся с противоположной стороны… Сначала тот был очень слабым и напоминал писк комара, места которому в зимнем лесу определенно не было – тут уже точно можно было забеспокоиться о пошатнувшемся рассудке. Но звук становился все сильнее и громче, пока Нанас не сообразил наконец, что он ему тоже хорошо знаком, – так гудел мотор снегохода!..

Парень выбежал на дорогу и завертел головой. С той стороны, откуда слышался шум, показалась быстро двигающаяся черная точка. Даже не слыша звука мотора, можно было сразу понять, что это именно снегоход, – слишком велика была скорость. Но и с другой стороны, там, где остался негостеприимный город, из-за деревьев тоже показалось темное пятнышко. Только двигалось оно медленно, как и положено пешему человеку. То, что это именно человек, Нанас уже сумел разглядеть, даже увидел в руках у человека оружие, которым тот, заметив, что на него смотрят, тотчас стал размахивать.

Между тем шум двигателя самобеглых нарт был уже совсем близко, и юноша опять повернул голову в его сторону. Однако разглядеть мчавшегося к нему наездника у него так и не вышло: внезапно тот на полной скорости съехал с дороги и полетел в снег. Опрокинувшийся снегоход, взревев напоследок и выбросив из-под гусеницы снежный фонтан, резко заглох, отчего уши сразу наполнились звенящей тишиной.

Нанас, тотчас забыв о втором человеке, кинулся на помощь упавшему. Здесь, на открытом месте, наст оказался более твердым, чем в лесу, и, взламывая его при падении, водитель снегохода сильно расцарапал лицо, отчего и само оно, и снег возле него оказались испачканными кровью. Пострадавший мужчина лежал на боку, лицом к Нанасу, и на первый взгляд, кроме царапин на лице, никаких повреждений и ран у него не было. Однако еще до того, как добраться до несчастного, парня вдруг охватило нехорошее предчувствие. А добравшись, он сразу понял, что оно его не обмануло, – в спине мужчины, в такт неровному, слабому дыханию, покачивалось оперенное древко стрелы.

Глаза раненого были закрыты, он не шевелился, будучи, судя по всему, без сознания. Нанас растерялся, не зная, что делать. Наверное, нужно было вытянуть на дорогу снегоход и отвезти бедолагу… Куда?.. К тем, кто его подстрелил?..

Кстати, а что, если они рядом? Выскочат сейчас из-за деревьев, увидят чужака и тоже прошьют стрелами?

Юноша невольно присел в снег и, с опаской глянув на дорогу, чуть не закричал от неожиданности: человек в черном был совсем рядом. Обеспокоенный судьбой раненого, Нанас совсем забыл о нем, а ведь в руках незнакомца был даже не лук со стрелами, а самый настоящий автомат! Если он вдруг начнет стрелять, то Нанасу конец – не убежать и не спрятаться. Разве что метнуть первому дротик…

Он вскочил, резко поднял свое кривое орудие и внезапно севшим голосом пискнул:

– Чего тебе?! Уйди! Убью!..

И услышал в ответ:

– Нанас, ты что? Это же я!

– Надя?!..

Потрясение оказалось столь неожиданным и сильным, что в глазах у Нанаса потемнело. Дротик выпал из ослабевшей руки, ноги подкосились, и он рухнул в снег возле раненого мужчины.

– Что?.. Что с тобой?! – закричала, бросаясь к нему, девушка. – Ты ранен? Что?.. Где?..

Вероятно, увидев на снегу кровь, Надя подумала, что досталось и парню. Она упала на колени, отбросила автомат и принялась ощупывать лицо и грудь Нанаса, а затем попыталась перевернуть его набок.

Молодому сааму было так приятно чувствовать руки любимой, что он замер, невольно стремясь продлить волшебные мгновения. И лишь увидев на его лице счастливую улыбку, Надя, сдвинув брови, отпрянула.

– Ты что, издеваешься? Дуркуешь?.. Ты почему убежал, скотина ты бессердечная?! Я чуть с ума не сошла! Мы ведь договаривались, что ты меня дождешься!..

Внезапно из глаз девушки ручьями хлынули слезы. Надя закрыла лицо ладонями, ее плечи затряслись.

Слабость тут же оставила Нанаса. Он быстро вскочил на колени, придвинулся к любимой и, обхватив ее руками, крепко прижал к себе.

– Я ждал… – забормотал он. – Я ждал, ждал, а тебя все нет и нет… И я подумал, что ты… что тебя… что я тебе больше не нужен…

– Балбес! Идиот!.. – пуще прежнего зарыдала Надя. – Как ты мог?!.. Как ты только мог… такое!..

Девушка отняла от лица руки, сжала их в кулаки и замолотила по плечам и спине парня.

Он ошеломленно сжался от растерянности, смешанной с острым чувством внезапно охватившей его нежности.

– Не надо, не плачь, – зашептал он. – Все хорошо… Да, я балбес. Самый-самый глупый на свете идиот и балбес. Ты бей меня, бей! Посильнее лупи. Чтоб надолго запомнил…

– Да тебя не бить, тебя убить надо! – всхлипнула Надя, оставив наконец спину Нанаса в покое. Хотела сказать что-то еще, но тут рядом с ними раздался стон, и увлекшиеся друг дружкой влюбленные вспомнили, что они здесь не одни.

Нанас, осторожно сняв с себя Надины руки, придвинулся к раненому и склонился над ним.

– Это кто?.. – виноватым голосом спросила Надя. – Я видела, как он слетел с дороги, но…

– Он не просто так слетел, – ответил Нанас. – У него в спине стрела.

– Стрела?.. – заморгала девушка и, поднявшись на ноги, тоже подошла к лежащему рядом мужчине. – Ой, и правда стрела! Кто это его?.. – испуганно стала оглядываться она по сторонам.

– Да какая разница, кто! – отмахнулся Нанас. – Надо срочно что-то делать… Нужно отвезти его в Полярные Зори! Ведь там, наверное, есть кто-то, кто умеет лечить?..

– Не знаю, довезем ли, – вновь наклонившись над раненым, сказала Надя. И увидев, что тот, дернув вдруг окровавленной щекой, приподнял веки, спросила: – Что с вами случилось? Кто вас ранил?

– Варвары… – опять смеживая веки, простонал раненый. – На Кандалакшу… напали… Всех убили… Всех… Я один… Хотел… в Полярные Зори… предупредить… Они туда… скоро… Много… полчище… тьма!.. – Мужчина дернулся и широко распахнул вдруг глаза, которые, казалось, продолжали видеть тот самый кошмар, о котором он только что говорил.

Нанасу показалось, что упомянутая раненым жуткая тьма отражается в глубине этих наполненных непередаваемой мукой глаз. Ему самому стало до озноба жутко, и, клацнув зубами, он произнес:

– Вы можете встать? Мы отвезем вас в Полярные Зори!..

– Не надо… – едва слышно ответил мужчина. – Мне не помочь… Вы сами… скорее туда… Скажите… варвары… много… тысячи…

– Они близко отсюда? – спросила Надя.

– Не знаю… Пока нет… Меня ранили еще там… Ехал долго… пока мог… Они идут пешком… Спешите!.. Скорей!..

Внезапно несчастный судорожным рывком поднял голову, словно пытаясь разглядеть отставших врагов, но она тут же снова упала на снег и осталась лежать неподвижно, уставившись распахнутыми глазами в синее небо.

– Все… – выдохнул Нанас и, опуская мертвые веки, провел дрожащей ладонью по закаменевшему лицу.

– И что теперь? – спросила Надя.

– Надо бы похоронить, но нечем и некогда…

– Ты куда-то спешишь?

– Но ты ведь сама слышала: нужно предупредить об опасности!..

– Кого? – криво усмехнулась девушка. – Кого ты собрался предупреждать? Тех, кто вышвырнул тебя, как щенка, подыхать от голода и холода, перед этим еще и ограбив?

– Ну и что? – сдвинув брови, сказал Нанас. – Не в этом же дело. Не во мне… Люди могут погибнуть.

– Да какое тебе дело до этих людей?! – вспыхнула вдруг Надя. На ее лице выступили красные пятна, ноздри хищно раздулись – казалось, еще немного, и кинется в драку. – До этих зажравшихся боровов?! Можно подумать, это они построили атомную станцию; сидят, жируют в тепле и делят людей на достойных и на отбросы… Ты бы видел рожу этого Ярчука, начальника гарнизона! Смотрел на меня, будто на вошь, а про тебя услышал – думала, челюсть вывихнет, так его перекосило!..

– Так ты с ним все же встречалась…

– А то! И не только с ним. Он только гарнизоном командует, а у остальных жителей свой начальник имеется – мэр города, Виктор Петрович Сафонов. Когда Ярчук не захотел о тебе и слышать, я решила с тем тоже поговорить. А он только утром явился, вот я и куковала там. Хорошо еще в тепле, на улицу не выгнали…

– И что этот… мэр?..

– А ничего! – сверкнула глазами Надя. – Добренький такой, кругленький. «Ах-ах-ах, Наденька, ой-ей-ей!.. Уж как мы вам рады, как рады! А каким ваш папенька славным человеком был – и руки золотые, из говна конфетку сделал!..»

– Что, так и сказал? – округлил глаза юноша.

– Почти. Не суть… Главное, когда я его спросила, можно ли принять в число жителей еще одного славного человека, сразу начал юлить: мол, ресурсов на всех у них и так не хватает. Вот если бы этот человек тоже что-то делать умел, пусть не самолеты ремонтировать, но хотя бы что-то, чего другие не могут, тогда бы другой разговор… А сам, гад, пузо наел – небось, на семерых бы тех ресурсов хватило!.. Короче, плюнула я на их скотский рай и потребовала отвезти меня назад к воротам. Едва выбила у охраны свой автомат, да и то сначала магазин наполовину опростали. Так что все они сволочи – и охранники те, и Ярчук, и Сафонов.

– Но не одни ведь они живут в городе, – опустив глаза, тихо, но твердо возразил Нанас. – Наверняка там не все такие, есть и простые люди. Ведь и твой отец жил там. Подумай сама, стал бы он жить среди одних негодяев?

– Все равно! – упрямо мотнула головой Надя, хотя пыл ее определенно поутих.

– Что «все равно»? А сама-то ты что предлагаешь?

– Я предлагаю уехать. Вернуться в Видяево. Проживем как-нибудь и без этого долбаного рая!

– Но… нам все равно не доехать… Не хватит бензина. И бандиты…

– А что бандиты? – вскинула голову девушка. – Бандиты тоже люди. Вряд ли сильно хуже этих… Если бы Зори с другими городами поделились энергией, может, и там была бы нормальная жизнь!..

– Надя, – посмотрел на любимую парень. – Я ведь не против уехать. С тобой я – куда угодно, а здесь и не собирался оставаться. Но предупредить все равно надо. Иначе мы сами станем такими же, как они…

– Делай, как знаешь! – Надя резко повернулась и, подняв автомат, зашагала прочь.

– Постой… – растерялся он. – Ты куда?..

– Надо вытащить на дорогу снегоход. Не пешком же нам идти, если техника есть. Давай, помогай!

Обрадованный Нанас поспешил следом за девушкой. Вдвоем им довольно быстро удалось поднять и выкатить на дорогу самобеглые нарты.

– Только я в эти «райские» Зори больше ни ногой, – усевшись на водительское место, буркнула Надя. – Подъедем к периметру, я тебя в лесу подожду, сам сходишь… И вот еще что, – обернулась она, когда Нанас тоже собирался сесть сзади. – Забери-ка стрелу.

– Зачем? – пожал он плечами. – Лука у нас все равно нет.

– Затем, что других доказательств у тебя тоже не будет.

– Ну да, – признавая ее правоту, горько усмехнулся саам. – Мало ли чего наплетет этот бесполезный дикарь!..

– Вот именно, – кивнула Надя.

Глава 4

Возвращение

Едва вдалеке показалась стена периметра, девушка остановила снегоход.

– Ты чего? – спросил Нанас.

– Вон, – кивнула на стену Надя, – иди.

– Почему здесь?

– А не все ли равно? Охрана есть везде, связь тут тоже всюду имеется, так что без разницы, где сообщить.

– Вот, кстати, хотел у тебя спросить… – замялся Нанас. – Эта связь… Это радиостанции, как у вас, в Видяеве?.. А почему они такие маленькие здесь? И охранник ее как-то по-другому называл. Тефе… теле…

– Телефон? Есть тут и телефоны, и радиостанции. Телефон – когда сигнал по проводам передается, а радио – когда без. А радиостанции, если сигнал недалеко нужно передавать, могут быть и маленькими. Короче, тут все имеется. Еще и компьютерная сеть налажена, но это долго объяснять. В общем, беги, обрадуй дяденек, а я тут подожду.

– Обрадовать?.. Это же плохая весть…

– Не дуркуй. Я пошутила, – отмахнулась девушка. – Беги давай, не теряй время.

– Ты знаешь, – немного подумав, сказал Нанас, – наверное, лучше поехать к тем воротам, где мы уже были. Там меня уже знают, не придется объяснять, кто я такой. А здесь начнут разбираться – и впрямь лишь время потеряем.

– Ну, смотри, – вновь завела снегоход Надя, – мне все равно. Поехали к тем.

В следующий раз она остановилась возле оставленной ею и Нанасом цепочки следов, уходящей к деревьям.

– Может, все-таки пойдем вместе? – спросил Нанас.

– Не хочу! – отвернулась Надя. – Видеть их не могу!

– Ну, ладно… Жди тогда здесь.

– Да уж подожду. Не сбегу, как некоторые.

– Я не сбегал!.. Просто я думал… Я же тебе говорил!..

– Да ладно тебе, ладно! Шучу я так.

– Что-то ты нехорошо в последнее время шутишь, – насупился Нанас.

– Подеремся? – усмехнулась девушка.

– Зачем?..

Видя, как округлились глаза любимого, Надя не выдержала и рассмеялась:

– Нет, ну ты правда еще дикий! Все, беги, не буду больше шутить.

– Нет, ты шути, – встал со снегохода Нанас, – только не так часто. И так, чтобы я понимал, что ты шутишь.

– Хорошо, я буду предупреждать, когда соберусь пошутить, – улыбнулась девушка. А потом, видя, что ее «дикарь» все еще топчется возле снегохода, прикрикнула: – Слушай, ты пойдешь или нет?! Если нет, то садись и поехали дальше!

Откровенно говоря, Нанасу не очень хотелось идти к охранникам. А точнее, ему совсем не хотелось расставаться с Надей, даже ненадолго. В памяти еще очень свежи были минуты, когда он думал, что любимая предала его и он остался на всем этом недобром свете один. Саам, разумеется, не думал, что Надя уедет сейчас без него, но все равно было страшновато. И от этого в нем начала расти злость на себя. В конце концов, на людей надвигается большая беда, смертельная опасность, а он ведет себя, как несмышленый ребенок!

Нанас взял было свой неказистый дротик, потом передумал, воткнул его в снег возле «самобеглых нарт» и решительно зашагал к периметру.

Сначала он просто быстро шел по своим старым следам, а когда за редкими деревьями стала видна стена, не выдержал и побежал. Шагов за сто до ворот он на бегу стал размахивать окровавленной стрелой и завопил во все горло:

– Эй! Беда! Варвары! Сюда идут варвары!!!

Охранник в бревенчатой башенке над воротами заметил его давно, но, услышав крик, слов, по-видимому, не разобрал и, склонившись к пулемету, повернул его ствол в сторону Нанаса. Однако тот, не снижая скорости, продолжал махать стрелой и кричать:

– Варвары!!! Там варвары! Они идут сюда! Скажи это всем!

Похоже, мужчина наконец что-то разобрал из его воплей. И узнал Нанаса, поскольку это оказался тот самый охранник, что был здесь и утром.

– Какие еще варвары?! – закричал он в ответ. – Я пока вижу только одного! Ты опять за старое? На самом деле хочешь отведать свинца?

– Я не вру! – остановился перед проволочным заграждением Нанас. Он протянул стрелу: – Вот! Это я достал из спины того, кто мне сказал про варваров. И я не прошусь к вам, просто скажи остальным про варваров. Они убили всех в Кандалакше и сейчас идут сюда. Их очень много! Тот сказал: тьма.

– Убитый сказал? – хохотнул охранник. Впрочем, смешок у него получился нервный.

– Когда говорил, он был еще жив, – не стал обращать внимания на издевку Нанас. – Умер потом. Вот же стрела, посмотри! У меня не было с собой лука и стрел, ты же видел.

– Ладно, стой там! – Охранник снял с пояса небольшую продолговатую черную коробочку с коротким отростком и стал что-то в нее говорить. Затем повесил ее снова на пояс и повторил: – Стой там, где стоишь. Жди.

Прошло совсем немного времени, и дверь рядом с воротами распахнулась. Оттуда вышел еще один, незнакомый, охранник и направился к Нанасу. Открыл проходы в заграждениях и мотнул головой:

– Ко мне!

Подождал, пока вестник зайдет внутрь заграждений, закрыл проходы и опять мотнул головой:

– За мной.

Вскоре Нанас оказался в том самом помещении, куда их с Надей привели прошлой ночью. Возле стола сидел Сошин. Хоть Нанасу он и не понравился при первой встрече, сейчас молодой саам все-таки обрадовался начальнику охраны: как-никак, тот его уже знал и не нужно было рассказывать о себе с самого начала.

Мужчина был без шапки, но в куртке – правда, расстегнутой, – видимо, пришел сюда недавно.

Нанас подошел к столу и положил перед Сошиным окровавленное доказательство:

– Вот!

– Что «вот»? – ожег его холодным взглядом начальник охраны. – Чего ты мне тут всякую срань суешь?

– Это не ср… – запнулся Нанас. – Это стрела варваров. Они ранили ею человека, который поехал сюда на снегоходе из Кандалакши, чтобы предупредить вас о беде.

– И где сейчас тот человек?

– Там, – махнул рукой Нанас. – Не очень далеко. Но уже там, где ваша стена кончилась.

– И что он там делает?

– Лежит. Он умер.

– Сам? Или ты ему помог?

– Ему помогло вот это, – ткнул Нанас пальцем в стрелу.

– Откуда мне знать, что ты не врешь? – скривил губы Сошин. – Может, это ты сам подстрелил какого-то несчастного путника, а теперь рассказываешь тут сказки про варваров, хочешь нас дураками выставить?

– Но у меня не было лука и стрел, вы же видели!

– Кто тебя знает, может, ты их оставил в лесу перед тем, как идти сюда!

– Ничего я не оставлял! И вообще, как хотите. Я вам про варваров сказал, а если вы мне не верите, то я тут ни при чем. Я поехал.

Нанас уже развернулся к двери, когда Сошин спросил:

– Поехал?.. На чем это ты собрался ехать? Оленя в лесу поймал?

– Не поймал, – закусил губу Нанас, досадуя, что проговорился. Ведь, узнав про снегоход, охранники могут его отобрать, как отобрали и тот, на котором они сюда прибыли. – Но, может, поймаю еще.

Однако начальник охраны был далеко не глупым.

– Погоди-ка, – потер он лысину. – Ты сказал, что человек ехал на снегоходе… Так что, ты на этом снегоходе сюда и приехал?..

Нанас подумал, что отпираться уже не имеет смысла, и осторожно кивнул.

– То есть, ты хочешь сказать, – вздернул одну бровь Сошин, – что умеешь водить снегоход?.. Хотя, погоди… Надежда… Тебя догнала Надежда Будина и вы вернулись сюда вместе?

– Она не вернулась, – буркнул Нанас. – И я не вернулся, а просто пришел сказать о варварах. И снегоход я умею водить, да.

– Да хрен с ним, со снегоходом! – подскочил начальник охраны. – Надежда тоже видела того кандалакшенца?

– Видела. И слышала.

– Тогда быстро за ней, пусть она подтвердит твои слова!

– Она не хочет сюда идти.

– А ты убеди. Скажи, что тебе не поверили и невинные люди погибнут только из-за ее упрямства.

– Почему вы не верите мне, но поверите ей?

– Потому что ты сам дикарь. Варвар. Может, ты даже сам не соображаешь, что сейчас молотишь.

– Я понимаю! – вскинулся Нанас.

– А то, что я тебе только что сказал, ты тоже понял? – подбоченился начальник охраны, вперив в него полный презрения взгляд.

– Понял.

– Тогда бегом за Будиной, мать твою!!! – рявкнул Сошин так, что у Нанаса заложило уши.

И случилось то, о чем позже он всегда вспоминал с заливающим лицо жаром. Вместо того, чтобы высказать в ответ все то, что думал он о начальнике и о всей его охране вместе взятой, или хотя бы просто молча повернуться и уйти, чтобы никогда сюда больше не возвращаться, он сжался, закивал, бормоча что-то вроде: «Да-да, сейчас, я сейчас…», и на самом деле побежал выполнять приказ этого совершенно постороннего для него человека.

Скорее всего, Нанас и не был виноват в таком поведении вовсе – сработало с детства вбитое в его голову внушение: он – никто, он лишь горстка муки, из которой месят тесто и пекут свои лепешки старейшины и нойд Силадан. Наверное, и этот орущий на него с нескрываемым презрением человек стал для него в тот миг одним из тех самых старейшин, а то и самим Силаданом.

Нанас опомнился, когда уже подбегал к ожидающей его возле снегохода Наде. Лишь тогда его охватил жгучий стыд. Настолько болезненно острый, что из глаз его даже брызнули слезы. Он поспешил отвернуться, однако Надя успела уже что-то заметить.

– Ты чего? – двинулась она к нему. – Они опять тебя послали?.. Скоты! Я же тебе говорила!.. Садись, поехали отсюда.

– Нет! – дернулся Нанас. – То есть да, послали… Сошин послал меня за тобой.

– За мной? – презрительно скривилась девушка. – Что, решили уговорить меня остаться?

– Нет, не для этого. Он хочет, чтобы ты подтвердила мои слова. Насчет варваров…

– Ах вот как? – вскинула голову Надя. – Выходит, тебе не поверили? И ты из-за этого расстроился?.. Да наплюй ты на них! Ты свою совесть очистил, все им сказал. А поверили они или нет – это уже их проблемы. Все, садись, поехали. – Она подошла к снегоходу и уселась за руль. – Как говорится, осторожно, двери закрываются. Станцию «Полярные Зори» поезд проследует без остановки!

Нанас не сдвинулся с места. Ему очень хотелось и впрямь наплевать на всех этих напыщенных начальников рая, забыть о них навсегда и уехать с Надей куда глаза глядят. Но все-таки он верил, что в Полярных Зорях живут не только «сошины», «ярчуки» и «сафоновы», но и простые, нормальные люди. Уехав, он обрекал их на погибель. Да, прямой вины Нанаса в том не было, он сделал, что от него зависело, но… Ведь убедить Надю сходить туда он тоже мог. Или, по крайней мере, мог хотя бы попробовать. Поэтому он, стремясь, чтобы голос звучал как можно более твердо, сказал своей любимой:

– Нет. Мы сейчас не поедем. Ты должна сходить и поговорить с Сошиным.

– Должна? – резко обернулась к нему Надя, и карие ее глаза показались ему сейчас черными. – Кому это я, интересно, что-то должна?

– Людям. Которые могут погибнуть.

– Ни фига! Людям должны те, которые взялись их охранять. Вот пусть и выполняют свой долг.

– Они будут выполнять. Но они ведь не знают о том, что им грозит…

– Не знают?.. – всплеснула руками девушка. – Они что, такие идиоты, что один раз им сказать недостаточно? Почему я должна повторять то, что уже сказал ты?

– Да ничего ты им не должна, – поморщился Нанас. – Ты ведь сама мне сказала наплевать на них? Вот и наплюй. Просто это я тебя прошу. Лично я.

Наверное, Надя увидела что-то в его глазах или услышала между слов в его дрогнувшем голосе. Сначала девушка и правда сплюнула, а потом поднялась с сиденья.

– Ну ладно, пойдем. Я им скажу. Я им такое скажу, что надолго запомнят…

– Ты, главное, им про варваров скажи, – стараясь не выдать свою радость, проговорил Нанас.

– Хотя нет, – остановилась вдруг Надя, и внутри у него все похолодело. – Чего это мы пойдем? Ноги еще ради них будем стаптывать! Мы поедем. И пусть только попробуют еще и этот снегоход захапать, я им тогда такой последний бой устрою… И вообще, заставлю полный бак заправить!..

Нанас сильно сомневался в разумности этой идеи. Он был почти уверен, что они потеряют и этот снегоход, если поедут на нем к воротам. Но отговаривать Надю все-таки не решился – хорошо уже знал ее упрямый характер. Самое главное, что она вообще согласилась на его просьбу. Пусть только скажет охране города о надвигающейся беде, а все остальное – ладно.

Когда они подъехали к периметру, проходы в заграждениях из колючей проволоки уже были открыты. Сразу за ними стояли с автоматами наперевес двое охранников и лично их начальник, Сергей Викторович Сошин. Однако Надя не стала проезжать внутрь заграждения, а остановила и заглушила снегоход шагов за десять до первого ряда проволоки. Мало того, она еще демонстративно вынула из замка зажигания и положила в карман ключ.

Нанас мысленно похвалил ее за такую предусмотрительность, хотя все равно не очень-то верил, что снегоход у них не отберут. Между тем девушка быстро встала с сиденья и решительно направилась к Сошину. Нанас поспешил следом за ней.

Надя остановилась возле начальника охраны и сразу выпалила:

– Ну, вот она я! Что вам от меня нужно?

– Да уже ничего, – усмехнулся Сошин, и такой его ответ удивил Нанаса и, похоже, несколько сбил решительный Надин настрой. Наверняка заметив это, начальник охраны вновь стал серьезным и пояснил свои слова: – Мне требовалось подтверждение тому, что рассказал этот… молодой человек. Его сообщение имеет слишком большую важность, чтобы поверить первому встречному, уж простите меня за прямоту. И поскольку он не сбежал, а привел сюда вас, то мне уже ясно, что вы готовы подтвердить его слова.

– Но я ведь тоже для вас первая встречная!.. – уже с куда меньшим запалом воскликнула Надя.

– Допустим – вторая, – опять усмехнулся начальник. – И вы не… – Он замялся, подыскивая подходящее слово, и девушка закончила за него:

– Не дикарка?

– Можно сказать и так, – кивнул Сошин. – К тому же, вы вернулись на снегоходе – как я понял, принадлежавшем ранее Кандалакшскому вестнику, и…

– Снегоход мы вам не отдадим! – вновь перебила его Надя.

– То есть, вы все-таки отказываетесь остаться с нами?

– Отказываюсь.

– Что ж, это ваше право. Только я попрошу вас пройти ненадолго в помещение охраны. Наверняка с вами захочет поговорить начальник гарнизона, после того как я сообщу ему о случившемся.

– А что еще говорить? Вы и так уже все знаете.

– Тем не менее, я вас очень прошу, – прижал к груди руку Сошин.

– Ладно, – буркнула Надя и, сняв с плеча автомат, протянула его Нанасу: – Побудь пока возле снегохода.

– Нет-нет, – поднял руку начальник охраны, – он пусть тоже идет с нами.

– Вы его тоже просите? – прищурившись, выделила последнее слово девушка.

– Тоже… прошу, – чуть помедлив, произнес Сошин и бросил короткий взгляд в сторону Нанаса, в котором тот не заметил и намека на просьбу.

– А снегоход? – спросил Нанас.

– За ним присмотрят.

– Пусть тогда заодно и заправят, – с вызовом глянула Надя на Сошина. – Это наша ответная просьба.

– Хорошо, – кивнул тот и повернулся к охранникам: – Залейте полный бак!

– Но горючее… – растерянно заморгал один из них.

– По статье «Острая служебная необходимость»! – резко оборвал его Сошин. – С моим личным кодом. Я потом распишусь.

– Без подписи не выдадут…

– Ч-черт!.. Ладно… Вороненко, иди со мной, возьмешь накладную. – Начальник охраны сплюнул и повернулся к Наде: – Видите, не доверяют даже мне! И это правильно. Во всем должен быть порядок.

Глава 5

Боевая тревога

Они опять сидели в той же самой комнате, похожей на кают-компанию, и Нанасу временами стало казаться, что они отсюда никуда и не уходили. Разве что на столе теперь лежала принесенная им стрела, и запекшаяся на ее наконечнике и древке кровь каждый раз возвращала его к тревожным мыслям.

Тревожен был и голос начальника охраны Сошина, которым тот, сидя за столом, докладывал в продолговатую штуковину – телефон:

– …Никак нет, Олег Борисович, на дезинформацию не похоже. Будина подтвердила его сообщение. Они вернулись на снегоходе, на котором, по их словам, ехал к нам раненый… Так точно, стрела, которой он был ранен, тоже здесь. Численность?.. Данные недостоверны, но предположительное количество так называемых варваров достаточно велико, не менее тысячи…

– Он сказал: их там полчище, тьма!.. – подсказал внимательно слушавший разговор Нанас, но Сошин отмахнулся, продолжая докладывать:

– Из полученной информации следует, что Кандалакша полностью разрушена, все жители погибли. Да, именно все! Если это действительно так, то их там даже не одна тысяча… И самое главное, раненый сообщил, что варвары уже направляются к нам. Я думаю, Олег Борисович, лучше перебдеть, чем… Так точно, Олег Борисович!.. Слушаюсь!.. Есть принять оперативное руководство! Есть готовность один!.. Так точно, огонь на поражение! Объявляю боевую тревогу.

Начальник охраны бросил телефон на подставку и стал что-то нажимать на различных неведомых Нанасу штуковинах, расположенных на столе. Там тревожно, словно глаза свирепых хищников, замигали разноцветные – в основном красные – огоньки. Потом откуда-то издалека, но все равно очень громко, отчаянно и жутко завыло некое чудище, от чего кожа Нанаса тут же покрылась мурашками и, кажется, зашевелились под шапкой волосы. Парень судорожно сглотнул и заерзал, пытаясь сообразить, с какой стороны периметра доносится этот вой, и, соответственно, в какую сторону им следует убегать. Однако он успел заметить, что Надя, да и сам Сошин на этот зловещий звук не обращают никакого внимания, и с побегом решил погодить. А начальник охраны, между тем, поднес к губам еще один телефон, или что-то на него очень похожее и заговорил, отчетливо и громко – так громко, что звук его голоса странным образом стал слышим и за стенами помещения, перекрывая даже зловещий вой чудища, который, правда, стал заметно тише:

– Внимание всем! Говорит центральный пост охраны! Говорит центральный пост охраны! Внешняя угроза периметру! Угроза периметру! Объявляется боевая тревога! Повторяю: боевая тревога! Всем сменам занять боевые номера по готовности номер один. Повторяю: всем сменам занять боевые номера! Готовность номер один. Вероятное движение противника – санкт-петербургская трасса со стороны юга. По обнаружении противника немедленно докладывать на центральный пост! При попытке противника атаковать периметр – немедленно открывать огонь на поражение! Повторяю: огонь на поражение! Всем постам: доложить, как поняли? Как поняли, посты? Докладываем на селектор. Южный-один, доложи, что там с дозором?

Примечания

1

Здесь и далее – см. роман «Метро 2033: Север» (М.: ACT, Астрель, 2011).

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.