Но сколько бы не была страшна картина, хотелось в последний раз взглянуть на мир, может увидеть солнце, небо, тучи, они наверно другие, не такие как в отражении лужи. И вдруг раздались оглушительные аплодисменты! Олень вздрогнул, и осторожно приоткрыл глаза. Он пугливо взглянул на гостей, по их восхищенным взглядам он понял, что все хорошо. Олень осторожно пошевелил головой. Она держалась на шее, но двигалась легкое и свободно. Олень не поверил своим глазам когда увидел яркое солнце. Он прикрыл веки, из уголков глаз заструилась тихая слеза.
      - Это невероятно, - пробормотала Кикирилла, подойдя ближе к клетке, она уткнулась носом в лоб Оленя. - Ты стал намного красивее.
      - Пойдемте скорее, - поторопил Борис всех. Ослабляя браслет часов, он глянул на циферблат. - Время, время деньги.
      - Какие деньги? - оторвавшись от Оленя, удивилась Кикирилла. Она пристально посмотрела на Бориса.
      - Да это так к слову, поговорка такая, - замялся тот.
      - Время - жизнь. И менять его на деньги? Как странно это слышать. Нам надо найти сестриц лисиц. Где они?
      Борис пожал плечами, раньше они всегда были на виду. За событиями последних дней, ему и в голову не приходило поинтересоваться, кто где и как поживает...Он оглядел все хозяйства брата. Вольеры открыты, только подсобка под замком, там хранились всякие инструменты и прочее барахло. Борис озадаченно посмотрел на девочек и несмело ткнул пальцем в сторону покосившегося вагончика.
      - Может там? Хотя вряд ли, он такой гнилой, что Брим-Бом не стал бы рисковать. Я знаю, он очень их ценил, и дорожил. Там давно никто не живет. Там даже нет замка.
      Кикирилла направилась к вагончику. Это было жалкое зрелище. Облупившаяся краска местами ещё сохранила нелепые изображения животных на фоне пальм. Доски все сгнили, и теперь держались на честном слове. Казалось, хватит дуновения ветерка, чтобы развалить эту старушку. Кикирилла подошла к вагончику и осторожно толкнула стену. Стенка даже не шелохнулась. Это очень удивило. Кикирилла взглядом подозвала Кедра и попросила его ударить.
      Кедр, как настоящий богатырь снисходительно оглядел всех присутствующих, и попросил их удалиться на почтительное расстояние.
      - Сейчас развалится. Зашибет ненароком.
      Не теряя времени, расступились. Кедр вытащил кочку из дупла, отдал её Элис, и сам, поигрывая мышцами, направился к развалюхе. Он ни на секунду не сомневался, что превратит её в труху. Кедр размахнулся и ударил гигантским кулаком, словно кувалдой. Вагончик даже не шелохнулся. Вращая глазами от боли, Кедр недоуменно уставился на неожиданного противника.
      Через секунду он бросился в атаку: пинал, толкал, пытался перевернуть сараюшку, но все оказалось безрезультатно. Впрочем, кипя от злобы, вскоре Кедр искрошил верхние доски, смешанные с краской и грязью. Постепенно взору зрителей предстали внутренние бронированные стены огромного контейнера.
      Борис, ошеломленный увиденной картиной, закрутился волчком:
      - Нет...В самом деле...Ничего не понимаю... Когда?...
      - С вами все в порядке? - переживая за толстяка, спросила Элис.
      Борис утвердительно кивнул
      - Все хорошо... Я в норме...Это так не похоже на Брим-Бома!!! Это самое подлое оскорбление. И от кого? От родного брата...
      Кедр, отодрав последние куски изъеденной маскировки, устало опустился на землю. Кедр вытер пот листом лопуха и внимательно посмотрел на Кикириллу, как бы спрашивая. Было ясно, что ответить она не может. Все помалкивали, нависла напряженная пауза, первым не выдержал толстяк.
      - Клянусь вам, я ничего не знал!!! Для меня это тоже загадка.
      Элис обошла контейнер вокруг и удивилась прочности сооружения. Идеально гладкие стены, даже не видно замков. Что это? Неужели там живут Лисы. Здесь даже воздуху негде просочиться. Элис проползла под контейнером, но и там ничего нового она не обнаружила.
      - Может кто-нибудь все-таки расскажет, что это за штука? Никто не раскрыл и рта.
      Кедр беспокойно заерзал на земле.
      - Надо слазить наверх.
      - Упадешь! - предупредила его Кикирилла.
      Кедр удивленно уставился на девочку, и подставил свою широкую ладонь Элис, молча приглашая её ступить на нее. Элис схватилась за большой палец, словно за перила, вскочила на ладонь, и с нетерпением переминаясь, стала ожидать подъема.
      - Есть, есть, - завопила она, как только рука Кедра подняла её на необходимую высоту, и она соскочила на крышу, - есть решетка!
      Элис встала на колени и попыталась вглядеться. Внутри царила тьма, решетка изнутри была прикрыта металлическими створками. Ничего не увидев в темноте, она тихо крикнула.
      - Есть кто живой?
      Внутри что-то зашевелилось, створка откинулась, и сквозь решетку пробился луч света. Элис зажмурилась.
      - Кто там? - раздался тихий голос.
      Какое это было счастье! Вскочив на колени, Элис подползла к краю крыши и оттуда возвестила, что Белли, здесь, в контейнере. Все разом сорвались с мест и бросились к Кедру. Тот, тихо поскрипывая, поднял всех по одному на крышу. А Элис снова уткнувшись носом в решетку, вела переговоры с пленницами. Элис уже знала, что Золли тоже здесь. Что им тепло, сухо и дышится легко, что у них есть горячая вода, и даже телевизор.
      Удивившись услышанному, Элис вдруг засомневалась.
      - А мы пришли вас спасать. Может зря?
      Ответа она не услышала, её оттеснили жаждущие пообщаться с лисами. Крапива, переругиваясь с Чертополохом, толкались вокруг решетки. Кикирилла потоптавшись немного, спустилась на землю, решив дождаться спокойствия. Неизвестно сколько бы это продолжалось, но Борис снова напомнил о своем сувенире. Чувствуя невидимую опасность, он с утроенным усердием стал поторапливать девочку. Кикирилла дала знак Кедру, и тот бесцеремонно стал стаскивать любопытных с крыши. Сложнее всех оказалось, справиться с Крапивой, она уцепилась за решетку
      Когда Элис осталась на крыше одна, снизу сквозь прутья решетки протиснулась палка, с привязанной на конце связкой ключей. Сняв их, Элис тихо крикнула в окошко.
      - Я все поняла! А где замок?
      Теперь Элис уже видела Белли, она видимо на что-то встала и теперь вплотную приблизилась к проему.
      - Мы не знаем где замки. Дверь открывается с левой стороны от меня, от тебя, значит, с правой...
      Белли хотела ещё что-то добавить, но вдруг охнула и исчезла, раздался глухой звук падающего тела. Элис поняла, что Белли стояла на плечах Золли, и та не справилась с задачей. Элис, пофыркивая, поползла назад к Кедру.
      На земле она все объяснила, звери дружно стали искать замки. Но не тут-то было! Контейнер, словно издевался, показывая друзьям со всех сторон серебристую глянцевую поверхность без единого отверстия.
      - Мистика какая-то...
      Если бы Элис не знала, что там внутри сестры, то она бы подумала что это не контейнер, а единый, цельный кусок металла.
      После небольшого совещания было принято решение, отогнать контейнер подальше в тайгу, найти специалиста и попросить его открыть. Тем более, что Борис, раздосадованный на братца, обещал помочь найти медвежатника. Зря конечно он это сказал, так как все моментально нахохлились, и зло уставились на толстяка.
      Борису пришлось приложить немало усилий, чтобы объяснить, что медвежатник - это специалист не по медведям, и тем более не ловец зверей. Медвежатник вор, он вскрывает сейфы.
      Начинало светать. Провозившись всю ночь с контейнером, Кикирилла не заметила, как проснулось солнышко. Оно напомнило о себе первыми лучами. Надо было всех расставить по своим местам. Элис срочно в постель, друзей в лес. Контейнер решено было переправить на пеньках к дому Ядигиды. Может она поможет справиться с хитроумными замками. Кикирилла напомнила всем, что ещё рано расслабляться, так как завтра им предстоит разыскать золотой корень. Как только Кикирилла это произнесла, на мгновение вспыхнул яркий радужный свет...Добрый и мягкий...
      Кикирилла поблагодарила всех, кто участвовал в операции, освобожденным пояснила, что дорогу им покажут муравьи. При желании каждого из вас могут отправить на Родину. Больше всех этому обрадовались мартышки. Они дружно запрыгали, и загудели.
      Кедр, раскрасневшись от похвал, огляделся и снисходительно произнес.
      - Вообще-то, я предполагал, что будет погоня, стрельба или хотя бы драка... Мы с Попугаихой... - тут Кедр осекся и оглядел толпу, - а где Попугаиха?
      Кикирилла опешила. Ей стало невыносимо стыдно, что в суете, она напрочь забыла о ней. Лишь бы ничего с ней не случилось!!! - Не касаясь земли, она понеслась к школе.
      Попугаиха преспокойно спала на крыше, посапывая во сне. Вот она протяжно всхрапнула, почмокала губами, и повернула голову. На губах заиграла блаженная улыбка.
      Кедр поднял руку и аккуратно снял её с крыши. Он боялся, как бы она не проснулась, и не испугалась. Волновался он зря, потому что Попугаиха сразу устроилась на ладони Кедра и засопела себе дальше.
      - Переволновалась, - улыбнулся Кедр, и усадил Попугаиху на подоспевший пенек. Потом пару раз хлопнул в ладоши, и пенек стремглав унес свою ношу в тайгу.
      - Кедр проводи Элис. Остальные все могут отдыхать, а мы с биолого-зоологом проводим контейнер, - оседлав пенек распорядилась Кикирилла.
      - Да, поскорей бы уж, - нервничал толстяк крепко обхватив пенек своими ножками колбасками.
      Глава 21
      Контейнер
      Ядигида с удивлением ходила вокруг контейнера. Современнейшее чудо техники настолько поразило её воображение, что она не поленилась, ощупала его серебристые бока.
      Еще пол часа тому назад, она была очень недовольна, когда Кикирилла ввалилась на её двор. Расшумевшись, она прогнали сладостный сон Ядигиды, заставляя её покинуть постель в ранний час. С другой стороны Ядигида догадывалась, что раз здесь Кикирилла бушует, словно ураган в океане, события происходят важные, требующие её внимания. Почему-то Ядигида уважала, эту девочку, с кучей бантов на голове.
      Попивая утренний кофе, Ядигида долго не могла поверить рассказу об уникальном вольере. Не может быть, что бы у него не было ни входа, ни выхода.
      Когда Ядигида лично сама осмотрела вольер, поговорила с Золли, и Белли, пальцем поковыряла решетку, заглянула внутрь, недоумение только возросло. Они с Петушком обнюхали каждый миллиметр, но эти поиски не принесли ничего. Ядигида призадумалась.
      Такой сейф был её мечтой. С ним можно было бы не бояться за свое сокровище. Да и в случае опасности здесь можно было без проблем укрыться. Ядигида присела на кресло, и набрала номер на мобильном телефоне. Через пару секунд, она весело щебетала в прижатую к уху коробочку.
      - Дельце есть. Тут наши одну штучку приволокли. Чудо какое-то... Одно слово - загадка. Ни окон, ни дверей, полна горница двух лис. Ты бы приехал посмотрел. - Ядигида вдруг расхохоталась, вальяжно перекинула ногу на ногу, и забарабанила длинными пальчиками с ухоженными коготками. - Я знала, что ты мне не откажешь. Что ты говоришь? Наши у тебя? Что делают? Шантажирует?...Ах, один шантажирует? А другой требует? Чего требует? Ромашку...
      Кикирилла невольно подслушав этот разговора, сразу догадалась, что это Шиповник проявил активность. Неужели один ушел за Ромашкой? Интересно где, он сейчас? С кем разговаривает Ядигида? Выпив кофе, Кикирилла стала разглядывать гущу. Говорят на ней можно гадать. А вот как? Кикирилла не могла понять. Хоть бы на один вопрос ответила, все легче было бы.
      Ядигида обменявшись ещё парой, ничего не значащих комплиментов, хлопнула крышкой телефона, и дала Петушку знак принести кофе.
      Петушок, пробурчав недовольство, все-таки подчинился и пошел греть воду.
      - Шиповник озорует, - покрутила в руках печенье Ядигида. Она примерилась к нему и решила, что на сегодня она уже съела половину нормы каллориев. Вторая половина будет лишней. - Надо съездить в город привезти директора кафе. Он специалист по сейфам, талантливый программист.
      Кикирилла сопоставив некоторые факты, вдруг сообразила.
      - Это не у него в прошлый раз была Элис?
      - У него, - кивнула Ядигида.
      - Ну, надо же, как мир тесен!!! А как его привезешь? Пенек послать?
      - Ну!!! - скривила блестящие накрашенные губы Ядигида, - несерьезно. Я пошлю свою машину. Придется открыть дорогу.
      Кикирилла обомлела. Она давно слышала, что у Ядигида есть своя собственная дорога. Прокатится по ней, было самой большой мечтой правнучки Кикиморы болотной. Никто кроме Ядигиды ею не пользуется, никто её не видел. Хотя легенды ходят по тайге самые невероятные.
      Ядигида спокойно отставила чашку на вышитую скатерть, и вальяжно ступая, направилась к строению. Кикирилла вздохнула, любуясь походкой манекенщицы. Словно по подиуму... - невольно сравнила Кикирилла, розовый бантик расплелся, и она стала нервно его теребить.
      Ядигида тем временем подошла к сооружению из голубого кирпича. На дверях был изображен герб рода Бабы Яги. Ядигида многозначительно постучала коготком по рисунку герба, видимо тем самым, указывая Кикирилле, на значимость происходящего, и вытащила ключи из сумочки. Ядигида поколдовала над хитроумным замком, дверь бесшумно уплыла вверх. На самом видном месте стоял флагшток с бархатным бирюзовым полотнищем, в центре которого золотыми нитями был вышит герб Ядигиды - куриная ножка.
      Ядигида гордо ступила внутрь, и три раза хлопнула в ладоши. Внутри что то заурчало, словно тяжелый скрипучий механизм, нетронутый веками. Из ворот шурша выкатился рулон небесно голубого полотна. Сначала рулон вздулся, расширился, затем немного дрожа он стал разматываться. Его край хлопнул оземь, и словно змея гордо и величаво пополз в сторону тайги. Достигнув опушки леса полотно вздернулось и вознеслось в небо, встав над тайгой коромыслом. Это была не просто дорога, эта была широкая магистраль, с разделительной полосой, с бордюрным камнем, светильниками и цветниками.
      Ядигида ещё четыре раза хлопнула в ладоши. Из дома неторопливо выехала машина. С первого взгляда было понятно, что она знает себе цену. Покрытие машины играло перламутром и жемчугом. Приветливо свернув фарами, авто трансформировалось в голубой кабриолет, машину с открытым верхом.
      Ядигида похлопав машину по дверце, весело сказала.
      - Я не еду. Тебе задание, привези директора, ну помнишь мы с ним вместе ехали в поезде. Так вот, повезешь его сюда в такой модели, в какой он пожелает. Наверняка он захочет шестисотый Мерседес, может джип. Сильно не гони, я не хочу откачивать их потом валерьянкой. От себя тоже не гони, будь приветливее.
      Кабриолет мигнул фарами. Кикирилле даже показалось, будто он присел в реверансе.
      - Ну, ну, не подхалимничай. - Улыбнулась Ядигида, и вытерла зеркало заднего вида, - не забывай в него смотреть.
      Дорога, развернув свое полотнище радугой, висела над тайгой. Кикирилла с восхищением смотрела как машина скрылась за горизонтом, словно растворившись в поднебесье. Правнучка Кикиморы болотной немного даже позавидовала директору кафе, для которого был приготовлен роскошный эскорт.
      - Красиво? - продолжая улыбаться, поинтересовалась Ядигида, - хочешь прокатиться?
      Кикирилле, конечно же, очень хотелось покататься, но она, торопилась. Золотой корень все ещё не был найден. А без золотого корня, грош ей цена как хозяйке тайги. Она вздохнула, и отрицательно покачала головой.
      - Почему?
      Кикирилла объяснила.
      Ядигида в изумлении уставилась на девочку. Впервые в жизни кто-то отказался от её дороги. Соблазн всегда был выше всякого там долга. Ядигида что-то прошептала себе под нос, и пальцем прижала пульсирующий висок. Теперь она кажется, начинала догадываться почему провидение, подарила золотую Лилию ни кому-нибудь, а именно Кикирилле, этой маленькой плюгавенькой девочке, с десятком бантов на голове. Кикирилла же готова была расплакаться от раздирающих её чувств. Тут из дома вышел Петушок и принес раскрашенный хохломской самовар с кипятком.
      - Не соблазняй, не сбивай с пути истинного, - сказал он.
      Ядигида скрипнула зубами, и уставилась на правдолюбца.
      - Я тебя просила?
      - Просила!!! - вызывающе бросил Петушок и резко поставил самовар на покрытый вышитой скатертью стол. - Пейте, пожалуйста.
      Ядигида плеснула в чашку кипятку, схватила печенье и нервно его зажевала. Хотя она и злилась, но поступок девочки был приятным сюрпризом. Обычно никто не мог устоять перед её соблазнами, и сдавался на первых же секундах. Ядигида знала, как девочке хочется прокатиться на прекрасной тройке лошадей. Она оценила этот поступок, и поняла, что дороги у них с Кикириллой разные.
      Тополиху удивил знакомый горьковатый аромат, его она помнила ещё с детства. Едва она достигла вершины горы, запах её просто одурманил. Так тонко могла пахнуть только Рябина - подруга детства. В наступивших сумерках Тополиха ничего не могла разглядеть, да и тяжелая ноша мешала. Желми покачиваясь спал на её руках.
      Из-за туч лениво выползла луна. На фоне голубоватых сумерек Тополиха разглядела две фигуры. Необыкновенно худая женщина, дирижируя громадными очками и размахивая правой рукой, декламировала стихи пятнистой корове, которая лежала у её ног и медленно пережевывая жвачку. Она с упоением слушала.
      - Добрый день, - прервала Рябину Тополиха.
      Женщина водрузила очки на переносицу и внимательно пригляделась. Корова тоже устремила на Тополиху трагический взгляд, который у неё появлялся всякий раз, когда она слушала стихи. Домыслив последние слова стихотворения, ещё находясь в особом состоянии, Корова проглотила жвачку и переспросила.
      - Как вы сказали - добрый день?
      Тополиха аккуратно положила Желми на земли и ответила. - Как хотите, можно доброй ночи.
      - И чего не спится? - буркнула Рябина, расстроенная оттого, что кто-то нарушил поэтическую идиллию.
      - Вам, я вижу, тоже не спится, - обиженно заметила Тополиха. - У меня раненый.
      Только теперь Корова с Рябиной обратили внимание на Желми. Рябина склонилась над Медведем и внимательно пригляделась к ране, видимо ничего не увидев, сняла очки и снова пригляделась.
      - Кажется, огнестрельная?
      Тополиха утвердительно кивнула головой.
      - Браконьеры? - уточнила Рябина и отложила свой блокнот в сторону. Она ощупала опухоль вокруг раны. - Его к Мухоморычу надо. Сам не дойдет, рана слишком опасна, до утра может не дожить. Тащить далеко, да и Мухоморыч учуяв медведя, скроется. Как быть?
      Корова, не участвуя в беседе, тихо размышляла. Если бы она была в Индии, она бы нашла знахаря который не боится медведей, травы всякой полезной...А здесь чем она может помочь? Разве что предложить молока, оно ведь очень полезное. Но Корова постеснялась, вдруг здесь не принято предлагать больным, с пулевым ранением в плечо, молоко. Хотя корове очень хотелось, чтобы это было не так.
      Рябина же продолжала искать выход. Перебрав в уме сотни вариантов, она остановилась на одном из них. Надо срочно слетать к Мухоморычу и попросить у него лечебного эликсира.
      - Я могу слетать, - тут же отозвалась Корова, и порадовалась, что больше не надо голову ломать, как спасти раненого, - вот только копыта сниму, здесь оставлю. Вдруг в темноте кого задену ненароком.
      Желми застонал во сне. Гусеницы приложили к его растрескавшимся губам подорожник с капельками росы. Это немного его успокоило. Рябина уже тише и спокойнее стала объяснять Корове, куда лететь и как правильно разговаривать с Мухоморычем.
      - Только не говори что это для Желми. Мухоморыч страсть как его боится. И лети как можно скорее!
      Корова покачала рогатой головой и взлетела с вершины горы.
      Тополиха, раскрыв рот, наблюдала. Такую картину она увидела впервые в жизни. Позабыв закрыть рот, Тополиха уставилась на Рябину. Та присев на траву, неторопливо листала блокнот. Губы её шевелились, глаза бегали по строкам. Тополиха прокашлялась,
      - Сейчас она прилетит, вы не беспокойтесь, - успокоила Тополиху Рябина.
      - Да я не переживаю, мне интересно, чем вы здесь занимались.
      - Читали стихи.
      - Что?! - Хорошо, что Тополиха сидела. Иначе от удивления она обязательно бы грохнулась на землю. - Зачем?
      Рябина снова водрузила огромные очки на нос, они очень шли ей, так как в них она выглядела моложе, и внимательно посмотрела на Тополиху.
      - Я не знаю, зачем я читаю стихи, но мне это ужасно нравится. Это прекрасно!!!
      - Так я вам и поверила, Вы просто так говорите, что бы выглядеть умнее.
      - Странная логика, должна заметить. Перед кем мне выглядеть умнее? Здесь на вершине никто кроме меня не живет. Здесь царствует одиночество, властвует пронзительный суровый ветер. Разве что Корова иногда прилетит, да путник пробежит. Так ведь Корова прилетает специально стихи слушать, а путнику не до меня у него свои заботы, свои проблемы.
      - Все равно не верю, - затрясла головой Тополиха.
      - Вас никто не заставляет верить, - пожала плечами Рябина.
      Сзади раздался стук, обернувшись, они, увидели Корову. Та скромно улыбаясь, ковыляла к Рябине, подойдя к ней она извинилась, за задержку, и пояснила, что она чуть перелетела, так что пришлось немного пройтись пешком. На шее у нее, в плетеной сетке, висел эликсир Мухоморыча.
      Рябина, подивившись скорости, молча, взяла склянку, осторожно её откупорила, и капнула десять капель на ранку. Прозрачная жидкость зашипела вокруг ранки, позеленела, покраснела, затем булькнув, проникла внутрь. Желми тихо застонал.
      Корова довольная тем что, она смогла кому то помочь, повернулась к Тополихе и раскрыла рот, что бы поблагодарить её за то что она принесла сюда больного. Но она не знала как правильно выразиться. Получалось, она рада, что Желми ранен. Ерунда какая-то!
      Тут Тополиха бесцеремонно ткнула пальцем в сторону Коровы и спросила:
      - А что это у вас такое?
      Какое-то странное подобие пятна, словно черная повязка пирата, прикрыло левый глаз Коровы. Сначала Тополиха подумала, что это природное пятно, то есть от рождения, но приглядевшись внимательнее, поняла, что ошибается. Рябина приставив очки к глазам также разглядывала пятно. Она была уверена, что до полета у Коровы его не было. Рябина вытащила огромное зеркало и заставила Корову в него взглянуть.
      Корова, увидев свое одноглазое изображение, была удивлена не меньше.
      - Кто заклеил мой глаз? Нельзя на минуту отлучится! Теперь понятно, почему я перелетела.
      Повязка на глазу зашевелилась, и застонала. Все отскочили от Коровы на почтительное расстояние. Сама же Корова, казалось, перестала даже дышать. Рябина вдруг набралась храбрости и подойдя к корове, тронула дужкой очков черное пятно. Пятно вздрогнуло, зашипело, у него появились глаза, затем образовался рот и из него выпали слова.
      - Умираю, помогите.
      Рябина взвизгнула, и отскочила от Коровы.
      - Это я умираю, - простонала Корова, - я чем-то заразилась?
      - Летучей мышью. Не переживай, - поняла вдруг Рябина, - я её знаю, она любит слушать музыку. Вон у неё наушники. - Отцепив мышку от глаза двумя пальчиками, Рябина спросила мышь, что она делает на морде коровы.
      Мышь, неудобно повиснув на одном крыле, тихо простонала:
      - Я гуляла. Между прочим, возвращалась из гостей, от моей новой подружки Леночки. Никого не трогала, вдруг кто-то сбил меня с крыльев. Ой как больно!
      Корова довольная, что оба её глаза целы и невредимы, и что произошло лишь маленькое недоразумение, вежливо возразила.
      - Между прочим, я вам предупредительно гудела.
      - Как это вы гудели? - округлив и без того огромные глаза, изумилась мышь.
      - Я мумукала, МУ - МУ.
      - МУ - МУ? - страшно удивилась Мышь. - Не слышала.
      - Да, два раза, а потом вы куда то исчезли, - вспомнила события пятиминутной давности Корова.
      - Да кто же гудит МУ - МУ? - распалялась мышь, - надо гудеть БИ - БИ.
      - Да что вы говорите??? - искренне удивилась Корова, - впервые слышу. Обещаю исправиться. Но мне кажется, если бы я крикнула БИ - БИ, вы бы все равно в наушниках меня не услышали.
      Мышь опустила голову, и задумчиво произнесла.
      - Вы правы. Но все равно Коровы не должны летать, они должны ходить, и желательно по земле.
      - Согласна, вы даже не представляете, как я с вами согласна! Но мне простительно, я святая, и из Индии.
      - А что у вас в Индии правил полетов не существует? - перешла в наступление мышь.
      Тополиха, утомленная перепалкой и путешествием, прилегла рядом и мгновенно заснула. Она не слышала, чем закончился спор, но проснулась она словно от толчка. Тополиха открыла глаза и огляделась. Утро только занималось, значит, она проспала совсем немного - пару часов. Первые птицы наперебой воспевали гимн зарождающемуся дню.
      Тополиха перевернулась на другой бок и не поверила собственным глазам. Отойдя от неё на почтительное расстояние и забыв обо всем на свете, все слушали Рябину.
      - Ну, с Коровой и Рябиной все понятно, но Желми! Как он мог? Измученный страданиями, продырявленный пулей, заниматься такими пустяками, как слушать стихи!!! Тополиха видела, как он поглощен, весь превратился в слух, никакого притворства.... Тополиха тихо подползла к слушателям и притаилась. Она могла бы и не беспокоится, так как все равно её никто не услышал, и не обратил внимания.
      Чувство ревности всколыхнуло Тополиху, когда она заметила что даже её гусеницы, раскинув по земле юбки, слушали Рябиновое монотонное излияние. Они то улыбались, то всхлипывали, то восторженно вскидывали бровками. - Их словно заколдовал волшебник...
      Тополиха уже хотела прислушаться к словам Рябины, как вдруг гусеницы стали обволакиваться какой то прозрачной паутиной, которая превратилась в белесый клейкий кокон. Он тут же медленно стал тускнеть, твердеть. Затем покрылся глиняно-коричневой оболочкой, ещё секунда, корка оболочки громко щелкнула и развалилась, словно скорлупа яйца. Зрелище небывалое. На свете появилось два очаровательных создание.
      Прекрасные ярко бордовые бабочки, несмело выпрямили усики, расправили крылья, и подставили их солнышку. Словно яркий костер, вобрав в себя все цвета мира, тепло разгорелся, здесь на пустой мрачной вершине.
      Тополиха не хотела участвовать в этой шутке, в этом фокусе, в этом фарсе. Да как угодно можно назвать это безобразие. Где её милые гусеницы? Сгребая трясущимися пальцами теперь никчемные разноцветные юбки, Тополиха уткнулась в них носом, и громко разрыдалась. Как она страдала! Она ненавидела эти стихи которые превратили её мохнатеньких пузатеньких зелененьких червячков в крылатые творения природы!
      - ...Не хочу! Не хочу! - восклицала она утирая горючие слезы.
      Рябина отвлеклась от чтения, и с сочувствием посмотрела на Тополиху:
      Желми подошел к Тополихе и ласково погладил её по голове.
      - Неужели ты думала, что они на всю жизнь останутся с тобой? Родятся другие гусеницы, ты с ними подружишься.
      - Что ты понимаешь!!! - воскликнула она и в сердцах оттолкнула его в плечо. Желми скривился, застонал, и прижав руку к плечу, медленно опустился на землю. Он немного схитрил, предполагая отвлечь Тополиху от грустных мыслей. Но доля правды, в этом спектакле все - таки была, рана ещё болела
      - Ой, что я наделала? - и Тополиха снова залилась слезами, только теперь по другому поводу.
      Чьи-то ласковые руки коснулись её головы. Тополиха подняла голову и узнала их - своих добрых, ласковых гусениц, но только в облике бабочек.
      Бабочки, сверкая в предутреннем солнце роскошными чешуйчатыми крыльями, поцеловали её соленую от слез щеку.
      Тополиха всхлипнула, обняла их и простонала.
      - Какие вы у меня красивые...
      Пока освобождали зверей, Вьюн старался оставаться в тени. Ведь ему не было известно, как развернуться события. Как он испугался, когда заметил, что за спиной Элис неожиданно возник толстяк! Вьюн хотел окликнуть девочку, что бы предупредить её о грозящей опасности, но вовремя сообразил, что не стоит этого делать. Кто знает, кто выиграет эту схватку?
      Пока толстяк беседовал с девочкой, Вьюна бросало то в жар, то в холод. Его колотила нервная дрожь, страх прижимал к земле. До самого утра так и не выдавший своего присутствия, Вьюн чистосердечно прятался под кустом. Он выполз только тогда, когда Кикирилла произносила хвалебные речи и раздавала слова благодарности. Получив порцию, Вьюн вздохнул полной грудью, отчего она округлилась и увеличилась в размерах. Погладив её ладонью, Вьюн удовлетворенно заметил, что появилось место для новых наград. Теперь пора браться за собственные дела.
      Его очень раздосадовал тот факт, что Черзи вернул пуговицу Кедру, а ведь она входила в его очередной план. Он хотел заставить Кедра, пообещав пуговицу, вместе с ним шантажировать директора кафе. Вьюн давно понял, где и как можно было вдоволь насладиться властью и почетом. Как он мечтал о славе и наградах! Он предвкушал, как павший директор кафе будет ползать в пыли у его ног и молить о прощении. А Вьюн, Великий Вьюн подумает, достоин ли тот его милости...
      Очень жаль, что его история с золотым корнем не сработала. Верный шанс прославиться, провалился с треском. А ведь Вьюн целый год страдал от всяких там Кедров, Желми, бестолковых девчонок Кикирилл. Разве можно жить там, где правят дети, а не тот, кто достроен. Тот, в ком течет благородная кровь, тот, чьи предки, прославили свой род умением приспособиться, не конфликтовать, возможностью висеть на чужой шее. "Нашему благородному роду сотни тысяч лет. И мы везде и всюду!"
      Придется идти в кафе одному. По дороге, что-нибудь придет в голову. Вьюн давно все просчитал, все взвесил, даже маленькие несовпадения не могли разрушить его грандиозные планы.
      Сначала он хотел прибежать к братьям и сообщить им, о готовящемся нападении. Он даже нарисовал план, и уже направлялся в сторону зверинца, но в это время наткнулся на Желми с Тополихой. Какая роскошная драма разыгралась на его глазах!
      Вьюн даже посчитал, сколько пуль Брим-Бом выпустил из своей винтовки. Их было двадцать шесть, и одна осечка. Дуло с глушителем было всего в десяти сантиметрах от его носа. Если бы он хоть чуть-чуть потянулся, то без проблем дотронулся бы до ружья рукой. А пока Брим-Бом копался в своей сумке с патронами, он вообще мог преспокойно забрать винтовку и убежать далеко, далеко. Но только зачем, что бы ему это дало? Еще одну винтовку?
      Ни признания, ни почета. Правда возникло тайное желание, помочь долговязому завалить зазнайку Желми. Вот скажи на милость, зачем он тащит эту дубину? Своих деревьев мало? Вьюн хотел было отползти в сторону, когда над его ухом что-то просвистело. Вьюн увидел, как сучковатая дубинка опускается на затылок Брим-Бома. Он даже почувствовал ветерок от её движения.