Маскарад в красном смещении

      — Так. Но он будет все знать, каждым нервом ощущать все, что случится с ним. Можешь быть в этом уверен.
      Она рассчитывала и планировала, что подобное случится, но теперь она чувствовала, будто выдохнула дьявольский воздух. Она опасалась обморока, и в то же время желала, чтобы он случился.
      — Наш гость доставлен в своем костюме, — по сторонам стола. — Кто первым его развеселит?
      С близлежащих кресел раздались рукоплескания.
      — Джеми известен своей изобретательностью, — приятным тоном сказал Микал. — Я настаиваю, чтобы ты смотрела на это. Выше нос!
      По другую сторону от Микала, Филип Ногара потерял свое безразличие. Словно бы сопротивляясь, он был вынужден наблюдать. В его поведении было видно возрастающее ожидание, переборовшее отвращение.
      Джеми подошел, хихикая, сжимая маленький, украшенный драгоценностями, нож.
      — Не глаза, — предупредил Микал. — Я хотел бы, чтобы он кое-что увидел позднее.
      — О, конечно, — затрепетал Джеми. Он разместил рогатый шлем набекрень и стремительно ухватился за него пальцами. — Начнем с одной щеки. С кусочка кожи.
      Прикосновение Джеми лезвием было достаточно мягким, но все же для мертвой плоти достаточно сильным. В первом же прикосновении вся безжизненная маска опала красным и мокрым, перед вглядывающимися глазами присутствующих. И стальной череп-берсеркер ухмыльнулся.
 
      У Люсинды было достаточно времени увидеть, как тело Джеми было отброшено через Зал стальной рукой, прежде чем люди, державшие ее, лишились своих жизней, а она смогла нырнуть под стол.
      Наступил форменный бедлам, и в следующее мгновение весь стол разлетелся вдребезги от мощи берсеркера. Машина, обнаружив что ее разоблачили, изменила свой начальный план уйти с доказательствами смерти Карлсена. Она вернулась ко второй цели древнего берсеркера — обычному убийству. Двигаясь через Зал, приземистая и невероятно прыгучая, она скашивала на своем пути косообразными руками все подряд, пожиная воюющую толпу в кровавом успокоении.
      У главного входа завывающие люди, обезумев, прыгали друг на друга, а убийца работал среди них, методично калеча и убивая. Затем он снова вернулся в зал. Приблизившись к Люсинде, сидевшей под столом, машина заколебалась, узнав в ней партнера по своей основной функции. Через мгновение она нашла другую цель.
      Это был Ногара. Его сломанная правая рука бессильно свисала. Он пришел с тяжелым ручным автоматом и открыл огонь с левой руки, когда машина оказалась по другую сторону от него. Разрывы расшвыряли друзей Ногары и мебель, но только слегка задели движущегося противника.
      Наконец, один заряд попал. Машина рухнула, но в своем стремительном движении сшибла Ногару на пол.
      Непривычная тишина наступила в Большом Зале, который был разгромлен, словно здесь разорвалась бомба. Люсинда встала. Повсюду слышались стоны, возгласы, но еще никто не встал.
      В изумлении она продолжала свой путь среди разгрома, устроенного машиной-убийцей. Она ощущала только оцепенение, глядя в ошметки одежды и плоти, которые все еще цеплялись за металлический остов. Теперь, мысленно, она видела лицо брата, каким оно было однажды, — сильным и улыбающимся.
      Сейчас там было что-то больше чем мертвец, если только можно было дать название этому… конечно, заложники берсеркера хорошие космонавты. Она могла обменять тело Карлсена за них.
      Обслуживающие машины выстроились на краю с паническим видом, на какой только они были способны. Они задержали Люсинду, но она уже открыла тяжелый гроб наполовину, когда слабый голос из Зала остановил ее. Ногара сидел у перевернутого стола.
      Он снова проквакал:…
      — живой.
      — Что?
      — Йохан живой. Здоровый. Видишь? Это — морозильник.
      — Но все мы говорили берсеркеру, что он мертв.
      Она почувствовала тупость, испытав одно потрясение после другого. Впервые она взглянула в лицо Карлсену и долгие секунды прошли, прежде чем она смогла сдержать слезы.
      — Это заложники. Им нужно его тело.
      — Нет, — покачал Ногара головой. — Теперь я понимаю. Но нет. Живым я не отдам его берсеркерам.
      Грубая сила личности все еще сочилась из его тела. Оружие он опустил, но его внутренняя сила держала Люсинду на месте. Теперь в ней не было ненависти.
      Она запротестовала.
      — Но там семь человек.
      — Берсеркеры нравятся мне тем, — Ногара болезненно сжал зубы, — что не дают пленникам свободы. Здесь. Ключ…
      Он достал его из внутреннего кармана своей туники.
      Глаза Люсинды вновь опустились на строгое лицо в гробу. Затем, импульсивно, она бросилась за ключом. Когда она взяла его, Ногара потерял сознание, или сделал вид что потерял.
      Замок гроба имел несколько положений и она повернула его в «КРИТИЧЕСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ». Огоньки зароились вокруг лежащей фигуры, послышалось гудение энергии.
      Автоматические системы корабля были задействованы на критическое положение. Обслуживающие машины начали вытягивать служебные устройства. Первым они унесли Ногару. Предположительно, где-то действовал робот-медик. За троном Ногары закричал громкий голос.
      — Корабельное защитное устройство требует приказов! Что за причина критического положения?
      — Не контактируйте с курьерским кораблем! — крикнула Люсинда. — Наблюдайте, чтобы он не напал. Но не заденьте спасательную шлюпку!
      Люсинда подбежала к смотровому окну, столкнувшись о тело Микала.
      Уставившись в окно, она увидела берсеркера-курьера, смутно видимого в клубящемся свете гипермассы. Спасательная шлюпка с заложниками — маленькая, смутная точка перед нею.
      Сколько ждать, пока убьют заложников и берсеркер станет искать спасения в бегстве?
      Когда она обернулась назад, то увидела, что гроб открыт и в нем сидит человек. Какое-то мгновение его глаза напоминали детские, беспомощно глядя на нее. Затем их заполнила энергия, сила, совершенно отличная от той, что была у его брата и, возможно, даже большая.
 
      Карлсен оторвался от нее, разглядывая окружающее пространство, опустошенный Большой Зал и гроб.
      — Филип, — прошептал он, как бы от боли, хотя его единоутробного брата не было видно.
      Люсинда подошла к нему и рассказала всю историю, с того самого дня в тюрьме Фламланда, когда она услышала, что Карлсен умер от чумы. Один раз он прервал ее:
      — Помоги мне выбраться отсюда и овладеть космическим оружием.
      Его пальцы были твердыми и сильными, когда она пожала их. Но когда он очутился подле нее, то оказался на удивление низким.
      — Продолжайте, что потом?
      Она спешно поведала ему историю, пока обслуживающие машины не пришли, чтобы вооружить его.
      — Но почему вас заморозили? — закончила она, внезапно удивленная его силой и здоровьем.
      Он игнорировал ее вопрос.
      — Идем к пульту управления защитой. Мы должны спасти тех людей.
      К нервному центру корабля он прошел со знанием дела и уселся в кресло офицера защиты корабля, который, по всей видимости, был мертв. Панель перед Карлсеном загорелась и он приказал:
      — Дай мне связь с тем курьером.
      В течение нескольких мгновений спокойно звучащий голос с курьера ответил рутинно. Лицо, появившееся на экране было плохо освещено. Любой, вглядывающийся без предубеждения ни за что бы не сказал, что это нечеловек.
      — Говорит главнокомандующий Карлсен с «Нирваны», — он не назвал себя губернатором или лордом, только своим званием того великого дня у Каменного Места. — Я снова пришел. Я хочу говорить с людьми на курьере.
      Затемненное лицо двинулось на экране.
      — Да, сэр.
      Карлсен отключился.
      — Это сохранит их шансы. Теперь мне нужен скоростной катер. Вы, роботы, погрузите мой гроб на борт одного из них. Сейчас из-за кризисного воображения, я напичкан наркотиками и должен снова заморозиться.
      — Но вы же не собираетесь этого делать по-настоящему?
      Снова встав из кресла, он выждал.
      — Я знаю берсеркеров. Если их основная задача — охота на меня, они не станут тратить время на пару залпов, чтобы уничтожить заложников пока я у них на виду.
      — Вам не следует идти, вы слишком много значите для всех людей, — услышала Люсинда свой голос.
      — Это не самоубийство, в запасе у меня есть несколько трюков, — внезапно голос Карлсена изменился. — Ты говоришь, Филип не погиб?
      — Не думаю.
      Глаза Карлсена прикрылись, в то время как его губы медленно и беззвучно двигались. Затем он взглянул на Люсинду и схватил бумагу и стило с панели офицера защиты.
      — Передай это Филипу, — написав, сказал он. — Он отпустит тебя и капитана на свободу, если я попрошу об этом. Вы не угрожаете его власти. Не так, как я…

6

      С места офицера защиты Люсинда следила, как хрустальный катер Карлсена оказался снаружи вблизи от курьера и на некотором расстоянии от спасательной шлюпки.
      — Эй, на курьере, — услышала Люсинда его. — Можете ли вы записать мою передачу? Сумеете сфотографировать мою сетчатку на экране?
      И катер метнулся в сторону на максимальной скорости, когда удар оружия берсеркера пришелся на то место, где он только что находился. Карлсен был прав. Берсеркер не стал терять времени на шлюпку, а устремился за катером.
      — Огонь по курьеру! — закричала Люсинда. — Уничтожьте его!
      Сноп ракет покинул «Нирвану» и устремился к курьеру, но цель начала стремительно двигаться. Возможно, залп не достиг своего назначения потому, что курьер был уже в бахроме искривляющегося окружения гипермассы.
      Катер Карлсена не был поврежден, но он не мог уйти. Это была стеклянная точка, исчезнувшая с экрана в разрывах от орудий берсеркера, точка, втиснувшаяся в течение гипермассы.
      — В погоню! — закричала Люсинда и увидела звезды, окрасившиеся впереди в голубой цвет. Но почти немедленно автопилот «Нирваны» отменил приказ, аргументируя тем, что ускорение в указанном направлении будет фатальным для всего живого на борту.
      Катер был теперь в гиперпространстве, захвачен гравитацией, которая могла сделать любые двигатели бесполезными. А корабль-берсеркер опрометчиво бросился за Карлсеном, ни о чем больше не беспокоясь.
      Два пятнышка покраснели, и краснели до тех пор, убегая громадным опадающим облаком пыли, как будто та, что образуется на горизонте при заходе солнца. Затем красное смещение гипермассы окутало их невидимостью, и вселенная больше их не видела.
 
      Вскоре после того, как роботы перенесли людей со спасательной шлюпки на борт «Нирваны», Хольт нашел Люсинду в Большом Зале, вглядывающейся в смотровое окно.
      — Он спас вас, — сказала она, — хотя никогда вас не видел.
      — Знаю, — сказал после паузы Хольт. — Я говорил с лордом Ногарой. Не знаю почему, но вы свободны, и меня не будут преследовать за проникновение чертова берсеркера на борт. Несмотря на то, что Ногара, кажется, ненавидит нас обоих…