Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Интерпланетарные исследования (№3) - Звездный лис

ModernLib.Net / Научная фантастика / Андерсон Пол Уильям / Звездный лис - Чтение (стр. 3)
Автор: Андерсон Пол Уильям
Жанр: Научная фантастика
Серия: Интерпланетарные исследования

 

 


Потому что это пустая болтовня. Планет, пригодных для заселения, не так уж много. И большинство из тех, что известны, имеют своих разумных аборигенов; остальные же большей частью колонизированы другими. Хейм не хотел, чтобы его расу принудили к крайней мере безнравственности отбирать у кого-то по праву принадлежащие ему владения.

Хотя вопрос с Фениксом имел еще более важную подоплеку. Утрата мужества; история неоднократно доказывала, что уступка несправедливому требованию ради еще нескольких лет мира всегда была первым шагом по наклонной плоскости. Принятие весьма порочного принципа «сфер интересов».

В космосе не должно быть никаких границ. И, разумеется, самодовольная глупость: категорический отказ ознакомиться с документами, доказывающими, каковы на деле намерения алеронов в отношении Земли; положительная готовность предоставить врагу время и ресурсы, необходимые ему для подготовки очередного вторжения.

Но что мог сделать со всем этим один человек?!

В гараже Хейм затребовал свой флайер, с беспокойством и раздражением подозревая, что Служба Движения сделает все от нее зависящее, чтобы задержать его отлет. И в самом деле, прошло немало времени, прежде чем он с облегчением услышал звук двигателя своей машины. Сначала он включил ручное управление, чтобы ощутить удовлетворение от того, что наконец-то сам может что-то сделать, дабы поскорее убраться отсюда. Гравитроны его «Мунрейкера» сделанные по заказу, имели достаточную мощность, чтобы поднять его высоко в стратосферу. В остальном флайер ничем не отличался от других подобных маши. Хей был абсолютно равнодушен к земным благам.

Поручив автопилоту доставить его в Орли, он приготовил ужин и вырубился на пару часов.

Часовой механизм разбудил его «Увертюрой легкой кавалерии» и преподнес кофе. Надев чистую одежду — нечто официальное, с золотом по воротнику и вдоль брюк — Хейм приготовился к выходу: флайер уже заходил на посадку. Мгновение он колебался, не взять ли с собой оружие, поскольку при нем был пакет Вадажа. Но нет, это могло возбудить больше недоверия, чем того стоило. Если здесь тоже ничего не выйдет, Хейм сомневался, будет ли иметь смысл дальнейшее проведение хлопот в отношении Новой Европы. Что тогда можно будет предпринять? Разве что напиться до поросячьего визга и отправиться в эмиграцию, на какую-нибудь особенно удивительную, удаленную планету.

Зайдя в канцелярию Доуэйна, он предъявил свою идентификационную карточку и получил разрешение на пребывание в течение тридцати дней.

Франция, менее перенаселенная, чем большинство других стран, весьма неохотно принимала чужаков. Но сейчас служащий буквально растаял, лишь только прочел имя Хейма.

— Ах, да, месье, мы предупреждены о том, что будем иметь счастье принимать вас. Машина к вашим услугам. Желает ли месье сделать распоряжение насчет багажа? Нет? Вьен, сюда, пожалуйста, и позвольте пожелать вам приятного путешествия.

Весьма ощутимый контраст по сравнению с тем, какой прием должно быть оказан Андре Вадажу. Но ведь он всего лишь — гениальный музыкант. А Гуннар Хейм возглавляет широко известный промышленный концерн и приходился пасынком Курту Вингейту, заседавшему в правлении «Дженераль Ньюклионис».

Если Гуннар Хейм просит разрешения на конфиденциальную беседу с Мишелем Кокелином и главой французского правительство во Всемирном Парламенте, что ж, разумеется, разумеется.

И тем не менее, он выбился из расписания. Тваймен ударился в крайность, когда, решив угодить Хейму, устроил ему встречу с Синби.

Однако, торговцы миром, без сомнения, послали своих агентов следить за ним, так что если не поторопиться, они могут найти способ воспрепятствовать его дальнейшему расследованию.

Машина въехала в Париж по земле. Голубые сумерки сгущались, превращаясь в ночь. деревья вдоль бульваров роняли пожелтевшие листья, которые яркими брызгами осыпались на величавые старые стены Барона Хайсманна и шуршали под ногами хорошеньких девушек, прогуливавшихся под руку со своими кавалерами. Открытые кафе, как обычно в этот сезон, пустовали. Хейм был рад этому. Париж мог бы заставить его вспомнить о слишком многом.

Машина остановилась возле Кви д'Орсей, и Хейм вышел. Слышно было, как под пронизывающим холодным ветром плещется Сена; если не считать этого вокруг было тихо. Машина проехала, и шум большого города, казалось, совершенно здесь отсутствовал. Но свет, поднимавшийся в небо, скрывал звезды.

У входа стояли часовые. Их лица над хлопающими на ветру накидками застыли в напряжении. Вся Франция была сейчас с напряжении и ожесточении.

По длинным коридорам, где в этот поздний час все еще работало немало людей, Хейма провели в приемную Кокелина.

Министр отодвинул в сторону стопку бумаг, встал, чтобы приветствовать гостя.

— Здравствуйте, — сказал он. Голос был усталый, но по-английски этот человек говорил безупречно. Это было кстати, с годами Хейм почти совсем забыл Французский язык. Кокелин жестом указал на потертое кресло, но, судя по всему, очень удобное кресло рядом с собой.

— Садитесь, пожалуйста. Не хотите ли сигарету?

— Нет, спасибо, я курю трубку.

Хейм вынул трубку из кармана.

— Я тоже, — Кокелин улыбнулся, собрав лицо в крупные морщины, затем сел и принялся набивать еще более позорную, чем в Хейма, старую курительную трубку из корня Эрики. Он был невысок, но мощного телосложения, с бесстрастным выражением лица, лысый, с высоким большим лбом и очень твердым взглядом карих глаз.

— Ну, мистер Хейм, чем могу быть для вас полезен?

— М-м… Это касается Новой Европы.

— Я так и думал, — улыбка исчезла.

— По моему мнению… — Хейму показалось что это звучит слишком напыщенно, — месье Кокелин, — снова начал он, — мне кажется, Земля должна сделать все необходимое чтобы вернуть Новую Европу.

Раскурив трубку, Кокелин сантиметр за сантиметром осмотрел лицо своего собеседника.

— Благодарю вас за это, — произнес он наконец. — Мы здесь, во Франции, чувствовали себя одинокими в этом мнении.

— У меня с собой некоторые материалы, которые, возможно, могли бы пригодиться.

Кокелин сделал едва заметный вдох сквозь зубы.

— Будьте любезны, продолжайте.

Пока Хейм говорил, он сидел, сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица, курил и неотрывно смотрел на своего собеседника. Лишь один раз он прервал его:

— Синби? Ах, да, я с ним знаком. Это тот, которого разместили в…

Нет, пожалуй не стоит говорить официально считается, что мне это неизвестно. Продолжайте. когда Хейм закончил, Кокелин открыл пакет, достал несколько пленок, вставил их во вьювер, стоящий у него в комнате. Тишина, казалось, готова была взорваться. Хейм пускал клубы дыма подобно вулкану, смотрел через окно в темноту и слушал биение собственного сердца.

Наконец Кокелин пробормотал:

— Слухи об этом доходили до меня.

Меняя позу, Хейм пошевелился в кресле так, что оно застонало.

Наступила еще одна пауза, после чего Кокелин продолжал:

— Насколько я понимаю, вы и Вадаж готовы вступить в Легион Чести.

Чтобы ни случилось.

— А что должно случиться? — спросил Хейм. Челюсти ныли — так сильно он их сжал, сидя в ожидании приговора Кокелина.

Тот пожал плечами.

— Вероятно, ничего, — сказал он скучным голосом. — Они явно настроены купить то, что у них называется миром.

— О, да, вы ведь, должно быть, в курсе. Так что я могу сказать вам, что тоже знаю их план.

— Отдать алеронам Новую Европу? Хорошо, мы можем говорить открыто.

Естественно, для меня — это вопрос чести, — не разглашать обсуждение вопроса и решения до тех пор, пока мои коллеги по комитету не будут в полном единодушии относительно этого вопроса, и если бы я нарушил данную мною клятву, это было бы с моей стороны весьма легкомысленным поступком с гибельными политическими последствиями, поэтому я бесконечно раз заполучить в качестве собеседника по данному вопросу человека со стороны, — Кокелин провел рукой по глазам. — Но мы не так уж много можем сказать друг другу, нет?

— Ну почему же! — воскликнул Хейм. — Во время очередного официального заседания вы можете представить эти материалы Парламенту вместе с научными подтверждениями их подлинности. Вы можете спросить их, можно ли им рассчитывать на избрание после продажи стольких человеческих существ.

— Да, да, — Кокелин смотрел на свою трубку, в которой огонь то разгорался, то угасал, то разгорался, то угасал. — Кое-кто скажет, что я лгу. Что мои доказательства подделаны, а мои ученые подкуплены. остальные скажут: «Увы, это ужасно, но — полмиллиона людей? Ведь несколько ракет, если бы они ударили по наиболее густонаселенным центральным частям Земли, могли бы уничтожить в двадцать раз, в сотню раз больше; к тому же мы не имеем права на территорию Феникса; и ничего не останется делать, как только подружиться с алеронами, иначе нам придется ожидать войны, которая продлится десятилетия; так что мы можем лишь сожалеть о наших людях, оставшихся там, но помочь им мы не в силах». — Он криво усмехнулся. Полагаю, в их честь воздвигнут монумент. Принесенные в жертву миру.

— Но это же нелепо! Земля не может быть атакована. А если даже и может, значит, то же самое относится и к Алерону, и они не станут провоцировать это нападение зная, что мы вдвое сильнее их. Одна единственная флотилия, хоть сейчас выживет их из системы Авроры.

— Половина Военного флота была отозвана для защиты внутренних территорий. Другая половина рассредоточена вдоль спорной полосы и ведет наблюдение за флотом алеронов, который тоже курсирует в этом районе. Даже некоторые из адмиралов, с которыми я советовался, не желают выделять флотилию для Авроры. Поскольку вам, должно быть, известно, месье, каждой из сторон совсем не обязательно иметь большое количество кораблей, когда одно-единственное судно с ядерным вооружением обладает такой разрушительной способностью.

— Стало быть, мы сидим сложа руки? — проскрипел Хейм. — Да в данный момент даже один корабль мог бы… мог бы нанести серьезный урон противнику. Пока что у них наверняка нет больших сил в районе Авроры. Но дайте им год или два — и они сделают Новую Европу такой же неприступной, какой является Земля.

— Я знаю, — Кокелин обернулся вокруг на своем вращающемся кресле, положил руки на стол и втянул голову в плечи. — Я буду спорить. Но… сегодня я чувствую себя стариком, мистер Хейм.

— Бог мой, сэр! Если Федерация ни в какую не желает действовать, то как насчет самой Франции?

— Невозможно. Согласно Конституции, мы в качестве отдельной страны не вправе даже вести переговоры с какой-либо внеземной цивилизацией. Нам не разрешается иметь никакой вооруженной силы, никакой военной машины, кроме той, что не превышает уровня полиции. Это находится в компетенции только Властей Мирового Контроля.

— Да, да, да…

— Фактически… — Кокелин взглянул на Хейма. На одной щеке у него дергался мускул. — Теперь, когда я думаю о том, что вы мне принесли, об этих документах, я не знаю, стоит ли мне придавать их гласности.

— Что?!

— Подумайте сами. Франция и так достаточно разъярена. Стоит только допустить чтобы стала известна вся правда, включая предательство — и я не беру на себя смелость предсказывать, каковы могут быть последствия. И да, — самой Федерации это повредит еще больше, чем Франции. Лояльность по отношению к Федерации следует ставить превыше всего. Земля слишком мала для национального суверенитета. А ядерное оружие слишком могущественно.

Хейм смотрел на склоненную голову, и бушевавшая в нем ярость казалось, готова была разорвать его в клочья.

— Я сам полетел бы туда! — крикнул он.

— Это было пиратство, — вздохнул Кокелин.

— Нет… постойте, постойте, — Хейм вдруг все понял. Он вскочил. Каперство! Когда-то давным-давно существовали военные корабли, принадлежавшие частным владельцам.

— Э, да вы, я вижу, кое-что читали по истории. — Кокелин немного ожил. Он сел прямее и вмиг насторожившимся взглядом оглядел огромную фигуру напротив. — Но я читал больше. Каперство было объявлено вне закона еще в девятнадцатом веке. И даже страны, не подписавшие этот пакет, соблюдали запрет, пока он не стал частью интернационального закона.

Допустим, в Федеральной Конституции не упоминается столь архаический вопрос. И все же…

— То-то и оно! — взревел Хейм или это кричал демон, возникший в его голове.

— Нет, нет, стоит только пренебречь законом — и тут же появится стража Мирного Контроля. Я слишком старый и уставший человек — лично я чтобы предстать перед Всемирным Судом. Не говоря уже о трудностях практического характера. Франция сама по себе не может объявить войну.

Франция не в состоянии производить ядерное оружие, — Кокелин печально усмехнулся. — В прошлом я юрист. Если бы в данном деле была… как это называется… хоть какая-нибудь лазейка, я, быть может, еще и попытался бы пролезть сквозь нее. Но увы…

Не дав ему закончить, Хейм сказал:

— Я могу достать оружие.

Кокелин подскочил на своем кресле.

— Где вы его возьмете? — от волнения он заговорил по-французски.

— Не на Земле. Я знаю одно такое место. Разве вы не понимаете алеронам придется держать космическую защиту на орбите вокруг Новой Европы, иначе она не выдержит даже самой маленькой преднамеренной атаки. Хейм теперь сидел не в кресле, а, навалившись на стол, придвинулся к самому носу собеседника и тараторил, словно пулемет. — Новая Европа имеет лишь ограниченно развитую промышленность, поэтому алеронам придется большую часть оборудования доставлять со своей планеты. длинная линия снабжения. Один космический пират, грабящий коммерческое судно — какое он будет иметь отношение к занимаемой ими сейчас торгашеской позиции? Какое он будет иметь отношение к нашим бедным, загнанным в ловушку людям? Один корабль!

— Но я уже говорил вам…

— Вы мне сказали, что это фактически и легально невозможно. Я могу доказать физическую возможность. А вы говорили, что когда-то были юристом.

— Но я уже говорил вам…

Кокелин поднялся, подошел к окну и посмотрел куда-то вдаль через Сену. Хейм принялся мерить шагами комнату, сотрясая пол. Мозг его бурлил от избытка планов, фактов, злости и надежды; давно уже он не испытывал такого прилива сил и энергии — с тех пор, как стоял, широко расставив ноги, на своем капитанском мостике у Альфа Эридана.

Потом Кокелин повернулся. В тишине раздался его шепот:

— Была-не-была, — произнес он по-французски, вернулся к своему письменному столу и принялся барабанить по ключам на инфотриве.

— Что еще вам там понадобилось? — требовательно спросил Хейм.

— Все детали того времени, когда еще не все страны вступили в Федерацию. Мусульманская Лига не сочла себя вправе иметь с ней дело. поэтому во время каких-либо беспорядков властям вменялось в обязанность защищать интересы Федерации в Африке.

Кокелин целиком погрузился в свою работу. Один раз, правда, он встретился взглядом с Хеймом. И тот увидел в глазах министра новое энтузиазм, задор, жажду жизни.

— Приношу вам сердечную благодарность, мой друг, — сказал Кокелин по-французски. — Быть может, всего лишь на одну ночь, но вы вернули мне молодость.

Глава 5

Андре Вадаж снял крышку с котелка, вдохнул великолепный аромат, встряхнул содержимое и опустил крышку на место.

— Почти готово, — сказал он. — Надо было мне лучше сделать салат.

Компоненты готовы?

Лиза Хейм покраснела.

— Я… боюсь, я не особенно хорошо умею резать огурцы и прочее, ответила она.

— Плевать. — Вадаж вывалил хаотическую кучу зелени в большую чашу. Для курсанта ты справилась нормально… Найди мне еще приправы, идет? Надо быть просто инженером, чтобы управляться с этой чертовой механизированной преисподней под названием «кухня». Бывало, я говорил, когда был маленьким и меня заставляли делать что-то на кухне: «Видно, мне все же хотят присвоить звание повара и мойщика бутылок младшего разряда. Контрольное задание: голова кролика с красными яблоками во рту и полевыми ягодами, желтыми и зелеными, вместо глаз. Все это с капустой и заварным кремом».

Лиза хихикнула, вспорхнула на стол и уселась там, болтая ногами и глядя на Вадажа со смущающей симпатией. У него и в мыслях не было добиваться расположения девушки, он просто пытался составить хорошую компанию дочери своего гостеприимного хозяина, пока тот отсутствовал.

Вадаж уделил травам и специям больше внимания, чем это было необходимо.

— Моя мамаша научила меня испанской пословице, — заметил он. — Для приготовления салата нужны четыре человека: мот для масла, философ для приправ, скряга для уксуса и сумасшедший для встряхивания.

Лиза снова хихикнула.

— А вы остроумный.

— Ну, начнем, пожалуй, — Вадаж принялся не спеша перемешивать салат, напевая:

Жил-был в Иерусалиме один богач,

Глория, аллилуйя, хи-ро-де рунг!

Он носил цилиндр, одевался очень элегантно.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де рунг!

Скинна-ма-ринки дудлду.

Скинна-ма-ринки дудлду.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де рунг!

— Это тоже настоящая старинная песня? — спросила Лиза, когда Вадаж сделал паузу, чтобы передохнуть. Он кивнул. — Я просто обожаю ваши песни, — сказала она.

Однажды у ворот его дома

Уселся один бродяга, -

Поспешно продолжал Вадаж,

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

На нем был надет котелок,

От которого остался один ободок,

И он болтался у него на шее.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Схватив сковородку и ложку, Лиза принялась отбивать ритм, подпевая Вадажу:

Хи-ро-де-рунг! Хи-ро-де-рунг!

Скинна-ма-ринки дудлду,

Скинна-ма-ринки дудлду.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

И вот бедняк попросил кусочек хлеба

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Богач сказал: я пошлю за полицией,

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

— Хи-ро-де-рунг! Хи-ро-де-рунг! — присоединился к их дуэту бас, подобный реву быка, и Гуннар Хейм ворвался в кухню.

Скинна-ма-ринки, дудлду,

(Папа! — Гуннар!)

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Хейм стащил Лизу со стола, подбросил к самому потолку, так что она чуть не пробила его головой, снова поймал и принялся кружить ее по комнате. Вадаж весело скакал вокруг них. Хейм еще раз пропел куплет, не выпуская из рук вконец обессилевшую Лизу, которая теперь пронзительно визжала.

Теперь бедняк умер,

И его душа отправилась на небеса.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Теперь его душа в хороводе вместе с ангелами,

Пока часы не пробьют четверть двенадцатого.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

— О, папа! — Лиза корчилась в приступе смеха.

— Добро пожаловать домой, — сказал Вадаж. — Вы выбрали весьма удачное время для возвращения.

— Однако, что здесь происходит? — осведомился Хейм. — Для чего в прекрасно оборудованной кухне этот походный котелок? Вам что — автоматов мало?

Видите ли, машины — весьма компетентные повара, но стать шеф-поваром ни одна из них никогда не сможет, — ответил Вадаж. — Я обещал вашей дочери гуляш, и притом не ту лишенную вкуса и запаха липкую тушенку, а настоящий, приготовленный вручную гуляш, чтобы раз нюхнешь — и сутки чихаешь в свое удовольствие — столько там всяких специй.

— О, прекрасно! Только я, пожалуй, лучше…

— Ерунда. На всех хватит. Венгр, накрывая на стол, всегда умножает количество едоков на два. Если хотите, можете еще добавить к этому немного красного вина. Итак, еще раз, добро пожаловать домой, и рад видеть вас с таком хорошем настроении.

— На то есть причина, — Хейм потер свои огромные ручищи и улыбнулся улыбкой счастливого тигра. — Да, кажется, я действительно счастлив.

— А что случилось, папа? — спросила Лиза.

— Боюсь, я не могу этого сказать. Пока, — заметив первые симптомы мятежа, он взял Лизу за подбородок и сказал:

— Это для твоего блага.

Она топнула ногой.

— Я не ребенок, ты это знаешь!

— А ну-ка, а ну-ка, — вмешался Вадаж. — Давайте не будем портить настроение. Лиза, надеюсь, ты не откажешь в любезности приготовить приборы? Мы будем ужинать по высшему разряду. Гуннар, в вашей солнечной комнате.

— Разумеется, — вздохнула она. — Если вы мне включите общий интерком — и звук, и изображение. Ну, пожалуйста, папа!

Хейм издал короткий смешок, прошел из кухни к центральной контрольной панели и разблокировал систему включения, автоматически задействовав в работу интерком. Теперь Лиза могла видеть и слышать все, что происходит здесь, из любой другой комнаты дома. Вслед ему донесся голос Вадажа:

Богач умер тоже.

Но ему повезло немного меньше.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Он не мог попасть на небеса,

А потому отправился в ад.

Глория, аллилуйя…

Вернувшись, Хейм спросил вполголоса, поскольку Лиза, должно быть, была начеку:

— Она не желает даже на секунду расстаться с тобой, а?

Прекрасно вылепленное лицо Вадажа стало печальным.

— Гуннар, я не собирался…

— О, что ты еще городишь! — Хейм хлопнул Вадажа по спине. — Ты представить себе не можешь, как я был бы рад, если б она стала увиваться вокруг тебя, чем вокруг какой-то желторотой дряни. Кажется, фортуна, наконец-то, повернулась ко мне лицом.

Лицо венгра посветлело.

— Надеюсь, — сказал он. — это означает, что вам удалось придумать какой-нибудь особенно предательский способ вырвать наших друзей из лап алеронов.

— Шш! — выгнув большой палец, Хейм указал в сторону экрана интеркома.

— Давай посмотрим какое вино мне выбрать для твоего коронного блюда.

— Ха-ха, да тут целый список! Вы что содержите отель?

— Нет, сказать по правде, моя жена пыталась сделать из меня знатока по части вин, но продвинулась в этом не слишком далеко. Я всегда не прочь выпить, но не обладаю особым вкусом. Так что если не в компании, я обхожусь пивом и виски.

На экране появилось лицо Лизы, оно смотрело и пело:

Дьявол ему сказал:

Это тебе не отель.

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Это всего лишь простой и обычны ад,

Глория, аллилуйя, хи-ро-де-рунг!

Вадаж нажал большим пальцем на кончик носа, а остальные растопырил и пошевелил ими. Лиза высунула язык. Они оба улыбались, но шире всех улыбался Хейм.

И ужин прошел в атмосфере такого веселья и ощущения домашнего очага, какого Хейм не помнил с тех пор, как мерла Конни. Впоследствии он мог бы сказать, о чем они говорили за столом — большей частью добродушно подтрунивали друг над другом и пели песни.

Лиза собрала приборы в кубик обслуживания и скромно удалилась к себе в спальню. Она даже поцеловала отца на прощание, Хейм и Вадаж спустились по антресоли вниз, в кабинет. Хейм закрыл двери, достал из ящика стола шотландское виски, а из холодильника лед и соду, наполнил бокалы своей и Вадажа.

Вадаж тоже взял бокал и чокнулся с Хеймом.

— И напутственный глас… — произнес тост менестрель. — Кто за Победу? Кто за Свободу? Кто за возвращение домой?

— Я выпью за это, — сказал Хейм и сделал большой глоток. — Откуда эти строчки?

— Они принадлежат некоему Г. К. Честертону, жившему пару веков назад.

Вы не слышали о нем? А впрочем, конечно, на Земле больше не интересуются такими наивными вещами. лишь в колониях люди настолько простодушны, что считают, будто победы возможны.

— Быть может, нам удастся и здесь изменить мнение по данному вопросу.

— Хейм сел и достал трубку.

— Итак, — произнес Вадаж бесстрастным голосом, но по его тонким чертам прошел легкий трепет, — теперь приступим к делу. Что же все-таки произошло за те несколько дней, что я мучаюсь бездельем?

— Начну с самого начала, — сказал Хейм. Он не чувствовал ни малейшего угрызения совести, рассказывая о своем диалоге с Твайменом, поскольку собеседнику вполне можно было доверять. Его знакомство с Вадажем, хоть и короткое, было тем не менее весьма плодотворным.

Однако, венгр не был удивлен.

— Я знал, что они не намерены возвращать Новую Европу, уж никто не желал меня слушать.

— А мне удалось найти такого парня, который все же пожелал выслушать меня, — сказал Хейм и продолжал свой отчет. По его окончании у Вадажа отвалилась челюсть и, раздавшийся при этом звук был достаточно громким, чтобы даже Хейм смог его расслышать.

— Капр, Гуннар? Вы это серьезно?

— Абсолютно, черт побери. Так же настроен и Кокелин, и еще несколько человек, с которыми мы имели беседу. — Веселье Хейма исчезло. Он глубоко затянулся, выпустил мощные потоки дыма сквозь раздувшиеся ноздри и сказал:

— Ситуация такова. Один торговый пират в районе Финикса может натворить столько разных дел, что это не войдет ни в какое сравнение с его возможностями. Кроме срыва планов и расписаний, он свяжет немалое количество боевых кораблей, которым либо придется охотиться за ним, либо осуществлять конвой своих кораблей. В результате силы алеронов, противостоящие нашим вдоль спорной полосы, уменьшатся, и равновесие нарушится в нашу пользу. Поэтому если тогда Земля проявит твердость, как в космосе, так и за столом переговоров — причем нам не придется быть особенно жестокими, не будет никаких крутых мер по поводу которых могли бы поднять шум торговцы миром — всего лишь один хороший нажим военного флота, пока пират будет дразнить корабль алеронов — и мы сможем заставить их вернуть нам Новую Европу. А также сделать, для разнообразия, несколько уступок нам.

— Возможно, возможно, — Вадаж по-прежнему оставался спокойным. — Но где вы достанете боевое судно?

— Куплю обычный корабль и сделаю его переоснастку, что же касается оружия, то я собираюсь вскоре отправить пару надежных людей на быстроходном судне, принадлежащем компании, к Строну — слышали про такой?

— Приходилось. Ага! — Вадаж щелкнул пальцами. В глазах его загорелись огоньки.

— Да. Там-то и завершится работа по оснастке нашего корабля. А потом — вперед, к системе Авроры.

— Но… не превратитесь ли вы в пирата с точки зрения закона?

— Над этим пока еще работает Кокелин. Он говорит, что считает в принципе возможным придать всему этому легальный характер и в то же время воткнуть клин в задницу Тваймену и всей его дешевой банде. Но это не простая задача. Если корабль «Веселым Роджером», то Кокелин, не без основания будет считать, что Франция имеет право подвергнуть команду суду, признать ее виновной и вынести оправдательный приговор. Конечно, ребятам после этого возможно, придется остаться на французской территории или вообще покинуть Землю и отправиться в какую-нибудь колонию, но они будут миллионерами, и Новая Европа, без сомнения, устроит им триумфальный прием.

— У меня нет времени думать об этом, — продолжал Хейм. — Мне придется просто идти вперед напролом и подвергнуть себя возможному аресту.

Поскольку, как ты сам понимаешь, Кокелин и его сторонники во Французском правительстве — или в любом другом, поскольку не все еще нации на Земле заимели заячьи души — короче, согласно Конституции, ни одна страна не имеет права на военные приготовления. И если бы мы все же получили какую-то помощь из официальных источников, это означало бы конец всем надеждам на легализацию операции. Нам даже следует воздержаться от набора экипажа в одной стране, а тем более во Франции.

В общем, все зависит от меня. Мне нужно найти корабль, купить его, провести переоснастку, запасти топливо, набрать экипаж и отправить его в космос — все это в течение двух месяцев, поскольку именно тогда запланировано начало официальных переговоров между Парламентом и делегацией алеронов, — лицо его стало унылым. — Придется забыть о том, что такое сон.

— Экипаж… — Вадаж нахмурился. непростая проблема, сколько человек?

— Пожалуй, около сотни. Гораздо больше, чем нужно, но единственный способ финансирования данного предприятия — захват трофеев. А это значит, что нам потребуется абордажная команда. к тому же… все может случиться.

— Понятно. Желательно, чтобы эти сто человек были умелыми, надежными астронавтами, предпочтительно с опытом службы в Военном флоте, поскольку это самое рискованное предприятие с тех пор, как Аргилус сопровождал Ведьму Хелену. Где их взять? Хм, хм, возможно, я знаю два-три места, где можно попытать счастья.

— Я тоже. Надеюсь, ты наконец понимаешь, что открыто вербовать людей в команду капера мы не можем. Если наша истинная цель не будет сохранена в тайне вплоть до последней миллисекунды, мы окажемся в кутузке настолько быстро, что призрак Эйнштейна непременно вернется, дабы посетить нас. Но мне кажется, с помощью самых обычных психологических тестов мы сможем проверить отношение интересующих нас людей к известной проблеме и таким образом, узнать, кому можно доверить правду. Этих самых людей мы и найдем.

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — возразил Вадаж. — Я имею в виду, что сначала необходимо найти такого психолога, которому можно будет доверять!

— Угу. Я привлеку к этому делу Вингейта, моего отчима, и попрошу его кооптировать такого человека. Надо сказать, что мой приемный папаша хитрый и умный старый плут, имеющий связи буквально повсюду, и если ты думаешь, что мы с тобой только одни недолюбливаем алеронов, то послушал бы ты его, когда он говорит о своем отношении к ним! — Хейм искоса посмотрел на модель «Звездного Лиса», сверкавшую в противоположном углу комнаты. — Я не думаю, что будет так уж трудно найти обычных астронавтов. После того, как три года назад ассигнования на Военный Флот были урезаны, немало парней оказалось не у дел, и не желая дни напролет ковырять пальцем в носу, на какого-нибудь сухопутного, подавали в отставку. Мы можем задействовать тех, кто вернулся на Землю. А вот подобрать капитана и главного инженера будет потруднее. Люди с такой квалификацией обычно не болтаются без дела.

— Капитана? Что вы имеете в виду, Гуннар? Вы и будете капитаном.

— Нет, — голова Хейма тяжело мотнулась.

От его недавней самонадеянности почти не осталось следа.

— Боюсь, что нет. Я бы хотел — боже, как бы я этого хотел! Но увы, мне приходится быть благоразумным. Космические корабли стоят недешево, так же, как и топливо, а особенно оружие. Мои расчеты говорят о том, что мне придется ликвидировать все имеющиеся в наличии активы и, возможно, заложить остальное, с тем, чтобы снарядить такой корабль. А если я еще брошу дело на попечение кого-нибудь другого, Хеймдаль может разориться.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18