- Господи Боже! - Идвир безучастно уставился в пространство и просидел так довольно много времени, отчего Юлиус нервно заерзал на стуле. Наконец мерсеец схватил Фландри за обе руки и произнес: - Кажется, наши государства смогут положить начало совместной работе. Что же последует вслед за этим?
      "Боюсь, ничего особенного, кроме, быть может, слабого усиления внимания к этому участку наших границ. Мерсейцы будут постоянно напоминать нам о том, что любое свободное пространство окажется немедленно занятым. Кто его займет, нетрудно догадаться".
      - Датолк витает в благородных мечтах.
      - Что происходит? - занервничал Юлиус. - О чем вы там шепчетесь?
      - Сэр, боюсь, возникли некоторые осложнения, - сказал Фландри.
      - Серьезно? Сколько времени уйдет на то, чтобы их уладить? Я приглашен на обед...
      - Может быть, нам удастся разрешить проблему довольно быстро, сэр. Вы позволите мне сесть? Благодарю, адмирал. Я сделаю все, что от меня зависит, сэр. Заодно я должен разобраться со своими личными делами.
      - Несомненно. - Юлиус смерил юношу оценивающим взглядом. - Насколько я знаю, вы попросили об отпуске и новом назначении?
      - Так точно, сэр. Думаю, что благодаря месяцам, проведенным на Талвине, я отбыл свой срок службы. Нисколько не хочу умалять достоинств здешнего командования, но моя специализация предполагает работу в других областях. Вдобавок в ближайшем будущем я надеюсь получить наследство. Мой богатый дядюшка на одной из колониальных планет в последнее время неважно себя чувствует. Я должен получить свою долю раньше, чем меня сочтут без вести пропавшим и отдадут мои денежки кому-нибудь другому.
      - Понимаю. Я дам положительный ответ на ваше заявление, лейтенант, и представлю вас к повышению. - ("Если, конечно, ты вытащишь меня из этих неприятностей", - подразумевалось под благосклонными словами адмирала.) Но вернемся к делу. Что это за проблема, о которой вы говорили?
      Комната за дверью номер 666 ничуть не изменилась. Она представляла собой менее безвкусное и гораздо более опасное место, чем кабинет командующего. Горзунианский охранник не пошевелил ни одним мускулом, но за поясом у него сверкал турецкий ятаган. За столом потел и тоненько попискивал Леон Аммон. Толстяк не сводил своего проницательного взгляда с Фландри. Джана, в ответ на невнимание, приняла гордый и независимый вид. Однако ее кулаки нервно сжимались и разжимались, а свое кресло она вплотную придвинула к стулу Доминика.
      Тот рассказывал историю полета, весело, громогласно и в целом, за исключением некоторых недомолвок, вполне правдиво.
      - Думаю, мне удастся принять от вас гонорар, в мелких купюрах, конечно, - сказал он в заключение с небывалым доселе изяществом.
      - Ты заставил меня ждать, - попытался увильнуть Аммон. - Я должен был выяснить, что случилось, и собирался нанимать другого человека. Все это стоило немалых денег. Согласись, что убытки необходимо взыскать из твоего гонорара.
      - Задержка произошла не по моей вине. Вам бы следовало лучше охранять своих агентов или платить им больше, чтобы у них не было соблазна ходить ко всяким темным личностям. - Фландри потер ногти о материю мундира и принялся придирчиво их разглядывать. - Вы получили то, что было оговорено контрактом: отчет о Велунде, причем благоприятный отчет.
      - Но ведь произошла утечка информации. Ты сам сказал, что мерсейцы...
      - Мой друг Идвир Искатель дал слово, что никому не расскажет о Велунде. Остальной персонал Талвина, которому удалось прослышать о Мимире и его системе, в скором времени будет переведен в другие места службы. В любом случае, зачем им распространять сведения, которые могут помочь Терре? Конечно, совсем без слухов не обойтись, но при нынешнем состоянии систем связи вам будет достаточно в течение пяти-десяти лет соблюдать известную осторожность, и все упоминания о планете исчезнут. - Доминик потянулся за сигаретой. После многомесячного воздержания он с огромным удовольствием вернулся к этой пагубной привычке. - Само собой разумеется, - продолжал пилот, - если я освобожу Идвира от данного мне обещания, он не преминет передать интересующую нас информацию, вместе с точными координатами места, капитану первого же имперского судна, которое прибудет, чтобы посмотреть, как протекают научные изыскания.
      Аммон радостно хмыкнул.
      - Другого ответа я и не ожидал. Ты толковый парень, Доминик. - Он потер подбородок. - Ты никогда не думал о том, чтобы уйти в отставку? У меня бы нашлась работа для толкового парня. Я бы хорошо заплатил. Ты же знаешь, я не скуп.
      - Узнаю, когда буду пересчитывать банкноты, - ответил Фландри. Он глубоко затянулся и выпустил колечко дыма.
      Жирная туша подалась вперед. Безволосое лицо стало мрачным.
      - Так что это за агент, который перевербовал Джану? - спросил Аммон. И что мне делать с ней самой?
      - Ах да, - ответил юноша. - Думаю, вы понимаете, что должны ей хорошо заплатить.
      - Что? После того как она...
      - После того как она, попав в ловушку из-за вашей дурацкой скаредности, узнала, что за вами постоянно следят, вы у нее в долгу, мой дорогой. - Фландри улыбнулся хищной улыбкой. - Естественно, я не упомянул о произошедшем инциденте в своем официальном рапорте, но никогда не поздно пустить военных по следу шпионской сети. Мне даже не придется себя компрометировать. Напишу анонимное письмо - и дело с концом. Однако я подумал, что, может быть, вы захотите лично разобраться с мерсейскими агентами. Подобная перспектива сулит немалые выгоды. Среди них наверняка окажутся подкупленные члены тех организаций, которые имеют честь быть вашими конкурентами. В ваши руки могут попасть факты, полезные в дальнейших деловых отношениях. Мне известно, что у вас работают люди, которые умеют убеждать.
      - Умеют, - согласился Аммон. - Так кто же шпион?
      Джана чуть было не начала говорить. Фландри жестом заставил ее замолчать.
      - Информация является собственностью вот этой молодой леди. Она желает обсудить условия продажи. Я намерен стать ее агентом.
      У толстяка пот выступил на лице.
      - Платить этой девчонке после того, как она пыталась меня продать?
      - Мой клиент Джана собирается покинуть Ирумкло с первым же космическим кораблем. Случилось так, что я зарезервировал себе место на том же судне. Молодая леди нуждается в деньгах на билет, а также в разумной сумме, способной обеспечить ее будущее, каким бы оно ни оказалось.
      Аммон грязно выругался. Горзуни почувствовал ярость хозяина и сгруппировал свое косматое тело, собираясь броситься в атаку.
      Фландри выпустил из носа струйку дыма.
      - В качестве агента, - спокойно продолжил он, - я принял обычные меры предосторожности, чтобы любое действие, направленное против моего клиента, не принесло никакой выгоды. Леон, вы можете расслабиться и получать удовольствие. Раскошелиться вам все равно придется, но сумма ущерба только увеличится, если вы будете терять свое драгоценное время. Повторяю, вы с лихвой окупите все убытки за счет шкуры шпиона, когда получите его имя.
      Аммон жестом приказал охраннику-головорезу сдать назад. Севшим от ярости голосом толстяк принялся торговаться.
      Так далеко не залетало ни одно рейсовое судно. Фландри и Джана устроились на "Ка-Рина", грузовом корабле-бродяге, который имел также несколько кают, устроенных для представителей разных рас. "Ка-Рина" был плохо приспособлен для перевозки пассажиров. Путешественникам пришлось закупить все нужные, равно как и ненужные, вещи в магазинах Старого Города. Наши герои оказались единственными терранами на борту. За исключением шкипера (существа женского рода, которое проводило все свободное время за сочинением невыносимой для человеческого слуха сонаты), команда, состоявшая из одних цинтиан, едва лопотала на англике. В результате неразлучная парочка осталась в полном одиночестве.
      Первые несколько дней полета терране утопали в чистейшем гедонизме. Спать беспробудным сном во время ночной вахты, валяться в постели до тех пор, пока часы не пробьют полдень, слоняться без дела по кораблю, есть, пить, читать, смотреть кино, играть в гандбол, слушать музыку, заниматься любовью в комфортабельных условиях... Добавьте сюда полное отсутствие опасности и каких-либо обязанностей - и вы получите картину безоблачного рая. Но "Ка-Рина" уже приближался к Изабо, планете, которая, помимо того что сама по себе была щедро обласкана плодами цивилизации, служила еще и пересадочным пунктом в любую точку обширного, обезличенного, зараженного бессмысленной суетой пространства под названием Империя. Корабль подлетал к пункту назначения, а путники до сих пор не сказали ни слова о своем будущем.
      - Обед, - объявил Фландри.
      Пока юноша наблюдал за работой повара и сам готовил множество деликатесов, Джана принялась украшать их каюту всевозможными тканями и шкурами, какие только она смогла найти. Затем девушка долго украшала свою собственную персону. Из одежды она выбрала самое тонкое и воздушное платье. Доминик вернулся, облачился в красный, расшитый золотом штатский костюм и выстрелил пробкой из первой бутылки шампанского.
      Терране обедали, пили, болтали, смеялись. Прошло два часа. Фландри делал вид, что не замечает деланной веселости своей подруги. Однако наступил момент, когда ему стало невозможно притворяться. Доминик разлил бренди, откинулся в кресле, вздохнул и сделал первый глоток.
      - У-ух, это почти так же вкусно, как ты, любовь моя!
      Девушка пристально посмотрела на него через маленький, покрытый белой скатертью стол. Расположенный у нее за спиной экран показывал бездонную тьму и величественное сияние звезд. Корабль тихонько гудел и подрагивал. Воздух был наполнен запахами только что съеденной пищи и ароматом духов Джаны. Глаза девушки безучастно смотрели вперед, и Доминик никак не мог оторваться от них.
      - Как часто ты произносишь это слово, - тихо проговорила она. Любовь.
      - На то есть причины, правда? - Фландри почувствовал сильную неловкость.
      - Разве? Что ты собираешься делать, Ники?
      - Ну... совершить фиктивную поездку, "чтобы заявить о своих правах на наследство". Никто, конечно, за мной не следит, но это хороший повод поиграть в туриста. Когда отпуск окончится, отправлюсь на Терру за следующим назначением. Смею надеяться, что кто-нибудь из верхнего эшелона прослышал об истории с Талвином и решил со мной поговорить. Думаю, такой разговор пойдет мне на пользу, а?
      - Это я уже слышала. Ты же понимаешь, что вопрос не о том. Почему ты никогда ничего не говоришь о нас двоих?
      Он глотнул бренди и потянулся за сигаретой.
      - Почему не говорю? Говорю, - ответил пилот, натянуто улыбаясь. - С приличной суммой в кошельке ты можешь прекрасно устроиться, если, конечно, последуешь моему совету и вложишь деньги, куда следует. С твоим капиталом тебе обеспечена спокойная жизнь на какой-нибудь приличной планете. А если ты предпочитаешь играть по-крупному, твоих средств хватит, чтобы попасть по крайней мере на задворки высшего света.
      - Именно этого я и боялась.
      - Как? Кажется, ты немного перебрала. Сейчас попрошу принести кофе.
      - Нет. - Она сильно сжала ножку бокала, залпом выпила его содержимое и поставила опустевший сосуд на стол. - Да, сегодня вечером я напилась. Специально напилась. Понимаешь, с годами мне пришлось выработать привычку не думать о будущем в то время, когда мне хорошо. Потому что если я буду думать о будущем, то испорчу себе все удовольствие. Торможение. Идвир научил меня, как справляться с торможением, но я не хочу пользоваться никакими фокусами этого ублюдка...
      - Все же он не совсем законченный ублюдок. Я даже успел влюбиться в него.
      - Кроме того, я хотела казаться неотразимой, а для этого мне нужно было стать на время счастливой, по-настоящему счастливой. Сегодня вечером решается моя судьба. О, конечно, я могла бы остаться еще немного...
      - Лучше не стоит, - поспешил возразить Фландри. Он уже предвкушал веселые похождения по злачным местам Империи. - Я собираюсь много ходить пешком.
      Джана подтолкнула ему свой бокал. Доминик налил. Раздался булькающий звук, прозвучавший очень чисто в наступившей паузе. Сквозь гудение двигателя пилот слышал дыхание девушки.
      - Сегодня вечером должно все решиться, - произнесла она. - Вот почему мне было необходимо стать немного сумасшедшей: чтобы посметь спросить.
      Она подняла бокал. Пока девушка пила вино, ее взгляд не отрывался от Фландри. Звезды образовали морозный нимб вокруг золотистой головы. Шампанское никак не подействовало на терранку.
      - Буду говорить прямо. Я подумала... из нас получилась отличная пара, Ники, правда ведь? Особенно когда наши дела пошли на лад... Вот я и подумала, что, наверное, не будет ничего страшного, если спросить... как ты посмотришь, если мы и дальше будем оставаться вместе? Постой, я не собираюсь становиться агентом. Просто я могла бы ждать тебя, когда бы ты ни вернулся.
      "Так. Пора с этим кончать". Фландри накрыл руку девушки своей ладонью.
      - Слишком большая честь для меня, дорогая, - сказал он. - Это невозможно...
      - Так я и думала. - Разве не учил ее Идвир становиться в подобные моменты холодной и твердой как сталь? - Ты никогда не сможешь забыть, чем я была.
      - Уверяю тебя, я не ханжа, но...
      - Я имею в виду мои измены, предательства... О, давай забудем об этом разговоре, Ники. Я просто хотела попытаться. Ничего, со мной будет все в порядке. Давай не будем портить наш вечер. Может быть... знаешь, может быть, мы и вправду когда-нибудь снова встретимся.
      Неожиданно Доминика осенило. Он выпрямился и пробормотал неопределенное восклицание. "Почему я раньше об этом не подумал?"
      От Джаны не укрылось волнение Фландри.
      - Что-нибудь случилось?
      Пилот рассмотрел неожиданную мысль со всех сторон, радостно хмыкнул и сжал пальцы девушки.
      - Ничего страшного. Кажется, я нашел выход. Конечно, если тебя это заинтересует.
      - Что ты задумал?
      - Ты с ходу отбросила мысль о работе агента как нелепую фантазию. Не слишком ли ты поспешила? За последнее время в тебе обнаружились твердость и ум. Я уж не говорю о твоей красоте и очаровании. Но главное, ты владеешь практически уникальным, удивительным даром. Идвиру теперь никогда не удастся переманить тебя на свою сторону. Наша разведслужба подпрыгнет от радости, едва я сообщу о твоем существовании по доступным мне каналам. Мы будем часто видеться друг с другом. Не исключено, что время от времени нам придется работать вместе. Даже если тебя пошлют в Ройдхунат в качестве двойного агента...
      Доминик остановился. Лицо девушки выражало отчаяние.
      - В чем дело? - пробормотал он.
      Ее губы беззвучно двигались. Она не могла вымолвить ни слова. Глаза оставались сухими. Они внезапно выцвели, словно позади них вспыхнуло пламя. Лицо стало матово-бледным.
      - Ты тоже, - выдавила она.
      - Что? Я не...
      Джана подняла руку, приказывая ему замолчать.
      - Каждый, в течение всей моей сознательной жизни, включая Идвира, а теперь тебя.
      - Да в чем дело?
      - Все используют меня. - Девушка говорила совершенно спокойно, ничуть не повышая голос. Ее взгляд устремился в пустоту. - Ты знаешь, самое смешное заключается в том, что я действительно хотела, чтобы меня использовали. Я хотела давать, служить, помогать, принадлежать каждому... Но ты видел только инструмент. Вещь. Все видели во мне только лишь вещь.
      - Джана, клянусь честью...
      - Честь? - Она медленно покачала головой. - Это странное чувство, теперь девушка обращалась к своему Богу, ее голос стал высоким и удивленным, как у ребенка, который не может чего-то понять, - раз и навсегда узнать, что никто обо мне не заботится. Никто. Даже Ты. - Она расправила плечи. - Ничего, я справлюсь.
      Сфокусировав свой взгляд на Фландри, который, беспомощно хлопая глазами, сидел в кресле, Джана равнодушно сказала:
      - Что касается тебя, ты не пропустишь ни одной юбки. Я здесь ничего не смогу поделать. Но я желаю, чтобы ты никогда не получил той женщины, которая привлечет тебя по-настоящему.
      В тот момент Фландри пропустил последнее замечание мимо ушей.
      - Ты спятила, - сказал он, надеясь, что резкость этих слов приведет ее в чувство. - У тебя пьяная истерика.
      - Вполне возможно, - устало ответила она. - Пожалуйста, уходи.
      Он ушел и устроился на ночь в другом месте. Наутро корабль приземлился на Изабо. Джана сошла по трапу не попрощавшись. Фландри долго смотрел ей вслед, затем пожал плечами, вздохнул: "Женщины! Никогда их не поймешь", - и неторопливо пошел к самолету, отправлявшемуся в город, где пилот собирался достойно отпраздновать свою победу.