Глава 6

Ану уже скрылся за горизонтом, а Бел все еще нависал над ним. Желтый свет струился сквозь ветви деревьев, растущих вдоль Кембелл-стрит, создавал на мостовой причудливый орнамент. От реки тянуло свежестью. Несколько детей играло на улице. Их вопли в ушах Яна Спарлинга звучали музыкой. Вокруг игравших детей кружился велосипедист. Больше на улице никого не было.

Лаборатории и мастерские были уже закрыты, рабочие разошлись по домам, а некоторые направились к дому майора. Они хотели увидеть вновь прибывших землян и услышать последние новости.

Первая конференция уже закончилась. Ханшоу пригласил ее участников на обед. Нужно было снять напряжение, возникшее между ними. Спарлинг отказался, сославшись на то, что его жена будет разочарована, если он не придет к обеду домой, так как для него было приготовлено специальное блюдо. Он предполагал, что Ханшоу знает о его лжи, но ему было все равно. Выйдя из дома через сад, он избежал вопросов собравшихся в доме людей.

С погасшей трубкой в зубах, сунув руки со стиснутыми кулаками в карманы, он быстро шел к дому, никого вокруг не замечая. Он даже не сразу понял, что чьи-то пальцы стиснули его руку. Но потом он увидел, что это была Джиль Конвей. Кровь толчками забилась в его жилах.

— Что это за спешка? — осведомилась она. — Ты несешься как дьявол за душой грешника. — В ее голосе было легкое беспокойство.Плохо, да?

— Я не должен… — при этом он забыл о трубке и чуть не выронил ее. — Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя.

Он смотрел на ее стройную фигуру. От падавшего света вокруг ее волос был золотистый ореол.

— Да? Почему?

Нет, она просто ждала, чтобы поговорить со мной и ничего больше, подумал Ян Спарлинг. Взяв себя в руки, он спросил:

— Откуда ты знала, когда и где ждать меня?

— Я попросила Ольгу Ханшоу позвонить мне, когда официальная беседа закончится. Ей никто не запрещал этого, и она со спокойной совестью оказала мне эту услугу.

Джиль год назад спасла тонущего младшего сына Ольги. Первый раз Спарлинг услышал, что Джиль попросила сделать что-то в благодарность за ту услугу. "Но, подумал он, Ларекка просил, чтобы мы держали все в тайне, пока он не обдумает, как все это сообщить жителям Примаверы… и всему Газерингу. Но я не смогу скрыть это от Джиль. Это совершенно безопасно. Если и есть на планете человек, которому можно доверять, так это именно Джиль.

Ее тоже нужно было пригласить на конференцию. Хотя это было бы для меня мучительно… Я постоянно испытывал бы муки ревности.

Забудь эту чепуху, — приказал он себе. — Старый дурак!"

— А что касается того, где тебя ждать, это просто, — сказала Джиль. — Кемпбелл, Риверсайд и домой, верно?

— Неужели я так прост? — он сделал попытку улыбнуться.

— Нет, — она внимательно смотрела на него. — Ты скрытный человек. Однако и я знаю, что ты не любишь вежливый банальностей и с официальных сборищ стараешься уйти пораньше. И ты наверняка пойдешь дорогой, где надеешься никого не встретить. А в это время эта дорога пустынна. Примавера не лабиринт, — внезапно ее голос изменился. — Ты знаешь мой метод, Ватсон, примени его.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Почему бы тебе не расстегнуть воротничок побольше,предложила Джиль. Тебе уже не нужно потрясать пришельцев строгостью одежды.

— О'кей, — когда он расстегнул пуговицу, Джиль взяла его под руку и они вместе пошли по тропинке, которая им нравилась.

— Что произошло? — спросила она.

— Я не должен говорить…

— Да. Но ты же не давал клятвы? Я могу обещать, что от меня никто ничего не услышит.

Она помолчала несколько секунд, и Спарлинг слышал звук ее дыхания, чувствовал ее прикосновение. Затем она мягко заговорила:

— Да, я знаю, Ян, что не имею права просить у тебя нарушить обещание. Но у меня брат в воздушном флоте. И Ларекка был для меня вторым отцом. В ту ночь, когда он остановился у меня, он старался через силу развлекать меня, шутил… а мне хотелось плакать. Я ведь все поняла, а дочери воинов не должны показывать свое страдание.

— Традиция легиона, — сказал он. — Мы, люди, совсем другие.

— Другие, но не совсем. Чем скорее я узнаю, в чем дело, тем скорее начну думать, что можно предпринять реального, и не буду сидеть и грызть себя.

Он с уважением взглянул на нее. Взгляд ее голубых глаз был твердым.

— Ты выиграла, — пробормотал он. — Но тебе эти новости не понравятся.

— Я и не жду этого. О, Ян, ты такой добрый! — она ласково взяла его руку. Спарлинг едва удержался, чтобы не отпрянуть назад. Бесполезно даже думать, почему она взяла его за руку. Но он должен обходиться с ней мягко и быть предельно осторожным, чтобы она не заметила его состояния.

Они дошли до половины пути и повернули на север, на Риверсайд. Дорога долго тянулась вдоль реки. Деревья закрывали их от города. Эти деревья с густой листвой оберегали город от ураганов, налетавших с запада. Что-то свое шепчущая река тихо несла свои воды. Вокруг расстилалась идиллическая картина, достойная кисти самого Констебля.

Здесь воздух был свежий и сырой, насыщенный разнообразными ароматами. На западе на сером небе оранжевыми яркими пятнами выделялись облака. Далекая Целестия появилась на небе как призрак. Высоко впереди и вверху парил сару. Он не спикировал на ибуру, пасущегося на лугу. Видимо, решил дождаться более легкой добычи, чтобы снести ее своим огромным, зелено-оливковым птенцам.

На ветке сидел кантор. Маленькая, покрытая серыми невзрачными перьями птичка пела свою песню.

Спарлинг вспомнил, что Джиль продолжала работу своего ментора Джима Хасимото, посвященную пению кантора и других птиц.

Когда же он впервые встретил ее? Тогда она была просто длинноногой девчонкой, одна из трех детей Конвея. С тех пор Алиса вышла замуж за Бена Филлипса, а Дональд улетел на Землю учиться в колледже, а потом он попал в армию.

— Мы скоро придем к твоему дому, Ян, если не остановимся поговорить.

— Что ж, поговорим. Только ведь рассказывать-то нечего.

— Корабль привез почту?

— Нет, не знаю. Но во всяком случае никто не упоминал об этом. Капитан Джерин — их командир, обещал, что с Землей будет поддерживаться регулярная связь. В крайнем случае его курьерские корабли будут привозить почту.

— Зачем они здесь?

— Это было объявлено еще вчера. Сразу после установления контакта. Чтобы защитить нас от возможного нападения Наксана.

— Смешно. Как и эта война.

— Может и нет.

— Ну что же, если их присутствие гарантирует доставку необходимых материалов для выполнения наших работ, я буду только рада. Господи, но если идет война, все поставки прекратятся, так мне сказал капитан Хуэзи. Ведь правда?

Спарлинг кивнул.

— Новости еще хуже, да?

— Да. Они хотят строить здесь базу… Ты понимаешь, что это означает. Джерин уже имеет полномочия мобилизовать здесь все ресурсы, оставив нам для выживания только самое необходимое. И в возможно короткий срок мы должны представить все данные о том, что мы можем дать в распоряжение Джерина.

Джиль остановилась и он тоже.

— О, нет, — прошептала она.

Он позволил себе расслабиться.

Джиль схватила его за руки.

— А твой цементный завод? Ты уже не сможешь изготавливать цемент для дамб?

— Да, — голос его упал. — Цемент пойдет на строительство базы.

— Ты не мог объяснить им?

— Мы пытались рассказать о наших проектах. Я лично рассказывал и настаивал на том, что наводнения были главным фактором уничтожения цивилизации в Южном Веронене. И если мы сможем их предотвратить… Джерин поинтересовался, когда начнутся наводнения. Я сказал о наших прикидках, на что Джерин сказал, что через пять лет война закончится, и мы сможем продолжать наши работы.

— Он думает, что ты сможешь достроить дамбы мгновенно?

Спарлинг поморщился.

— Он сам и его товарищи не глупые и не злые люди. Нам сказали, что мы можем послать на Землю петицию с жалобой, а они постараются причинить нам как можно меньший ущерб. Они постараются выработать последний вариант строительства только после того, как внимательно изучат все местные условия. Год спросил, сможем ли мы оказать военную помощь Газерингу, и получил решительный отказ. Также он получил строгие инструкции: оставаться в стороне от местных конфликтов. Мы не можем рисковать ни военным снаряжением, ни людьми и не имеем права отвлекаться от задания, что нам поручено… Более того, Джерин сказал о решении Парламентской комиссии исследовать все случаи вмешательства в прошлом. Ведь все это будет выглядеть «культурным империализмом».

Джиль была потрясена.

— Я не слишком удивлен, — сказал Спарлинг. — Когда я был в прошлом году на Земле, я еще тогда заметил новые веяния: негуманоиды должны быть предоставлены самим себе.

— Разумеется, если они не Наксанцы и не с Мундомара.

— Да, в то время я не беспокоился об Иштаре: слишком велика была ставка. Если мы не поможем здешней цивилизации, она исчезнет навсегда. Но теперь… — Спарлинг пожал плечами.

Джиль закончила за него.

— А теперь они хотят придать законные факты своей политике невмешательства. Это ведь гораздо лучше, чем прекратить собственную глупую войну, — он кивнул. — Тебя не удивляет, что я ни разу не посетила Землю?

— Не суди по правительству и его нарочитой политике невмешательства обо всем народе. Думаю, что тебя просто не тянет туда, где так много городов и людей, в то время как здесь ты видишь столько чудесного. Однако на Земле есть много прекрасных мест.

— Ты говорил мне, — Джиль сильно ударила кулаком по ладони.Ян, что же мы сможем сделать?

— Попытаться уклониться от приказов, — вздохнул он.Впрочем, мы должны сразу же постараться привлечь военных на нашу сторону. Нужно, чтобы они поняли, что Газеринг более важен, чем какая-то маленькая база вне основного театра военных действий. Их слово будет более весомым в Мексико-сити, чем любые наши жалобы.

Я еще раз повторяю, что Джерин и его люди показались мне вполне разумными людьми. Они поддерживают войну, но они не фанатики.

— Ты планируешь для них большую экскурсию?

— Пока нет. Мне нужно завтра быть в Сехале на Ассамблее. И я должен буду им сказать, что если они рассчитывают на нашу помощь, то им придется подождать. — Спарлинг снова вздохнул. — Это будет нелегко.

— Да, — тихо проговорила Джиль. — Но Ян, никто лучше тебя не справится с этой задачей. Но мне жаль, что всю боль тебе придется взять на себя.

Он посмотрел на нее. Неужели она так беспокоится о нем?

Внезапно став задумчивой, она продолжила:

— Предположим, что я захочу переубедить этих землян. Нет, это невозможно сделать за один вечер. Я просто изложу им факты, объясню ситуацию. Я ведь не прошу ничего, я всего лишь натуралист, желающий продолжить свои наблюдения. У меня брат в армии. Они должны будут выслушать меня. Я буду вежлива, даже добросердечна… Это может помочь, да?

— Конечно, — вырвалось у него. И он сразу подумал: "Не верю, чтобы в ее голове сама по себе могла возникнуть такая идея.

Воспользоваться тем, что она молода и красива. Кроме того, она понятия не имеет, что такое флирт".

Он понял, что ее сочувствие к нему было простым душевным участием и ничего больше.

Она покачала головой.

— О'кей. Когда ты увидишься с Лареккой, передай ему от меня: я его баррас.

— Что?

— Ты не знаешь? Ах, да. Это на диалекте острова Ирэны, где легион Зера находился десять лет назад. — Она колебалась.Приблизительный перевод: я еще не начинаю драться. Если бы Ларекка это услышал от меня, он бы понял лучше.

Спарлинг смотрел на нее.

— Приблизительный перевод, — пробормотал он. — А как же перевести буквально?

— Я женщина, — возразила она. — Я не могу тебе это сказать, пока не решу попрактиковаться в грубом жаргоне. Они молча стояли рядом.

— До чего красив закат, — сказала Джиль, глядя на реку. Свет от облаков и воды обливал ее золотистым сиянием. — Неужели на Земле тоже есть такая красота?

— Есть, — сейчас он думал только о ее руке, касающейся его груди. — Леса, горы, моря, влажный климат…

— Глупо! Я знаю, что ты из Британской Колумбии. Сейчас ты подтвердил только то, что я давно знала: что ты мыслишь, как компьютер. Если я попрошу объяснить мне, что такое лягушка, ты не только подпрыгнешь, но и приложишь все силы, чтобы сделаться зеленым.

Он улыбнулся, глядя на нее.

— Полетим на Землю, и ты увидишь лягушек. Там ты поцелуешь одну и она превратится в прекрасного принца. И тогда ты пожалеешь об этом. Консервативная масса потребует, чтобы ты превратилась в лягушку.

Заметила ли она, что назвала его старым и черствым? И тут она снова заговорила серьезно.

— Значит, они сохраняют островки природы, и тебе посчастливилось вырасти в одном из них. Но разве ты не испытал огромного счастья, когда прилетел сюда? Разве ты не увидел, что вся эта планета — такой островок? Свобода, — она вскинул голову и показала на что-то. — Смотри!

Спарлинг последовал взглядом за ее рукой. Над самыми деревьями летело животное, совсем не похожее на пернатых планеты.

Вместо четырех ног и двух крыльев оно имело две ноги и четыре крыла. Да и общее строение тела было иным. Это был бипен. Бипены водились лишь в Гаэлене. Спарлинг никогда раньше не видел их. Это было красивое, большое существо, оперение которого отливало в лучах солнца фиолетовым цветом.

— Они мигрируют на север, — вздохнула Джиль. Спарлинг посмотрел на нее, увидел ее сияющие глаза и сразу потерял интерес к бипену. — Я думаю, что это остатки выживших после последнего цикла. Ян, повлияет ли прохождение Ану на экологию?

Ему хотелось ответить «Нет», но он подбирал слово более значительное. Ее крик оборвал ее мысли. Спарлинг резко повернулся.

С неба пикировал сару. Он сложил крылья и стремительно несся вниз. Уже были видны страшные когти и клюв. Спарлинг слышал свист ветра в крыльях. Затем раздался резкий удар и сару сломал бипену крылья и шею. Брызнула кровь. Сару со своей добычей стал медленно подниматься.

Джиль всхлипнула. Слезы стояли у нее в глазах. Но она сдержала их.

— Так и должно было случиться, — пробормотала она и повернулась к Спарлингу. — Прости меня. Я пытаюсь быть храброй, но… Это бедное животное прилетело сюда в такую даль только для того, чтобы умереть. Впрочем, ладно, спасибо за все, Ян. Спокойной ночи.

Она повернулась и быстро пошла прочь. Бел уже скрылся за горизонтом.

Спарлинг стоял, набивая трубку, пока она не скрылась из виду. Облака потемнели, зажглись ранние звезды и выплыл величественный Мардук. Спарлинг подумал, какие свирепые бури вызывает на этой планете приближающийся Ану. Однако на расстоянии нескольких миллионов километров планета казалась спокойной и умиротворенной.

Воздух стал холоднее, тихо шелестели вода в реке и листва на деревьях, откуда-то доносился кислый запах дыма.

Действительно, эта планета привлекательнее, чем Земля. Он вспомнил берега Северной Канады. Их всегда были волны океана, над ними всегда висели облака. И даже в облачные дни они были угрюмыми, хотя и величественными.

И все же Джиль была права. Ему повезло. То же самое ему сказала дочь в прошлом году, когда он повез ее на круиз по стране своего детства. Ее колледж находился в мегаполисе Рио де Жанейро…

Он вспомнил сегодняшний день.

— Я видел Вэлфар и Бэкуорд тоже, — должен был сказать он Джерину. — Пойми, пожалуйста, меня правильно, я симпатизирую им и согласен, что они заслуживают лучшей доли. И когда мне было пятнадцать лет, я был так же горд, когда Гуннар привел нас к победе над Алерионом.

Однако, работая инженером, я встречался с наксанцами, и убедился, что они подобны нам. Затем последние пятнадцать лет я работаю на Иштаре, он стал моим домом, здесь лежит мой долг…

Он покачал головой: поздно рассуждать. Время ушло.

Сумрак опускался на землю. Все больше звезд появлялось на небе. Он поднялся по Гумбольд-стрит и открыл своим уличным ключом ворота. Свет из окон падал на кусты и на траву. Земные растения здесь требовали постоянного ухода. Годы прошли в борьбе с природой, которая старалась уничтожить земные бактерии, червей, сохранить существующий баланс почвы: содержание азота, кислот и других веществ.

Он прошел к передней двери. Жена отложила книгу. Он узнал роман, которым зачитывались на Земле, когда он был там. Странно, что прочтя роман на Земле, он совершил огромный виток и снова вернулся в то время, когда этот роман стал гвоздем сезона на другой планете. Читал он мало. Он сбыл слишком занят и настолько уставал, что предпочитал просто поваляться. И если ему хотелось почитать, то он брал иштарианские книги.

— Хэлло! — сказала жена. — Что случилось?

В ее речи угадывался бразильский акцент. Когда-то она жила в Португалии, и с тех пор это чувствовалось в ее речи.

— Боюсь, что ничего не смогу рассказать, — буркнул он.

Однако его кольнуло чувство вины. Она была не болтушка, а Ольга Ханшоу слышала всю дискуссию. Он успокоил свою совесть тем, что он устал, и у него не было сил обсуждать все с Родой, так как она, занятая домашним хозяйством, была слишком далека от мировых проблем, и ей долго бы пришлось все объяснять.

— Плохо? — спросила она, изучив его лицо.

— Плохо, — согласился он, опускаясь в кресло. — Завтра я уезжаю в Сехалу на Ассамблею. Буду отсутствовать несколько дней.

— Понимаю, — она встала. — Ты не хочешь выпить перед обедом?

— Ром и лимон. На два пальца, — и он показал, сколько налить рома.

Когда она улыбалась, то напоминала ему ту веселую девушку, с какой он однажды познакомился. Она никогда не отличалась особой красотой. Спарлинг оценивал ее в одну миллиелену — это количество красоты, которой можно загрузить один корабль. Но он всегда был неловок в общении с женщинами, а Рода Ваграс — это он видел готова была стать его женой, как только он этого пожелает.

Она была моложе его, но сейчас в ее волосах было гораздо больше седины, чем у него. Сейчас она потеряла всякую стройность и легкость походки, но все же, когда она, проходя мимо, потрепала его волосы, он вспомнил их первые годы.

Оставшись один и раскурив трубку, он подумал, что, может быть, трудное рождение Бекки изменило ее так. Несмотря ни на что, она оставалась мягкой, доброй, и ее любили в их сообществе все, и к тому же она прекрасно готовила.

Но все реже они были с ней близки, как духовно, так и физически.

А может, думал он, может, это во мне происходят изменения?

Ведь его работа заставила его объехать пол-планеты, в то время как она была вынуждена сидеть с ребенком дома. Он часто летал на Землю, а она никогда не жаловалась и летала туда лишь на несколько недель раз в четыре года. А с другой стороны, она сохранила свои человеческие интересы, общаясь только с людьми в Примавере. А он в это время был занят чисто иштарианскими проблемами.

Но какова бы ни была причина, он неуклонно отдалялся от нее. Его проекты требовали от него и внимания, и нервов, и сердца. Все остальное казалось ему скучным и ненужным.

Пока он не повстречался с Джиль Конвей.

Он яростно затянулся трубкой.

Рода принесла выпивку.

— Я рада, что ты так рано вернулся, дорогой. Ты так вымотался. Я все думала, неужели ты не придешь к обеду, который я специально для тебя приготовила.

Глава 7

Юрий Джерин с радостью принял приглашение на экскурсию с человеком, который мог бы объяснить ему все, что он увидит. Кроме возможности подружиться с членами общества, в которых он нуждался и которые относились к нему весьма враждебно, Джерин радовался и тому, что он сможет отдохнуть от трудного путешествия. А когда Годдард Ханшоу сообщил, что его будет сопровождать Джиль Конвей, он обрадовался еще больше.

Она позвонила ему перед восходом Бела, когда планету еще не обливал зловещий свет Ану. Он и несколько его помощников разместились в гостинице, а большинство его людей находились на орбите, так как для такого количества людей еще не были выстроены жилища. Джерину был предоставлен флайер.

— Пока ты не реквизировал его, — мрачно пошутил Ханшоу. — А так мы сможем оказывать тебе знаки внимания.

Флайер Джиль был мощнее и больше.

Они перелетели через реку и очутились на иштарианской стороне.

Взошел Бел и тени предметов сразу удлинились и стали розовыми. Джиль остановилась возле реки.

— Как насчет завтрака? — осведомилась она.

— Манифик, — Джерин открыл багажник своей машины. — Я сожалею, что не могу сделать настоящий вклад, но у меня есть итальянское салями, если ты примешь…

— Приму?! — она в восторге всплеснула руками. — Такое я ела только однажды в жизни. Поверь, что первая любовь не может сравниться с твердокопченой салями.

« Лгунья, — подумала она, вспоминая Сандзо. Но эта боль уже залечилась в ней. — И в тебе тоже, мой дорогой, я уверена в этом…»

Джерин помог ей расстелить на траве скатерть и распаковать пищу: хлеб, масло, сыр, джем…

«Он очень мил, — подумала Джиль. — И чертовский симпатичен».

Когда она подключила кофеварку к аккумулятору своей машины, Джерин сказал:

— Я не мог сказать тебе этого раньше, мисс Конвей, так как был потрясен вашим искусством водить машину. Но я знаком с твоим братом Дональдом. Он просил передать тебе привет.

— Что? — она вскочила. — Ты знаешь его! Как он? Где он?почему не пишет?

— Когда мы встретились с ним, он был в прекрасной форме. Мы с ним проговорили несколько часов. Понимаешь, когда я получил назначение сюда, я стал размышлять, кто может информировать меня об обстановке на Иштаре, и отыскал Дона. Он много говорил мне о тебе, — сказал он и замолчал, заметив, как напряжена Джиль.

Помолчав, он продолжил:

— Где он находится? Скорее всего на фронте. Ты не беспокойся о нем. Мы все же превосходим противника во всем: в вооружении, в организации, степени обученности солдат. А что касается писем, то он слишком занят, а, кроме того, он не любит писать. Но я взял с него слово, что он непременно вскоре напишет.

Джиль вздохнула.

— Большое спасибо. Это так похоже на Дона. — Она повернулась к кофеварке. — Оставим подробности на потом. Сегодня вечером, если ты не против, мы побываем у меня дома. Мои родители, сестра и ее муж захотят послушать о Доне.

— Как хочешь, — сказал он с поклоном. Он чувствовал, что нельзя предлагать ей помощь. Он просто наслаждался видом отсюда.

Роща находилась на покрытой низкими холмами равнине. Она состояла в основном из высоких деревьев с мечеобразными красными листьями. Кое-где мелькали ярко-желтые пятна — листья других деревьев. Почва была покрыта коротким мхом. Ветер был сухой и теплый, наполненный незнакомыми ароматами. Он рябил гладь реки.

Вдаль, на многие километры, простиралась равнина, поросшая кустарником в половину человеческого роста.

— Ты знаешь название всех этих растений?

— Да нет, я не ботаник. В основном это сорт мха. Он играет здесь такую же роль, как и трава на Земле. А кусты… Вот это «горькое сердце». Иштарианцы используют его корни как тонизирующее средство. Отвар корней полезен и для нас, людей. А это — «ночной вор». Для людей он ядовит, хотя случается, что и иштарианцы болеют от него.

— Вы используете для названий перевод местных наименований?

— Редко, — ответила Джиль. Она почувствовала, что привлекательна для Джерина.

«Ну что ж, — подумала она. — Если между нами и возникнут какие-то отношения, то я предпочту сама проявить инициативу. Я ведь не собираюсь завоевывать сердце просто из тщеславия и быть роковой женщиной».

— Многие из названий непереводимы. Как, например, перевести на иштарианский «роза»? А местные название не перевести нам.

Поэтому мы и изобретаем новые. Первая научная работа была издана Ли Чанг Ши.