Демон острова Скаттери

Он лежал и думал: что же это значит? Просто замерзла? Нет, она могла бы лечь подальше и спиной к нему, как ложилась раньше. Она называла себя невестой Христа, но от природы была не менее пылкой и страстной, чем норвежские женщины. Неужели она испытывает к нему такое же влечение, как он к ней? Эта мысль чуть не заставила сжать ее в объятиях и обладать ею страстно и долго. Но он сдержал себя. Она устала. Пусть отдохнет.

К чему торопиться? Завтра день отдыха. Пусть она поспит.

Насладившись близостью ее тела, он поднялся, собрал одежду, которую она бросила в беспорядке, и повесил на крюк у огня, чтобы просохла. Набросив на плечи плащ, Халдор откинул полог. Он прошел к тлеющему костру и взял уголь, чтобы разжечь жаровню. В шатре у него всегда были пища и вино — ведь ему приходилось принимать гостей. Он нарезал мясо и стал жарить его на углях.

Запах разбудил Бриджит. Она села на постели. Нежно-розовые груди с темными сосками как будто разогнали полумрак. Короткая каштановая прядь упала на лоб.

— С добрым утром! — приветствовал ее Халдор. — Ты, должно быть, проголодалась. Позавтракай.

Она улыбнулась, а затем, когда полностью отошла от сна, насторожилась.

— Не бойся. — Халдор положил мясо на блюдо и сел на край постели. Его пальцы погладили щеку девушки, а затем приподняли ее голову за подбородок, чтобы были видны глаза. — Ты хорошо служишь мне.

Она поморщилась.

— Но я мало получаю за это.

— Ты будешь свободна, я же сказал. И, если захочешь, вернешься к отцу. И, может быть, мы заключим союз, который послужит тебе защитой. Но если… — Халдор помолчал несколько секунд. — В противном случае тебе лучше… — Он замолчал. — Об этом потом. Ешь.

Она увидела, что он приготовил, и крайне удивилась.

— Ты это сделал для меня?

Он кивнул.

Пища и вино ударили в голову Бриджит. Все-таки она была ужасно голодна. Съев мясо и даже обглодав кости, она откинулась на подушки и быстро сказала:

— Халдор, ты поклялся не причинять мне вреда. А как относительно ребенка?

— Что? — изумился он.

Она медленно улыбнулась:

— А ты не заметил? А еще семейный человек. Я жду ребенка.

«Мой, Ранульфа или кого-нибудь из тех шестерых?» — пронеслось в голове Халдора.

— Я… я ничего не смогу сделать для него, если ты останешься здесь.

И тут же — о, как она прекрасна! — он горячо заговорил:

— Но, Бриджит, если ты поедешь со мной в Норвегию, я признаю его своим. И потом у нас еще будут дети — и дочери, и сыновья. По законам нашей страны побочные дети имеют такие же права, как и законные. И жена моя будет только рада новым доскам в стенах нашего дома.

«О, у меня голова идет кругом», — подумал он.

— Ты предлагаешь мне больше, чем Господь, — слабо отозвалась она.

Халдор сбросил плащ и приблизился к ней. Она не оцепенела в ожидании новых страданий, но протянула к нему руки, обвила его шею. И Халдор, вспомнив, что он ни разу не смог подарить ей высшего наслаждения, на этот раз вошел в нее медленно и нежно, забыв о себе ради удовольствия девушки. И когда наконец из его груди вырвался крик, она вскрикнула тоже.

10

Бриджит вскрикнула не потому, что ей было тяжело под Халдором. Она дрожала и прижимала его к себе. Так вот это чудесное ощущение, которого она поклялась не испытывать никогда! Теперь все ее клятвы разлетелись вдребезги.

Он приподнялся на локтях, стараясь не причинить ей боль, а затем медленно соскользнул с нее. Бриджит прильнула к нему, обхватив его руками. Она боролась со сном, хотела сказать что-то, но зрение ее затуманилось, и она не смогла вымолвить ни слова. После ночного бдения в холодной часовне вино одурманило ее. Халдор дышал влажным теплом в лицо, и она уснула. Проснулась… сколько же прошло времени? Халдор полусидел, рассматривая ее. В сумраке она не могла разглядеть выражения его лица.

Значит, она нашла свою радость не в объятиях живого бога! Укоры совести терзали ее гораздо меньше, чем она ожидала. Но о чем размышляет Халдор? Она покраснела и спрятала лицо в мехах.

Халдор протянул руку и коснулся ее щеки ладонью — грубой и шершавой от весел, канатов, рукояти меча. Но прикосновение было очень нежным и ласковым.

— Бриджит, Бриджит. — Его ладонь погладила волосы. — Радость пришла к тебе. Тебе уже никогда не быть монахиней.

Она осмелилась поднять на него глаза. Лоб его собрался морщинами. Он наклонился к ней. Бриджит протянула к нему руки и заметила, что они дрожат.

— Халдор…

Она забыла, что хотела сказать, — на улице поднялся шум. Кричали по-норвежски, и Бриджит не понимала ни слова. Но Халдор выругался, вскочил с постели, набросил плащ и выскочил из шатра.

Плохие новости, Бриджит была уверена в этом. Она медленно оделась и вышла.

На берегу собралась группа людей. Они смотрели куда-то вдаль. В тумане над водой виднелась голова человека. Тот плыл медленно, и течение уносило его к морю. Наконец голова скрылась под водой, снова появилась, снова скрылась и больше не показывалась.

Бриджит бросилась бежать. Халдор стоял. Его плащ хлопал на сыром ветру. Два человека что-то говорили, показывая то на реку, то на часовню. Халдор угрюмо слушал их. Они показали на один из кораблей.

— Нет, — сказал он. Потом повернулся, увидел Бриджит, подошел к ней и положил руку ей на плечо. — Это был священник, Имон, — сказал он на ее языке.

Имон? Бриджит вспомнила, что оставила его распростертым в отчаянии на холодном полу часовни. Она по доброй воле покинула его, ушла в шатер Халдора, в его теплую постель, приняла его плотскую любовь и испытала от этого преступное наслаждение. Она должна была молиться за душу Имона. Но может быть, теперь ее молитвы — святотатство?

— Он выбежал из часовни, крича, как сумасшедший, и бросился прямо к реке. Мои люди не смогли остановить его. Они не думали, что он бросится в реку. Течение здесь очень сильное, вода холодная…

Это была не попытка к бегству. Имон решил расстаться с жизнью, когда она предавалась греху с Халдором.

Бриджит посмотрела на реку. Туман, сквозь который едва угадывалось солнце, висел над серыми зловещими волнами — путь избавления. Имон, конечно, был не в себе. Он не выдержал потрясений, которые выпали на его долю. А какое будущее ждало несчастного? Бог покинул его. Весь остаток жизни ему предстояло провести в чужой стране, среди язычников, если, конечно, он остался бы жив.

И в этой холодной темной часовне в минуту отчаяния никто не ответил ему. Ни его Бог, ни его сестра по вере, которая в это время нежилась в постели язычника, упиваясь его ласками… Бриджит сбросила руку Халдора со своего плеча и кинулась к дому Ранульфа.

Ранульф приподнялся на локте, когда она открыла дверь.

— Что за шум?

— Пленник пытался бежать. Он утонул.

— О… — Ранульф лег на спину. Бриджит готовила все для умывания. — Он ушел… на небеса… к Христу?

— Боюсь, что нет. Он нарушил заповедь Господа.

Глаза Ранульфа блестели.

— Какую заповедь?

— Я не священник и не могу тебе рассказать. — Она с трудом сдерживала слезы и гнев, с ожесточением разминая ему руки и ноги, так что Ранульф чуть не кричал от боли. — Если ты всю жизнь хочешь проваляться в постели, я могу не мучить тебя. — Эти слова заставили его замолчать.

Когда она закончила, в дверь вошел Халдор и остановился на пороге.

— Его руки и ноги уже двигаются, Бриджит. Ты хороший врач.

Она взяла таз, собрала тряпки и посмотрела в его голубые глаза. Она прочла в них страдание.

— Бриджит… — Он протянул к ней руку. — Мне жаль, что все так произошло.

Халдор уже полностью оделся. Плащ его был застегнут пряжкой, которую он отобрал у ирландцев. Бриджит вспомнила пылающие дома.

— Я сочувствую твоему горю, господин. Ведь утонула твоя собственность. — Она подождала, пока он пропустит ее, и прошла с тазом к двери.

Рука Бриджит коснулась его плаща, и по телу прошла сладкая дрожь. Она торопливо выскочила на улицу.

Бриджит выстирала тряпки и развесила их на кустах, хотя и сомневалась, что они высохнут в такую погоду. Чем дольше ее руки заняты работой, тем больше успокоится разум.

Она подняла голову, расправила плечи и заметалась по берегу. Наступило время прилива, и воды Шеннона потекли вспять. На небольшом каменном мысу она увидела тело, зацепившееся за корни дерева.

— Я не похороню тебя в освященной земле, брат-христианин, ведь ты самоубийца.

Но его нужно было предать земле. Она выволокла тело на берег и засыпала галькой, не произнеся молитв и не осенив могилу крестом.

Смятение привело ее к святому источнику. Окруженный мхом, кристально чистый, он отражал небо с облаками. Девушка склонилась над водой. Она смежила веки и увидела перед собой лицо Халдора. Тело вспоминало его прикосновения. Должна ли она вернуться к нему и быть его наложницей? Но тут ей представилось лицо утонувшего священника. За спиной Халдора дымилась земля, его смех смешивался с воплями несчастных пленников. Рука Бриджит стиснула камень. Он взял ее тело, убил соплеменников, разграбил их дома. Он отравил ее душу. Будет ли она валяться в его постели? Она швырнула камень в источник.

Брызги стекали по ее щекам, как слезы. Ногти впились в ладони так, что выступила кровь.

— Будьте вы прокляты! — вскрикнула она. — Будь проклят Халдор! Пусть утонут все его корабли, пусть морские чудовища утащат их на дно! — Она всхлипнула.

С деревьев доносился вороний гвалт, издали долетали крики чаек. И вдруг птицы умолкли. Вокруг клубился безмолвный туман.

Бриджит почувствовала на своем плече холодную руку.

— Дочь, твои проклятия искренни? — Голос прозвучал волшебной музыкой.

Бриджит подняла голову. Может, это капли воды, повисшие на ресницах, обманывают ее? Она увидела женщину в сиянии радуги. Высокую, светловолосую, в золотой короне. Женщину из ее снов.

— Ты искренне желаешь зла Халдору?

Бриджит отшатнулась. Она сидела у святого источника, но к ней явилась не святая. Никакая святая не надела бы мантию цвета морской волны, все складки которой переливались изумрудным блеском. И ни одна святая не закуталась бы в прозрачный, как паутина, шелк.

— Да, я Бригитта, — сказала женщина.

— Не может быть. Бригитта — святая, какой и я хотела быть.

— Но сначала Бригитта была другой, совсем не святой. Я — Бригитта, и все, что я пережила, — мое. Однако ответь мне, искренне ли ты проклинаешь этого человека?

— Проклинаю ли я Халдора? — Голубые глаза затуманились, в мозгу поплыли воспоминания, кровь закипела. — Халдор и его люди разграбили мою страну, убили жителей, принесли мне позор…

— Ты называешь это позором? — Женщина, осиянная радугой, рассмеялась.

— Странные вы люди, христиане. Но ты называешь мне причины, а не отвечаешь на вопрос. Ты действительно желаешь зла лохленнцам? Если ты этого желаешь, зло обрушится на них.

Халдор… все еще можно предотвратить… Но она закрыла глаза и увидела убитых монахов, мух, жужжащих над их телами… она слышала рыдания пленников, вспомнила свои синяки и царапины, почувствовала боль в своих грудях. Врача вел Халдор. Бриджит проглотила комок в горле и хрипло сказала:

— Я проклинаю их. Я желаю им зла. Пусть Святой Шон…

— Отчего ты обращаешься за помощью к святым? — удивилась женщина. — Твоя мать научила тебя поклоняться Старым Богам. Она говорила тебе правду, Бриджит. Раздавай проклятия с осторожностью, Бриджит.

Радуга задрожала и начала таять. Женщина исчезла. Там, где она только что стояла, серебрилась полоска нетронутого мха, снова послышалось карканье ворон.

Старые Боги. Это было так давно, в далеком детстве. А потом аббатиса рассказала ей о христианских праздниках. Но Бриджит помнила, как стояла с матерью и сыпала розы на порог отцовского дома… А его жена, проходя к себе, пнула их ногой. «Проклятые язычники!» Бриджит ахнула:

— Она не хочет, чтобы мы отгоняли зло от дома отца?

— Тихо, дитя, — успокоила мать. — Такова их вера. Идем со мной, наберем золы из очага…

Позже Бриджит узнала, что мать поклонялась богам рабов и служанок. Мать умерла, аббатиса давно вытеснила ее из памяти Бриджит. А теперь девушка вдыхала холодный воздух, впивала теплую ласку солнца всей кожей. Под ногами она ощущала землю острова, который, казалось, вливал в нее силу. Вдали шелестела река, и что-то шептал ветер.

Это они отомстят за Бриджит. Старые Боги избрали ее, чтобы преподнести заколдованный дар Халдору. Небольшой подарок, который переломит его судьбу.

«Он доверяет мне, — подумала девушка и рассмеялась. — И земля, и я, и мой народ будут отомщены».

Был май, но девушка не сыпала цветы на порог дома. Она не собиралась отгонять зло от его дверей. Спокойно и терпеливо она выполняла свои обязанности, стараясь не возбудить ни малейших подозрений.

Она возилась с Ранульфом. Теперь он сам ел и был достаточно силен, чтобы избавить ее от бесконечной стирки. Он поправлялся гораздо быстрее чем она ожидала. Бриджит оставила заботы о его душе. Торопливо разобравшись с делами, она выбегала из комнаты и спешила в библиотеку. Всю свою жизнь она училась. Хотела, чтобы мрак невежества рассеялся вокруг нее.

Халдор был со своими людьми. Они сортировали и делили награбленное. Сейчас как раз время вернуться в шатер. Она замерзла и промокла под дождем.

Бриджит откинула полог. На постели лежало голубое платье, алый плащ и украшенный драгоценностями пояс. Женская одежда — Халдор принес одежду для нее! Она, дрожа, приложила к телу мягкую шерсть. Ничего страшного не произошло — наоборот, ей было чрезвычайно приятно. Впервые мужчина заботился о ней. И она забыла о том, что предназначена Богу. Она надела платье. Толстая мягкая шерсть согрела тело. Уняв дрожь, она подошла к зеркалу и тронула волосы. Они уже отросли, и теперь их можно укладывать.

К полудню сильный ветер разогнал туман. Люди развесили плащи, чтобы они просохли. Настроение поднялось. Можно было готовиться к набегу. Они собрались двинуться вдоль побережья.

Почему бы не отпраздновать это событие? Страна богата, а лето еще только начиналось, так что добыча будет очень большой.

К вечеру рабы приготовили пищу. Огни играли на золотых кольцах и браслетах, украшавших руки викингов. Краденое золото! Вино и эль текли рекой.

Бриджит видела, что новые рабыни, прислуживающие на кухне, смотрят на нее косо и перешептываются. Все они были молоды и красивы — видимо, других в плен не брали. Бриджит сделала вид, что не замечает их, и понесла еду Халдору.

Он улыбнулся:

— Бриджит, возьми себе блюдо и садись рядом со мной.

— Хорошо, если такова твоя воля, господин, — сказала она. И она сидела рядом с ним в этот вечер, не обращая внимания на изумление викингов и гневные взгляды, которые метали в нее ирландские женщины.

Она протянула Халдору огромный серебряный кубок с четырьмя ручками. Халдор взялся за две ручки, сделал большой глоток и протянул кубок ей. Глаза ее блестели. Они смотрели на Халдора поверх края кубка и улыбались. Бриджит впервые пила с удовольствием.

А когда один из викингов схватил рабыню и тут же при всех повалил ее на землю, Бриджит только теснее прижалась к Халдору. Он взглянул на нее, гадая, как она относится к этому. Но Бриджит положила голову ему на плечо. Пусть думает, что она пьяна.

— Вы уже не первый день на этом острове, Халдор, — сказала она, тщательно подбирая слова. — Но еще ни разу не почтили его духов.

— Святых? — рассеянно отозвался Халдор. Он почти не слушал, с удовольствием наблюдая, как женщина ловко сопротивляется насильнику.

— Нет, нет, не святых. Духов острова. Завтра праздник, а ты об этом и не думаешь.

Викинги придвинулись. Халдор покачал головой и посмотрел на Бриджит.

— Через день или два мы уходим отсюда.

Она еще крепче прижалась к нему.

— Но это же не обычный остров. Ты видишь, как он управляет течением реки? У нашего народа есть традиция: в праздник Билтэйно проплыть на лодках вокруг острова — это приносит удачу в пути.

Она лгала. Жаждущие удачи плыли по солнцу. Плыть же против солнца, как предлагала она, значило навлечь на себя гнев темных сил.

Халдор с интересом посмотрел на нее.

— Неужели? Зачем ты мне это говоришь?

Бриджит еще теснее прижалась к нему, ласкаясь.

— Вы скоро отправляетесь в дальнее путешествие и берете меня с собой, чтобы я заботилась о раненых. Так что я не хочу, чтобы ваши корабли были прокляты.

— Справедливо, — сказал Халдор. Он бросил обглоданную кость в огонь. Но пока еще не двигался.

«Он не верит мне. Он не дурак».

— Я раньше не думала о себе, мне было все равно — жить или умереть, — продолжала она. — Но теперь… — Она улыбнулась ему и положила руки на живот.

Он пожал плечами:

— Я никогда не обращал внимания на обычаи тех мест, где бывал, — и добавил задумчиво: — Но раз уж ты, христианка, даешь мне такой совет… — Он замолчал и улыбнулся. — Может, действительно стоит заключить мир со здешними богами? Я поговорю со своими людьми и узнаю, что они на это скажут. А ты, Бриджит, лучше иди спать. Что бы мы ни решили, вставать придется рано. По небу видно, что погода будет хорошей, а в Ирландии это редкость. Как бы тут не застрять.

«Да, да, — злорадствовала Бриджит. — Это будет последний день в твоей жизни».

Она попрощалась и ушла. Из-за полога она следила за тем, как Халдор подозвал предводителей и рассказал им о традиции острова. Один из них, Эгиль, задал несколько вопросов. Халдор что-то ответил, и все трое разразились хохотом. Затем норвежцы кивнули, похлопали Халдора по спине и оставили его одного.

Когда он пришел к ней ночью, Бриджит изображала страсть и пылкость, хотя на самом деле оставалась холоднее льда. Наконец он уснул, и Бриджит долго всматривалась во мрак. Время от времени она поднималась, чтобы поддерживать огонь в очаге. Сегодня ночью он не должен погаснуть. Огонь нужен Бриджит.

Занималась заря. Проснулись первые птицы. Бриджит взглянула на спящего Халдора. Лицо спокойно, легкая улыбка играет на губах, морщины разгладились. Она медленно поднялась с постели и оделась. Под золой еще тлели угли. Она раздула их и зажгла лучину. Постояла, глядя на мерцающий огонек.

— С этим огнем я вынесу счастье из дома, — прошептала она и вышла из шатра.

С запада дул ветер, и ей пришлось укрыть огонь под своим новым плащом. На улице не было никого, кроме часовых, и они не обратили на нее внимания. Почему бы женщине Халдора не прогуляться к реке?

Волны лизали каменистый берег, подгоняемые свежим, крепким ветром. Бриджит стояла по колено в воде и смотрела на мерцающий огонек.

— Этот огонек — счастье дома Халдора и всех его людей. И если он погаснет, счастье отвернется от Халдора. — Послышалось шипение, когда девушка сунула лучину в воду и отбросила ее. — Пусть будет так. — Бриджит вышла на берег, посмотрела на плывущую лучину, на которой только что весело прыгал огонек, и повернула к шатру.

Она заметила, что трава покрыта обильной росой. Если майской росой умыть лицо, оно станет прекрасным. Но зачем Бриджит красота? И она медленно брела по сырой траве.

Она не была у Ранульфа вчера вечером. Если Халдор узнает об этом, он будет удивлен. Она остановилась у монастырского колодца, чтобы первой набрать воду, и со словами: «Пусть счастье отвернется от этого дома!» — вылила ее из ведра на землю. Снова набрав воды, она вернулась в шатер Халдора.

Он, вероятно, услышал ее шаги, потому что сразу приподнялся в постели.

— Еще рано, Бриджит, солнце не встало.

— В этот день нужно первому набрать воду из колодца. Это приносит счастье. Я принесла тебе первой воды, попей. — Она наполнила чашку и подала Халдору. Тот отпил и вопрошающе поднял бровь.

— Все… это… вода… плаванье вокруг острова… Ты это узнала из книг?

Бриджит покачала головой.

— Об этом не пишут.

— Хмм. Я думаю, монахи будут недовольны, если узнают, что ты водишь дружбу с эльфами. Но нам, врагам Белого Христа, это на руку. Я рад, что ты рассказала мне об этом. — Он потянулся к ней. — Но ты уже все сделала. Теперь давай погреемся.

Одна мысль об этом привела Бриджит в ужас.

— Надо спешить. Не медли! Лучше плыть прямо с утра.

— Время есть. — И Халдор притянул к себе девушку.

Бриджит изображала наслаждение, даже оцарапала ему шею в порыве страсти. Но внутри нее все дрожало. Через несколько часов эти руки, которые сейчас бесстыдно ласкают ее тело, будут холодными и неподвижными.

Викинги собрались на берегу. Всего один раз обогнуть остров? Ну, это не займет много времени. Потом можно будет готовиться к отплытию. Если это поможет им, что же, чудесно! Тому, кто борется с ветром и волнами, не помешает везение.

Бриджит старалась держаться подальше от дома, где были заперты пленные. Она очень боялась, чтобы кто-нибудь из них не выдал ее. Наверное, они разгадали ее намерения.

— Ты поплывешь с нами, Бриджит? — спросил Халдор. — Ты ведь отправишься с нами в плавание.

Она покачала головой.

— Сегодня я боюсь плыть. Волны слишком большие для меня. — Она изобразила, что теряет сознание. — Меня укачивает. Но скоро я уже смогу пуститься в море. — Халдор поддержал ее. — Я буду смотреть на тебя с берега. Лучше, если ты поведешь корабли. Ты вождь и больше всех нуждаешься в удаче.

Корабли вышли в глубокие воды, паруса наполнились воздухом. Чтобы пройти на парусах вокруг острова против солнца, требовалось немалое искусство. Но викинги были опытными моряками. Корабли плавно скользили по волнам.

Бриджит смотрела и ждала их конца.

Сначала они отошли подальше от берега. Бриджит вспомнила, что Халдор всегда старался заполучить свободу маневра. Корабли отходили от острова, приближаясь к такому спокойному и зеленому побережью Ирландии. На середине потока «Морской медведь» сделал разворот. «Шарк» и «Регинлейф» повернули за ним, но не так ловко. Да, там были менее опытные мореходы.

Теперь им требовалось все их искусство. Хотя течение сопутствовало викингам, ветер все усиливался. Бриджит стояла на холме и смотрела, как надуваются паруса, как грациозно скачут по волнам драккары.

И вот гребни коричневых волн побелели. Поднялся ветер, такой сильный, какого Бриджит не могла и вообразить. Да и Халдор тоже. Жуткий свист с каждой секундой становился все громче. Ветер своими холодными пальцами вцеплялся в одежду девушки, как будто хотел раздеть и изнасиловать ее. Он гнал огромные волны с запада, угрожая затопить остров и все вокруг. Солнце еще не скрылось, но подернулось зловещей дымкой. Светило, казалось, излучало ярость. С западного горизонта с огромной скоростью неслись тучи черно-голубой стеной. Яркие молнии пронзали их, гром прокатывался по всей земле, словно грохот гигантской колесницы.

— Это не его Тор Громовержец. Это сам Мананаан Мак-Лир поднялся в гневе. — Первые капли дождя ударили Бриджит по лицу. На ее лице играла улыбка. — Что ж, Халдор Предсказатель Погоды, ты не ждал этой бури.

Теперь ей пришлось прикрывать глаза ладонями, чтобы видеть корабли. Они были уже далеко и казались пляшущими на волнах игрушками.

Интересно, делал ли Халдор своему сыну, когда тот был маленьким, игрушечные кораблики? Конечно, делал.

Разумеется, лохленнцы сочли бы для себя позором спрятаться от первого же порыва ветра. Бриджит смотрела, как несутся корабли, слышала, как хлопают ярко раскрашенные паруса. Весла безостановочно вонзались в волны. Недавно Халдор пытался перевести на гэльский язык для Бриджит одну из своих саг. Там он сравнивал корабли с многоногими драконами в лебедином озере…

Бриджит со страхом посмотрела на запад. Оттуда должна прийти месть. Чернота уже затянула большую часть неба и неумолимо приближалась, клубясь и взрываясь молниями. Перед тучей небо затянуло туманом, сквозь который лился слепящий медный свет. И все же, когда появилось ЭТО, она увидела.

Она оцепенела от ужаса. Она никогда не задумывалась, в какую форму выльется гнев этой земли. Правда, та Бригитта, которую христиане называли святой, кое-что обещала. Это мог быть Люг Длинная Рука на своей колеснице, во всей ужасной красоте, или Морриган, ведущая полчища визжащих ведьм…

То, что выплыло из моря навстречу кораблям, было больше любого судна. Пена вздымалась вокруг змеиных колец. В черной чешуе отражались вспышки молний. Но вот вскинулась вверх драконья голова, раздался леденящий кровь рык, показался раздвоенный блестящий язык, сверкающие маленькие глазки. Челюсти оглушительно щелкнули. Бриджит видела, как из клыков вырвались снопы холодного морского огня.

Она поняла. Святой Шон изгнал чудовище своими молитвами. Но последние святотатства оскорбили Христа, он отвернулся от острова, и здесь снова воцарились Старые Боги. Ужасный Ката вернулся.

Эта страна отомстит-таки лохленнцам. Радость охватила девушку, безумная радость. Она вскинула руки и закричала:

— Приветствую тебя, Ката! Тысячу раз приветствую!

Воздух грохотал. Тьма сгущалась, и только молнии разрывали ее время от времени. Огненные стрелы сыпались из туч. Гром грохотал так, что у Бриджит едва не лопался череп. Дождь, словно плетьми, сек ее лицо и плечи. Она уже ничего не могла разглядеть в темном бушующем море.

11

Вначале Халдор не встревожился, а только разозлился. Дьявол бы побрал эту ирландскую погоду! Сам Локи управляет ею. Ведь все было так хорошо. Ну что же, он видел немало бурь, и первый удар не может быть очень опасным. За это время они успеют обогнуть остров. Только бы не наскочить на соседние острова, мимо которых нужно пройти довольно близко.

И буря налетела, налетела очень быстро — быстрее, чем восьминогая лошадь Одина, на которой он скачет по небу. Паруса неистово сопротивлялись людям, которые хотели спустить их и закрепить. Они бешено хлопали на ветру, а концы канатов оставляли кровавые следы на телах матросов. Тьма, рассекаемая молниями, двигалась с запада, разливаясь по всему небу. Свирепый ветер обрушился на «Морского медведя» и чуть не опрокинул его. Но гребцы налегли на весла и героическими усилиями выровняли судно, подчиняясь приказам Халдора. Это были смелые люди, они хорошо знали море — но ведь это было не море. На них обрушивались волны, не похожие одна на другую. Морской прилив, западный ветер, течение реки создавали жуткие завихрения, старающиеся увлечь корабль в пучину. Такого Халдор никогда еще не встречал. Сквозь дождь и водяные брызги он увидел, что «Шарк» и «Регинлейф» с трудом справляются со стихией. Мачты, которые не успели убрать, поломались. Порванные снасти висели над головами викингов.

Нужно было срочно искать тихую гавань, чтобы переждать бурю. Иначе корабли затонут. Халдор направил судно к берегу. Однако вряд ли там найдется безопасное место. Скорее всего, корабль разобьется о прибрежные утесы. Не лучше ли плыть к южному побережью Скаттери, подальше от острова Хог, который может оказаться ловушкой? Там ветер должен быть потише, и можно будет встать на якорь.

Во всяком случае, они закончат путь, на который их благословила Бриджит. Халдор громко рассмеялся и отдал приказ гребцам. Сигурд и Эгиль видели его маневры и должны были сделать то же самое.

Пора поворачивать. Это было трудное дело — против них объединились ветер и течение. Халдор поднял руку, чтобы привлечь внимание гребцов и заставить их действовать согласованно.

И тут впереди появилось чудовище.

Оно направлялось прямо к Халдору. Страшилище земли! Змей Митгард! Озаряемая вспышками молний голова поднялась к небесам, а аспидно-черные кольца туловища скрывались в пучине. Может, сам Тор, повелитель бурь, вышел на битву с этим чудовищем, чтобы убить или быть убитым?

Полоса бело-голубого пламени, вспыхнувшего на небе, осветила чудовище, и Халдор смог оценить его размеры. Нет, это не Митгард, опоясывающий всю Землю, который должен очнуться в час топора, час меча, час бури, час волка, в час наступления Фимбульветер, вечной зимы, как предсказывали ведьмы. Этот огромный змей был размером с самый большой корабль и во много раз тяжелее его. Но не более того.

И все-таки чудовище убьет их, разметает корабли. Это конец всему!

Оно двигалось прямо к «Морскому медведю», но не слишком быстро. Может, удастся ускользнуть от него? Что, если оно не умеет передвигаться по суше? Стоит попытаться. Страх ледяной рукой стиснул сердце Халдора. Даже с троллем страшно повстречаться, а какие могущественные силы создали это страшилище? Но он взял себя в руки, снова стал холодным и спокойным, сосредоточился на том, что нужно делать.

И тут огромная волна обрушилась на корабль. Халдор упал со своего места и покатился меж скамьями. Гребцы сбились с такта, и судно потеряло скорость.

— Гребите, собаки! Гребите! — закричал Халдор так громко, что у него что-то оборвалось в желудке, и добавил про себя: «Если хотите остаться в живых…» Гребцы с удивлением вскинули на него глаза. Они привыкли видеть своего предводителя спокойным и невозмутимым, хладнокровно отдающим приказы со своего места. И теперь его окрик подстегнул их. Они снова взялись за весла.

Как только судно развернулось, все увидели чудовище. Молнии плясали на его чешуе. Норвежцам показалось, что сквозь завывания ветра и шум дождя доносится шипение. Но гребцы не бросили весел, а изо всех сил налегли на них, и корабль, разрезая волны, устремился против течения.

Теперь ветер помогал им, хотя течение препятствовало. Халдор жалел, что нет времени снова поставить парус. Впрочем, ветер слишком силен и опасен. Неизвестно, кто вызвал шторм и захочет ли он помочь викингам. Нет, лучше полагаться только на свои силы. Халдор затянул древнюю песню: «Тор, сохрани нас! О Тор, О Один!..» — гребцы подхватили вполголоса. Песня помогала им грести в такт, она задавала ритм.

Халдор увидел, что «Регинлейф» тоже направился к берегу. А где же «Шарк»? Гримаса ужаса, исказившая лица гребцов, заставила его повернуться.

Крик вырвался из груди. «Шарк» не успевал развернуться, борясь с ветром и течением. Судно относило к чудовищу. Те на борту, кто не сидел на веслах, метались по палубе. Монстр направился к «Шарку».

Он был уже рядом. Высунулся из воды. Голова наклонилась вперед. Один из викингов схватил копье. Распахнулась ужасная пасть. Сквозь пелену дождя, хлеставшего со страшной силой, Халдор увидел клыки, величиной с человеческую руку. Они ударили викинга, тот схватился за живот и упал. Яд…