Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Царица воздуха

ModernLib.Net / Андерсон Пол Уильям / Царица воздуха - Чтение (Весь текст)
Автор: Андерсон Пол Уильям
Жанр:

 

 


Андерсон Пол
Царица воздуха

      ПОЛ АНДЕРСОН
      Царица воздуха
      I
      Последний отсвет последнего заката держался почти до середины зимы. Дня больше не было, и Северные земли возликовали. Пышно разгорелась огнянка, голубизной засиял сталецвет, дождевник укрыл все холмы, и засветилась в низинах стыдливая белизна нецелуйки. Бабочки носились повсюду на переливающихся крыльях: коронованный олень встряхивал рогами и призывно трубил. Между горизонтами небо горело пурпуром, сгущавшимся до мрака.
      Обе луны стояли в зените, почти полные, их морозный свет рельефно выделял листья и дробился в водах. Тени, рожденные ими, размывало северное сияние, охватившее огромным колеблющимся занавесом из света полнеба. А дальше, за солнцем, вставали самые ранние звезды.
      Юноша и девушка сидели на Холме Воланда у могучего дольмена, венчавшего местность. Их волосы, спадавшие до лопаток, были прямыми и выгоревшими до белизны, словно в летнюю пору. Их тела, еще темные от загара, сливались с землей, кустарником, скалой; на них были одни лишь венки. Он играл на костяной флейте, она пела. Они только что стали любовниками. Было им лет по шестнадцать, но они не знали об этом, потому что были безразличны ко времени, не помня ничего или очень мало о том, как некогда они жили среди людей. Почти уже не люди...
      Холодноватые тоны его музыки сплетались с голосом девушки:
      Заклятье сложи,
      И крепче свяжи
      Землей, росой,
      Звездой и собой...
      Ручей у подножия, переливающей лунный свет в полускрытую холмом реку, вторил им серебрянными перекатами.
      Стайка чертокрылов пролетела и скрылась в волнах света. Тень появилась на Облачном Лугу. У нее было две руки и две ноги. Ноги были длинны, ступни когтисты, а конец хвоста и широкие крылья покрывали перья. Лицо было почти человеческим, но больше благодаря глазам.
      Девушка поднялась.
      - Он идет с ношей, - сказала она. Ее зрение не годилось для сумерек так, как зрение аборигенов, но она научилась распознавать каждый сигнал, дошедший до органов чувств.
      Вот и сейчас она сразу поняла, что паак не летит, как обычно, а идет, медленно и тяжело.
      - И он появился с юга! - Ликование взвилось в юноше, яростное, как зеленое пламя созвездия Лиры. Он сбежал вниз. - Эгей, Айоук! - крикнул он. Это я, Пасущий Туман!
      - И Тень Сна! - Смеясь, девушка последовала за ним.
      Паак остановился. Его дыхание было громче шуршания травы под ногами. Запах смятой йербы поднимался оттуда, где стоял он.
      - Приятного начала зимы... - просвистел он. - Помогите мне отнести это в Кархеддин.
      Он приподнял то, что нес. Глаза его засияли эелтыми светильниками. "Это" шевельнулось и захныкало.
      - Ребенок!.. - сказал Пасущий Туман.
      - Ты был точно таким же, даже ты!.. Ха-ха, ну и дело у меня вышло!.. похвалялся Айоук. - Их было много в лагере у Гнилого Леса, с оружием, и кроме сторожевых устройств, у них еще были громадные мерзкие собаки, бегавшие вокруг. А я спикировал на них, и пригоршня пыльцы дурманника...
      - Бедняжка... - Тень Сна взяла малыша и прижала его к своей юной груди. - Еще сонный, да?.. - С закрытыми глазами ребенок принялся искать сосок. Она улыбнулась под покрывалом своих волос. - Нет, я еще слишком молода, а ты уже совсем большой. Пойдем - там, в Кархеддине, когда ты проснешься, мы попируем.
      - Йо-хааа... - очень тихо просвистел Айоук. - Она здесь, она слышит и видит. Она явилась! - Он упал ниц, сложив крылья. Секундой позже упал на колени Пасущий Туман, а затем и Тень Сна; однако ребенка она не выпустила.
      Высокая фигура Царицы заслонила обе луны. Какое-то время она молча смотрела на троих и их добычу. Шум леса и воды исчез из их сознания, и вот уже им стало казаться, что они слышат шорок северного сияния...
      Наконец Айоук шепнул:
      - Правильно ли я сделал, о Мать Созвездий?
      - Если ты украл ребенка из лагеря, где полно машин, - сказал дивный голос, - тогда это были люди с юга; они не снесут этого так безропотно, как фермеры.
      - Но что они могут сделать, о Мать Созвездий? - спросил паак. - Как они выследят нас?
      Пасущий Туман поднял голову и с гордостью прибавил:
      - К тому же они боятся.
      - А он такой славный, - сказала Тень сна. - Ведь нам нужны такие, правда, Госпожа Небес?
      - Это следовало сделать во тьме, - согласилась возвышавшаяся над ними. - Возьми его с собой и заботься о нем. Этим знаком... - знак был совершен, - ... нарекаю его Живущим.
      Их радость наконец прорвалась. Айоук покатился по траве, пока не докатился до звенидерева. Тут он взлетел сперва на ствол, затем на ветку, наполовину исчез в светлой дрожащей листве и радостно заквохтал. А юноша и девушка понесли ребенка в Кархеддин, двигаясь легким бегом, рассчитанным на далекие переходы, при котором он мог играть на свирели, а она - петь:
      - Вайя, вахайя!
      Валайя, лэей!..
      Крылья по ветру, в небе высоком, в голосе птичьем, в струях потоков, в громе и в тучах, в тенях прохладных лунных деревьев, стань одной плотью с быстрой волною озера, где лунный луч утонул...
      II
      Комната была неприбрана. Журналы, кассеты, пленки, стариные рукописи, папки и исписанные листы громоздились на всех столах. Пыль осела на полках и в углах. У стены выстроилось лабораторное оборудование - микроскоп и приборы для анализов, вполне компактные и современные. Однако если это контора, зачем оно здесь? Кроме всего прочего, сильно пахло реактивами. Ковер был протертый, мебель обшарпанная...
      Барбро Каллен ощутила, что она смущена и встревожена.
      Неужто здесь ее последний шанс?..
      Эрик Шерринфорд вошел внезапно.
      - Здравствуйте, миссис Каллен, - сказал он. Тон его был сух, пожатие твердо. Чуть виноватая улыбка тронула его губы.
      - Простите за холостяцкое запустение. На Беовульфе мы держали для этого машины, так что полезных привычек я не приобрел. А здешняя прислуга запросто приведет в беспорядок мои приборы. Кроме того, в конторе удобнее работать: не надо нанимать отдельное помещение. Не присядете ли?
      - Нет, спасибо, - пробормотала она.
      - Как угодно. Но меня вы уж извините, в расслабленном виде мне лучше думается.
      Он уселся в кресло, и длинная голень улеглась на колено.
      Достав трубку, он набил ее из кисета. Барбро подумала: почему он пользуется табаком так несовременно? Разве Беовульф не ушел по сравнению с Роландом далеко вперед?
      Да, конечно... И все же старые обычаи выживают. Они всегда выживают в колониях, ей приходилось читать об этом. Люди потому и устремились к звездам, что понадеялись сохранить такие вышедшие из моды вещи, как родной язык, конституционное правление или разумную технологическую цивилизацию...
      Шерринфорд помог ей освободиться от мимолетной неловкости.
      - Вам следует рассказать мне о деталях вашего дела, миссис Каллен. Вы сказали мне только, что ваш сын был похищен и что местные власти по этому поводу не сделали ничего. Правда, я знаю еще некоторые очевидные вещи. Например то, что вы скорее вдова, чем разведены. Что вы дочь поселенцев с Земли Ольги Ивановой, которые, несмотря ни на что, держали телесвязь с Кристмас-Лэндинг. Еще - что вы занимаетесь какой-то отраслью биологии и что у вас был перерыв на несколько лет в полевой работе, однако недавно вы вернулись к ней.
      Она уставилась на него - высокоскулого, черноволосого, с орлиным носом и серыми глазами. Зажигалка щелкнула, и пламя, казалось, озарило всю комнату.
      - Откуда, во имя космоса, вы знаете все это? - услышала она свой собственный голос.
      Пожав плечами, он ответил прежним, слегка снисходительным тоном:
      - Моя работа зависит от умения замечать мелочи и связывать их между собой. Более чем за сотню лет жизни на Роланде люди, в силу привычки скучиваться по признаку происхождения или образа мыслей, стали говорить на диалектах. У вас гулкий ольгинский выговор, но гласные у вас с носовым призвуком, что предполагает продолжительное воздействие речевых традиций метрополии. Вы были в составе экспедиции Мацуямы, о чем сами сказали мне, и взяли с собой туда сына. Обычному лаборанту этого бы не позволили; значит, вы были достаточно ценным кадром. Группа проводила экологические исследования. Отсюда следует, что вы должны заниматься наукой о жизни. Из этого же следует, что у вас есть опыт полевых исследований. Но кожа у вас светлая, без следов огрубления, возникающего при длительном воздействии солнца. Следовательно, до вашего злосчастного путешествия вы оставались большую часть времени в помещении. А насчет вдовства - вы еще ни разу при мне не упомянули о муже, но, очевидно, в вашей жизни был мужчина, которого вы ценили так высоко, что до сих пор носите подаренное им обручальное кольцо...
      Все поплыло, накатили слезы. Последние слова будто вызвали в ее памяти Тима - огромного, румяного, смешливого и нежного. Ей пришлось отвернуться.
      - Да, - сумела она сказать, - вы правы...
      Квартира находилась в доме, что стоял на вершине холма над Кристмас Лэндинг. Вниз спадал город - крыши, стены, архаичные трубы и освещенные фонарями улицы, блуждающие огоньки экипажей с ручным управлением. Еще ниже во всем своем великолепии раскинулся Залив Риска, откуда уходили суда к Солнечным островам и в дальние воды Бореева океана, сверкавшего словно ртуть в отсветах Шарлеманя. Оливье быстро поднимался выше, сплюснутый оранжевый диск, усеяный пятнами; ближе к зениту, которого никогда не достигал, он начинал светиться ледяным блеском.
      Альд, видимый наполовину, висел тонким полумесяцем около Сириуса, который - она знала - рядом, с Солнцем.
      Но без телескопа Солнца не разглядеть...
      - Да, - сказала она, преодолевая спазм в горле, - мой муж мертв уже четыре года. Я носила первого ребенка, когда его убил перепуганный единорог. К тому времени мы были женаты три года. Встретились во время учебы в Университете: вы же знаете, что передачи Центральной Школы дают лишь базовую подготовку... Мы создали свою группу экологических исследований, работали по контрактам. Сохраняется ли природный баланс при заселении зоны, какую культуру выращивать, какие затруднения, в общем, все эти вопросы... Потом довелось поработать в лаборатории рыбачьего кооператива в Портлондоне. Но монотонность, замкнутость... все это грызло меня. Профессор Мацуяма предложил должность в группе, собранной им для исследования Земли Посланника Хоуча. Я подумала: Джимми там будет хорошо. Я бы не вынесла такой долгой разлуки с ним, он ведь был еще совсем маленький... Мы всегда могли проследить, чтобы он не выходил из лагеря. А что с ним могло случиться внутри? Я не верила росказням о том, что аутлинги крадут человеческих детей. Считала, что родители стараются не признаваться самим себе в том, что они были небрежны и невнимательны, что .они дали детям потеряться в лесу или попасться стае дьяволов, или... Ну, а теперь-то я знаю это сама, мистер Шерринфорд. Сторожевых роботов они как-то сумели обойти, а собак усыпили. Когда я проснулась, Джимми исчез.
      Эрик рассматривал ее сквозь табачный дым. Барбро Энгдал Каллен была крупной женщиной лет тридцати (год на Роланде, напомнил он себе, это девяносто пять процентов земного), широкоплечей, длинноногой, полногрудой, стройной; широкоскулое лицо, прямой нос, пристальные зеленые глаза, тяжелый, но подвижный рот; светло-каштановые волосы, коротко подстриженные, хрипл оватый голос, одежда - простой городской костюм. Чтобы хоть немного успокоить ее, он скептически бросил:
      - Так вы верите в аутлингов?..
      - Нет. Сейчас я уже не так уверена. - Она мельком взглянула на него. Но мы находили следы...
      - Осколки окаменелостей, - кивнул он. - Несколько артефактов неолитического типа. Но достаточно древних, будто изготовители вымерли столетия назад. Интенсивные поиски не дали возможности подтвердить реальными доказательствами их существование в наши дни.
      - Насколько интенсивными эти поиски могли быть во время летних ураганов и зимней тьмы в зоне Северного полюса? - возмутилась она. - Когда нас к тому же всего миллион на целой планете, и половина сгрудилась в одном городе?
      - Но остальные расселились на континенте, - напомнил он.
      - Арктика занимает пять миллионов квадратных километров, - возразила она. - Арктическая Зона - четверть Арктики. У нас нет промышленной базы, чтобы наладить 106 спутниковое наблюдение, построить летательные аппараты, которым можно доверять в этих условиях, провести дороги через эти проклятые зоны мрака и создать постоянные базы, чтобы обнаружить кого-то или что-то. Господи Иисусе, целые поколения отселенцев рассказывали сказки о Сером Плаще, а до прошлого года никто из толковых ученых эту тварь и в глаза не видеЛ!
      - Значит, вы продолжаете сомневаться в реальности аутлингов?..
      - В конце концов можно предположить существование тайного культа среди людей, порожденного изоляцией, невежеством и заброшенностью, когда воруют при случае детей для... - она глотнула. Голова ее поникла. - Но вы-то считаетесь специалистом!
      - Из того, что вы сообщили мне по визифону, я понял, что Портолондонские власти сомневаются в точности доклада вашей группы, считают, что большинство из вас было в истерическом состоянии и что вы пренебрегли должными предосторожностями, а ребенок просто ушел и заблудился.
      Его сухая речь привела ее в чувство. Покраснев, она фыркнула:
      - Как любой ребенок?.. Нет. Я ведь не просто била тревогу. Я проверила по Банку Данных. Не слишком ли много случаев с подобным объяснением? А почему мы должны не обращать внимания на пугающие истории возвращений? Когда я пришла к ним с фактами, они просто от меня отмахнулись. Я думаю, не потому, что у них не хватает людей. Просто они тоже боятся. Стражников набирают из деревенских парней, а Портлондон лежит на самом краю изведанного.
      Ее энергия внезапно кончилась.
      - На Роланде нет центральных полицейских сил, - утомленно закончила она. - Вы - моя последняя надежда...
      Эрик сосредоточенно наполнял сумерки облаками дыма, медленно таявшими; прошло время, пока вновь зазвучал его голос, более мягкий, чем прежде.
      - Пожалуйста, не слишком полагайтесь на эту надежду, миссис Каллен. Я лишь одинокий частный расследователь на этой планете, не имеющий никаких ресурсов, кроме своих, да к тому же пришелец.
      - Сколько вы уже здесь?
      - Двенадцать лет. Едва достаточно, чтобы ознакомиться с относительно цивилизованным побережьем. А ведь люди здесь век или чуть больше - ну и что они знают даже о внутренней Арктике?..
      Шерринфорд вздохнул.
      - Я берусь за ваш случай, но не слишком надеюсь на удачу. Скорее ради опыта, - сказал он. - Но только если вы станете моим проводником и помощником, как бы больно вам при этом ни было...
      - Конечно! Жутко сидеть и ждать. Но почему я?..
      - Нанимать кого-то, столь же квалифицированного, было бы непозволительно дорого, тем более на едва заселенной планете, где у каждой пары рук сотня срочных дел. Кроме того, у вас есть мотивация. А мне именно это и нужно. Световой год - не слишком много по галактическим меркам. Но для человека... К сожалению, звезды по соседству, в пределах девяти световых лет, оказались едва ли на один процент богаты планетными системами, пригодными для обитания людей. Да и лететь до них... Небольшую помощь оказывало релятивистское сокращение времени, а также гибернация. Замедлить время в полете можно, но ведь история на родной планете все равно идет своим чередом... Потому-то путешествия от солнца к солнцу предпринимались редко. Колонистами становились те, у кого были очень веские причины для отъезда. Они брали с собой яйцеклетки домашних животных и ткани растений для ускоренной экзогенетической культивации - и человеческие клетки тоже, для того, чтобы население могло расти достаточно быстро, не опасаясь генетического вырождения. Помимо прочего, переселенцы надеялись и на въезд иммигрантов. Два-три раза в столетие прибывал корабль из другой колонии. Не с Земли - Земля данным давно стала чужой. Колония, пославшая корабль, была обычно старым поселением. У новых не было возможностей организовать межзвездные экспедиции.
      Само их выживание, не говоря о дальнейшем совершенствовании, было под сомнением. Отцы-основатели вынуждены были обходиться лишь тем, что можно было получить от окружающей среды, не слишком приспособленной для человека.
      Яркий пример такого типа колоний - Роланд. Он оказался одной из редчайших счастливых находок - там могли жить люди, там можно было дышать, есть пищу и пить воду, ходить раздетым, если хотелось, убирать урожай, пасти скот, добывать минералы, строить дома, растить детей и внуков...
      Стоило лететь за три четверти светового года, чтобы сохранить свои ценности и пустить новые корни в новую землю.
      Плохо было то, что звезда Шарлемань принадлежала к классу Ф9 и была на сорок процентов ярче Солнца, главным образом за счет предательского ультрафиолета. К тому же она обрушивала на планету потоки заряженных частиц. У планеты тоже была особенность - эксцентрическая орбита. Посередине короткого, но буйного северного лета, когда планета приближалась к светилу, уровень солнечного излучения составлял две земных нормы; долгой же северной зимой он составлял меньше половины.
      Местная жизнь была обильной. Но, нуждаясь в машинах и не имея возможности подготовить достаточное количество специалистов, человек мог пока заселять только территории по верхней долготе. Десятиградусный наклон оси вращения заодно с вытянутой орбитой означал, что северная часть Арктического континента на полгода остается без солнечного света. Вокруг Южного полюса лежал пустынный океан.
      Другие отличИя от Земли тоже были весьма существенны.
      У Роланда было две луны, маленьких, но близких, вызывающих бурные приливы. Период обращения составлял тридцать два часа, что, хотя и почти неощутимо, но тревожило организмы, тысячелетиями приспосабливавшиеся к более быстрому ритму.
      Однако Хомо и в самом деле можно считать Сапиенсом, если он понимает, что его истинное предназначение - не специализироваться. Имевшие то и дело в истории место попытки вморозить себя во всеотвечающий образец культуры или идеологии, как правило, заканчивалось крахом. Дайте ему прагматическое занятие выжить, и он обычно прекрасно справляется. Он приспосабливается, и в очень широких масштабах.
      Эти масштабы зависят от потребности в солнечном свете, желания войти частью в окружающую среду и вечного ощущения себя существом, обладающим душой...
      Портлондон вдавался пристанями, судами и складами в Полярный пролив. Чуть выше громоздились бетонные стены, штормовые заграждения и высокие черепичные крыши жилищ пяти тысяч постоянных жителей города. Яркие краски выглядели блекловато в свете ламп: город лежал за Полярным кругом.
      Однако Шерринфорд заметил:
      -Славное местечко, правда? Вот почему я приехал на Роланд.
      Барбро не ответила. Дни в Кристмас-Лэндинг, пока они готовились к отъезду, вымотали ее. Глядя в окно такси, увозившего их от водолета, на котором они прибыли, она решила, что он имел в виду изобилие лесной зелени и лугов по обочинам дороги, сверкающие краски и аромат цветов в садах, трепет крыльев над головами. Не в пример земной северной флоре, арктические растения каждый световой час используют для того, чтобы расти и копить энергию.
      Пока летняя лихорадка не уступит место мягкой зиме, они будут цвести и плодоносить; животные, впавшие на лето в спячку, покинут свои норы, перелетные птицы вернутся на гнездовья...
      Внезапно она ощутила, что такси стоит и что они с Шерринфордом уже в отеле. Город был вторым по размерам после столицы, и Эрик скорее всего уже бывал здесь. Улицы были шумными и переполненными, мигали рекламы, из лавок, таверн, ресторанов, спортивных центров, дансингов доносилась музыка. Машины перемещались со скоростью текущей патоки; несколько многоэтажных административных зданий сияли огнями. Портлондон соединял громадные пространства отселенцев с остальным миром. Вниз по реке Глория сплавляли лес, доставляли урожай с ферм, чьи владельцы мало-помалу заставляли жизнь Роланда служить себе; везли мясо, ценную кость, меха, добытые охотниками в землях за Горой Троллей. В реку входили из моря грузовые и рыболовные суда, товары с Подсолнечных островов - добыча целого южного континента, где искали удачи отважные люди. Все кричало в Портолондоне, хохотало, сверкало, смотрело сквозь пальцы, чванилось, воровало, проповедовало, надиралось, трудилось, мечтало, вожделело, строило, разрушало, умирало, рождалось, упивалось счастьем, сердилось, печалилось, жадничало, грубило, любило, заносилось и - было человечным. Ни солнечный жар, ни полгода сумерек, ни полный мрак в середине зимы - ничто не останавливало человеческий дух.
      По крайней мере, так говорилось.
      Говорилось всеми, кроме тех, кто отселился в сумрачные земли. Барбро привыкла считать само собой разумеющимся, что там складывались любопытные обычаи, легенды и верования, которые умрут, как только край сумрака будет нанесен на карты и освоен.
      Погруженная в свои мысли, она едва помнила, как они вышли из такси, зарегистрировались у портье, как ее проводили в скудно меблированный номер. И только разложив свои вещи, она вспомнила, что Шерринфорд предложил встретиться и поговорить. Она спустилась в холл и постучалась в его дверь.
      Открью, он поднес палец к губам, жестом приглашая ее сесть в углу. Сначала возмутившись, она различила на экране визифона лицо начальника стражи Доусона. Шерринфорд, наверное, позвонил ему и теперь специально посадил ее вне поля зрения камеры. Она нащупала стул и села: ногти впились в колени.
      Худая фигура детектива снова сложилась в кресле.
      - Прошу прощения за паузу, - сказал он. - Человек ошибся номером. Пьяный, судя по всему...
      Доусон хохотнул:
      - У нас их тут хватает... - Он погладил бороду, отпущенную так, словно он был отселенцем, а не горожанином. - Обычно вреда от них нет. Им просто нужно "разрядить вольтаж" после недель и месяцев в глуши.
      - Мне кажется, что такое окружение - чужеродное в миллионах больших и малых аспектах для того, кто был рожден человеком - так вот, мне кажется, что оно странно влияет на личность. - Продолжая начатый разговор, Шерринфорд набил свою трубку. - Вам, конечно, известно, что моя работа касалась городских и пригородных зон. Изолированным группам редко нужны частные детективы. Теперь ситуация, помоему, изменилась. Я позвонил, чтобы попросить вашего совета.
      - Рад помочь, - сказал Доусон. - Я не забыл, какую услугу вы оказали нам в деле с убийством де Тахо. Но все же изложите вашу проблему подробнее.
      Шерринфорд щелкнул зажигалкой. Заклубившийся дым перебил запахи зелени, даже здесь, за пару мощеных километров от ближайшего леса, доносившиеся сквозь открытое окно.
      - Тут скорее научная миссия, чем розыск беглого должника или промышленного шпиона, - ответил он. - Я держусь двух вероятностей: что некая организация, преступная или религиозная, или еще какая-то, действует уже в течение долгого времени, похищая детей; либо аутлинги из сказок существуют.
      - А?.. - На лице Доусона Барбро прочла столько же смятения, сколько удивления. - Да вы шутите!
      -Какое там!.. - улыбнулся Шерринфорд. - Материалы, накопившиеся у нескольких поколений, не следует отбрасывать. Особенно когда они говорят о явлении, становящемся намного более массовым с течением времени, а не наоборот. Не можем мы проигнорировать и засвидетельствованные потери маленьких детей, чьи следы позже не были обнаружены. Да и находки, говорящие о том, что Арктику некогда населяла раса разумных существ, которая, возможно, еще рыщет по ней, тоже нельзя;сбрасывать со счетов.
      Доусон перегнулся вперед, словно собирался влезть в экран.
      - Кто вас нанял? - грозно спросил он. - Это самая Каллен? Нам ее, конечно, жаль, но она несет чепуху, да еще и сопровождает это оскорблениями...
      - Разве ее коллеги, уважаемые ученые, не подтвердили то, что она рассказывала?
      - Да там и подтверждать нечего. Послушайте, ведь у них вся территория была окольцована детекторами и сигнализацией, и они держали мастифов! Стандартная мера в местах, где легко может попасться голодный зауроид или что-то вроде. Ничто не могло проникнуть туда незамеченным.
      - По земле. А как насчет летуна, приземлившегося в середине лагеря?
      - Человек на ранцевом вертолете перебудил бы всех.
      - Крылатое существо могло сделать это куда тише.
      - Живой летун, уносящий трехлетнего мальчишку? Таких просто не существует!
      - Вы хотели сказать, не числится в научной литературе. Вспомните Серое Крыло; вспомните, как мало мы еще знаем о Роланде, о планете, о целом мире. На Беовульфе такие птицы есть - и на Рустаме, я читал. Я сделал подсчет, исходя из местной плотности воздуха и уровня гравитации, и вышло, что и здесь это почти вероятно. На небольшое расстояние ребенка можно было унести, прежде чем машущие мышцы ослабели и существу пришлось бы идти по земле.
      Доусон фыркнул:
      - Сначала оно приземлилось и пробралось в палатку, где спали мать и сын. Потом оно вышло и побежало с грузом, когда не смогло лететь дальше. Очень похоже на хищную птицу! А жертва даже не пикнула, и собаки не лаяли!
      - На самом деле, - сказал Шерринфорд, - именно эти несоответствия стали самыми интересными и убедительными деталями всего происшествия. Вы правы, трудно представить похитителя детей, оставшегося незамеченным - если он человек. Да и некоего гигантского орла, действующего подобным образом, тоже вообразить невозможно. А если мыслящее крылатое существо? Мальчика могли усыпить. У собак ведь наблюдались отчетливые признаки усыпления!
      - У собак обычно наблюдаются лишь признаки лени. Их ничто не беспокоило, в том числе и разгуливавший ребенок. Нам нечего утверждать, кроме того, что он проснулся - это первое; второе - что сигнализация была установлена небрежно. Ведь никто же не думал об опасности изнутри лагеря! Вот он и прошел. И третье, хотя мне тяжело это говорить: мы должны принять как неизбежное, что бедный парнишка умер от голода или был убит...
      Доусон помолчал, прежде чем добавить:
      - Будь у нас побольше народу, мы бы могли покопаться в этом деле. Мы и так провели поиски с воздуха, рискуя жизнью пилотов, и применяли приборы, которые засекли бы мальчика в пятидесяти километрах, если бы он был жив. Вы знаете, насколько чувствительны наши термоиндикаторы. В итоге - полный ноль. У нас есть дела поважнее, чем искать разрозненные останки.
      Закончил он прямо и резко:
      - Если миссис Каллен вас наняла, мой совет - найдите предлог отказаться. Для нее так тоже будет лучше. Ей следует примириться с реальностью.
      Барбро успела подавить вопль, прикусив язык.
      - Это всего лишь последнее исчезновение в ряду, - сказал Шерринфорд. Она не могла понять, как ему удается сохранять этот легкий тон, когда речь шла о пропаже Джимми! - Описан он тщательнее, чем прежние, но и задуматься заставляет поглубже. Обычно семьи отселенцев оставляют душераздирающие, но не слишком подробные описания того, как их дитя исчезло и, должно быть, было украдено Древним Народом. Много времени спустя они иногда клялись, что видели нечто вроде ребенка, больше не похожего на человека, мелькнувшего в тумане или заглянувшего в окно и наславшего на них порчу. Как вы сказали, ни у властей, ни у ученых нет людей и ресурсов, чтобы провести тщательное исследование. Но я считаю, что этот случай заслуживает расследования. Может быть, одиночка вроде меня сможет разобраться в этой чертовщине.
      - Многие из наших стражей выросли в отселении. Мы не просто патрулируем и отвечаем на срочные вызовы: мы ведь бываем там на всех праздниках и встречах. Если бы какаянибудь банда, приносящая человеческие жертвы, объявилась, мы бы знали.
      - Верю. Но я знаю и то, что народ, от которого вы происходите, имеет распространенную и укоренившуюся веру в нелюдей с сверхъестественными способностями. Многие совершают ритуалы и приносят дары, чтобы умилостивить их.
      - Понимаю, куда вы клоните, - насупился Доусон, - Слыхал я это и прежде, от сотен охотников за сенсациями. Дескать, аутлинги и есть аборигены. Я-то о вас думал получше. Видно, побывали в двух-трех музеях, почитали литературу о планетах с туземцами...
      Он помахал пальцем.
      - Подумайте, - сказал он. - Что мы на деле открыли? Несколько осколков обработанного камня; несколько мегалитов, что могут быть искусственными; царапины на камне, что могут изображать растения и животных, хотя не так, как эта делала любая из известных человеческих культур; следы огня и расколотые кости; другие фрагменты костей, выглядевшие так, как будто они могли заключать в себе мозги или быть внутри пальцев. Считается, что ничем, кроме человека, их владельцы быть не могли. Или ангела - в вашем случае. Ничего подобного! Все антропологические реконструкции, которые я видел, давали существо, похожее на двуногого крокодила!.. Подождите, я закончу. Эти сказки об аутлингах - о, я их понаслышался. Верил в них мальчишкой... эти, знаете ли, разные создания, одни крылатые, другие нет, одни полулюди, другие совсем как люди, разве что слишком уж красивые... Это просто снова древние земные сказки. Не так ли? Мне однажды стало интересно, и я зарылся в микрофильмы Библиотеки Наследия; будь я проклят, если там не нашлось подобных же баек, рассказанных за века до космических полетов! Ничто из этого не сочетается с теми скудными реликтам, какие у нас есть, и с тем, что ни одна территория размером с Арктику не могла дать сразу нескольких разумных видов, или... да сгори я, неужели вам простой здравый смысл не подсказьюает, как вели бы себя аборигены, когда появились люди?
      Шерринфорд кивнул.
      - Да-да, - сказал он. - Правда, у меня меньше, чем у вас, уверенности, что здравый смысл негуманоидов в точности таков, как наш с вами. Да и у человека порядком отклонений. Но признаюсь, аргументы у вас сильные. Немногочисленные ученые Роланда заняты более существенными делами, чем, как вы это формулируете, устанавливать истоки воскресших средневековых предрассудков.
      Он зажал трубку в ладонях и уставился в ее крохотный очажок.
      - Самое для меня интересное, - тихо сказал он, - это то, почему через пропасть столетий, машинной цивилизации и совершенно противоположного взгляда на мир - ведь ни одна традиция не продолжена! - почему крепкие рассудком, технологически организованные, разумные и отлично образованные колонисты здесь выкапывают из могилы веру в Древний Народ?
      - Смею предположить, что если университет, как они все время говорят, откроет психологический факультет, кто-нибудь непременно напишет на эту тему диссертацию... - Доусон говорил скрипучим голосом и нервно сглотнул, когда Шерринфорд ответил: - Я предполагаю начать сразу. На Землях Посланника Хоуча - ведь именно там и произошел последний инцидент. Где я могу нанять транспорт?
      - Гм, это не очень...
      - Стоп, стоп. Новичок я здесь или нет, но я знаю: в условиях предельной экономии мало кто владеет тяжелым оборудованием. Если оно нужно, его всегда можно арендовать. Мне нужен вездеход с жилой кабиной, приспособленный для любого рельефа. И еще мне надо установить в нем оборудование, которое я привез с собой, а на крыше - купол с турельной пулеметной установкой, управляемой с места водителя. Оружие я обеспечу. Кроме своих винтовок и пистолетов, я договорился о предоставлении мне кое-какой артиллерии из полицейского арсенала Кристмас-Лэндинг.
      - Бог мой! Да вы и точно собрались воевать - с мифом?!
      - Лучше сказать, что я обеспечиваю гарантии, не слишком разорительные, против осуществления отдаленных вероятностей. Кстати, кроме вездехода, как насчет вертолета для поисков с воздуха?.
      - Нет. - Теперь Доусон говорил тверже, чем прежде. - Это кончится крушением. Мы сможем доставить вас тяжелым самолетом до лагеря, когда будет хороший прогноз погоды. Но пилоту придется немедленно вернуться, пока погода не испортилась опять. Метеорология на Роланде не слишком развита; в это время года атмосфера особенно коварна, а мы еще не слишком обеспечены, чтобы делать самолеты, выдерживающие любой сюрприз. - Он перевел дыхание. - Вы не представляете себе, как быстро налетает смерч, какой град может обрушиться с чистого неба, какое... Раз вы попали сюда, так считайтесь со здешней природой, дружок. - Он помедлил. - Это та самая причина по которой наши сведения о новых землях и их обитателях так скудны, Шерринфорд грубовато засмеялся: - Ну если все это даже так и обстоит, я все равно туда поползу!
      - Потеряете время, - сказал Доусон. - Не говоря уже о деньгах клиента. Я не могу запретить вам гоняться за тенями, но.,.
      Дискуссия тянулась почти час. Когда экран погас, Шерринфорд встал, потянулся, и пошел к Барбро.
      - Извините, что толкнул вас так неожиданно, - сказал он. - Не ждал, что выйду на него сразу. Насчет его занятости - сущая правда. Но, наладив контакт, я не хотел его 115 перегружать упоминаниями о вас. Ведь он бы заморозил все, устроил бы любые препятствия, пойми он, как решительно мы настроены.
      - Ему-то какая забота?.. - горько спросила она.
      - Боязнь последствий, тем худшая, что он ее скрывает. Боязнь последствий, тем более ужасающих, что они непредсказуемы. - Шерринфорд взглянул на экран, а затем в окно, где ледяной голубизной пульсировало северное сияние. - Полагаю, вы заметили, что я говорил с напуганным человеком? Глубоко под своей официальностью и ворчливостью он прячет веру в аутлингов - о да, он в них верит...
      III
      Ноги Пасущего Туман взлетали над вербой и буреломом.
      Рядом, темный и бесформенный, скакал никор Нагрим; от его сотрясающего землю топота во все стороны летел сок раздавленной травы. Позади, просвечивая на кустах огнецвета, дымкой стлался урайф Моргарел.
      Здесь Облачный Луг возвышался цепью холмов и рощ.
      Воздух был спокоен, лишь время от времени раздавался далекий рев зверя. Было темнее, чем обычно в канун Рождения Зимы, луны закатывались, полярное сияние мерцало слабее над северным пределом мира. Но звезды от этого сверкали еще острее, усеяв небо от края до края, и Дорога Духов блестела между ними, словно усыпанная росой, как листва над их головами.
      - Та-а-мм!.. - рявкнул Нагрим. Все его четыре ручищи указали вниз. Отряд встал на гребне холма. Далеко впереди дрожала искра. - Хо, хо! Потопчем их, что ли, а может, раздерем?!..
      "Ни то, ни другое, костяная башка!" - сверкнул в их головах ответ Моргарела. - "Если они не нападут на нас - а они не нападут, пока не знают, что мы здесь; Ее воля - разузнать их намерения".
      - У-у-ухх-рррр... Знаю я цели. Свалить деревья, плугами землю изодрать, засеять ее пр-р-роклятым зерном. Покуда мы их не загоним в трясину, и скорее, они будут сильными...
      - Уж не сильнее Царицы! - оскорбленно возразил Пасущий Туман.
      "Однако они владеют новой мощью", - напомнил ему Моргарел. "Надо проверять их очень осторожно".
      - А можно я оч-ч-чень осторожно на них наступлю?.. - спросил Нагрим.
      Вопрос заставил улыбнуться даже удрученного Пасущего Туман. Он хлопнул по чешуйчатой спине.
      - Не болтай, ты, - посоветовал он. - У меня уши болят. И не думай, от этого у тебя голова заболит. Давай вперед, ну!..
      "Полегче!.." - осадил его Моргарел. - "В тебе многовато жизни, рожденный от людей..." Пасущий Туман скорчил гримасу в ответ на упрек урайфа, но подчинился и стал пробираться через заросли медленнее. Он добирался сюда во имя Прекраснейшей, чтобы узнать, что привело двух смертных на поиски...
      Может, они искали того мальчика, что украл Айоук?
      Он продолжал плакать и звать маму, хотя все реже и реже, по мере того, как чудеса Кархеддина входили в него. Наверное, его. Мертвая птица оставила их и их повозку в опустевшем лагере, откуда они начали поиск по расширяющейся спирали. Но когда следов детеныша не обнаружилось, они не попросили забрать их домой. И не потому, что погода не позволила волнам дальней речи улететь, как это часто бывает.
      Нет: вместо этого они двинулись к горам Лунного Рога.
      Их путь приведет их через несколько жилищ отселенцев к пределам, куда не ступала нога человека...
      Значит, это был совсем не обычный поиск. Тогда что?..
      Пасущий Туман понял теперь, зачем Та, Кто Царит, заставляла приемышей, рожденных людьми, учить неуклюжий язык своих предков. Он ненавидел эту зубрежку, совершенно чуждую обычаям Живущих. Но Ей повинуются, и со временем становится ясно, как мудра она была.
      Теперь он оставил Нагрима за скалой - никор был полезен только в схватке - и пополз от куста до куста, пока не оказался на длину своего роста от людей. Дождень склонился над ним, укрыв его обнаженное тело мягкими листьями, одев его во мрак. Моргарел вспорхнул в крону дрожидерева, чьи лепечущие листья совсем скрыли его. От него тоже сейчас было мало толку. И это было самым тревожным. Урайфы ведь способны не только читать и посылать мысли, но и создавать иллюзии... Но в этот раз Моргарел сообщил, что его сила отражена незримой ледяной стеной, окружившей вездеход.
      Ну конечно. Иначе они выставили бы и приборы охраны, и сторожевых собак. Видимо, они были уверены, что это не понадобится, пока они спят в длинной повозке, что доставила их сюда. Разве можно вытерпеть такое презрение к власти Царицы?
      Металл слабо поблескивал в свете лагерного костра. Они сидели по сторонам его, кутаясь в одежды от вечернего холода, который нагому Пасущему Туман казался легкой прохладой. Мужчина пил дым. Женщина смотрела мимо него, в сумрак, казавшийся ее ослепленным огнем зрачкам густой тьмой. Но пламя делало ее лицо чудесно живым. Да, судя по рассказу Айоука, она и есть мать нового детеныша.
      Айоук тоже хотел пойти, но Чудеснейшая запретила.
      Пааки не годятся для таких дел.
      IV
      Мужчина попыхивал своей трубкой. Щеки западали, нос и лоб вспыхивали красным, и тогда он неприятно походил на хищника, готового напасть.
      - Нет, Барбро, повторяю - у меня нет теории, - говорил он. - Когда фактов недостаточно, теоретизировать в лучшем случае смешно, а в худшем опасно.
      - Все равно, у вас должна быть мысль, руководящая вашими действиями, сказала она. Было видно, что они уже обсуждали это. Ни один Живущий не был бы так настойчив, как она, и так терпелив, как он. - Ведь вы взяли с собой приборы - ну вот хоть этот генератор...
      - У меня была пара рабочих гипотез, на их основе я мог предположить, какое оборудование взять.
      - Почему вы не хотите сказать мне, что это за гипотезы?
      - Я сам пока еще нащупываю путь в лабиринте, И пока не вижу шансов собрать все в стройную картину. Фактически генератор защищает нас только от так называемого телепатического воздействия...
      - Что? - Она вздрогнула. - Вы хотите сказать... эти легенды о том, что они угадывают мысли... - Слова падали, а взгляд ее по-прежнему был устремлен поверх него, будто искал что-то во мраке.
      Он нагнулся вперед. Голос его утратил четкость, обретя искренность и теплоту:
      - Барбро, вы напрасно себя терзаете. Это не поможет Джимми, если он жив, а вам силы еще будут нужны. У нас впереди долгий путь, и вам лучше свыкнуться с этим.
      Она коротко кивнула.и прикусила губу.
      Он улыбнулся, не выпуская трубки.
      - Верю, что вам это удастся: вы не выглядите трусихой, нытиком, и вы не из той породы людей, кому нравится страдать.
      Она сжала рукоять пистолета, висевшего на поясе. Голос ее изменился, стал жестким и злым:
      - Когда мы найдем их, они поймут, кто я. Кто такие люди...
      - И гнев надо оставить, - возразил мужчина. - Мы не можем позволить себе эмоций. Если аутлинги существуют, как я говорил вам раньше, они сражаются за свою землю. - Помолчав, он добавил: - Мне думается, что найди первые разведчики живых аборигенов, люди не стали бы заселять Роланд. Но сейчас уже слишком поздно. Мы не можем отступить, даже если захотим. Это война не на жизнь, а на смерть, против настолько искусного врага, что он даже скрыл от нас сам факт ведения войны.
      - В самом деле? Неужели тайные вылазки, кража детей...
      - Это часть моей гипотезы. Подозреваю, что все это - не изматывание противника, то есть нас, а тактика, определяемая искусной и изощренной стратегией.
      Костер затрещал и рассыпал искры. Мужчина некоторое время курил, размышляя, потом заговорил снова:
      - Не хочу будить в вас напрасных надежд. Вы ведь ждали этого, сперва в Крисмас-Лэндинг, потом в Портлондоне? Сначала мы пытались уговорить себя, что Джимми был унесен от лагеря дальше, чем мог уйти сам... Теперь ясно, что все это - иллюзии. Я детально проработал все имеющиеся материалы по.. по Древнему Народу. Я дела это, стараясь выделить все возможности, даже абсурдные. Никакого результата, кроме окончательной неподтвержденности, я не ждал. Но просмотрел все - находки, анализы, исторические труды, отчеты журналистов, монографии; я говорил с отселенцами, появлявшимися в городе, с учеными, хоть чуть-чуть интересовавшимися предметом. Я работаю быстро. И теперь льщу себя надеждой, что стал экспертом не хуже любого - хотя здесь не в чем особенно разбираться. Далее - я, сравнительный новичок на Роланде, мог взглянуть на проблему свежим глазом. И вот какая гипотеза у меня сложилась. Если аборигены вымерли, почему о.ни почти не оставили следов? Арктика невелика, и для роландианской жизни питательна. Она могла прокормить народ, чьи артефакты накапливались бы тысячелетиями. Я читал, что на Земле десятки тысяч каменных топоров эпохи палеолита чаще попадались случайным людям, чем археологам. Ладно. Допустим, что следы этой цивилизации были убраны намеренно, между отлетом первого исследовательского корабля и прилетом первых колонистов. Мне удалось найти некоторые факты в поддержку этой идеи в журналах первых экспедиций. Они были слишком заняты исследованиями, чтобы каталогизировать все примитивные памятники. Однако их заметки показывают, что они видели куда больше, чем позднейшие экспедиции. Значит, то, что нашли мы - это то, что не заметили устранители следов. Аборигены. Это и заставляет меня думать об изощренном мышлении, способном заглянуть вперед, рассчитать ходы. Получается, что Древний Народ - не просто охотники на оленей или палеолитические земледельцы.
      - Но ведь никто не встречал здесь домов или машин, или чего-то похожего... - возразила Барбро.
      - Нет. Скорее всего, они не пошли по знакомому нам пути металлургической индустриальной эволюции, а сделали иной выбор. Их цивилизация могла начаться, а не кончиться, биотехнологией. Она могла развивать возможности нервной системы, которые у их вида, вероятно, мощнее человеческих. У нас самих они тоже есть, вы это знаете. Лозоходцы, например, ощущают тончайшие изменения магнитного поля, вызванные подземными водами. Однако у людей эти таланты дьявольски редки и неустойчивы. Поэтому мы направили наши силы на другое. Кому нужен телепат, если есть визифон?
      - Но ведь они могли явиться людям, вступить с нами в контакт, - сказала Барбро. - Почему они не сделали этого?
      - Тому может быть сотня причин. Например, им не повезло в первую встречу с межзвездными странниками в ранние периоды их истории. Ведь вряд ли мы единственная раса космонавтов... Однако я уже сказал вам, что стараюсь не обгонять фактов теорией. Будем считать, и не более, что Древний Народ, если он существует, нам враждебен.
      - Факты... Достаточно ли у нас для этого фактов?
      - Я признаю, что все это очень субъективно. - Он прищурился на нее сквозь пелену дыма от костра. - Вы явились ко мне, Барбро, настаивая на том, что ваш ребенок похищен, но ваша собственная речь о секте похитителей младенцев была просто смешной. Почему вы так не хотите признать реальность негуманоидов?..
      - Несмотря на то, что от этого может зависеть жизнь Джимми?.. вздохнула она. - Наверное, просто не смею.
      - Итак, я не сказал ничего, что не обсуждалось бы печатно, - сказал он. - Однако за сотню лет никто не отыскал достаточно подтвержений тому, что Древний Народ есть нечто бо'льшее, чем предрассудок. Несколько человек, правда, заявили, что разумные туземцы могли уцелеть где-нибудь в глуши...
      - Я знаю... - повторила она. - Так что же заставило вас принять это доводы всерьез?
      - Ну, когда я начал думать над этим, мне пришла в голову любопытная мысль. Отселенцы Роланда - это ведь не изолированные средневековые издольщики. У них есть книги, средства связи, энергоемкие инструменты, транспорт; к тому же у них вполне современное научное образование. Почему они становятся суеверными? Что-то должно вызывать суеверия. - Он остановился. - Лучше мне не продолжать. Мои идеи тянутся и дальше. Но если они верны, излагать их вслух опасно.
      V
      Пасущий Туман ощутил, как у него свело живот. Да, опасность была - в этой голове. Увенчанную надо предупредить. С минуту он размышлял, не отдать ли Нагриму приказ убить их обоих. Если никор прыгнет, их пистолеты не помогут. Но нет. Они скорее всего предупредили своих, или...
      Он снова прислушался.
      Тема сменилась. Барбро спросила:
      - Почему вы остались на Роланде?
      Эрик улыбнулся своей скупой улыбкой.
      - Жизнь на Беовульфе не требовала от меня многого. Хеорот есть - или был, все же прошло десятилетие, помните, - Хеорот был густо населен, крепко организован и дьявольски скучен. Частично это было выносимо благодаря неосвоенным землям, этакому предохранительному клапану, через который отсеивались все недовольные. Но мне недоставало толерантности к повышенному содержанию двуокиси углерода, чтобы спокойно жить там. Готовилась экспедиция, чтобы установить контакты с иными колонизированными мирами, особенно с теми, куда не доходила лазерная связь. Они собирались набраться новых идей по части наук, искусств, социологии, философии - чего поценнее. Боюсь, что на Роланде они не особенно обогатились, по сравнению с Беовульфом. Но я, получивший место в корабле по знакомству, решил, что Роланд мне подходит.
      - Там вы тоже были детективом?
      - Да, в государственной полиции. Это семейная склонность. Должно быть, здесь сказывается кровь чероки, если это вам что-то говорит. По боковой линии я веду род от одного из первых известных частных агентов, еще там, на Земле, до эры космоса. Не разбираясь, насколько это соответствует истине, я считаю его подходящей моделью.
      Она поглядела вокруг.
      - Здесь не бывает утра...
      VI
      Они ушли в вездеход. Пасущий Туман встал и осторожно вернул мышцам гибкость. Перед возвращением он рискнул глянуть в окно повозки. Мешки были раскатаны, бок о бок, люди лежали в них. Но мужчина не дотрагивался до нее, хотя тело ее было приятно, и ничего из происходившего раньше не давало повода думать, что он собирается что-то предпринять.
      Странные они, эти люди. Совсем холодные, как глина.
      Отдать им этот буйный, прекрасный мир? Пасущий Туман сплюнул от отвращения. Этого не будет. Та, Что Правит, не допустит.
      Земли Уильяма Айронса были необъятны. Главным образом потому, что они были ему необходимы. Надо было прокормить семью, скот на местных культурах, обработки которых была еще не очень понятна. Выращивал он и земные растения - на солнечном свету и в теплицах. Однако это была уже роскошь. Настоящим завоеванием северной Арктики было сено из йербы, древесина базирхизы, перикуп и гликофиллон.
      Со временем, когда с ростом населения и промышленности разовьется рынок, можно будет поставлять калкантемум для городских торговцев цветами и шкурки роверов, выращенных в клетках, для городских меховщиков.
      Но это все было в будущем, до которого Айронс не рассчитывал дожить. Шерринфорда интересовало, верил ли старик, что вообще кто-то доживет?
      В комнате было тепло и светло. Дружелюбно потрескивал камин. Свет флюоропанелей поблескивал на разных шкафах, стульях и столах, высвечивал яркие драпировки и красивые блюда на полках. Отселенец величественно восседал в своем высоком кресле - крепко сбитый, с окладистой бородой, ниспадавшей на грудь. Его жена и дочери внесли кофе, чей аромат дополнил еще витавшие запахи отличного ужина - для него, его гостей и сыновей.
      Снаружи ревел ветер, вспыхивали молнии, рычал гром, дождь молотил по крыше и стенам и хлестал вниз, клокоча на булыжнике двора. Деревья стонали: казалось даже, что в мычание испуганных коров вплетается чей-то злорадный смех, Порыв града забарабанил по черепице.
      Уильям Айронс был сильным человеком. Но сейчас в его голосе звучал страх.
      - Вы в самом деле хотите идти к Горе Троллей?
      - Вы имеете в виду .барьеры Ханстейна? - отозвался Шерринфорд, скорее с вызовом, чем отвечая.
      - Ни один отселенец не зовет это место иначе, чем Гора Троллей, сказала Барбро.
      - Как могло возродиться это имя из темных веков Земли здесь, за столетия и световые годы от нее?..
      - Охотники, трапперы, поисковики - вы зовете их рейнджерами - проходят по этим горам!.. - заявил Шерринфорд.
      - По некоторым частям, - сказал Айронс. - Это разрешено соглашением, заключенным между человеком и Царицей, после того, как он вылечил духа гор, которого ранил дьявол. Там, где растет "белое перо", людям проходить можно, если они положат на жертвенник городские товары в уплату за то, что забирают у земли. В другом месте... - рука на подлокотнике сжалась в кулак и вновь обмякла, - ... идти неразумно.
      - Но ведь это случалось, не так ли?
      - О да. Некоторые благополучно возвращались, во всяком случае по их словам, но я слышал, что им больше никогда не везло. А некоторые - некоторые исчезали. Кое-кто из вернувшихся болтал о чудесах и ужасах. Они не приходили в себя до конца дней своих. Мало кто отваживался нарушить старый договор и переступить границы. - Айронс смотрел на Барбро почти умоляюще. Его жена и дети смотрели точно так же, хотя и молча. Ветер выл за стенами и тряс ставни окон. - И вам не надо...
      - У меня есть основания считать, что мой сын там, - ответила она.
      - Да, да. Вы говорили, и мне очень жаль. Может, что-то удастся сделать. Не знаю что, но я буду рад. Может, хотя бы положить двойное приношение на Унварском Кургане этой зимой, и вырезать кремневым ножом на торфе нашу мольбу. Может, они тогда его вернут... - Айронс вздохнул. - Правда, на памяти людей такого не случалось. Но ведь с ним могло быть и хуже. Я сам видел их, мчащихся, как безумные, в сумерках. Они выглядят счастливей нас. Возможно, теперь было бы злом возвращать вашего мальчика домой,..
      - Как в песне про Арвида, - сказала его жена.
      Айронс кивнул:
      - Угу-мм. Или в других.,.
      - Это вы о чем? - спросил Шерринфорд. Острее, чем прежде, он ощутил себя чужаком. Дитя городов и техники, он был прежде всего порождением скептического разума.
      В этой семье веровали. Тревожно было видеть, как мелькнула искра согласия в медленном кивке Барбро.
      - На Земле Ольги Ивановой поют эту же балладу, - сказала она, и голос ее был тревожнее слов. - Одна из традиционных, - неизвестно, кто ее сложил под которые танцуют в хороводе, на лугу.
      - Я приметила литару в вашем багаже, миссис Каллен, - сказала жена Айронса. Она явно старалась увести разговор от опасной темы, рисковавшей оскорбить Древний Народ. Вечер песни мог помочь. - Не хотели бы вы доставить нам удовольствие?
      Барбро отрицательно покачала головой; ноздри ее побелели. Старший мальчик быстро сказал, понимая важность происходящего:
      - Я бы мог, если наши гости хотят послушать.
      - Буду только рад этому, спасибо... - Шерринфорд откинулся в кресле и набил трубку. Если бы этого не произошло, он привел бы разговор к тому же исходу.
      Прежде ему не доводилось подробно изучать фольклор отселенцев, не было возможности читать скудные ссыпки на него - пока Барбро не пришла к нему со своей бедой.
      Однако он все глубже убеждался, что должен достичь понимания - не совершить антропологическое исследование, а извлечь саму суть, - через постижение отношений между отселенцами и освоителями Роланда и теми, кто преследовал их.
      Началась суета, все усаживались послушать, снова разливали кофе и предлагали бренди. Мальчик объяснил:
      - Последняя строка поется хором. Все вступают, хорошо?..
      Он тоже явно надеялся снять напряжение. Катарсис через музыку? Шерринфорд подумал, и ответил сам себе: "Нет. Заклинание бесов..."
      Девочка заиграла на литаре. Мальчик запел, и мелодия победила рев бури:
      Арвид-охотник шел с холмов,
      Домой с холмов спешил,
      Тенистой ночью меж цветов,
      Среди звенящих рилл.
      А медленный танец льется...
      Как запах трав пьянит легко,
      Полночный ветер пел.
      Стояли луны высоко,
      Росою склон блестел.
      А медленный танец льется...
      Он пел, как девушка его
      Под солнцем ждет, любя,
      Но увидал он звездный свет
      И погубил себя...
      А медленный танец льется...
      Там, где до самых лун встает
      Курган, укрывший прах,
      Плясал Невиданный Народ
      В хрустальных башмаках.
      А медленный танец льется...
      Огни, и ветры и поток
      Плясали в свете лун,
      Струн ледяных звенел рядок,
      Неутомимых струн.
      А медленный танец льется...
      Она к Арвиду подошла
      Сквозь дивный тот балет,
      Царица Воздуха и Тьмы,
      В чьем взоре звездный свет.
      А медленный танец льется...
      Таил любовь, звезду и страх
      Ее бессмертный вид.
      Царица Воздуха и Тьмы Арвиду...
      - Нет!.. - Барбро вскочила с кресла. Кулаки были сжаты, слезы катились по скулам. - Вы не можете... не притворяйтесь! Эти твари украли Джимми!
      Она выбежала из гостиной и помчалась наверх, в свою комнату.
      И все же она сама допела эту песню. Случилось это семьдесят часов спустя, на привале в тех равнинах, куда не забредали еще даже рейнджеры.
      Она и Шерринфорд ничего не ответили семейству Айронсов на мольбы оставить в покое запретные земли. Отправившесь на север, они поначалу не очень-то разговаривали. Однако помаленьку он принялся выспрашивать ее о том, как она живет. Скоро она почти перестала горевать, вспоминая о семье и друзьях-соседях. Это вело к другим открытиям: оказалось, что он, за своей профессиональной сдержанностью, лакомка, любитель оперы и вполне оценил ее женскую привлекательность, а она все еще может смеяться и находить очарование в дикой природе вокруг. С долей раскаяния она поняла, что в жизни остались еще надежды, кроме надежды отыскать сына, которого дал ей Тим...
      - Я убедил себя, что он жив, - сказал детектив. Он помрачнел. - Честно говоря, я жалею, что взял вас. Мне казалось, что это будет лишь поездка за фактами... но оборачивается все это большим. Если мы имеет дело с реальными существами, похитившими его, они могут нанести и реальный ущерб. Мне следовало бы повернуть к ближайшему посту и вызвать за вами самолет...
      - Черта с два это вам удастся, мистер, - сказала она. - Вам нужен кто-то, кто знает отселенцев и здешние условия, а уж я в этом разбираюсь.
      - М-мм... да ведь это и задержит нас, правда? Кроме того, мы не сможем соединиться с аэропортом, пока не утихнет солнечный шторм...
      На следующую "ночь" он извлекал и устанавливал оставшееся оборудование. Кое-что она узнала, например, термодетектор. Другое было ей незнакомо: по его заказу эти приборы скопировали с совершенной аппаратуры его родного мира.
      Он мало что объяснял ей.
      - Подозреваю, что те кого мы ищем, имеют телепатические способности... - сказал он, словно извиняясь.
      Глаза ее расширились:
      - То есть, это может быть правдой - что Царица и ее народ могут читать мысли?..
      - Это часть ужаса, окружающего легенду о них, не так ли? Ничего необычного в этом явлении нет. Оно было изучено и определено века назад, еще на Земле. Есть даже материалы в ваших микрофильмах. Вы, роландцы, просто не сумели их отыскать...
      - А как оно действует?
      Шерринфорд ощутил, что она спрашивает, чтобы узнать и успокоиться, поэтому ответил намеренно сухо:
      - Организм генерирует очень длинные волны, которые в принципе может промодулировать нервная система. На практике слабость сигнала и низкий уровень передачи информации не дают их засечь и расшифровать. Наши предки полагались на более надежные чувства - зрение и слух. Телепатические способности у людей пока исключение. Но исследователи обнаруживали внеземные расы, которым эволюция дала возможность развиться в этом отношении. Они вполне могут улавливать слабые излучения человека и заставлять примитивные наши чувства резонировать в ответ на свое сильное излучение.
      - Ведь это многое объясняет, правда?.. - прошептала Барбро.
      - Сейчас я накрыл наш вездеход экранирующим полем, - сказал Шерринфорд, - но оно тянется лишь на несколько метров. За ним их лазутчик может получить из ваших мыслей представление о моих намерениях, если вы будете точно знать, чего я хочу. Моя подкорка натренирована и проследит, чтобы я думал только по-французски. Ведь чтобы общаться, нужно выстраивать структуру, а у этого языка совершенно иная структура, чем у английского. Английский - единственный человеческий язык на Роланде. И если Древний Народ существует, он его знает...
      Она кивнула. Он рассказал ей об общем плане, который был вполне очевиден и не стоил того, чтобы его скрывать.
      Задачей было установить контакт с чужими, если они существуют. Если же они обладают способностью вызывать галлюцинации, им очень легко скрыться от любой большой и хорошо оснащенной экспедиции, проходящей по их территории. Но два человека, нарушившие все запреты, имеют шанс. Они выглядят не настолько опасными, чтобы не приблизиться к ним. И... тогда это будет первая человеческая экспедиция, не только исходящая из уверенности, что аутлинги есть, не просто встретившаяся с ними, но и снабженная новейшей, инопланетной полицейской техникой.
      На этой ночевке ничего не произошло. Шерринфорд сказал, что он и не надеялся на это. Древний Народ до сих пор был осторожен. Но в своих собственных владениях должны стать храбрее.
      Следующей "ночью" машина стояла уже в низине. Они вышли. Барбро приготовила поесть на походной печке, пока он собирал хворост - хотел порадовать себя костром. Он часто поглядывал на свое запястье. Часов там не было - вместо них был надет датчик, показывающий то, что регистрировали приборы внутри вездехода на расстоянии.
      - Здесь чудесно, - сказал Шерринфорд. Они закончили ужин и еще не успели разжечь свой костер.
      - И странно... - тихо ответила Барбро. - Интересно: вдруг все это и в самом деле только для нас... Если б можно было надеяться...
      Черенок его трубки указал на звезды.
      - Человек попадал в места и куда более странные.
      - Да? Наверное, это просто что-то, оставшееся от моего детства в отселении, но вы поймете. Стоя под звездами, я не могу думать только о шарах раскаленного газа, чью энернию можно измерить, по чьим планетам ходят прозаические ноги. Нет... они маленькие, холодные и волшебные: когда мы умрем, они будут шептать над нашими могилами. - Барбро взглянула на него. Понятно, все это чушь...
      В сумерках ей было видно, как отвердело его лицо.
      - Ничуть, - сказал он. - С точки зрения эмоций физика не меньшая чушь. В сердце своем человек на рационалист. Он может перестать верить в науку, если почувствует, что она неверна.
      Он помедлил.
      - Та баллада, что не допел мальчишка... - сказал он, не глядя на нее. Почему она вас так задела?
      - Не могла слышать как их, этих... восхваляют. Или так мне показалось. Извините.
      - Думаю, что эта баллада - одна из очень многих.
      - Я никогда их не считала. Культурная антропология - это то, чем у нас на Роланде нет времени заняться, или, точнее, нам это не приходило в голову при всех наших делах... Но сейчас, когда вы сказали... да, удивительно, что очень многие песни и истории несут этот сюжет, об Арвиде.
      - Вам не тяжело будет продекламировать ее?
      Ей удалось засмеяться.
      - Я могу и спеть, если хотите. Дайте мне достать литару и подготовиться...
      Она опустила на этот раз гипнотизирующую хоровую строку, оставив ее лишь в самом конце.
      VII
      ...Арвиду говорит:
      "Скорей отбрось, мой Арвид,
      Цепь человечьих уз,
      Тебе они без нужды,
      Ведь это тяжкий груз.
      А он посмел ответить:
      "Мне надобно бежать:
      Под солнцем деве милой
      Пришлось так долго ждать.
      Друзья меня заждались,
      И много разных дел
      Я дал вернуться слово,
      Сдержать же не сумел.
      Сними свое заклятье,
      Или обрушь свой гром
      Убить меня ты можешь,
      Но не сделаешь рабом".
      Царица Тьмы и Ветра
      Стояла перед ним,
      И он глаза не поднял,
      Ее красой томим.
      И зазвенел, как арфа,
      Ее чудесный смех:
      "И без моих заклятий
      Ты стал несчастней всех...
      Тебя я отпускаю,
      Но помни о луне,
      О музыке волшебной,
      Росе и обо мне...
      И будет тенью память
      Днем за тобой бежать,
      А кончен день - в кровати
      Подле тебя лежать.
      В досуге ли, в работе
      Скорбь ранит, как кинжал:
      Ты вдруг поймешь, чем мог ты
      Стать нынче - и не стал.
      А глупую девчонку
      Смотри не обижай.
      Ступай домой, мой Арвид;
      Ты человек - прощай".
      И в щебете и смехе
      Пропал Чужой Народ...
      И до рассвета Арвид
      Рыдает и зовет.
      Но медленный танец льется...
      Она отложила литару. Ветер зашелестел в листьях. После долгого молчания Шерринфорд сказал:
      - Эти песни стали частью жизни отселенцев?
      - Можно сказать и так, - ответила Барбро. - Хотя не все они полны сверхъестественного. Некоторые о любви или о подвигах. Традиционные темы.
      - Не думаю, что вот эти традиции возникли сами по себе.
      - Его тон был невыразителен. - Большинство ваших песен и историй вряд ли сочинили человеческие существа.
      Плотно сомкнув губы, он больше не говорил ничего.
      Они рано легли.
      Несколько часов спустя их разбудил сигнал тревоги.
      Жужжание было тихим, но оно мгновенно подняло их.
      Они спали в комбинезонах, чтобы быть готовыми к неожиданностям. Небо просвечивал сквозь купол. Шерринфорд вылетел из своего мешка, сунул ноги в ботинки и пристегнул к поясу пистолет.
      - Оставайтесь внутри, - скомандовал он.
      - Что там?.. - Ее сердце колотилось.
      Он сощурился на индикаторы приборов и сверился со светящимся диском на запястье.
      - Трое животных... - сосчитал он. - Не те, что попадались, не дикие... Большое, с формами человека, судя по инфракрасному изображению, но отражающее короткие волны. Другое... гм, низкая температура, рассеянное и нестойкое излучение, похоже на... на скопление клеток, как-то координированное... Третий почти рядом с нами, в кустах. Этот по всем признакам человек...
      Она видела, что он дрожит от возбуждения.
      - Собираюсь его захватить, - сказал он. - Тогда нам будет кого допросить... Станьте и будьте готовы мгновенно впустить меня. Но сами не рискуйте, что бы ни случилось. Держите это на взводе. - Он вручил ей заряженное тяжелое ружье.
      Он немного помедлил возле двери, а потом с силой распахнул ее. Воздух ворвался внутрь - холодный, полный ароматов и шелеста. Луна Оливье теперь тоже взошла, обе они сверкали нереальным светом. Северное сияние горело белым и льдистоголубым.
      Шерринфорд снова бросил взгляд на свой указатель.
      Он должен был дать направление, в котором посетители прятались среди густой листвы. Затем он резко прыгнул. Промчавшись по холодному пеплу костра, он исчез в чаще. Руки Барбро стиснули приклад ружья.
      Вспыхнула ракета. Двое боролись посреди луга. Шерринфорд схватил, как в тиски, человека поменьше. В серебряном и радужном блеске она могла различить, что тот обнажен, мужского пола, длинноволос, юн и строен. Он дрался бешено, кусаясь и царапаясь, завывая, как дьявол.
      Догадка пронзила ее: подменыш, украденный в детстве и выращенный Древним Народом!.. Это существо - то, во что они превратят Джимми!
      - Ха!.. - Шерринфорд крутанул противника и точно попал выпрямленными пальцами в солнечное сплетение. Юноша задохнулся и обмяк. Шерринфорд поволок его к машине.
      Из леса вырвался гигант. Он был словно дерево, громадное и мохнатое, несущее четыре огромных ветви-руки.
      Земля дрожала и гудела под ним, а его хриплый рев сотрясал небо и черепа.
      Барбро взвизгнула. Шерринфорд обернулся. Он выдернул пистолет, выстрелил, еще и еще. Свободной рукой он прижимал к себе пленника. Тролль дернулся от этих ударов. Но, выпрямившись, помчался снова, медленнее и осторожнее, заходя так, чтобы отрезать их от машины. Эрик не мог двигаться быстрее, не бросив пленника, а тот был, возможно, единственный нитью к Джимми...
      Барбро кинулась вперед.
      - Нет!.. - крикнул Шерринфорд. - Ради Бога, будь внутри!..
      Чудовище зарычало и дернулась к ней. Она нажала курок.
      Отдача резко ударила в плечо. Колосс зашатался и упал. Но тут же снова вскочил и, шатаясь, побрел на нее. Она отступила; снова выстрел, еще один... Чудовище зарычало. Кровь струилась по нему, текла на землю, смешивалась с росой.
      Оно повернулось и, ломая ветки, потащилось прочь, во тьму, наполнявшую лес.
      - Уйди в укрытие!.. - кричал Шерринфорд. - Ты вышла за экран!
      Дымка заструилась над ее головой. Она едва заметила ее, потому что у края поляны появилась новая тень. "Джимми!.." - вырвалось у нее.
      - Мама... - он протянул руки. Лунный свет сверкнул в его глазах. Она бросила оружие и побежала к нему.
      Шерринфорд метнулся наперерез. Джимми бросился в кустарник, Барбро вломилась следом, цепляясь за когтистые ветки. Затем ее схватили и понесли.
      Перешагнув через пленника, Шерринфорд отрегулировал свет, чтобы наружный не попадал в салон. Юноша зажмурился под бесцветным блеском.
      - Ты будешь говорить, - сказал человек. Несмотря на перекошенное лицо, он говорил спокойно.
      Юноша глянул на него сквозь спутанные волосы. Ссадина багровела на его подбородке. Он почти сумел удрать, пока Шерринфорд гнался за женщиной и упустил ее. Вернувшись, детектив едва поймал его, и для вежливости времени было мало: подкрепление аутлингов могло нагрянуть в любую минуту. Шерринфорд оглушил парня и приволок в вездеход.
      Теперь он сидел, прикрученный к креслу.
      Он сплюнул.
      - Говорить с тобой, туша мяса?!... - Пот стекал с него, глаза без конца шарили по металлу, ставшему его клеткой.
      - Скажи, как мне тебя называть.
      - И дать тебе заклясть меня?
      - Мое имя - Эрик. Если ты не даешь мне выбора, я буду звать тебя... м-мм... Черт лесной.
      - Что?.. - Как бы он ни был агрессивен, все равно это был еще подросток. - Ладно. Пасущий Туман. - Певучий акцент в его английской речи лишь почеркивал озлобленность. - Но это не имя, а только значение. Только кличка, не больше.
      - Ага, ты скрываешь тайное имя, которое считаешь настоящим?
      - Она дала мне его. Я сам не знаю, каково оно. Она знает истинные имена всего сущего.
      Шерринфорд поднял брови: - Она?..
      - Та, Что Царит. Да простит Она, я не могу сделать знак почтения со связанными руками. Некоторые из захватчиков называли ее Царицей Воздуха и Мрака.
      - Вот как... - Шерринфорд достал табак и трубку. Он дал молчанию затянуться, пока не зажег ее. Затем он сказал: - Признаю, что Древний Народ застал меня врасплох. Не ждал я, что у вас в банде есть такие участники. Все, что я смог узнать, говорит о том, что здесь действуют на мой род - и на твой, парень! - воровством, обманом, мороком.
      Пасущий Туман дернулся в свирепом рывке:
      - Она создала первых никоров совсем недавно! Не смей считать, что Она кого-то обманывает!
      - Не считаю. Однако пуля со стальной рубашкой тоже хорошо работает, верно?
      Медленно и тихо, словно для себя, Шерринфорд продолжал:
      - Думай, что эти ваши никоры и вся ваша получеловеческая шайка предназначена скорее на показ, а не для дела. Способность создавать миражи должна бьяь весьма ограниченной в силе и масштабе, да и число умеющих это делать невелико. Иначе Она делала бы все это тоньше и искуснее. Ведь даже за пределами экрана Барбро, моя помощница, могла бы сопротивляться, могла понять, что все увиденное нереально. Не будь она так потрясена, в таком отчаянии, не желай она того, что ей привиделось...
      Шерринфорд потряс головой, разогнав дым.
      - Не имеет значения, что испытал я, - сказал он. - Для нее это все равно выглядело по-другому. Думаю, мы просто получили приказ: "Вы видите то, чего хотите больше всего на свете: оно убегает в лес!". Конечно, далеко она не убежала, ее схватил никор... Выследить их я не надеялся: я не арктический охотник, да и подстеречь меня в засаде было легче легкого. Вот я и вернулся за тобой... - Он мрачно заключил: - А ведь ты - мое главное звено в цепочке к вашей повелительнице...
      - Ты полагаешь, что я приведу тебя в Звездную Пристань или Кархеддин? Попробуй .заставь меня, глыба тупая!
      - Предлагаю сделку.
      - Я знаю, что ты захочешь многого.
      - Да, ты прав. Тому есть причины. Барбро Каллен и я - не запуганные отселенцы. Мы ведь из города. У нас есть регистрирующая аппаратура. Мы будем первыми из всех, кто расскажет о встрече с Древним Народом, и доклад этот будет детальным и исчерпывающим. Он вызовет действие.
      - Ты видишь, я не боюсь умереть, - заявил Пасущий Туман, хотя его губы чуть подрагивали. - Если я позволю вам прийти и использовать ваши человеческие штуки против своего народа, мне незачем будет жить.
      - Не надо так бояться, - сказал Шерринфорд. - Ты просто наживка. - Он сел и постарался разглядеть юношу спокойно. - Подумай получше. Твоя Повелительница сама не даст мне уйти, увозя с собой пленника и рассказать о ней. Ей придется как-то это пресечь. Я могу прорубить тебе дорогу - моя машина вооружена лучше, чем ты думаешь, но это никого не освободит. Вместо этого я замер и не двигаюсь. Ее новые силы прибудут со всей возможной быстротой. Полагаю, что на пулемет, гаубицу или фульгуратор они не станут лезть, очертя голову. Сначала они попробуют переговоры, честные или нечестные. Вот так я осуществлю контакт, которого добиваюсь.
      - И что ты станешь делать?.. - в голосе юноши была неуверенность.
      - Сначала вот это, в качестве приглашения... - Шеринфорд щелкнул выключателем. - Готово. Я ослабил защиту против чтения мыслей и насылания иллюзий. Надеюсь, что по крайней мере вожди поймут, что она исчезла. Это укрепит их доверие.
      - А потом?
      - Потом посмотрим. Хочешь поесть или напиться?..
      В течение последующего времени Шерринфорд старался разговорить Пасущего Туман, узнать что-нибудь о его жизни.
      Ответы, полученные им, были скупыми. Он убавил внутренний свет и посматривал вокруг. Так прошло несколько долгих часов.
      Она закончились воплем радости, наполовину рыданием, вырвавшимся у юноши. Из леса показался отряд Древнего Народа.
      Некоторые из них были видны яснее, чем позволял свет звезд и северного сияния. Один был впереди, верхом на белом олене, с украшенными гирляндой рогами. Он был похож на человека, но совершенно неземной красоты, с серебристо-русыми волосами, ниспадавшими из-под гребнистого шлема, с холодным, гордым лицом. Плащ трепетал за его спиной, словно крылья.
      За ним, справа и слева, ехали двое с мечами, на которых мерцало пламя. Над ним носились крылатые твари, трепеща и хлопая. Возле них тянулся едва видимый туман. Те, кто стоял дальше за вождем, среди деревьев, были трудно различимы. Но двигались они, словно ртуть, будто под звуки арф и труб.
      - Владыка Луигхейд!.. - Гордость и торжество звучали в голосе Пасущего Тумана. - Сам ее Узнающий...
      Никогда Шерринфорду не доводилось испытывать столь великий соблазн нажать пусковую кнопку генератора защитного поля... Вместо этого он опустил секцию верхнего купола, чтобы доносились голоса. В лицо ему ударил порыв ветра, принесший аромат роз - как будто из матушкиного сада. За его спиной в глубине машины. Пасущий Туман рвался из веревок, чтобы увидеть наступающих.
      - Позови их, - сказал Шерринфорд. -- Спроси, хотят ли они говорить со мной.
      Непонятные, словно голос флейты, слова перелетели туда и обратно.
      - Да, - перевел юноша. - Владыка Луигхейд будет говорить. Но я должен сказать, что уйти тебе никогда не позволят. Не сражайся с ними, уступи. Выйди. Ты ведь не знаешь, что значит жить, пока не побываешь сам в Кархеддине, под горами...
      Аутлинги приблизились.
      Джимми замерцал и исчез. Барбро держали сильные руки на широкой груди. Словно бы лошадь мерно скакала под нею.
      Это мог быть конь, хотя здесь их держали очень немногие, для спорта или из любви. Она ощущала, как ветки хлещут по ее бокам, шелестят, расступаясь, листья, как гулко ударяют о землю копыта, тепло и запах жизни клубились в темноте вокруг нее.
      Тот, кто держал ее, мягко сказал:
      - Не бойся, милая. То было видение. Но он ждет нас, мы едем к нему...
      Ей смутно помнилось, что она должна чувствовать ужас или отчаяние, или что-то похожее. Но эта память была где-то далеко: сейчас ее омывало ощущение, что ее любят... Покой, покой, дремота в тихом предчувствии радости...
      Скоро лес раступился. Они пересекли поляну, где серые валуны громоздились в лунном свете, а их тени колебались, отражая переливы северного сияния. Порхлики танцевали, как крохотные кометы, над растущими у валунов цветами.
      Впереди маячил пик, вершиной упиравшийся в облака.
      Барбро удалось глянуть вперед. Она увидела голову лошади и со спокойным изумление подумала: "Боже, да ведь это Самбо, который был у меня в детстве..." Взглянув вверх, она увидела и мужчину. На нем был черный плащ с наброшенным капюшоном, под которым смутно виднелось лицо. Полушепот, полукрик вырвался у нее: "Тим..."
      - Да, Барбро.
      - Я похоронила тебя...
      Его улыбка была бесконечно нежной.
      - Не думай, что мы лишь то, что покоится в земле... Бедное, истерзанное сердечко. Та, что позвала нас - Целительница Всех. А теперь отдыхай и смотри сны.
      - Сны.. - сказала она и попыталась повернуться, приподнявшись. Но усилие было слабым. Почему ей надо верить пыльным сказкам об... атомах и энергиях, сказкам, никогда не доходившие до ума... когда Тим и конь, подаренный отцом, несут ее к Джимми?.. Ведь тогда все прочие вещи - злые выдумки, а это, неужели это ее первое пробуждение?
      Как будто прочитав ее мысли, он прошептал:
      - В стране Древнего Народа есть песня. Это Песня Мужей.
      Парус мира Невидимый ветер надует. .
      Плывет, разрезая свет.
      Пробужденье во тьме...
      - Мне непонятно - сказала она.
      Он кивнул.
      - Тебе придется понять многое, милая, и мне нельзя будет встретиться с тобой снова, пока ты не поймешь этих истин. Но в это время с тобой будет наш сын.
      Она попыталась поднять голову и поцеловать его. Он он удержал ее.
      - Не сейчас, - сказал он. - Ты еще не принята в число подданных Владычицы. Мне не следовало приходить за тобой, но она оказалась слишком милостивой, чтобы запрещать. Лежи, лежи...
      Время летело. Конь мчался неутомимо, не запинаясь, вверх, в горы. Один раз она различила несущееся мимо войско и подумала, что они движутся на последнюю чудесную битву против... кого? Того, кто там, на западе, лежит, закованный в печаль и железо. Потом она спросила себя, как имя того, кто привел ее в страну Древней Правды?
      Наконец между звезд встали высокие шпили, между звезд волшебных и неярких, чей шопот утешает нас после смерти. Они въехали во двор замка, где недвижно горели свечи, плескались фонтаны и пели птицы. В воздухе плыл густой аромат брока и перикуп, руты и роз, потому что не все, что пришло с человеком, было плохим. Во всем великолепии Живущие ждали встречи с нею. Ровно и красиво плыли вверху пааки; среди стволов мелькали дети; веселье оттеняло легкую грусть музыки.
      - Мы приехали... - Голос Тима неожиданно и необъяснимо заскрежетал. Барбро не поняла, как он спешился, не выпуская ее. Она стояла перед ним и видела, что он шатается.
      Ее охватил страх.
      - Ты цел?.. - Она схватила его руки. Они были холодными и шершавыми. Куда исчез Самбо? Ее взгляд скользнул под капюшон. Здесь, при более сильном свете, она могла ясно видеть лицо своего мужа. Но оно размывалось, теряло отчетливость, менялсь... - Что случилось, что не так?..
      Он улыбнулся. Эту ли улыбку она так любила? Невозможно припомнить...
      - Я-яя... я должен... идти... - прогудел он, так тихо, что она едва расслышала. - Еще не время для нас... - Он освободился и повернулся к фигуре в плаще, появившейся рядом.
      Туман закружился над их головами.
      - Не смотри, как я уйду... - попросил он ее. - Снова в землю... Для тебя это смерть. Когда придет наше время... Вот наш сын!
      Ей пришлось отвести взгляд. Упав на колени, она раскрыла объятья. Джимми влетел в них, как теплый, увесистый снарядик. Она взъерошила его волосы; она целовала его шейку; она смеялась, плакала и несла глупости; и это был не призрак, не украденный у нее кусок памяти. А когда она огляделась, садов уже не было. Но это ничего не значило.
      - Я по тебе так скучал, мама. Ты не уйдешь?
      - Я тебя увезу домой, мой маленький.
      - Оставайся. Здесь здорово. Я покажу! Только оставайся.
      Пение зазвучало в сумерках. Барбро встала. Джимми вцепился в ее руку. Они были лицом к лицу с Царицей.
      В одеждах из северного сияния стояла она, прямая и высокая в сверкающей короне, убранная бледными цветами.
      Ее облик напомнил Барбро Афродиту Милосскую, чьи репродукций ей часто доводилось видеть; но она была куда прекраснее и величавее, и глаза ее были темно-синими, как ночное небо. Вокруг снова вставали сады, замок Живущих, тянущиеся к нему шпили.
      - Добро пожаловать навсегда, - певуче сказала она.
      Поборов свой страх, Барбро сказала: - Дарящая Луну, позволь нам уйти...
      - Это невозможно.
      - В наш мир, маленький и любимый, - просила Барбро, - который мы выстроили для себя и бережем для своих детей...
      - В тюремные дни, ночи бессильного гнева, к труду, что крошится в пальцах, к любви, каменеющей, гниющей, уносящейся с водой, утратам, горю, и к единственной уверенности в конечном ничто? Нет. Ты, чье имя отныне Стопа Идущая, тоже будешь праздновать день, когда флаги Древкего Племени взовьются над последним из городов и человек станет по-настоящему Живущим. А теперь иди с теми, кто обучит тебя.
      Царица Воздуха и Тьмы подняла руку, призывая. Она застыла, но никто не отозвался на зов.
      Потому что над фонтанами и музыкой поднялся мрачный гул. Дрогнули огни, рявкнул гром. Ее духи с визгом разбежались перед стальной тушей, с ревом мчавшейся от гор. Пааки исчезли в вихре перепуганных крыльев. Никоры кидались тяжелыми телами на пришельца и падали, пока Царица не приказала им отступить.
      Барбро дернула Джимми вниз и прикрыла его собой.
      Башни качались и исчезали, как дым. Горы стояли обнаженными под ледяным светом лун, и их убранством были теперь лишь скалы, утесы, и далеко впереди - ледник, в чьих расщелинах свет сияния копился, как синяя влага. В скале темнело устье пещеры. Туда стремилось все племя, ища спасения под землей. Одни были человеческой крови, другие - гротесками вроде пааков, никоров и урайфов; но больше всего было узких, чешуйчатых, длиннохвостых и когтистых, несхожих с людьми аутлингов.
      На мгновение, даже когда Джимми ревел у ее груди - потому, что распадалась волшебство или потому, что был напуган - Барбро пожалела Царицу, одиноко стоявшую в своей внезапной наготе. Потом скрылась и она, и мир Барбро сотрясся, распадаясь.
      Пулеметы умолкли; взревев, машина стала. Из нее выскочил юноша, кричавший дико: "Тень Сна, где ты?!.. Это я, Пасущий Туман! Иди, иди ко мне!.." - пока не вспомнил, что язык, на котором взрастили их, не от людей. Он закричал на нем, и тогда из подлеска, показалась девушка.
      Они взглянули друг на друга сквозь пыль, дым и лунное сияние. Она бросилась к нему.
      Новый голос прогремел из машины:
      - Барбро, скорей!
      VIII
      Крастмас-Лэндинг дождался дня, короткого в это время года, но солнечного - с синим небом, белыми облаками, сверкающими водами, соленым ветром на шумных улицах, и деловым беспорядком в жилище Эрика Шерринфорда.
      Он долго пристраивал ноги, растягиваясь в кресле, попыхтел трубкой, словно устанавливая дымовую завесу, а потом сказал:
      - Вы уверены, что выздоровели? Не стоит рисковать и перенапрягаться.
      - Я здорова, - ответила Барбро Каллен, хотя голос ее был вял. Утомлена - да, и это видно, без сомнения. Нельзя пройти через такое и взбодриться за неделю. Но я прихожу в себя. Я должна знать, что случилось, что будет дальше, прежде чем я смогу приняться за восстановление сил.
      - А с другими вы на этот счет беседовали?
      - Нет. Визитерам я просто говорила, что слишком измотана для бесед. И не слишком лгала. Считаю, что нужна своего рода цензура.
      Шерринфорд вздохнул с облегчением,
      - Умница. И я тоже. Можете себе представить, какая это будет сенсация после обнародования. Власти согласились, что им нужно время для изучения фактов, размышлений, дебатов в спокойной атмосфере: выстроить разумную политику, чтобы что-то предложить избирателям, которые сперва устроят истерику. - Его рот насмешливо покривился. - Далее, вашим с Джимми нервам нужна возможность укрепиться, прежде чем на вас обрушится журналистский шквал. Как он?
      - Отлично. Продолжает изводить меня упреками, что я не осталась поиграть с его друзьями в Чудесной Стране. Но в его годы выздоравливают легко - он забудет.
      - Он все равно может встретить их потом.
      - Что? Но мы не будем... - Барбро выпрямилась в кресле. - Я тоже уже забыла. Не вспомнить почти ничего из последних часов. Вы привезли обратно кого-нибудь из похищенных детей?
      - Нет. Потрясение и так было для них слишком сильным. Пасущий Туман, в основном соббразительный парень, заверил меня, что они приспособятся, хотя бы в том, что касается выживания, пока не состоялись переговоры. Шерринфорд помолчал. - Не уверен, что соглашения будут достигнуты. Да и другие тоже не уверены, особенно сейчас. Но они непременно будут включать условие, что люди - особенно те, кто еще мал, - снова должны присоединиться к человеческой расе. Хотя своими в цивилизации они себя уже не будут чувствовать. Может быть, это и к лучшему. Нам ведь понадобятся те, кто знал бы Живущих изнутри.
      Его рассудительность успокоила обоих. Барбро смогла сказать наконец:
      - Очень я наглупила? Помню, что вопила и колотилась головой об пол...
      - Да нет, не очень... - Он подумал о рослой женщине и ее растоптанной гордости, подошел к ней и положил руку на плечо. - Вас заманили и поймали искуснейшей игрой на ваших самых тайных инстинктах. Потом, когда раненый монстр уносил вас, видимо, включилось другое существо, которое смогло держать вас в поле нейрофизического воздействия. В довершение всего мое вторжение, резкое отключение всех галлюцинаций - все это оказалось сокрушительным. Ничего странного, что вы кричали от боли. Но прежде вы очень разумно устроили Джимми и себя в вездеходе, и ни разу не помешали мне.
      - Что делали вы?
      - Ну, я помчался, как только мог быстро. После нескольких часов атмосфера внезапно дала мне возможность связаться с Портлондоном и настоять на срочном авиарейсе, хотя это было не слишком важно. Как теперь могли враги остановить нас? Они даже не попытались... Но быстрая доставка была все же нужна.
      - Я догадалась, что все это так и было, - Барбро поймала его взгляд. Нет, я хотела узнать, как вы разыскали нас в глубине страны?
      Шерринфорд слегка отодвинулся от нее.
      - Меня вел мой пленник. Не думаю, что я убил кого-то из Живущих, нападавших на меня. Надеюсь, что нет. Машина просто проломилась сквозь них с парой предупредительных выстрелов, и перегнала их потом. Сталь и бензин против плоти - неравные условия... Только у входа в пещеру мне пришлось пристрелить несколько этих... троллей. Не слишком этим горжусь.
      Он постоял молча. Затем сказал:
      - Но ведь вас захватили. Я не был уверен, что пощадят вас. - После еще одной паузы: - Я не хочу больше насилия.
      - Как вам удалось... с юношей... склонить его?
      Шерринфорд отошел он нее к окну, где он встал, глядя на океан.
      - Я отключил экранирование, - сказал он. - Я дал их отряду подойти вплотную, во всем блеске миража. Затем снова включил поле, и мы оба увидели их в истинном обличье. Когда мы мчались к северу, я объяснил Пасущему Туман, что он и его род были околпачены, использованы, принуждены жить в мире, которого на самом деле никогда не было. Я спросил его, хочет ли он и кто угодно еще из близких ему жить, как домашние животные, до самой смерти? Да, конечно, свободно бегая по горам, но всегда возвращаясь в конуру грез... Его трубка яростно задымила. - Да не увижу я больше такого горя... Ведь его научили верить, что он свободен.
      Все стихало: движение успокаивалось. Шарлемань клонился к закату, восток уже начал темнеть.
      Наконец Барбро спросила:
      - Вы узнали, почему?..
      - Почему детей уводят и выращивают такими? Отчасти потому, что это стереотип, по которому созданы Живущие; отчасти, чтобы изучать и экспериментировать на людях - на умах, не на телах; отчасти потому, что у людей есть особые свойства, которые полезны - к примеру, способность переносить полный дневной свет.
      - Но в чем конечная цель всего этого?..
      Шерринфорд походил взад и вперед.
      - Ну, - сказал он, - разумеется, истинные мотивы аборигенов неясны. Можно только догадываться, как они мыслят, не говоря о том, как они чувствуют... Но наши идеи все же вписываются в факты. Почему они прячутся от людей? Подозреваю, что они, или скорее их предки - они ведь не блистающие эльфы, теперь мы знаем - поначалу были просто осторожны, больше чем земные туземцы, хотя, без сомнения, и они тоже медленно привыкали к чужим. Наблюдение, подслушивание мыслей. Живущие Роланда, должно быть, нахватались достаточно языка, чтобы усвоить, насколько люди отличны от них и насколько они могущественны: и они поняли, что корабли будут еще прибывать и приносить новых колонистов. Им не пришло в голову, что им могут дать право сохранить свои земли. Возможно, они еще яростнее привержены своим родным местам, чем мы. Они решили сражаться, но на свой лад. Смею думать, что как только мы начнем проникать в это мышление, наша психология переживет шок гигантского открытия.
      Энтузиазм захватил его:
      - Однако это не единственное, что мы узнаем, - продолжал он. - У них должна быть своя наука, негуманоидная наука, рожденная не на Земле... Ведь они изучали нас так глубоко, как едва ли мы сами: они создали план, для завершения которого понадобился бы век или больше. Ну, а что еще они знают? Как им удается поддерживать свою цивилизацию без видимой агрикультуры или наземных сооружений, шахт и прочего? Как им удается создавать целые новые разумные расы и распоряжаться ими? Миллионы вопросов - и десятки миллионов ответов!
      - Сможем ли мы узнать все это от них? - тихо спросила Барбро. - Или просто сломим их страхом?
      Шерринфорд помедлил, опершись на камин, вынул трубку и сказал:
      - Надеюсь, что мы проявим больше великодушия, чем полагается к разбитому врагу. Они были врагами. Они пытались покорить нас, - и проиграли, и теперь в каком-то смысле они обязаны покориться нам, если не найдут способа заключить мир с машинной цивилизацией, а не дожидаться, пока она проржавеет и распадется, как они хотели. Но ведь они не причинили нам такого жестокого ущерба, какой наносили мы своим же собратьям в прошлом. И еще раз повторю: они могут научить нас поистине чудесным вещам; и мы научим их чему-то, как только они перестанут быть нетерпимыми к другим формам жизни.
      - Наверное, мы сможем отвести им резервацию, - сказала они и не поняла, почему он скривился и ответил так резко: - Оставьте им честь, которую они заслужили! Они сражались, отстаивая мир, который отличался он нашего, - он рубанул ладонью воздух, указав за город за окном. - Возможно, и нам самим стоит от него держаться подальше...
      - Однако думаю, что победи нас Древний Народ, человек на Роланде в конце концов мирно и даже счастливо исчез бы. Мы живем с нашими архетипами, но можно ли жить в них?
      Барбро покачала головой:
      - Боюсь, что не понимаю вас.
      - Что? - удивленно оглянулся он, позабыв меланхолию.
      Затем хохотнул:
      - Я сглупил. Знаете, объясняя это Бог знает какому количеству политиков, ученых и посланников, и еще неизвестно кому, я позабыл, что вам-то я ничего не объяснил. Это весьма сырая идея, сложилась она во время нашего путешествия, а я не люблю преждевременных изложений. Теперь, когда мы видели аутлингов и знаем, как они действуют, я тверже в ней уверен.
      Он набил трубку.
      - В известной мере, - сказал он, - и я пользовался архетипами в своей профессиональной деятельности. Детектив-рационалист. Явление не такое уж необычное. Мы часто встречаем людей, с разной степенью сходства напоминающих Иисуса, Будду, Мать-Землю, или, скажем, в менее величавом смысле, Гамлета, д'Артаньяна. Исторически, воображаемо, или через миф такие фигуры кристаллизуют основные аспекты человеческого душевного строения, и когда мы встречаем их в реальном опыте, наша реакция глубже сознательной.
      Он снова помрачнел.
      - Человек тоже создает архетипы, которые не ограничены индивидуальностью. Душа, Тень - и вот, кажется, Внешний Мир. Мир магии, очарования, - само слово происходит от волшебных чар, - насылаемых полу-гуманоидами. Кто-то был Ариэлем, кто-то Калибаном, но каждый из них был свободен от печалей и хрупкости смертных, и, может быть, чуть жесток в своей беззаботности, чуть более коварен; обитатели туманов и лунного света, не боги, но подданные правителей, у которых достаточно могущества, чтобы быть загадочными. Да, наша Царица Воздуха и Тьмы отлично знала, что показывать одиноким людям, какие грезы насыпать им время от времени, какие песни и легенды раздавать... Интересно, сколько она и ее помощники извлекли из земного фольклора, сколько досочинили, а сколько люди сами пересоздали заново, когда ощутили, что значит - жить на краю мира...
      Тени потянулись по комнате. Становилось прохладнее, стихал шум транспорта. Барбро спросила еле слышно:
      - И что же это давало?
      - Во многих смыслах, - ответил Шерринфорд, - отселенец живет в средневековье. У него мало соседей, мало новостей из-за горизонта, приспособлений для выживания на земле, которую он понимает лишь отчасти, которая в любую ночь может наслать на него невообразимые беды, и она так же ограничена глухими опасными местами. Машинная цивилизация, принесшая сюда его предков, оказывается тут хрупкой. Он теряет ее, как народ средних веков потерял Грецию и Рим. И вот над ним работают - долго, мощно, утонченно, с помощью архетипов Внешнего Мира, пока в его плоть не врастет вера в то, что могущество Царицы больше, чем сила машин: сначала будет вера, а за ней последуют дела. О, это будет нескоро. В идеале это будет до незаметности медленно, особенно для самодовольных горожан... Но когда в конце концов глубинка, вернувшаяся к древней вере, отвернется от них, как они смогут выжить?..
      Барбро выдохнула:
      - Она сказала мне, что когда их флаги взовьются над последним из наших городов, мы объединимся...
      - Думаю, что и вправду - к тому времени... - признал Шерринфорд. - Тем не менее, я верю, что каждый выберет судьбу сам.
      Он встряхнул плечами, словно сбрасывая груз. Выколотил пепел из трубки и потянулся, расправляя мышцы.
      - Да, - сказал он, - но теперь этого не произойдет.
      Она взглянула ему прямо в глаза.
      - Благодаря вам.
      Краска появилась на его худых щеках.
      - Со временем все равно кто-нибудь... Куда важнее то, что мы будем делать дальше. Это слишком важное решение, чтобы доверить его индивидууму или даже целому поколению.
      Она встала.
      - Если бы я могла помочь вам... - добавила она, чувствуя, как запылали щеки.
      Было странно видеть его смущенным.
      - Я надеялся, что мы еще увидимся.
      - Конечно, Эрик!
      IX
      Айоук сидел на Кургане Воланда. Северное сияние горело так, что его блистающие волны почти закрывали ущербные луны. Опадали цветы огневки; несколько их еще горело вокруг корней, в сухом броке, хрустевшем под ногами и пахнущем дымом. Воздух был теплым, но на закатном небе уже не было отблесков солнца.
      - Прощай, счастливого странствия! - окликнул паак.
      Пасущий Туман и Тень Сна не оглянулись больше. Как будто им было все равно. Они уходили все дальше, к человеческому лагерю, огни которого сверкали, словно новая, режущая глаза звезда на южном небе.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4