Глава 17

Задыхаясь под полуденным солнцем, Дженифер шла между Нобахом Баркером и Свардлардом. Священник шагал слева. Он крепко держал девушку за запястье, так что кольцо, надетое на средний палец ее левой руки, было у него на виду. Свардлард поддерживал девушку с другой стороны. Он явно страдал даже сильнее, чем Дженифер — ее лицо просто застыло, не отражая ничего. Следом шагали эскорт в темной пуританской одежде и нанятый Баркером переводчик.

Матросы, грузчики, разносчики и прочая публика, мелькающая между портовыми строениями, таращили глаза на странную компанию.

Вдруг Баркер вскрикнул, и тут же эхом откликнулась Дженифер. Священник отшвырнул от себя руку девушки, словно его обожгло вспыхнувшим сиянием. Пуритане в ужасе уставились на кольцо.

Девушка бросилась бежать. Баркер, опомнившись, бессвязно крикнул что-то солдатам и помчался за ней. Солдаты, тяжело топая, пустились в погоню и через минуту схватили Дженифер.

Она царапалась, как дикая кошка, вырывалась изо всех сил, пинала Круглоголовых ногами, и немало пуританской крови пролилось, прежде чем девушку в изодранном платье удалось свалить на мостовую.

Вокруг собралась толпа негодующих французов. Свардлард опустился на колени возле девушки — она лежала, едва дыша, почти без сознания. Баркер тоже опустился рядом, пробормотал короткую молитву и взял Дженифер за левую руку. Камень слегка потускнел. Священник приподнял безвольно свисающую руку девушки — сияние усилилось. В этот момент неподалеку в порту находился лишь один корабль, стоявший на якоре. И, когда Баркер направил кольцо на это судно, камень засветился.

На лице Баркера отразилось торжество. Но он не забыл об осторожности и тут же прикрыл руку Дженифер складками ее юбки; потом поднялся и отдал распоряжение стражам.

Эта каюта была гораздо больше и обставлена богаче, нежели та, что досталась принцу Руперту. По мягкому ковру нервно шагала взад-вперед герцогиня Белинда.

Открылась дверь, и герцогиня застыла на месте. Вошла Нина Вальдес.

— La senora?.. — начала было горничная, но Белинда перебила ее:

— Нет, говори по-английски, и потише. Закрой дверь на щеколду, иди сюда… Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, и я не хочу, чтобы нас подслушали матросы.

— El duque… А господин герцог…

— Спит. — Белинда кивком указала на закрытую дверь смежного помещения.

— Ах, ну да… — Девушка выжидающе глянула на хозяйку. Белинда снова принялась мерить шагами каюту.

— Как бы ни было велико различие между нами, Нина, все же мы обе — дочери Евы. Я всегда доверяла тебе, и надеюсь, ты находишь меня вполне достойной уважения.

— О, моя леди всегда так добра и щедра… — В голосе Нины слышалось явное предвкушение подарка.

— И в отличие от многих, я никогда не вмешиваюсь в личную жизнь моих слуг. Это дело их совести и их проповедника. Но все же я не слепая. Ты давно стала женщиной, хотя и очень еще молода… похоже, сказывается мавританская кровь, что течет в тебе. Ты бываешь в таких местах, куда я не осмелюсь заглянуть, ты находишь приключения, о каких я могу лишь мечтать, и… скажи, я ведь не ошибаюсь — ты знаешь способы привлечь мужчину?

Девушка заколебалась на мгновение, но потом ответила:

— Ну, торговцы с Востока продают разные вещи, ваша милость…

— Приворотные зелья? — вырвалось у герцогини. Не слишком удивленная, Нина уклончиво произнесла:

— Я ничего об этом не знаю.

— Ох, оставь! — Белинда остановилась перед горничной и, собравшись с духом, продолжила: — Не подумай, что я хочу обидеть тебя, нет… Ты достаточно хороша собой, и, пожалуй, в большинстве случаев тебе нет нужды прибегать к хитростям, и все же… я еще в Англии замечала, что ты умудрялась выиграть у женщин стройных, светловолосых — хотя ты простая девушка, прислуга, иностранка, да еще и католичка… Но ты одерживала победу за победой. И ты сумела немало отложить на черный день, несмотря на то что англичане — народ холодный и скупой. Только не пойми меня неправильно! Я вовсе не порицаю тебя. И я совсем не намекаю на колдовство или что-то в этом роде, нет… но ведь существуют, наверное, какие-то духи… безобидные средства, вроде пудры, губной помады, румян…

Нина улыбнулась и, проглотив наживку, осторожно заговорила:

— Bueno… о, но это просто невозможно, чтобы моя прекрасная леди нуждалась в чем-то таком, ведь природа одарила ее так щедро…

— Но герцог стар, — сказала Белинда.

— Я понимаю, ваша милость. И… и было бы христианским поступком помочь ему обрести сына, правда?

— О, обещаю, этот поступок будет должным образом оценен!

— Я знаю, как добра моя леди. Но — увы! У меня нет магических средств, которые я могла бы предложить ей. Если сила иссякла…

— Желание возвращает силу.

Горничная кивнула:

— Восточные старушки готовят некий мускус… конечно, он не волшебный, но он возбуждает… — Девушка опустила ресницы. — Ну, насколько уж сильно возбуждает, я не знаю. Вряд ли он превращает мужчину в быка. Но… если есть хоть небольшое желание… он его усилит. Хотя, конечно, его милость уж очень старый, усталый человек… Вот если бы на его месте был мужчина помоложе…

— Я все это понимаю, — сказала Белинда. — Но разве не долг жены — попытаться?

Нина чуть заметно усмехнулась:

— Разумеется, моя леди.

— Так у тебя есть такое зелье?

Девушка довольно долго молчала, но наконец решилась.

— Есть мускус, изготовленный из трав, цветов и соков разных деревьев. Наверное, когда его готовят, читают какие-то заклинания, не знаю. У него сильный аромат. — Она вздохнула. — Увы, он очень, очень дорогой. Мне как-то удалось купить капельку, и не знаю, смогу ли я найти его еще где-нибудь…

— О, цена пусть тебя не тревожит, — прошептала Белинда. — Особенно если он поможет мне…

— О моя леди, умоляю, дайте мне подумать… я не уверена, что должна это делать, хотя, конечно, ваши желания для меня — закон.

Белинда кивнула:

— Вот именно. И лучше нам не медлить с делом.

Горничная сделала реверанс и вышла. Когда дверь закрылась за ней, герцогиня сказала самой себе:

— Похоже, скоро мне удастся глотнуть капельку блаженства…

Вечерело, и в крохотной комнатушке едва можно было что-либо рассмотреть. Впрочем, тут и рассматривать было нечего. Между покрытыми плесенью стенами располагались лишь кровать, стул и умывальник. Со двора доносился стук копыт, грохот колес, голоса людей.

Дверь открылась. Чья-то рука втолкнула внутрь Дженифер.

— Сиди здесь, ведьма! — послышался визгливый голос Нобаха Баркера. Девушка споткнулась и чуть не упала.

— Сэр, грубость тут ни к чему! — воскликнул Свардлард, вошедший следом за Дженифер. Он поддержал девушку.

— Вот как? — огрызнулся Баркер. — Ты и сам видел, что она устроила, когда засветилось ее кольцо… кольцо, подаренное дьяволом! Не давать ей ужина! Если даже демон ее не оставит, так хоть буйство утихомирится!

Вскинув голову, Дженифер повернулась к Баркеру спиной.

— Ох, сэр, умоляю, позвольте мне заступиться за нее, — сказал Свардлард. — Возможно, я сумею помочь ей еще раз…

— Ты уже хвастал, что приручил ее… не далее, как сегодня, — фыркнул Баркер. — Ну, попытайся еще раз, если тебе хочется. А мы все отправимся ужинать, а потом и отдохнуть не помешает.

— Урия, ты останешься в коридоре, у двери, — приказал Райтус Джерсон. — Когда мы поедим, Инкриз тебя сменит. И нужно поставить пост во дворе. Кто знает, какие силы могут явиться ей на помощь? Первым будет Джабилах, после — я… Будь уверен, братишка, мы всегда придем тебе на помощь, если понадобится.

Баркер согласно кивнул, Свардлард остался в комнате, а все остальные вышли, закрыв дверь.

Дженифер встала у окна. Юноша подошел к ней и жалобно произнес:

— О, неужели они причинили вам сильную боль, моя леди? Но зачем вы пытались убежать от них? Вы лишь разозлили их. Я пытался уговорить их быть мягче… но они так испугались, когда кольцо вдруг засветилось, там, в порту… это чуть не свело их с ума. Как вы себя чувствуете?

— Телом я в порядке. Но если ты можешь пролить немного бальзама на мои душевные раны — говори…

— Не знаю… — Юноша был почти в отчаянии. — Нобах Баркер торжествует. Он ведь именно на это и надеялся — что кольцо укажет путь к нашей жертве. Потому-то вас и водили в доки… Если то, что ищет Руперт, находится где-то в море, на юге… И Баркер рассудил, что то судно, на которое указало ваше кольцо, должно быть важным звеном в наших поисках… оно стояло на якоре в заливе, это почтовое судно… Когда мы объяснили французской полиции, что у вас был просто эпилептический припадок, и толпа разошлась, мы нашли капитана. А вы все лежали без чувств…

Искренняя боль, прозвучавшая в голосе Свардларда, заставила Дженифер признаться:

— Да я больше притворялась, чтобы меня не трогали. Ну, рассказывай дальше!

— Капитан оказался и владельцем судна. Он запросил не слишком большую сумму и не стал допытываться, с какой целью мы его нанимаем. Баркера это воодушевило, он решил, что это хорошее предзнаменование. Но Баркер также узнал от одного английского агента, связанного с сэром Мэлэчи, что о Руперте до сих пор ничего не слышно. Так что вряд ли ему удалось собрать войско, и у нас есть все шансы изловить его, — торопливо закончил он.

— Ну, меня это не слишком радует, — с горечью сказала Дженифер.

— Ох, моя леди, — простонал Свардлард, — разве вы не понимаете, что мы — простые люди, мы любим нашу страну и не хотим, чтобы она погибла!

— Ох, Свардлард, — грустно сказала девушка, отвернувшись к окну. — Может быть, ты и прав. Я слишком невежественна, я просто дочь рыбака, и не мне судить о замыслах Господа. Что я могу о них знать?

Она повернулась к юноше, всмотрелась в его лицо, едва видное в густеющих сумерках, и сокрушенным тоном закончила:

— И мне очень жаль, что мое сердце так далеко отсюда!

Она положила руки ему на плечи — и внезапно ее кольцо запылало.

Юноша с криком отпрянул и прикрыл глаза ладонью. Но разноцветные лучи не обжигали, не ранили взгляд. Они светились мягко, как радуга.

— Добрый знак… О Руперт, неужели ты где-то рядом? — прошептала Дженифер, пряча кольцо в складках платья. И тут же она испуганно выглянула в окно. Но если даже кто-то и стоял там, вспышка была слишком короткой, и ее едва ли могли заметить. Дженифер поспешно отошла в дальний угол.

— Молчи, милый друг, прошу тебя, не зови на помощь!

Свардлард выхватил меч.

— Змей пробудился! — воскликнул он. — Что это значит?

— Ничего страшного. — По телу девушки внезапно пробежала дрожь. Она всмотрелась в Свардларда. — Подойди ко мне, Свардлард, — сказала она странным тоном. — Не бойся…

Он бросил меч в ножны и на негнущихся ногах подошел к девушке. Она медленно подняла левую руку. Когда пальцы Дженифер коснулись юноши, кольцо вновь запылало.

— Ты — моя удача! — сказала она. — Камень указывает на тебя!

Она осторожно сняла кольцо и спрятала в лиф.

— Я — ваша удача? Но как… Да, я готов отдать мою ничтожную жизнь за один час счастья для Дженифер, но вы упорствуете в своем горе…

— Думаю, кольцо просто отражает свет твоей души, — сказала девушка и схватила Свардларда за руки. — И это твой последний шанс.

— Последний — для чего, моя леди?

— Освободить меня.

— Нет!.. — Он сделал слабую попытку выдернуть руки, но Дженифер лишь крепче сжала их. — Это невозможно! Моя клятва, мой долг…

Она отпустила его.

— Да, действительно, — с сочувствием произнесла она. — Мне следовало это понять. Как бы мне хотелось, чтобы между нами не было стены!.. Ладно, спокойной ночи, милый Свардлард. Не забывай меня.

— Что вы задумали? — испуганно спросил он.

— Ты преданный человек и должен понимать, что такое преданность, — сказала она так, словно что-то объясняла маленькому ребенку. — Стал бы ты делать то, что принесет беду дорогому тебе человеку? Нет, конечно. Вот и я не стану этого делать.

— Но что вы можете…

— Из этого мира ведет много дверей, и единственный ключ к ним — решительность. Например, я могу случайно упасть за борт и утонуть… или могу позаимствовать у кого-нибудь на одну минутку острый кинжал… да просто уморить себя голодом. — Дженифер улыбнулась. — Не удастся одно — найду сотню других способов.

Он застыл от ужаса. Девушка осторожно погладила его по щеке.

— Не думай обо мне плохо из-за этого, милый. Когда-нибудь, когда и ты покинешь эту землю, мы, возможно, встретимся в раю и посмеемся вместе, вспоминая юность.

— Самоубийцу ждет ад, а не рай! — вырвалось у Свардларда.

— Думаю, не в таком случае.

— Но вы ошибаетесь!

— Ну, куда бы ни вела эта дверь, я ее открою, — вздохнула Дженифер. — Конечно, ключ к ней холоден и тяжел… но… Ладно, спокойной ночи. Иди, я хочу помолиться.

— Помолиться, чтобы окрепнуть в грехе? И не подумаю уходить!

Она резко бросила:

— Ну, если ты намерен навязывать мне свое присутствие, то хотя бы помолчи!

Она отошла к узкой кровати и опустилась возле нее на колени.

Какое-то время он молчал, глядя на девушку, а потом воскликнул:

— Нет, прекратите это, не пугайте меня, Дженифер! Я помогу вам… ох, да, помогу, помогу!

Он бросился на колени рядом с ней, закрыл лицо руками и неумело зарыдал.

Дженифер привлекла голову юноши к своей груди, погладила его волосы, что-то утешающе бормоча. Он затих.

— Я знала, что ты мне поможешь, — сказала наконец Дженифер. — И кольцо тут ни при чем.

— Но… пусть лучше я буду грешен… но ваша душа спасется… — запинаясь, ответил он.

— Говори потише, — предостерегла она его.

— Но как мне провести вас мимо стражей?..

— Я уже думала об этом, как любой пленник. Ты сейчас выйдешь и скажешь стражу, что я близка к раскаянию… это объяснит твои слезы… и что ты хочешь принести Библию, чтобы укрепить меня. Спрячь под своей одеждой костюм для меня — мы ведь с тобой почти одного роста. Я надену его… Потом — о, мы должны поспешить, пока не взошла луна! — я через окно выберусь во двор. Стражник стоит у входа, он меня не заметит. Темнота мне поможет. Ну, поспеши!

— Ради вас, моя леди! — немного напыщенно воскликнул он.

Дженифер проводила его взглядом.

— Ох, как мне тяжко из-за того, что приходится так бессердечно использовать его доброе сердце!

Где-то неподалеку зазвонили колокола.

«Это ангелы поют, — подумала девушка. — Дева Мария, здесь, в любимой Тобой Франции, услышишь ли ты мою исповедь?»

Она стиснула руки и склонила голову.

— Я выбрала его. Не знаю почему. Что знаю я о мужчинах? Сколько их я видела? Робкие сыновья рыбаков, подмастерья на улицах Лондона, во все глаза смотревшие на меня… Но разве я мечтала о принце? Теперь я сама себя боюсь. А кольцо говорит, что у меня есть шанс… Неужели помочь Руперту — смертный грех? Боюсь, это и вправду так. Но это мой грех, мой, а не его.

Она перекрестилась и замолчала.

Дверь открылась. Прежде чем Свардлард захлопнул ее вновь, Дженифер успела заметить стража, стоявшего в коридоре. Свардлард, запыхавшийся от спешки, поцеловал принесенную им книгу и положил ее на кровать.

— На мне два костюма, — сказал юноша. — Вы уж не пугайтесь, мне придется раздеться.

Она хихикнула.

Он достал из сумки, висевшей на поясе, башмаки для Дженифер и быстро принялся стягивать с себя куртку, рубашку, брюки… Потом он отвернулся и закрыл глаза ладонями, словно играя в прятки.

— Поверьте моей чести, леди, я не стану подглядывать, — смущенно произнес он.

Она рассмеялась и быстро чмокнула его прямо в губы, от чего Свардлард едва не свалился с ног.

— Ну, сейчас так темно, что ты все равно ничего не разглядишь.

Переодевшись, Дженифер сказала:

— Я придумала, как обезопасить тебя…

— Но разве я не пойду с вами? — испуганно спросил он.

— Лучше не надо. Нет, в самом деле. Кто знает, что меня ждет?.. Ну, и кроме того, твое отсутствие сразу заметят — ведь ты должен ночевать в одной комнате с другими солдатами, верно?.. Сразу возникнут подозрения, за нами бросятся в погоню. Нет, ты уйдешь и скажешь, что я тебя выгнала — и вела себя так, словно демон, обуявший меня, просто взбесился. Сразу ложись в постель, как будто ты в сильной печали. Конечно, утром тебя примутся допрашивать. Говори, что хочешь… но лучше всего будет сказать правду… но тверди, что я околдовала тебя и ты не понимал, что делаешь. Это им понравится, они поверят. Они будут винить себя за то, что оставили невинного мальчика с ведьмой.

— Да я и сам почти уже верю в это… — пробормотал мальчик.

«И я тоже, — подумала Дженифер. — Ведь никогда прежде мне не случалось ощущать такой головокружительной решимости, меня словно несет звенящий поток… и я ничего не боюсь».

— Но я не могу отпустить вас одну! — воскликнул Свардлард. — Куда вы пойдете? Кто защитит вас?

— Я отправлюсь прямиком в английское консульство. Скорее всего там я найду роялистов, особенно тут, в Марселе. Я немного говорю по-французски, так что расспросить о дороге сумею… Проклятье, как мужчины управляются со своей одеждой?! Все пуговки не с той стороны! Ты мне не поможешь? Да не дрожи ты так! А, разобралась… Ну, как я выгляжу?

Дженифер подошла к окну, откуда еще просачивались остатки дневного света, хотя на бледном небе уже поблескивали первые звездочки. Мужской костюм висел на девушке достаточно свободно, чтобы скрыть фигуру.

— Ваши волосы! — вдруг вскрикнул Свардлард. — Я забыл шляпу для вас!

— И не надо. Достань-ка свой кинжал. Не сомневаюсь, он достаточно острый.

— Что?! О нет, умоляю…

— Отрезай мои волосы, ну! Они отрастут снова. У живого человека волосы растут быстро. И вранье, что они растут на трупах, ну, режь, какая разница? Если меня поставят у позорного столба, они же все равно сгорят!

Юноша жалобно скривился, достал кинжал и принялся за дело.

Она встряхнула короткими, неровными локонами и усмехнулась.

— Ну вот, наконец-то и меня превратили в Круглоголового! Теперь мне нужно будет миновать стража во дворе… надеюсь, он не заговорит со мной. — Она подошла к окну, окинула взглядом крыши стоявших напротив домов — на них уже легли первые отблески серебра. — Надо спешить, луна вот-вот взойдет…

— И вы останетесь одна…

— Нет, со мной будет твоя любовь. Но не позволяй ей жить слишком долго. У тебя впереди целая жизнь. — Она крепко поцеловала его. — Прощай!

Свардлард помог ей взобраться на подоконник, потом, крепко держа за руки, опустил девушку вниз. Дженифер исчезла во тьме. Высунувшись из окна, Свардлард прислушался к стуку ее башмаков по камням двора. Не показалось ли ему, что Дженифер еще что-то шепнула на прощание?..

Глава 18

Луна осветила восточные склоны холмов. Ее лучи посеребрили крыши и башни крепости, церкви, мачты и корабли; залив, раскинувшийся на западе, заискрился. Небо казалось не столько черным, сколько пурпурным. Между доками лежали густые тени. С севера дул ветерок, донося запахи смолы и рыбы; поскрипывали причальные тросы, волны тихо бились о корпуса судов.

Из-за складского строения с топотом вышел взвод стражников. Первый солдат нес фонарь, в неверном свете которого мерцали копья и латы. Но вот луч фонаря выхватил из тьмы тонкую фигурку в черной мешковатой одежде.

— Halte-la! — рявкнул командир. Фигурка замерла. Янтарные волосы, бледное лицо, белый воротник… Один из стражников шагнул вперед.

— Qui va la?

— Un anglais, — ответил ему высокий, чуть дрожащий голос, — du group qui a lone aujourd'hui ce bateau la. — Палец вытянулся в сторону суденышка, лежащего на воде неподалеку; на борту его был выставлен фонарь.

— Ah, oui. Je men souviens. Les parpaillots. — И с презрением в голосе командир закончил: — Cava, pase, garson!

Дженифер, не скрываясь больше, отвязала четырехвесельный ял и спрыгнула в него. Патруль принял ее за обычного мальчишку-посыльного и больше не интересовался ею. Вскоре шаги солдат затихли вдали. Дженифер потихоньку гребла, направляя ялик в залив.

Оказавшись достаточно далеко от берега, она бросила весла и заглянула в сумку, висевшую у нее на поясе. Оттуда брызнул свет.

«Кольцо продолжает сиять, — обрадованно подумала она. — Я так и думала… Эта лодка — моя удача… ветер несет меня на юг — туда, где Руперт! Эта ночь — самый прекрасный день для меня!»

Спрятав кольцо, Дженифер принялась за работу: ловко закрепила руль, установила мачту, подняла парус… Для нее это не было сложной работой, суденышко не отличалось величиной. Мысли девушки то и дело возвращались к Свардларду.

«Бедный доверчивый Свардлард, мне действительно очень жаль, что я подставила тебя под удар и солгала о своих планах… но ты ни за что не отпустил бы меня в море… на поиски Руперта, моего Руперта… Ничего не могу поделать с собой, я счастлива!»

Парус хлопнул и наполнился ветром. Ялик рванулся вперед. Дженифер села у румпеля.

«Ни еды на борту, ни капли воды, — подумала она, — и все же мне не страшно. Кольцо не предаст меня. Может, и придется немножко пострадать, но это неважно, я куда сильнее страдала без свободы…»

Она достала кольцо и надела его на палец, улыбаясь огненным лучам.

Корабль встал на якорь. Справа виден был холмистый берег и город, похожий на сон. Минареты, залитые лунным светом, напоминали зимний лес… но воздух был теплым и пряным. Сияло гладкой поверхностью эбеново-черное море, через которое луна перебросила серебряные дорожки.

Руперт стоял у поручня. Он смотрел прямо перед собой, погрузясь в глубокое раздумье.

«Вот мы и добрались до Туниса и утром войдем в порт. А что потом? Оракул, ведущий меня, при подходе к этим берегам засиял так ярко, что мне пришлось снять его с руки и спрятать… не значит ли это, что где-то рядом я найду то, что ищу? Но как? У меня будет судно, мне даст его герцог, и я отправлюсь к неведомому острову… вправду ли кольцо приведет меня туда?..»

Шелест шелка заставил принца обернуться. Он увидел Белинду. Она была в платье с глубоким вырезом. От ее волос и кожи исходит аромат роз и чего-то еще — непонятный, тревожащий запах…

— Вы… э-э… добрый вечер, — с трудом произнес Руперт. — Я… я думал, вы давно спите. Вы так нарядно одеты…

— Это в честь окончания нашего путешествия. Ну, в некотором смысле. — Она взглянула ему прямо в глаза. — Я должна изображать радость по этому поводу… но теперь я буду уже не путешественницей, а помнящей свой долг герцогиней…

— Ну, я-то всегда был принцем лишь по названию.

Белинда взяла его за руку.

— Но вы, как никто, заслужили титул, Руперт. Вы должны бы стать императором! Принц покраснел.

— Вы слишком любезны, — сказал он. — Вы всегда были добры ко мне. Мне было приятно путешествовать с вами…

— А я… что я могу сказать? — Она прижала его руку к своей груди. — Неужели вам так нужно снова искать опасности л трудности? Вы могли бы найти приют и убежище…

Он покачал головой:

— Мой король… и то, что я должен отыскать…

— Но что вы ищете, Руперт? — Она прильнула к принцу. — Нет, не говорите, если нельзя. — Она взяла руки Руперта и положила их себе на талию.

— Могу ли я довериться хоть одной душе? — хрипло прошептал он.

— Даже мне? — печально произнесла она. — Жаль, что вы мне не доверяете… если бы вы знали, как пусто в моем сердце и как бы мне хотелось заполнить эту пустоту…

Он попытался отодвинуться от нее, но ему это не удалось.

— Вы уже так помогли мне, Белинда…

— Лишь скажите, и я сделаю все, что в моих силах…

Она крепче прижалась к нему. Он, глядя поверх ее головы, сказал:

— Забывший о чести…

— Не мучьте, о, не мучьте меня больше, умоляю! — почти простонала она, обнимая его за шею.

— Белинда, лучше вам оставить меня…

— Прислушайся к зову плоти, забудь на минутку о долге…

Она выпустила его из объятий, взяла за руку и повлекла за собой. И принц, словно слепой за поводырем, шагнул следом.

Земли не было видно. Ялик качался на волнах, освещаемый опускающейся к горизонту луной. Дженифер не спала; она немного замерзла, но, держась за руль, бодро напевала:

Рыбак уходит в морскую даль, А девушка ждет и ждет. Она не прячет свою печаль И слезы открыто льет. Глаз не отводит от синевы, А чайки над ней кричат, И ветер бросает: «Увы, увы! Не знаю, где твой моряк».

Что дни, что ночи — ей все равно, Лишь шторм пугает — беда! И кровь бушует, но лишь одно Твердит в молитвах всегда. Но вот пришла наконец весна, И ветер принес ответ — В гуле его услыхала она От милого друга привет.

Вернется он…

Дженифер умолкла на секунду и вдруг отчаянно вскрикнула. Камень на голове змея внезапно погас. И тут же суденышко качнулось, сменило курс, перестав слушаться руля… словно превратившись в беспомощную щепку, отданную на волю ветра и волн.

Глава 19

Это была комната мавританской архитектуры со стрельчатыми окнами, золочеными арабесками на стенах и потолке, смутно видными сейчас в свете единственной свечи. Неясно вырисовывались стоящие вдоль стен шкафы, полные книг. На всем лежала пыль, в углах висела паутина и время от времени слышался шорох лапок пробегающей крысы. В одном из углов на высоком табурете сидел хранитель библиотеки, и его блуза и белая борода казались такими же пыльными и потрепанными временем, как все в этой комнате.

Свеча стояла на столе, за которым сидел Руперт. Вокруг него громоздились кипы книг и бумаг. На принце были комнатные туфли, короткие бриджи с чулками и рубаха с закатанными выше локтей рукавами. Было жарко, и от выступавшего пота размазывалась пыль, покрывавшая лицо и руки принца. Руперт был небрит и непричесан; глаза его покраснели и провалились. Он брал книгу за книгой, бегло просматривал, откладывал в сторону, принимался за следующие… Иной раз его внимание привлекала какая-то строка. Тогда он внимательно прочитывал ее, иной раз вслух, но чаще всего отрицательно качал головой или даже ругался.

Сопя и шаркая ногами, вошел Уилл Фарвелл. Он был в европейской одежде, но при сабле, а на ногах красовались кавалерийские сапоги. Фарвелл тащил поднос, уставленный тарелками с мясом, плоскими хлебцами, графинами с вином и водой.

— Генерал, — окликнул он, — генерал, это я!

Руперт не замечал его, пока драгун не водрузил поднос прямо у него перед носом. Тогда принц потер глаза, откинулся на спинку стула и рассеянно произнес: