Глава 38

Прыжок.

Число видимых звезд уменьшилось, как в туманную ночь на Земле. Ярче всех были красные, а это значило, что они рядом. Несколько редких гигантов отливали стальной синевой.

Среди них висело громадное солнце. Тусклый, красно-оранжевый диск можно было разглядывать без очков. Зодиакальное свечение простерлось широко, но на диске ничего не было: ни пятен, ни вспышек, ни протуберанцев, не было и короны; не имея резкой грани фотосферы, звезда как бы расплывалась, растворяясь в космосе.

Ближе располагалась казавшаяся глазу большая планета, вокруг которой в троянском положении по отношению к большой луне обращалась Т-машина. Оба небесных тела тоже светились янтарным светом. Дав увеличение, Бродерсен заметил, что толстая, полная сажи атмосфера укрывает расплавленную поверхность. Мимо пролетел астероид; темный покрытый кратерами, вращающийся, кувыркающийся вдоль длинной оси.

Джоэль проговорила:

— Так образуется новая система. Солнце черпает энергию из сжатия, и пока еще не сжалось настолько, чтобы начались термоядерные реакции. Космос здесь остается пыльным, изобилует камнями любого размера. Падая на зарождающиеся планеты, они расплавляют кору и увеличивают массу. По-моему, это со временем сделается похожей на Землю.

«А если это и есть Земля? — поежился Бродерсен. — Нет, маловероятно! И уж во всяком случае не имеет практического значения. Не хочу в это верить. Не буду».

— И сколько времени на это уйдет? — громко спросил он без всякой цели, побуждаемый остатками любопытства.

— Потребуется примерно пять миллионов лет, чтобы здешнее Солнце оказалось в главной последовательности. Образование твердой коры на планете может идти даже медленнее. Мне необходимы дополнительные данные для точной оценки.

— Прости, не будем мы оставаться здесь. Тут нас ничего не интересует.

«Разве что, о Боже, хотелось бы оценить широту миров, которые привлекают Иных, в которых они живут и перемещаются, чтобы увидеть, как рождается звездная система, как она эволюционирует, живет и наконец умирает. Для этого-то они и построили здесь Ворота».

Глава 39

Прыжок.

— О-о-о! — зазвенел голос Кейтлин в интеркоме. — О величие, о свет! — Слова утонули в рыдании.

Пылало пространство, погасив Млечный Путь, звезды и звезды теснились друг к другу, изгоняя черноту с неба. Многие из них казались подобными Венере или Юпитеру, в самом блеске своем стоящим над Землей. Больше было рубиновых, но среди светил попадались и красно-оранжевые, и глубоко золотые.

Окруженное белой аурой солнце, возле которого парил «Чинук», — диск в половину градуса дуги — разрывал сердце своей схожестью с Фебом.

— Где мы, Джоэль? — хриплым голосом воскликнул Бродерсен.

В неровном голосе ее слышался восторг и сознание собственного ничтожества, давно не посещавшее ее:

— Как прекрасно. Должно быть, мы попали в шаровое скопление, Дэн. Оно старое, здесь не осталось ни пыли, ни газа, самые массивные короткоживущие звезды давно выгорели, остались только карликовые, родня Солнца. Давай побудем здесь немного, осмотримся.

Все согласились. К тому же — кто может сказать заранее? — Иные действительно могут поселиться среди такой красоты. Начались обычные исследовательские работы. Тем временем корабль набрал ускорение, приятно было вновь ощутить нормальный вес.

Исследования завершились через несколько часов. Джоэль сама измерила почти все параметры, а потом интерпретировала их. Желтое солнце владело по меньшей мере семью планетами. Одна, удаленная от своей звезды примерно на астрономическую единицу, относилась к числу землеподобных, атмосфера ее безусловно содержала кислород. Т-машина опережала планету, на 60°С находясь в той же орбите. Никаких признаков радиопередач не обнаружилось.

Тем не менее Бродерсен решил.

— Поглядим. Лететь до нее три дня, в любом случае полезно побыть в условиях нормального тяготения.

— Неплохо будет и пройтись по миру, похожему на родной, — с завистью проговорила Сюзанна.

***

Ночная вахта.

В своей постели Лейно выпустил Кейтлин из объятий и лег рядом.

— Ах, — вздохнул он. — Это было прекрасно. Все чудесно в невесомости, но мы рассчитаны на тяготение. Правда?

Она села, обхватила руками колени и поглядела перед собой. Волосы Кейтлин светлыми локонами эльфа рассыпались по плечам. На белой коже выступил пот; Лейно ловил ее женский запах, солнечный и мускусный, ощущал испускаемое телом тепло. Ему потребовалось несколько минут, чтобы восстановить в себе энергию, настолько, чтобы заметить смятение на ее лице.

Он приподнялся на локте:

— Что случилось, querida?

Но Кейтлин по-прежнему глядела на перегородку, а не на него.

— Ничего, — сказала она негромким голосом, — и в известной мере все что угодно; дело не в тебе, Мартти, а во мне.

Он погладил шелковистое бедро.

— Скажи мне.

— Я бы не хотела ранить тебя по собственной инициативе. Он напрягся.

— Выкладывай. Ты всегда умеешь найти нужное слово, Кейтлин, обычно приветливое, а до меня долго доходило, насколько ты независима и самостоятельна. — Молчание. — Говори, быть может, я помогу. Ты знаешь, что ради тебя я пройду через ад босыми ногами.

Он увидел, как в ней окрепла решимость.

— Вот это и плохо, Мартти.

— Эй? — Он тоже сел.

— Хорошо, этого следовало ожидать. — Она поглядела ему в глаза. — Ты сказал правду: вес приятная штука… и для любви тоже. Но сегодняшний шанс должен был принадлежать Дэну.

Он покраснел.

— Если я не ошибся, на сегодня он получил Фриду. Они ушли вдвоем.

Кейтлин кивнула:

— Да, я расстроена не этим. Более того, почувствовала радость за нее, когда Фриде удалось это сделать пару недель назад — после того как она провела с тобой столько времени. Фрида — добрая женщина, и заслуживает самого лучшего.

Лейно дернулся.

Заметив это, она положила ладонь на его руку и сказала негромко:

— Видишь ли, у меня тоже есть предрассудки. Мне нравятся все на борту… каждый по-особенному, но Дэна я люблю, и он любит меня. — И после, помедлив немного, добавила:

— Я не отказывала бы ему так часто, если бы ты не нуждался в помощи. Я хорошо отношусь к тебе, Мартти Лейно. Но теперь нам пора вернуться к нормальным взаимоотношениям.

— Но ты не можешь бросить меня! Нет! Я люблю тебя! Она легко поцеловала его.

— О нет. Пока продолжается наше путешествие, мы будем иногда заниматься любовью. Не считай, что я соглашаюсь лишь из доброты. Ты доставил мне достаточно удовольствия, — Чуть отодвинувшись и посерьезнев, она продолжала:

— Но ты слишком пылко относишься ко мне. Откровенно говоря, ты пытаешься овладеть мной. Сегодня ты вытащил меня из кают-компании, когда мне еще нужно было поговорить с Филом и предстояло неназначенное свидание с Дэном. Я решила не делать сцены., не ощущай себя задетым, мой дорогой. Мы хорошо развлеклись. Но тем не менее пора прекратить это, и сперва ты должен сам разобраться с собой.

Он ударил кулаком по ладони.

— Но я не могу перестать любить тебя, Кейтлин.

— Конечно, если не случится чего-то ужасного, нам, людям, никогда не удастся полностью излечиться от любви, правда? Но старое пламя успокаивается, когда зажигается новое. Мы вернемся домой, и ты найдешь себе девушку, совсем непохожую на меня. Только я, надеюсь, доказала тебе, что она вправе проявлять живость характера и одновременно сохранять достоинство; смею думать, ты вспомнишь меня добрым словом.

Мартти, — продолжала она голосом полным ласки. — Тебе нужна надежная женщина, труженица, дерево, на котором будет стоять твой дом до конца твоих дней. Подобная Лиз, подобная твоей матери — я не сомневаюсь в этом. И ты должен излечиться от своей привязанности ко мне. Так и случится, если наши свидания продлятся много месяцев. Иначе ты потеряешь способность стать семейным человеком, каким сотворила тебя природа. Я не предназначена для тебя; мне выпало быть твоим другом, случайно оказавшимся лицом противоположного пола. Я — бродяга.

— О, по-моему, я достаточно хорошо научился справляться с ревностью в отношении тебя…

Она улыбнулась.

— Я имею в виду совсем не это, мой сладкий. Я — непоседа. Даже Дэн не может удержать меня в Эополисе. Тебе же нужна жена, а не скитающаяся любовница. — Она спустила ноги на пол. — Мартти, я прекрасно знаю, что нам не решить все свои проблемы сию секунду. Тут нужно терпение, размышления и забота. — Она встала. — Но первым делом самое главное: мы должны стать друзьями — расслабься — и прекратить мелодраму, способную возникнуть между нами… Будем пестовать росток непременной в человеческих отношениях комедии — ведь мы, люди, смешные животные, правда?

— Помнится, бутылку виски мы только начали.

…Когда слегка опьяненные они вновь улеглись, способные на шутку, Кейтлин настроила свой сонадор и сказала:

— Итак, я не откажу тебе в этой дороге, не бойся. Позорно не использовать по назначению столь блестящий талант. Ты должен только понять, что я рождена скиталицей. Помнишь, как ты дразнил меня моей «Дорожной песней», которую я написала от лица мужчины; я обещала тебе исправиться. А потому и сочинила следующую — как раз для тебя.

Ассоциации с вечером, который она вспомнила, более не ранили Мартти.

— Ну давай, — предложил он. Ухмыльнувшись, она начала:

Ночная вахта.

— Ты что-то не фесел, Дэн? — спросила Фрида.

— Ха! Нет-нет, с чего бы вдруг, мы с тобой так хорошо развлеклись. — Бродерсен обхватил ее рукой. Фрида изогнула спину, и ладонь легла ей на грудь. — Просто я отвлекся, прости.

— Ты улетел далеко и попал ф нехорошее место, судя по тому, как опустились уголки рта и по крошечной морщинке между брофей… — она провела пальцами по его лицу. Забота обесцветила голубые глаза.

Бродерсен попробовал улыбнуться.

— Неужели ты забыла, что я здесь Старик и не только по должности? Корабельные дела поглощают как прилипчивая хворь, ты помогаешь мне нести груз.

Светлая голова качнулась.

— Дело не ф этом. Ты крепок и практичен. Толкофать не ф тфоей натуре. И поэтому когда ты фпадаешь ф мрачные раздумья, то делаешься беззащитным.

— Это все ерунда. Давай лучше выпьем или покурим, или то и другое сразу.

Фрида всем весом удержала под собой его руку.

— Для этого еще рано, Дэн; Кейтлин смогла бы тебе помочь. А можно мне попытаться?

Он нахмурился, глядя себе под ноги. Они с Фридой находились в ее каюте, лишенной всего, на что можно было бы посмотреть… никаких ярких вещей, которыми ирландка украсила бы каюту. Как обычно, Фрида включила музыку, фугу Баха… негромкую, но неизменно благородную.

— Посфоль мне догадаться, — она повернулась набок и прижалась к его груди, так, чтобы Бродерсен не мог видеть ее глаз. — Ты считаешь себя финофным ф смерти Зарубаефа и Фиделио, ф том, что фее мы потерялись ф пространстфе и фремени. Дэн, Liebchen, ты же знаешь, что мы приняли это решение собстфенной фолей. Фее, кого ты осфободил из Колеса — и Фиделио, Фиделио тоже, — что бы ни случилось с нами дальше, фсегда будем благодарить тебя. Ошибки, неудачи — их знает любой капитан. Ты слишком сильный человек, чтобы поддаться унынию. Нет, ты сумеешь исфлечь пользу из ошибок и пофедешь нас дальше — к лучшей доле. И если ф конце концоф, ф чем я почти не сомнефаюсь… и если ф конце концоф нас не ждет удача и мы никогда не фернемся домой, — какое феликолепное приключение фыпало на нашу долю.

— Угу, — вздохнул он.

— Кейтлин заставляет тебя ощущать это ф сфоей собстфенной крофи. Очень плохо, что сегодня она не рядом с тобой. — Фрида примолкла на мгновение. — Может, это и к лучшему. Фозможно, она приносит тебе слишком много счастья, чтобы ты мог заглянуть глубже, ф корни своей печали. Дэн, ты думал о сфоей семье.

Он нервно вздохнул.

— О сфоей жене и сфоих детях, — сказала она. — Ты считаешь, ты бросил их. Когда Кейтлин нет рядом, они приходят к тебе. И ты начинаешь себя казнить.

Губы его дрогнули, Бродерсен прикрыл глаза.

— Послушай, давай оставим эту тему, — попросил он. — Ты не… психотехник… а я не какой-нибудь там несчастный пациент.

— Ja, ja, я просто тфоя подружка Фрида. Дафай погофорим. Фот что, расскажи-ка мне о Лиз. Мне хочется послушать о ней.

…потом, успокоившись, он начал подремывать и пробормотал под негромкую музыку:

— Ты удивительная женщина, я даже не представлял, насколько ты добра… как умеешь помочь и понять…

Горечь незаметно для Бродерсена пробежала по лицу Фриды.

— Ну да, знаю я сфою репутацию грубой старой солдатки. Значит так, два гренадера из старой песни поплакали, когда фернулись и узнали, что их император ф плену. — Она усмехнулась и заключила:

— А теперь, если ты хочешь угодить мне, Дэн, поспи и зафтра просыпайся бодрым. За час до зафтрака.

Руки его обняли ее чуточку крепче — Конечно, отличная идея. Движимая порывом, она выговорила:

— Дэн, и фсе-таки лучше, если бы мы нашли дом поскорее. Иначе я фот-фот флюблюсь ф тебя по самые уши.

Извне планета казалась синее Земли или Деметры, мраморные прожилки облаков самую чуточку отливали янтарем. Внизу над ними ржавчиной проступали континенты, кое-где снег сверкал на вершинах гор и высокогорьях. Очертания внизу терялись в дымке; спустившись пониже, с «Чинука» увидели невероятно яркие рассветы и закаты, полярных шапок не было, планету сопровождали три луны.

Массивный, плотный мир — тяготение на поверхности его на пятую долю превышало земное — обладал густой атмосферой. Здесь на уровне моря люди просто не смогли бы дышать. Их легкие могли бы принять смесь кислорода и азота, но не под таким давлением, а парниковый эффект приносил жару, вовсе непереносимую возле экватора даже в высоких широтах. Лишь на высокогорных плато мог здесь жить человек.

Впрочем, жизнь существовала и на этом шаре, отличающемся от Земли, как это обычно бывает в космосе.

— Проклятье, похоже на спектр отражения растительного хлорофилла, — пробормотал Дозса. — Он маскируется чем-то еще, но…

— Не имея ни семян, ни синтезаторов, мы абсолютно лишены шансов прокормиться здесь, — перебил его Вейзенберг.

— Мы можем исследовать планету, — предложил Лейно. Бродерсен покачал головой:

— И мне бы хотелось этого, но риск слишком велик, а шансы чрезвычайно малы, раз мы не обнаружили признаков цивилизации или разума.

— К тому же, — сказала Кейтлин, — Иные приберегают этот мир для расы, которая действительно способна врасти в него, как они хранили Деметру для нас.

***

Ночная вахта.

«Чинук» медленно направлялся к Воротам, Кейтлин еще не спала, хотя Бродерсен уже крепко уснул, наконец она поднялась, набросила пижаму и вышла из их каюты. Войдя в кают-компанию, она закрыла дверь, выключила свет и один из видеоэкранов, который показывал солнце, и села в тишине ночи, чтобы уединиться со звездами.

Через полчаса дверь отворилась и пропустила еще одну личность, торопливо затворившую ее за собой. Небо, светившее ярче полной луны, бросило лучи на залитое слезами лицо Сюзанны Гранвиль.

Увидев Кейтлин, она остановилась и воскликнула:

— Прости меня! — и повернулась к выходу.

— Подожди, Сью, — квартирмейстер вскочила и торопливо направилась к ней. — Что случилось?

— Rien… ничего. Я не знала, что ты здесь. Пойду к себе в каюту.

— Ни черта! Я тебе не позволю, — Кейтлин положила руку ей на плечо. — Если кто-нибудь уйдет отсюда, так только я. Ты шла сюда, чтобы найти уединение. — Она всматривалась в лицо, полное отчаяния, склоненную голову, слышала неровное дыхание, видела переплетенные пальцы рук. — Или силу?

Сюзанна сдалась. Прижав ее к себе, Кейтлин гладила и утешала, пока не утихли рыдания. А потом она подвела Сью к небольшому игорному столику, усадила за него, села напротив и потянулась к руке. Звездными диадемами венчали небеса их обеих.

Сью поежилась.

— Холодно, — сказала она несчастно.

— Как всегда в это время суточного цикла, — отвечала Кейтлин. — Тебе холодно в комбинезоне, а на мне только эта тонкая пижамка. Холод внутри, моя дорогая. Не оттаять ли тебе?

Сью невидяще смотрела в пространство.

— Я не настаиваю, — продолжала Кейтлин, — и все же я врач на этом корабле, и на Деметре видела и слышала худшее, чем тебе может представиться; помогала там, где умела, и всегда молчала… У вас нелады с Карлосом, так?

Сью отчаянно закивала.

— О, все заметили, что вы подружились, и были рады за вас, — продолжила Кейтлин. — Вот что, если ты велишь мне заниматься собственным делом, я извинюсь и оставлю тебя в покое. Однако под твоей кротостью скрывается возвышенное сердце. И конфликт с ней может сделать тебя просто несчастной, но не сокрушить таким вот образом. Что случилось, Сью?

Линкерша подняла кулак и выпалила едва понятно:

— Он попросил меня выйти за него замуж.

— Что? Но это же прекрасно. Вы отличная пара, и ты отказала?

— Да. Я должна это сделать. Это немыслимо.

— Почему?

Сью ответила лишь парой коротких рыданий, и Кейтлин продолжила самым утешительным тоном:

— Вне сомнения, он предлагал тебе заниматься с ним любовью, и ты отказала. Сегодня он предложил брак. Значит, он любит тебя, дорогая. Ему нетрудно было бы удовлетворить свои сексуальные желания, скажем, с Фридой. Да и я уже удовлетворила бы свое любопытство, если бы не заметила, что в его присутствии твои глаза светятся. Конечно, обряд, совершенный Дэном, не будет иметь ни юридического, ни экономического значения, но это будет настоящее венчание во всем, и я не сомневаюсь, что он выполнит все формальности, когда мы сумеем найти дорогу домой. Дэн давно знает Карлоса и всегда говорил мне, что если уж он предан кому-то, то это уже навсегда.

Сью затрясла головой.

— Почему бы тебе просто не перебраться к нему? — спросила Кейтлин. — Ты говорила, что твои родители религиозны, но себя называла ярой атеисткой.

— Ради Бога, — со слезами отвечала Сью. — Я принесла им и так много горя, чтобы явиться домой распутной женщиной. — Она чуть ожила. — Я не хочу быть такой.

— Но вас обвенчает капитан! Ты ведь любишь Карлоса? Тогда скажи мне ради неряхи Маэвы, почему ты сказала ему «нет»?

— Я — une vierge.

— Девственница? — Кейтлин улыбнулась. — Подобное не столь уж часто случается в твоем возрасте, но ничем не позорит тебя. Я бы назвала это случайностью. — И, видя, что не убедила Сью, продолжала самым серьезным голосом: