Он представил диалоги, которые у них могут быть, обмен идеями, ответы на все его мучительные вопросы. Он начал обдумывать другой слоган, висевший на стене. Если Я Могу Думать об Окончательном Вопросе, Будет Ли У Него Ответ? Очарованный этой возможностью Эразм сжал плечи Вана так, что на лице тлулаксианца отобразилась боль.

– Я принимаю твои условия.

Вдова Верховного Патриарха послала ему формальное приглашение, и Вориан Атрейдес знал, что это не была обычная просьба. Послание было доставлено капитаном Полиции Джихада, что уже подразумевало угрозу. Но Вора это не пугало. Он повесил на свой мундир множество медалей, орденских лент и прочих наград, которых он удостоился на протяжении своей долгой и внушительной карьеры. Несмотря на то, что он вырос среди мыслящих машин в качестве довереннного человека, впоследствии Вор стал героем Джихада. Он не хотел, чтобы надменная жена �блиса Гинджо забыла хотя бы на минуту, с кем ей предстоит иметь дело.

Кэйми Боро-Гинджо вышла за Гинджо только из-за престижа, который ей сулило его имя, и это был брак людей, которые не испытывали чувств любви друг к другу. Кэйми приложила все усилия, чтобы обернуть смерть своего мужа в политическую выгоду для себя. � теперь в тех же самых кабинетах, где Верховный Патриарх плел свои низкие интриги, сидела она, а рядом с ней находился лысый, с оливковой кожей командир Джипола, Йорек Турр. Вор приготовился к тому, чтобы не замышляла эта опасная пара.

Мило улыбаясь, Кэйми указала ему на модель на подиуме, уменьшенную копию грандиозного монумента.

– Это будет нашим местом поклоннения Трем Мученикам. Любой, кто посмотрит на него, почувствует в себе силы для Джихада.

Вор взглянул на арки, огромные места для вечного огня и три громадных фигуры, изоброжавших мужчину, женщину и ребенка.

– Трем Мученикам?

– Серена Батлер и ее дитя, убитые мыслящими машинами и мой муж �блис Гинджо, павший из-за предательства людей.

Вор едва мог сдерживать гнев. Он повернулся, чтобы уйти.

– Я не буду в этом участвовать.

– Примеро, выслушайте нас, пожалуйста, – Кэйми подняла руки в успокаивающем жесте. – Мы должны обратится к суматохе в Лиге, ужасному убийству Серены Батлер мыслящими машинами и трагической смерти моего мужа, павшего из-за заговора, организованного Ксавьером Харконненом и его тлулакскими сообщниками.

– Нет никаких фактов, доказывающих вину Ксавьера, – произнес Вор слабым голосом.

Кэйми лично была ответственна за ложное обвинение и грязь, которые пали на Ксавьера. Он не боялся ни ее, ни ее приспешников.

– Ваши предположения ошибочны, и вы перестали смотреть на правду.

– Для меня все было доказано.

Турр поднялся на ноги. Хотя он был ниже ростом, чем Кэйми, в нем чувствовалась сила кобры.

– Больше того, это было доказано к удовлетворении всех жителей Лиги. Они нуждаются в своих героях и мучениках.

– Вероятно им также нужны злодеи. �, если вы не можете найти настоящего преступника, вы создаете его – так вы поступли с Ксавьером.

Турр сжал ладони в кулак.

– Мы не хотим участвовать в язвительных дебатах, Примеро. Вы великолепный военный стратег, и многие наши победы мы получили благодаря вам.

– � Ксавьеру, – добавил Вор.

Командир Джипола продолжил, не отреагировав на этот комментарий.

– Мы трое главных лидеров должны действовать сообща, чтобы достичь важных целей. Никто из нас не должен поддаваться оскорбленным чувствам и горю. Мы должны удержать народные массы сосредоточенными на победе нашего Священного Джихада, и мы не можем приводить аргументы, которые могут отклонить нас от настоящего врага.

Вы упорно продолжаете поднимать вопрос о том, что случилось между Ксавьером Харконненом и Верховным Патриархом, но вы не осознаете, какой урон вы наносите своими действиями.

– Правда есть правда.

– Правда относительна, и она должна учитывать обстоятельства нашей большой борьбы. Даже Серена и Ксавьер согласились бы, что неприятные жертвы допустимы, если они помогают достичь целей Джихада. Вы должны прекратить этот личный крестовый поход, Примеро. Перестаньте сеять сомнения. Вы только повредите нашим целям, если не сможете держать свои чувства под контролем.

Хотя Турр говорил спокойным голосом, Вор почувствовал подразумевавшуюся в его словах угрозу; этот командир Джипола не имел никаких понятий о чести или правде. Не было никаких сомнений, Турр был способен убить примеро, не привлекая лишнего внимания...и Вор знал, что он сделает это, если посчитает это необходимым.

Коммандир Джипола все равно нанес ему удар, напомнив о намеренных жертвах его друзей. Если Вор уничтожит доверие народа к Совету Джихада и правительству Лиги в целом, политическая неразбериха и общественные беспорядки будут огромными. Скандалы, отставки и общее волнение сильно ослабило бы солидарность человеческой расы, которая нужна для противостояния мыслящим машинам. Омниус был единственным врагом, который имел значение.

Вор сложил руки на своей, украшенной медалями и орденами, груди.

– Пока я буду держать свое мнение при себе, – сказал он. – Но я делаю это не для вас и ваших игр с властью. Я делаю это ради Джихада Серены и ради Ксавьера.

– Главное, что вы делаете это, – ответила Кэйми.

Вор повернулся, чтобы уйти, но остановился у двери.

– Я не хочу находиться рядом, когда вы начнете свой фарс Трех Мучеников, поэтому я отправляюсь на передовую, – кивнув, он поспешил прочь. – Битвы я могу понять.

Прошли годы, а на главном мире машин Коррине девочка быстро взрослела, ее клонированная жизнь была ускорена Рекуром Ваном. Эразм регулярно посещал свои, полные стонущих обьектов, лаборатории, где росла его новая Серена Батлер.

Среди замученных человеческих существ тлулаксианский исследователь, казалось, чуствовал себя как дома. Ван сам по себе был интересной персоной, со своим собственным мнением и позицией, которые значительно отличались от тех, что Эразм наблюдал у настоящей Серены и Гильберта Албана. Даже так, усердный ученый имел необычную точку зрения: совершенно эгоистичный, одержимый беспричинной ненавистью и злостью к диким людям. Но кроме этого он обладал большим интелектом и был хорошо обучен. Хороший спарринг-партнер для Эразма...но робот возлагал все свои надежды на возвращение Серены.

В течении ее длительного развития Ван использовал продвинутую машинную технологию обучения, чтобы заполнить ее разум ложными воспоминаниями, перемешанными с деталями жизни реальной Серены. Некоторую информацию удалось вложить в нее, а другую часть приходилось имплантировать снова и снова. Когда у него была возможность, робот вовлекал Серену в пробные разговоры, с нетерпением ожидая предстоящие дни, когда он наконец сможет дискутировать с ней, провоцируя ее гнев и ее очаровательные ответы – также, как когда-то. Но несмотря на то, что выглядела она как взрослый человек, Рекур Ван настаивал на том, что подготовка клона еще не закончена. � спустя так много времени, Эразм начинал испытывать нетерпение. Вначале он допустил, что отклонения от Серены, которую он знал, были несущественными, что это всего лишь отличие подростка от женщины, которой она в конце концов станет. Но когда клон начал достигать нужного возраста, в котором он ее знал, беспокойство Эразма возросло. Это было совсем не то, что он ожидал.

Заметив, что он больше не может находить оправдания новым задержкам, тлулакскианский исследователь поспешил начать финальную подготовку. Снова одетый в свою величественную мантию Эразм прибыл для наблюдений, как клон Серены будет опущен в экспериментальную камеру для понижения процесса взросления. Ее развитие было увеличено и ускорено, и ее слабое биологическое тело смогло вынести невероятную суровость.

Тлулаксу не терпелось доказать все свои заявления, но Эразм сейчас все обдумывал заново. Мыслящие машины могут ждать целые столетия, если необходимо. Возможно, если он решит создать еще один клон, ему следует позволить ему расти в нормальном темпе, так как это экспериментальное ускорение взросления показало свои изьяны. Независимый робот возлагал невероятно большие надежды на возобновление своих взаимодействий с Сереной Батлер. Он не хотел, чтобы что-нибудь мешало этому.

После того, как густая жидкость была слита и клон женщины предстал перед ним обнаженным и мокрым, Эразм тщательно исследовал ее через несколько спектральных режимов, используя полный комплект оптических средств. Давным давно, с помощью своих многочисленных систем наблюдения, робот видел настоящую Серену обнаженной много раз; он присутствовал при рождении ее разочаровывающего ребенка, и он лично произвел над ней операцию по стериализации, чтобы проблема беременности больше не возникла.

Неприятно смотря по сторонам, Рекур Ван сделал несколько шагов вперед, чтобы назначить ей физическое упражнение, но Эразм отодвинул маленького тлулакса в сторону. Он не хотел, чтобы Ван мешал этому особому моменту.

Все еще оставаясь мокрой, Серена, казалось, не беспокоилась о своей наготе, хотя настоящая Серена, без сомнения, была бы оскорблена; всего лишь еще одно отличие, которое заметил робот.

– Теперь я вам угождаю? – спросила Серена, моргая своими лавандовыми глазами.

Она стояла в обольстительной позе, как будто пыталась завлечь мужчину. – Я хочу вам понравится.

Хмурый вид образовался на жидкометалическом лице Эразма, и его оптические сенсоры с опаской замерцали. Серена Батлер была высокомерной, независмой, умной. Ненавидя свое пленение среди мыслящих машин, она дискутировала с Эразмом, пользуясь любым шансом, чтобы ранить его. Она никогда не пыталась угодить ему.

– Что ты сделал с ней? – спросил Эразм, повернувшись к тлулаксу. – Почему она так сказала?

Ван неуверенно улыбнулся.

– �з-за ускоренного взросления мне пришлось управлять ее личностью. Я вложил в нее стандартное поведение женщины.

– Стандартное поведение женщины? – Эразм был удивлен, что этот неприятный, одинокий тлулакс понимал человеческих женщин даже меньше, чем он. – С Сереной Батлер нет ничего стандартного.

Ван почуствовал возрастающее беспокойство, но он промолчал, решив не приносить извинений. Эразма больше интресовал клон, чем он. Эта женщина была похожа на Серену, у нее была таже нежность, такое же классическое красивое лицо и фигура, каштановые волосы, те же необычные глаза. Но она была другой. Она лишь слегка соответствовала его воспоминаниям о ней, и времени, что они проводили вместе.

– Расскажи мне свои мысли о политике, философии и религии, – попросил робот. – Открой свои наиболее пылкие чувства и убеждения. Почему ты считаешь, что плененные люди заслуживают, чтобы с ними обращались с уважением? Обьясни, почему ты веришь, что мыслящие машины не могут достичь подобия человеческой души.

– Почему вы хотите обсудить эти вопросы? – спросила она почти недовольным голосом. – Скажите мне, какие ответы вы хотите услышать, чтобы я могла угодить вам.

Как только клон вновь заговорил, он разбил воспоминания о настоящей Серене. Несмотря на то, что она выглядела в точности как Серена Батлер, эта копия сильно отличалась в духовном плане, в том, как она мыслила, как она вела себя. У клонированной версии не было социальной совести, ни проблеска личности, которая стала такой знакомой для него и которая вызвала столько интересных проблем.

Бунтарское поведение настоящей Серены вызвало целый Джихад в то время, как у это го жалкого подобия отсутствовал подобный потенциал. Эразм заметил отличие в ее взгляде, в том, как она говорила, в том, как она забрасывала свои мокрые волосы за плечи. Он потерял очаровательную женщину, которую знал.

– Оденься, – сказал Эразм.

Рекур Ван, наблюдавший за ними со стороны, выглядел встревоженным. Очевидно он заметил разочарование робота.

Она проскользнула в одежду, которую он ей представил, подчеркнув свои женственнные черты.

– Теперь вы находите меня привлекательной?

– Нет. К сожалению, ты не подходишь.

Эразм нанес быстрый и точный удар. Он не хотел, чтобы она страдала, но в тоже время он больше никогда не хотел смотреть на этот испорченный клон. Со всей своей силой робота он воткнул острый конец своей жидкометаллической руки в основание ее шеи и обезглавил ее с такой же легкостью, как будто он срезал цветок в своей оранжерее. Она не произнесла ни звука, и затем ее голова отвалилась, а тело упало на пол, разбрызгивая кровь по его чистой лаборатории.

Такое разочарование.

С левой стороны от него Рекур Ван издал задыхающийся звук, как если бы он забыл, как дышать. Тлулаксианский мужчина сделал шаг назад, но роботы-охранники были рассредоточенны по всей лаборатории. Несколько обьектов экспериментов застонали и начали что-то безсвязно бормотать в своих клетках, баках и на столах. Эразм сделал шаг в направлении к исследвоателю-генетику. Ван поднял свои руки, и его поведении уже показало все, что затем произойдет. Как обычно он попытается отвести от себя всю ответственность.

– Я сделал все возможное! Ее ДНК идеально совпадает, и она таже самая по всем физическим показателям.

– Она не таже самая. Ты не знал настоющую Серену Батлер.

– Да! Я встречался с ей. Я сам взял образцы, когда она посетила Бандалонг!

Эразм сделал свое лицо из текучего метала обычным ничего не выражающим зеркалом. – Ты не знал ее.

Способность этого тлулакса превосходно воссоздать Серену Батлер, в лучшем случае, была завышена. Как и в случае попыток самого робота воспроизвести картины Ван Гога в самых мелких деталях, копия никогда не достигала совершенства оригинала.

– У меня есть еще много клеток. Это была лишь наша первая попытка, и мы можем попытаться все сделать еще раз. В следующий раз, я уверен, мы позаботимся о проблемах. Этот клон был другим лишь потому, что она никогда не разделяла жизненного опыта Серены, никогда не сталкивалась с теми же проблемами. Мы сможем модифицировать обучающую виртуальную реальность, позволим ей провести больше времени без сознания.

Эразм покачал головой.

– Она никогда не будет такой, как я хочу.

– Мое убийство будет ошибкой, Эразм! Ты все еще можешь многому научиться.

Смотря на тлулакса, любопытный робот заметил, каким действительно неприятным он был. Очевидно, что все его осужденное племя было таким же. У Вана не было ни одной благородной черты характера, которые он наблюдал у многих представителей других рас. Тем не менее, от маленького человека была какая-то польза, он позволил взглянуть на темную сторону человеческой природы. Он вспомнил о провоцирующем мышление слогане.

Человеку Более Присуще Быть Хорошим? �ли Плохим?

На жидкометалическом лице робота изобразилась широкая улыбка.

– Почему ты на меня так смотришь? – нервно спросил Ван.

Получив скрытый сигнал от Эразма, роботы-охранники окружили со всех сторон тлулаксианского мужчину. Вану не куда было бежать.

– Да, я могу научиться от тебя, Рекур Ван, – он повернулся, его шикарная мантия всколыхнулась и дала сигнал роботам схватить человека. – Фактически, я уже обдумываю несколько интересных экспериментов...

Тлулакс закричал.

***

Пристально глядя вперед, Вориан Атрейдес с серьезным видом сидел на мостике флагмана. За прошедшую неделю его штурмовой отряд совершал свой путь по космосу. Солдаты и наемники продолжали свои специальные тренировки. Каждый из них считал дни, остававшиеся до пункта их следующего назначения.

Когда их флот вошел в пространство Синхронизированных Миров, Вор мысленно подсчитал все имеющееся у них оружие и прочее вооружение, всех солдат и наемников с Гиназа, которых он взял для следующей большой битвы с мыслящими машинами. До этого он не слышал о планете, которая была их целью, но тем не менее Вор намеревался захватить ее и уничтожить на ней бич машин.

Будь проклята политика. �менно здесь мое место.

В течении нескольких лет после смерти Ксавьера и клеветы, обрушившейся на него, Вор бросал себя в битвы против Омниуса. Он сражался с одной проклятой машиной за другой, борясь во имя человечества.

Вор чувствовал, что им овладела святая решимость Серены, а также и Ксавьера. �х сила помогла ему вести Джихад вперед. Всегда вперед. Он вновь поклялся уничтожить каждую мыслящую машину на своем пути. Он оставит следующую планету почерневшей, если не будет другого выбора, несмотря на потерю несчастных рабов-людей, которые вынуждены служить Омниусу. К этому времени примеро научился платить любую цену кровью, если она приносила победу над мыслящими машинами.

Его два самых дорогих друга стали мучениками по собственному выбору. Они знали, что собираются делать, позволили мифам заменить правду, все ради Джихада. В личном сообщении Серена Батлер попросила Вора и Ксавьера понять жертву, которую она принесла. Позже, Ксавьер принес свою собственную жертву, чтобы остановить грабительский проект Верховного Патриарха и Тлулакса по производству органов и спасти тысячи жизней, вовлеченных в этот процесс.