Жизнь - это череда выборов, удачных и неудачных, и их кумулятивный эффект.
      Норма Ценва. Математическая философия
 
      Раздраженная, но охваченная любопытством Зуфа Ценва прибыла на Кольгар, откликнувшись на странный телепатический призыв, который достиг ее через космические просторы. Главная Колдунья считала эту планету скудной и суровой для проживания. Колония, находившаяся там, влачила довольно жалкое существование, хотя и не погибла. Зачем кому-то понадобилось, чтобы она прилетела на эту забытую Богом и людьми планету? Этот мир не имел никаких полезных ресурсов, отличался плохим климатом, и существовать в нем можно было лишь на грани выживания.
      Но призыв был неотразимым. Кто хочет меня там видеть? И как этот кто-то осмелился меня вызвать?
      Когда она тренировала своих самых одаренных россакских сестер, проводя их через самые опасные ментальные нагрузки в зловонных джунглях, ее разум был до такой степени поколеблен внезапным толчком, что ментальная сосредоточенность едва не расползлась в клочья, что могло привести к катастрофическим последствиям. Новые рекруты, молодые Колдуньи, которые целиком и полностью зависели от инструкций Зуфы, отчаянно жонглировали своими потенциально смертельными сгустками телепатической энергии, едва сдерживая разумом возможность всеобщего истребления.
      Но Зуфа не могла отогнать пришедшую мысль или не обращать на нее внимание. В мозгу Зуфы этот призыв прозвучал как громкий крик, требовавший ее немедленного появления. Прилетай на Кольгар. Я жду тебя здесь.У нее, Верховной Колдуньи Джихада, не оставалось иного выбора.
      Эта ничем не примечательная планета находилась вблизи торгового пути, связывавшего Россак с Гиназом, но Зуфа редко вспоминала о ней. Кольгар всегда был ниже ее внимания - у нее были иные приоритеты и ценности.
       Прилетай на Кольгар!
      Теперь, когда ее личный космолет шел к планете, а сканирующие устройства судна выискивали сухое место для посадки возле поселения, стоявшего на краю громадного болота, Зуфой овладело свинцово-тяжелое оцепенение. Небо, вода, влажная раскисшая почва - казалось, все это покрыто пеплом.
       Мать, прилетай на Кольгар. Срочно!
      Мать? Не было ли это послание отправлено ее не рожденным плодом, дочерью, которую она зачала от Иблиса Гинджо… дочерью, которая уже обладала предзнанием и посылала ее на выполнение какой-то особой миссии? Если этот так, то она носит в чреве самую выдающуюся из когда-либо живших колдуний. Мысленно улыбнувшись, Зуфа погладила себя по животу, по которому беременность была пока незаметна.
      Эта недоделанная Норма заведомо не могла обладать такой телепатической силой. Зуфа уже несколько лет не имела никаких известий от своей неудачной дочери. Даже савант Хольцман перестал тратить на нее свое драгоценное время, и, наверное, ее депортировали с Поритрина перед тем, как там случилась катастрофа рабского восстания.
      Означает ли это, что Норма жива, что она пережила это несчастье? Несмотря на свою разочарованность в Норме, Зуфа была матерью и тревожилась за судьбу дочери.
      Но даже если Норма жива, то послание не могло исходить от нее. Это совершенно невозможно.
      Внизу показался пригород и устаревший по всем параметрам космопорт. В самом главном городе Кольгара жило не более сотни тысяч жителей.
      Приближаясь к посадочной площадке, Зуфа услышала тонкий голос диспетчера. Ни одного инопланетного корабля на поле не было, внизу ползали лишь транспортные средства местного сообщения.
      - Мы приготовили площадку для вашего судна, Колдунья. Мы ждем вас уже давно и получили соответствующие инструкции на этот счет.
      Любопытство Зуфы возросло до такой степени, что она разозлилась и попыталась чуть-чуть прозондировать диспетчера телепатически, но этот человек, видимо, действительно не мог сообщить ей большего. Ей просто хотелось выяснить эту загадку и вернуться к настоящей работе.
      Следуя в направлении не смолкавшего ментального призыва, она наняла дрезину-такси и отправилась из сонного космопорта в какую-то заброшенную деревушку в двухстах километрах к северу от города. Зачем этому человеку надо было добровольно забираться в такую глушь? Хилая дрезина скользила по узкоколейке, часто замедляя ход, особенно при подъеме на высокое плато, с трех сторон окруженное горами со снежными вершинами. Зуфе нестерпимо хотелось воспользоваться своими телекинетическими способностями, чтобы подстегнуть вагон, но она преодолела искушение.
      Когда Зуфа наконец вышла из вагона на маленькой станции и ступила на выкрашенную масляной краской деревянную платформу, продуваемую всеми холодными ветрами, она увидела там поразительно красивую светловолосую женщину, идущую ей навстречу.
      - Верховная Колдунья Ценва, это я жду вас здесь.
      Несмотря на холод, женщина была одета в тонкую свободную одежду, которая по какой-то странной причине не развевалась на сильном ветру. Женщина была молода, но определить, сколько ей лет, было невозможно. У нее были нежные голубые глаза и безупречная, как белоснежный фарфор, кожа. Странное дело, она показалась Зуфе знакомой.
      - Почему меня вызвали сюда? Каким образом ты сумела послать сигнал?
      Осознавая свой высокий статус, Зуфа не хотела употреблять слово вызов. Она не лакей, которого может по собственной прихоти в любой момент вызвать хозяин.
      Прекрасная незнакомка улыбнулась, и эта улыбка вывела Зуфу из себя.
      - Следуйте за мной. Нам с вами есть о чем поговорить… если только вы готовы отвечать на мои вопросы.
      Зуфа последовала за женщиной в маленькое станционное здание, где сгорбленный старик, поклонившись, предложил ей теплое пальто. Зуфа жестом отклонила предложение, отослав услужливого старика прочь. Она не обращала внимания на пронизывающий ветер, попросту не замечала его.
      - Кто ты?
      Внезапно она вспомнила содержание одного из посланий: Мама! Прилетай на Кольгар. Сейчас!
      Женщина смотрела на Зуфу спокойно и внимательно, словно чего-то ожидая. Черты ее лица были мучительно знакомы. Эта красавица, несомненно, была уроженкой Россака, о чем говорили высокие скулы и классический профиль. Она выглядела как одна из великих колдуний прошлого, но красота ее была более мягкой, более изящной. Глаза ее напомнили Зуфе… нет, нет, этого просто не может быть!
      - Если ты откроешь глаза, мама, то увидишь, что у возможного нет никаких пределов. Способна ли ты разглядеть меня и узнать в новой телесной оболочке?
      Ошеломленная Зуфа откинула назад голову, потом глаза ее подозрительно сузились.
      - Это невозможно!
      - Пойдем со мной, мама, и поговорим. Мне надо многое рассказать тебе.
      Усадив мать в вездеход с круглым стеклянным фонарем, Норма увезла ее со станции к пустынным замерзшим болотам, подальше от деревни. Пока вездеход пробивался по гиблому бездорожью, Норма рассказывала матери свою неправдоподобную историю. Пораженная Зуфа едва могла поверить этому откровению, но не могла отрицать того, что видела своими глазами.
      - Пытки кимеков небывалым потрясением пробудили в моем мозге способности, о которых я раньше просто не подозревала. Мой ум словно вывернулся наизнанку, и я, обратившись к его содержанию, увидела в нем мою красоту и покой. Камень су, подаренный мне Аврелием, помог мне сконцентрироваться и что-то включил во мне… произошло то, чего не ожидали кимеки. За это непонимание они заплатили жизнью. Потом я смогла воспользоваться роскошью своих новых способностей и вылепить себе новое тело по тем генам, которые хранятся в моей наследственности. Учитывая потенциал моих предков по женской линии, я должна была выглядеть именно так, как я выгляжу сейчас.
      Удивление и изумление Зуфы, казалось, можно было потрогать руками.
      - Всю свою жизнь я ждала и требовала от тебя именно этого. Хотя ты никогда не проявляла такого потенциала, я очень рада, что не ошиблась. Я была строга с тобой, так как именно так надо было тебя воспитывать, и ты сделала то, что должна была сделать. - Зуфа кивнула, давая понять, что ее слова надо считать наивысшей похвалой. - Теперь ты достойна носить мое имя.
      - Моя красота не имеет никакого отношения к той работе, какой я сейчас должна заниматься. Когда кимеки разрушили мое прежнее тело, я восстановила его по тем генетическим проектам, которые увидела в своих предках по женской линии. Это тело вполне мне подходит, хотя я чувствую, что при желании могу снова переместиться в свое прежнее обличье. Я никогда не возмущалась своим прежним телом, как ты. Внешность - это всего лишь внешность, то есть нечто кажущееся.
      Зуфа была озадачена и смущена. Ее дочь, проведя всю жизнь в облике уродливой карлицы, считала свое новое тело вещью второстепенной и не заслуживающей внимания, стоящей разве что некоторых размышлений. Норма приняла новый облик, отнюдь не чтобы произвести впечатление на других - или, во всяком случае, утверждала это.
      - Тебе не следует сбрасывать меня со счетов, мама. - Несмотря на свои жесткие слова, Норма, казалось, была выше гнева и мести, она просто ощущала свое превосходство, будучи абсолютно уверенной в нем. - Многие твои ученицы погибли, атакуя кимеков своими телепатическими вспышками. Но я смогла удержать контроль над телепатическим истреблением и тем превзошла всех прочих колдуний, даже тебя.
      Зуфа была поражена открывающимися возможностями. Она пережила столько смертей своих самых талантливых сестер, уничтожавших машины с человеческими мозгами.
      - Ты должна показать мне, как ты это сделала.
      Она внимательно смотрела на дочь, стараясь понять, о чем та думает.
      Норма остановила вездеход неподалеку от отдельно стоявшего домика и вместе с матерью вышла из машины. Словно оцепенев на холодном ветру, Норма уставила взор в возвышавшийся в нескольких метрах от них небольшой утес. Прошло уже несколько недель после страшного происшествия, радикально изменившего ее жизнь, и за все это время она не сделала ни одной попытки применить свои вновь открытые способности. Это было не от усталости, но от неуверенности и озабоченности тем, что ее сила может проявиться совершенно неожиданным способом. Больше всего Норма боялась причинить вред матери, которая сейчас стояла рядом с ней.
      Норма расслабилась.
      - Нет, не сейчас. Пока я не готова. То, что я изменила свои формы, причем только внешне, было вызвано необычными и очень тяжелыми обстоятельствами. Но я чувствую, что это только начало, мама, что сейчас у меня только промежуточная фаза. Не удивляйся, если в будущем я изменюсь еще больше. Не удивляйся ничему, что я теперь могу совершить.
      Эти слова напугали опытную Колдунью. Зуфа отвернулась, чтобы дочь не видела, как краска стыда заливает ее лицо. Норма казалась отчужденной и занятой своими мыслями.
      - Сейчас я больше озабочена будущим, а не прошлым. Если я уже не являюсь самым большим разочарованием твоей жизни, то мы могли бы помочь друг другу стать еще сильнее, и вместе мы будем обладать силой, о которой не подозреваешь даже ты. - Арктический ветер шевелил длинные светлые волосы, придавая Норме поистине эфирный вид на фоне заснеженных гор. - Теперь самое время заложить новый фундамент наших с тобой отношений. Нам надо многое сделать.
      Зуфа не могла - при всем желании - заставить себя просить прощения у дочери. Даже целая жизнь, наполненная раскаянием, не сможет уничтожить память об унижениях и презрении, какие она обрушивала на Норму в течение столь долгого времени, но, возможно, она сможет искупить вину делом, тяжелой работой, и они с дочерью смогут объединить свои усилия, чтобы добиться решающих успехов в борьбе с беспощадным врагом. Норма поймет ее раскаяние, но поймет со временем.
      Колдунья испытующе протянула вперед руки, и как только она это сделала, Норма тотчас повторила это движение - или они сделали это одновременно? - и женщины неловко обнялись, испытывая странное ощущение от жеста, который был новым и чуждым для их прежних отношений.
      По промерзшей земле они направились к домику, старому щитовому строению, выстроенному давным-давно каким-то благонамеренным колонистом, собиравшимся вести здесь свободную независимую жизнь. Норма подремонтировала дом, снова сделав его пригодным для жилья.
      Она коротко сказала, указав рукой на невозделанную землю вокруг:
      - Мама, я вижу здесь нечто большее, чем этот унылый пейзаж. Я вижу здесь ландшафт невиданных возможностей. Теперь, когда я обрела силу россакской Колдуньи, оставшись при своих математических способностях, развитых мною самой, я обрела способность дать ответ, мама. Да, теперь у меня есть ответ. По прошествии стольких лет я наконец поняла, как можно сделать двигатель, способный свертывать пространство.
      Она повернулась лицом к матери, и Зуфа ощутила головокружение, взглянув в бездонные глаза своей дочери.
      - Ты понимаешь, что это означает, мама? Мы сможем построить корабли, которые будут перелетать из битвы в битву в мгновение ока. Вообрази, сколько пользы смогут принести мои космические корабли, если смогут моментально появляться там, где нужно. Армия Джихада будет наносить смертельные удары по Синхронизированным Мирам прежде, чем Омниус сможет подготовить ответный удар.
      Зуфа сохраняла внешнее спокойствие, но мысленно она лихорадочно обозревала открывшийся необъятный спектр новых, невиданных возможностей.
      - Это могло бы стать самым значительным переломом в нашем долгом конфликте с… с момента атомной бомбардировки Земли.
      - Больше того, мама. Много больше того. - Норма прищурила свои светло-голубые глаза. - И на этот раз я не потерплю неудачу из-за своей личной слабости. Прежде, на Поритрине, я недооценивала и игнорировала политику и личные взаимоотношения. Я не понимаю механизма манипуляции людьми, да и не хочу понимать.
      Норма смотрела на изрезанные вершины гор, словно своим внутренним взором уже провидела города, которые будут построены здесь.
      - Поэтому мне нужна твоя помощь, мама. Мои провидения слишком велики, чтобы от них можно было просто отмахнуться. Я не позволю больше одурманенным дуракам и самодовольным бюрократам препятствовать и мешать мне. Савант Хольцман причинил мне много вреда на Поритрине, а я была слепа к тем способам, каким он это делал, мешая мне работать, а в конце концов он просто похитил у меня плоды моего труда. Он хотел не просто украсть мои идеи, он хотел их присвоить, потому что был уже не способен порождать свои.
      Зуфа не смогла сдержать своего потрясения.
      - Савант Хольцман? Он погиб во время мятежа, как и лорд Бладд и почти все население Старды.
      Норма кивнула.
      - Я знаю, поэтому мы должны вместе начать с чистого листа здесь, на Кольгаре. Мне нужны способности и политическое влияние Верховной Колдуньи Джихада. Обыкновенных математических расчетов здесь будет явно недостаточно. Я хочу создать производство и запустить его, а ты будешь следить за тем, как это будут использовать и применять. Ты и другие колдуньи должны помочь мне превратить это место в большую космическую верфь.
      - Но… почему здесь? - спросила Зуфа, еще раз оглядев негостеприимный ландшафт.
      Норма пренебрежительно махнула рукой.
      - Своим мысленным взором я вижу огромную пусковую площадку именно на этой обширной равнине, откуда могут стартовать свертывающие пространство и время корабли, бороздящие просторы вселенной. Это будут гигантские суда, рядом с которыми современные звездолеты покажутся карликами.
      Внезапно Зуфа выпалила:
      - Норма, есть одна вещь, в которой я должна тебе признаться. Я ношу в чреве твою сестру. Настроив ритмы своего организма, я забеременела от Иблиса Гинджо.
      Даже неестественно красивая и сильная Норма не смогла скрыть безмерного удивления.
      - От Великого Патриарха? Но зачем?
      - Потому что он обладает великим потенциалом, о котором, впрочем, он сам не имеет ни малейшего представления. Вероятно, в его наследственности есть какая-то часть россакских генов, полученная им от далеких предков. Я подумала, что смогу зачать от него великолепную дочь. Но, как я теперь понимаю, в этом не было никакой необходимости.
      - Оказывается, у каждой из нас есть удивительные новости, - сказала Норма. - Многое изменилось в наших с тобой отношениях. И в отношениях моих с Аврелием. Изменился ландшафт будущего. - Она нежно улыбнулась матери.
       Теперь я должна сполна расплатиться за все мои неудачи, за все то, что я сделала плохого моей дочери, за отсутствие веры в нее,пообещала себе Зуфа. Чувство вины грызло ее изнутри, и она поняла, что всегда должна быть готова помочь Норме. Она еще раз поклялась расплатиться за все свои прошлые ошибки.
      - Да, я смогу помочь тебе в решении этих грандиозных задач. И я рада, что ты выбрала меня в помощницы, доченька.
      Нежная улыбка Нормы погасла. Она испытующе посмотрела на мать, словно взвешивая, насколько искренни эти слова.
      - Ты моя плоть и кровь. Если не тебе, то кому еще могу я довериться? Я не могла бы сделать лучший выбор.
      Потом ее голубые глаза сверкнули в радостном предвкушении.
      - Следующим шагом надо будет отыскать бизнесмена, который осуществит финансирование такого грандиозного предприятия. - Норма полной грудью вдохнула свежий холодный воздух и открыла дверь своего жилища. - Я не могу дождаться момента, когда снова увижу Аврелия.

      Если наблюдатель искренне верит в иллюзию, она становится реальностью.
      Мастер меча Зон Норет
 
      Мастер-наемник сидел на горке из камней и песка возле гробницы из ломаного коралла, украшенной букетами свежих гиацинтов. Этот мемориал Маниона Невинного давал надежное убежище от демонических машин, но в отношениях с ними Йоол Норет предпочитал полагаться на свое умение владеть оружием, как это было на Иксе год с лишним назад.
      Отвернувшись от гробницы, суровый молодой воин смотрел через океан песка, окружавший его островок. Внутренним взором он видел воображаемых врагов, цели, противников.
      На Норете не было надето ничего, кроме набедренной повязки, скрепленной на поясе. Согнувшись, он изо всех сил напряг мышцы и застыл в этой позе. Мышцы начали болеть, но он не расслаблялся и даже не мигал, хотя выступивший на лбу пот начал заливать ему глаза.
      Потом в стремительном неожиданном броске он взмахнул своим импульсным мечом. - Уничтожающий удар острия пришелся точно в то место, куда Норет целился.
      Норет поклялся, что его мастерство никогда не увянет, даже в те моменты, когда он будет возвращаться на Гиназ в промежутках между военными экспедициями. Чтобы еще больше повышать свое и без того изощренное мастерство, ему приходилось постоянно тренироваться с Хироксом. Он уже давно настроил механического сенсея на немыслимый уровень работы, далеко превзойдя тот уровень, который так недавно считал вполне приемлемым. Постоянно проверяя себя, он никогда не впадал даже в подобие самодовольства. Невидимые часы возраста отсчитывали секунды, и Норет не желал терять мастерство, становясь старше. Странные, болезненные мысли для человека, которому не исполнилось еще и двадцати трех.
      Месяц назад он вместе с группой ветеранов вернулся на Гиназ с Салусы Секундус. Никто из закаленных и злых бойцов не желал прохлаждаться на родном архипелаге, и они неделями охотились у границ Синхронизированных Миров, высматривая отставшие от своих корабли. Наемники обнаружили и уничтожили пару разведывательных кораблей роботов, но, порыскав еще некоторое время в космосе и не найдя больше никого, транспортный корабль взял курс на Россак и Гиназ. Преодолев пояс астероидов, наемники прибыли на эту океаническую планету.
      Норет не сильно возражал. Ему хотелось побыть дома, с Хироксом, чтобы отточить свое мастерство до остроты наноклинка. Чтобы еще лучше убивать машины.
      Норет снова неожиданно взвился в воздух и на этот раз нанес удар по пространству за своей спиной. С самого детства он тренировался в обращении с самым разнообразным оружием, включая сложные приспособления, которые могли одномоментно вывести из строя до дюжины боевых роботов. Но чаще всего он обращался к старому доброму отцовскому мечу. Это было устаревшее, но очень точное оружие. Владение этим мечом требовало куда большего искусства, нежели работа с гранатометом или другим оружием грубой силы.
       Схватка - это вопрос точности и расчета времени, правильное использование органов чувств и знание, даваемое опытом.
      Возвращаясь домой после выполнения заданий армии Джихада, Йоол Норет часами ежедневно тренировался - либо один, либо со своим учителем-роботом. Не испытывая склонности к обществу, он не заводил друзей даже для совместных тренировок. Тренировки он прерывал, только чтобы попить тепловатой воды или поесть простой пищи, чтобы восстановить силы и продолжать драться, тренироваться и оттачивать мастерство.
      Скоро Норет будет готов вернуться в действующую армию Джихада. Сам себя он считал человеком, который живет только ради истребления и окончательного уничтожения мыслящих машин. Когда-нибудь его безрассудная храбрость может стоить ему головы, но он постарается, чтобы это дорого обошлось Омниусу.
      Внизу, на утрамбованном пляже, какой-то курсант с надеждой смотрел, как тренируется Норет, и сам выполнял рутинные упражнения. Механический сенсей Хирокс стоял рядом с другими наблюдающими. Норет видел их боковым зрением, но не обращал на них никакого внимания. Он сам многому научился, просто глядя на своего отца, и пусть они учатся, глядя на него. Он не будет их учителем.
      Норет повернулся спиной к зрителям и продолжил упражнения. Люди знали о подвигах Норета из военных сводок и рассказов выздоравливающих ветеранов. Эти слухи, как лесной пожар, распространялись в толпах жаждущих подвига курсантов Гиназа. Все островитяне знали об удивительных деяниях и победах своего земляка. При выполнении своего первого боевого задания Йоол Норет прославился тем, что сумел в одиночку заложить и взорвать атомный заряд, уничтожив иксианское воплощение Омниуса. Уже тогда имя Йоола стало легендарным. После этого в нескольких сражениях Норет уничтожал мыслящие машины ордами.
      Но Норет отклонял все просьбы учить молодых, хотя смотреть на его тренировки приходило все больше и больше курсантов, желавших заимствовать его технику боя. Они смотрели затаив дыхание, как он выполняет нечеловеческие движения, занимаясь в спарринге со своим механическим учителем.
      Толпы желающих увидеть тренировки Норета продолжали день ото дня увеличиваться. Некоторые из будущих воинов не скрывали своего желания и открыто просили лично позаниматься с ними, но Йоол Норет неизменно отклонял их мольбы.
      - Я не могу учить, я сам еще не выучил всего, что мне нужно знать.
      Хотя он находил в этом внешнее оправдание своим отказам, истинная причина была иной - чувство вины по поводу смерти отца. Это чувство лежало на сердце молодого Норета тяжелым холодным камнем. Он знал, что настанет день, когда он падет в битве - таков был удел наемника Гиназа, - но он поклялся, что умрет в ореоле сияющей славы, проявив отточенное до предела мастерство. Его полное самозабвение и отказ от каких-либо мер предосторожности освобождали все способности, которые он проявлял в своих тренировочных упражнениях. Какой прок так учить молодых наемников, если от такого обучения они могут просто погибнуть?
      Каждый день Норет увеличивал порог умений своего механического учителя Хирокса.
      - Другие курсанты хотят поучиться у вас, мастер Йоол Норет, - сказал боевой робот, когда золотистое солнце садилось за море. - Разве не долг гиназского наемника готовить для битвы новых и новых воинов?