16. МУДРЕЦ-ИМПЕРАТОР

Медитируя, Мудрец-Император созерцал весь свой народ через ментальную паутину тизма, тонкие движения душ, мерцающие сквозь план Светлого Источника. Мудрец-Император был фокусом для всех этих нитей, и его народ доверял ему принятие истинных решений. Никто другой не мог это сделать.

В комнате, предназначенной для медитаций, теплый солнечный свет струился сквозь полупрозрачные стены, сделанные из сапфиров и кроваво-красных рубинов. Цирок’х, полуприкрыв глаза, откинулся на спинку кресла-кокона. Он видел все отчасти сознанием и отчасти глазами. Его мозг учитывал миллионы деталей, каждый кусочек мозаики, каждое действие.

Только что прибывший после уничтожения «Бертона» адар Кори’нх, мундир которого украшали ряды начищенных до блеска медалей, оставался подчеркнуто вежлив. Он сложил руки на груди и обратился к императору:

– Моя команда инженеров собрала образцы земной техники и личных вещей с «Бертона». Я приношу их в дар вам, сир. Возможно, эти предметы смогут помочь специалистам Илдиры лучше понять людей.

Не желая выдавать своих мыслей, Цирок’х благожелательно улыбнулся – это было его излюбленное выражение.

– Даже Мудрец-Император продолжает учиться. Благодарю тебя за эту возможность!

Он был одновременно доволен и огорчен инициативой адара. Кори’нх был неспособен скрыть свое недовольство конкретным приказом. Но его чувство долга пересиливало все. Он ни разу не уклонялся от своих обязанностей и всегда оставался лояльным. Мудрец-Император нуждался в безоговорочной преданности и исполнительности, особенно теперь. Он должен был посеять в умах подчиненных семена надлежащих мыслей.

Когда Кори’нх уже собрался уходить, правитель поднял пухлую руку, желая остановить его. Адар вздрогнул, будто его током ударило, встревоженно звякнули медали.

– Да, сир?

– Адар, не обманывайся моим внешним спокойствием, – косы Мудреца-Императора извивались. – Я слежу за многими замысловатыми планами по всей Империи. Многие из этих планов близки к развязке. Но пока еще наш кризис усугубляется чем дальше, тем больше.

– Да, я понимаю, вы говорите о нескольких кораблях гидрогов, обнаруженных нами, когда они проводили рекогносцировку в околопланетном пространстве. Никто не знает, что ищут гидроги.

Мудрец-Император был удивлен тем, что у Кори’нха уже есть эта информация.

– Правильно, адар. Один боевой шар сканировал Хириллку, другой был замечен у Комптора.

– Это дурной признак, сир. Отправить ли мне манипулу боевых кораблей нести вахту вокруг Хириллки для защиты наместника?

– Не в обиду тебе будь сказано, – нахмурился Мудрец-Император. – Но даже Солнечный Адмирал не смог выстоять против гидрогов, как показала нам Кронха-3. Все зависит от того, что предпримут наши враги.

Легкие тени играли на цветных стенах, подобно кружеву облаков, пересекающему небеса. Правитель пошевелился, стараясь не показать, что испытывает острейшую боль. После ухода Кори’нха его еще раз должен был осмотреть опытный врач.

– С помощью прямых военных действий нам не выстоять в этой войне. Мы можем только дождаться завершения эксперимента на Добро. Мы обязаны достичь цели при жизни этого поколения или нас ожидает гибель, – он улыбнулся адару. – Только при поддержке моего народа и решительности таких, как ты, мы уцелеем.

После ухода Кори’нха Мудрец-Император сказал своему телохранителю:

– Брон’н, припрячь все безделушки, что наш сентиментальный адар забрал с «Бертона», но так, чтобы этого никто не видел, а затем уничтожь.

Телохранитель отрывисто кивнул.

– Должен ли я оставить их здесь, чтобы вы сначала осмотрели их, сир?

– Мне нет нужды видеть, что там. Эти вещи к делу не относятся.

Брон’н получил инструкции и пошел их выполнять. Со вздохом Цирок’х откинулся назад так, чтобы его мертвенно-бледная кожа купалась в цветных лучах. С непривычной для него тоской правитель вспомнил времена, когда был просто Первым Наследником и не обязан был принимать важные решения, их принимал отец. Мужественный и статный, он наслаждался выгодным положением перворожденного сына Мудреца-Императора, длинные красивые волосы его развевались на ветру.

Он знал, что бремя долга перед народом Илдиры неизбежно ляжет на его плечи, но это казалось таким далеким – пока он не расстался со своей мужественностью и не постиг тизм. Это было участью каждого Первого Наследника. Но рано или поздно такой день приходит всегда.

Правитель вспомнил, что почти два века назад его отец, Мудрец-Император Юра’х, получил известия о первом контакте с человеческими кораблями поколений, такими, каким был «Бертон». Командиры Солнечного Адмирала, бюрократы и придворные толковали об этой новой разумной расе, что смешно бултыхалась меж звезд, не ведая сверхсветовых путешествий…

Но это были не только мысли. Цирок’х также хранил заблокированное в памяти знание о делах гидрогов десятитысячелетней давности, в предыдущей войне титанов. Только Мудрецы-Императоры передавали это страшное знание из поколения в поколение. Гидроги не заботились о том, чтобы найти общий язык с другими расами, их интересовала только вражда с венталами и вердани, временно они объединились с фаэрос. Они не понимали привязанности к планетам илдиран и Кликиссов, и Мудрец-Император отчаянно нуждался в новом способе преодоления препятствий: послах, достаточно сильных и ловких в дипломатии, чтобы они могли заключить альянс средствами, понятными гидрогам.

Его отец придумал идею использовать людей, чтобы расширить долгосрочный, но малоэффективный селекционный эксперимент на Добро. После смерти Юра’ха новый правитель Цирок’х продолжил начатое. И это должен завершить Джора’х, должен, каким бы отвратительным ему это ни казалось. Или цель никогда не будет достигнута.

И теперь, когда так много незавершенных планов, когда вновь появились гидроги и поставлена на карту судьба Илдиранской Империи, – почему его смертное тело начало барахлить? Словно Всевышний хотел подшутить над правителем, подсунув злосчастную опухоль в самый неподходящий момент? Почему именно сейчас?

Он хотел бы выместить свой гнев на все семь солнц в илдиранском небе или пойти в родовую усыпальницу и потребовать объяснении у безмолвных черепов своих предков. Но никто не мог дать ему ответа, в котором он нуждался.

Когда вошли два врача, они закрыли двери покоев, разумеется, чтобы сохранить конфиденциальность. Все медики-илдиране имели большие глаза и проворные, гибкие руки с дополнительным пальцем на каждой – подушечки их пальцев обладали особенной чувствительностью, с их помощью медики легко определяли повышенную или пониженную температуру тела. Носы у медиков были широкими, с увеличенными ноздрями, тем самым они могли чуять все нездоровые запахи и определять их источник.

Они могли бы провести внутриполостную операцию, владели техникой точечного массажа, понимали в фармацевтике и терапии и всегда советовались друг с другом, определяя диагноз.

Илдиранские врачи приступили к повторному обследованию тела Мудреца-Императора, которое они делали уже трижды, это уже успело войти в привычку; правитель заранее знал результат. Благодаря связи через тизм он знал заранее, будут ли они лгать ему или справятся со своим страхом. Это проклятие – знать слишком много.

– Сомнений никаких, сир, – сказал один из врачей. – У вас опухоль, распространяющаяся на мозг и нервную систему. Медицина здесь бессильна.

Цирок’х двинул толстыми руками. Его ноги давно отказались носить громадный вес ожиревшего тела. От внутренней опухоли, разрушавшей его спинной мозг, нет избавления.

Правитель не сомневался в правильности диагноза и проклинал свою судьбу. Он не боялся смерти, он, способный увидеть мерцание высшего плана чистейшего света за материальностью жизни. Он боялся только того, что может произойти с Империей, и это было гораздо важнее, чем его собственная жизнь.

– Я понял, – кивнул Мудрец-Император и жестом отослал врачей.

Первый Наследник Джора’х был еще не готов принять правление. Мудрец-Император надеялся, что у него будет больше времени на подготовку сына к этому. Но врачи отняли у него всякую надежду.

Не время было умирать!

17. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Два незарегистрированных корабля Скитальцев тайно встретились в пузырящемся потоке кометного хвоста, прячась от пристальных взглядов звезд. Джесс и Ческа, просто мужчина и женщина, вдали от повседневных обязательств.

Здесь они могли просто любить друг друга, два человека вместе и никого вокруг – только бездонный космос, только их тела, только их души. На этот краткий миг были забыты все проблемы: гидроги, вечно голодная Ганза, ссорящиеся кланы Скитальцев. Был только один способ оставаться в здравом уме весь срок ожидания.

Еще несколько месяцев…

Ческа прилетела на дипломатическом корабле. Подлетев к кораблю Джесса, она маневрировала до тех пор, пока два причальных люка не сошлись вместе. Корабли двигались борт о борт, дрейфуя в хвосте кометы, кружившей по долгой параболической орбите вокруг никому не интересной звезды.

Идеальное место для Джесса и Чески, чтобы остаться наедине.

Открылся шлюз, и она предстала перед ним – темные глаза подернуты поволокой страсти, полные губы сложились в улыбку. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, упиваясь радостью встречи.

Затем Ческа шагнула к нему, и поступь ее была легка. Джесс обнял ее как в тот, первый раз, так нежно, будто они не виделись годы так самозабвенно, будто не существовало иных дел, – так же, как и всегда, когда они бывали вместе.

Он поцеловал ее, провел рукой по темным волосам – темно-каштановым, цвета плодородной земли. Они закружились, не разнимая рук, как две планеты, соединенные безупречным эллипсом орбиты.

Они встречались так уже не раз на маленьких лунах или астероидных полях, или просто дрейфуя в межзвездной пустоте. Но проблемы неизбежно настигали влюбленных. Каждый клан ждал, что Рупор всецело посвятит себя борьбе за выживание Скитальцев. Откажется от своей глупой романтической любви.

Сейчас кланы столкнулись, желая найти альтернативу добыче экти, по крайней мере, такую же выгодную. Рейды блицкригеров всегда приводили к многочисленным потерям, просеивание парусами туманностей велось слишком медленно, концентрация кометного вещества требовала грандиозных капиталовложений в промышленность. Теперь, больше чем когда либо, Ческа должна была сохранить единым сообщество Скитальцев. Ей следовало вдохновлять людей собраться вместе и ответить на трудности союзом кланов.

Но сейчас у нее был Джесс, и этого было достаточно.

Иногда Ческе хватало беседы – просто побыть рядом, обсуждая их совместные заботы и переживания. Но сейчас ей было нужно нечто большее. Проворные пальцы ее, как бы сами не ведая, что творят, сновали по одежде Джесса, нетерпеливо расстегивая застежки летного комбинезона, чтобы как можно скорей почувствовать тепло его тела.

Он поцеловал Ческу еще раз, долго-долго. Огладил рукой ее спину, гибкую, как волна, ощущая ее кожу сквозь тонкую ткань, затем ладонь его легла на упругую грудь девушки. Ческа прогнулась в экстазе желания. Он тронул ее висок и пробежал губами вдоль линии волос, слегка коснувшись розового уха, и дальше – по гладкой шее, к нежной ямочке между ключицами. Джесс целовал каждую частичку любимого тела, спускаясь все ниже к пологим холмам грудей. Он приник к этой сладости и задохнулся от счастья, и Ческа вскрикнула, не сумев скрыть своего восторга. А потом они вместе впали в неистовство и перестали церемониться с одеждой, срывая покровы, словно обнажая не тела – души.

В воздухе таял запах ее волос.

Каждая тайная встреча чудилась им лучше предыдущей.

Однажды, когда они могли быть вместе столько, сколько им хотелось, и не нужно было прятаться от посторонних глаз, он внезапно подумал: неужели и восхитительная Ческа Перони когда-нибудь состарится? Свет в ее глазах померкнет, губы потеряют яркость… Или же она всегда будет похожей на эту свежую, живую, бесконечно любимую – ее зовущая кожа, ее темный, жаждущий поцелуя рот?..

Соединенные корабли летели следом за гривастой кометой. Она была похожа на одну из комет, которыми он бомбардировал Голген…

По дороге сюда Джесс не мог отказать себе в удовольствии еще раз взглянуть на бурлящий газовый гигант, где прежде находилась небесная шахта Росса под названием «Голубое Небо». Из-за бомбардировки постоянные шторма теперь бередили атмосферу планеты, но Джесс не мог сказать, остались ли там, глубоко внутри, враги, или его безумная атака уничтожила их, как Факел Кликиссов на Онсьере. Он не знал, победил ли гидрогов хотя бы в этой маленькой части Вселенной, но почувствовал, как хорошо хоть что-нибудь сделать…

Ческа стала еще горячее, прижимаясь к нему, и Джесс позабыл себя.

Так много помех было на их пути, но двое решили стоять до последнего. Когда он ощущал ее так близко, сливаясь с ней в единое целое, он хотел бы никогда не разделяться с любимой. Краткие встречи, подобные этой, придавали сил, которые так нужны им еще на месяцы разлуки, когда они смогут наконец быть счастливы.

18. ТАСИЯ ТАМБЛЕЙН

Осада Айреки была долгой и скучной – и, с точки зрения Тасии, в общем-то бессмысленной. Будучи командиром платформы, она подсчитала: даже если конфисковать все нелегально полученное топливо на мятежной планете, это никогда не компенсирует затрат EDF на проведение этой операции.

Иначе понимал эту ситуацию командир крыла Робб Бриндл.

– Дело не в горючем, Тасия, – сказал он, оставшись с ней наедине. – Генерал Ланьян убежден: если мы закроем глаза на то, что пытается скрыть Айрека, другие колонии последуют ее примеру. Мы никогда не разгребем все последствия этого.

Однако Тасия с ее немилитаристским мышлением прекрасно понимала, на чем колонисты могут проскочить.

– Декларации хороши на бумаге, Бриндл, но там, внизу – люди. Я не хочу запугивать отчаявшихся поселенцев, они всего лишь пытаются выжить!

Робб пожал плечами.

– Мы офицеры EDF, Тасия. Мы оставляем право принимать такие решения за королем, дипломатами и генералом.

При нормальных условиях у Тасии, как у наемного пилота-Скитальца, не было ни единого шанса получить звание офицера. Но в условиях внезапной радикальной перестройки EDF после первой атаки гидрогов ей повезло. Боевые навыки, острый ум и умение не растеряться в критической ситуации, выжить и приспособиться к любым обстоятельствам – все это сделало ее кандидатом в офицеры. Несмотря на молодость, всего за пять лет она получила высокое звание командира платформы, эквивалентное званию капитана боевого корабля. При других обстоятельствах она бы так и осталась никем.

Тасия отдавала себе отчет в том, что сейчас не время для политических разговоров. Они с Роббом часто спорили, цепляясь к мелочам и это только подливало масла в огонь. Тасии бы хоть немного обыкновенного чутья, и она поняла бы, что вместо игры в этакий второразрядный пинг-понг лучше посмотреть что-нибудь развлекательное или устроить показательные гонки реморов. Но нет, они разговаривали, неизбежно напарываясь на подводные камни.

– Мы все пытаемся выжить, – жестко произнес Бриндл. – И это работа Земных Оборонительных Сил – наша работа – обеспечить безопасность как можно большего числа людей, а не просто кучки колонистов, которые тайно копят ресурсы.

После двух месяцев бездействия в боевых группах EDF нервы расшатались у всех. Солдатам казалось, что адмирал Виллис могла бы найти дело и получше, но главнокомандующий Седьмым Флотом требовала продолжать блокаду Айреки.

В дни боевых дежурств Бриндл выводил свою эскадрилью реморов на учебные маневры вокруг планеты, погружаясь в облака и взмывая к звездам. Теоретически мятежные колонисты должны были бы трепетать, наблюдая их мощь.

Бриндл утверждал, что проводит маневры для сохранения боеготовности своей команды; Тасия видела, что он просто бравирует силой.

День за днем ничего не менялось. Внизу мятежные колонисты Айреки жили под тенью интердикта, приходя во все большее отчаяние. Прекрасная длинноволосая Великая Защитница Айреки пыталась вести дела, как ни в чем не бывало. Вскоре должно было что-то произойти.

Тасия сидела в командирском кресле на своем «тандерхеде» и наблюдала за другой виртуальной конференцией главных командиров флота. Как обычно, Патрик Фицпатрик настаивал на быстрой атаке: сделать, что нужно, и захватить запасы экти.

– Мы можем попробовать минимизировать жертвы среди гражданского населения, адмирал. Что с того, если кучка упрямых колонистов получит несколько синяков? Упрямых, я повторяю! – его тонкие губы капризно изогнулись. – Кроме того, это карательная акция, не так ли? Уже давненько мы не ставили их в угол за то, что они плохо себя вели.

– У вас было тяжелое детство, командир? – спокойно парировала адмирал Виллис. – Я не хочу пролить ни капли крови, пока нас не вынудят к этому.

Внезапно тактик тасииной платформы прозвонил тревогу.

– На планете замечена активность, командир, – аналогичное сообщение должны были получить все остальные корабли.

Адмирал Виллис прервала совещание и приказала всем командирам занять свои посты. После чего обратилась к боевому соединению.

– Итак, они, наконец, зашевелились. Великая Защитница Сахри знает, что это ее выбор – и не только она.

Тактик взглянул на Тасию.

– Шесть кораблей взлетели с четырех разных космопортов континента. Они легли на разные курсы.

Тасия нахмурилась.

– Они надеются, что хотя бы один прорвется через блокаду.

Адмирал Виллис подчеркнуто медленно произнесла на основной частоте:

– Внимание, айреканским кораблям – может быть, меня недостаточно ясно поняли в первый раз. Никто не может покинуть планету, пока вы не сдадите EDF запасы экти.

Быстро поднимающиеся гражданские корабли продолжали пробиваться сквозь атмосферу. Как рассыпающиеся споры, они развернулись веером, пытаясь уклониться от плотных звеньев блокирующих кораблей EDF.

– Вернитесь, не вынуждайте меня атаковать вас! – Виллис вновь взяла тон рассерженной, но заботливой бабушки, однако летящие корабли никак не прореагировали. – Ну что ж, командиры, вы знаете, что делать. Покажите айреканцам ошибочность их выбора!

– Черт подери! – выругался Фицпатрик с мостика своего корабля.

Тасия перевела приказ, как считала правильным:

– Командир крыла Бриндл, прикажи своим экипажам заставить эти корабли спуститься. По возможности берегите топливо. Отправьте их домой, но пусть хлебнут ужаса наперед!

– Твое желание – приказ для меня, командир!

Эскадрон Бриндла перехватил два корабля мятежников прежде, чем они вышли из облаков. Джазерные импульсы коротко пульсировали из сопл межзвездных двигателей мятежных кораблей, их мощности хватило бы лишь на то, чтобы можно было совершить рискованную посадку, позволявшую выжить экипажу.

Реморы развернулись и начали преследование еще двух кораблей.

– Четыре кролика в садке, – доложили по связи.

Тасия взглянула на мониторы. Разбегающиеся корабли выглядели жалкими, беззащитными. Они не могли дать отпор. Два блокированных звездолета дрогнули, как бы передумав, но затем вновь упрямо продолжили карабкаться вперед.

– Это мои! Всем прочь с дороги! – рявкнул Патрик Фицпатрик. Но он не выслал эскадрилью реморов. Когда последняя пара кораблей летела через открытое пространство, уверенная в том, что прорвалась, Фицпатрик незаметно вывел на позицию Манту. – Смотрите!

Он произвел два коротких мощных залпа джазерами, достаточные чтобы покорежить линкор. Ослепительные вспышки мелькнули в пространстве. Оба летящих корабля превратились в груду расплавленного металла.

Задохнувшись от гнева, Тасия не сдержалась. Она схватила переговорную консоль.

– Фицпатрик, это было совершенно лишнее! Как ты можешь оправдать…

Он насмешливо оборвал ее:

– Кое-кто забывает, что мы на войне.

Адмирал Виллис передала с флагмана:

– Довольно, вы оба! Командир Фицпатрик действовал в рамках распоряжений, которые он получил. Хотя в следующий раз я не отпущу мятежников безнаказанными, – она вздохнула. – До сих пор я думала, что колонисты образумятся. Хорошо поработали, ребята!

Тасия сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. В таком случае, кто же был настоящим врагом в этой войне?

Корабли EDF вернулись на свои посты, не зная, как долго еще продлится осада.

19. КОРОЛЬ ПЕТЕР

Петер удивлялся, как можно допустить такую вещь, как «незначительное поражение». Выходя на балкон под лучи земного солнышка, король облачился в мрачное голубовато-серое платье, отделанное серебром. Нарочито строгое, к ужасу тех, кто был слишком фамильярным в последние дни.

Мрачность возросла в квадрате, внизу раскинулось море людей, у всех были тоскливые бледные лица. Но не последовало грома оваций. Не сегодня. Там, перед огромным квадратом Дворца Шепота, Его Святейшество архипатриарх Унии уже вел людей на долгую торжественную молитву. Как только он закончит, вступят формальные лидеры официальных религий и король – политическая формальность.

Петер медленно вышагивал, не отрывая глаз от толпы, показывая, что разделяет их горе. Он издал ожидаемый вздох, когда следовал вдоль богато украшенной балюстрады. Толстый сверток черного крепа лежал здесь, как тело, завернутое в саван.

– Я делал это слишком много раз, – сказал он тихо. Только Президент, пережидающий церемонию внутри Дворца, мог его слышать.

– И тебе, возможно, придется это делать еще неоднократно, – резонно ответил Бэзил. – Но людям необходимо видеть, как сильно ты печешься о них. Взгляни на это с другой стороны: каждое поражение создает героев, а герои помогают нам в борьбе.

Петер ответил ему вымученной улыбкой.

– Если бы у нас было так много героев, Бэзил, то у гидрогов не было бы шансов победить в этой войне.

Он вышел на балкон, включил микрофон, придал голосу уверенность и обратился к застывшей аудитории.

– Недавно команда военных наблюдателей и тактическая эскадрилья достигли газового гиганта Дасра, где, как нам известно, живут гидроги. Наша команда пришла с миром. Они пытались еще раз установить контакт с нашими врагами и закончить эту войну.

Он сделал паузу, и толпа шумно вздохнула.

– Ответ гидрогов был зверским, и такое сложно забыть. Они уничтожили всех наших посланцев, убили триста восемнадцать невинных людей.

Когда народ зароптал, Петер потянул за ленту, что удерживала черный креповый флаг и торжественно произнес:

– Это послужит напоминанием о тех, кого мы потеряли на Дасре. Мы не забудем их и то, что они пытались сделать для всего человечества!

Сотканный из масляно-блестящего волокна транспарант выплеснулся вниз по стене Дворца Шепота, как смоляной скорбный водопад.

Стяг был выткан золотыми звездами – эмблемой EDF, – соединенными с Ганзейским символом – земным шаром, от которой расходились концентрические круги. Транспарант печально висел, утяжеленный снизу, оставаясь недвижимым и под сильным ветром.

Поздним вечером факелоносцы промаршируют к траурному стягу и торжественно подожгут его. Стяг взовьется к небу, вспугнутый дыханием очистительного огня, рассыпая яркие недолговечные искры, освобождая место для будущих траурных флагов, и вскоре не останется ничего – только память…

Король Петер уже издал указ наградить посмертно всех погибших на Дасре. Он огласил каждое имя отдельно. Это заняло немало времени, но Петер посчитал важным почтить память героев. Всякий раз, когда ему приходилось заниматься подобным, Петер недоумевал, почему такое количество бессмысленных военных операций стараются довести до конца?

Король Петер закончил речь и удалился.

– Мы укладываемся в график, – прошептал Бэзил, склоняясь к самому уху короля. – Мы просмотрели все прошения в Тронном Зале, твои ответы уже написаны.

– Конечно, написаны, – подтвердил Петер.

Бэзил сердито взглянул на него, но Петер не обратил внимания. Он перестал реагировать на подобные уловки спустя год после восхождения на престол.

– Король Фредерик всегда принимал во внимание то, что мы берем на себя часть его обязанностей по решению трудных вопросов, – в голосе президента послышалось недовольство.

– Приношу свои извинения, но я предпочитаю думать сам, – дерзко парировал король.

– Твоя работа – говорить для Ганзейской Лиги, а не думать за нее, – Бэзил развернулся и пошел ко входу в Тронный Зал. Петер последовал за ним. Бэзил приложил палец к наушнику в правом ухе, пытаясь четче уловить поступающий сигнал; его серые глаза расширились, и он посоветовал королю поторопиться.

Нахтон терпеливо ожидал рядом с отростком вселенского дерева. ОКС стоял позади трона, скромный робот, в базе данных которого содержались все необходимые королю факты и комментарии. Бэзилу следовало остаться и позаботиться о другом деле, пока Петер выслушает просителей. Подразумевалось, что сейчас в центре всеобщего внимания должен быть король, а не Президент.

Раздвинув тяжелый занавес и войдя в залу, полную золота и зеркал, Петер привычно улыбнулся. Внезапно взвыли фанфары, грянули аплодисменты – и так же внезапно все стихло.

Неуклюжая черная машина, похожая на инопланетного жука, вытянулась на три метра в высоту. Кликисский робот застыл на почтительном расстоянии от трона неподвижной, пугающей статуей.

Придворные и королевские телохранители ждали, затаив дыхание; они смотрели на короля Петера с надеждой, что правитель отыщет ответ, который они не сумели найти. Стража стояла с оружием наизготовку, пытаясь выглядеть угрожающе… но, казалось, это не производило никакого впечатления на кликисского робота. Даже Бэзил взял с собой телохранителя.

Король Петер сглотнул комок, застрявший в горле, и заговорил – медленно, стараясь не показать своего страха.

– Благодарю всех за то, что терпеливо ожидали, пока я не исполню мои печальные обязанности! – мысли мельтешили в его голове, когда он пытался построить соответствующие случаю фразы; потом ОКС тронул Петера за рукав, и он сделал вид, что только что заметил кликисского робота, как будто видел их ежедневно.

Бэзил и его советники в Ганзе должны были написать сценарий ответа, но Петер воспользовался удобным случаем обойтись без подсказки.

– Я рад приветствовать представителя кликисских роботов. Чем могу быть вам полезен?

Машина, блестя черным панцирем, начала приближаться к трону. Рубиновые оптические датчики мигали, как множество глаз огромного паука.

Никто не знал точно, сколько кликисских роботов было разбросано по Рукаву Спирали, но как только началась война с гидрогами, машины стали показываться более часто. Хотя они не подчинялись людям, иногда отдельные роботы добровольно участвовали в некоторых проектах. Небольшие группы кликисских роботов описывали местоположение необходимых сырьевых материалов или работали в шахтах на астероидных полях или на холодных темных спутниках.

Кликисский робот заговорил скрежещущим металлическим голосом, поток слов не отражал эмоций:

– Мое обозначение Джоракс. Я однажды уже появлялся перед этим троном, но король был другим… и времена были другими.

– Да, Джоракс, мы помним, – Петер подался вперед, его лицо осветило любопытство. – Я надеюсь, ты здесь не для того, чтобы вновь сообщить нам о злоупотреблениях со стороны людей?

Пятью годами ранее один честолюбивый кибернетик заманил Джоракса в свою лабораторию и попытался демонтировать инопланетную машину, чтобы изучить, как она устроена. Эта ошибка стоила человеку жизни, когда он случайно запустил систему самозащиты робота.

– Нет, другие события привели меня сюда, – сказал Джоракс.

Петер скрыл недоумение, удивляясь, отчего ему так хорошо сейчас. ОКС оставался внимательным, но предложений не вносил. Рядом с троном Нахтон тихим голосом передавал отчет о событиях Вселенскому Лесу, как прилежная стенографистка. Петер краем глаза видел сосредоточенно слушавшего Бэзила, что стоял в нише.

– Кликисские роботы предпочли сохранять нейтралитет, но это не могло продолжаться долго, – говорил Джоракс. – Конфликт с гидрогами – дело не только людей и илдиран, он влияет на всю систему Рукава Спирали. Мы созвали совет и изменили свою установку с учетом новых возможностей. Кликисские роботы не помнят, что случилось с породившей их расой, но мы не хотим наблюдать гибель людей и илдиран, как видели гибель наших создателей миллион лет назад.

Молчание пало на Тронный Зал, придворные и дворцовая стража изумленно прислушались. Красные электрические глазки Джоракса вспыхнули.

– Благодарю за вашу поддержку, Джоракс! – король подождал, пока робот уточнит свои намерения.

– Мы, кликисские роботы, заключили, что лучший способ, которым мы можем помочь военным усилиям людей, это научить вас делать роботов такими же, как мы. Модифицированные таким образом компи могут быть запрограммированы действовать как солдаты и рабочие, увеличивая вашу продуктивность и военную мощь. В настоящем ваши компи слишком примитивны, чтобы служить в таком качестве.