69. ГЕНЕРАЛ КУРТ ЛАНЬЯН

Генерал Ланьян принимал прибывших на Марс зеленых священников-добровольцев с таким энтузиазмом, словно ему дали позабавиться с новым оружием.

Он ожидал в большом зале собраний, пока маленькие транспортные челноки пришвартуются. Генерал ходил из угла в угол, ему не терпелось самому увидеть, оправдает ли возложенные на нее надежды долгожданная связь.

Наконец зеленые священники вышли, растерянно оглядываясь, – девятнадцать мужчин и женщин разные по годам и по облику. Но у всех священников была гладкая зеленая кожа, более темная там, где на нее падали тени, и безволосая голова. Каждый священник нес растение – тонкое деревце не больше метра высотой с перистой плакучей листвой.

Татуировки на лицах и руках священников обозначали ранг и специализацию в их загадочной религии. Привыкнув к теплому влажному климату Терока, они оделись легко и, видимо, успели пожалеть об этом здесь, в холодном красном мире. Ланьян собирался выдать добровольцам форму регулярных войск EDF, тем самым обозначив их вступление в военную жизнь.

Терокцы не удостоили вниманием развешанные на стене приказы. Они заполняли комнату в беспорядке, не чинясь и не обнаруживая никакой иерархии. Это следовало поменять, но не сразу – не стоит нажимать слишком жестко.

Зеленые священники редко соглашались сотрудничать с EDF, и Ланьян был не в силах требовать от них чинопочитания. Оскорбившись, они могли запросто развернуться и уехать домой. Но они работали на Земные Оборонительные Силы, и на них возлагали определенные надежды…

Один зеленый священник с ужасным шрамом на бедре дохромал до окна и уставился на пейзаж всех оттенков ржавчины. Серьезная травма ноги могла помешать в бою, но генерал не позволил бы этим добровольцам участвовать в драке. Ему следовало думать о них, как о ценных приборах, средствах связи, передатчиках в форме человека.

Священник со шрамом поднял свои большие глаза к оливковому марсианскому небу.

– У вас здесь нет деревьев, – тихо промолвил он.

– Вы привезли деревья с собой, – Ланьян постарался, чтобы его голос казался бодрым, но без нетерпения. Он откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. – Я генерал Ланьян, ваш командир.

Тот из священников, у кого было больше всех татуировок и знаков, и сделал шаг вперед, держа свое деревце, как величайшую драгоценность.

– Мое имя Яррод, я – предводитель этой группы зеленых священников. Вселенский Лес наказал нам использовать наши телепатические способности на благо всех, и вот мы пришли, чтобы внести свой вклад в войну с гидрогами.

– Да, да… и это станет великой помощью нам, – поддакнул генерал Ланьян. Он рассчитывал на несколько больший энтузиазм терокцев в этом вопросе. Генерал ждал большего, чем просто вынужденное сотрудничество. – Любая возможность, какой вы можете снабдить нас против врага, может оказаться очень ценной в военных условиях.

Несколько священников также подошли к окнам и разглядывали марсианские дали, удивляясь звездной черноте. Они не обратили должного внимания на столь важное заявление.

Как сугубо военного человека, Ланьяна не порадовало отсутствие строгой дисциплины и формального почтения зеленых священников по отношению друг к другу или к нему самому. Хотя Яррод был их предводителем, они обращались к нему без особой учтивости.

– Мы все еще не понимаем, что привело к конфликту в самом начале, десять тысяч лет назад, но гидроги хотели уничтожить Вселенский Лес, – продолжил Яррод. – Лишь остатки его сохранились на одной планете, Тероке, и там деревья жили, скрываясь, в постоянной тревоге, что враг снова нагрянет и сожжет их. Сейчас деревья, по-видимому, боятся, что их обнаружат. Враг явно разыскивает их и нападает на лесные миры. Мы должны защитить наши деревья.

Генерал решил проявить настойчивость. Если он сейчас убедит терокцев, преподаст им небольшой урок приличного поведения, тогда любой командир EDF сможет держать священников в узде, как только их распределят по десяти секторам.

– Позвольте мне объяснить вам создавшееся положение. Я понимаю, что вы присоединились к EDF, потому мы можем помочь вам защитить Вселенский Лес. Мы можем надеяться на успех только в том случае, если будем действовать сообща. Объединившись против общего врага, вы станете частью действующей совершенной системы. Земные оборонительные Силы осуществляют и небольшие, и крупномасштабные операции. В каждой может участвовать не одна тысяча людей.

Следовательно, вам необходимо занять совершенно определенное положение в командной иерархии. В EDF вам дадут звания полномочных офицеров, но вашей сферой деятельности будет исключительно связь.

EDF защищает человечество. У нас очень строгая иерархия: я утверждаю приказ на самом верху, после чего подчиненные мне офицеры на основе его составляют свои распоряжения на местах, командиры ниже их по субординации принимают решения в пределах своей зоны ответственности, и так далее. Каждый из нас отвечает за расположение малейшей детали в огромном отлаженном механизме, каждая его часть должна двигаться в соответствии с остальными в правильное время и в нужном темпе. Ваш телинк может обеспечить нам самую быструю и надежную связь. Если все камешки в нашей предполагаемой лавине взаимодействуют, тогда мы становимся неудержимой силой. Если вы откажетесь от исполнения своих обязанностей, то может произойти катастрофа.

– Мы понимаем это, генерал, – сказал Яррод.

– Хорошо, потому что в разгаре битвы у меня не будет времени объяснять это, – закончил генерал, довольный своей долгой речью.

Несколько зеленых священников у окна все еще переговаривались между собой, показывая на каменные образования. Ланьян нахмурился и с помощью устройства на контрольной панели сделал стекло непрозрачным.

– Попрошу вас всех собраться и выслушать меня очень внимательно! – строго сказал он священникам.

Те неохотно заняли свои места. Ланьян сцепил пальцы и оглядел странных добровольцев.

– Наступает решительный момент войны с гидрогами, – начал он. – В течение нескольких дней боевые соединения EDF начнут массированное наступление на врага, призванное войти в историю. Группа неприятельских кораблей, после налета на Перекресток Буна, скрылась на газовом гиганте, опоясанном кольцами астероидов, под названием Оскувель.

Как только генерал упомянул Перекресток Буна, зеленые священники в ужасе засопели и переглянулись.

– Подумайте обо всех деревьях, – сказал Яррод.

– Лес черных сосен погиб! – подхватил кто-то.

– Не осталось ни единого деревца! – добавил хромой священник.

– Да, и мы хотим отомстить! – провозгласил Ланьян, чувствуя, что сумел взбудоражить слушателей. – Само собой, я не стану возлагать на вас воинские обязанности, ваша область – лишь обеспечение дальней связи. В целях эффективности мы должны распределить вас среди боевых групп в секторах и среди колоний, которым наиболее вероятно грозит опасность. Это даст EDF грандиозное тактическое преимущество. С вашей помощью у нас всегда будет точная картина расположения нашего флота в любой момент времени.

Священники поглаживали маленькие вселенские деревца, что были у каждого, устанавливая более глубокую связь. Их и так увезли с родной лесистой планеты на службу в непривычной обстановке военной структуры, а сейчас, к тому же, терокцы узнали, что им придется разделиться!

Ланьян смотрел в темную стену, где недавно было окно.

– В системе Оскувеля нет планет, попадающих в сферу интересов EDF, но мы соберем там все войска, какими располагаем. Во-первых, будет предпринята попытка переговоров с неприятелем, и мы надеемся, что вы сможете нам в этом помочь. Если она окажется безуспешной, мы устроим им такой же погром, как и они, – он усмехнулся, ожидая ответного оживления, но зеленые священники глядели испуганно.

– Гидроги очень сильны, – сказал Яррод. – Вселенский Лес предупреждает нас: не стоит их недооценивать.

– О, мы намерены бросить на Оскувель все силы, что у нас есть. Единую мощь Земных Оборонительных Сил. Мы просто не можем проиграть!

Несмотря на уверенный тон генерала, зеленых священников его речь явно не убедила.

70. ЧЕСКА ПЕРОНИ

В вихре цвета и движение свадебный поезд кораблей Скитальцев шел вниз сквозь атмосферу Терока. Двенадцать судов, дизайн которых превосходил самые смелые фантазии, с экзотическими штандартами на разукрашенных символами корпусах, везли представителей самых влиятельных кланов: Окиах, Келлум, Сандовал, Пастернак, Тилар, Соренгаард, Чен, Бейкер, Ковальски и, конечно, Перони.

Такой экстравагантный антураж был ненужной роскошью, но никто не хотел оставаться в стороне – каждая семья Скитальцев считала своим долгом продемонстрировать все лучшее, что отличало ее от других кланов. Ведь не часто их госпожа выходит замуж.

Изумленные терокцы карабкались на верхушки деревьев как можно выше, чтобы лучше видеть происходящее. Толпа любопытных собралась на краю большого луга, чтобы поприветствовать инопланетные корабли. Отец Рейнальд, сбитый с толку внезапным появлением Скитальцев, бегом прибежал на луг и теперь стоял, запыхавшись, в окружении нескольких зеленых священников.

Из первого корабля показалась Ческа Перони, одетая в изукрашенный бриллиантами наряд, сделанный в технике пэчворк. В высокую прическу были вплетены праздничные ленты. Рейнальд сразу узнал ее.

– Ческа! – воскликнул он.

Радостно и таинственно взглянув в бронзовое лицо Рейнальда, Ческа пошла ему навстречу. Ее улыбка сияла, как восходящая луна. Девушка подняла руку в приветственном жесте! Голос ее был ровным, когда Ческа произносила заранее отрепетированные слова.

– Прошло немало времени с того дня, когда вы сделали мня предложение руки и сердца, и я прилетела, чтобы лично ответить на него согласием, Отец Рейнальд. Если, конечно, оно все еще остается в силе.

Рейнальда словно обухом по голове ударили, так он был ошарашен, но он взял себя в руки и улыбнулся открыто, как мальчишка.

– Конечно же, оно в силе! – он схватил Ческу за руки, взволнованно, с восторгом обнял и вдруг в замешательстве отступил. Потом с торопливым поклоном попытался вернуть себе официальный вид.

– Я почту за честь, если вы станете моей женой, Ческа Перони, Рупор кланов Скитальцев, – кашлянув, произнес он. – Наши народы могут многое предложить друг другу, как вы и я. Лично, я хотел сказать.

Большинство кораблей свадебной процессии уже приземлилось поблизости, столпившись на маленьком открытом участке. Скитальцы были великолепными пилотами и маневрировали, виртуозно исполняя посадку. Мужчины и женщины в разноцветных одеждах сходили на землю Терека, восхищенно озираясь вокруг. Представители кланов вдыхали пряный свежий воздух, с удивлением смотрели на высокие деревья, – все это было так непохоже на искусственную прохладу привычного для них окружения.

Ческа подняла руку Рейнальда, которую все еще сжимала в своей.

– Мы оба согласны! – воскликнула она. – После стольких перипетий так славно найти повод для праздника.

Скитальцы радостно зааплодировали и засвистели. Вскоре и терокцы поняли, что происходит, и тоже начали кричать «ура!». Наконец прибыли Идрисс и Алекса, смущенные и взбудораженные таким неожиданным карнавалом.

– Это чудесно! – Рейнальд попытался перекричать толпу. – Моя младшая сестра Эстарра только что отбыла на Землю, где должна состояться ее свадьба с королем Петером. И теперь ты приняла мое предложение. В какие удивительные времена мы живем!

Ческа взглянула на него изумленно, но сочла за лучшее скрыть свое удивление. Король женится на дочери Терока? Кто-нибудь уже знал об этом? Среди Скитальцев пробежал шепоток. Какие политические альянсы могут за этим последовать? Брачные связи между Скитальцами, терокцами и Ганзой… Она должна хорошенько все обдумать.

Ческа обернулась, чтобы откланяться, но тут к ней уверенным шагом приблизился еще один человек. У него были волнистые черные волосы и черты лица, один в один повторяющие ее.

– Мой отец, Ден Перони, – представила она. – Мои дядья скоро к нам присоединятся.

Рейнальд также представил своих родителей. Идрисс ошеломленно оглядывал вновь прибывших.

– Кто-нибудь может объяснить мне, что происходит?

Алекса подняла на мужа сияющие глаза:

– Просто подумай немного. И сам все поймешь.

Ческа и Рейнальд стояли на парадной галерее грибного города. Блики лунного и звездного света проникали под лесные своды, и насекомых вторили экзотическим музыкальным инструментам, делая эту ночь волшебной. Скитальцы, у которых было много собственных песен и баллад, устроили культурный обмен с местными жителями, обнаружив немалые способности.

Несмотря на это, Ческе приходилось прилагать титанические усилия, притворяясь, что она наслаждается.

Корабли кланов привезли столько угощений и экзотических подарков с отдаленных планет и астероидов, что помолвка больше напоминала карнавал. Все смеялись и танцевали и пили с вновь обретенными друзьями.

Рейнальд, казалось, был очень горд тем, что Ческа теперь рядом с ним.

– Я не удивлюсь, Ческа, если этот вечер принесет еще несколько союзов между нашими народами, – кивнул он в сторону пирующих.

– Это, конечно, укрепило бы наш с вами союз, – она улыбнулась, почтительно держа его ладонь в своей.

В поздний час Рейнальд увел Ческу наверх, на свой балкон, откуда они могли наблюдать сквозь тени деревьев все происходящее внизу.

– Как думаешь, тебе понравится Терок? – он из кожи вон лез, чтобы угодить ей.

– Мы оба выиграем от этого, – ответила Ческа. – Скитальцы – кочевники, а подвиги моей семьи удивляют даже своих: мы – торговцы, путешествующие от системы к системе. Мой отец живет на борту корабля, облетая сотни хранилищ, небесных шахт и фабрик по производству экти, чтобы обменять горючее у Большого Гусака, или у илдиран, или даже, – она понизила голос, – напрямую торгуя с некоторыми колониями, хотя это против строгой экономической политики Ганзы.

– Думаю, Ганза не понимает, что у колоний может возникнуть такая необходимость, – откликнулся Рейнальд.

Ческа удивилась тому, насколько он был наивен.

– Моему народу потребовалось бы много времени, чтобы стать таким доверчивым, как ты, – вздохнула она.

– Расскажи мне о Скитальцах! – попросил Рейнальд, глядя на нее и зачарованно улыбаясь. – Почему вы такие… скрытные? откуда это недоверие?

– Мы учились на протяжении многих лет. Вам повезло с Тероком: богатый мир и процветающая колония. А когда наш корабль поколений «Канака» был доставлен на Яву, погиб весь урожай. Это были очень тяжелые времена, и мы должны были полагаться только на собственные силы. Позже мы достигли успеха, производя экти, сначала как арендаторы на фабриках илдиран, затем на собственных небесных шахтах. И мы платили за каждый успех потом и кровью. Как и вы, мы отказались подписать Хартию Ганзы, но Большой Гусак, конечно, хотел бы взять нас под контроль.

– Что ж, мы всего лишь предоставили девятнадцать зеленых священников для военных нужд…

Ческа хмуро взглянула на Рейнальда.

– Это разные вещи. Эдди не получат от зеленых священников ничего без их согласия, но они могут просто похитить экти у нас – и делают так, без сомнения. Мы подозреваем, что они тайно ограбили и уничтожили несколько наших грузовых кораблей.

– Это чудовищно! – воскликнул Рейнальд.

– Хорошо, что большинства наших складов нет ни на одной карте. Возможно, Скитальцы немного параноики, Рейнальд, но, с другой стороны… может быть, ты слишком доверчив?

Звуки праздника громом раздавались в ночи. Ческе было любопытно, заметил ли кто-нибудь их отсутствие. Ее отец и дядья, скорее всего, понимающе переглянулись, но и только.

Чтобы построить реальный союз, понадобится не один год. В то же время, у Скитальцев и терокцев появится возможность больше общаться. Корабли будут прилетать на лесную планету, доставляя секретный груз. Рейнальд и, возможно, другие члены его семьи посетят – избирательно – аванпосты Скитальцев. Постепенно две разных культуры начнут смешиваться.

Стоя с Рейнальдом при свете луны, Ческа убеждала себя, что все я сработано как надо, и ее решение было правильным. Рейнальд выглядел таким счастливым! С нежностью и тоской Ческа взяла его руки в свои и шагнула ближе, искренно пытаясь не думать о Джессе.

71. ДЖЕСС ТАМБЛЕЙН

Несколько месяцев Джесс парил в безмолвии, громадный парус тащил его сквозь разноцветный океан звездных газов, завихряющихся ионов и других частиц космоса, что, сплотившись однажды, могут породить новую солнечную систему. Вечно идти, нигде не задерживаться, не привязываться ни к чему… таков истинный Скиталец.

Джессу нравилось проводить в размышлениях бесконечные дни пути. Это помогало разобраться в хаосе, возникшем, когда его жизнь резко вильнула и покатилась по негаданной дорожке.

Ему отныне не было места в жизни Чески, как и ей – в жизни Джесса. Но он умел нести за себя ответственность и не мог следовать только своим желаниям и мечтам.

Страдания о потерянной любви представлялись Джессу мелкими эгоистичными, и он не хотел погрязнуть в этом навечно. Он помнил обо всех Скитальцах, убитых гидрогами, включая Росса, и об отчаянном финансовом положении многих кланов. Экономика Скитальцев была на грани краха.

Когда, наконец, боль в сердце притупилась и переплавилась в печаль, Джесс вновь ощутил в себе цельность. Он стал сильнее и готов был взглянуть в лицо настоящему, потому что иного выбора не существовало.

А потом пришло острое чувство одиночества. Группа туманных скиммеров успела разбрестись по морям газообразного водорода на громадные расстояния. Большинство собирателей звездных облаков были крайне нелюдимы даже по стандартам Скитальцев.

Молчание, в первые дни приносившее покой, теперь казалось удручающим. Болтовня по связи истощилась до необходимого минимума, сигналы запаздывали, и ожидание представлялось пучиной. Джесс шатался взад-вперед по тесным палубам, вслушиваясь в звук собственных шагов.

Дел Келлум был прав: благословенно время, когда можно спокойно подумать, но его избыток становится проклятьем.

Ему вдруг что-то послышалось – возможно, только послышалось, – и Джесс подумал, что, пожалуй, слишком долго был один. Шепот и жужжание, неясные шумы нельзя было объяснить привычным слабым гулом, какой издает техника. Если Джесс позволял своим мыслям рассеяться, эти шепотки начинали звучать, как его собственный внутренний голос.

– Эй? – позвал Джесс и замер – таким чужим вдруг показался ему собственный голос. Он разом осип, в горле что-то скрежетало, как в несмазанном механизме. Джесс покачал головой. – Великолепно, теперь я разговариваю сам с собой!

Странные разговоры внезапно совместились с метнувшейся мимо тенью, что он уловил краем глаза. Джесс прислушался изо всех сил звуки стали слабее. Он вздохнул и постарался не обращать на них внимания… но ему нечем было занять мысли.

Спустился на рабочую палубу, где автоматический дистиллятор отделял полезные составляющие туманных газов от ненужных. Сжатые элементы распределялись по маленьким контейнерам; по капельке вода стекала в большой прозрачный цилиндр, в котором прибавлялось не больше чем по сантиметру в день.

Внезапно Джесс что-то почувствовал, непонятный всплеск мыслей… ощущение легкое, как дуновение ветерка.

– Эй? – снова крикнул он, в этот раз не испугавшись собственного голоса. Разумеется, никто ему не ответил. Джесс глубоко вдохнул внезапно показавшийся сырым воздух и выругался, раздосадованный своею глупостью. И в то же время закралась мысль, что в туманном скиммере находится кто-то еще…

А потом начались кошмары.

Джесс вскакивал с кровати в холодном поту, давился воздухом, кашлял, пытаясь втиснуть в себя реальность. Во сне он тонул, опускаясь все глубже, неспособный дышать, неспособный найти обратную дорогу к воздуху или свету. Его легкие, его кровь, его мозг разжижались водой и постепенно обращались ею. Ощущение было таким настоящим, овладевало мыслями Джесса, грозило поглотить его, и он боролся, чтобы проснуться.

Когда он был маленьким, Джессу снилась медленная, холодная гибель матери в ледниковой трещине на Плумасе. Он видел ее, постепенно замерзающую, задыхающуюся, недостижимую глубоко-глубоко под водой.

Но этот сон был другим… он пугал только своей странностью. Джесс чувствовал не угрозу и не ужас, а просто замешательство.

Под веками жгло. Джесс поднялся с постели, едва не потеряв равновесия, и ухватился за металлическое изголовье. И ощутил под пальцами влагу.

Он удивленно глянул туда и заметил капли воды, блестевшие на металле. Когда он коснулся их, пальцы кольнуло. Тончайшая струйка стекла на палубу, рассыпавшись будто бы малюсенькими буквами… так, словно вода была живая.

Брови полезли на лоб от удивления, и Джесс в полном недоумении последовал за влагой, выискивая ее источник. Наверное, где-то образовалась течь, прорвало водопровод или сбои в охлаждающей системе. Здесь, так далеко от людей, самые незначительные неполадки могли привести к катастрофе.

Джесс быстро проверил системы контроля внутренней среды, но все было в порядке и работало в оптимальном режиме. Даже влажность в норме!

Он вернулся в каюту и ни следа влаги не обнаружил.

Джесс стоял возле агрегата на рабочей палубе. В воздухе чувствовались сырость и тепло – странно, он ничего не менял в установках систем жизнеобеспечения. Джесс взглянул еще раз на чистую жидкость, собранную в прозрачном накопительном цилиндре.

Взяв из контейнера образец воды, Джесс воспользовался корабельной диагностической лабораторией для более тщательного анализа. Он проверил результат дважды и запустил тест в третий раз. Как член клана Тамблейнов, он знал все об извлечении воды и проверках ее на чистоту. Технически, химически субстанция была ничем иным как чистой водой, выжатой по молекуле из космического облака.

Джесс отправил запрос ребятам, разбросанным по туманным парусникам желая подтвердить свои выводы. Может, кто-нибудь наблюдал что-то необычное в очищаемой воде. Его сообщение было надежно как бутылочная почта в океане, но Джесс был уверен, что когда-нибудь ему ответят.

Когда, наконец, появились первые ответы, он узнал, что никто из Скитальцев не собирал водяной пар или другие компоненты облаков. Их интересовал только водород, чтобы перерабатывать его в экти.

Но в Джессе росло подозрение, что найденная им жидкость была… необычной. Когда бы он ни оказывался рядом с контейнером с водой, в нем просыпалось нечто сверхъестественное.

Джесс стоял и смотрел на жидкость, совершенно прозрачную, без пузырьков, без осадка.

Чудилось, будто она светится, наполненная чем-то непознаваемым.

– Что это? – спросил он вслух.

Воды, собранной из туманного конденсата, стало больше, она мерцала и завихрялась, сгущаясь в некое необычное существо, что каким-то чудом сохранилось после распыления в межзвездной пустоте. Если бы Джесс был склонен к суевериям Скитальцев, он мог бы даже поверить, что туманная вода одержима духом.

Присев на корточки у контейнера, он потрогал контейнер – вода излучала тепло, которого не могло быть. У него закружилась голова. Джесс не мог отрицать – пульсирующая жидкость была не просто водой… но гораздо большим. Обитаемой… одержимой… непостижимым образом сохранившей в себе жизнь, он это чувствовал.

И, постепенно привыкнув к странному пассажиру, Джесс Тамблейн начал разговаривать с ним.

72. БЭЗИЛ ВЕНСЕСЛАС

Президент Ганзы восседал на вершине мира, потому что его пентхауз и был средоточием влияния на Земле и не только. Он дергал за ниточки, принимал все важные решения, распоряжался богатствами шестидесяти восьми разбросанных и свободно присоединившихся планет.

Но несмотря на это, он чувствовал себя бессильным. Подчас чистая и цельная правда – без изворотов, без смягчающих обстоятельств, без приуменьшения последствий – была слишком сложна и трудна для любого, кто мог бы оказаться на его месте.

Блаженствуя в тишине, он смотрел в громадное окно и прихлебывал кофе с кардамоном. Заход солнца над Дворцовым районом пронизывал металлическую пленку золотыми лучами. Казалось, Дворец Шепота забрызган расплавленной бронзой. Огни на куполах и опорах мостов сияли, как радостные глаза влюбленных.

Сегодня, к несчастью, затухающий закат виделся президенту чрезмерно символичным, гнетущим.

Детальный анализ, собранный тщательно отобранными экспертами, не оставлял сомнений. Здесь не возникало вопросов: Ганза обречена и падет очень скоро, если не произойдет каких-нибудь решительных перемен.

Бэзил встал, не желая больше видеть удлиняющиеся тени. Как он мог удержать все? Он чувствовал, как сокрушает его груз ответственности. Президент допил свой кофе, оставивший пикантное послевкусие на языке, и вернулся к хрустальному столику, расчищенному от бумаг и мусора.

Один из прошлых президентов Ганзы, Мальколм Станнис, в своих посмертно опубликованных мемуарах сделал великолепное замечание: «Бизнес – это война, а война – это бизнес».

Ожили экраны, тонкой пленкой покрывавшие поверхность стола. Качая головой, Бэзил вглядывался в статистические данные, карты заселенных колоний, графики распределения запасов пищи, транспорта, предметов роскоши. Он мог свести все показатели вместе и получить цельную картину положения Ганзейской Лиги. Она выглядела удручающе.

Некоторым колониям было хуже прочих. Реллекер некоторое время назад сосредоточился на модном тогда курортном бизнесе, но теперь никто не мог позволить себе просто взять и отправиться в путешествие. Реллекер молил о помощи и снабжении, которые Бэзил не мог предоставить.

Облачный Дремен нуждался в солнечных зеркалах и стимуляторах роста растений: нужно было увеличить урожаи, чтобы с трудом выжить при тусклом свете тамошнего солнца. Айреканцы поневоле пошли на опрометчивый бунт, теперь получили взбучку и надулись. Лесную промышленность Перекрестка Буна разгромили гидроги, и хотя то, что некоторых удалось спасти, повысило моральный дух общества, эти отчаявшиеся люди теперь голодали. Кто их в состоянии прокормить?

Бэзил написал для короля Петера подходящие к случаю оптимистические речи, исказив действительность, но ложь ненамного дольше удержит их на плаву.

Он сжал кулаки и вновь уставился на проекции, как будто усилием воли мог сдвинуть оси координат.

К сожалению, цифры были точны и в результатах можно было не сомневаться.

Все зависело от одного ключевого ресурса: экти. Все крайне суровые меры, принятые EDF – строгая консервация программ, посулы и угрозы кланам Скитальцев, – дали в результате лишь немного. Земная Ганзейская Лига не могла существовать без экти. Колонии уже голодали! А проклятые гидроги наотрез отказывались от переговоров.

И потом, Бэзил давно не слышал о Давлине Лотце, о его поисках разгадки исчезновения партии Коликосов. Он допускал, что это могло стать долгим и разорительным делом.

Может быть, чужаки получат урок у Оскувеля. Компи-солдаты, зеленые священники, полный набор боевых соединений EDF… и последний отчаянный шаг – переговоры. Многое зависело от этой наступательной операции.

Обычно размышления Бэзила прерывали каждую минуту и он установил полную блокировку связи, пытаясь оградить себя от ненужных посетителей и сообщений. Как глупо! Думал, что способен найти решение, если хорошенько сосредоточиться на проблеме. Но подчинить воображение не удалось.

Как только прозвучал сигнал, оповещающий о приходе гостей, Бэзил сразу узнал, кто это. Только Сарайн знала его личный код доступа. Президент сказал ей код пару лет назад и, к ее чести, Сарайн редко им пользовалась.

Президент воспользовался случаем и решил сделать перерыв.

Ее прекрасное, воодушевленное лицо показалось на настольном экране, отодвинув в сторону итоговые данные. Бэзил всегда находил терокианку очень привлекательной, она возбуждала его. Сначала он думал, что она слишком молода, но Сарайн оказалась более зрелой, чем многие женщины, с которыми он когда-либо встречался. У нее был живой ум, несмотря на то, что росла она в этакой тихой заводи. Президент рассказывал ей о кое-каких политических планах, раскрывал секреты, в которых не исповедывался кому попало. Уже давно Сарайн стала его достойным союзником.