VII 

Когда Пирс последовал вверх за суровым мужчиной, у него с каждым шагом тряслись колени, а его спина начала болеть до такой степени, что казалось, что она жжет. У него еще не было времени смириться со смертью своих родителей. Он скучал по матери, по ее заботе, ее пониманию. Катарина спасла ему жизнь, запустив капсулу до того, как саймеки уничтожили их космическую яхту.

В некотором смысле, Пирс скучал даже по своему отцу. Несмотря на грубость Ульфа, он всего лишь желал лучшего для своего сына, категорически сфокусировавшись на его ответственности за владения Харконненов. Теперь, кажется, его младший брат Ксавьер это все, что осталось от рода Харконненов. У Пирса была очень маленькая надежда, что он когда-либо выберется с Каладана…но по крайней мере он до сих пор сумел выжить.

Он с трудом продвигался вверх по крутому склону, стараясь не отставать от проворных местных жителей. В своем защитном контейнере мозг злого саймека болтался, пока его несли местные. Из динамиков контейнера доносились какие-то крики, вначале на стандартном галахском, потом на других языках. Тиддок и его люди, казалось, находили это забавным.

Местные не обращали на безтелесный мозг никакого внимания, только иногда, оскалившись, кидали на него пристальный взгляд. Больше всего в этом преуспел рыжебородый мужчина. В дополнение к угрожаещему выражению лица, он делал угрожающие жесты с помощью своих инструментов, которые он подносил поближе к сенсорам контейнера, чтобы еще больше напугать пленненого саймека. Очевидно, они уже встречали саймеков до этого и знали, как с ними бороться.

Но его волновали три других механических охотника. Они не упустят добычу – и когда они прийдут на место лавины и увидят разобранную мобильную форму, саймеки могут последовать за ними. Если только схваченный саймек не успел послать сигнал до того, как его смела лавина. Саймеки не любят признавать свою слабость.

Пирс огляделся в поисках укреплений, которые могли сделать люди. Впереди показался свещивающий гигансткий ледяной наст, который прикрывал поселение. Местные жители организовали свой лагерь на широкой местности, где лед растаял под воздействием горячих источников на земле. Женщины и дети, суетившиеся около скалистых хижин и выполнявшие рутинную работу, ненадолго остановились, чтобы взглянуть на приближавшихся людей. Люди носили толстые одежды, ботинки и головные уборы, покрытые мехом какого-то местного животного. Пирс услышал лай животных, увидел покрытых мехом белых животных около жилищ.

Под защитой выступа, подымался пар из под толстых слоев льда и снега, в компании с бульканьем горячих гейзеров. Пока Пирс спускался вслед за группой по узким скалистым ступенькам, он поражался очаровательному контрасту огня и льда, но он продолжал бросать постоянные обеспокоенные взгляды по сторонам, чтобы убедиться, что нет следов присутсвия других охотников-саймеков. Редкие капельки падали с замершего потолка свода, бедленно таявшего, но когда Пирс взглянул на голубой лед наверху, он решил, что ледник – и поселение – были здесь уже давно…

Когда опустилась внезапная темнота, словно кто-то задернул на солнце занавеску, местные каладанские женщины начали разводить большой костер из зубчатых кусков деревьев в центре поселения. Разведчики вышли из поселения для патрулирование местности на случай, если вдруг появятся вражеские машины. Остальная же часть племени принялись за празднование. Мужчины отрезали большие куски мяса и нанизали их на длинные металлические вертела над огнем.

Они поставили захваченый контейнер с мозгом саймека в стороне, на льду, и полностью игнорировали его.

Разговаривая друг с другом на каком-то гортанном языке, местные жители уселись вокруг огня на меховые шкуры и пустили еду по кругу, делясь ей с их гостем. Пирсу не особо понравилось мясо, но он сьел весь большой кусок, чтобы не обидеть хозяев. Он был голоден, и поэтому дополнил свой кусок мяса пищей, которую он взял со спасательной капсулы. Он предложил оставшийся запас пищи своим спасителям, и те ее приняли.

Тревога все еще терзала его. Даже среди стольких людей, он не чувствовал себя в безопасности, и он пытался убедить старого лидера, что опасность еще не исчезла.

– Еще осталось много саймеков, Тиддок. Я думаю, что они охотятся за мной.

– Мы уже убили одного, – сказал он.

– А что насчет остальных? Они все еще там…

– Их мы тоже убьем. Если ты им не надаешь. У саймеков мало терпения. Быстро теряют интерес. Ты им так важен? Мои люди знают, что мы им не важны, – он похлопал Пирса по запястью, – У нас есть разведчики. У нас есть оборона.

После мяса Тиддок и его люди стали рассказывать истории, делясь древними притчами и приключениями на своем родном языке. Продолжая рассказы, люди пустили по кругу бутыль с крепким напитком. Закутавшись в меховую шкуру, чтобы не чувствовать холода, Пирс глотнул жидкость и почувствовал теплоту в желудке. С перерывами старый мужчина переводил Пирсу истории об угнетенных Дзенсунни, которые покинули миры, находящиеся под властью машин, а также рабство в Лиге Благородных.

Слегка подвыпивший, Пирс защищал Лигу и их продолжающую войну против мыслящих машин, хотя он сочуствовал неприятному тяжелому положению рабов-буддисламистов на Поритрине, Занбаре и других мирах Лиги. Пока Тиддок старался перевести, Пирс рассказывал об эпической битве против злого Омниуса и его агрессивных роботов и саймеков.

И хриплым голосом он рассказал также, как его собственный корабль был уничтожен, и его родители убиты…

Тиддок сделал жест в сторону контейнера с мозгом саймека.

– Пошли. Праздник закончился. Теперь мы закончим нашу машинную войну. Люди ждали этого.

Он что-то выкрикнул на своем языке, и двое мужчин подняли контейнер. Саймек недовольно ворчал из своих динамиков, но похоже он истощил весь свой запас эффективных проклятий.

Несколько женщин зажгли факел от центрального костра и двинулись в направление от влажного выступа ледника. Полные хорошего настроения, местные жители пошли, держа контейнер с беспомощным вражеским мозгом. Саймек выкрикивал угрозы на всех языках, которые знал, но люди лишь смеялись над этим.

– Что вы делаете? – спросил саймек. Контролируя последние оставшиеся приборы, которые еще функционировали, безтелесный мозг болтался в своем контейнере. – Остановитесь! Мы уничтожим вас всех!

Пирс последовал за ними по хребту и вниз по склону, туда, где воздух был насыщен неприятным запахом и пористая поверхность становилась теплой под ногами. Держа контейнер беспомощного саймека, группа людей остановилась возле гейзера, из которого шел пар, продолжая при этом что-то говорить и смеяться. Они держали контейнер над зловещим отверстием.

Пирс с любопытством подошел поближе к гейзеру, но Тиддок показал ему, чтобы он отошел. Рыжебородый старейшина улыбнулся, и его улыбка казалась жуткой в свете факела.

Грохот раздался снизу, и затем произошло извержение гейзера струей горячей воды. Обжигающая струя обдала кипятком мозг саймека. Ругательства саймека перешли в дикий крик, сопровождающий бормотанием и болью, что доносились из поврежденных динамиков.

Когда гейзер затих, безумный саймек вопил и невнятно бормотал. Чуть позже снова произошло извержение гейзера, и из динамиков раздался ужасный вой, из-за чего у Пирса по спине пробежали мурашки.

Хотя этот монстр пытался его убить, принимал участие в убийстве его родителей, Пирс не мог больше вынести доносившиеся из динамиков страдания. Когда кипящая струя вновь затихла, он взял камень и разбил динамики.

Но местные жители продолжали держать бьющийся в агонии мозг над гейзером, и когда обжигающая струя вырвалась в третий раз, саймек кричал в молчании, пока он поджаривался живьем в своей электрожидкости.

Затем местные вскрыли контейнер и уничтожили горячее, сваренное содержимое.

VIII

В горном жилище было тепло и в малой степени комфортно, но Пирс спал плохо. Он не мог выкинуть из головы ужасные видения. Когда он, наконец, заснул, ему начало снится, что он был связан, а местные жители держали его над гейзером. Он слышал, как кипящая вода стремительно приближалась к нему, и он проснулся с отчаянным криком.

Снаружи донесся вой животных, а затем снова наступила тишина.

А затем раздались механические звуки.

Он, спотыкаясь, зашагал к выходу жилища и выглянул наружу, в холодный, пахнущий серой воздух. Снова залаяли караульные животные. Люди закричали, и в лагере началось движение. Разведчики продолжали наблюдать.

В сероватом и туманном небе между поверхностью и ледяным выступом Пирс заметил четыре летательных аппарата, приближающихся со звуком, похожим на тот, который издавали насекомых, их двигатели изрыгали огонь в предрассветном небе. Саймеки!

Тиддок и его соплеменинки выбрались из своих каменных убежищ, хватая факелы и оружие. Пирс выбежал наружу, желающий чем-нибудь помочь. Он смогли уйти от двух других охотников-саймеков вчера, но опытные мыслящие машины прочесали поверхность своими сканерами и обнаружили его след…который привел чудовищ сюда.

Корабли саймеков приземлились на ближайшей скалистой поверхности. Потом открылись люки, и из каждого показались вооруженые фигуры. Крабовидные военные машины осторожно промаршировали вниз по склону. Впереди, местные жители рассеялись, громко крича, размахивая факелами, надсмехаясь над врагом.

Один из саймеков запустил ракету, которая взорвалась и разрушила часть сводчатого ледяного навеса. Куски льда упали вниз, сокрушая каменные жилища, откуда люди уже эвакуировались.

Тиддок и его соплеменники носились, как будто это было всего лишь игра, жестикулирая Пирсу, чтобы он следовал за ними по тропе, которой они шли вчера к гейзерам. При дневном свете Пирс увидел, что это была широкая, с небольшим наклоном местность кипящих и горячих источников. Фумаролы и гейзеры перидоически изрыгались, наполняя воздух вонючим дымом. Крича и изрыгая проклятия, люди разделились, следуя инстинктивному маршруту вокруг покрытой корой поверхности. То, что казалось паникой местных, оказалось удивительно организованными действиями, как игра в кошки-мышки. Они заманивают врага? Казалось, что у них есть план, их собственная охота.

Пирс побежал вместе с ними, наклоняясь, когда четыре саймека обстреливали своими снарядами горячую местность. Их механические тела приближались подобно гиганстким паукам на изменчиваой местности. Для мыслящих машин было трудно определить свои цели. Оптические и тепловые сенсоры саймеков должно быть были ослеплены хаосом тепловых излучений, идущих от гейзеров и источников.

Тиддок метнул копье, которое брякнуло по туреле самого большого саймека. Это было неэффективное оружие, созданное, чтобы отвлечь и рассердить саймека, а не причинить ему вред. Лидер побежал вперед, крича и заманивая саймека, вынуждая его двигаться вперед.

Спровоцированный, самый большой из саймеков зарычал в свои динамики:

– Вы не сможете убежать от Агамемнона!

Другие три саймека подошли к нему.

Пирс содрогнулся. Все свободные люди знали знаменитого генерала армии Омниуса. Одного из самых жестоких тиранов.

Удачным выстрелом одна из вражеских машин подстрелила молодого человека, который оказался слишком близко к орудию саймека. Его дергающееся, горящее тело корчилось на земле. Каладанские жители, выглядищие разозленными и мстительными, сомкнули свои ряды и выступили более решительней против саймеков. Они метнули самодельную взрывчатку, которая взорвалась с дымом и огнем и сильным грохотом. Но машины с человеческим разумом не замедлили своего продвижения вперед.

Быстроногие местные жители бежали вперед по вулканически активной местности. Саймеки, не обращающие внимания на ловушку, последовали за своей добычей в туман. Они вновь открыли огонь. Еще один человек погиб, упав в дымящийся кратер.

Тиддок и его соплеменники продолжали громко свистеть и дерзко кричать. Двое из более меньших саймеков попали в испещренное кратерами поле гейзеров. Насмехающиеся над саймеками местные жители остановились и повернулись, ждущие чего-то.

Тонкая корка грубой поверхности треснула и разломилась. Две механические ходячие формы саймеков попытались отойти назад, но земля проломилась под ними, разделяясь на части. Оба саймека попытались перепрыгнуть через опасную местность, но с криками упали в кипящий, сернистый провал.

Пирс присоеденился к Тиддоку и другим людями в их громком веселье, которое было оборвано новым выстрелом, который попал в молодую длинноволосую женщину.

Внезапно яростный гейзер извергнулся возле третьего саймека, обжигая защитный контейнер. Саймек получил повреждения. Механическое чудовище повернулось назад и остановилось в замешательстве. Саймек рухнул на ноги, электрожидкость в его защитном контейнеры начала становиться синей, когда фокусировалась его ментальная энергия.

Тиддок бросил маленькую, самодельную взрывчатку. Это не вызвало больше никаких повреждений для саймека, но земная кора изломилась возле саймека. В то время как ранненый саймек шатался, находясь в дезориентации, земля под ним провалилась. Третий саймек присоеденился к другим в горячем дне.

Агамемнон продолжил приближаться к отсупающим людям, презирая своих некомпетентых подчинненых. Лидер саймеков гордо и решительно выступил к старому Тиддоку. Рыжебородый человек и его соплеменинки бросили свои копья и свои самодельные взрывчатки, но механический генерал не отступил. Позади них и по бокам лежала перегретая почва, а огромный саймек заблокировал их единственный путь к бегству.

Внезапно, Пирс выбежал вперед к лидеру саймеков, крича, чтобы отвлечь его. Он поднял одно брошенное копье и ударил им по ноге саймека.

– Агамемнон! Ты убил моих родителей!

К его удивлению, генерал саймеков повернул свою турель, и тепловые сенсоры обратились к стоящему впереди человеку.

– Храбрец! – сказал саймек со значительным изумлением, – Ты тот, кого мы ловили.

– Я из рода Харконненов! – выкрикнул Пирс.

Он размахивал копьем словно дубинкой перед защитном контейнером. Он колотил по толстой броне с силой, достаточной для того, чтобы сломать человеческие кости, но он оставил лишь маленькую царапину на защитном контейнере.

Саймек разразился смехом. Одна из лап Агамемнона схватила Пирса, отняло и отбросило копье. Молодой человек почуствовал острые когти, сжимающиеся вокруг его туловища. Он стал смутно осозновать выкрики Тиддока…

Затем внезапно почва рухнула под тяжелым саймеком.

Вспенивающаяся масса хлынула наверх, и Агамемнон упал в кипящий гейзер, продолжая держать свою человеческую жертву. Хватка ослабла всего лишь немного, и Пирс вскарабкался на верхнюю часть саймека, стараясь выбраться отсюда, подальше от этой невыносимой жары. Пар вырвался наружу, уничтажая все следы Пирса и вторгшейся машины.

IX

Живой и злой Агамемнон вновь установил себя в неповрежденный космический корабль и отбыл из водного мира. Благодаря своей хорошо защищенной мобильной форме, он выбрался на край дымящейся дыры, терпя удары пара, но не падая в горячее дно.

Отвратительные люди начали снова бросать в него взрывчатку, и Агамемнон вынужден был отступить, за что презирал себя. Его гидравлика была повреждена, а его глупые неосаймеки были разбиты. Его мобильная форма, прихрамывая, направилась к приземливщемуся кораблю, оставив людей позади. Корабельные системы переустановили его защитный контейнер в корабль, а свою поврежденную мобильную форму он выбросил, оставив ее на проклятой поверхности Каладана.

Единственный выживший из его группы саймеков, Агамемнон оставил обычную планету позади. Он вернется на Землю, к компьютерному сверхразуму Омниусу, и составит свой доклад. Фактически, это будет хорошим случаем показать, что Агамемнон не охотно ввязывается в схватку, которую он может проиграть…следует избегать лишнего риска.

Он мог придумать любое обьяснение на выбор. Омниус никогда не заподозрит его во лжи: такие вещи не заложены во всепроникающий компьютер. Но у генерала саймеков был человеческий разум…

Пока Агамемнон летит в открытом космосе, у него будет достаточно времени обдумать подходящее обьяснение и придумать, как свалить ответственность на кого-нибудь другого. Он включит так же версии событий из своей постоянно пополняющей памяти, записанной в машинной базе данных.

К счастью, всемогущий и всевидящий сверхразум просто хотел информацию и точное воспроизведение событий. Оправдания были чисто человеческой слабостью.

X

В столице Лиги, на планете Салуса Секундус молодой человек посмотрел на смуглого Эмиля Тантора, состоятельного и влиятельного дворянина. Они стояли на лужайке перед растянувшимся поместьем Танторов, которое можно было увидеть издали из высоких зданий. Только начинался вечер. Огни мерцали из роскошных домов, расположившихся по холмам.

Сигнал бедствия Ульфа Харконнеа наконец был перехвачен, и Эмилю Тантору пришлось сообщить юноше ужасные новости о его родителях и брате. Очередные потери в непрекращающейся войне против мыслящих машин.

Молодой Ксавьер Харконнен кивнул головой, но отказался заплакать. Добрый дворянин дотронулся до его плеча и ласково заговорил:

– Ты согласишься, чтобы мы с Лусиль стали твоими приемными родителями? Я думаю, что твой отец этого хотел, когда оставил тебя здесь на наше попечение.

Ксавьер посмотрел в его карие глаза и кивнул.

– Ты станешь блестящим дворянином, – сказал Тантор, – таким, что твои родители и брат будут гордится тобой. Мы сделаем все возможное, чтобы воспитать тебя правильно, научить тебя чести и ответственности. Ты сделаешь имя Харконненов сверкающим в анналах истории.

Ксавьер пристально посмотрел на тусклые звезды, проблескивающие из сумерек. Он мог определить некоторые из этих звезд, и он знал, какие системы контролируются Омниусом, а какие Лигой.

– Я также научусь сражаться с мыслящими машинами, – сказал он, и Эмиль Тантор сжал его плечо. – Я нанесу им поражение когда-нибудь.

Это моя цель в жизни.

XI

Стояла темная ночь, вокруг были снежные поля и темные деревья. А Каладанские жители сидели на мехах вокруг костра. Сохраняя свою устную традицию, они повторяли древние легенды и истории давних сражений. Старый Тиддок сидел около чужака, которого они приняли, героя с яркими глазами и ужасно рубцеватой кожей. Человек, который выступил один на один с чудовищем саймеком и упал в обжигающий горячий источник…но он выбрался оттуда живым, вскарабкавшись на подбитую мобильную форму саймека. Агамемнон не заметил, как он вскарабкался, а потом сбрыгнул на безопасное место.

Пирс жестикулировал одной рукой; другая – обожженая и поврежденная – была подвешена напротив его груди. Он говорил пылко на древнем будисламском языке, делая паузу, пытаясь подобрать нужные слова и затем продолжая, когда Тиддок помогал ему.

Каладан был теперь его домом, и он проживет оставшуюся жизнь с этими людьми, в неизвестности. Не было видно никакого пути улететь с такого отдаленного места. Такое бывало только в историях, которые он рассказывал. Слушатели Пирса были очарованы рассказами о великих битвах против мыслящих машин. Но и он узнавал Песни Длинного Исхода, хроник многих поколений Странников Дзенсунни.

Как и предполагал его отец, Пирс Харконнен всегда хотел быть рассказчиком.