6

Тем же вечером в назначенный час Зекк прибыл к Имперскому дворцу и его впустили внутрь. Гвардейцы Новой Республики нашли его имя в списке приглашенных и провели по великолепным коридорам с высокими сводчатыми потолками. Хотя дорогу в комнаты Джейны и Джейсона Зекк прекрасно знал, солдаты в форме настояли на том, что ему нужен «эскорт», чем несколько его испугали. Его новый официальный костюм был очень чопорный и страшно неудобный, но Зекк понимал, что приглашен на важное дипломатическое мероприятие. Он дал себе клятву никого не смутить. Особенно ему не хотелось разочаровать близнецов.

Перед тем как отправиться на зеркальную станцию, старый Пекхам помог Зекку выбрать нарядную одежду, для чего Зекку пришлось поторговать, выменяв некоторые драгоценные мелочи на невероятно шикарный пиджак. Поднимаясь на турболифте на верхние этажи и шествуя по лабиринтам дворца главы государства, Зекк чувствовал себя настоящим денди.

Протокольный дроид Си-Трипио встретил Зекка у дверей и отпустил эскорт.

— А, вот и вы, юный господин Зекк! Надо спешить, вы опаздываете! Нам еще нужно сделать некоторые приготовления…

Зекк одернул неудобный парадный костюм.

— Какие приготовления? Я совсем готов, одет… что еще нужно?

Трипио поцокал динамиком и пригладил манишку Зекка.

— Ах-ах! Ваш костюм действительно очень хорош и невероятно… интересен. Согласно моим данным, он был в моде несколько десятилетий назад. Я бы сказал, что это историческая находка!

Зекк почувствовал страшное разочарование. Он так старался, он из шкуры вон лез, чтобы подготовиться к этому вечеру, и вот всего за несколько секунд зануда-дроид свел на нет все его усилия!

Из задней комнаты выбежала Лея Органа Соло. При виде Зекка темные ее глаза расширились.

— О… О, здравствуй, Зекк. Рада, что ты смог прийти.

Взгляд у нее был такой, что Зекк едва на кусочки не развалился; он стиснул зубы, изо всех сил стараясь не выказать смущения, хотя не сомневался, что щеки у него побагровели. Изысканный костюм казался ему теперь клоунским балахоном.

— Надеюсь, беспокойства я вам не причиню, — запинаясь, проговорил он. — Я вовсе не хотел, чтобы Джейна и Джейсон меня приглашали…

— Ну что ты! — быстро перебила его Лея и улыбнулась. — Посланница с Карнак-Альфа приведет собственных детишек. Так что, пожалуйста, расслабься. Просто веди себя хорошо, ладно?

Вернулся Трипио и принес целую гору всяких щеток и баночек.

— Во-первых, юный господин Зекк, надо причесаться. Все должно быть, как следует. Для Новой Республики это вопрос дипломатической гордости, хотя мне очень жаль, что никак не удается разыскать старые данные об обычаях Карнак-Альфа. Те, кто меня программировал, забыли их загрузить.

Он посмотрел на волосы Зекка и запричитал:

— Ах-ах, вас непременно пора подстричь! Гм, интересно, хватит ли времени…

Джейна и Джейсон пришли поприветствовать приятеля и обнаружили, что он безмолвно терпит бесцеремонные манипуляции дроида. Волосы Джейсона лежали противоестественно гладко, а лицо было отмыто до такого сияния, что Зекк его даже не сразу узнал.

— Привет, Зекк! — с искренней радостью воскликнула Джейна, но когда она заметила его вид, то прикрыла рот ладонью, чтобы спрятать усмешку.

Зекк почувствовал, что снова заливается краской стыда.

Когда Зекк попытался воспротивиться тому, что Трипио взял в руки какую-то жужжалку, тот строго его одернул:

— Я, — заявил он, — протокольный дроид и прекрасно умею обращаться с парикмахерским оборудованием.

Зекк спорить не стал, только вздрогнул, когда Трипио проделал пробор в его черных волосах.

— По-моему, зря я сюда пришел, — буркнул он. — Я же про дипломатию ничегошеньки не знаю. И про манеры и этикет тоже…

Джейна засмеялась:

— Это неважно. У тебя есть здравый смысл, к тому же можешь смотреть, что делаем мы все, и делать так же. Это большой дипломатический прием, будет куча скучных церемоний, зато потом вкусно покормят. Тебе понравится!

Зекк не стал возражать, что-де легко Джейне так говорить, ведь ее воспитывали на самой верхушке политического общества и учили благопристойному поведению так долго, что это стало частью ее. А Зекка никто ничему не учил. Нет, этот обед определенно обернется катастрофой…

Си-Трипио, наконец, отказался от попыток причесать Зекка и в отчаянии покачал золотистой головой.

— Вот дела… Не нравится мне все это, — вздохнул он. Зекк с ним согласился.

Тенел Ка вошла вместе со всеми в зал для официальных обедов, продумывая каждое свое движение. Это был важный дипломатический прием, а суровая бабушка в роскоши Хэйпанского кластера долго учила ее хорошим манерам. Тенел Ка была как-никак принцессой королевской крови, наследницей престола целого созвездия, но вся эта чепуха ее не интересовала и большую часть времени она проводила на родине матери, Датомире, неустанно тренируясь. Хэйпанская бабушка Тенел Ка была категорически против избранного внучкой пути, но Тенел Ка предпочитала решать за себя сама — и частенько это демонстрировала.

Теперь она спешила в обеденный зал вслед за Джейсоном, Джейной и Зекком, рядом с Лоубаккой и тихим малышом Энакином. На ней было короткое, тесно облегающее платье из ярких шкур рептилий, смазанных и начищенных так, что они сверкали при каждом движении. Мускулистые руки и ноги были обнажены, но на плечи она набросила легкий развевающийся плащ цвета лесной листвы.

Тенел Ка провела несколько месяцев в Академии джедаев в первобытных джунглях на Явине-4, а до этого жила в горных деревеньках Клана Поющей Горы. Со всякого рода роскошествами она рассталась давным-давно и к официальному обеду с посланницей с Карнак-Альфа относилась просто как к очередной трудной задаче.

Лоубакка вымылся с шампунем и высушился феном, а потом причесал свой мех так аккуратно, что даже казался гораздо тоньше обычного — ведь шерсть теперь не торчала во все стороны беспорядочными клочьями. Черная полоска над бровью была приглажена, отчего Лоуи стал просто красавцем — по меркам вуки.

Си-Трипио вышагивал впереди Леи и Хана, словно караул. У входа в большой обеденный зал застыли новореспубликанские гвардейцы — при приближении главы государства они распахнули двери. Лея, сжав руку Хана, вошла в зал. Вид у нее в ослепительно-белом платье был поистине царственный. Глава государства была невелика ростом, но казалась полной энергии и уверенности в себе, словно заряженная батарея. Тенел Ка не переставала ею восхищаться.

Вошли они как раз вовремя. Как только они оказались в обеденном зале, противоположные двери тоже распахнулись и появилась посланница с Карнак-Альфа в сопровождении цепочки из восьми детей.

Посланница представляла собой копну рыжевато-коричневого меха, такого длинного, что больше ничего об очертаниях ее тела сказать было невозможно. Не было видно ни глаз посланницы, которыми она смотрела сквозь ниспадающие пряди, ни ног, на которых она торопливо вышагивала вперед. Посланница заняла свое место во главе стола, рядом с креслом Леи. Лея тоже села рядом с мужем.

Дети посланницы, все восемь, были миниатюрными копиями матери — копны меха, рассевшиеся по креслам. Мех у девочек был переплетен цветными лентами, а мальчики позванивали колокольчиками, привязанными к прядям. Дети были явно очень ухоженными и благовоспитанными. Они смирно рядком сидели вдоль стола.

Тенел Ка была рада, что сообразила вплести в собственные золотисто-рыжие косы множество разноцветных лент. Когда она жила при хэйпанском королевском дворе, то видела уроженцев Карнак-Альфа. Эти пушистые существа были очень застенчивы, и обычаи у них довольно странные, но договориться с ними вполне можно.

Тенел Ка сидела возле Лоубакки, а Джейсон и Джейна пригласили своего черноволосого приятеля Зекка к переднему концу длинного полированного стола. Их братишка Энакин, сияя странноватыми холодно-голубыми глазами, казалось, был рад сесть где угодно и спокойно ждал, когда можно будет устроиться между Джейсоном и Лоубаккой.

Си-Трипио ходил туда-сюда вдоль стола, сокрушаясь по поводу примерещившихся ему мелких недостатков сервировки и явно гордясь своим положением. Ведь протокольного дроида программировали именно для этого — не для подвигов и приключений, а для сложных дипломатических обязанностей.

Перед каждой сверкающей тарелкой стояла хрустальная ваза с пучком свежих ароматных трав и экзотических цветов, выросших в корускантских ботанических садах, — интересные экземпляры, которые составляли изящный букет в подарок каждому гостю.

Перед началом обеда Лея произнесла тщательно продуманную речь, приветствуя посланницу и выражая надежду на долгое и плодотворное сотрудничество, основанное на коммерческой выгоде, взаимном уважении и поддержке. Она шепнула что-то Трипио, и тот исчез в нише и тут же появился обратно, держа в руках небольшой пакет. Тенел Ка тут же узнала инкубаторную оболочку, в которую был, завернут гладкий яйцевидный предмет.

— Ой, это же наше нетопырье яйцо! — воскликнул, не сдержавшись, Джейсон.

Лея с улыбкой кивнула.

— Да, и я полагаю, что посланнице будет тем более приятно получить подарок, что его нашли те самые дети, которые сейчас разделят с ней трапезу.

Посланница затрепетала от волнения, встряхнув длинными прядями, так как Лея пояснила:

— Госпожа посланница, мы знаем о вашей культуре лишь немногое, но осведомлены, что вы очень любите редких животных. Мы слышали о великолепных голографических диорамах и обширных зоопарках с имитацией самых разных сред обитания, где животные даже не подозревают, что живут в неволе. В качестве дипломатического дара вам и вашему народу мы преподносим редкое и драгоценное яйцо нетопырки — этот вид живет в Имперской Столице, но нетопырок необычайно трудно изловить. В неволе их практически нет.

Посланница с Карнак-Алъфа в восторге заворковала:

— Это будет превосходным дополнением к нашей коллекции!

— Но только позаботьтесь о нем как следует! — вмешался Джейсон. — Я лично обещал это его матери!

Пушистая посланница вовсе не нашла эту реплику странной.

— Торжественно обещаю, — кивнула она.

Затем посланница произнесла ответную речь, но рта ее все равно никто не увидел — он двигался где-то под слоем меха, отвечая на высказанные Леей теплые слова.

Между тем дети посланницы, трепещущие копны меха, сидели, нетерпеливо пуская слюнки. Джейсон, Джейна и их друзья тоже почувствовали, что в животах у них пустовато. Хан Соло беспокойно ерзал рядом с Леей, словно бы парадный мундир с жестким воротничком и орденами за воинские подвиги немилосердно ему тер. Тенел Ка ему посочувствовала.

Си-Трипио вошел в зал, семеня рядом с дроидом на колесиках, который вез изысканный серебряный поднос, уставленный роскошными блюдами со всякими вкусностями, красиво разложенными и украшенными. Золотистый дроид прошествовал к главе стола, а Лея и посланница с Карнак-Альфа высказали подобающее случаю восхищение деликатесами.

Тенел Ка увидела, что Си-Трипио направился прямо к посланнице и уже берет большое блюдо с подноса. Она сразу поняла, что Трипио собирается первой обслужить посланницу — а по обычаям Карнак-Альфа это было невероятной грубостью.

Молниеносным движением она вскочила на ноги и окликнула золотистого дроида.

— Извините, Си-Трипио! Позвольте мне… — Она поспешила к дальнему концу стола, а дроид замер, совершенно не представляя себе, что делать.

Тенел Ка сняла блюда с подноса одно за другим и почтительно поставила их перед каждым из детей посланницы, начиная с самого маленького и, следовательно, младшего мехового шарика.

Принцесса Лея удивленно посмотрела на Тенел Ка, но ничего не стала говорить. Посланница сделала движение, которое, скорее всего, было легким поклоном.

— Благодарю вас, юная леди. Это большая честь для нас. Какие неожиданные знания о наших обычаях!

Тенел Ка подтолкнула Си-Трипио, отправив его к другой стороне стола, а там она похлопала по плечу Энакина. Вручив мальчику тарелку, она что-то шепнула ему на ухо. Энакин не стал спорить и задавать вопросы, а просто поставил следующую тарелку перед посланницей.

Посланница ахнула от изумления.

— Какая честь для меня, госпожа глава государства! — обернулась она к Лее. — Вы поручили вашему младшему ребенку прислуживать мне!

— Я… благодарю вас, — только и могла сказать Лея.

Тенел Ка встала за спиной у Леи и поклонилась. Золотисто-рыжие косы упали на грудь.

— Да, госпожа посланница, — сказала она. — Мы хотели выказать свое почтение, соблюдая обычаи Карнак-Альфа, согласно которым молодой член принимающей семьи прислуживает детям гостя, а затем младший ребенок хозяев подает угощение самому почетному взрослому гостю.

— Я польщена, — ответила посланница. — Видимо, дипломатические соглашения не вызовут у нас трудностей, ведь граждане Новой Республики с таким уважением относятся к нашим обычаям!

Тенел Ка даже задрожала от облегчения при мысли о том, от какого конфуза она уберегла главу государства, и скромно села на место, а Джейсон наклонился к ней, округлив от восхищения карие глаза.

— Откуда ты все это знаешь? — шепнул он. Тенел Ка вздрогнула под шкурой ящера.

— Это… читала, в общем, — промямлила она и умолкла, потому что не хотела, чтобы все узнали о ее королевском воспитании, — даже лучшие друзья.

Хотя Зекк сидел смирно и ничего не говорил, ему все равно было страшно неловко. Еда была очень вкусная, но стоило бедняге шелохнуться, и он сразу начинал бояться, что любой его жест кого-нибудь обидит или приведет к дипломатическим недоразумениям.

Трипио разносил блюда, и Зекк ел осторожно и вдумчиво, смакуя деликатесы… да, к таким роскошествам он, конечно, не привык.

Салат в хрустальной миске перед ним был очень странный: некоторые листья были горькие, а некоторые — очень волокнистые, — но за годы жизни на улицах он привык и не к такому. Он жарил скальных слизней и ел ломтики гриба, паразитирующего на дюракрите. А эта зелень была свежая и сочная, и он был просто счастлив.

Застольная беседа была обычной светской болтовней, и Зекк, который чувствовал себя не в своей тарелке, решил по мере сил поучаствовать. Он отодвинул пустую хрустальную миску.

— Очень вкусный салат, — проговорил он. — В жизни не пробовал такой интересной зелени.

Фраза была вполне ничего себе — похвалил угощение, а ничего лишнего не сказал, — просто выказал желание поучаствовать в общей беседе. Не придерешься.

И вдруг он понял, что все глаза уставились на него. Он опустил взгляд — не пролил ли он чего-то на грудь старомодного пиджака?

Джейсон, кажется, просто глазам своим не верил. Тенел Ка ничем не показала, что слышала слова Зекка. Джейна шутливо подпихнула Зекка локтем,

— Это был не салат, — шепнула она. — Это был букет. Его нельзя было есть.

Зекк покрылся холодным потом, но «лицо держал».

Из-за его спины послышался голос Си-Трипио:

— Но ведь, госпожа Джейна, многие растения действительно съедобны, в том числе и декоративные. Не сомневаюсь, они совершенно безвредны…

Принцесса Лея кашлянула на дальнем конце стола.

— Рада, что салат вам понравился, Зекк, — сказала она так громко, чтобы все точно ее услышали, и пододвинула к себе хрустальную вазу. Выбрав вырезной лиловато-зеленый лист, она сунула его в рот и принялась жевать с довольным видом. Хан Соло взглянул на жену так, словно усомнился в ее здравом уме, а потом дернулся, как будто его пнули под столом. Тогда он тоже принялся есть свой букет. Джейна последовала примеру родителей, и вскоре все за столом стали вовсю жевать «салаты».

Зекк помертвел, хотя изо всех сил старался этого не показать. Манеры у него оказались комичные, наряд вышел из моды и он поставил всех в идиотское положение, съев настольное украшение. Он от души жалел, что принял приглашение на банкет.

Остаток вечера он провел в молчании, испытывая невыносимые муки, пока, наконец, посланница с Карнак-Альфа и ее детишки-помпончики не удалились в сопровождении главы государства и ее супруга.

Когда появились гвардейцы Новой Республики, готовые сопровождать гостей в их покои, Зекк решил сбежать при первой же возможности.

— Не переживай из-за сегодняшнего, Зекк, — понимающим шепотом утешила его Джейна. — Ты наш друг, а остальное неважно.

Ее слова больно укололи Зекка — просто потому, что она сочла нужным что-то сказать. Он чувствовал себя чужим. Это было написано в его мозгу пылающими буквами. Раньше надо было думать! И с чего он решил, что сможет вписаться в компанию таких великосветских друзей?!

Выскользнув из боковой двери главного обеденного зала, он твердо решил, что пойдет прочь так быстро, что даже эскорт за ним не угонится, и тут Джейна попыталась его остановить.

— Погоди! — окликнула его она. — Мы же завтра все равно встретимся, правда? Мы же обещали помочь тебе вынуть то центральное многозадачное устройство для Пекхама!

Домой Зекк особенно не рвался, но и здесь оставаться ему вовсе не хотелось. Он побежал по коридору, ничего не ответив Джейне.

7

Тем же вечером, но несколько позже огромный космический крейсер «Адамант» достиг системы Корусканта под охраной новореспубликанских военных кораблей. То, сколько штурмовых истребителей, ощетинившихся турболазерными пушками, скопилось вокруг грузового крейсера, намекало на военную значимость его груза.

Стоя на капитанском мостике, адмирал Акбар чувствовал некоторое напряжение несмотря на все принятые меры предосторожности. «Адамант» достиг причалов возле космических станций Корусканта в точности по расписанию. Штурмовые истребители отключили пушки и полетели прочь, но перед этим каждая эскадрилья отсалютовала адмиралу — командующему флотом Новой Республики.

— Спасибо за эскорт, — сказал Акбар по связи. — Отсюда нас курируют службы безопасности Корусканта.

Он отключил связь и покинул мостик. Рейс был долгий, но Новой Республике были отчаянно нужны современные сердечники гипердвигателей и турболазерные батареи, которые его корабль вез в своих бронированных грузовых отсеках. «Адамант» доставит эти детали на Верфи Куата, а там их вмонтируют в новую боевую флотилию. Акбар решил прилететь на верфи с официальной инспекцией — к тому же он никогда не упускал случая полетать на хорошем военном корабле.

Хотя с главной угрозой со стороны Империи было покончено, в системах, которые не стали союзницами Новой Республики, то и дело возникало беспокойство. Неокрепшее правительство во главе с Леей Органой Соло должно было быть готовым в любой момент отразить атаки известных и неизвестных врагов.

— Корускант-центральный зарегистрировал наше прибытие, — сообщил рулевой.

Адмирал Акбар кивнул.

— Хорошо бы немного отдохнуть внизу, — обратил он на рулевого взгляд своих круглых рыбьих глаз. — Бывали ли вы на Корусканте в отпуске, лейтенант?

Молодой человек кивнул.

— Да, сэр. Несколько раз. Я знаю один ресторанчик на крыше, вращающийся, оттуда вид на полгорода. Там таперша с десятью щупальцами. Эх, вы бы слышали, как она играет!

Адмирал Акбар засмеялся, и тут офицер по боевому управлению обернулась от пульта — ее обычно бледное лицо пылало — и объявила тревогу:

— Адмирал! Только что с правого борта появился неизвестный флот! Дистанция меньше пятидесяти километров и быстро сокращается! Похоже, они собираются атаковать!

Акбар резко обернулся и поглядел на передние обзорные экраны.

— Атаковать? — переспросил он. — Но мы же в охранной зоне Корусканта, на одной из самых безопасных территорий галактики! Кто тут может на нас напасть?!

Он смотрел на приближающийся флот — тот наступал, словно стая хищных птиц, появившаяся неведомо откуда. В тот же миг он ощутил выстрелы их ионных пушек, разом уничтожившие оборонные системы «Адаманта».

— Боевые станции! — воскликнул он своим скрипучим голосом, когда новый сокрушительный залп угодил в борт «Адаманта».

— Небольшая брешь во внешней броне, — доложил оперативный офицер. — Падение давления. Аварийные створки закрыты.

— Передайте сигнал бедствия! — крикнул Акбар. — Затребуйте немедленную помощь служб безопасности Корусканта! Немедленно!

— Все системы вооружения не действуют, — сказала офицер по боевому управлению. — Мы не можем сделать ни выстрела. Однако двигатели целы — похоже, нападающие специально целятся мимо.

— Они хотят угнать корабль! — осенило Акбара. — Вместе с грузом!

Офицер по связи начал было передавать сигнал бедствия, но тут же поднял от клавиатуры побелевшее круглое лицо:

— Сэр, системы связи отказали. Мы даже о помощи попросить не можем.

Адмирал Акбар сглотнул. Корускант заметит атаку и ответит через несколько минут — но к тому времени будет уже поздно. Это ясно.

Вражеские корабли все приближались.

Модифицированный штурмовой челнок нацелился на жертву. Его вел бывший пилот ДИ-истребителя Кворл. На нем был черный шлем, похожий на череп, который герметично облегал голову и перерабатывал воздух. Темные очки, прикрывавшие глаза, передавали ему важные тактические данные.

Кворл присоединил круглую режущую «пасть» к броне повстанческого грузового крейсера. На его борту было написано «Адамант»… Адамант — значит непробиваемый, неподдающийся. Кворл хмыкнул. Невероятно крепкие режущие зубцы были сделаны из самоцветов коруска промышленного размера и резали все известные материалы. Оккупационные силы Академии Тени займут корабль в считанные секунды.

Кворл нажал красную кнопку, у которой был очень внушительный вид. Она запустила зубцы-коруска, и те завертелись, вырезав большой круг в броне «Адаманта». Вход в крейсер был открыт,

Кворл стиснул в кулак обтянутую черной перчаткой могучую дроидную руку. Когда СИД-истребитель Кворла упал на покрытый джунглями Явин-4, пилот изувечил себе руку, но имперские инженеры заменили ее мощным дроидным устройством. Кворл стал сильнее, но механические пальцы ничего не чувствовали.

В абордажном переходе столпились охваченные нетерпением штурмовики с бластерными винтовками наготове. Кворл знал, что оборонные силы крейсера располагались в основном на кораблях сопровождения — четырнадцати тяжеловооруженных корветах, Е-крылых и Х-крылых истребителях, которые окружали «Адамант» по пути на Корускант. Эти повстанцы в своей столице слишком зазнались и на миг утратили бдительность. Этим-то мигом и воспользовался Кворл, чтобы напасть на «Адамант».

— Герметичность обеспечена, — доложил каштан штурмовиков.

— Хорошо, — отозвался Кворл и поднялся с капитанского кресла. — Начинайте штурм. Мы должны убраться отсюда в течение пяти стандартных минут. Времени на ошибки у нас нет.

Задраенный люк абордажного перехода открылся, и штурмовики бросились внутрь, стреляя во все, что движется, но только лучами станнеров. Не то чтобы они хотели оставить в живых команду «Адаманта», но смертоносные лучи бластеров могли повредить систему управления на капитанском мостике.

Некоторые повстанцы прятались за консолями. Они отчаянно палили по штурмовикам. Один из нападавших рухнул с дымящейся дырой в белых доспехах; он захрипел, а из вмонтированного в шлем динамика посыпались искры.

Появился Кворл с бластером в дроидной руке. Штурмовики все палили. Рулевой повстанцев упал, сбитый с ног лучами станнеров. Офицер по боевому управлению успела вскочить на ноги и четыре раза выстрелила из бластера, уложив двух штурмовиков, но и ее тоже оглушили.

Кворл шагнул к штурвалу «Адаманта». Ему надо было как можно быстрее угнать корабль. Сквозь темные очки на его шлеме почти не было видно, что делается по сторонам, и когда Кворл подошел к пульту управления кораблем, командир повстанцев — рыбоголовый мон-каламари — вскочил и ударил его. Бластер полетел на пол. Офицер стал драться с Кворлом, лупя его своими плавниками, но пилот ДИ-истребителя ударил противника в лицо могучим дроидным кулаком — и тот рухнул без сознания. Кворл поднял бластер и встал на ноги, отряхивая черную форму.

Капитан штурмовиков горделиво промаршировал к нему:

— Мостик наш, сэр. Готовы к отправлению.

Кворл уселся в кресло капитана:

— Хорошо.

Он застегнул шлем и загерметизировал скафандр на случай внезапной разгерметизации, когда штурмовой корабль будет отсоединяться от брони «Адаманта».

Он помедлил:

— Поместите этих повстанцев в спасательную капсулу и запустите ее.

— Вы хотите оставить их в живых, сэр? — удивился штурмовик. — Но у нас нет времени!

— Тогда поторопитесь! — рявкнул Кворл.

В нем бушевали противоречивые чувства. Это были враги, и он поклялся сражаться с ними, — но команда корабля дралась доблестно и он не мог вынести того, что их перебьют, когда они без сознания и беззащитны.

Штурмовики долю секунды помедлили, а потом поспешно потащили безвольные тела к спасательной капсуле и бесцеремонно побросали их в нее. Командир задраил люк и запустил внешние системы наведения капсулы. Шипя реактивными двигателями и сжатым газом, капсула умчалась прочь.

Кворл стал изучать приборы «Адаманта». Защитные силы повстанцев были уже близко, вырываясь на орбиту и несясь к захваченному кораблю.

— Летим! — сказал Кворл солдатам. — Улетайте на штурмовом челноке. Встретимся на базе.

Штурмовики поспешили к челноку, похожему на разинувшую пасть акулу, и задраили люк. Штурмовой челнок отсоединился, воздух из «Адаманта» со свистом вырвался в открытый космос.

Кворл, облаченный в герметичный скафандр, запустил двигатели корабля. Он ввел координаты, и «Адамант» пришел в движение. Когда флот повстанцев приблизился, Кворл полетел вслед за имперскими кораблями, унося невероятное сокровище, которое поможет Второй Империи по праву заявить о военном превосходстве.

База была очень близко.

Адмирал Акбар очнулся и обнаружил, что вместе с командой втиснут в спасательную капсулу, которая бесконтрольно летит в открытый космос. Голова у него болела, словно бы космическая мина взорвалась внутри черепа. Члены его команды стонали и начинали помаленьку шевелиться. Почему-то им сохранили жизнь. Акбар пробрался к крошечным иллюминаторам и стал осматриваться в поисках спасательского корабля.

Спасательная капсула выписывала тошнотворные спирали, но Акбар разглядел снаружи свой корабль. Похищенный крейсер «Адамант» набрал скорость и улетел прочь вслед за имперскими истребителями.

Новореспубликанские силы подкрепления неслись наперерез, чтобы отбить драгоценное оружие и боеприпасы, но Акбар уже видел, что им не успеть.

Акбар глядел, как «Адамант» исчез задолго до того, как корабли Новой Республики приблизились на расстояние выстрела. Адмиралу очень хотелось снова потерять сознание, но страшная боль в голове не давала этого сделать.

8

Спеша по ночным улицам Имперской Столицы, прочь от дворца, Зекк выбирал задние лестницы и боковые переходы. Видеть ему не хотелось никого. Мерцающие огни челноков-такси над головой едва пробивались сквозь облака пара, вырывавшиеся из вентиляционных шахт на крышах. Мириады городских огней и уходящие за горизонт нескончаемые небоскребы наводили Зекка на мысль, что хотя на Корусканте живут миллионы и миллионы, он совершенно одинок.

После конфузов сегодняшнего вечера Зекк чувствовал себя так, словно у него над головой парит дроид-буек, оповещая всех и каждого, что Зекк — косорукий придурок и позор для своих друзей. О чем он только думал? Как ему вписаться в высшее общество, где одни дипломаты да послы, как ему дружить с детьми главы государства? Да кто он такой, чтобы общаться с подобными людьми?

Он взглянул себе под ноги, подыскивая, что бы пнуть, и наконец заметил пустую банку из-под какого-то напитка и со всей силы врезал по ней ботинком — ботинком, который он так долго чистил, чтобы не осрамиться перед своими так называемыми друзьями. Банка с грохотом отскочила от стены, но, к его досаде, даже не смялась.

Зекк все смотрел вниз, в темноту, на горы мусора. Он бесцельно бродил по глухим улицам, не думая, куда идет. Его дом — нижние уровни Корусканта. Он это прекрасно знал и вполне мог так тут и жить — и это было бы правильно и хорошо, потому что, судя по всему, он навеки прикован к этим мрачным местам. Ни надежды, ни малейшего шанса чего-то добиться. Просто он не ровня тем людям, которых ждет блестящее будущее, — людям вроде Джейны и Джейсона.

Зекк был никто.

Он увидел компанию торговцев, которые закрывали на ночь лавки, весело перекликаясь с новореспубликанскими гвардейцами, которые патрулировали улицы. Зекк не хотел к ним приближаться, ему вообще не нужна была компания. Он юркнул в общественный турболифт и наугад нажал кнопку, спустившись на девятнадцать этажей и оказавшись в темном районе города.

Старый Пекхам уже отправился на свою зеркальную станцию, повинуясь зову долга, так что даже дома у Зекка сейчас пусто и неуютно. Ночевать придется одному, развлекаясь играми и музыкой… но это все было совершенно неинтересно.

Итак, никто его не ждал и бродить можно было сколько угодно, так что Зекк решил получить от этого как можно больше удовольствия. Никто не велит ему ложиться спать, никто не будет уговаривать идти туда, куда ему вход заказан, никто не будет стоять над душой.

Он кисло улыбнулся. У Джейны и Джейсона в жизни не было такой свободы, как у него. Когда они гуляли, разведывая окрестности, близнецы то и дело посматривали на хронометры, чтобы не опоздать домой к назначенному часу, не допуская и мысли о непредвиденных обстоятельствах. Они не хотели, чтобы у этого, их протокольного дроида от беспокойства полетел предохранитель из-за того, что они что-то сделают не так. Близнецы были пленниками собственного расписания.