В какой-то момент Малдеру пришла в голову невеселая мысль, что они все тут умрут и кто-нибудь когда-нибудь наткнется на корабль-призрак с шестью скелетами, плывущий по океану без руля и без ветрил… «Подходящий финал для всей этой странной истории!» — усмехнулся он про себя.

Малдер извлек из кармана блокнот и нахлебавшуюся морской воды авторучку. Как ни странно, но после того, как ее основательно потрясли, она заработала, и Малдер принялся записывать все, что видел, и вкратце изложил свою версию. Пусть, когда их найдут (а может, если?), будет хотя бы информация.

Ну а если они вернутся в Вашингтон, он напечатает полный отчет, заведет новое дело под грифом «Х», и скорее всего ему опять никто не поверит. Ну что же, не впервой! Правда, на этот раз у него много свидетелей и улик, не говоря уже о радиоактивных трупах и секретных ядерных испытаниях. Да и бригадный генерал Брадукис может подтвердить его правоту:

ведь теперь ему нечего бояться мстительных призраков Эники.

К нему подошла Скалли. Она зачесала волосы назад, и Малдер заметил, что кожа у нее воспаленно красная.

— Скалли, тебе лучше держаться в тени, — посоветовал он, — а то сгоришь.

Она присела рядом и поинтересовалась:

— Что ты все пишешь?

— Знаешь, я запамятовал купить открытку на Энике для замдиректора Скиннера и подумал: а не черкнуть ли ему письмецо? А то еще решит, что мы тут совсем про него забыли. Скалли нахмурилась.

— Ты по-прежнему думаешь, что всему виной призраки, решившие отомстить за ядерные испытания сорокалетней давности?

Он удивленно заглянул ей в глаза.

— Скалли, ты же сама все видела!

— Малдер, я видела ослепительную вспышку в небе. Помнишь, что сказал Бэр Доули, когда в бункере погас свет? Может, кто-то еще проводил испытания, но только в воздухе, и тоже использовал ураган как прикрытие.

— Значит, по-твоему, это всего лишь совпадение?

— Я скорее поверю в совпадение, чем стану искать объяснение каждому странному явлению в сфере потустороннего.

Малдер покачал головой и подумал: ну почему даже после всего, что они вместе пережили, после всего, что она видела собственными глазами, Скалли не может с ним согласиться?! Может, дело в том, что она просто не хочет поверить, как верит он?

— Что там со связью? — сменил он тему.

— Ничего хорошего. Связи нет. И аккумулятор намок.

Малдер достал из кармана сотовый телефон.

— А не позвонить ли в службу Спасение-911? Грозовой фронт давно прошел.

Скалли взглянула на него, в который раз дивясь его неистребимому оптимизму, обвела рукой бескрайний простор синей морской глади и полюбопытствовала:

— Ну и с кем же ты свяжешься?

— Да мало ли с кем! Может, еще с каким-нибудь ядерным призраком или с русским судном-шпионом… А может, с яхтой молодоженов, решивших провести медовый месяц в океане. Посмотрим! — Малдер набирал цифры снова и снова, посылая сигнал за сигналом. Он перепробовал множество номеров тех спасательных служб, которые держал в памяти, и те немногие, что припомнила Скалли, а также номера федеральных и военных ведомств.

Когда он уже потерял надежду, ему вдруг ответили.

— Говорит станция слежения ракетных войск США на острове Кваджалейн. — Голос бесстрастный и металлический, как у робота. — Вы набрали номер для служебного пользования. Просьба освободить линию.

От неожиданности Малдер резко выпрямился и чуть не уронил трубку за борт.

— Алло, алло?

— Повторяю: номер для служебного пользования…

— Говорит агент ФБР Фоке Малдер. Это сигнал бедствия. Мы находимся где-то в западной части Тихого океана. Точно где, сказ не могу. Думаю, неподалеку от Маршалловы островов — во всяком случае, несколько назад мы были там.

— Вам нужна помощь? Не занимайте канал. Обратитесь в соответствующие службы.

— Ну так пришлите к нам кого-нибудь, и пусть нас арестуют за то, что занимаем линию! — не выдержал Малдер. — Я из Федерального бюро расследований, и нам на деле нужна помощь! Нас шестеро, мы чудом пережили тайфун, а на атолле Эника могут быть раненые и без вести пропавшие. Группа ученых, экипаж эсминца «Даллас»… Вполне вероятно, погибли очень многие. Нам срочно нужна мощь! Ответьте, пожалуйста! — Он взглянул на Скалли. У нее радостно сверкнули глаза. — Кваджалейн, вы можете запеленговать мой сигнал?

— Агент Малдер, это наша работа: мы ведь станция слежения. Конечно, мы найдем вас! — быстро ответил голос. — И в ближайшее время отправим к вам катер.

Малдер расплылся в улыбке, Скалли потрясла его за руку, поздравляя с победой, а Малдер, щурясь от солнца, уже принялся изучать безбрежную синюю даль — не идет ли к ним спасательный катер?

Взглянув на трубку, он спросил:

— Как ты думаешь, Скалли, может, стоило позвонить за счет абонента?

Вашингтон, штаб-квартира ФБР.

Вторник, 14.06

Штаб-квартира ФБР в Вашингтоне, федеральный округ Колумбия, разместилась в монстре-небоскребе из стекла и бетона, который некогда считался ярким образцом современно архитектуры. Поскольку в нем расположилось Федеральное бюро расследований, его прозвали «Дворцом Головоломок».

Агент Дана Скалли сидела за компьютером в своем крошечном кабинете, время от времен трогая пальцами облезающую с лица кожу. Как хорошо, что она опять в Вашингтоне, пуст всего на несколько дней. Ей редко доводится подолгу бывать дома, и она использовала каждый свободный час, чтобы собраться с мыслями и подготовить отчет заместителю директора.

Приводя в порядок свои записи и обдумывая еще раз все детали, она мысленно выстраивала дело, раскладывая все по полочкам и отвечая на последние вопросы.

Скалли отпила глоток кофе — как всегда, со сливками и без сахара, — впервые за много дней наслаждаясь вкусом и запахом свежесваренного напитка. Полистав блокнот с записями и пробежав еще раз пресс-релиз, она снова застучала по клавиатуре.

Согласно выпущенному ВМФ США пресс-релизу, военный корабль «Даллас», эсминец класса «Спруанс», потерял управление и затонул во время тайфуна необычной силы, разыгравшегося в субботу рано утром в районе Маршалловых островов. По сообщениям Государственной метеослужбы, подобный ураган, как по силе ветра, так и по непредсказуемости его направления, особенно близ атолла Эника, был зарегистрирован впервые. Специалисты изучили спутниковые снимки того момента, когда тайфун достиг атолла, но объяснить его поведение так и не смогли.

Спасателям, прибывшим на Энику по сигналу бедствия агента Малдера, найти оставшихся в живых участников проекта «Брайт Энвил» не удалось. Как видно из прилагаемых фотографий, бункер управления сровняло с землей. Трупов тоже не обнаружено, что, как отмечается в пресс-релизе, и неудивительно, учитывая необычайную силу урагана.

Скалли остановилась и, глядя на экран, покачала головой.

Сотрудники Центра ядерных исследована Тэллера в Плезантоне, штат Калифорния, потрясены случившимся. Это беспрецедентная по числу жертв катастрофа за всю историю существования Центра, если не считать гибели самолета летевшего на испытательный полигон в Неваде в 1978 году.

Согласно официальному отчету представителя Министерства энергетики в Центре Тэллера Розабет Каррера, группа ученых проводила на Энике «гидрологические исследования океанских течений в районе рифов». Однако, насколько мне известно из личных наблюдений, это заявление не имеет под собой никаких оснований и полагаться на него нельзя. Я считаю, что в Центре есть засекреченная информация, которая может пролить свет на произошедшие события .

Скалли глотнула еще кофе, прочла напечатанное и сама удивилась сквозящему между строками недоверию к официальной версии. Да, там, наверху, это вряд ли понравится, но ведь она знает и про Брайт Энвил, и про испытания. Хотя кое-кто и делает вид, что их не было. Так что ничего другого она предложить, увы, не может.

Скалли опять полистала записи и продолжила печатать отчет.

— Заходите, агент Малдер! — пригласил заместитель директора Скиннер, распахнув дверь кабинета. Был ясный полдень, и вместо мертвенно-голубого света дневных ламп в комнате играли солнечные блики.

— Спасибо, сэр! — Малдер вошел и положил кейс на стол. С портретов на стене на него сурово взирали президент и министр юстиции.

Вся обстановка будила у Малдера неприятные воспоминания. Сколько раз его вызывали сюда на ковер! И за то, что он упрямо отстаивал свою точку зрения, которая не всегда приходилась по вкусу боссам, и за то, что зачастую докапывался до фактов, которые кое-кому хотелось бы скрыть. А Скиннер не раз оказывался в неловком положении — где-то посередине, между стоящим насмерть Малдером и теми, кто дергает за веревочки, предпочитая оставаться в тени.

Закрыв дверь, Скиннер снял очки и принялся носовым платком полировать стекла. На лысине блестели капельки пота: в кабинете было довольно тепло.

— Опять кондиционер не работает, — доверительно сообщил он, начиная неприятный разговор. — А вы, агент Малдер, что-то мало загорели в круизе по теплым краям — сначала Калифорния, потом Нью-Мексико, а потом и вовсе тихоокеанские острова.

— Я работал, сэр. Мне было не до солнечных ванн. Особенно во время тайфуна.

Скиннер взглянул на записи Малдера, вырванные из намокшего блокнота. Малдер пообещал, что при первой возможности их перепечатает, но замдиректора протянул ему мятые листки и усталым тоном заметил:

— Не трудитесь представлять официальный отчет, агент Малдер. Все равно я не смогу предъявить его начальству.

— В таком случае я приведу его в порядок для себя. И заведу очередное дело под грифом «Х».

— Разумеется, это ваше право, но вы только зря потратите время.

— Позвольте узнать почему, сэр? Ведь я видел все это собственными глазами. Скиннер поднял на него взгляд.

— Вы что, не понимаете, что ваши объяснения не подкреплены доказательствами? Ни морское ведомство, ни Центр ядерных исследований Тэллера с вашей версией не согласны. Вы выдали очередной бредовый отчет, который доказывает только то, что вы обладаете уникальным даром вымышлять сверхъестественные объяснения событиям, которые имеют вполне разумные причины.

— Почему же только разумные?

— Вот агент Скалли всегда находит разумные причины.

— Агент Скалли имеет право на собственную точку зрения. И хотя я глубоко уважаю ее как напарника и агента ФБР, я не всегда согласен с ее выводами.

Скиннер утомленно присел, словно не зная, что делать с непокорным агентом:

— А она не всегда согласна с вашими. Но ведь вы как-то умудряетесь работать в паре.

Малдер придвинул жесткий стул поближе к столу.

— Вы наверняка говорили с генералом Брадукисом из Пентагона, сэр. Он может подтвердить все, что я написал. Он знает про Брайт Энвил. И про призраков тоже знает. Он опасался за свою жизнь, поэтому и отправил нас на Энику.

Скиннер запрокинул голову — стекла очков блеснули на солнце.

— Генерал Брадукис больше не работает в Пентагоне. И связаться с ним нельзя: его новое место службы засекречено. Полагаю, теперь он занимается каким-нибудь новым проектом.

— Как удобно! А вам не кажется несколько странным, что только он один занимался проектом «Брайт Энвил»? Разве генерал Брадукис не посвятил вас в детали, когда сообщил о нашей командировке на Маршалловы острова?

Скиннер помрачнел.

— Да, мне звонил кто-то из Пентагона, агент Малдер, но не назвал себя. Только сообщил, что имеет высокую степень допуска к секретным документам. Когда Пентагон запросил моего согласия на вашу командировку, я его дал. А никакого генерала Брадукиса я не знаю.

— Странно, а он говорил, что знаком с вами.

— Я не знаю никакого генерала Брадукиса! — повторил Скиннер.

— Понятно, сэр.

— А что касается секретных ядерных испытании Брайт Энвил, о которых вы все время толкуете, то я не хотел бы, чтобы они фигурировали в официальном отчете. Вам прекрасно известно, что наземные ядерные испытания запретили еще в 1963 году.

— Да, я об этом знаю, сэр, и вы тоже, — согласился Малдер. — А вот участникам проекта «Брайт Энвил», по-видимому, сообщить об этом забыли.

— Перед тем как вас вызвать, я навел кое-какие справки. Я разговаривал с миз Розабет Каррера, и она утверждает, что никогда не слышала о проекте «Брайт Энвил». Все, к кому я обращался, отрицают даже саму возможность, что существует некое ядерное оружие, не оставляющее радиоактивных осадков. И никаких разработок на эту тему не ведется. Они говорят, такого оружия в принципе быть не может. — И Скиннер кивнул, словно был доволен таким положением вещей.

— Да, я тоже это слышал. И вы всерьез полагаете, что Эмил Грэгори, ведущий ученый-ядерщик, руководил проектом по исследованию океанских течений и температур вокруг коралловых рифов близ Маршалловых островов? Так, во всяком случае, утверждает официальная версия.

— Это не мое дело, агент Малдер. Малдер встал.

— Мне бы хотелось узнать, сэр, что случилось с Мириел Брэмен? Мы ее не видели с тех пор, как за нами прибыли спасатели. Вернее, мы расстались после того, как прилетели домой. Телефон у нее дома отключен, и медсестра в больнице, где нам оказывали помощь, сказала, что ее оттуда увели двое в военной форме. Мириел могла бы подтвердить наш рассказ.

— Дело в том, агент Малдер, что доктор Мириел Брэмен согласилась помочь в возобновлении некоторых работ, начатых доктором Эмилом Грэгори. Поскольку из тех, кто имел отношение к проекту, только она одна осталась в живых, она согласилась сотрудничать с Министерством обороны.

Малдер не верил своим ушам.

— Она никогда бы на это не пошла!

— Представьте, согласилась.

— А я могу поговорить с ней лично? Мне бы хотелось услышать это из ее уст.

— Боюсь, что нет, агент Малдер. Ее отвезли в один весьма удаленный «мозговой центр». Хотят побыстрее возобновить работу и вряд ли позволят отвлекать ее.

— Другими словами, ее увезли силой и принудили заниматься тем, к чему она поклялась больше в жизни не иметь отношения.

— Например, исследованием океанских течений? Агент Малдер, да у вас опять приступ паранойи!

— Неужели? Я прекрасно понимаю, что Мириел могли предъявить целый букет обвинений:

тут и подрывная деятельность, и нарушение границ частного владения, и предумышленное убийство… А в обмен на согласие сотрудничать обещали все обвинения снять. Весьма убедительный довод!

— Меня это не касается, агент Малдер.

— Неужели вам все равно? — спросил Малдер и положил руки на край стола. Он и сам не знал, какой ответ хотел бы услышать.

Скиннер пожал плечами.

— Агент Малдер, вы единственный, кого официальная версия не устраивает.

Малдер наклонился и забрал свои записи.

— Вы правы: я всегда страдал этим недугом, — согласился он и вышел.

Походив по кабинету и собравшись с мыслями, Скалли опять засела за отчет.

Когда мы отплывали с атолла Эника на рыбацкой лодке «Счастливый Дракон», я стала свидетелем событий, которые, по всей вероятности можно объяснить как испытания некоего ядерного устройства в воздухе, проведенные неизвестным или неизвестными государствами. Следует отметить, что из-за низкой облачности, сильного ливня и ураганного ветра, видимость была ограниченной и рассмотреть все как следует не представлялось возможным.

На основании личных наблюдений я могу утверждать, что экспериментальная ядерная установка Брайт Энвил действительно сработала и взорвалась согласно графику, но определи мощность взрыва и эффективность этой конструкции, якобы не дающей радиоактивных осадков, не могу.

Однако, согласно неподтвержденным сообщениям спасателей, уровень остаточной радио на атолле соответствует норме.

Скалли пропустила несколько строк и перешла к следующей, самой трудной части отчета.

Что касается гибели двух человек, имеющих непосредственное отношение к. проекту «Брайт Энвил» — доктора Эмила Грэгори и заведующей отделом Министерства энергетики Нэнси Шекк, — причина ее остается невыясненной. Можно предположить, что их смерть наступила в результате кратковременного, но крайне интенсивного выброса ядерной энергии при срабатывании неопознанного экспериментального оборудования.

На столе лежали жуткие черно-белые фотографии жертв — обгоревшие, скорчившиеся трупы. К каждому снимку прилагалась папка с аккуратно напечатанным описанием результатов вскрытия.

Осталось невыясненным, есть ли связь между тремя подобными смертями, также вызванными экстремальным тепловым и радиационным воздействием — старого фермера Оскара Маккэррона из Аламогордо, штат Нью-Мексико, ч капитанов Месты и Луиса в бункере управления ракетным комплексом «Минитмэн» на базе ВВС Вандерберг. Судя по схожим обстоятельствам, можно сделать вывод, что связь между этими случаями существует, но конкретный источник ядерного выброса, происхождение и тип использованного оборудования, а также как оно попало в столь отдаленные друг от друга места, установить не удалось.

Недовольная собой, Скалли вглядывалась в строчки на экране. Она перечитала отчет несколько раз, но ничего нового не придумала. Ей не нравилось ни логическое построение отчета, ни туманные объяснения, но она решила, что пора ставить точку. Хорошенького понемножку!

Занеся отчет в память, она вывела один экземпляр на принтер — для представления пред ясные очи начальства. Их такой отчет наверняка устроит, и дело будет закрыто.

Скалли выключила компьютер и вышла из кабинета.

[1] Манхэттенский проект — кодовое название работы по созданию первой атомной бомбы в США во время второй мировой войны.

[2] Брайт Энвил — дословно «чудо-наковальня».

[3] Бэр — дословно «медведь».

[4] Лос-Аламос — город на юго-западе США, в Скалистых горах, штат Нью-Мексико. Центр исследований в области ядерной физики, производства ядерного оружия.

[5] Анасази (инд. навахо) — дословно «древний чужеземец», один из основателей первобытной культуры индейцев, характерной для юго-запада США.

[6] Колокол по-английски «bell», то есть здесь игра слов: премия Нобеля (Nobel) и премия Ноу-Белла (No-Bell).

[7] Уайт-Сэндз — дословно Белые Пески.

[8] Розуэлл — город в штате Нью-Мексико, получивший широкую известность благодаря неоднократно замеченным НЛО.

[9] Коронер — следователь, производящий дознание в случаях насильственной или скоропостижной смерти.