Итак, в отношениях с мужчинами она имела лишь негативный опыт, а значит, надо вообще выкинуть подобные мысли из головы. В конце концов, она пришла на вечеринку, здесь не время и не место заниматься самоанализом. Нечего себя грызть! Хотя жаль, что она до сих пор не встретила мужчину, которому бы хотелось с радостью отдаться.
      Она попыталась выбросить все из головы. Все, кроме желания научиться танцевать. Аманда широко улыбнулась Питу:
      - Никогда не шути над женщиной, которая хочет научиться новому танцу. Пит. Неужели твоя мама никогда не объясняла тебе, что в жизни является действительно важным?
      - Ты имеешь в виду такие вещи, как мир без войны и борьбу с голодом и нищетой?
      - Да, и это тоже. Эти проблемы страшно важны, только в данный момент я думала не о них, а самым важным, самым решающим для себя я считаю...
      - Найти себе потрясающего любовника и привязать его к себе на всю жизнь, договорил за нее Пит.
      Да что же это со всеми происходит? Почему любовь и секс имеют такое огромное значение для всех, кроме нее? Может быть, она все-таки упускает в жизни самое главное? Или все окружающие участвуют в каком-то заговоре?
      - Танец, Пит. Вопросом номер один для меня является танец.
      - Я знал, что ты это скажешь. Я просто проверял тебя.
      - И я это поняла, все как обычно. Женщина пытается поговорить с мужчиной по душам, а тот пользуется случаем, чтобы... Так что все о'кей, дорогой, - она погладила его по щеке. - Хватит болтать, лучше покажи, как танцуют этот чертов "шаг".
      ***
      Было примерно семь утра, когда внимание Аманды, сосредоточенное на сложном танцевальном номере, который они отрабатывали с Питом, было отвлечено ощущением, что за ней кто-то наблюдает. Она оторвала взгляд от партнера и, продолжая танцевать, посмотрела на другой конец комнаты. Глаза ее тут же встретились с резким, пронзающим словно лазер взглядом, изучавшим сквозь полутемные стекла очков.
      К несчастью, за миг до того, как их взгляды встретились, она начала выполнять сложное па, наклонясь назад и опираясь при этом на руку партнера, обнимающего ее за талию. Откинувшись назад, она должна была по замыслу затем грациозно распрямиться. Но появление Маклофлина было для нее такой неприятной неожиданностью, что вместо того, чтобы распрямиться, она судорожно сжалась и чуть не потеряла равновесие. Вместе с партнером они закачались так, что чуть не грохнулись на пол.
      - Что с тобой? - взорвался Пит, выделывая немыслимые па, чтобы избежать почти неизбежного падения.
      Аманде наконец удалось восстановить равновесие и даже сделать несколько изящных телодвижений, чтобы как-то компенсировать допущенную неловкость.
      - Я дико извиняюсь, - прошептала она, мечтая о том, чтобы музыка, под звуки которой она автоматически продолжала двигаться, остановилась. Только одна мысль крутилась у нее в голове: "Что он тут делает? Что ему здесь надо?"
      Как ни странно, Тристан в это же время задавал себе тот же самый вопрос. Предложение прийти, сделанное ему Рондой Смит по телефону, показалось ему неплохой идеей, но сейчас он подумал, что лучше было бы как следует выспаться. Он чувствовал себя здесь совершенно не в своей тарелке и смотрелся полным болваном в своем старомодном костюме и туго завязанном галстуке.
      Кроме того, слишком уж чужда ему вся эта компания. Вот рядом с ним оказалась широко улыбающаяся женщина. Она не прекращала ритмично двигаться в такт музыке и одновременно отхлебывать вино из стакана, при этом еще и подпевала, вернее, подвывала мотив песни. На голове ее красовался нелепый пурпурный парик - этакий причудливый куст из синтетических волокон. Грудь ее едва прикрывал символический клочок полупрозрачной ткани, то и дело готовый и вовсе упасть. Но здесь ее наряд ни у кого не вызывал удивления. Тристан подумал, что, наверное, сошел с ума, когда согласился прийти сюда в обычном костюме и надеясь раствориться в толпе.
      Ясно, что его заметили, в этом не могло быть сомнений. Он увидел, как по окружающим прокатился едва заметный ток нервозности: все принялись незаметно, но быстро гасить и прятать наркотические сигаретки. Он действительно бы мог задержать всю честную компанию, если бы ставил своей целью охоту за наркоманами.
      Но он пришел сюда не для того. Проклятие, он и сам толком не знал, зачем он сюда пришел. Просто Ронда прервала своим звонком его глубокий сон и предложила прийти. Принимая приглашение, он успокоил себя тем, что ему необходимо удовлетворить свое профессиональное любопытство. На самом деле его интересовало совсем другое, и в глубине души он отлично знал, что, вернее, кто именно. Да, то было любопытство, но отнюдь не профессиональное.
      Пока же он скромно стоял в стороне от всех и просто наблюдал, как развлекается все это несуразное общество актеров. "Интересно, - думал он, они что, все родились с такими наклонностями и манерами? Или это прививается или навязывается средой, которая формирует людей не менее жестоко, чем семья?" Он не знал точного ответа на эти вопросы. Потому что сам рос не в семье, а в детском доме, и его воспитатели были в основном озабочены тем, чтобы привить ребенку послушание и уважение к нормам поведения в обществе. Предполагалось, что, если у ребенка возникает потребность завести друзей, он реализует ее самостоятельно и по собственной инициативе.
      Только вот у Тристана никогда не было друзей.
      ***
      Жизнь в приюте вовсе не была такой ужасной, как ее описывал в свое время Диккенс. Впрочем, может быть, Тристану просто повезло?.. Воспитатели были в общем неплохими людьми, они как могли заботились о своих подопечных. Вся беда в том, что они были слишком перегружены низкооплачиваемой работой, поэтому у них не было ни времени, ни денег, чтобы доставлять детям те радости, которые как раз и составляют разницу между семейным домом и приютом.
      В детстве Тристан был болезненно стеснителен. Стеснительность углубилась еще и потому, что бездетные супружеские пары неизменно отвергали его кандидатуру на усыновление. Он мечтал только об одном: о настоящем доме. Но однажды ему сказали, что теперь ему больше не придется одевать свой парадный костюмчик и ходить в специальную комнату, где происходило знакомство потенциальных усыновителей с воспитанниками приюта. Он вышел из того возраста, когда детей усыновляли, да к тому же еще и необычайно высок ростом. Кому нужен мальчик-переросток, да еще и с плохим зрением?..
      Так рухнули его надежды обрести родителей. Он перестал доверять окружающим и надел на себя маску равнодушия, скрывающую истинные свои чувства. Он хорошо усвоил, что, когда ничего не ждешь, ничто не может тебя огорчить. Понемногу он перестал искать себе друзей, потому что, когда их куда-нибудь переводили, разлука доставляла, боль, а это случалось довольно часто. Он внушил самому себе, что у человека либо есть способность заводить друзей, либо нет, у него, например, такой способности нет...
      Что же так больно укололо его сейчас? Вчера он провел большую часть вечера в кабаре и в ходе расследования не мог не заметить атмосферы теплых человеческих отношений, царившей в среде танцоров. Да и здесь, на вечеринке, отношения между гостями были на редкость доброжелательными, даже более того.
      Такие наблюдения всколыхнули что-то, глубоко сидевшее в нем.
      Вернувшись в душный номер своего отеля, он долго не мог заснуть. Комнату освещали красноватые вспышки неоновой рекламы за окном, а он все не мог успокоиться. Тристан не понимал до конца, что его зацепило, но было в манере танцоров подшучивать, подзадоривать и поддерживать друг друга что-то такое, что заставило его пересмотреть свой взгляд на дружбу.
      В конце концов, может быть, настоящая дружба вовсе не является счастливым исключением из правила, как привык думать он? Может быть, она основывается не только на взаимной выгоде, но и на готовности каждой стороны к самопожертвованию?
      К несчастью, он не мог переступить через прочно укоренившийся в нем запрет на доверие. Это чувство для него было настоящим табу. Детство его сложилось таким образом, что он явно не был расположен доверять кому бы то ни было, ну а в его профессиональной деятельности доверчивость тем более воспринималась не как достоинство, а как слабость. Иной раз его тянуло раскрыть перед кем-нибудь свою душу, но страх нарушить табу оказывался сильнее, и в конце концов он с раздражением отказывался от этой затеи. Так что привычка к скрытности была сильней его.
      Впрочем, у него начали складываться совсем неплохие приятельские отношения с Джо Кэшем. Почему бы ему не удовлетвориться этим. Джо был явно не прочь общаться не только во время работы, но и в свободные часы.
      Он думал, что артистическая среда - это все несерьезно, а оказалось, что люди этого мира вкалывают до седьмого пота. Именно трудолюбие Тристан выше всего ценил в людях.
      Маклофлин предполагал, что его приход смутит всю компанию. Ему уже не раз приходилось производить подобный эффект в результате различных следственных экспериментов. Но все получилось скорее наоборот: многие танцовщики, вместо того, чтобы отойти подальше, окружили его, расспрашивая, как идет следствие, а заодно стали задавать ему кучу посторонних вопросов.
      Тристан знал, что ему следует соблюдать дистанцию. Этого требовал долг профессиональной объективности. Но, черт возьми, ему же надо как можно больше узнать о них, а главное, ему же надо узнать как можно больше о НЕЙ.
      Вот она, подлинная причина его прихода. Осознав это, Тристан закрыл глаза и шепотом выругался. А затем, снова открыв глаза, он устремил взгляд на Аманду Чарльз. Это была вторая попытка разглядеть ее после того, как он вошел в комнату.
      И ведь он отлично понимает, что его желания несбыточны. Он давно приучил себя никогда не желать того, что ему недоступно. Так какого ж черта он торчит здесь, когда ему надо вкалывать на всю катушку, обмозговывать все тонкости дела, чтобы наконец сдвинуть его с мертвой точки. А ведь, честно говоря, его визит сюда в общем-то не имеет никакого отношения к делу.
      Из-за своей профессии он нередко вызывал в женщинах неприязнь, но эта неприязнь никогда не задевала его. Издержки профессии. Почему же с ней все иначе? Почему ее откровенная враждебность вызвала в нем такое потрясение чувств?
      И зачем он теперь стоит здесь как истукан, разглядывая ее и отлично зная, что даже если ему удастся перехватить ее взгляд, он прочтет в нем лишь пренебрежение! Итак, для него она - возмутитель душевного спокойствия, женщина, отрывающая его мысли от работы. Она же ясно дала ему понять, что, по ее мнению, он получает садистское удовольствие, мучая ее следственными процедурами.
      Тристан расправил плечи. Его приход сюда, конечно, был большой ошибкой: у него просто нет ни единого шанса. Так что надо поскорей убираться. В конце концов, в одних сутках не так уж много часов, и он не имеет права терять времени даром.
      И тут одновременно произошли два события. Аманда взглянула на Тристана как раз в тот момент, когда он уже собирался уйти, а Ронда подошла к нему сбоку и дотронулась до его правой руки.
      - Приветик, - сказала она. - Я и не знала, что вы уже здесь.
      У Тристана была профессиональная привычка держать наготове свою правую руку, поэтому он схватил Ронду за запястье и сжал его, продолжая при этом смотреть только на Аманду. Причем, по своей неопытности он даже не заметил погрешностей в исполняемом ею танце, вызванных его внезапным появлением. Зато на него произвела сильное впечатление сексуальная концовка этого танцевального номера.
      От волнения совершенно забыв о присутствии Ронды, он все сильнее сжимал ее руку. Она сперва удивленно стояла на месте, но потом, почувствовав боль, попыталась разжать его пальцы свободной рукой. Все ее усилия оказались напрасными. Он продолжал не замечать происходящего, а лицо его оставалось спокойным и безмятежным. Но хватка не ослабевала, а глаза были по-прежнему устремлены на Аманду.
      "Боже! Он сломает мне руку", - подумала Ронда. Колени ее начали дрожать.
      - Лейтенант, пожалуйста, отпустите, мне больно, - наконец взмолилась она и с этими словами опустилась на колени.
      Тристан моментально среагировал на болезненную ноту, прозвучавшую в голосе Ронды. Он тут же отпустил ее руку. Но, к несчастью, за секунду до этого Аманда еще раз посмотрела в его сторону и увидела, как он, поворачиваясь, вынудил Ронду упасть на колени.
      - О Боже! Мисс Смит, мне так стыдно, - стал извиняться Тристан, подхватив ее под локоть и помогая встать. Он взял ее пострадавшую руку в свою ладонь, бережно растирая побелевшие пальцы. - С вами все в порядке, милая? Мне так стыдно.
      - Ничего страшного. Я понимаю, что вы сделали это не нарочно...
      - Отойди от нее, подонок! Тристан выпустил руку Ронды и столкнулся лицом к лицу с разъяренной Амандой.
      - Что?..
      - Я сказала, оставь ее в покое! Что вы делаете здесь, Маклофлин? Вам здесь не место, вы человек не нашего круга!
      Ее слова настолько совпали с тем, о чем он только что думал, что Тристан невольно покраснел.
      - Очень любезно с вашей стороны было напомнить мне об этом, - сказал он язвительно. - Я как раз собирался уйти.
      - Никуда вы не пойдете, - Ронда выскочила из-за спины Тристана, скрывавшей ее от подруги. - Все о'кей, Мэнди, я сама пригласила его сюда.
      Ронда с интересом разглядывала Аманду. Хотя в голосе подруги и не ощущалось дрожи, было ясно, что она чем-то расстроена, и расстроена основательно. И вела она себя как-то крайне невежливо, что казалось просто невероятным, так как ей всегда были присущи безупречные манеры и сдержанность, даже тогда, когда она наталкивалась на откровенное хамство. Ронда заметила, что Аманду почти сразу же покоробило от собственной грубости. За несколько секунд бледность на ее лице сменилась густым румянцем. Ронда усмехнулась и повернулась к Тристану.
      - Потанцуем, лейтенант?
      Если бы предложение исходило от Аманды, Тристан не смог бы сдвинуться с места, но с Рондой он чувствовал себя раскованно, по крайней мере, столь же раскованно, сколь он чувствовал себя в обществе других женщин. Она чем-то напоминала ему тех, с которыми у него бывали близкие отношения. Это были простые в общении и раскованные, сексуально податливые женщины. И с ними ему, как правило, было несложно общаться. Их легкий треп заполнял свойственные ему длительные паузы в разговоре. Веселые и знающие толк в любви телки, похожие на тех девчонок, с которыми он вместе рос в детстве.
      - Милочка, ты даже не понимаешь, чем рискуешь, ведь я не профессионал в танце, - ответил он после минутного колебания. - Но, думаю, мы с тобой решим эту проблему... Будем брать пример вот с тех, - при этом он игривым кивком головы показал на пару, которая танцевала в том же стиле, что и недавно Аманда с партнером.
      - Боже, - воскликнула Ронда, схватив его руку и проталкиваясь вместе с ним к площадке для танцев. - Это то, что называется "грязным" танцем, Маклофлин.
      - "Грязным" танцем! - Тристан застыл как вкопанный, вынудив остановиться и Ронду. Он откинул голову назад и разразился оглушительным, как при нервном срыве, смехом. - Прекрасно сказано, чертовски прекрасно! Я только что наблюдал парочку танцоров и думал про себя, что это напоминает не столько танец, сколько вертикальное траханье. О, простите, милочка.
      - Без проблем, - сказала Ронда, заметив, что он не назвал имя Аманды, упомянув о танцорах.
      Ронда вовсе не была дурой и поэтому тут же отказалась от вполне созревшего плана соблазнения славного лейтенанта, при этом она испытала лишь легкое разочарование. Не было еще такого мужчины, от которого головка Ронды закружилась бы по-настоящему. К тому же, она начала уже все понимать тогда, когда заметила, как Маклофлин пожирал глазами Аманду, при этом чуть не сломав ей руку.
      - Но учтите, лейтенант, - сказала она ехидно. - Этот стиль танца требует куда большего мастерства, чем может показаться, так что ориентируйтесь на меня.
      Аманда подумала, что она, наверное, единственная из участников вечеринки, не ответившая улыбкой на заразительный смех Маклофлина. Она увидела, как Ронда повела его танцевать, и испытала самые противоречивые чувства. Что-то ей подозрительно напоминало ревность, но Аманда понимала, что на самом деле это всего лишь зависть, просто она на секунду позавидовала способности Ронды использовать свое преимущество в любой ситуации и поворачивать события себе на пользу, не занимаясь бесконечным самоанализом, как она сама это делала. И еще она почувствовала себя одновременно и смущенной, и растерянной, и рассерженной, и пристыженной. Теперь ей стало ясно, что она не правильно отреагировала на то, что увидела. Ведь если бы лейтенант действительно умышленно причинил Ронде боль, она не стала бы терпеть и сообщила бы об этом всему миру.
      "Итак, ты все неверно поняла, - сказала сама себе Аманда, пытаясь проанализировать случившееся. - Поэтому ты и отреагировала недопустимо грубо, а теперь чувствуешь себя полной дурой. Успокойся, тоже мне, большая неприятность. Ты прекрасно знаешь, что любой другой просто выкинет из своей головы это неприятное воспоминание или спишет случившееся на два последних ужасных дня и расшатанные ими нервы".
      Да, любой другой, из тех, у кого в детстве не сформирован комплекс испытывать обостренное чувство вины всякий раз, когда хоть в малейшей мере он нарушает правила хорошего тона. К дьяволу это самобичевание, когда же она, наконец, выберется из тенетов собственного прошлого? В такие моменты она особо остро ощущала, как ей не хватает Тедди. У Тедди всегда была способность провоцировать свою маленькую сестренку на бунт против правил приличия. И результатами таких бунтов стала хоть какая-то, пускай совсем минимальная раскованность. И еще Аманде показалось в этот момент, что сейчас она ощущает себя менее зрелой, чем когда ей было семнадцать лет.
      Наверное, пора убираться восвояси. Она слишком устала, чтобы справиться со всем этим.
      Но прежде чем она смогла удрать, ее безупречные манеры опять загнали ее в угол. Аманда уже взяла свою куртку и сумочку и вполне могла покинуть вечеринку, вместо этого она вернулась, чтобы поблагодарить Пита за прекрасный вечер и сообщить ему о своем уходе. Пит прервал поток ее вежливых излияний.
      - Одну минутку, дорогая, - и вместо того, чтобы отпустить ее, пошел с нею наперерез Тристану и Ронде, которые как раз покидали площадку для танцев.
      - Привет, лейтенант, - обратился он к Маклофлину. - Здорово, что вы решили навестить нас. Что-то не вижу у вас стакана с вином?
      - Вообще-то я уже ухожу, - ответил Тристан. - Пора на работу. Еще раз благодарю за то, что вы меня пригласили, милая, а также за танец, - он заговорщически улыбнулся Ронде. - Вы многому меня научили.
      - Аманда тоже уходит, - сообщил Пит. - Может быть, вы проводите ее до машины.
      - О, нет, не стоит, - запротестовала Аманда. - Это совсем не обязательно. Я вовсе не хочу отвлекать лейтенанта от его дел.
      - А я настаиваю, - заявил Маклофлин. - Непорядок, если симпатичная девушка окажется на улице одна и в такой поздний час, тем более, если она танцовщица.
      Аманда бросила на Ронду умоляющий взгляд, но та лишь в ответ коварно хмыкнула. Пит отмел все дальнейшие пререкания, взяв Ронду под руку и сказав:
      - Тут есть один парень, который просто свел меня с ума, настаивая на знакомстве с тобой. Пойдем, детка, я тебе его представлю и сниму со своих плеч этот тяжкий груз.
      - Ого, - заинтересовалась та, предвкушая новое любовное приключение.
      Сдвинув брови и неопределенно хмыкнув, Ронда подхватила Пита под руку и понеслась вместе с ним сквозь толпу, даже забыв попрощаться.
      Оставшись наедине, Тристан и Аманда обменялись растерянными взглядами, даже не зная, что и сказать друг другу и на какой-то миг просто оцепенели.
      Маклофлин очнулся первым. Откашлявшись, он сказал:
      - Ну как, вы готовы?
      - Да, - ответила Аманда, перекидывая ремешок сумки через плечо, - мы можем выйти через дверь на кухне. Так будет ближе к месту парковки моей машины.
      Короткий путь до ее машины они проделали в полном молчании. Увидев, что Аманда открыла дверцу своей машины без помощи ключа, Тристан нахмурился. Положив ей руку на плечо, он спросил:
      - Вы даже не заперли ее?
      - Я забыла.
      - О, как же это легкомысленно! - Тристан отодвинул ее в сторону и забрался в салон, чтобы проверить, не побывал ли там кто-нибудь еще. Внутри пахло кожей и тонкими легкими духами. Выбравшись наружу, он поднял на нее свои серые глаза, старательно лишив их всякого выражения. - Запомните, что каждый раз, когда вы выбираетесь на улицу одна, мисс Чарльз, вы рискуете своей жизнью. Теперь вам надо быть более осторожной, чем прежде. От этого может зависеть ваша безопасность.
      - Да, сэр, - ответила она деревянным голосом, разглядывая тугой узел его галстука под белым накрахмаленным воротничком. Она знала, что он прав. Она была непростительно легкомысленная.
      Но он был единственным человеком, нотации которого она могла терпеливо выслушивать - Могу ли наконец ехать?
      Тристан почувствовал болезненный укол, как будто ему в сердце всадили булавку, однако сумел сохранить на лице маску холодного равнодушия. Что ж, Аманда никогда не поймет, как ему больно. Ну и черт с ней. Все, что он говорит, она словно бы выворачивает наизнанку. И так каждый раз. С вызовом он галантно распахнул перед ней дверцу машины.
      - Конечно, только поезжайте осторожно. Наверняка и в этих его словах она найдет какой-нибудь оскорбительный смысл.
      Но недаром Аманду стали обучать хорошим манерам еще в ту пору, когда она сосала соску.
      - Я постараюсь, - сказала она мягко и протянула ему свою руку. Когда ее ладонь буквально утонула в огромной лапе лейтенанта, она чуть не отдернула ее назад. Тепло его рукопожатия вновь поразило ее. Внешне он выглядит таким холодным. Удивительно, что от него исходит такое тепло, даже жар. И еще поразило то, что от этого рукопожатия она не испытала боли. Он только задержал ее руку на секунду дольше, чем это было необходимо.
      - Благодарю вас за то, что проводили меня до машины. Вы можете мне не поверить, но я действительно вам очень благодарна.
      Тристан освободил ее руку и отойдя на шаг от машины произнес:
      - Нет проблем. И не забывайте запирать машину, - потом он бережно закрыл за ней дверцу.
      - Обязательно, - ответила она через опущенное стекло и уголками губ изобразила самую любезную улыбку.
      И уехала...
      Глава 6
      В последующие несколько недель жизнь Аманды постепенно возвратилась в прежнее русло. Лейтенант Маклофлин, видимо, исчерпал перечень своих вопросов к ней, а полиция направила свой поиск по другой линии. Насколько Аманде было известно, в деле поимки убийцы Марианны пока не было достигнуто никакого прогресса, но, по крайней мере, ее больше не тревожили. Конечно, все уже не могло встать на свои места. Каждый, кого она знала, так или иначе по-своему переживал смерть Марианны, и всем приходилось как-то адаптироваться к случившемуся.
      Аманде пришлось заняться ее квартирой. Печать с дверей была наконец снята, и теперь Аманда могла сдать ее внаем. Весь вопрос - кому?
      Единственным мужчиной-танцором, который в это время подыскивал себе жилье, Был Пит Шрайбер. И хотя он проявил недвусмысленный интерес к квартире Марианны, Аманда не хотела сдавать ее именно ему. Он ведь голубой. Вообще-то Аманда относилась к этому равнодушно, и Пит ей чем-то нравился, но беда в том, что он все время лихорадочно занимался любовью с разными типами. Хотя Аманде не хотелось осуждать чей-либо образ жизни, последнее, чего ей не доставало в жизни, это шоблы шатающихся по дому педиков. К тому же, после всего случившегося она стала опасаться визитов незнакомых мужчин. Если только что пережитое испытание ее чему-то и научило, так это осмотрительности. Она стада обращать пристальное внимание на каждого постороннего мужчину, появлявшегося на ее горизонте, и вызнавала, кто он и откуда. Если же приютить у себя Пита, то при его образе жизни никогда не узнаешь: то ли в дом явился очередной его дружок, то ли это пришел некто, не имеющий к нему никакого отношения.
      Но, хотя ее жизнь и пронизывало постоянное ощущение опасности, все же все понемногу нормализовалось. Казалось, что все переживания уже позади, и с каждым днем она расслаблялась все больше. Особенно успокаивало ее то, что ей не приходилось больше общаться с этим здоровенным непробиваемым лейтенантом. Она начала ощущать, что вновь обретает почву под ногами.
      Жизнь Тристана тоже катилась по своей наезженной колее, только колея у него была иная. Он детально отлаживал работу своего подразделения с присущей только ему холодной и методичной обстоятельностью. По правде говоря, он считал, что каждый здравомыслящий полицейский офицер может и должен поступать именно так. Речь шла о детальной проработке казалось бы рутинных процедур. Тристан понимал, почему полицейское управление Рено вызвало руководителя для своего специального подразделения именно из Сиэтла. Дело в том, что полиция тихоокеанского северо-запада, к сожалению, накопила большой опыт в расследовании массовых убийств. За последние годы ей удалось обезвредить таких убийц-маньяков, как Тед Банди, Кеннет Бианчик, Гарри Адиссон Тейлор, преступления которых сразу же вошли в историю мировой криминалистики.
      Как опытный человек, Тристан сразу же предостерег своих коллег от надежды на скорый успех.
      - Вы знаете не хуже меня, - напомнил он полицейским, обычно собравшимся поутру в его кабинете, - что большинство убийств, совершаемых в Соединенных Штатах, происходят в среде людей, хорошо знающих друг друга. Обычно это супруги, родственники или соседи. Меньший, но также весьма солидный процент составляют так называемые "сопутствующие" убийства, совершаемые при ограблениях. И в том и в другом случаях мотивировка и круг подозреваемых достаточно очевидны.
      Разговаривая с членами оперативного подразделения, он устроился в своей излюбленной позе: развернул стул спинкой вперед и, оседлав его, положил руки и подбородок поверх ее. Сидя в таком положении, он мрачно разглядывал лица своих подчиненных.
      - Совсем другое дело - серии убийств, совершаемые маньяками, - продолжал он. - Здесь разброс случайностей столь велик, а мотивация столь иррациональна, что все это лишает нас возможности применить обычные методы для поиска преступника. Все, что я вам могу сказать, это то, что иногда можно распознать таких кровавых ублюдков по безумному взгляду, случайно промелькнувшему в их глазах. Но мне самому это ни разу не удавалось, - Тристан подавил скептический смешок. - В общем, парни, этих ублюдков чертовски сложно вычислить. Обычно они отлично умеют скрывать свою гнусную сущность. Вот вам портрет типичного убийцы-маньяка: интеллект выше среднего, кроме того, он внушает окружающим впечатление собственного интеллектуального превосходства. Обычно он безупречно, но не вызывающе одет. Его считают хорошим работником. Он с легкостью воспроизводит поведенческие стереотипы, свойственные среднему классу и почти всегда найдется сосед, который скажет о нем: "но ведь он был таким любезным и тихим человеком", - Тристан хмыкнул. - Когда мы все-таки доберемся до этого типа, вы увидите как виртуозно он выкручивается на допросах. Ведь все они изощренные и опытные лжецы.
      - По вашим словам получается уж очень обаятельный портрет, - подал реплику детектив, сидящий в углу комнаты.
      - Да, зачастую он действительно и выглядит весьма обаятельно, - совершенно серьезно подхватил Тристан. - Тогда, когда это ему нужно. Но в глубине души он всегда остается изувером и убийцей. В общем, этот психологический феномен до сих пор не объяснен ни учеными-криминалистами, ни психиатрами.
      - Ваш портрет чересчур расплывчат, - сказал темнокожий детектив с некоторым скептицизмом в голосе. - Скажите-ка лучше, а какого цвета кожи он может быть?
      - Вероятнее всего, он белый, - ответил Тристан. - За исключением Вейна Уильямса, каждый серийный убийца был, так сказать, арийцем, - он усмехнулся. Так что в нашем случае всю эту статистику о том, что среди негров убийцы встречаются в девять раз чаще, надо послать к черту.
      Но чернокожий детектив в ответ лишь пожал плечами и, передвинув жвачку в другой угол рта, пробормотал:
      - Думаю, что у белых парней просто лучше получается прятать концы в воду, когда они занимаются кровавыми играми.
      Тристан рассмеялся и вернулся к теме разговора.
      - Обычно серийные убийцы попадаются, когда они вдруг меняют свой почерк преступления, - продолжил Тристан и тут же увидел на лицах подчиненных недоумение.
      - Что вы имеете в виду? - спросил один из детективов.
      - Ну, вспомним о Теде Банди, к примеру. Он методично подготавливал и ловко совершал убийства, орудуя в штатах Вашингтон и Колорадо. Но попален, когда вдруг изменил свои методы и, ворвавшись в женское общежитие во Флориде, убил сразу двух женщин ударами кочерги, действуя без всякого плана и осторожности, под влиянием аффекта.
      Тристан перелистал свои заметки и вновь обратился к коллегам.
      - Вот вам еще несколько штрихов к возможному портрету преступника. Обычно серийный убийца ищет в женщине либо абсолютное добро, либо абсолютное зло. Никаких полутопов он не признает. В его глазах женщина - это либо Пресвятая Дева, либо гряз-п;1л шлюха. И горе той женщине, которую он прежде считал чистой и святой, а потом вдруг зачислил в разряд потаскух. В общем, помните, парни, что хотя эти типы и выглядят как нормальные люди, на самом деле мы имеем дело с глубоко извращенной психикой. Кстати, вот что вносит в нашу работу еще больший азарт, - они, как правило, очень мобильны. Один из вопросов, на который нам следует получить ответ: проживает ли убийца здесь или приезжает сюда на гастроли из другого штата? Если мы имеем дело с гастролером, поймать его будет намного труднее. Если же он все время мигрирует по стране, то эта его склонность к путешествиям может нас окончательно доконать. На этот случай давайте предпримем вот что... - минуту он колебался, а затем, вытянув указательный палец; направил его в сторону представительного мускулистого блондина в узких джинсах и кожаной куртке, постриженного под заправского панк-рокера. - Вот вы, Эдварде. Отправьте запросы в Лас-Вегас, Атлантик-Сити, Нью-Йорк, в Таху - повсюду, где постоянно выступают танцовщицы.