Но что, если он "позаботился" о Ронде также, как "позаботился" о сержанте Каловски? Боль в руке становилась все сильнее. Сколько времени ей придется сидеть здесь?
      Прошло еще десять минут.
      Внезапно дверь распахнулась, и какой-то предмет упал на ковер. Аманда вскрикнула. Она в ужасе смотрела на предмет на полу, объятый языками пламени. Это была какая-то банка с горючей жидкостью и длинной тряпкой в качестве фитиля. Но взрыва не произошло. Вместо этого огненная жидкость разлилась по толстому мохнатому ковру, и огонь пожирал его, приближаясь к Аманде. Засунув пистолет под мышку, она стянула шерстяной клетчатый плед с кровати и стала сбивать им огонь.
      Именно в этот момент Дин показался в дверном проеме. Аманда размахнулась и кинула в него плед. Пока он выпутывался из пледа, она взялась за пистолет. Ее рука сильно дрожала, когда она поднимала оружие, в то время как Дин приближался к ней, держа в руке огромный кухонный нож. Она сделала глубокий вдох и выстрелила.
      Дин дернулся, и красное пятно появилось у него на рубашке возле плеча, но к ужасу Аманды, он продолжал идти на нее.
      Она выстрелила ему в ногу, затем ее рука с пистолетом безвольно повисла, и она увидела, что убийца приблизился к ней еще на один шаг. Дин занес над ней кухонный нож, и Аманда в страхе зажмурилась.
      - Аманда! - донесся до нее голос Тристана и тут же прогремел выстрел. Дин упал и затих.
      - Не-е-ет! - закричала Аманда в отчаянье. Тристан убил его. - Тристан!
      Проклятье, это она должна была прикончить этого ублюдка. Она! Она хотела...
      Она встретила взгляд Тристана, и дрожь неприязни исказила ее лицо. Затем она с недоумением увидела пистолет в своих руках и в ужасе отшвырнула его от себя. Господи, во что он втянул ее? Все поплыло у нее перед глазами, и она рухнула на ковер.
      Глава 19
      "...главный врач больницы находит ее состояние удовлетворительным".
      Тристан оторвался от экрана телевизора и посмотрел на спящую Аманду. Удовлетворительным? Смотря с какой стороны посмотреть.
      Конечно, кисть руки срастется и ушиб заживет. Слава Богу, эти травмы не будут вечными. Тристана больше беспокоило душевное состояние Аманды. Пережить такое потрясение!
      Откинувшись на спинку стула, он наблюдал за спящей Амандой. Из-за двери палаты доносились обычные больничные звуки: быстрые шаги медсестер, звонки, разговоры врачей. Но здесь, в палате, было тихо. Тристан смотрел на Аманду с непроходящим напряжением.
      Он пытался убедить себя, что все опасения напрасны. Безусловно, Аманда пережила вчера такое, что многим людям даже невозможно себе представить. Что и говорить, должно пройти время, чтобы она могла успокоиться, почувствовать себя в безопасности.
      Лицо ее было бледным, если не считать следов от у дара - багрового синяка под левым глазом и отекших век. Белая, как гипс на ее сломанной руке, она сидела, проснувшись, на своей больничной койке, и с полным отсутствием какого-либо выражения на лице рассказывала детали нападения и бесстрастно отвечала на задаваемые вопросы - точно и холодно, без дрожи, слез или нетерпения.
      Тристан грустно смотрел на нее. Уж лучше бы она разрыдалась.
      Только раз она показалась ему похожей сама на себя, и то на очень короткий момент. Это было перед тем, как ее забрали в больницу. Когда санитары вели ее к машине, появилась Ронда, задыхающаяся и еле владеющая собой, когда она пыталась бессвязно рассказать о том, как она металась в поисках телефона.
      По-видимому, Дин обрезал провода. Ронда обегала весь квартал, пока, наконец, не нашла автомат в миле от дома. Она наклонилась над Амандой и смотрела на нее, как мать на единственное дитя, чтобы убедиться, что Аманда действительно невредима.
      Аманда обняла Ронду здоровой рукой, попросила взять к себе Эйса и убедиться, что с ним все в порядке. На секунду жизнь вернулась в ее глаза. Но едва она услышала обещание Ронды позаботиться о собаке и пригласить ветеринара, как странная отрешенность вернулась на ее лицо. С этого момента Тристан не видел в ней ни следа от прежней Аманды. Он даже не пытался обмануть себя тем, что эти отрешенность и апатия - результат болеутоляющих и успокоительных средств, которыми ее напичкали врачи. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что Аманда находится в депрессии, и Тристану оставалось только надеяться, что это ее состояние не может продолжаться вечно...
      Аманда вздрогнула, и Тристан выжидательно наклонился к ней, но она просто передвинула на дюйм свою загипсованную руку. Она пошевелила плечами, пытаясь найти удобное положение, и тихо вздохнула перед тем, как опять провалиться в сон. Тристан бережно поправил одеяло у нее на плечах, затем, выпрямившись, снял очки, потер кулаками глаза, и стал массировать себе пальцами лоб и виски. Он чувствовал, что за сегодняшний день постарел на десять лет.
      Он сегодня убил человека, и ему тоже надо было время, чтобы прийти в себя.
      Дин Эггарс был хладнокровный убийца, который заслуживал смерти, пытался убедить себя Тристан, но все же испытывал сожаление, что этот маньяк погиб именно от его руки. Даже не смотря на то, что он готов убить каждого, кто хотя бы попытался пальцем коснуться его Мэнди.
      Впервые с того времени, как он поступил на службу, его обязанности стали тяготить его. И сегодня, хотя, по-видимому, Аманде здесь, в больнице, не было от него никакого проку, Тристан буквально разрывался надвое, когда на несколько часов оставлял свой пост у ее койки и собирал улики на квартире Эггарса и отвечал на вопросы журналистов.
      Он оставил ее в тот момент, когда она так просила его остаться, и ее обида на него была, в общем-то, справедливой. Пока он допрашивал Бейкера, настоящий убийца находился в квартире Аманды. Каловски не оказался преградой, они нашли его тело у дверей квартиры. Тристан чувствовал себя виноватым за то, что произошло, и он не желал больше оставлять Аманду ни на минуту. Только привычка к самодисциплине смогла его оторвать от больничной койки Аманды и заставить выйти по делам.
      Он вспоминал тот дикий взгляд, которым посмотрела на него Аманда и тот ее жуткий крик, когда она поняла, что это он, Тристан, убил Эггарса. Тристан не понимал, в чем дело. По ее собственным словам, она хотела убить этого негодяя сама, и все же она смотрела на него тогда так, что Тристану стало не по себе. В то мгновение она ненавидела его. Неужели он стал ей совершенно чужим?
      Заскрипела дверь, и полоска света упала на пол. Тристан обменялся приветствиями с сестрой и смотрел, как она снимает показания с приборов. Взглянув на Маклофлина, она слегка нахмурилась.
      - Мисс Чарльз будет спать всю ночь. Почему бы вам не пойти домой и немного отдохнуть. Вы выглядите так, что вам самому стоит лечь на больничную койку.
      - А, да, - устало согласился он. - Я понимаю, мало толку от того, что я здесь сижу.
      Вернувшись домой, Тристан бродил по квартире Аманды, подбирая упавшие вещи, пока, наконец, не оказался в спальне. Там пахло гарью, и Тристан отметил про себя, что надо заменить ковер, прежде чем Аманда вернется из больницы. Укладываясь в постель, он успел подумать: как непривычно, что Аманды нет здесь, рядом с ним. Но едва голова его коснулась подушки, он моментально отключился...
      Утром Тристана разбудил телефонный звонок, и на мгновение он задумался, стоит ли снимать трубку. Затем, нетерпеливо тряхнув головой, он все же снял трубку, А вдруг это звонит Аманда!
      Это оказался капитан Веллер из Сиэтла. Он поздравил Тристана с поимкой преступника и стал обсуждать детали операции, удивляясь сдвигам психики убийцы, который, оказывается, хранил у себя на память сувениры о каждом преступлении.
      - Он, точно, был сумасшедший, - подтвердил Тристан, сидя на кровати и пытаясь натянуть джинсы. - У него в квартире, в спальне, мы обнаружили портрет юной миловидной девушки. В совершенно потрясающей позолоченной раме, и вокруг с десяток свечей. Внизу, у портрета, как жертвоприношение - груда нераспечатанных писем. Все адресованы Марии Крэнстон, которая, как выяснилось, сестра Эггарса. Его действительное имя - Дин Эггарс Крэнстон, - Тристан провел рукой по грубой щетине на подбородке. - Ну, в общем, с ней связались. Говорят, она нисколько не была удивлена, услышав про "подвиги" братца. Похоже, она ждала от него чего-нибудь подобного. Сказала, что брат всегда казался ей слегка помешанным.
      - Да уж, не то слово, - согласился Веллер.
      - Его сестрица сообщила, что Эггарс в детстве натерпелся горя от разных любовников его матери. Один из них, кажется, его изнасиловал... Их мать работала танцовщицей в каком-то третьесортном баре. Похоже, она была алкоголичкой.
      - Дальше.
      - Мисс Крэнстон призналась, что сама росла слабым нервным ребенком, часто болела и видела, как доставалось ее брату, - Тристан начал комкать разговор, желая поскорее освободить телефон. Он хотел как можно скорее вернуться к Аманде.
      - Ну, в двух словах, Эггарс, похоже, превратил свою сестру в идола. Она стала заниматься в театральной студии, и Эггарс последовал за ней: с этого, кажется, и началась его карьера танцовщика. Он называл ее своей маленькой Мадонной. Но в один прекрасный день, когда ей было уже двадцать, а ему двадцать два, он застал ее в постели с каким-то парнем. Он здорово избил ее. Чуть не убил. Потом сам принес ее в больницу. Когда она поправилась, то он убедил себя, что она делала это против своей воли. Но, хотя он был готов все забыть и простить ее, у нее не было столь же благородного порыва. Она сказала, что навсегда порывает с ним, и не желает иметь с ним ничего общего в дальнейшем. Она сменила две танцевальные труппы, когда он поступал туда же, чтобы быть рядом с ней, и, в конце концов, просто бесследно исчезла. Эггарс никогда не оставлял попыток связаться с ней каким угодно образом. Он забрасывал ее письмами через мать.
      - Да, патологическая страсть к родной сестре! Вот откуда истоки его преступлений.
      Эггарс загубил столько человеческих жизней, что Веллер, в общем-то, совершенно не испытывал сочувствия к этому типу даже узнав о его психологических травмах. Он перешел к цели своего звонка.
      - Короче, сколько тебе надо времени, чтобы завершить все формальности?
      Тристан задумался, теребя рукой волосы на голове. По изменению тона голоса Веллера стало ясно, что он ждет его обратно в Сиэтл, но Тристан не спешил с возвращением.
      - Трудно пока сказать. Слишком много аналогичных убийств. Не думаю, что за ним числится лишь четыре убийства. Я разослал запросы по другим городам. Из Атлантик-Сити уже ответили.
      - Поручи это еще кому-нибудь, - железным тоном приказал Веллер. - Ты мне нужен здесь.
      - Я не могу вернуться сейчас, у меня здесь девушка... Аманда Чарльз. Я не могу оставить ее сейчас.
      Веллер ругнулся про себя на Тристана.
      - Две недели, Маклофлин, - помедлив, сказал Веллер. - Две недели, и чтобы ты был здесь, как штык! - в трубке раздались частые гудки.
      Тристан медленно положил трубку на рычаг. Он опять коснулся щетины на щеке.
      Две недели! Надо побриться и идти к Аманде. У него не так много времени.
      Аманда отказалась от завтрака. Сказала, что больничная еда ей противна. К тому же она совсем не голодна.
      Она впала в какое-то странное оцепенение. Частично ее состояние можно было объяснить действием двух белых таблеток, которые ей дала утром медсестра. Что-то успокоительное... Но ее апатия объяснялась чем-то еще. Она считала трещины на потолке, отказываясь думать о чем бы то ни было.
      Аманда на секунду оторвалась от созерцания потолка, когда открылась дверь, и тут же нахмурилась. Маклофлин робко стоял на пороге с маленьким букетиком фиалок, которые выглядели так нелепо в его огромной руке.
      - Как ты себя чувствуешь, детка? Он подошел к кровати.
      - Прекрасно.
      Ей не хотелось, чтобы он приходил. Когда он оказывался рядом, взамен апатии она начинала испытывать тревогу. Она не хочет ничего чувствовать, а его присутствие вызывало в памяти события того страшного дня. Аманда опять уставилась в потолок.
      Легкая складка свела вместе брови Тристана. Он надеялся, что глубокий ночной сон восстановит ее душевное равновесие, и она станет прежней Амандой. Он положил букет на тумбочку.
      - Это тебе, дорогая.
      Она едва взглянула на цветы.
      - Спасибо.
      Тристан пытался унять разочарование. Он поставил цветы в стакан и налил в него воды.
      - Когда тебя выпустят отсюда?
      - После ленча, - ответила она безучастно, не глядя на него. Она подумала о том, как бы поделикатнее попросить его освободить ее квартиру. Когда она выйдет отсюда, ей хотелось бы просто поехать домой и остаться одной. Ей так не хотелось совершать над собой каких-либо усилий и обсуждать с кем бы то ни было события недавнего прошлого.
      - Звонил мой капитан из Сиэтла, - немного помолчав сказал Тристан. Аманда не отвечала, и он начал еще больше беспокоиться. Ее молчание ранило его. Надеясь хоть немного встряхнуть ее, он продолжил:
      - Он считает, что мне следует вернуться в Сиэтл.
      "Ну возмутись, Мэнди. Пожалуйста. Попроси меня остаться", - он так надеялся, что она произнесет эти слова.
      Аманда почувствовала боль в душе, но постаралась подавить ее.
      - Я думаю, это хорошо, - согласилась она безучастно. - Я в любом случае хотела просить тебя освободить квартиру. Это облегчает дело.
      Тристан почувствовал себя так, как если бы из него вырвали сердце.
      - Это не облегчает ничего!
      Он схватил ее за плечи и заглянул в глаза. Но она взирала на него спокойно, без всяких эмоций. Она вообще никак не реагировала на него, просто сидела и терпеливо ждала, когда он уйдет. Губы его побелели, и во рту пересохло. Он медленно выпрямился.
      - Я люблю тебя, - сказал он и осознал, что говорит умоляющим тоном. Это была совсем необычная вещь для него, но наступил момент, когда нельзя было принимать в расчет свою гордость. - Я хочу жениться на тебе.
      Аманда покачала головой.
      - Нет.
      Тристан обнял ее и стал жадно целовать в губы, так что голова ее откинулась на подушки. Но губы оставались холодными. Наконец, он отпрянул и, тяжело дыша, посмотрел на нее. Его щеки горели, в горле пересохло. Он чувствовал, что вот-вот расплачется - состояние, которое он испытывал последний раз, наверное, в восемь или девять лет.
      - Ты в безопасности, Аманда Роуз, - он говорил убедительно, надеясь, что выраженная в его словах истина, наконец, дойдет до нее. - Дин Эггарс мертв, и он никогда никому не причинит вреда.
      Она смотрела на него с безразличием, и поскольку он не делал никаких попыток уйти, она вздохнула.
      - Уйди, Маклофлин. Пожалуйста.
      Тристан тоже вздохнул и отступил.
      - А, ладно. Я уеду, - его взгляд, направленный на нее, был полон горечи и опасения. - Но все же, если ты обнаружишь, что тебе одиноко, я бы хотел, чтобы ты нашла меня. Я оставлю адрес и буду ждать тебя так долго, сколько потребуется.
      Он отступил к двери, остановился на секунду, потом ушел.
      Аманда вернулась к подсчетам трещин на потолке. Когда Ронда приедет за ней, думала она, она попросит ее остановиться по дороге, чтобы купить новую ночную рубашку. Что-нибудь кружевное.
      Глава 20
      Ронда увидела, что Аманда сидит в своей белой кружевной ночной рубашке и смотрит телевизор. Она смотрела какое-то дурацкое игровое шоу, игровое шоу, помилуй, Господи! И это Аманда, которая вообще не выносила телевизора и включала его только для того, чтобы узнать новости. А теперь она смотрела эту ерунду.
      Ронда с негодованием подошла к телевизору и выдернула штепсель. Аманда взглянула на нее с тупым спокойствием. Нет, просто невыносимо видеть, что светлый, любознательный ум Аманды заключен в темницу.
      Ронда была терпелива. Она ждала, что Аманда, наконец, сбросит с себя это оцепенение. Она даже и не подумала язвить, когда увидела, что Аманда спрятала в ящик свой роскошный шелковый пеньюар и напялила на себя эту жуткую ночную сорочку в викторианском стиле. Ронда даже не упоминала имени Тристана, который с разбитым сердцем улетел в Сиэтл.
      Все, довольно! Аманда не приложила ни малейшего усилия, чтобы вернуться к нормальному состоянию. А наблюдать за тем, как она все глубже погружается в пустоту - это превышает всякие границы терпения.
      Ронда встала перед Амандой, уперев руки в боки.
      - Ты когда-нибудь собираешься оторвать от стула свою задницу и заняться делом? - с негодованием спросила она.
      - Моя жизнь меня вполне устраивает, - спокойно ответила Аманда.
      - Ты называешь сидение перед ящиком, по которому показывают всякое дерьмо, настоящей жизнью? Ну ты даешь! Ты даже не пытаешься вернуться к нормальной жизни. Ты распустила себя. Черт возьми, ты только посмотри на себя! Ты не смотрела на себя в зеркало как минимум месяц, и где твой маникюр - это не руки, а ужас! Ты не видишься с друзьями, ты не выходишь из квартиры. И надо же было совершить такую глупость - прогнать Тристана. Ведь он - настоящий подарок судьбы. Ты что, считаешь, что такие мужики на дороге дюжинами валяются, да? Но больше всего меня бесит то, что с тех пор, как ты поправилась, ты даже ни разу не пыталась танцевать!
      Аманда пожала плечами и равнодушие в ее глазах, ставшее уже почти постоянным их выражением, вызвало у Ронды новый всплеск бешенства. Она схватила Аманду за плечи и начала с силой трясти.
      Аманда отодвинулась назад.
      - Держи свои руки при себе, Ронда, - сердито проворчала она, и Ронда обрадовалась, так как это была первая естественная реакция со стороны Аманды за весь месяц. - Оставь меня в покое, прошу тебя.
      - Ну конечно же, с сарказмом продолжила Ронда. - Бедная девочка пережила такое потрясение. Теперь всю оставшуюся жизнь вокруг нее придется водить хороводы, тон ее был намеренно издевательский, и она видела, как гнев загорается в глазах Аманды. Пусть! Лучше уж взрыв эмоций, чем эта апатия. Она продолжила:
      - Радуйся, что, по крайней мере, ты осталась жива. Тебе зверски повезло по сравнению с Марианной и другими. Да простит меня Бог, но я думаю, они перевернулись бы в своих гробах, если бы увидели, в какого зомби ты превратилась, напялив на себя этот дурацкий викторианский наряд... - она дернула рюшечки на рубашке Аманды.
      Фиолетово-голубые глаза Аманды засверкали, когда она ударила Ронду по руке.
      - Лучше быть викторианской девой, чем шлюхой!
      Ронда опешила.
      - Что? - прошипела она.
      - Шлюха, - отчетливо проговорила Аманда. - Женщина, которая расставляет ноги перед каждым самцом и считает, что таким образом расширяет свой кругозор.
      - Ты хочешь сказать, что это относится ко мне? - Ронда едва сдерживала слезы. - Шлюха?..
      Аманда неопределенно пожала плечами, рассматривая свои ногти. Они действительно ужасны. Боже, Ронда права, она действительно распустила себя, возможно, она права и в других вещах. Внезапно ставшая уже привычной оцепенелость как бы распалась пополам.
      Аманда видела, что Ронда отвернулась и уходит, но она успела заметить ее слезы и горящие щеки. Стыд и сожаление пронзили ее, болезненные по своей силе, она поднялась и сделала шаг вперед, чтобы извиниться, Остановить подругу.
      Но за Рондой уже захлопнулась дверь. Аманда снова рухнула на диван и уронила голову на руки. Затем, впервые с того момента, когда Дин Эггарс пытался убить ее, она разрыдалась.
      Самым трудным, как обнаружила Аманда, пытаясь вернуться к своей обычной жизни, было стать лицом к фактам, вспомнить все, что случилось с ней в тот злополучный день, и простить себя за то, что она не встретила ситуацию так, как должна была бы встретить. Она поняла, что независимо от того, как далеко она отлетела от родительского гнезда, она никогда не выходила из под диктата родительских наставлений, вбитых в ее голову с младенчества. И она до сих пор не желала принимать себя такой, как она есть, далекой от совершенства.
      Аманда провела этот день, занимаясь уборкой квартиры. Уже под вечер, выключив пылесос, она замерла, вспомнив о существовании Тристана. О, Боже, Тристан!..
      Мало-помалу она приходила в себя. Она всегда легко прощала недостатки других; сейчас она училась прощать их самой себе. Они не были более ужасными, чем у других людей, хотя в детстве отец и мать вдалбливали ей обратное. То, что она не могла жить по их стандартам, вовсе не означало, что она хуже их. Да, она не совершенство, и вряд ли когда-либо станет совершенством, но это еще не повод для того, чтобы заниматься бесконечным самобичеванием.
      Итак, Аманда делала успехи, обучаясь в двадцать восемь лет тому, что многие начинают понимать уже в пять.
      Но она не знала, как поступить с Маклофлином. Возможно, самое милое дело это забыть о нем. Возможно, он уже нашел себе другую женщину.
      Она внушала себе, что, может быть, оно и к лучшему, если нашел.
      Но это было больно. Господи, как больно.
      Аманда подошла к двери в квартиру Ронды и робко позвонила. Ее звонок был такой тихий, что непонятно, как он мог быть услышан.
      Дверь открылась.
      Ронда стояла на пороге.
      - Как поживаешь? - спросила она сухо.
      - Я хорошо.., прекрасно, - Аманда стояла, переминаясь с ноги на ногу. Наконец выпалила:
      - Ронда, прости меня за то, что я сказала тебе тогда...
      Ронда окинула безразличным взглядом смущенную Аманду. В конце концов она отступила, чтобы Аманда могла пройти.
      - Заходи, пожалуйста.
      Аманда проследовала за ней в комнату. В обстановке комнаты во всем чувствовалась Ронда - яркая и разбросанная. Аманда смотрела, как подруга сняла кота с кресла и потом предложила:
      - Садись. Хочешь чего-нибудь выпить?
      - Нет, спасибо, - долгие секунды она избегала взгляда Ронды, но потом прямо взглянула на нее:
      - Я тогда не думала, что говорю, Ронда, - она пыталась не расплакаться, но слезы начали литься сами собой, несмотря на все усилия сдержаться. - То, что ты сказала тогда, жутко задело меня. Господи, это было так больно, что я сорвалась.
      На минуту в комнате воцарилась гробовая тишина. Аманда уже начала думать, расслышала ли Ронда ее слова. Она робко подняла глаза, и увидела, что Ронда смотрит на нее в упор.
      - Я не Тедди, Аманда.
      Аманда вскинула голову от удивления:
      - Что?..
      - Я сказала, что я не твоя драгоценная Тедди.
      - Я знаю.
      - Знаешь? На самом деле? Или просто убедила себя, что я лучше всего могу заменить ее тебе. Ронда на самом деле всего лишь шлюха и совсем не такая добрая, как Тедди. Но, видимо, ты решила, что и так сойдет?
      - Нет, - Аманда вскочила на ноги. - Я люблю тебя такую, какая ты есть. И я не считаю тебя шлюхой. Я ведь сказала тогда так, чтобы обидеть, и это, похоже, мне удалось.
      Аманда схватила Ронду за руку.
      - Ты права. Вначале меня привлекло, что ты похожа на Тедди. Но ты гораздо сильнее. Я поняла теперь, что у меня была склонность идеализировать Тедди после ее смерти. Конечно, я всегда буду любить ее, и она навсегда заняла место в моем сердце. Но Тристан был прав, она должна была бороться до конца. То, что делаешь ты, Ронда. И я тобой восхищаюсь. Ты такая открытая, дружелюбная, и люди, естественно, тянутся к тебе. Ты принимаешь жизнь такой, как есть, Вместо того, чтобы копаться в себе до умопомрачения. Ты сильная. Тебе безразлично, что о тебе думают другие.
      Рука Ронды дернулась.
      - Никому не безразлично, что о нем думают близкие люди.
      - Но ты всегда отшучиваешься, когда кто-нибудь пытается критиковать тебя.
      - Еще бы! Слишком много чести принимать всерьез мнение каких-либо идиотов о себе. Но мне также хочется нравиться, я хочу, чтобы меня любили и уважали. Когда мы подружились с тобой, это было как манна небесная, Аманда. Конечно, и до встречи с тобой были люди, которые говорили: "Ронда Смит? О, она такая забавная. Давайте пригласим ее". У меня был миллион знакомых, но ни одного близкого друга. Это было как подарок судьбы, когда я сблизилась с тобой. Мне показалось, что мы знаем друг друга тысячу лет. Твоя оценка была всегда важна для меня, и поэтому, когда ты сказала... Аманда стиснула руки.
      - Ну, пожалуйста, поверь, я сказала это просто для того, чтобы задеть тебя. Я проклинаю себя за то, что обидела тебя. Боже, не позволяй тому, что я сказала в запальчивости, разрушить нашу дружбу. Ронда, я не представляю, что бы я делала без тебя!..
      - Ладно, я действительно заставила тебя помучиться, - примирительным тоном произнесла Ронда и улыбнулась - открыто, от всего сердца. - Однако, что за черт! Я ведь прекрасно понимаю, что тебя будут мучать угрызения совести еще как минимум полгода, так что, так или иначе, я отомщена.
      Аманда рассмеялась, подумав, что, хотя она и здорово изменилась за последнее время, все же Ронда права.
      Она обняла подругу. Какое облегчение - чувствовать, что Ронда опять рядом с ней!
      - А как ты поступишь с Тристаном, Аманда?
      - Не знаю, - Аманда не решалась посмотреть Ронде в глаза. Она встала и опять опустилась в кресло. - Ты, наверное, считаешь, что он уже нашел себе другую?
      - Ну что ты! Ты разве не поняла, как этот мужчина любит тебя?
      - Возможно. Впрочем, может, он и забыл меня. Я ничего не слышала от него с тех пор, как он уехал.
      - И кто в этом виноват? Ты не оставила ему ни капли надежды, дорогая. Ты буквально выпихнула его отсюда и потребовала, чтобы он исчез из твоей жизни.
      Ронда могла бы еще много чего рассказать о Тристане, но она решила этого не делать. Аманде самой решать! Вместо этого Ронда сказала только то, что считала нужным сказать в данный момент.
      - Следующий шаг должен быть за тобой.
      Глава 21
      - Маклофлин!
      Тристан с недоумением поднял из-за стола глаза на сержанта Тэлбота.
      - Я к вам. Вот уже два часа вас дожидается такая девушка, что пальчики оближешь. Отведите ее в овальную комнату для свидетелей, а то наши парни не в силах сдержать себя.
      Тристан усмехнулся, отдал распоряжения Тэлботу и вышел из кабинета. Он снял очки. "Девушка, что пальчики оближешь" - это, скорее всего, Джулия, недавно завербованный информатор. То, что она пришла, наверняка означает что-то важное и, возможно, прояснит детали дела Хантера. Обычно она просто звонила. Он открыл дверь в комнату для посетителей.
      - Привет, Тристан, - просто сказала Аманда, вставая и нерешительно улыбаясь. Ее сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. В первый момент его лицо ничего не выражало. Наверное, он давно поставил на ней крест. Она растерялась, но заставила себя продолжать. - Мне было так одиноко без тебя...
      - Мэнди? Неужели ты здесь, детка? - Он в два прыжка пересек комнату, его руки обхватили ее, он крепко прижал ее к себе. Его губы нашли ее, и привычное тепло охватило их. Он двигался с ней по комнате, пока она не оказалась прижатой к стене. Он гладил и гладил ее, его руки были везде. И только когда он поднял ее юбку и засунул руку под ее шелковые трусики, чтобы стянуть их, тогда только он опомнился и вспомнил, где они находятся. Трясясь от смеха, он помог ей привести себя в порядок. Он глядел и не мог наглядеться на нее.
      - Ущипни меня, Мэнди. Я никак не поверю, что ты и правда здесь.
      Аманда посмотрела на него снизу вверх.
      - Ты не ждал меня здесь, правда? Я думала пойти к тебе домой, но Джо объяснил мне, что скорее всего я смогу найти тебя на работе. А потом, вдруг ты живешь не один...
      - Ты это серьезно?
      Присмотревшись, он увидел, что да. Ее неуверенность явилась тем самым шрамом, за который этот проклятый подонок, Эггарс, уже не мог быть призван к ответу.
      - Нет, - разуверяюще сказал Тристан. - Разве я могу забыть тебя, детка? он подхватил ее на руки и засмеялся, окрыленный ее приездом. - Ну разве я стал бы тебя так целовать и пытаться стянуть с тебя трусики посреди комнаты для свидетелей, если бы я тебя не ждал? Разве кто-то другой мог заставить меня забыть, где я нахожусь и что я делаю. Я люблю тебя, Аманда Роуз. В этом нет никаких сомнений!
      - Я не могу без тебя, Тристан, - прошептала она и заплакала. - Я так боялась, что все испортила навсегда. Мне было так тяжело, так одиноко, и я не знала, захочешь ли ты меня видеть, но я все равно решила приехать и выяснить, - она утирала слезы со щек. - Прости меня, Маклофлин, я так виновата...
      - Успокойся, родная. Тебе не надо извиняться. Я сам в ближайшие дни собирался к тебе.
      Аманда одновременно робко и радостно подняла вверх лицо.
      - Ты и правда собирался приехать?
      - О, да. Я не собирался так легко сдаваться. Я перевожусь в департамент полиции Рено, Аманда. Капитан Веллер помог мне все уладить.
      Лучезарная улыбка вспыхнула на лице Аманды.
      - Ох, Тристан, честно? Как? Когда? О, Боже, как чудесно.
      Тристан чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Он думал, что ему придется шаг за шагом завоевывать себе право быть с ней рядом, и вдруг она здесь!
      - Я был страшно зол, что меня вызвали в Сиэтл, - объяснил он. - Я думал, что возможно, если бы смог остаться, то уже давно вытащил тебя. Первое, что я сделал, это прорвался к капитану, и сказал, что я увольняюсь, чтобы переехать в Рено. Мэнди, я думал, что капитан - бесчувственный сухарь, но он жутко благородно себя повел. Он, конечно, очень сокрушался, что я бросаю службу в Сиэтле, но обещал сделать все, что в его силах, чтобы устроить мне перевод без потери стажа. Он только попросил меня не дергаться в течение двух месяцев, чтобы подготовить замену и развязаться со старыми делами. Он чертовски хорошо все устроил. Сумел договориться с Рено. Мне осталась еще неделя здесь, а потом я получаю отпуск. Мы можем использовать его для медового месяца. Я должен появиться в Рено только пятнадцатого октября.
      Аманда радостно слушала Тристана, но при словах о медовом месяце ее глаза расширились.
      - Медовый месяц? Мы, значит, женимся, Тристан?
      - А как же, детка. Как только приедем в Рено. Я уже все спланировал. Ронда с Джо будут свидетелями. Они согласились. Мы ждали только, когда тебе станет получше.
      Тристану явно не приходило в голову, что Аманде может показаться странным то, что он договорился со свидетелями, даже не получив еще ее согласия. Она хотела сразу же сказать ему об этом, но, подумав, удержалась. Она приехала в Сиэтл, не зная, как он ее встретит, боясь в глубине души, что навсегда потеряла его. А он, оказывается, все это время строил планы, как ее вернуть.