– О чем вы, Советник?

– Ну, вы можете видеть отражение в Трехмерном зеркале? А в Пятимерности?

– Никогда ни о чем подобном не слышал. Как это может быть? В Пятимерности все становится проницаемым.

– Я понял, вы не сможете мне помочь. – Строггорн отключился от бесполезной аппаратуры и подогнал к операционному столу носилки.

– Что вы собираетесь делать, Советник?

– Перевезти вас в Десятимерный операционный зал. И там попробуем что-нибудь.

Аолла вызвалась сопровождать Строггорна. Лао тоже хотел бы пойти, но кто-то должен был оставаться рядом с Тиной. И кроме него, никто бы не смог вернуть женщину с «того света», возникни такая необходимость.

В Десятимерном зале было все по-прежнему: бесконечные колонны отражались от бесконечного каменного пола. Строггорн сосредоточился, пространство «потянуло», и они оказались в операционном зале, приветливо встретившим их зажегшимся светом.

Строггорн переложил Нигль-И на операционный стол, перевел все помещение в Пятимерность, и снял рубашку. Он прикрыл глаза на секунду, трансформируя руки в многомерные щупальца, инопланетянин в немом изумлении наблюдал за этим. Строггорн попросил Нигль-И перевести тело в Пятимерный облик: над операционным столом появилось легкое марево – Строггорн с огромным трудом мог различать контуры. Земные медузы в воде обладали куда большей плотностью по сравнению с этим существом. Строггорн не мог различить никаких особенностей тела, и тем более найти какие-либо повреждения. Нигль-И был абсолютно прав: Пятимерное существо не было реальным объектом Трехмерности.

– Ну что, Советник?

– Ничего не вижу. Если бы не знал, что это вы, вообще бы сомневался, что сейчас что-то лежит на операционном столе.

– Аолла, у вас какие-нибудь идеи есть? – спросил с надеждой Нигль-И.

Аолла медленно подошла к операционному столу, осторожно протянула руку – та спокойно пересекла границу едва видимого «марева».

– Тебе не больно? – испуганно спросила она Нигль-И.

– Нет, – Нигль-И мысленно пожал плечами. – Ваша рука Трехмерная, для меня не существует вообще. На самом деле ваше тело и мое движутся в разных системах координат и нигде друг друга не пересекают.

Аолла убрала руку, явно усиленно размышляя о чем-то.

– Как ты это делаешь? – спросила она Строггорна, кивнув на его руки-щупальца.

– Щупальца? – он медленно мысленно «показал».

Аолла сосредоточилась, трансформируя правую руку, и снова двинула ее в направлении «марева». Когда щупальце достигло Нигль-И, Аолла остановилась, закрыла глаза, но теперь ее рука двигалась, словно «ощупывая» границы марева.

– Нигль-И? Мне не кажется?

– Нет, сейчас я чувствую вашу руку.

Аолла убрала руку.

– Я не знаю, Строггорн, как это может тебе помочь… Все равно все это на грани восприятия, но ощутить его тело ты сможешь.

Строггорн быстро подошел, пытаясь вглядеться в едва различимое марево, потом протянул руку – щупальце, провел ею несколько раз вдоль, и затем, закрыв глаза, начал тщательно ощупывать тело Нигль-И. Он дошел до разрывов – инопланетянин вскрикнул мысленно от боли.

– Хорошо, – струйка пота стекала по лицу Строггорна от напряжения. – Я попробую зашить разрывы.

Он секунду помедлил, столик с полупрозрачными инструментами возник рядом с ним. Щупальце протянулось, Строггорн взял прозрачную иголку, с невидимой ниткой.

– Аолла, – темная повязка возникла в воздухе, – завяжи мне глаза. Все равно я ничего не вижу.

– Советник, – с беспокойством сказал Нигль-И, наблюдая, как Аолла завязывает глаза Строггорну. – Вы уверены, что сможете шить не глядя?

– Я как-то оперировал здесь самого себя, не думай, что это было проще.

Строггорн поднес иголку, левой рукой – щупальцем потрогал один из разрывов, и наложил шов. Нигль-И закричал от боли, хотя для Аоллы все выглядело так, словно Строггорн просто провел щупальцем через воздух.

– Нигль-И, не дергайтесь, я и так ничего не вижу! – напомнил инопланетянину Строггорн. – Хотел спросить, как бы нам узнать, правильно ли я все делаю?

– Если я изменю тело на земное, разрывы будут затягиваться. Они же – только трехмерная проекция повреждений.

– Понятно, – Строггорн «шил» некоторое время, потом попросил Нигль-И изменить тело на земное.

Аолла внимательно осмотрела повреждения.

– Намного лучше, Строг. Ты все делаешь правильно.

Раздался резкий звук, и Лао вздрогнул: прямо в воздухе материализовался Велиор.

– Где он? – его вопрос больше был похож на рычание.

– Нигль-И в Десятимерном операционном зале, – мгновенно ответил Линган.

– Что с ним?

– Мы не знаем точно, Строггорн сказал, что он покалечился и забрал его, мы были с Тиной.

– Нигль-И попросил меня помочь, – начал объяснять Велиор, – но как только я вышел в Трехмерность, со мной связалась цивилизация О'Кери, откуда родом Нигль-И. У них установлены мониторы жизни, которые позволяют следить за здоровьем любого существа этой цивилизации. Они сказали, если верить его монитору, Нигль-И в смертельной опасности.

– Прошло уже несколько часов, как они ушли. Если бы все было так безнадежно, мы бы уже знали, Велиор, – сказал Линган.

– Хорошо, я схожу проверю…

– Подождите, Велиор. Нас, если честно, больше беспокоит Тина. Вы бы не посмотрели, как все идет? Последний час мы не видим, чтобы эта штука куда-нибудь двигалась, а Нигль-И сказал, что она должна потихоньку перемещаться.

– Какая «штука»? Надеюсь…, – он не договорил, потому что Линган мысленно показал, о чем идет речь. Одним прыжком Велиор оказался под операционным куполом. – Он не должен был этого делать! Не в Трехмерности! – от рыка Велиора даже Лингану стало не по себе. Велиор вернулся в аппаратную и посмотрел на показания приборов.

– Так, плохо. Я удивляюсь, что до сих пор не произошла аннигиляция. И… я надеюсь, помещение достаточно хорошо защищено, может получиться неплохой взрыв! Двух покойников будет вполне достаточно.

– Так серьезно? – Креил нахмурился.

– Креил, вы что и правда не понимаете, что аннигиляция – это опасно?

– Там есть защита, меня беспокоит, что этот материал, из которого сделан расширитель, начинает разрушаться.

Велиор инстинктивно отодвинулся подальше от купола.

– А теперь все, кроме Лингана, уходите отсюда. Советник Креил, постарайтесь добавить защиту, любую, какая придет вам в голову, но посильнее. Я надеюсь, мы успеем удрать, если что…

– Только объясните, вы что-то собираетесь еще делать? Или все, ничего больше нельзя…

– Дайте подумать… – Велиор мрачно молчал несколько минут. – Можно как-то расширить это отверстие?

– Мы сломаем Тине кости таза.

– Не сломаем, только… – Линган не договорил.

– Это кто же может выдержать такую боль? Велиор, можно дать обезболивание?

– Чтобы оглушить им Лиона? Вы же не дадите гарантии, что он не попадет под воздействие обезболивающих?

– Значит, нельзя?

– Ни в коем случае.

– Тогда Тина умрет от болевого шока! – заключил Креил.

– Не умрет… Я сделаю…. медленно… – сказал Линган. – Не смотри так на меня, Креил, не один Строггорн пытал людей!

– Остается надеяться, ты до сих пор помнишь, как это делать.

– Такое нелегко забывается. Ладно. Вытряхайтесь все, мы с Велиором позовем вас, когда все закончим.

– Не забудьте добавить защиту, Советник Креил, – холодно улыбаясь, напомнил Велиор. – И правда, не нужно так на нас смотреть, вы сами во всем виноваты. Кажется, общеизвестно, существо вашего уровня сложности не может позволить себе подобных случайностей. – Я уже выслушал нотацию от Нигль-И! – резко сказал Креил, поднимаясь с кресла.

– Нигль-И? – в словах Велиора послышалась неприкрытая угроза. – Рисковал из-за вас своей жизнью! Вы навеки его должник теперь, Советник. А хватило бы просто Клиники Роттербрадов. Вы считаете себя достаточно гениальным, чтобы за ваше благополучие другие существа платили своими жизнями?

Креил сдержал себя и не ответил, давая Велиору остыть. В любом случае – тот был прав. Неосторожность Креила уже стоила слишком дорого, а все еще не закончилось.

– Итак? Линган, если вы это можете сделать – делайте! – сказал Велиор, как только створки двери закрылись за Диггирреном, Лао и Креилом.

Линган подключился к Машине.

– Профессионально, Тина сразу потеряла сознание от боли, – прокомментировал Велиор. – Все?

– Все. Дальше начнется кровотечение.

– Этого нам еще не хватает! Если кровь коснется…

– Поэтому я остановился, – Линган отключился от кресла. – Что теперь?

Велиор прошел под купол. В его руках возник ослепительный луч, он воткнул его в отверстие расширителя и с силой надавил.

– Что там? Движется?

– Нет. На месте.

– Хорошо, будьте готовы немедленно уйти через Многомерность, даже не пытайтесь меня вытаскивать! Погибнем оба, если начнется аннигиляция!

– Понял, – Линган чувствовал, как струйки пота текут по спине. Велиор снова надавил на «луч».

– Двинулся! – вскрикнул Линган.

Велиор мгновенно выскочил из-под купола.

– Врубай защиту, Линган! Все, что есть! Если проскочим момент слияния – все будет хорошо. Или – сейчас будет аннигиляция!

Тело Тины засветилось ослепительным светом, Линган испуганно посмотрел на Велиора, тот поднял палец – жди!

– Аннигиляция?

– Да, начинается, сейчас все зависит от Лиона. У нас есть несколько долей секунды.

Линган отчетливо увидел, как замедлилось все вокруг, словно в бесконечном сне, – это Велиор замедлил течение времени в аппаратной. Тело Тины смертельно медленно продолжало разгораться, как внезапно, в неотличимый даже в замедленном времени момент, свечение исчезло. На операционном столе лежало растерзанное тело женщины, не подающей признаков жизни.

– Она умерла? – спросил Линган. Время вернуло свой обычный бег.

– Не думаю, – Велиор всматривался в объемный экран, который должен был показывать, что происходит внутри живота Тины, но сейчас на нем лишь лился ослепительный свет. – Ладно, пошли посмотрим. Думаю, уже не опасно.

Он быстро поднялся с кресла, убрал защиту с операционного купола и вошел внутрь.

– Можете это вынуть? – он кивнул на расширитель.

Линган осторожно потянул, стараясь не причинить еще большие повреждения. Мозг Тины слабо излучал.

– Я думаю, она в коме, – и Велиор не успел закончить, как в операционной возникла нота органа. Она лилась на одной ноте и казалось пронзала бесконечность. – Пятый уровень, – констатировал Велиор.

– Перешел? На пятый? – у Лингана провалилось сердце от мысли, что они рисковали напрасно.

– Ты не понял, Линган. Он перейдет на пятый уровень, сразу, как только родится. Но мы могли сказать вам об этом раньше, если бы вы сообщили телепатему ребенка.

– И как это можно определить?

– Бесконечность… Нужно иметь пятый уровень развития для такой телепатемы. Как у Странницы… Или Нигль-И…

Линган вспомнил телепатему инопланетянина – странный непередаваемый звук, отдаленно похожий на звон тысячи колокольчиков, возникал на грани слышимости, но приносил точно такое же чувство бесконечности.

Они услышали легкий шум в аппаратной, и возникли телепатемы Строггорна и Аоллы: мужчина в золоте и женщина в красном. Аолла толкала носилки с лежащим на них Нигль-И.

Велиор мгновенно подошел и всмотрелся в лицо инопланетянина. Нигль-И лежал с закрытыми глазами и практически не ощущался телепатически.

– Что с ним? – спросил Велиор. Он поднял глаза на Строггорна. Казалось, тот едва держится на ногах.

– Все нормально, вроде. Хотя, я не могу быть уверен на сто процентов. Пришлось шить вслепую, мы же не способны видеть его тело, – ответил Строггорн. – Что с Тиной?

– Обошлось. Еще бы чуть-чуть, и спасать бы было некого! – Велиор был откровенно разозлен и не пытался этого скрывать.

– Если вы не возражаете, я бы ушел спать. Еще не очухался после передачи энергии, и эта операция… Нигль-И, наверное, мне теперь будет долго сниться!

– Боюсь, нам придется попросить тебя вправить Тине суставы, – сказал Линган.

– А что, больше некому это сделать? – удивился Строггорн.

– Когда ты увидишь, то поймешь, лучше тебя, даже такого уставшего, с этим никто не справится.

Строггорн пошатываясь, прошел под купол, по дороге глянул на показания аппаратуры.

– Я не знал Линган, что ты занимался такими делами! – раздался его голос уже из-под операционного купола. – Это как же вы ухитрились выломать ей суставы и при этом не убили от боли?

Он продолжал ворчать, Аолла села в кресло, зажала уши руками, больше всего боясь, что Тина закричит, и постаралась не думать о том, что делает сейчас Строггорн в операционной.

Он вышел с покрытым потом лицом и рухнул на свободное кресло.

– Всё, или вы мне разрешите уйти спать, или я усну прямо здесь!

Бесшумно раскрылись створки операционной, и появились Креил с Лао. Креил вопросительно посмотрел на Лингана с Велиором.

– Ваш ребенок будет жить, Советник, – устало сказал Велиор.

– Не понял. А Тина?

– Вы садитесь, Советник, я все равно хотел с вами поговорить. Кстати, не только хотел, но и обязан, как Эспер-Секретарь Галактики.

Креил послушно опустился в кресло.

– Вы совершили преступление, Советник, зачав этого ребенка, – сказал Велиор. – Не смотрите так изумленно. Земля не входит в Галактический Совет, и поэтому вы можете проигнорировать наши законы, но, тем не менее, я хочу, чтобы вы знали о том, что совершили преступление. Вы пожертвовали жизнью женщины, практически ребенка, для того, чтобы дать жизнь своему сыну. И вы не имели права это делать!

– Я и не собирался ничего такого делать! Это получилось случайно. Не считаете же вы меня таким зверем? – попытался оправдаться Креил.

– Это не имеет значения теперь.

– Почему? Тина жива? Я не понимаю, почему вы обвиняете в убийстве, которого не было?

– Потому что она погибнет. И никто не может этого изменить. То, что пока она жива, ничего не меняет.

– Я не понимаю вас, Велиор.

– Велиор имеет в виду линию жизни Тины, – вмешался в разговор Лао. – Я не все в этом понимаю. Ее жизнь оборвется очень скоро, а потом возникнет снова.

– Только оборвется жизнь существа, не достигшего даже первого уровня сложности, а возникнет снова – как минимум Третьего, а может и Четвертого! – добавил Велиор. – Я хотел бы знать одну вещь, Советник Креил. Смотрели ли вы свою линию жизни до того, как встретиться с Тиной? То есть, знали ли вы о том, что у вас может быть ребенок?

– Я ничего не знал! Да я никогда и не пытался смотреть линии жизни! Когда болел, это было невозможно, а когда выздоровел, даже не подумал об этом! Да и какой смысл, чем дальше от настоящего, тем больше неопределенности возникает!

– В вашем случае это не совсем так. Хотя, вы правы, пока Тина формально жива…

– На Земле как-то не принято хоронить живых людей. Когда возникает вероятность ее смерти?

– В день рождения Лиона. Это логично. Возможно, снова понадобится энергия. То есть, я бы посоветовал вам, как только Лион начнет изменяться к родам, связаться со мной.

– Что значит: «изменяться к родам»?

– Ну не будет же всегда так? – Велиор кивнул на экран, изображающий внутренности Тины. – Ребенок был зачат на Земле, в Трехмерности, родители – люди. В общем, он должен рано или поздно стать обычным земным ребенком. По крайней мере, внешне… – Велиор оборвал свою речь, заметив побледневшее лицо Креила.

– А если ребенок не был зачат в Трехмерности? – спросил Креил.

– Что вы имеете в виду? Многомерность? Вы хотите сказать…? – Велиор пристально посмотрел в глаза Креилу. – Советник, но вы хотя бы были в человеческом облике? Это очень серьезно… ребенок принимает облик отца или матери… но в вашем случае, отца.

– Я был… не совсем человеком…

– Тааак… – медленно подвел итог Велиор. – Ребенок был зачат в Многомерности, и вы НЕ были человеком… Тогда, я уже не знаю, кто должен родиться. И, тем более, как понять, когда он надумает это сделать.

– Есть ли еще какая-то возможность узнать, каким он может родиться?

– Вы же смотрели его генетику? Есть идеи?

– Лион не будет человеком, – убито сказал Креил.

– Ладно, не расстраивайтесь так, – сказал Велиор. – Он примет облик человека, как только родится. У Лиона будет врожденная способность к регрессии. Даже если человеческий облик не будет его родным, это неважно, он перестроит тело так, чтобы выглядеть человеком.

– И сможет поддерживать тело человеческим все время?

– Пятый уровень сложности. Честно говоря, уже с рождения он сможет выбирать себе любой облик. И не надейтесь долго удержать такое существо на Земле. Для них любая планета – лишь большая тюрьма.

– Что еще нам следует знать об этом Пятом уровне? – спросил Линган. Идея растить Лиона на Земле нравилась ему все меньше и меньше. – Существа этого уровня агрессивны?

Велиор удивленно посмотрел на него.

– Вы считаете меня агрессивным? Вы не понимаете некоторых вещей. Пятый уровень – это другая форма жизни. Отличная от первых Четырех. Так же, как Шестой.

– Что это значит?

– Начиная с Пятого уровня, существо теоретически может находиться в слиянии с Ором и остаться в живых при этом. А находиться в Слиянии с Ором означает контролировать его, стать частью его разума и принять на себя управление Вселенной!

– Отчего погибли родители Странницы? – задал Строггорн вопрос, который мучил его с момента передачи энергии Тине.

– Энергия. Стайол – это следующая ступень эволюции. Существо, которое может перемещаться даже в другие Вселенные! Не без риска, конечно. Вы должны понять. Когда я говорю, что уровень означает вовсе не уровень, а переход к другой форме жизни – это именно так и есть. Расширение физических законов, при которых это существо может жить. Посмотрите, и я и Нигль-И можем жить на других планетах. Почему вы не удивляетесь, с какой легкостью мы переходим в Трехмерность? Ведь ее физические законы радикально отличаются от законов наших мерностей. И что? При желании, я могу находиться на Земле в моем Естественном Облике! И не делаю этого, только, чтобы не пугать людей. Стайолы, это вообще особая форма жизни. Вы никогда не задумывались над тем, каким образом возникла Вселенная? А ведь их возникновение – обычный побочный эффект существования Стайолов.

– Что вы хотите сказать? Стайолы создают Вселенные? – удивленно спросил Линган.

– Я хотел сказать, Вселенные создаются сами, в результате жизненного цикла Стайолов. Поэтому при рождении Стайола обычно погибают оба родителя, такую чудовищную энергию они забирают. Кроме этого, в момент рождения Стайола, так же как в момент зачатия, происходит грубейшее нарушение обычных физических законов нашей Вселенной. Одно это может убить! Только до рождения, ребенок не даст умереть матери. Да и беременность, которая длится непредсказуемо долго, – настоящий кошмар! Теперь понятно, почему у нас всего один Стайол? Честно говоря, не уверен, что в каждый момент времени Вселенная может позволить себе более одного такого существа. Слишком велико их влияние на наш мир! – Велиор выждал паузу, дожидаясь пока Советники успокоят бег мыслей в своих головах. – Прояснилось чуть-чуть? Вы должны крайне настороженно относиться к любой возможности появления существа выше четвертого уровня сложности, если не хотите каждый раз расплачиваться смертью родителей.

– Что со Странницей? Она больна? – задал вопрос Линган.

– Она в слиянии с Ором. С ней все нормально, возникнет несколько новых Галактик. Ничего страшного, Ор раскидает их таким образом, чтобы не уничтожить уже существующие цивилизации.

– Почему возникнут новые галактики? – спросил совсем сбитый с толку Линган.

– Я же объяснил, – раздраженно ответил Велиор. – Создание космических объектов – один из побочных продуктов физиологии Стайолов. Странница вошла в цикл. Это неизбежно приведет к выбросу колоссальных количеств энергии во многих мерностях сразу. Самое простое – направить энергию на создание новых Галактик. Понятно?

– Что такое – цикл?

– Я не специалист по физиологии Стайолов, – Велиор улыбнулся, и у всех возникло чувство, что он лжет. – Особое физиологическое состояние. Сопровождается большим выбросом энергии. Поэтому опасно. И для Стайола, и для всех, кто рядом. Кроме Ора, конечно.

Строггорн с трудом открыл глаза.

– Велиор, вы не хотите или не можете нам объяснить. Я подозреваю, на Земле у нас просто нет необходимых слов, чтобы описать устройство нашего мира. И я хотел бы отправиться спать. Смертельно устал. Только что дальше делать с Тиной? – сейчас Строггорна волновало это куда больше, чем физиология Стайолов.

– Я побуду пару дней на Земле. Попробуем передать ей энергию. Думаю, точнее, уверен, теперь все пройдет нормально. Кто-то один из вас вполне с этим справится. После этого будем ждать родов. Как я сказал, возникает почти стопроцентная вероятность ее смерти. Даже зная об этом, не представляю, как вам удастся этого избежать.

– Я могу попросить Лейлу быть все время с Тиной, когда меня нет дома. И, само собой, Стайн будет рядом, готовый прийти на помощь. Аварийный браслет… Я не представляю, что может еще случиться? – предложил Креил.

– Может понадобиться много энергии при рождении ребенка. Мне больше ничего в голову не приходит, – ответил Велиор.

– Креил, – сказал Строггорн, с трудом поднимаясь с кресла. – Я отказываюсь дальше что-либо делать с Тиной. Тем более теперь это не опасно для твоей драгоценной жизни. В общем, ты должен с ней помириться. Хватит сводить ее с ума! С ней рядом должен быть один мужчина, и это должен быть ты, муж. Не могу тебе передать, как я устал от этой истории!

– Хорошо. Но мне нужно время. Она напугана. Не без оснований. Так просто с этим не справиться! Не требуй от меня насиловать ее каждый раз! Это – тоже не решение! – зло сказал Креил.

– Думай, но побыстрее. Лингану хватит одного раза, чтобы окончательно расхотеть тебе помогать. Так что… у тебя мало времени. Неделька на все. Аолла? Идешь со мной?

Аолла поднялась, никак не комментируя слова Строггорна и стараясь не встречаться взглядом с Креилом, и вышла вслед за Строггорном.

Через три дня Линган передал часть энергии Тине. Это не вызвало никаких серьезных проблем, за исключением того, что ему было безумно жаль ее, а после «процедуры» пришлось съесть огромный обед. Велиор и Нигль-И покинули Землю в тот же день. Нигль-И выглядел больным, но Велиор заверил Строггорна, что в Клинике Роттербрадов ему смогут оказать необходимую помощь.

Тина медленно поправлялась и, как только смогла сама ходить, Креил забрал ее снова домой. Психически она очень изменилась, стала замкнутой, почти не говорила и не реагировала на других людей. Казалось, все, что ее теперь занимало – вслушивание в бесконечную ноту органа, становящуюся все отчетливее с каждым днем.

Прошел почти месяц, в течение которого Креил пытался убедить Тину перестать панически реагировать на его прикосновения. Было совершенно необъяснимо теперь, что так продолжало пугать ее. И почему она так терпимо относится к Лингану. На вопрос Креила, она просто отвечала, что Линган никогда не причиняет ей боли, передавая энергию, и не меняет своего тела. И поэтому она его совсем не боится.

– Тиночка, я хотел показать тебя специалисту. – Креил опустился в кресло.

– Какому? – она удивилась, кто это ее еще не смотрел.

– Сексопатологу.

– Ой, не нужно! – ее лицо стало по-детски несчастным. – Зачем это?

– Может быть, он сможет нам помочь. Пойми, Линган не хочет с тобой этого делать. И если нам удастся преодолеть твое отвращение, это бы все решило.

– Мне же ему придется все рассказать?

– Правильно. Я знаю одного прекрасного специалиста, Марселя Дени, кроме того, он все равно в курсе, и от того, что еще что-то узнает, уже ничего не изменится. Поговоришь с ним?

– Креил, я слышала, он непорядочный человек. Я стараюсь от таких, как он, держаться подальше.

– Он хороший специалист, поверь, и будет молчать. Он многим нам обязан.

– Вы можете о нем рассказать? Я знаю только, что он безумно нравится женщинам. Моя подруга хотела с ним встречаться, но он ее отшил. Нехороший человек. Правда.

– Может быть, – Креил пожал плечами, – но сейчас это неважно. Тебе же не ложиться с ним в постель. Я прошу только ответить на его вопросы.

Креил не хотел рассказывать Тине о Марселе Дени. Она и так была о нем плохого мнения.

Марсель Дени, француз, сорока четырех лет, родился и вырос в Париже, в бедной семье. В Аль-Ришад попал сразу после прохождения флуктуации. К своему сорока одному году он приобрел три неизлечимых заболевания, к которым добавились генетические изменения. Его доставили в Аль-Ришад, потому что он был телепатом, но когда провели обследование и подсчитали стоимость лечения, ему было отказано в помощи. Он бы так и умер в одной из клиник, но, будучи человеком невероятно общительным, во время ночных дежурств часто развлекал врачей-телепатов рассказами о своих похождениях, сопровождая это мысленным показом того, как и что он делал.

Начав встречаться с женщинами с двенадцати лет, он накопил колоссальный опыт в весьма специфической области сексопатологии и, хотя у него никогда не было денег на хорошее образование, практически самостоятельно досконально изучил эту область. Он прочитал огромное количество специальной литературы, а обширная практика довершила столь уникальное образование.

В один из дней его доставили в клинику Вард-Хирургии и уложили на психозондаж. Марсель кое-что слышал об этом и попытался возмутиться, но взгляд пси-хирурга, ледяной, пронизывающий, и его единственный вопрос: «Жить хотите?» – заставил Марселя забыть о сопротивлении. А после зондажа с ним вели разговор, больше похожий на допрос или вербовку, в конце которого, видимо удовлетворившись его ответами, ему предложили сделку. Его лечат в Аль-Ришаде, но в качестве оплаты за лечение он проходит дополнительное обучение и после этого много лет будет обязан работать экспертом при Суде Совета Вардов. Еще один пункт договора оговаривал запрет на проведение им психического слияния с женщиной из-за закрытой и секретной информации, которую будет содержать его голова в результате этой работы.

Марсель раздумывал не больше двух секунд и поставил свою подпись под договором, сохраняющим его жизнь.

Его действительно вылечили и обучили, но со временем эта работа экспертом, от которой он не мог отказаться, стала невероятно тяготить его. Когда он подписал отказ от психического слияния, то не представлял, что это такое, и только пожив в Аль-Ришаде, понял, чего лишил себя. Иногда Марсель встречался с женщинами, но чувство пресыщения, которое появилось у него еще в конце парижской жизни, быстро появилось и в Аль-Ришаде, а невозможность довести отношения до конца сделала его жизнь бесцветной. Он купил недорогую квартиру в одном из воздушных городов и стал вести довольно замкнутый образ жизни.

– Ну так ты поговоришь с ним, Тина? – настойчиво попросил Креил.

– Поговорю. Ему можно все рассказывать?

– Даже нужно. Иначе он не сможет помочь.