– Нигль-И!

Все обернулись на возглас женщины в строгом, неуместном своей простотой среди роскоши нарядов, платье, закрытом и темно-серого цвета.

– Приветствую столь высокочтимое собрание, – Нигль-И поднял руку, одновременно одевая свое тело в элегантный строгий костюм, странно смотрящийся на пляже.

Креил и Тина стояли у самого Окна, казалось еще шаг – и они окажутся на той, другой «Земле».

– Креил, – продолжал Нигль-И. – Ты еще не забыл свою планету? Я решил, что увидеть ее снова – это самый большой подарок для тебя.

Изображение сместилось, словно камера ушла вверх, показывая бесконечные леса, озера, моря, ряды невысоких гор и только в одном месте – замок, почти точно воспроизводящий тот, в котором проходила свадьба. Снова – берег озера и улыбающийся Нигль-И.

Все с изумлением заметили, как эта невзрачная женщина в неуместном наряде протиснулась к самому экрану, а Креил, обняв ее за плечи, пропустил перед собой. На взгляд, Лейлу и Нигль-И разделяло сейчас не более полуметра. Она протянула руку, уперевшись в твердую поверхность поля, то же сделал Нигль-И, и так, не касаясь, их руки встретились. Он несколько секунд рассматривал ее лицо.

– Еще так плохо? – мягко спросил он, словно никого не было рядом, их не разделяли световые парсеки, и не крутился с бешеной скоростью счетчик энергии за гиперпространственную передачу. Глаза Лейлы застилали слезы, и она только кивнула.

– Ничего. Нужно ждать. Все пройдет.

– Я знаю, – нашла Лейла силы ответить в уже тающий образ планеты Креила ван Рейна, стирающей облик Нигль-И.

– Прошу в соседний зал, – Линган широким жестом пригласил гостей за столы. В большом сияющем огнями зале их встречали бесконечной вереницей столы, такое же количество самой разнообразной еды, сверкающие бокалы и тарелки.

Тина и Креил сидели во главе стола. Справа от нее расположился Линган, а слева от Креила – Аолла. Креил галантно ухаживал за Тиной, а Линган, изредка наклоняя к ней лицо, мысленно тихо спрашивал: «А целоваться будете?» В его глазах при этом загорался смех, и Тина сердито зыркала на него. Смены блюд перемежались танцами, благодаря кондиционерам, в зале было прохладно, и никто не обращал внимания на грозу, которая никак не могла разразиться дождем.

Креил почувствовал, что Тина вот-вот готова отключиться, поднялся, потянув ее за собой. И как только Тина встала, подхватил ее на руки. Зал весело зашумел, Тина слабо обняла его за шею, воспринимая все как очередную формальность. У нее плыло в голове, хотя она ничего не пила. Он нес ее по огромной лестнице, покрытой красной ковровой дорожкой на второй этаж, где была спальня. Лао бесшумно поднялся и по запасной лестнице прошел следом за ними. Он нашел Креила в спальне. Тина без сознания лежала на кровати, а Креил пытался раздеть ее.

– Давай помогу, – Лао наклонился, на удивление ловко расстегивая многочисленные мелкие пуговки на платье.

– Всегда меня удивляешь, Лао! И где это ты научился раздевать женщин?

– Так я, можно сказать, всю жизнь только этим и занимаюсь. – Лао расстегнул последнюю пуговку и помог Креилу стянуть платье. – Хорошо. Что теперь?

Креил укутал Тину одеялом, опустился в кресло напротив кровати, налил в бокал вина из старинной бутылки, слегка пригубил его, прежде чем ответить.

– Пока ничего. Пусть отдохнет.

– Я бы ей сделал что-нибудь.

– Не нужно, позже, приходи, когда гости разойдутся.

– Это не скоро, они только вошли во вкус. Нас уже и так спрашивали, чего это празднуем всего один вечер? Они бы неделю гуляли!

– Делать-то нечего. Все оплачено. Кроме того, можно завести дополнительные связи. Для этого нужно время. За один вечер ничего не успеть. Тем не менее, выпроваживайте поскорее. Не нравится мне все это, – Креил мысленно кивнул на Тину.

Андрей поднял голову. Он не знал, сколько прошло времени, ему вообще казалось, что он бесконечно ползет по этому коридору. Где-то там далеко, по-прежнему капала вода, только он никак не мог добраться до нее. Язык давно распух от жажды, нога по-прежнему болела, хотя могло быть намного хуже. Первые несколько дней так и было: его мучил сильный голод и жажда, а потом чувства словно бы притупились.

Он в который раз попытался подняться на ноги. Поврежденное колено сразу отозвалось резкой болью, Андрей снова сел и сосредоточился в районе боли. Прошло несколько минут, после чего боль угасла. Он снова попытался вглядеться в кромешную тьму. Некоторое время назад ему показалось, что где-то вдалеке появился едва различимый свет. Он встал на четвереньки и снова пополз. Удивительно, но если он не пытался идти, нога не причиняла почти никакой боли!

Прошло некоторое время, когда он снова прислушался: звук воды явно стал громче! И где-то там, вдалеке, слабый отсвет отражался от стен! Выход! Андрей снова пополз. За поворотом, ему открылась удивительная картина: в слабом свете, падающем откуда-то сверху, он увидел небольшое озерцо. Вода просачивалась сквозь стены и капала на пол!

Андрей резко вскочил на ноги и только у самого озерца изумленно застыл: нога совсем не болела. Он осторожно согнул ее: теперь она отозвалась болью в колене, только этого ведь быть не могло! Андрей подумал секунду, сосредоточился и «убрал» боль, порожденную своим воображением. Он вдруг ощутил, как усталость исчезла, и даже пить, казалось, хотелось уже совсем не так смертельно. Он наклонился над озерцом и зачерпнул прохладную вкусную воду в ладонь. Напившись, он посмотрел вверх. Где-то там, далеко, был просвет, в который проглядывало ночное небо. Андрей внимательно огляделся: он находился в небольшой пещере. Он обернулся, ища коридор, из которого вышел в пещеру. На том месте, где должен был быть коридор, сейчас находилась шершавая стена. Андрей вернулся, подошел совсем близко, ощупал холодный камень руками, не веря своему зрению: выхода не было!

Он растерянно сел на пол, пытаясь привести мысли в порядок. «Как странно. И боль – то есть, то нет, словно я во сне. А может, это и есть сон?» Мальчик прислушался к себе, пытаясь как-то понять это. «Да нет. Я же уже несколько раз засыпал и просыпался снова. Это что-то другое. А может…?» Он похолодел от своей догадки. «Тогда получается, я в Многомерности? Меня учили в школе, это такое место, где все вроде бы существует и не существует. Зависит от того, что я представляю. Тогда понятно, почему исчез коридор. Он больше мне не нужен. Я же не собирался ползти по нему назад? Странно. И нога совсем прошла. Но как же тогда отсюда выбраться? Должно быть что-то очень простое. Как меня учили: нужно сосредоточиться и пожелать оказаться в другом месте. И где бы я хотел оказаться?» Он представил изумленное лицо Советника Строггорна, если бы удалось возникнуть прямо перед его носом. Но ничего не произошло. Андрей сосредоточился снова, теперь стараясь сделать так, как его учили в школе, и как ему еще никогда не удавалось. Он выбрал кусок стены и стал упорно «растворять» ее. Казалось, это не производило никакого эффекта. Андрей поднялся, снова подошел к озерцу, и плеснул воды себе в лицо. «Интересно, а вода – настоящая?» Он не успел додумать эту мысль, потому что озерцо мгновенно исчезло. Еще секунду назад оно было здесь, а теперь лишь холодный камень отблескивал на его месте. «Вот и ответ на мой вопрос». Андрей решительно поднялся на ноги. Он вдруг почувствовал, словно внутри развернулась сжатая пружина, и он как-то сразу ощутил себя взрослым. И еще, теперь он не пытался вспомнить, как его учили в школе, а абсолютно точно знал, что нужно делать. «Господи, как же все просто!» – подумал Андрей, делая шаг навстречу явно ощутимым сейчас телепатемам. Это место реальности, где находились сейчас все Советники, отчетливо прослушивалось в пространстве. Часть мозга Андрея потянулась к этим телепатемам, и он мгновенно оказался в реальном земном лесу.

Старинный замок виднелся совсем неподалеку. Андрей сделал шаг, но боль в колене неожиданно вернулась, и вместе с ней пришла дикая усталость. Андрей рухнул на мягкие податливые полежалые листья под огромной елью и мгновенно заснул.

Прошло много часов, прежде чем Лао вернулся. Его сопровождал Стайн с небольшим столиком на колесах, покрытым стерильной салфеткой. Под ней оказались приготовленные препараты.

– Тебе моя помощь нужна? – спросил Лао, наблюдая, как Креил делает Тине укол.

– Не думаю, но лучше, если ты будешь где-нибудь поблизости.

– Ты предлагаешь мне стоять под дверью? – насмешливо спросил Лао. – Хорошо, я буду в соседней комнате. Достанется нам от Лингана, когда он обо всем узнает! – продолжал ворчать Лао, уже выходя в створки двери.

Тина с трудом открыла глаза. Креил склонился над ней, вслушиваясь в ее дыхание.

– Как себя чувствуешь, девочка?

– Ужасно плохо. Голова болит. Я бы подумала, что мне приснилась наша свадьба, если бы не увидела вас здесь.

– Да нет, не приснилась. Давай, я помогу тебе принять душ? Ну и потом, если не возражаешь…

– Что потом? Подождите, – у Тины почему-то стало сухо во рту. – У нас же фиктивный брак? Вы ччто, хотите?… Не может быть!

– А кто тебе сказал, что у нас фиктивный брак? Разве это было в «Брачном контракте»? Мы же не Аолла и Строггорн. Это у них, она может жить отдельно, иметь других мужчин, развестись в любую секунду. Наш ничего подобного не предусматривает. Тина, – он пристально посмотрел в ее глаза. – Мне говорили, ты меня безумно любишь? – он мягко улыбнулся. – Или не так?

– Так, – она закрыла глаза на секунду, потому что по телу прошла томительная дрожь, и скрыть это было невозможно.

– Давай-ка, отнесу тебя в ванную.

Он легко подхватил Тину на руки, ее тело почти ничего не весило, и внес в ванную, в которой оказался самый настоящий бассейн. Тина с наслаждением погрузилась в подогретую прозрачную воду. Креил прыгнул следом за ней, догнал ее и крепко обнял, прижав к себе. Губы Тины задрожали.

– Как странно, мне кажется, все это уже было…

– Это было…

– Да? Я не помню… Точнее, помню, но словно во сне. – Она замолчала на секунду и неожиданно спросила:

– Почему вы не хотите сказать мне правду, Креил?

Он сразу отпустил ее, всматриваясь в ее лицо, покрытое капельками влаги и серые тревожные глаза.

– Правду о чем, Тина?

– Что все это значит?

– Опять? Я уже все объяснил!

– Если вы делаете это только для ребенка, в этом нет никакой необходимости, принуждать себя быть со мной. Я понимаю, – она остановилась, потому что ей стало больно, – что вы не любите меня и никогда не полюбите. Тогда, зачем все это?

– Это необходимо, Тина, ты должна мне довериться. Но ты права, я делаю это для ребенка.

– Тогда скажите правду. Я не хочу чувствовать себя полной идиоткой.

– Хорошо. Только давай вернемся в спальню. Такой разговор плохо вести в воде.

Креил вылез из бассейна, развернул огромное, словно простыня, полотенце, и поймал Тину в него. Он снова поднял ее на руки, и отнес на кровать.

Шторы балкона слегка колыхались от порывов ветра начинавшейся грозы, горел приглушенный свет, смягчая очертания тел.

Он лег рядом с ней на кровать. Ее лицо казалось совсем детским в полумраке комнаты.

«Как жаль будет, девочка, если ты умрешь», – подумал он внутри блоков.

– Если я тебе объясню все, девочка, я боюсь, что ты так испугаешься, что я уже не смогу тебе помочь.

– Вы считаете, если ничего не объясните, вам удастся меня обмануть? Я же все чувствую. Ну какая любовь, Креил, если от вас веет одной жалостью! Вот я и хочу узнать, почему вам так безумно жаль меня?

– Тебе осталось жить одни сутки, максимум двое.

Тина похолодела от ужаса, но потому подумала, что это просто не может быть правдой.

– И почему я должна умереть? Мне говорили, что из-за ребенка, но разве это может случиться вот так сразу?

– Это не сразу, Тина. Наш ребенок развивается скачками. Он ждет, накапливает энергию, развивается, снова ждет… Проблема в том, что следующий скачок тебе не пережить. Ему никогда не удастся накопить необходимую энергию. А ждать до бесконечности, тоже невозможно. Так что… по нашим расчетам, скачок должен произойти в ближайшие двое суток.

– Поэтому вы так спешили со свадьбой? Но тогда… зачем? Чтобы сразу стать вдовцом? Или… можно еще что-то сделать?

– Можно, но… точнее, можно попытаться… Только этого никто никогда не делал. Теоретически, я примерно знаю, как можно тебе помочь.

– Что это? Так страшно, что вы не решаетесь рассказать?

– Тина, ты должна мне довериться, просто довериться. Скорее всего, я причиню тебе боль, почти наверняка. Я хочу, чтобы ты была готова к этому. А рассказывать, как и что… Не нужно, пожалуйста, поверь мне, так лучше, ничего не знать.

Тина закрыла глаза и долго лежала молча.

– Скажите хотя бы, что мне ждать, то, что можете.

– Это должно походить на половой акт, но не совсем обычный.

«Не совсем обычный», – повторилось несколько раз в ее голове.

– Хорошо, я готова. Я поняла, почему вы женились на мне. Иначе, вам бы никто этого делать со мной не позволил, даже, если бы я умерла. Должно быть, это и вправду что-то страшное. Может быть, вы сделаете это под наркозом?

– Еще опаснее. Если пойдет не так, ты по крайней мере почувствуешь боль, а без этого, я тебя искалечу и даже не замечу этого.

– Понятно…. Хорошо…. Начинайте… Ждать еще хуже… Я не хочу умереть, Советник.

– Ты мне веришь?

– Верю, – наконец, она открыла глаза и решилась посмотреть на него.

– Я постараюсь сделать все возможное и… невозможное. Ты должна будешь только расслабиться. Еще, закрыть глаза и не смотреть. Ни в коем случае – не смотреть. Если будет очень больно, я и так все почувствую.

– Ладно, – Тина решительно села на кровати. – Куда идти?

– Никуда не нужно идти. Ложись.

– Тогда… я все-таки не понимаю чего-то. – Она еще раз оглядела спальню. – Здесь же нет никаких инструментов?

– Для этого не нужны инструменты, Тина. Точнее, все, что мне нужно, у меня и так есть.

Она мгновенно вспомнила, что Советник Креил не был человеком, и в первый раз по настоящему испугалась.

– Тина, я не такое чудовище, как в твоей голове! – раздраженно заметил Креил, увидев в ее голове картинки.

– Простите, это из ужастиков. – Она легла, стараясь успокоить сердцебиение.

Креил развернул кокон полотенца, освобождая Тину, и легко и нежно провел кончиками пальцев от ложбины между ключицами до пупка. Тина вздрогнула от этого прикосновения, веки распахнулись, и, к своему удивлению, она начала возбуждаться. Креил встал на колени, легко наклонился, начиная мягкие касания языком от грудей, твердых будущим молоком, опускаясь все ниже, не задерживаясь ни на чем, и, когда коснулся языком нежной влажной поверхности, ее тело вздрогнуло, изогнулось, а потом расслабилось и снова – напряглось и расслабилось, отвечая так на его касания. И когда она достигла апогея оргазма, крича от пронзившего тело наслаждения, он легко повернул ее на бок, спиной к себе, не переставая ласкать рукой, чтобы не прервать ее крик, и мягко вошел в нее.

А после всего, не выходя из нее, прижал к себе жестко и властно, слушая, как затихают трепыхания ее сердца и спадает напряжение тела.

– Теперь, девочка, ты должна довериться мне. Еще раз, Тина: не шевелись, не пытайся освободиться и, я умоляю тебя, закрыть и не открывать глаза!

«Только не пугаться!» – убеждала себя Тина, хотя страх потихоньку начинал просачиваться в ее мозг. Сквозь сомкнутые веки она чувствовала, как молнии освещают все за окном. Одна из его рук обвила низ ее живота, еще плотнее прижимая к его торсу, и почти сразу она почувствовала, как шевельнулось что-то внутри влагалища, поднимаясь все выше и выше.

Сейчас Тина ощутила несильную боль и как что-то большое заполнило влагалище.

Креил приступил к трансформации, все глубже и глубже проникая в ее тело, Тина изогнулась, пытаясь освободиться. Это заставило его трансформировать руки, иначе было никак не удержать ее. Его трансформированный орган, имеющий сейчас на конце длинные и тонкие «усики» как раз добрался до ребенка, ощупывая его и определяя места, через которые можно было передать энергию. Ребенок слегка трепыхался и мешал, пока Креилу не удалось наконец обвить его ножки и ручки и добраться до позвоночника, начиная передавать энергию. Телепатема ребенка резко усилилась, словно прямо рядом с ними сумасшедший органист вовсю играл на органе. Это была странная музыка: одна длинная, бесконечно-тягучая нота.

Очень быстро у Креила появилось ощущение, что у него выкачивают кровь. Но он не остановился, передавая энергию ребенку. Где-то там, в глубине сознания, копошились чьи-то предупреждающие слова о том, что вот и родители Странницы погибли при ее рождении, и Строггорн чудом остался жив. Креил неожиданно осознал, что не сможет остановить передачу энергии ребенку, просто потому что не имеет понятия, когда, в какой момент это нужно сделать, и останется ли он жив в конце концов, просто передав слишком много энергии. А потом время растянулось. Креилу показалось, что прошло много часов, прежде чем он снова осознал себя. Он висел как-то сверху и сверху смотрел на свое измененное тело. Он не успел осознать, чтобы все это могло значить, как все словно перевернулось, и он ощутил себя снова в своем теле. Ребенок, кажется, перестал забирать энергию. Тину было совсем не слышно, Креил сразу понял, что она без сознания. Он с трудом собрался, трансформируя свое тело обратно, и как только закончил, мгновенно потерял сознание.

– Милая картинка! – Лао влетел в спальню, потому что перестал ощущать Креила. – Удивительно, что все живы!

Он смотрел на окровавленные простыни, пытаясь сообразить, кто больше нуждается в помощи. Строггорн вошел в спальню, за ним шел Стайн с носилками.

– У Тины кровотечение, – констатировал Лао. – Креил? – он дотронулся до ледяной руки Креила.

– Готов?

– Чуть лучше, чем ты тогда. Обоих в операционную.

Внезапно, из полной тишины возникла оглушающе громкая нота органа.

– Ну вот, а я только что подумал, что это тихо так.

– Лао, посмотри! – резко сказал Строггорн.

Тело Тины вздрогнуло, словно под разрядом тока, и она открыла глаза.

– Тина? – Лао стоял рядом с ней. Ее тело снова вздрогнуло, и она посмотрела на него совершенно бессмысленным взглядом.

– Лао, давай, я возьму ее на руки и отнесу в операционную, а ты займись Креилом.

Нота органа резко усилилась и сейчас в ней зазвучали угрожающие нотки.

– По-моему ребенок не хочет, чтобы ты трогал Тину, – прокомментировал Лао.

Строггорн подошел совсем близко к Тине, с опаской поглядывая на ее живот. Нотка органа стала панической.

– Лао, ты не знаешь, они как-то назвали ребенка?

– Тина хотела назвать его Лионом.

– Хорошо.

Строггорн подумал секунду, наклонился над Тиной и громко телепатически сказал, сопровождая свою речь резко выраженными мыслеобразами: ребенок на руках матери и тепло.

– Лион, послушай меня, мальчик, мы не хотим плохого ни тебе, ни твоей маме. Мы хотим помочь, – он повторил это несколько раз. Нотка органа стала тише и перестала звучать угрожающе.

– Удивительно, но, кажется, он тебя понял, – заметил Лао.

Аолла встретила их у выхода из спальни. Она испуганно посмотрела на завернутую в простыню Тину, которую нес Строггорн, и Креила на носилках.

– Плохо?

– Посмотрим. У меня просьба к тебе, девочка: не ходи с нами.

– Но я могу помочь?

– Ты будешь только мешать, мы вполне справимся с Лао. Ничего страшного…

– Но у нее… Я хотела спросить, Тина потеряет ребенка?

Строггорн уже входил в двери операционной.

– Не думаю. Посмотрим.

Двери операционной закрылись, Аолла растерянно постояла несколько минут, повернулась и пошла в общий зал. Он встретил ее полумраком и тишиной, только ее шаги глухо отдавались эхом. Аолла села за огромный, сейчас пустой стол, и задумалась.

Строггорн уложил Тину на операционный стол и подключил аппаратуру. На экране возникла объемная картинка ребенка.

– Что ты собираешься делать? – спросил Лао Строггорна.

– Пока ничего. Кровотечение останавливается. Сейчас прошью разрывы, а так, я не вижу, чтобы Тине была нужна наша помощь. Точнее, я не знаю, чем реально мы можем ей помочь.

Строггорн не успел закончить обрабатывать швы гелем, как Тина застонала.

– Советник, мне больно!

Строггорн вслушался в ее ощущения, отключился от аппаратуры и прошел под операционный купол.

– Где болит, Тиночка? Живот?

– Там, – она показала мысленно на низ живота. – Больно, и ребенок шевелится.

– Лао, – Строггорн говорил быстро, чтобы Тина не могла его слышать. – Посмотри, что на экране?

Лао вгляделся в изображение и побледнел.

– Что там? – Строггорн мгновенно отреагировал на его чувства. – Контролируй себя, я не хочу, чтобы Тина поняла, что что-то не так!

– Ты должен это видеть. Я не смогу объяснить… Лион перестраивает свое тело… Бог мой!

– Мне больно, Советник! – Тина почти кричала. – Сделайте что-нибудь!

– Потерпи, Тиночка, я должен подойти к Лао.

Строггорн уставился на экран и с трудом сдержал свои эмоции. Из тела ребенка быстро прорастали белые нити, опутывая его тело словно паутиной.

– Что это, Лао?

– Не имею понятия!

На экране ребенок продолжал трансформацию. Несколько нитей резко утолщились, вытянулись и стали прорастать в матку. Они услышали, как Тина снова закричала от боли, зовя кого-нибудь подойти.

– Я пойду к ней, Лао.

– Подожди, это опасно для нее?

– Кровотечение совсем остановилось. Не думаю, здесь что-то другое… – Строггорн задумался на мгновение. – Не знаю, говори мне, что здесь.

Он вернулся к Тине. Она тяжело дышала.

– Советник! Что со мной?

– Все нормально, Тиночка, нужно потерпеть. Скоро все должно пройти, – попытался успокоить ее Строггорн, тщательно следя за своими эмоциями.

– Очень больно, очень! – она закричала в голос, и ее тело несколько раз тряхнуло, словно от удара током.

– Что там, Лао? – на высокой скорости спросил Строггорн.

– Эти «нити» добрались, кажется, до спинного мозга. У меня есть одна идея, что бы все это значило.

Неожиданно все прекратилось: нота органа стихла, тело Тины расслабилось, и она прекратила кричать.

– Что там? – снова спросил Строггорн. – Как думаешь, все?

– Я думаю, Лион делает передышку. Это ненадолго.

Лао не успел закончить, как нота органа зазвучала с новой силой. И в такт этому закричала Тина. Строггорн стоял рядом с ней и просто физически почувствовал, как стало разогреваться ее тело.

– Советник, все горит внутри…

– Температура резко поднимается, – подтвердил ее ощущения Лао.

– Я понял, что происходит, Лао, – сказал Строггорн. – Следи за температурой. Все должно быть нормально.

– Я тоже понял. Главное, чтобы Лион не перестарался.

– Какая температура?

– Почти 40 градусов. Но, кажется, перестала расти.

Тина продолжала тяжело дышать, но больше не кричала и не жаловалась на боль. Через полчаса у нее стала снижаться температура. Строггорн вернулся к Лао и еще раз поглядел на экран с изображением ребенка. На экране Лион казался закутанным в плотный кокон, словно гусеница. От кокона протягивалось несколько плотных нитей, которые «прорастали» через матку до спинного мозга.

– Как Тина? – спросил Лао. – Должно быть намного лучше. – Он кивнул на экран, показывающей энергетику ее тела. – Смотри, почти в норме.

– Это означает, что мы правы. И Лион отдал часть энергии матери.

– Какой умный мальчик, понимает, что нужно делать!

– Говоришь ерунду. Он ничего не понимает. Просто он не человек. И сработало что-то, что вполне нормально для нечеловека, но выглядит дико для нас. У Тины нет органов, чтобы принять дополнительную энергию. Я думаю, теоретически такая ситуация всегда возможна. Ребенок на одной стадии развития, а мать – на другой. Теперь мы знаем, что, если дать достаточно энергии ребенку, он вполне способен «поделиться» энергией с матерью.

– И то, что теперь у нее в матке, нормально? – Лао кивнул на экран.

– А что там? Ну, какой-то кокон. Если иметь жабры зародышу мы считаем нормальным (а почему это, кстати?), то чем кокон хуже? Только тем, что мы ни разу этого не видели? Ну и где это мы могли видеть развитие существа четвертого уровня сложности?

– Покажите мне, что там? – Креил с трудом стоял, опираясь на дверь.

– Ты зачем встал? – Строггорн подошел к нему и помог дойти до кресла. – Посмотри, совсем белый!

– Я ее покалечил?

– Ничего подобного. Но вот твоя консультация, как специалиста по нелюдям, нам определенно нужна.

Креил вгляделся в экран.

– Что скажешь?

– Все нормально. А что не так?

Лао со Строггорном переглянулись.

– Ты это серьезно? Что все нормально? – решил уточнить Строггорн.

– При таком уровне сложности…? Да, я видел такое, когда помогал в клинике Роттербрадов.

– Вот видишь, Лао. Все хорошо.

– Как Тина?

– Спит. Лион, кажется, тоже. Кстати, нам пришлось дать имя ребенку.

– Тина так и хотела. Все нормально, господи, как я рад! Даже не верится, что все обошлось! – Креил откинулся в кресле и закрыл глаза, вслушиваясь в сейчас едва слышную ноту органа.

– Ничего не обошлось, – жестко сказал Строггорн. – Все это нужно повторить, и очень скоро. А вряд ли ты сможешь это сделать.

– Почему?

– Потому! Кто будет заниматься теорией изменений, если ты будешь каждый раз… – Строггорн остановился, потому что перестал ощущать Креила телепатически. Лао мгновенно подошел к Креилу и вгляделся в его бледное лицо, пытаясь прослушать мозг.

– Потерял сознание!

– Вот об этом я и говорю, – Строггорн подогнал носилки и перевез Креила в операционную. После подключения аппаратуры, он бегло глянул на экран и громко, чтобы Лао в соседнем помещении мог слышать, мысленно сказал:

– Не волнуйся, просто он истратил много энергии, теперь есть небольшая нестабильность. Я его подключил к Машине, очухается за пару часов.

– Заканчивай с ним, и нужно решать, что делать.

Линган вернулся в замок поздно ночью. Ему хотелось побыть утром со всеми Советниками, они так редко бывали вместе! Поэтому, как только гости разошлись, он уехал во Дворец Правительства, закончил самые неотложные дела, и снова вернулся в замок.

Он поднялся по парадной лестнице и с удивлением ощутил Аоллу: она сидела в почти полной темноте за пустым, аккуратно убранным, огромным столом.

– Что случилось, детка? Ты не заболела? – он подумал, что у Строггорна тоже могли быть неотложные дела, из-за которых тот вернулся в Элинор.

Аолла подняла на Лингана растерянные глаза, Линган ощутил, как неприятно заныло в предчувствии сердце.

– А ты не в курсе? – уточнила Аолла. – В курсе – чего? – Линган сел рядом с Аоллой.

– Я думала, ты знаешь…

Линган почувствовал легкое раздражение. Не было еще случая, чтобы «тихие» заговоры кого-либо из Советников кончались бы без неприятностей. Им казалось очень логичным, не ставить Лингана в известность о самых серьезных вещах, особенно, когда они были уверены, что Линган будет возражать (а что часто ему еще оставалось делать, неся ответственность за всю Землю?).

– Что опять натворили?

– Я не знаю, они меня выгнали. – Аолла мысленно показала, они – это Лао и Строггорн. Но еще в ее мыслях промелькнул Креил, почему-то на носилках, и это совсем не понравилось Лингану. Он с удивлением подумал, что же такое серьезное могло случиться, да еще всего за несколько часов, прошедших после свадьбы?

– Где они?

– В операционной.

– Так… – Он вспомнил, как несколько дней назад подписал разрешение поставить какое-то оборудование в операционной. Он не читал, что именно планировалось поставить, честно говоря, подумав, что это чисто плановая замена приборов. В замке часто принимали высокопоставленных гостей, наличие операционной было нужно для подстраховки. Но сейчас Линган сообразил, что его обманули, и если понадобилось что-то специальное…

Линган поднялся и направился в операционную. Створки двери послушно разошлись, и он вздохнул с облегчением. По крайней мере, было непохоже, чтобы Советники прятались. Лао со Строггорном занимались вполне мирным делом: пили кофе, сидя за небольшим журнальным столиком, и мгновенно прекратили разговор при его появлении.

– Тааак, – протянул Линган. Он уже почти перестал ждать плохого. Так мирно все выглядело, совсем не похоже на тот ужас, который исходил от Аоллы. – Почему сидим в операционной? Кому плохо?

Лао со Строггорном переглянулись.

– Соврать не удастся. – Линган расположился в свободном кресле и налил себе кофе. Только тут, мельком глянув на объемный экран, он заметил, что задействованы обе операционные. – И что у нас? – спросил он, помрачнев.

– Тина и Креил, – ответил Строггорн и быстро добавил: – Да не мрачней так, пока ничего серьезного, хотя ситуация непростая.

– Так, я вообще-то думал, что у них брачная ночь. И что, так сильно развлеклись? Не ожидал, Тина вроде бы не так хорошо себя чувствует…

– Вот именно поэтому, – Строггорн замолчал на мгновение. – Креил пытался ей помочь… Ладно, ты же не знаешь ничего…

Они просто физически ощутили, как у Лингана прилила кровь к лицу.

– Наверное, мне придется-таки собрать Совет, только чтобы объяснить, что ваши «тайны» мне не нужны и придется вас наказывать за самоуправство. Я должен знать, что происходит, и не после того, как вы уже наворочали дел, а до того, когда еще что-то можно исправить! Лао, а от тебя я меньше всего этого ожидал!